Новые повороты военно-политического курса Вашингтона Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

Г. Корсаков

НОВЫЕ ПОВОРОТЫ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОГО КУРСА ВАШИНГТОНА

В начале второго десятилетия XXI века на политико-военном уровне Соединенные Штаты продолжают оставаться единственной военной сверхдержавой в мире. Однако во всех других областях (индустриальной, экономической, финансовой, образовательной, социальной, культурной) распределение мощи смещается в сторону от американского доминирования. Попытки США осуществить глобально-имперские устремления, опираясь исключительно или преимущественно на военную мощь, натолкнулись на реальности современного «постамериканского мира» (по меткому выражению американского аналитика Фарида Закарии), отвергающего такой международный однополюсный порядок. В результате заметно пострадала американская гегемония, а однополярный мир обозначил пределы своих возможностей.

С одной стороны, США все еще обладают наиболее сильными политическими позициями - они руководят в НАТО, раздвигая при этом границы «ответственности» блока, вытесняют Россию из некоторых районов пространства бывшего СССР, возглавляют группу посредников по урегулированию ситуации на Ближнем Востоке, не без успеха тормозят внешнеполитические инициативы других государств, которые не стыкуются с американскими стратегическими установками. С другой стороны, Соединенным Штатам все труднее удается поддерживать дисциплину даже в рамках того порядка, который был ими самими установлен, навязывать свою волю при решении международных проблем. Поэтому в начинающей реально складываться полицентричной системе международных отношений американская политика в области национальной безопасности, как считают аналитики, в том числе многие американские, должна стать более изощренной, приняв ориентацию на гибкое маневрирование в рамках складывающегося нового мирового силового баланса.

Основные направления

Принципиальная установка на качественное военное превосходство в XXI веке сохранилась и после прихода в Белый дом в начале 2009 г. администрации Обамы.

В феврале 2010 г. Министерством обороны (МО) США опубликовало очередной «Четырёхлетний обзор в области обороны» - своего рода «дорожную

карту» по военному строительству на текущие четыре года. Этот доктринальный документ органично вписывался в военную политику администрации Обамы, продолжая на концептуальном уровне (хотя и несколько в измененном виде) курс в области военного строительства, провозглашенный

республиканцами в начале XXI века.

В предисловии к Четырёхлетнему обзору министр обороны Р. Гейтс подчеркнул, что документ представляет собой важный шаг на пути к полному институциональному оформлению актуальных процессов реформирования и реструктуризации американских вооруженных сил (ВС), призванных сочетать удовлетворение сегодняшних насущных потребностей и наиболее вероятных угроз будущего. Впервые главный приоритет при формировании бюджета,

политики и программ отдавался текущим конфликтам и тем самым гарантировал необходимую поддержку тем, кто непосредственно находился в зоне боевых действий. Кроме того, в документе признавалось, что США должны готовиться к широкому спектру будущих угроз национальной безопасности - от программ модернизации вооруженных сил других стран до негосударственных групп, разрабатывающих все более изощренные и разрушительные средства нападения на США, их союзников и партнеров. С этой целью МО должно продолжать реформирование своей деятельности - от разработки и закупки основных систем вооружений до управления людскими ресурсами. Военный бюджет на 2010 фин. г. стал первым взносом в осуществление расходов в связи с пересмотром баланса приоритетов с учётом уроков военных действий в Ираке и Афганистане. Эти изменения также нашли свое отражение и в бюджете на 2011 финансовый год.

Как следует из Четырёхлетнего обзора, для противодействия факторам, которые могут угрожать способности американских ВС к переброске в различные регионы планеты, сдерживанию агрессии и оказанию помощи американским союзникам и партнёрам. Повышенное внимание наряду с другими программами модернизации обычных и стратегических сил будет уделяться новой концепции воздушно-морских операций, нанесению ударов на большую дальность, действиям в космосе и киберпространстве с направлением в эти области всё большего объёма инвестиций.

В документе подчёркивалось, что сила и влияние США как мировой державы тесно связаны с судьбой более широкой международной системы -системы альянсов, партнёрств и международных организаций, которые Вашингтон помогает создавать и поддерживать. Поэтому ВС США должны быть готовы выполнять стратегические национальные цели обеспечения стабильности в ключевых регионах, оказывая помощь странам, которые в этом нуждаются.

С учётом отмеченных реалий в рамках Четырёхлетнего обзора ставились две чёткие задачи. Во-первых, дальнейшее изменение баланса американских вооружённых сил для победы в современных войнах и, во-вторых, дальнейшее реформирование структур и процедур Пентагона для более эффективного удовлетворения потребностей воинских формирований.

Примечательно, что в Четырёхлетнем обзоре прямо отражены основные тезисы программной статьи Р. Гейтса «Сбалансированная стратегия. Перепрограммирование Пентагона для нового века», которую он опубликовал накануне вступления в должность новой администрации. Гейтс подчёркивал, что определяющим принципом новой Стратегии национальной обороны, разработанной Пентагоном, является сбалансированность: «Соединённые

Штаты не могут рассчитывать на то, что им удастся устранить риски национальной безопасности за счёт увеличения военного бюджета - сделать всё необходимое и закупить всё, что требуется. Министерство обороны должно правильно расставлять приоритеты и рассматривать неизбежные компромиссы и альтернативные затраты. Цель нашей стратегии - найти точку равновесия в трёх основополагающих областях. Нужно определить золотую середину между стремлением к доминированию в текущих конфликтах и подготовкой к другим непредвиденным обстоятельствам, между возможностями Пентагона проводить противоповстанческие операции и оказывать военную помощь другим странам.. , между поддержанием существующего и будущего превосходства в стратегических и обычных вооружениях и технологиях над вооруженными силами других государств. Наконец, нужно установить баланс между сохранением тех культурных особенностей, благодаря которым вооружённые

силы США добиваются успеха, и избавлением от тех, которые мешают нам выполнять необходимую работу». Аналогичные идеи содержались и в другой важной статье Р. Гейтса о стратегии национальной обороны - «Найти правильный баланс».

Следует отметить, что Р. Гейтс в своих статьях рассматривал обозримое будущее как период почти непрерывных войн с участием США, в связи с чем Министерству обороны, по его мнению, следовало бы перестроиться на режим работы и менталитет военного времени. При этом министр обороны имел в виду прежде всего так называемые противоповстанческие операции, подобные тем, которые США вели в Ираке и продолжают вести в Афганистане, а не обычные

широкомасштабные войны, тем более с применением ядерного оружия.

Самое опасное для США, считал Р. Гейтс, это проиграть войну в Ираке и Афганистане и оказаться неготовыми к ведению иррегулярных и противоповстанческих войн в других регионах планеты. При этом наиболее опасными, по его мнению, были бы войны, ставшие результатом распада так называемых «несостоявшихся» государств, особенно тех, которые обладают ядерным оружием. В то же время, отметил глава Пентагона, практически вся закупочная политика военного ведомства направлена на обеспечение потребностей широкомасштабной войны, подобной той, к которой США готовились в годы холодной войны, но американцам вести такую войну, по сути, «негде и не с кем». Поэтому Гейтс назвал «нелепым расточительством» использовать в борьбе с повстанцами оружие, созданное для высокотехнологичных войн. Он полагал, что США чрезмерно увлеклись погоней за высокотехнологичным оружием, которое является продуктом дорогостоящих разработок времен холодной войны и может потребоваться разве что для отражения угроз отдалённого будущего.

В Четырёхлетнем обзоре-2010 отмечалось, что США оказались перед лицом сложной и неопределенной ситуации в области безопасности, меняющейся возрастающими темпами. Подъём Китая и Индии продолжит влиять на формирование международной системы, которая больше не поддаётся чёткому определению, системы, в которой США останутся самым влиятельным игроком, но всё больше вынуждены будут полагаться на ключевых союзников и партнёров для поддержания мира и стабильности.

Распространение оружия массового уничтожения (ОМУ), указывалось в Четырёхлетнем обзоре, продолжает подрывать глобальную безопасность в мире, дополнительно затрудняя действия по поддержанию мира и предотвращению опасной гонки вооружений. К вопросам, вызывающим у США самую серьёзную озабоченность, документ относил нестабильную ситуацию в каком-либо обладающем ОМУ "проблемном" государстве, или его крах, что могло бы быстро перерасти в глобальный кризис, создающий прямую угрозу национальной безопасности США и всему международному сообществу. Глобализация меняет процесс технологических инноваций, подчёркивалось в обзоре, одновременно сокращая барьеры для всё более широкого круга субъектов, стремящихся обрести передовые технологии.

Сложность ситуации в сфере международной безопасности, по мнению авторов обзора, вероятнее всего будет возрастать и под влиянием других ярко выраженных тенденций. Растущий спрос на энергоресурсы, быстрая урбанизация прибрежных районов, влияние изменений климата, появление новых штаммов заболеваний и глубокие культурные и демографические противоречия в ряде регионов мира - вот лишь некоторые из тех тенденций, сложное взаимодействие которых, по их мнению, может спровоцировать или усугубить будущие конфликты.

В целях сбалансированности приоритетных целей обзор содержал ряд рекомендаций, направленных на модернизационные изменения и поддержание высокой боеспособности: сухопутных войск; ВМС; ВВС; сил специальных операций; на оперативное наращение средств ПРО морского и наземного базирования. Одним словом в обзоре рекомендовалось поддержание высокой боеспособности всех видов ВС за счет принятия на вооружение систем боевого обеспечения расширенной номенклатуры и более высокого качества, в том числе, новейших радиоэлектронных средств, отказоустойчивых и надежных систем информации, связи, усовершенствованных систем киберзащиты, повышения надежности ключевых средств командования и управления, каналов связи, компьютерного обеспечения, разведки, наблюдения и рекогносцировки.

Часть таких усовершенствований, по мнению авторов обзора, потребует слишком больших затрат. В связи с этим руководство МО предлагало компромиссные решения для восстановления равновесия в военном потенциале США. В частности, рекомендовалось прекратить выпуск новейшего тяжелого истребителя-бомбардировщика пятого поколения F-22 «Рэптор», реорганизовать процесс закупок новейших ракетных эсминцев DDG-1000 класса «Зумуолт» и программ перспективных вооружений сухопутных войск, перенести на более поздние сроки производство новых судов - складов подвижного тылового обеспечения, а также удлинить сроки поставки новых авианосцев класса CVN-21. Одновременно в ВВС значительно сокращается парк устаревших истребителей четвертого поколения. Кроме того, в бюджете МО на 2011 фин. г. предусматривается прекратить производство стратегических транспортных самолетов C-17 «Глоубмастер» ввиду завершения их плановых закупок. Также принято решение приостановить программу замены штабных кораблей, отказаться от новейшего крейсера CG(X) и прекратить программу «Управление войсками с помощью компьютерных сетей». Освободившиеся ресурсы будут перенаправлены на другие высокоприоритетные задачи.

В документе особо подчеркивается, что, поскольку США - мировая держава, у которой есть глобальные обязанности, их оборонная стратегия по-прежнему будет направлена на усиление способности решать проблемы глобальной безопасности и на урегулирование сложных вопросов, включая текущие конфликты и необходимость обеспечения безопасного доступа к энергоресурсам.

Структурные компоненты

С учетом требований оборонной стратегии США и необходимости совершенствовать основные силы и средства по широкому спектру задач МО разработало Перспективный план обеспечения обороноспособности на 20112015 гг. (Future Years Defense Plan - FYDP). В FYDP предусмотрены следующие общие параметры:

Сухопутные войска:4 штаба корпуса,18 штабов дивизий, 73 бригадных боевых группы (45 регулярного состава и 28 в резерве), в том числе: 40 пехотных бригадных боевых групп, восемь бригадных боевых групп «Страйкер», 25 тяжёлых бригадных боевых групп, 21 боевая авиационная бригада (13 регулярного состава и восемь в резерве); 15 дивизионов противоракетных комплексов «Пэтриот»; семь батарей противоракетных комплексов ТХААД (THAAD).

Военно-морские силы: 10-11 авианосцев и 10 авиакрыльев палубной авиации; 84-88 крупных надводных боевых кораблей, в том числе 21-32 боевых корабля ПРО «Иджис»; система «Иджис эшор» (Aegis Ashore) с наземными противоракетами SM-3 «Стандарт Миссайл-3»; 14-28 малых надводных боевых

кораблей (+ 14 минных тральщиков); 29-31 амфибийно-десантный корабль; 5355 ударных подводных лодок; четыре подводных стратегических ракетоносца с крылатыми ракетами; 126-171 летательный аппарат разведки, наблюдения, рекогносцировки и радиоэлектронной борьбы наземного базирования (пилотируемый и беспилотный); три эскадры кораблей и судов материальнотехнического обеспечения, в том числе: 30-33 универсальных десантных корабля (+ одна мобильная десантная платформа), 17-25 штабных кораблей и вспомогательных судов (включая универсальные скоростные транспортные суда, три транспорта снабжения класса Т-АКЕ, одна мобильная десантная платформа), 51 стратегическое транспортное судно с горизонтальной погрузкой-выгрузкой.

Корпус морской пехоты: три экспедиционных соединения морской пехоты, четыре дивизии морской пехоты (три регулярного состава и одна в резерве), в том числе: 11 пехотных полков, четыре артиллерийских полка, четыре

авиакрыла (шесть самолётных групп, семь вертолётных групп, четыре группы управления, четыре группы снабжения), четыре группы тылового обеспечения (девять боевых полков), семь командных элементов экспедиционных формирований морской пехоты.

Военно-воздушные силы: восемь формирований разведки, наблюдения и рекогносцировки, приравненных к авиакрылу (до 380 самолётов); 30-32 формирования транспортной авиации и дозаправки в воздухе, приравненных к авиакрылу (по 33 самолёта); 10-11 тактических ударных формирований, приравненных к авиакрылу (по 72 самолёта); пять ударных (бомбардировочных) авиакрыльев стратегической авиации (96 тяжёлых бомбардировщиков); шесть формирований по обеспечению превосходства в воздухе, приравненных к авиакрылу (по 72 самолёта); три авиакрыла управления войсками и пять полностью боеготовых центров аэрокосмических операций (27 самолётов); 10 авиакрыльев космических и информационных операций.

Силы специальных операций: Около 660 формирований специального назначения (в том числе силы специальных операций СВ, ВМС, Корпуса морской пехоты, ВВС и оперативные авиационные формирования), включая: три разведывательно-диверсионных батальона «Рэйнджер», 165 самолётов и конвертопланов для обеспечения мобильности и огневой поддержки.

В области противоракетной обороны

Ожидания радикальных шагов по сокращению планов развёртывания в Европе американских средств противоракетной обороны (ПРО), которые возникли после прихода к власти в 2009 г. президента-демократа Б. Обамы и его решения отменить размещение элементов ПРО в Польше и Чехии, не оправдались. В сентябре 2009 г. Б. Обама одобрил рекомендации министра обороны и Комитета начальников штабов о поэтапном подходе к созданию архитектуры европейской ПРО путём совершенствования противоракетного потенциала США и стран НАТО, её оптимизации с упором на развитие проверенных, экономически эффективных технологий, способных адаптироваться к различным изменениям военно-стратегической ситуации.

Хотя 17 сентября 2009 г. администрация Обамы объявила об отказе от развёртывания третьего позиционного района ПРО в Восточной Европе, Соединённые Штаты не собираются полностью отказываться от планов по размещению средств ПРО на Европейском континенте. Президент Б. Обама заявил: «Развёртывание противоракет в Польше и радара в Чехии

откладывается. Мы будем создавать более высокотехнологичную систему

ПРО». А глава Пентагона Р. Гейтс пояснил, что новый подход к архитектуре ПРО в Европе предусматривает размещение там радаров и ракет-перехватчиков, и что у США есть возможность развернуть новые радары и противоракеты в Северной и Южной Европе.

Данное решение связано с выработкой американским военно-политическим руководством новых направлений развития глобальной системы ПРО с учетом новейших технологических достижений. По мнению американских специалистов, повышение эффективности существующей системы возможно лишь после изменения ее конфигурации, предусматривающей развертывание нескольких региональных систем ПРО на наиболее ракетоопасных направлениях с задачей перехвата баллистических ракет на начальном участке траектории полета.

В октябре 2009 г. Белый дом обнародовал новую программу развертывания средств ПРО в Европе. Ключевую роль в новом подходе США к ПРО должны играть противоракетные комплексы, предназначенные для прикрытия экспедиционных войск и военных объектов удаленного ТВД. В общей архитектуре эшелонированной глобальной системы ПРО эти комплексы составляют эшелон обороны на конечном участке траектории, а при необходимой технической модернизации могут эффективно применяться и для перехвата целей на среднем участке траектории в космосе. Это касается, в первую очередь, перехватчика SM-3 (Navy Standard Missile-3) радиоэлектронного комплекса «Иджис» (Aegis Weapon System), которым предполагается оснастить несколько десятков крейсеров и эсминцев. Перехватчики SM-3 производства компании «Рэйтеон» поражают ракетные цели на дальностях до 500 км (а в перспективе до 1500 км) и высотах до 250 км, что делает их, по сути, стратегическими.

На первом этапе (до 2011 г.) предусматривается разместить на

европейском ТВД уже созданные и доказавшие свою эффективность комплексы ПРО на базе морской системы «Иджис» с перехватчиком SM-3 (Block-IA) для отражения ракетных угроз регионального масштаба (до 1000 км). На втором этапе (до 2015 г.) планируется развернуть более мощную модификацию перехватчика SM-3 (Block-IB) в версиях морского и наземного базирования, а также более совершенные радары для расширения зоны обороны прикрываемого района от баллистических ракет средней дальности (1000- 3500 км). На третьем этапе (до 2018 г.) имеется в виду принять на вооружение усовершенствованный вариант перехватчика SM-3 (Block-IIA) с увеличенной скоростью и дальностью для прикрытия европейского ТВД от баллистических ракет промежуточной дальности (2500-5000 км). На четвертом этапе (до 2020 г.) предусматривается развертывание перехватчиков SM-3 (Block-IIB) для противодействия баллистическим ракетам межконтинентальной дальности (свыше 5000 км).

Отказ от развертывания в Европе противоракет GBI (Ground Ballistic Interceptor) и фактически замена их на перехватчики SM-3 объясняется в конечном счете, скорее всего, большей готовностью последних в техническом плане. Подобно ракетам-перехватчикам GBI, перехватчики морского базирования SM-3 оснащены кинетической боеголовкой. Кроме того, в боевой комплект комплекса входит разрывная боеголовка, гарантирующая уничтожение цели при промахе.

Принятыми в сентябре 2009 г. решениями основная ставка теперь делается на мобильную систему ПРО, которую предполагается развернуть в Средиземном, Балтийском и Черном морях, а также на территории ряда европейских государств. Ее основу составят корабельная система «Иджис» с противоракетами SM-3, и некоторые другие системы и элементы, например,

транспортабельный радар AN/TPY-2, используемый в составе противоракетного комплекса ТХААД. Наземный вариант противоракеты SM-3, предназначенный к развертыванию на территории ряда стран Европы, будет иметь обозначение «Иджис эшор» (Aegis Ashore).

В развитие обновленной концепции ПРО Пентагон выпустил в феврале 2010 г. «Обзор в области противоракетной обороны», в предисловии к которому подчеркивается, что защита США от угроз нападения с применением баллистических ракет (БР) является критически важным приоритетом США в области национальной безопасности.

В документе сформулировано несколько основных направлений развития противоракетной обороны США, их союзников и партнеров. Прежде всего, стратегическая система ПРО, развернутая в настоящее время на территории США в ограниченном варианте (30 стратегических противоракет GBI шахтного базирования в двух позиционных районах на Аляске и в Калифорнии и еще восемь в резерве), должна обеспечить прикрытие всей территории от единичных ударов МБР.

Следующей задачей является создание противоракетного щита от региональных ракетных угроз, который бы прикрывал экспедиционные вооруженные силы США, а также их союзников по НАТО. Это должно, как считают эксперты, защитить американские воинские контингенты, дислоцирующиеся в Ираке и Афганистане, от ударов БР средней и меньшей дальности. При этом, подчеркивается в документе, все мероприятия США в этой сфере направлены исключительно против Ирана и Северной Кореи и никак не подразумевают нарушение военно-стратегического баланса с Россией и Китаем.

Еще одним приоритетом развития глобальной системы ПРО американские специалисты считают «испытание новейших противоракетных технологий в реальных условиях». Реализация мероприятий Пентагона в рамках этого направления, по их мнению, позволит гарантировать необходимую эффективность противоракетной технологии до ее развертывания на подготовленных позициях. В документе отмечается, что в последние годы в развитии средств ПРО наметились значительные качественные изменения: выросли характеристики их информационно-разведывательных элементов, обеспечивающих распознавание сложных баллистических целей на фоне применяемых средств противодействия, повысились боевые возможности средств поражения, которые начинают приобретать способность выполнять функции ударных противоспутниковых систем, усиливается оперативная совместимость систем ПРО ряда государств.

Следующим приоритетным направлением развития эшелонированной противоракетной обороны американские специалисты считают разработку новых систем и средств ПРО, создание которых будет оправдано с точки зрения финансовых расходов. Такие перспективные комплексы, по замыслу их разработчиков, должны позволить вооруженным силам США оказывать эффективное противодействие постоянно меняющимся военным угрозам. Отработку новейших противоракетных технологий предполагается проводить в приближенных к боевым условиях, в частности на территории ряда стран Европы, государств Персидского залива, а также в акваториях Мирового океана.

В сентябре 2009 г. появились американские инициативы по "оптимизации", включающие «Поэтапный европейский адаптированный подход» (European Phased Adaptive Approach) с четырьмя фазами развертывания средств ПРО, который был разработан еще в 2007 г. и где в качестве позиционных районов развертывания европейской ПРО указывается ряд стран Центральной и Южной Европы. По мнению американских специалистов, сопряжение информационноразведывательных средств и, возможно, ударных компонентов глобальной системы ПРО США с нестратегической системой ПРО НАТО может дать

возможность в среднесрочной перспективе прикрыть все страны - члены альянса от ударов МБР.

В рамках Поэтапного адаптированного подхода в Европе выполнение первого этапа развертывания региональной системы ПРО намечено на 2011 г. Следующие три этапа, которые предполагается завершить к 2020 г., будут включать в себя последовательное развертывание модернизированных вариантов противоракет SM-3, средств боевого управления, радиолокационных и других средств обнаружения. С этой целью в 2010 фин. г. на работы по совершенствованию средств ПРО на базе системы «Иджис» было выделено 1,86 млрд. долл.; планами на 2011 г. предусматривается ассигновать еще 2,2 млрд. долларов.

Как следует из Обзора по ПРО, уже в течение ряда лет противоракета SМ-3 обладает статусом одной из наиболее успешных разработок, имеющихся в арсенале Агентства ПРО Министерства обороны США. Наряду с совершенствованием этих противоракет корабельного базирования начаты работы по их адаптации для использования с наземных пусковых установок. Впервые подобный вариант был предложен корпорацией «Рэйтеон» в 2003 г. и в дальнейшем усиленно прорабатывался. Испытания наземного варианта противоракеты SМ-3 могут быть начаты в 2013 г. В 2010 г. Агентству ПРО было выделено 50 млн. долл. на эти цели.

В целом к 2015 г. планируется развернуть противоракеты SМ-3 (мод. IA и IB) на 16 кораблях в Тихом океане и на 11 - в Атлантическом. Остальные противоракеты будут использоваться для проведения испытаний. Одновременно, в соответствии с очередным соглашением, подписанным между США и Японией в декабре 2004 г., ведутся работы по радикальному усовершенствованию противоракеты SМ-3 (мод. IIA), разработка которой началась в 2006 г. Основным отличием данной модификации станет оснащение ее ступенью перехвата увеличенного диаметра, усовершенствованной головкой самонаведения и более эффективной двигательной установкой маневрирования и ориентации, что, в свою очередь, увеличит дальность до 1000 км. Полная стоимость разработки этой модификации может составить, по подсчетам американских специалистов, более 3 млрд. долл. При этом в нее также может быть включена стоимость ряда работ, ранее выполнявшихся Агентством ПРО по программе создания миниатюрной ступени перехвата MKV (Miniature Kinetic Vehicle). MKV будет конкурировать с разрабатываемой в настоящее время для перспективных вариантов противоракеты SM-3 ступенью перехвата UKV (Unitary Kinetic Vehicle). Ожидается, что в случае успешных испытаний оперативное развертывание этих противоракет начнется в 2015 г., а полномасштабное - в 2018 году.

Планами создания противоракеты SМ-3 мод. (IIB), как следует из Обзора по ПРО, предусматривается дальнейшее повышение характеристик за счет установки ступени перехвата UKV увеличенных размеров, обладающих более высокими характеристиками по поиску и распознаванию целей, а также способностью маневрировать на конечном участке. Для этой модификации также предусматривается использовать технологию дистанционного поражения цели, которая будет включать возможность обновления данных от удаленных радаров и систем управления в процессе полета.

Дальнейшими планами предусматривается, что к 2020 г. появится возможность оснащения противоракеты SМ-3 (мод. IIB) несколькими ступенями перехвата MKV, масса и размеры которых позволят разместить на ее борту до пяти таких аппаратов. Введение подобных усовершенствований, считают американские специалисты, позволит рассматривать эту модификацию противоракеты SМ-3 как ракету-перехватчик, обладающую значительными

возможностями по перехвату МБР и БРПЛ, а также их боеголовок на внеатмосферных участках траектории полета.

В целом, уже в настоящее время системой «Иджис», модернизированной для решения задач ПРО, оснащены 18 кораблей ВМС США. В дальнейшем предполагается, что различными вариантами противоракеты SM-3 будут оснащены все эсминцы и значительная часть крейсеров - всего 65 кораблей. Принято решение и об оснащении аналогичной системой перспективных эсминцев класса «Зумуолт», находящихся в стадии разработки.

Еще одним приоритетным направлением развития глобальной системы ПРО специалисты Пентагона называют развертывание широкомасштабного международного сотрудничества по созданию средств ПРО и организации базовых военных структур для борьбы с БР вероятных противников на всех ракетоопасных направлениях. Как следует из Обзора по ПРО, такой подход должен обеспечить уверенность американских союзников и партнеров в том, что США будут и впредь выполнять свои обязательства по обеспечению их безопасности. Это, по мнению американских специалистов, будет способствовать усилению региональных объединений, целью которых является борьба с государствами, «вызывающими озабоченность» и пытающимися завладеть ядерными и ракетными технологиями. С этой целью в документе не исключалась потенциальная возможность по дополнительному оснащению противоракетами SM-3 кораблей ВМС Японии (в настоящее время это уже осуществляется), Южной Кореи, Австралии, Испании, Норвегии, а также, вероятно, еще ряда государств.

Кроме стран Европы, как следует из Обзора по ПРО, США активно сотрудничают со своими союзниками и партнерами на Ближнем Востоке, во всем Средиземноморском регионе и в странах Персидского залива. Так, уже с конца 1980х годов США и Израиль постоянно координируют свои действия по созданию региональной системы ПРО на Большом Ближнем Востоке. В результате проведения совместных НИОКР в Израиле была развернута противоракетная система «Эрроу», которая уже продемонстрировала свою высокую эффективность.

Ряд стран Персидского залива также приобрел американские комплексы ПРО и продолжает закупать эту технику в рамках программы «Экспорт вооружений иностранным государствам». Наряду с поставками в регион американских противоракетных комплексов "Пэтриот-3" (уже развернуто восемь батарей комплекса в четырех странах региона) ВМС США расширяют присутствие здесь своих боевых кораблей, которые имеют все технические возможности для поражения БР средней и меньшей дальности на всех участках траектории полета.

Таким образом, тенденции политики США в области ПРО, как следует из документа, направлены на создание до 2020 г. нескольких региональных противоракетных систем (как на территориях ряда государств, так и мобильного базирования), которые смогут прикрывать находящиеся там американские объекты, войска и союзников по НАТО от БР средней и меньшей дальности. В то же время США будут продолжать работы по созданию глобальной эшелонированной системы ПРО для защиты национальной территории от БР межконтинентальной дальности. При этом все компоненты ПРО (ударные и информационно-разведывательные), развернутые как на территории США, так и за ее пределами, будут объединены единой подсистемой командования, контроля, боевого управления и связи (Command and Control, Battle Management, and Communications - C BMC).

В сфере ОМУ

Обладание ядерным оружием, которому присуща "абсолютная" сдерживающая функция, нарушает классическую силовую иерархию, поскольку более слабое государство, если оно обладает ядерным оружием, в состоянии предотвратить применение против него военной силы более мощным противником.

Одним из главных приоритетов американской политики в области национальной безопасности после окончания холодной войны стало недопущение получения доступа к ядерному оружию потенциальных противников США. Именно это послужило в начале XXI века поводом для военных действий в Ираке и Афганистане, а также для угрозы применения военной силы против Ирана и Северной Кореи. Однако цели военных операций до сих пор достигнуть не удалось. Это, в свою очередь, ограничило возможности силового решения иранской и северокорейской ракетно-ядерных проблем. Поэтому администрация Обамы сделала упор на дипломатические средства укрепления глобального режима нераспространения ОМУ и ракетных средств доставки. Более того, сразу после прихода к власти президент Обама объявил целью американской ядерной политики значительное сокращение стратегических ядерных вооружений.

Такой подход потребовал от американского военно-политического руководства радикального пересмотра ядерной доктрины. Вашингтон всегда считал ядерное оружие основой своей военной мощи. Новый подход американской администрации основывается не на ядерном доминировании, а на подавляющем превосходстве Соединенных Штатов в сфере неядерных дальнобойных высокотехнологичных вооружений. Способность нанести «быстрый глобальный удар» с помощью неядерных средств должна согласно доктрине сделать излишним применение ядерного оружия.

Подобные концепции появились еще до прихода Б. Обамы в Белый дом. Так, в 2002 г. администрация Буша-мл. провозгласила обычные высокотехнологичные вооружения одним из компонентов новой стратегической триады. В новых доктринальных документах, принятых администрацией Обамы и излагающих политику в области национальной безопасности, эти концепции получили дальнейшее развитие.

В опубликованном 6 апреля 2010 г. очередном «Обзоре ядерной политики», фактически определены основы новой ядерной доктрины США на ближайшую перспективу. В документе анализируются существующие и потенциальные ядерные угрозы Соединенным Штатам, уточнены роль ядерного оружия и концепция ядерного сдерживания в обеспечении национальной безопасности, намечены основные направления развития ядерных сил, инфраструктуры для их надежного функционирования, сформулированы подходы к созданию глобального режима нераспространения ОМУ, а также к проблеме дальнейшего ядерного разоружения.

В документе выделены пять ключевых положений современной ядерной доктрины США: 1. Предотвращение ядерного распространения и ядерного терроризма; 2. Снижение роли ядерного оружия в реализации стратегии национальной безопасности; 3. Обеспечение ядерного сдерживания и поддержание стратегической стабильности в условиях снижения уровня ядерных сил; 4. Укрепление регионального сдерживания и гарантий безопасности американских союзников и партнеров; 5. Сохранение надежного, безопасного и эффективного ядерного арсенала.

Разработчики новой ядерной доктрины считают, что после окончания холодной войны система международной безопасности, претерпевая изменения, характеризуется расширением спектра трудно прогнозируемых

вариантов развития событий. Как следует из «Обзора ядерной политики», на месте факторов глобального идеологического противостояния двух сверхдержав появляются новые многочисленные потенциальные угрозы, в части своей более непредсказуемые и опасные. В целом хотя угроза глобальной ядерной войны в постбиполярном мире значительно снизилась, мир, отмечено в документе, не стал более безопасным - возрастает риск нападения на США с применением ядерного оружия. Поэтому действующую концепцию ядерного сдерживания, в основе которой было ядерное противостояние с одним государством, следует адаптировать к новым условиям.

Отныне считается, что главная угроза национальной безопасности -ядерный терроризм, возрастание заинтересованности и активизация деятельности международных террористических организаций в получении доступа к ядерным технологиям. В документе подчеркивается необходимость содействовать активизации усилий международного сообщества в противодействии ядерному терроризму, для чего, в первую очередь, необходимо обеспечить гарантированную безопасность хранения, транспортировки и использования ядерных материалов, оружия и технологий, а в случае нападения - добиться минимальных потерь среди населения, снизить экономические потери и принять самые жёсткие ответные меры к агрессору.

Другой угрозой национальной безопасности новая ядерная доктрина называет распространение ядерных материалов и технологий среди все большего количества государств. В настоящее время это в первую очередь относится к Ирану и Северной Корее. В случае сохранения такой ситуации, отмечается в документе, страны, не обладающие ракетно-ядерным потенциалом, вероятно, будут вынуждены принять меры к приобретению ядерного оружия или технологии его производства, что, в свою очередь, может вызвать очередной виток неконтролируемого ядерного и ракетного распространения. При этом в документе особо выделяется важность дальнейшего сближения позиций по этим вопросам с ведущими ракетноядерными державами - Россией и Китаем.

В Обзоре подчеркивается, что усилия по налаживанию и укреплению стратегического партнерства с Россией, наличие и совершенствование в США неядерных дальнобойных высокотехнологичных систем вооружений, успехи в создании и развертывании системы ПРО создают условия для дальнейших сокращений ядерных арсеналов и снижения роли ядерного оружия в обеспечении национальной безопасности. Подтверждена также готовность к взаимному с Россией сокращению оперативно развернутых ядерных боезарядов до 1550 единиц, оперативно развернутых стратегических носителей - до 700 единиц, общего количества пусковых установок МБР, БРПЛ и ТБ - до 800 единиц (как развернутых, так и неразвернутых). Кроме того, принято решение засчитывать один тяжелый бомбардировщик как одно стратегическое средство доставки, несущее один ядерный боезаряд. Подчеркнуто также, что в связи с возможным ростом числа стран, обладающих ядерным оружием, американское руководство намерено активизировать международные усилия в борьбе с возросшей угрозой ядерного терроризма. С целью демонстрации серьезности этих намерений Вашингтон объявил о готовности сократить количество ядерных вооружений ниже уровней, предусмотренных предыдущими американороссийскими договорами в этой сфере. По новому Договору о мерах по сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (Договор СНВ-3), подписанному между США и Россией 8 апреля 2010 г., у обоих государств через семь лет должно остаться примерно в 2 раза меньше стратегических носителей, чем по Договору СНВ-1, и на треть меньше ядерных

боезарядов, чем по Договору СНП. А после ратификации Соединенными Штатами и Россией нового Договора и вступления его в силу предусмотрено провести переговоры с другими ядерными государствами по вопросам сокращения ядерных вооружений и ревизии их ядерной политики.

Что касается структуры американских стратегических ядерных сил (СЯС), то новая ядерная доктрина США ориентируется на сохранение на вооружении всех ядерных средств нынешней триады, а именно: ПЛАРБ класса «Огайо» с БРПЛ «Трайдент-2», МБР «Минитмен-З», а также тяжелых бомбардировщиков B-52H

«Стратофортресс» и B-2A «Спирит».

Планируется, что до 2020 г. в боевом составе морского компонента американских СЯС будут находиться все 14 ПЛАРБ. Вопрос о возможном сокращении их количества до 12 единиц предполагается рассмотреть в зависимости от военно-стратегической обстановки и их технического состояния не ранее 2015 г. Однако даже в случае возможного сокращения числа морских носителей количество ядерных боезарядов, развернутых на БРПЛ, сокращать не будет. Вывод из боевого состава ВМС ПЛАРБ класса «Огайо» намечено начать в 2027 г. Их должны заменить атомные подводные ракетоносцы следующего поколения. Работы над созданием последних уже ведутся.

На вооружении наземного компонента стратегических ядерных сил находится 450 МБР «Минитмен-З» с одной или тремя боеголовками на каждой. В соответствии с новым Договором по СНВ предусматривается заменить разделяющуюся головную часть всех МБР на моноблочную, снизив общее количество оперативно-развернутых ядерных боезарядов. Реализуемые программы модернизации МБР предполагают сохранение их в боевом составе наземного компонента СЯС до 20З0 г., и уже в 2012 г. планируется начать НИОКР по проектированию МБР следующего поколения. Авиационный компонент американских СЯС, как следует из Обзора, является в отличие от двух других компонентов наиболее выразительным инструментом сдерживания, благодаря «видимости» присутствия сил стратегической авиации в передовых зонах. При этом тяжелые бомбардировщики могут применяться как в ядерном, так и в обычном вариантах. Часть самолетов B-52H планируется переориентировать на решение только неядерных задач. На модернизацию самолетов B-2A Пентагон выделит до 2015 г. более 1 млрд. долл. Вместе с тем. значительные финансовые средства направляются на разработку стратегического бомбардировщика следующего поколения.

Как одно из важнейших направлений обеспечения стратегической стабильности в новой ядерной доктрине рассматривается предоставление президенту США увеличенного времени на принятие решения по применению ядерных сил. При этом особое внимание уделено модернизации системы боевого управления ядерными силами (Nuclear Command, Control, and Communication system - NC)^ документе также подтверждается положение, принятое в 1994 г. Соединенными Штатами и Россией, согласно которому все БРПЛ и МБР обеих сторон должны быть нацелены в открытые акватории Мирового океана.

В отношении нестратегического ядерного оружия ядерная доктрина предусматривает: сохранить на вооружении тактические истребители F-16 C/D «Файтинг фэлкон» в качестве носителей ядерного оружия до сертификации многофункционального истребителя пятого поколения F-35 «Лайтнинг-2» под ядерные задачи; завершить программу продления срока службы управляемых авиабомб B-61, обеспечив возможность их применения истребителями F-35;обеспечить возможность хранения тактического ядерного оружия на территории стран-членов НАТО; вывести из боевого состава крылатые ракеты

морского базирования «Томахок» в ядерном оснащении, сократив возможности по применению тактического ядерного оружия в передовых зонах.

При этом вопросы применения и размещения ядерного оружия за пределами национальной территории США, как следует из Обзора, военнополитическое руководство и далее будет рассматривать исключительно в рамках переговорного процесса внутри Североатлантического альянса путем

коллегиального обсуждения и согласования и в рамках пересмотра

11

Стратегической концепции НАТО.

Поддержание стратегической стабильности Соединенные Штаты планируют обеспечивать, прежде всего, за счет развития эшелонированной системы ПРО, а также средств неядерного сдерживания. Основным содержанием такой политики призвано стать развитие стратегического диалога с Россией и Китаем, направленного на развитие устойчивых, гибких и открытых отношений между странами.

Американское руководство заявило о своей готовности к сотрудничеству с Россией в создании совместной системы ПРО, понимая под этим объединение усилий в разработке единой архитектуры противоракетной обороны, интеграцию информационно-разведывательных компонентов системы, а также проведение совместных испытаний, исследований и учений.

В отношении Китая стратегический диалог, утверждается в Обзоре, призван поднять степень взаимного доверия, разработать эффективные механизмы взаимодействия, повысить уровень прозрачности в отношениях и намерениях.

В целом, как и указывается далее в Обзоре, США будут проводить в дальнейшем такую ядерную политику, которая вела бы к безъядерному миру (инициатива «Глобальный ноль»). На этом пути руководство США намерено рассматривать вопрос о дальнейших сокращениях СНВ ниже уровней, определенных Российско-Американским договором 2010 года.

Как следует из данного Обзора, ядерный арсенал США включает оперативно развернутые и неразвернутые боезаряды, а также боезаряды, подлежащие демонтажу. Развернутые ядерные боезаряды подразделяются на стратегические (развернутые на стратегических носителях) и тактические (авиабомбы B-61, размещенные на шести авиабазах в пяти европейских странах НАТО - Бельгии, Германии, Италии, Нидерландах и Турции). В соответствии с положениями Договора по СНВ 2010 г., в среднесрочной перспективе количество оперативно развернутых ядерных боезарядов предполагается сократить. Неразвернутые ядерные боезаряды представляют собой резерв и обеспечивают определенную страховку на случай возможных технологических неожиданностей

и изменений военно-стратегической обстановки. Однако, по мнению разработчиков документа, количество боезарядов в ядерном резерве значительно превышает количество боезарядов, необходимых Национальной администрации по ядерной безопасности для решения задач в рамках выполнения программ ЛИП (Life Extension Programs - LEPs). - «Продление срока службы стоящих на вооружении боеприпасов».

Согласно документу, у США имеется несколько тысяч ядерных боезарядов, ожидающих демонтажа. По оценкам американских специалистов, демонтаж этих боезарядов займет более десяти лет. Кроме того, в документе рассматриваются способы продления срока службы существующих боеприпасов на среднесрочную перспективу посредством утвержденной Конгрессом программы «Управление ядерным арсеналом» - СМП (Stockpile Management Program - SMP) и с учетом проводимой Соединенными Штатами политики нераспространения. При этом американское руководство обещает воздерживаться от проведения ядерных испытаний и намерено добиваться ратификации и вступления в силу

Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ); не проводить разработку новых ядерных боеприпасов, реализуя программы ЛИП; продолжить обеспечение безопасности, сохранности и надежности ядерного арсенала в строгом соответствии с требованиями утвержденной Конгрессом программы СМП; а также поддерживать ядерный арсенал на уровне, минимально необходимом для обеспечения национальной безопасности.

В соответствии с намеченными планами американское руководство собирается полностью финансировать программу продления срока службы боеголовок W76 для БРПЛ «Трайдент-2» и завершить ее к 2017 г., а также начать реализацию такой же программы для авиабомб B-61 и боеголовок W78 для МБР «Минитмен-3» с целью сокращения в будущем номенклатуры ядерного оружия.

Сохранение и поддержание высокой готовности объектов и инфраструктуры ядерно-оружейного комплекса рассматривается в новой ядерной доктрине как важнейшее направление работы по обеспечению национальной безопасности. И хотя программой «Сопровождение ядерного арсенала» ССП (Stockpile Stewardship Program - SSP) в течение последних десяти лет на модернизацию объектов ядерно-оружейного комплекса выделялись значительные средства, современное состояние ядерной инфраструктуры характеризуется экспертами, близкими к официальным кругам, в целом как «пришедшее в упадок». Основная причина, по их мнению, - громоздкость и дороговизна обслуживания объектов, построенных еще в 1940-1950 гг. в рамках «Манхэттенского проекта».

Надлежащее функционирование объектов ядерно-оружейного комплекса, по тем же оценкам, требует также наличия достаточного количества подготовленных специалистов. В последние годы финансирование подготовки научного и инженерно-технического персонала признано американским военнополитическим руководством недостаточным, что, в свою очередь, привело к дефициту кадров в отрасли, а также снижению престижа работы в национальном ядерно-оружейном комплексе.

Учитывая приоритетную важность поддержания объектов ядерной инфраструктуры в надлежащем состоянии, новая ядерная доктрина предлагает: активизировать проведение НИОКР, направленных на разработку профильных программ и технологий, а также на повышение надежности ядерных боеприпасов и их сертификации без проведения испытаний в рамках программы ССП; модернизировать инфраструктуру Лос-Аламосской Национальной лаборатории (штат Нью-Мехико) с заменой объектов химической и металлургической промышленности к 2021 г.; модернизировать инфраструктуру Окриджского хранилища (штат Теннесси) с вводом в 2021 г. новой линии по переработке урана.

Не менее важной задачей, по мнению разработчиков доктрины, остается оптимизация процессов управления ядерными силами США и повышения эффективности ядерного сдерживания.

В целом современная ядерная политика США направлена на поддержку выдвинутых президентом Б.Обамой инициатив по снижению роли ядерного оружия и формированию в долгосрочной перспективе безъядерного мира с постепенной трансформацией ядерного сдерживания в неядерное на основе обычных дальнобойных высокотехнологичных систем вооружений, а также глобальной системы ПРО.

Перегруппировка приоритетов

В конце мая 2010 г. президент Б. Обама утвердил очередную «Стратегию национальной безопасности». Документ провозглашает существенное

изменение внешней политики и политики безопасности Соединенных Штатов. Новая стратегия, работа над которой велась американскими специалистами под руководством первого заместителя помощника президента по национальной безопасности Бена Роудса, хоть и является скорее декларативным документом, тем не менее «стремится извлечь уроки из прошлого и учесть тенденции будущего развития». Нынешний документ, по признанию самих составителей, -это стратегия национального обновления и глобального лидерства США. В принципе это отнюдь, не ново.

Однако если в предыдущих аналогичных документах, принятых при администрации республиканцев, основной упор делался на «глобальную войну с международным терроризмом» - т.е. фактически на односторонних действиях США и использовании ими военной силы в широком диапазоне (вплоть до возможных превентивных ударов с применением ядерного оружия), то в новой стратегии главное внимание уделено укреплению самой основы военной мощи и влияния США в мире, т.е. экономике и финансам, образованию, развитию экологически чистой энергетики, науке и технологическим инновациям. Налицо косвенное признание, того обстоятельства, что без кардинальных преобразований в каждой из этих областей, Соединенные Штаты будут утрачивать свою конкурентоспособность (в том числе военно-техническую) в быстро меняющемся мире.

Под национальной безопасностью авторы официальных доктрин подразумевают сегодня не только военную безопасность территории, но, главным образом, способность США как государства оставаться мировым лидером на ключевых направлениях научно-технического прогресса. В документе прямо признается, что современные вызовы таковы, что справиться с ними в одиночку не может ни одна страна, иначе неизбежны перенапряжение сил и поражение. Если администрация республиканцев уповала только на военную мощь самих США, то демократы делают ставку на способность выстраивать коалиции и становиться их лидером, одновременно стремясь к разделению ответственности с партнерами.

В ряду приоритетов национальной безопасности на первом месте, как следует из документа, стоит предотвращение применения ОМУ против США, их союзников и партнеров, а также политика нераспространения. Следующий по значимости -приоритет в области борьбы с международным терроризмом. Третьим - названы оздоровление глобальной экономики и мировых финансов и возвращение к устойчивому экономическому росту. В качестве четвертого провозглашается вопрос о ценностях. При этом администрация Обамы призывает к продвижению «универсальных ценностей», прежде всего, на примере Соединенных Штатов, правда, без навязывания их силой. Эта проблема аккуратно вплетается в стратегический диалог с другими странами, на которые США стремятся воздействовать, в том числе, и методами убеждения. В числе таких стран в первую очередь называются Россия и Китай. Пятым важнейшим приоритетом считается укрепление международного порядка как самостоятельной ценности, а не только как прямого инструмента продвижения американских интересов. При этом в центр современной системы международных отношений помещаются Соединенные Штаты (глобальная держава), а вокруг них - несколько центров влияния (Европейский союз, Россия, Китай, Индия). Перспективная задача усматривается, в том, чтобы превратить многополярный мир в «многопартнерский».

В отношении России, как следует из документа, США стремятся к сотрудничеству как с ответственным партнером, но при этом акцентируют необходимость для себя поддержки суверенитета и территориальной целостности ее соседей.

Переоценка инструментария американской военно-политической стратегии, как следует из документа, ведет к смене акцентов от прямого применения военной силы к воздействию на оппонентов посредством влияния, в том числе экономического и идеологического. В среде нынешнего американского руководства популярна концепция «умной силы» (smart power), которая включает в себя «жесткую» и «мягкую» силу и соответствующий разнообразный инструментарий: вооруженные силы, дипломатию, помощь «поднимающимся» странам, разведку, правоохранительные органы, а также (на негосударственном уровне) частные фонды и неправительственные организации.

Необходимо отметить еще одну важную тенденцию в новейшей политике США в области национальной безопасности. Это - упор на развитие информационного оружия. С его помощью Вашингтон намерен кардинально изменить в свою пользу сложившуюся военно-стратегическую ситуацию в информационном пространстве. Информационная безопасность («кибербезопасность») и информационная война - новые направления деятельности Министерства обороны. Сформированное еще в июне 2009 г. в составе Объединенного стратегического командования США Киберкомандование (U.S. Cyber Command) достигло в мае 2010 г. состояния начальной оперативной готовности. Возглавил новое командование генерал Кит Александер, в течение пяти лет до этого руководивший Агентством национальной безопасности. На цели кибербезопасности выделяются огромные средства: в 2010 г. они составили 8 млрд. долл., а к 2014 г. предусматривается их увеличение до 12 млрд., более половины из которых отводится именно Пентагону. Причем если ежегодный рост бюджетных ассигнований по другим направлениям оборонных расходов в среднем в ближнесрочной перспективе не превысит 3-4%, то на нужды кибербезопасности он составит не менее 8%.

Таким образом, принятые в первые два года демократической администрации доктринальные документы в области национальной безопасности свидетельствуют, что США в принципе намерены и в обозримом будущем претендовать на роль глобального лидера (в первую очередь, на политико-военном уровне) и будут добиваться этого путем расширения применяемого инструментария. Речь в итоге идет не об отказе от гонки вооружений, а лишь в основном о ее модификации и, не исключающем в определенных плоскостях ее продолжения и даже формирования.

Примечания

1 Quadrennial Defense Review Report. Washington: U.S. Department of Defense. Office of the Secretary of Defense, February 2010.

2

Корсаков Г.Б. Реформирование вооруженных сил США. М.: ИМЭМО РАН, 2006.

3

3 Gates R. Balanced Strategy: Reprogramming the Pentagon for a New Age// Foreign Affairs. January 2009, p. 28-40.

4 Gates R. The National Defense Strategy: Striking the Right Balance // Joint Force Quarterly. 1 st Quarter 2009, p. 2-7.

1 сентября 2010 г. президент Б.Обама официально объявил о завершении боевых------------------

действий в Ираке. Из страны выводились в соседний Кувейт около 100 тыс. американских военнослужащих (часть из них отправлялась в Афганистан). В Ираке оставалось около 50 тыс. военнослужащих для оказания «консультативной» помощи иракским силам безопасности. Война в Ираке обошлась Соединенным Штатам почти в 1 трлн. долл., погибло более 4500 военнослужащих.

6 Obama B. Remarks by the President on Strengthening Missile Defense in Europe. 17.09.2009.

7

White House. Fact Sheet on U.S. Missile Defense Policy: A "Phased, Adaptive Approach” for Missile Defense in Europe. 12.10.2009.

8

Ballistic Missile Defense Review Report, Washington: U.S. Department of Defense, Office of the Secretary of Defense, February 2010.

9 Nuclear Posture Review Report. Washington: U.S. Department of Defense. Office of the Secretary of Defense, April 2010.

10 Norris R., Kristensen H. U.S. Nuclear Forces, 2010// Bulletin of the Atomic Scientists. May/June 2010, p. 57-71.

11 На Лиссабонском саммите альянса в ноябре 2010 г. была принята новая Стратегическая концепция НАТО, поскольку предыдущая концепция, принятая 24 апреля 1999 г. в Вашингтоне, не соответствовала более военно-политической обстановке в мире и изменившейся роли блока в системе международной безопасности.

12

The National Security Strategy. Washington: The White House. United States National Security Council, May 2010.