CC BY
119
И. Сусидко, П. Луцкер
НОВЫЕ ТЕНДЕНЦИИ В МОЦАРТОВЕДЕНИИ ПОСЛЕДНИХ ДЕСЯТИЛЕТИЙ
Обзор литературы - это то, что обычно в книге или диссертации вызывает наименьший интерес, читается вскользь. Говорить о чужих трудах - дело еще менее благодарное. Тем не менее, начать хотелось бы с общеизвестного факта. О Моцарте написано книг и статей больше, чем о каком-либо другом композиторе. Если их разместить на полках, то они займут не один десяток метров. Изучить все работы или хотя бы детально оценить их проблематику - задача заведомо невыполнимая. Правда, для отечественных музыковедов эта виртуальная библиотечная полка оказывается на порядок короче, чем для европейских коллег. В этом легко убедиться, если порыться в каталогах нашей Национальной библиотеки. Книги о Моцарте на иностранных языках, которые есть в ее фондах, вышли в основном не позднее 60-х годов XX века. Последний Mozart-Jahrbuch был приобретен в 1979-м. Поэтому любой, кто хочет узнать, как обстоят дела в европейском моцартоведении сегодня, должен рассчитывать только на свои собственные силы. Что пришлось делать и нам, работая над монографией о Моцарте. Некоторыми своими наблюдениями мы бы и хотели поделиться, не претендуя на полноту охвата.
Первый вопрос - где проходит водораздел между «старым» и новым, даже новейшим моцартове-дением. Такую границу обозначил 1956 год, когда было начато издание Нового полного собрания сочинений Моцарта. В основном, оно было окончено к 1991 году - тоже дата символическая. К слову сказать, ни одно из московских (рискнем предположить, что и российских) учреждений не имеет полного комплекта Нового собрания. А ведь оно на сегодняшний день является единственным общепринятым стандартом и для ученых, и для исполнителей. Процесс подготовки этого издания определил многие основополагающие тенденции моцартоведения второй половины XX века. Негласный девиз, под которым проходила работа, можно условно обозначить так: «От концепций к материалу». В чем конкретно это выразилось?
Первая тенденция, о которой хочется сказать, это расцвет документалистики. В 1961 году Отто
Эрих Дойч издал два обширных тома: один - 534 страницы документальных текстов о жизни и творчестве Моцарта [7], второй - альбом иллюстраций «Моцарт и его мир в современных ему изображениях» [8]. Впоследствии к тому документов дважды - в 1978 и 1991 годах - издавались дополнения и поправки [14; 9]. В это же время началась публикация Полного комментированного собрания писем Моцарта и его семьи, в которой Дойч принимал самое активное участие наряду с В. Бауэром и Й. X. Айблем1. На сегодняшний день эти материалы составляют самую бесспорную и объективную базу для исследователей. Американский историк музыки Ховард Чандлер Робинс-Лэндон точно заметил: «Мы можем оставить без внимания тысячи страниц, написанных о Реквиеме между 1792 и 1963 годами, поскольку лишь в 1964 Отто Эрих Дойч поразил ученый мир, обнаружив обстоятельный и сенсационный отчет об его истории» [3, 25]. Эту высокую оценку можно отнести к труду Дойча в целом.
Вторая тенденция тесно связана с первой. Это - целенаправленное и активное развитие источниковедения. В Новом полном собрании был провозглашен единый подход: опора исключительно на первичные источники - автографы, авторизованные копии, в крайнем случае - на первые публикации. В связи с этим появились ряд новых, даже революционных исследований, которые в отдельных случаях заставили пересмотреть, казалось бы, бесспорные факты. Назовем, в первую очередь, всесторонний анализ моцартовского почерка и его изменения, предпринятый немецким музыковедом Вольфгангом Платом в 1960-1970-е годы [15, 82117; 16, 131-173]. А также исключительно тщательное изучение бумаги в подавляющей части сохранившихся автографов, осуществленное в 1980-90-е англичанином Аланом Тайсоном [20]. Объем проделанной ими работы поражает воображение. Однако, конечно, ценно в данном случае отнюдь не только позитивное знание само по себе. Главное -
1 Совсем недавно, в 2005 г. изд-во Bärenreiter и Deutsche Taschenbuch Verlag (DTV) вновь переиздали полное собр. писем Моцарта и его семьи [13].
в другом. Плату и Тайсону удалось внести существенные поправки в датировки, хронологию создания ряда моцартовских сочинений и в некоторых случаях прояснить вопросы подлинности и авторства. Как известно, Моцарт с 1784 года вел собственный каталог, до этого проставлял даты в автографе. Но делал это отнюдь не всегда. Так что простор для разночтений и поправок - весьма большой.
Приведем некоторые наиболее яркие примеры. Долгое время считалось, что три клавирные сонаты - К. 331, 332 и 333, т. е. №№ 10 до мажор, 11 ля мажор и 12 фа мажор, были написаны Моцартом в Париже летом 1778 года. Для такой датировки был повод. Моцарт упоминал в письме о каких-то кла-вирных сонатах, посланных сестре в Зальцбург. Такая датировка сохранялась вплоть до последнего - шестого издания Каталога Кехеля. Исследование почерка показало, что все эти сонаты были написаны гораздо позже, не ранее лета 1780 года. А изучение водяных знаков на бумаге позволило еще больше уточнить время - скорее всего, сонаты были написаны в 1783 году и сразу же предложены венскому издательству Артариа. Уже сама по себе такая датировка очень важна. Но она, кроме того, заставляет пересмотреть и некоторые традиционные музыковедческие интерпретации. Возьмем, к примеру, знаменитую ля-мажорную сонату с «турецким рондо» в финале. В ней, как известно, ни одна из частей не написана в сонатной форме. Герман Аберт в свое время считал, что это приближает сонату к сюите, и трактовал ее как своеобразную дань Моцарта французскому вкусу [1, 258]. Теперь, после выводов Плата и Тайсона, трактовку нужно пересматривать и искать объяснения необычной сонате в чем-то другом. Вряд ли в 1783 году Моцарта мог сильно волновать парижский музыкальный вкус.
К заслугам Тайсона нужно также отнести новый взгляд на ряд моцартовских церковных сочинений. Раньше считалось, что церковную музыку композитор писал в основном в Зальцбурге, а в венские годы создал лишь три шедевра - неоконченную мессу до минор, Реквием и мотет «Ave verum corpus». Кроме законченных церковных произведений, сохранилось несколько фрагментов. Их всех относили к зальцбургскому периоду. Тайсон признался, что начинал исследовать бумагу в этих фрагментах без особой надежды обнаружить что-либо интересное. Каково же было его изумление,
когда выяснилось, что все они не имеют никакого отношения к Зальцбургу и к раннему моцартов-скому творчеству! Они были написаны после 1787 года, т. е. уже после «Дон Жуана». Особенно увлекательна интрига вокруг трех фрагментов - Купе и двух псалмов (К. 91, 93 и 93а). Еще в 1953 году было обнаружено, что они не принадлежат Моцарту (хотя и записаны его рукой): это копии произведений Георга Ройтера-младшего. Так вот эти копии также были сделаны не Моцартом-учеником, а Моцартом - зрелым мастером, в конце 1780-х годов. А это совсем другое дело.
Какова причина появления этих копий, в связи с чем они возникли? Известно, что в конце 1780-х Моцарт надеялся получить пост в соборе Св. Стефана, ожидая вакансии из-за болезни тогдашнего капельмейстера. Поэтому он решил попрактиковаться в стиле Георга Ройтера, так как его музыку (прежде всего церковную) в Вене очень ценили. В этом случае текстологическое исследование заставляет по-новому взглянуть на биографию Моцарта, по крайней мере, на то, что в венские годы он не стремился работать исключительно как «свободный художник».
Упомянуты только два факта - датировки парижских сонат и фрагментов церковных произведений. Помимо этого, Тайсон детально исследовал хронологию работы над «Милосердием Тита», историю создания гайдновских квартетов, «Свадьбы Фигаро», «Музыкальной шутки» К. 522 и многое другое. Его книга, посвященная на первый взгляд узко специальным проблемам, читается как захватывающий детектив. Особо поражает то, что его открытия сделаны спустя 200 лет после смерти Моцарта, когда, казалось бы, обнаружить что-либо принципиально новое практически невозможно.
Нельзя сказать, однако, что развитие науки о Моцарте во второй половине XX века целиком исчерпывается источниковедением. Вольфганг Рем, один из идеологов Нового собрания, заметил, что долгое и несколько однобокое погружение в текс-тологичекие проблемы и документалистику вызвало обратную реакцию. Прежде всего, среди биографов. Возмутителем спокойствия стала так называемая книга трех врачей - Иоганнеса Дальхо-ва, Гюнтера Дуды и Дитера Кернера [2]. Она посвящена последним годам жизни Моцарта и его смерти. Книга, вышедшая в 1966 году, направлена - по крайней мере, в том, что касается причин смерти Моцарта - против позиции Дойча и его сторон-
ников. Вердикт трех врачей однозначен: Моцарта отравили, если не Сальери, так Констанца в паре с Зюсмайером, если не они, так Ван Свитен, если не Ван Свитен, так масоны. Здесь не место анализировать все аргументы за и против этих выводов. Дело совсем в другом. Книга трех врачей, при всей кажущейся опоре на документы, трактует их крайне тенденциозно, в ней, к примеру, нет никакой грани между тем, какие слова действительно были написаны Моцартом, а какие - как будто сказаны и дошли к нам только из третьих, а то и четвертых уст.
Эта книга - типичное проявление мифологической традиции в моцартоведении. Начало ей было положено сразу же после смерти Моцарта, а результаты мы пожинаем по сей день. Яркий фильм Милоша Формана «Амадеус» - одно из бесчисленных тому свидетельств. Он представляет собой своеобразную энциклопедию таких мифов. Ведь мифу совсем не обязательно прочно опираться на реальность. Достаточно соприкасаться с ней по касательной и - главное - соответствовать ожиданиям широкой публики. Так и три врача взахлеб ругают документалиста Дойча, хотя и пользуются собранными им фактами, ни разу не сославшись на его труд. И при этом азартно эти факты тасуют, подгоняя под свою позицию. Повторим: нам не хочется сейчас углубляться в проблему смерти Моцарта. Обратим только внимание на посвящение книги трех врачей. Оно весьма символично и многое говорит об авторах. Книга посвящена памяти доктора медицины Матильды Людендорф. Кем была эта дама? Она - вдова нацистского генерала, автор книги, вышедшей в конце 1930-х годов, о сионистско-масонском антинемецком заговоре, жертвами которого пали, по ее мнению, и Лютер, и Шиллер, и Лессинг, и Моцарт. Идея вполне параноидальная и имеет совершенно ясную окраску. Однако именно эта идея стала путеводной звездой для трех врачей. К сожалению, как раз эта книга была переведена в России к 200-летию со дня смерти Моцарта, при том, что ни одному из ее оппонентов на русском языке слова дано не было. Не прозвучало оно и до сих пор.
В европейском моцартоведении в 1960-70-е годы книга трех врачей спровоцировала остро полемическую ситуацию. Возникла мощная тенденция демифологизации. Ее самые яркие представители - немцы Карл Бэр, Вольфганг Хильдесхаймер, Фолькмар Браунберенс, Рудольф Ангермюллер,
Гюнтер Бауэр, англичанин Уильям Стэффорд и американец Ховард Роббинс Лэндон. Тенденция демифологизации коснулась не только причин смерти Моцарта, но затронула большинство из острых вопросов моцартовской биографии. Карл Бэр [4], врач по профессии, первым прояснил и документально подтвердил обстоятельства похорон Моцарта, окруженные массой легенд. Браубе-ренс и Лэндон [6; 17] - каждый по-своему - нарисовали интереснейшую картину венских лет Моцарта. Новые биографии погрузили жизнь композитора не просто в широкий, но в детально прорисованный исторический и бытовой контекст. Наряду с анализом политики Иосифа II, характеристикой венской социальной и музыкальной жизни, в них приведено много новых деталей о друзьях и покровителях Моцарта, о том, где он исполнял свои произведения, какие в то время были инструменты, где он любил гулять, сколько получали тогда музыканты, сколько и чем зарабатывал Моцарт, на что он тратил деньги и многое другое. Вклад Гюнтера Бауэра [5], нынешнего председателя Моцартеума, - забавная книга о том, в какие игры играл Моцарт с детства и до последних дней. С детальным описанием правил и пр. При кажущемся легкомыслии она затрагивает острейший вопрос моцартовской биографии, так как многие полагают, что нищета и даже смерть Моцарта вызваны его страстью к азартным играм.
Особое место среди упомянутых авторов занимают Хильдесхаймер [10] и Стэффорд [18]. С их именами связывают самое яркое выражение тенденции к демифологизации. Книга Хильдесхайме-ра вышла в 1977 году, Стэффорда - в 1992. Обе имеют полемическую направленность. Немецкий ученый полемизирует с позднеромантическим моцартоведением, которое в Германии долгое время сохраняло свои позиции. Что предпринял Хильдесхаймер? Будучи профессиональным литератором, он находился в некотором отдалении от цеховых музыковедческих представлений. И попытался сформировать новый, более непредвзятый взгляд на личность Моцарта, исходя не столько из его творчества, сколько из документов и писем.
Монография Стэффорда называется «Мифы о Моцарте: критическое переосмысление». И это название точно определяет ее суть. Она возникла в русле полемики с книгой трех врачей как самая яркая и последовательная отповедь. Стэффорд разворачивает перед читателем что-то наподобие
детективного расследования. Причем речь идет не только о смерти и ее прямых причинах, но и о других распространенных моцартовских мифах - о том, что Моцарт не умел распоряжаться деньгами и умер в нищете, что он был социально и нравственно инфантилен, злоупотреблял алкоголем и азартными играми, не умел организовать ни работу, ни быт и т. д. В своем расследовании Стэффорд стремился докопаться до первичных свидетельств, сопоставить их, выявить и проанализировать противоречия.
К каким выводам он пришел? Во-первых, подтвердил ложность многих мелодраматических подробностей и навязших в зубах образов. Например - образа несчастной вдовы, у которой после смерти мужа остались только его долги, и, как писала одна венская газета, «она с двумя детьми буквально сидит на мешке с соломой». Сохранившаяся опись имущества свидетельствует, что это -очередной миф. И вообще, на самом деле Констанца быстро усвоила, как выгодно пристраивать рукописи своего мужа, умудрялась продать их издателям по нескольку раз, а через пять лет уже сама ссужала в долг большие суммы. Все эти и многие другие факты по отдельности были известны. Заслуга Стэффорда заключается в том, что он их изложил системно. В результате сложилась новая, остро-контрастная картина. Во-вторых, он констатировал, что в ряде случаев, в том числе и в вопросе о причинах моцартовской смерти, окончательный и безапелляционный вывод на сегодняшний день сделать невозможно. Свидетельства слишком противоречивы, да и свидетели ненадежны. Ну, а уж если оценивать вероятности, то более правдоподобной кажется картина ненасильственной смерти. В целом, книга Стэффорда читается с огромным интересом. И очень хорошо, что в этом году планируется выход ее перевода на русский язык в издательстве «Классика - XXI».
Еще несколько слов о тенденциях в моцартове-дении самых последних лет. В связи с завершением Нового полного собрания появилось стремление продвинуть его результаты в массы. Вышли два компендиума - путеводителя по биографии и творчеству Моцарта. Первый - на английском языке в 1990-м под редакцией Ховарда Робинса Лэндона.
Второй - на немецком в 2005-м под редакцией Силке Леопольд [19; 12]. К жанру компендиума можно отнести и новейшую монографию Ульриха Конрада [11]. Журнал Шпигель назвал ее первым трудом о Моцарте нового тысячелетия, хотя, как кажется, она, скорее, представляет собой развернутое послесловие к Новому собранию сочинений. Кроме этого, написано несколько обширных монографий, посвященных отдельным жанрам. Среди них выделяется прекрасное исследование американца Нила Заслава [21] - огромный 600-страничный том о симфониях Моцарта. Кстати, Заслав и Конрад в настоящее время работают над созданием новой версии Каталога Кехеля, который должен учесть все накопленные за 40 лет изменения и поправки.
Кроме того, важная тенденция самых последних лет - стремление собрать как можно более полный свод изобразительных материалов о мо-цартовском времени. В 1991 году были проведены масштабные выставки в Вене и Зальцбурге и изданы очень информативные каталоги. 2006 год наверняка принесет новые материалы такого рода. И, наконец, нельзя не сказать еще об одной тенденции. В преддверии 250-летнего юбилея усилилось желание понять значение Моцарта для современной культуры. Моцартеум организовал ряд конгрессов на тему «Моцарт и...» В том числе «Моцарт и славянский мир» и даже «Моцарт и Африка».
В заключение - несколько слов о перспективе. В развитии моцартоведения заметна некая цикличность. В свое время книги Улыбышева и Отто Яна стали реакцией на массу свидетельств и писем, впервые опубликованных в биографии Ниссена. Классическое исследование Германа Аберта увидело свет спустя несколько десятилетий после издания первого собрания моцартовских сочинений. Закончено второе издание, в нем воплотилось все, что современная документалистика и источниковедение были в состоянии обеспечить. Раздаются голоса, что эпоха «погружения в материал» подошла к концу. Дальнейшее движение - путь к интерпретации. Что ж, будем надеяться, что в ближайшее десятилетие нам доведется стать свидетелями рождения новой концепции, сопоставимой с той, что дало в лице Аберта начало XX столетия.
ЛИТЕРАТУРА
1. Аберт Г В. А. Моцарт. Ч. I. Кн. 2. М., 1988.
2. Дальхов Й., Дуда Г., Кернер Д. Хроника по-
следних лет жизни и смерть. Риттер В. Так был ли он убит? М., 1991.
3. Робинс Лэндон X. Ч. Новое о Реквиеме // Сов.
музыша. 1991. № 12.
4. Bar C. Mozart: Krankheit - Tod - Begräbnis. Salzburg, 1967.
5. Bauer G. G. Mozart. GlUck, Spiel und Leidenschaft.
Bad Honnef: Verlag K. H. Bock, 2003.
6. Braunbehrens V. Mozart in Wien. Mainz, Piper-
Schott., 1986.
7. Deutsch O. E. (Hg.) Mozart: Die Dokumente seines Lebens. Kassel etc., 1961 (NMA X, 34).
8. Deutsch O. E., Zenger M. Mozart und seine Welt
in zeitgenössischen Bildern. Kassel u. a., 1961 (NMA. X, 32).
9. Eisen C. New Mozart Documents, a Supplement
to O. E. Deutsch’s Documentary Biography. Macmillan Press Ltd., 1991 (переиздано в: NMA. X: Supplement. Nachträge Bd. 2. Barenreiter, 1997).
10. Hildesheimer W Mozart. Frankfurt am Main, Suhrkamp Verlag, 1977.
11. Konrad U. Wolfgang Amade Mozart. Leben, Musik, Werkbestand. Kassel u. a.: Barenreiter, 2005.
12. Mozart Handbuch. Kassel: Barenreiter/Metzler, 2005.
13. Mozart W. A. Briefe und Aufzeichnungen. Gesamtausgabe. Hrsg. von W. A. Bauer und O. E. Deutsch, erläutert von J. H. Eibl, Einfuhrung und Erganzungen von U. Konrad. Barenreiter-DTV, 2005.
14. Mozart: Die Dokumente seines Lebens. Addenda und Korrigenda, in: NMA. X: Supplement. Barenreiter, 1978.
15. Plath W. Beitrage zur Mozart-Autographie I: Die Handschrift Leopold Mozarts // MJb 1960-61.
16. Plath W. Beitrage zur Mozart-Autographie II: Schriftchronologie 1770-1780 // MJb 1970-71.
17. Robbins Landon H. C. Mozart. The golden years 1781-1791. N. Y.: Schirmer Books, 1989.
18. Stafford W. The Mozart Myths. A Critical Reassessment. Stanford, California: Stanford Univ. Press, 1991.
19. The Mozart Compendium. A Guide to Mozart’s Life and Music. Ed. by H. C. Robbins Landon. L.: Thames and Hudson, 1990.
20. Tyson A. Mozart: Studies of the Autograph Scores. Cambridge and L. Harvard University Press, 1987.
21. Zaslaw N. Mozart’s Symphonies. Context, Performance Practice, Reception. Oxford: Clarendon Press, 1989.
