CC BY
31БЮЛЛЕТЕНЬ КОМИССИИ ПО ИЗУЧЕНИЮ ЧЕТВЕРТИЧНОГО ПЕРИОДА
№ 38
1972
В. П. ЛЮБИН, В. Е. ЩЕЛИНСКИИ
НОВЫЕ ДАННЫЕ О НИЖНЕМ ПАЛЕОЛИТЕ СОЧИНСКО-АБХАЗСКОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ
Работами довоенных лет (1935—1940 гг.) в Сочинско-Абхазском Причерноморье был установлен первый и, как выяснилось позже, один из наиболее крупных на Кавказе очагов нижнепалеолитической культуры. Свыше тридцати выявленных тогда ашельских и мустьерских памятников открытого типа располагались главным образом в Средней и Южной Абхазии, в районе же Сочи — Адлер были сосредоточены все шесть обнаруженных пещерных стоянок я лишь два пункта сборов подъемного материала (в восточных окрестностях Хосты).
Археологические работы тех лет, несмотря на их спланированность и результативность, не могли, безусловно, охватить большие пространства труднодоступной горной и залесенной страны. По существу они лишь констатировали значительную заселенность края в палеолите и осуществили частичное исследование или раскопки главных объектов (Яш-тух, Ахштырская пещера).
Наиболее важные работы послевоенного времени имели целью продолжение исследований группы яштухских местонахождений и пещерных стоянок Сочинско-Адлерского района и разведки палеолита в пределах «белого пятна» на карте палеолитических памятников Причерноморья (Береговая, 1960): участка побережья между сел. Кудепста"(к югу от Хосты) и Гантиади (Северная Абхазия).
Последняя задача была выполнена учителями Н. И. Гумилевским и Г. Г. Гиберт с помощью детских краеведческих кружков при школах № 2 в сел. Хейвани, Гагрского района, Абхазской АССР и № 38 в Овощном совхозе № 1 Адлерского района Краснодарского края. Многолетние поисковые маршруты краеведов охватили обширную территорию в бассейнах рек Кудепста, Херота, Мзымта, Псоу, Сандрипши и в полосе четвертичных морских террас в окрестностях Адлера, Леселидзе, Хейвани.
В окрестностях Адлера, на поверхности 14—25-метровой, верхнечетвертичной (карангатской, по Л. Н. Соловьеву) морской террасы (Соловьев, 1960; Федоров, 1963, 1965), господствующей над шоссе Сочи — Сухуми, у бровки ее и на мысках, Н. И. Гумилевский и Г. Г. Гиберт собрали немногочисленные, но бесспорные образцы мустьерских орудий близ дома отдыха «Рыбак Заполярья», санатория «Известия», цитрусового совхоза, старого железнодорожного моста через Мзымту и дер. Бли-ново. Такие же орудия встречены здесь и в отдалении от моря: на поверхности 20-метрового террасового уровня левого берега р. Мзымта в пределах сел. Ахштырь, на водоразделе между Херотой и Мзымтой в районе сел. Бестужевка, на поверхности левобережного мыса в долине ручья Гумария (правый приток р. Псоу), в 1,5 км от устья ручья, выше уровня в 35 м. На местонахождении Гумария мустьерские изделия встречены в пяти обособленных пунктах.
Сборы краеведов к югу от р. Псоу, на абхазской территории, были гораздо обильнее. На сравнительно небольшом пространстве между ре-
нами Псоу и Сандрипши обнаружено свыше 15 нижнепалеолитических местонахождений, доставивших многие сотни мустьерских и отчасти более древних кремней. Крупные местонахождения установлены как на побережье — на разных уровнях морских террас в районе Леселидзе (Леселидзе I—III), Хейвани (Хейвани I—V) и Бароновка (Бароновка I—III), так и в отдалении от моря — на р. Лапста близ Сулево (Суле-во I—IV). Небольшое мустьерекое местонахождение отмечено близ школы сел. Микелрипш на абхазском берегу Псоу.
Исключительный интерес, наконец, представляют местонахождения Ачмарда (4 пункта находок) и Моннаклух на р. Хашупсе, в сборах 1964—1965 гг., на которых, если отсеять небольшую более позднюю примесь, преобладают зубчатые и выемчатые формы финально-мустьерско-го ранневерхнепалеолитического облика, (многие из которых напоминают кремни заключительных, позднейших « «переходных» мустьерских уровней Воронцовской, Навалишенской и Ахштырской пещер.
В 1967 г. пещерный палеолитический отряд Ленинградского отделения Института Археологии АН СССР и Музея краеведения г. Сочи продолжил исследования палеолита рассматриваемого района. Отряд обследовал правый склон долины р. Псоу в ее среднем и нижнем течении на участке от селений Аибга до Гумария и, совместно с Н. И. Гумилев-ским, посетил нижнепалеолитические местонахождения Леселидзе I—III и Бароновка I, II, стремясь произвести геолого-геоморфологические сопоставления речных и морских «террасовых» нижнепалеолитических 'местонахождений.
Возможность таких сопоставлений была подсказана установлением связи больших нижнепалеолитических материалов с поверхностью IV, 35—40-метровой, надпойменной террасы правого берега долины р. Псоу в районе сел. Мясникян (к югу от теснины Ахцу и сел. Ермоловки, в полосе холмистых предгорий, в 14—16 км от моря), а также находкой этих материалов при шурфовке — в верхней части галечников, слагающих эту же террасу в месте сборов материалов.
IV надпойменная терраса прослежена на обоих берегах Псоу, от сел. Мясникян до берега моря в виде ровных площадок шириной, местами, до нескольких сотен метров. Тыловой шов террасы лежит на уровне 35—40 м, бровка — на 5—10 м ниже. Представление о строении этой террасы дает ее 28—30-метровый уступ у сел. Мясникян: нижнюю (высотой до 9—10 м), цокольную часть террасы составляют темно-серые аргиллиты, переслоенные горизонтами песчаников, верхнюю — мощная (15—18 м) толща аллювиальных отложений, представленных грубослои-стым валунно-галечным материалом с линзами ожелезненного гравия. Почти повсеместно галечники перекрываются желтыми делювиальными глинами мощностью от 0,5 до 3,0 м, в нижней части которых имеется значительное количество гальки. В устье Псоу IV надпойменная терраса переходит в равную ей по высоте террасу, которая хорошо прослеживается в районе Леселидзе.
В предгорьях, на склонах долины Псоу, хорошо сохранились поверхности и более низких речных террас. Наиболее развиты пойменная терраса и I надпойменная (с высотой тылового шва в 4—5 м): их поверхности образуют плоское днище долины, ширина которого колеблется в пределах 100—300 k. II надпойменная терраса сохранилась плохо. Небольшие останцы ее (шириной в 15—20 м, высотой тылового шва в 15— 20 м) зафиксированы в нескольких местах у сел. Гумария. Аллювий этой террасы, однако, скрыт под толщей делювиальных наносов (желтые глины с небольшой примесью оглаженной щебенки коренных песчаников). На левой стороне устьевой части долины высота террасы понижается до 8—12 м, но терраса сохранилась здесь в виде более крупных останцев. У северной окраины Леселидзе можно наблюдать и полный комплекс слагающих ее осадков.
Цоколь террасы, по-видимому, располагается здесь ниже уреза воды. В ряде мест аллювиальные отложения террасы перекрываются коричневато-желтыми делювиальными суглинками мощностью до 3—4 м, с многочисленными твердыми стяжениями гидроокислов железа и марганца, с галькой и мелкими валунами — все эти включения, как представляется, вместе с мелкоземом, снесены с более высоких террас. Тыловой шов террасы прослеживается здесь на высоте 14—15 м.
III надпойменная терраса прослежена в виде останцев шириной в 50—100 м у сел. Гумария и в районе Леселидзе. Для нее характерна большая мощность перекрывающего делювиального шлейфа. У Гумарии он сложен плотными желтыми глинами почти без обломочного материала, в окрестностях Леселидзе — в основном коричневато-желтыми суглинками, в составе которых присутствуют твердые, марганцевисто-железистые стяжения и редкие хорошо окатанные гальки. С двумя обширными останцами этой террасы, в строении которой здесь, по-видимому, принимают участие и морские отложения (карангатские), связаны мустьерские местонахождения Барановка I и II в окрестностях Хейвани. Тыловой шов III надпойменной террасы в долине Псоу не поднимается выше 23—25 м. На этой же высоте прослеживается и береговая линия морской карангатской террасы в окрестностях Леселидзе.
Террасы, расположенные выше уровня IV надпойменной, в долине Псоу, как кажется, не сохранились. Многочисленные небольшие площадки, лежащие на разных уровнях склонов долины, совершенно лишены аллювия и, по-видимому, имеют эрозионное происхождение, не связанное с деятельностью речных вод. Эти площадки имеют скудный делювиальный покров, слабо маскирующий коренные аргиллиты и песчаники, которые обнажены и более или менее глубоко вскрыты всюду в ложбинах, оврагах, промоинах.
Как указывалось, на правом берегу Псоу, в районе сел. Мясникян, отряд открыл группу нижнепалеолитических местонахождений, что явилось наиболее важным достижением работ 1967 г. Местонахождения располагались на склонах невысокой горы Богосов бугор и на поверхности и в отложениях IV надпойменной террасы по обе стороны залесенного оврага, огибающего Богосов бугор с юга.
Богосов бугор 1— возвышенность высотой около 200 м, сложенная переслаивающимися песчаниками и аргиллитами (флиш?), в толще которых близ вершины горы встречены выходы кремневого сырья (желваки серовато-белого кремня). Сырье, близость реки и пещерныхг убежищ (отсюда 6—8 км до пещер Ахштырской и Дзыхринской и мало исследованных еще карстовых полостей долины Псоу в теснине Ахцу), охотничьи угодья обширного приморского холмогорья, видимо, привлекали сюда человека в разные эпохи каменного века.
Склоны горы и примыкающей к ней 35—40-метровой речной террасы усеяны большим количеством желваков кремня, как нетронутых ■обработкой, так и опробованных человеком в разной степени, ядрищ, сколов и сравнительно немногочисленных орудий эпохи нижнего палеолита (главным образом, видимо, мустье) с примесью небольшого количества изделий более позднего времени.
Обследование района горы, которое еще далеко не закончено, установило несколько топографически обособленных участков скоплений кремневого материала. Приведем предварительные данные по каждому такому обособленному пункту.
Местонахождение Богос I находится в 0,5—0,6 км к северо-западу от пешеходного моста Мясникян — Салхино через р. Псоу, в центре сел. Мясникян, на пахотном участке, вплотную примыкающем с
1 Название «Богосов бугор» связано с именем крестьянина Богоса Пашяна, усадьба .которого когда-то находилась близ вершины горы.
тога к дороге Мясникян — Ермоловка. Местонахождение приурочено к наклонной поверхности склоновой площадки эрозионно-денудацион-иого происхождения высотой от 27 (у бровки) до 34 м (у тылового шва). Сборы, сделанные в этом пункте, незначительны: несколько десятков отщепов, ядрища, единичные орудия мустьерского облика.
Местонахождение Богос II находится на северо-восточном •склоне Богосова бугра, близ его вершины, к юго-западу от усадьбы Ар-даша Пиштокчяна, на участке пахоты размерами 300x500 м, в широкой пологой ложбине, на относительной высоте 90—130 м.
Площадь находок является, видимо, также поверхностью эрозионно-денудационного происхождения. Здесь собран многочисленный подъемный материал несколько более архаичного облика. Обилие желваков и крупных необработанных кусков и обломков объясняется, видимо, близостью мест выходов сырья: отсюда до них 200—300 м.
Местонахождение Богос III располагается отчасти на юго-восточном, речном, склоне Богосова бугра, но главным образом на поверхности IV (35—40 м) надпойменной террасы р. Псоу, ширина которой в этом месте достигает 300 м. Терраса имеет ровную поверхность, с небольшим наклоном к реке. Приречная часть ее занята в настоящее время усадьбами (Михаила Вареджяна и др.) и чайной плантацией, поэтому осмотру подверглась лишь глубоко вскрытая плантажной вспашкой поверхность этой террасы между дорогой Мясникян—Примерное— на востоке, подножием бугра — на западе, залесенным оврагом — на юге, т. е. участок, занятый в настоящее время персиковыми садами. Наибольшее количество находок было обнаружено на поверхности приовражной части местонахождения. Именно здесь поэтому были заложены два шурфа, позволившие выяснить строение верхней части террасы и прийти к заключению о наличии на местонахождении двух разновременных комплексов палеолитических находок.
В стенках первого шурфа, заложенного на поверхности террасы, близ самого оврага, прослежены следующие отложения (сверху вниз):
Мощность, м
1. Суглинок серый, с буроватым оттенком, легкий, слабо опесчаненный, с многочисленными твердыми марганцовисто-железистыми стяжениями диаметром в 0,3—0,5 см. Переход к нижележащему слою постепенный. В слое встречены кусочки и примазки древесного угля и палеолитические находки до 0,25
2. Глина светло-желтая, по корням растений светло-серая, пластичная, с мелкими пятнами и стяжениями гидроокислов железа и марганца. Контакт с нижележащим слоем постепенный. Археологически стерильна .... до 0,20
3. Глина желтая с коричневатым оттенком, плотная, оскольчатой структуры, с многочисленными темными пятнами (окрашены гидроокислами железа и марганца). Археологически стерильна..........до 0,75
(видимая)
Во втором шурфе, поставленном в верхней части овражного склона, в трех метрах от первого, отмечены (сверху вниз):
Мощность, м
1. Суглинок серый с буроватым оттенком (аналогичен слою 1 в первом шурфе)
содержит такие же палеолитические кремни........до 0,25
2. Галечник мелкий и средний с большим количеством пестроцветного глинистого заполнителя. Галька имеет неправильную, часто удлиненную форму, различную окатанность, корочки гидроокислов железа и марганца. В верхней части слоя легко ломается и режется ножом, в нижней — более плотная, слабо вы-ветрелая. В составе ее преобладают песчаники и известняки. В верхней, видимо, переотложенной в древности, части галечника встречены палеолитические изделия..................0,55
Галечник представляет верхнюю часть аллювиальных отложений, слагающих 35—40-метровую террасу. Палеолитические изделия, оставленные человеком на поверхности галечников, были, как следует пола-
гать, переотложены в их толще до начала перекрытия этой толщи археологически стерильными делювиальными глинами (слои 2 и 3 в первом шурфе). В период образования последних человек, видимо, оставлял эти места и вновь появился здесь, судя по находкам в слое 1, лишь тогда, когда поверхность террасы была целиком сформирована.
Первые разведочные зондажи отложений террасы допускают, таким образом, предположение о существовании на Богосе III двух разновременных стратиграфически обособленных комплексов палеолитических кремней: верхнего, связанного с поверхностью IV надпойменной террасы, и нижнего, залегающего in situ, в перекрытой стерильными глинами верхней части аллювиальных галечников этой террасы.
Нижний комплекс представлен в настоящее время 15 кремнями — отщепами, мало выразительными обломками, степень сохранности поверхности которых, выдержанный архаический облик и условия залегания создают впечатление цельности и глубокой (домустьерской, ран-немустьерской — ?) древности. Верхний комплекс, напротив, представлен тысячной массой кремней всех категорий (нуклеусы, сколы, орудия, отходы производства), смешанность и разновременность состава которых очевидна: наряду с множеством кремней, идентичных в общем кремням более древнего нижнего комплекса, бросается в глаза примесь кремней леваллуа-мустьерского и верхнепалеолитического облика (последние изготовлены нередко из розоватого или красного кремня). Присутствие здесь множества кремней типа «нижнего комплекса» можно объяснить глубокой вспашкой и размывом поверхности террасы и смывом материала со склонов горы Богос.
В устье Псоу IV надпойменная терраса, как отмечалось, постепенно переходит в соответствующую морскую. По схеме А. Б. Островского последняя выделяется под названием «древнекарангатской» и сопоставляется с рисским интергляциалом (одинцовским) 2. Следовательно, галечники 35—40-метровой террасы Псоу могут быть отнесены к этому же времени, а палеолитические кремни из верхней части этих галечников, по данной схеме, не могут быть моложе конца одинцовского меж-ледниковья или начала московского оледенения. Палеолитические кремни верхнего комплекса являются смешанными, но поздняя их часть — геологически гораздо более молодая и относится, видимо, ко второй половине верхнего плейстоцена.
В заключение охарактеризуем кратко материал, собранный в 1967 г. на местонахождении Богос III (кремни «верхнего комплекса»),"Кремневая «индустрия» базировалась здесь на местном сырье, представленном светло-серыми кремнем и кремнистым известняком, испещренным нередко светлыми штрихами растительных (?) остатков. Судя по небольшому вскрытию в дорожной выемке у вершины горы Богос и многочисленным находкам необработанных кусков кремня на склонах горы, это сырье первоначально залегало в виде желваков в небольших пропластках. Материал этот разнокачественный, чаще всего невысоких технических достоинств: грубый, иногда слоистый, скрыто-трещиноватый, расслаивающийся по естественным плоскостям, изъеденный кавернами, заполненными карбонатным веществом.
Коллекция оббитых кремней состоит из отбойников, ядрищ, сколов различных типов, многочисленных отходов производства, орудий.
Ядрища (около 100 экз.) — группа находок, очень пестрая в морфологическом и хронологическом отношениях. Архаичные типы представлены формами дисковидными, кубовидными, грубо призматическими, леваллуазскими, шаровидными, более поздние — верхнепалеолитическими. Имеются, кроме того, формы типологически неясные, намеченные
2 Доклад А. Б. Островского 27 февраля 1967 г. в Москве, на заседании Комиссии по-изучению четвертичного периода АН СССР.
Рис. 1. Образцы кремневых изделий
1 — Хейвани II; 2 — Ахштырь; 3 — Сулево И; 4, б—9 — Богос III; 5 —Богос II
вчерне, едва начатые оббивкой (желваки и куски кремня, опробованные одним-несколькими сколами); они преобладали в сборах и включены в коллекцию лишь незначительным числом образцов.
Общими признаками большинства ядрищ архаичной группы являются преобладание начальных стадий их расщепления, грубость оформления, кубовидная или призматическая «объемность» их форм — в отличие, скажем, от обычных типично леваллуазских форм, плитчатых и уплощенных. Последние, впрочем, также представлены здесь. Наиболее характерное из них — двуплощадочное, одностороннее — изображено на рис. 1, 9. Морфология ядрищ «объемных» форм нередко лишена четкости: разграничение плоскостей удара и плоскостей скалывания заготовок затруднено.
Некоторые архаические ядрища и нуклевидные куски кремня напоминают массивные грубые рубящие орудия. К орудиям типа грубых рубящих (высокие скребковидные формы), а также типа массивных
зубчатых форм и массивных острий можно отнести еще около 30 предметов (в число ядрищ не включены), полученных в результате явного переоформления и приспособления ядрищ и нуклевидных кусков кремня.
Отщепы, пластины, осколки (925 экз.) наиболее многочисленны в инвентаре Богоса III. Отметив главные их особенности: 1) низкий показатель леваллуазской техники расщепления; 2) большое количество сколов с остатками желвачной корки на спинках, боковых краях, ударных площадках; 3) обилие отходов производства, в целом включая сюда сколы с коркой, мелкие «сколы отделки», различные обломки и осколки.
Сказанное подтверждают таблицы различных количественных показателей (табл. 1—3).
Таблица 1
Сколы различных типов по признаку наличия корки
Типы сколов Корка отсутствует Корка покрывает маленькие участки поверхности спинки Корка покрывает 20—40% поверхности спиЪки Корка покрывает 40—100% поверхности спинки В о е г о
Леваллуа 60 30 3 _ 93
Не леваллуа 136 из 97 84 430
Отделки 165 129 40 19 353
Неопределимые
обломки и ос-
колки 24 18 7 "—" 49
Итого 385 290 147 103 925
Примечание. Значительная часть неопределимых обломков и осколков оставлена на месте-сборов и здесь не представлена.
Судя по данным табл. 1, 97,8% сколов леваллуа и 83,2% сколов отделки сохраняют лишь маленькие фрагменты корки или лишены ее вовсе, в то время как сколы не леваллуа, многочисленные во всех выделенных здесь категориях, достигают наибольшего относительного количества в группах сколов с максимальным (от 20 до 100%) корочным покрытием.
В свете этих данных, коллекция сколов из Богоса III может быть рассматриваема в качестве остатков мастерской, в которой велось главным образом первичное расщепление камня. Начальный этап эТого расщепления— очистка желваков от корки — засвидетельствован наличием значительного количества крупных и массивных сколов (не леваллуа),. спинка которых сплошь или частично покрыта коркой. Последующий — оконтуривание ядрищ, оформление и переоформление их плоскостей удара — присутствием большой группы мелких сколов отделки и сколов-не леваллуа, лишенных или почти лишенных следов корочной оторочки. Наконец, заключительный этап — расщепление ядрищ с задачей получения сколов-заготовок для орудий — наличием подходящих для этой цели сколов леваллуа и не леваллуа и многочисленных ядрищ в разной стадии их раскалывания.
Значительная часть сколов леваллуа является нехарактерной. Типичные леваллуазские отщепы — снятия с ядрищ типа «тортезов» — единичны; «стандартизованные» леваллуазские сколы правильных треугольных очертаний (так называемые леваллуазские остроконечники — pointes 1е-valoisiennes) отсутствуют вовсе. Группа отщепов леваллуа состоит здесь из коротких и массивных заготовок, имеющих более или менее параллельное огранение спинок, треугольные же сколы являются скорее всего пластинчатыми сколами удлиненнотреугольных очертаний. Более характерны пластины леваллуа (рис. 1, 7), но они, к сожалению, в подавляющем
Таблица Z
Основные технические показатели сколов леваллуа
Ударные площадки
трех-четы-рех фасеточные фасетнрованные точечные удаленные вторичной обработкой
Сколы гладкие двугранные прямые выпуклые и другие неопределимые утраченные всего
Отщепы 9 4 _ _ 3 1 1 1 19
Треугольные 9 7 — — — 1 1 — 18
Пластины 17 8 1 — 4 5 21 — 56
Итого 35 19 1 — 7 7 23 1 93
Примечание. Всего определимых площадок— 62.
Таблица 3
Основные технические показатели сколов не леваллуа
Ударные площадки
гладкие трех- фаоетироранные точеч- удален-
Сколы образованные одним снятием покрытые коркой двугранные четы-рехфа-сеточные прямые выпуклые утраченные ные и другие неопред. ные вторичной -обработкой всего
Отщепы Треугольные Пластины 159 9 10 55 1 49 3 4 14 1 1 4 1 72 2 3 25 2 1 14 393 19 18
Итого 178 56 56 15 1 5 77 28 14 430
Примечание. Всего определимых площадок—311.
большинстве (78%) фрагментарны, в состав их включены также экземпляры, длина которых несколько меньше установленного Ф. Бордом стандарта (Любин, 1965). Спинка (64,5%) сколов леваллуа (60 экз.) полностью очищена от корки, спинка остальных сохраняет лишь небольшие следы материнской поверхности исходного кремня.
Таблицы не требуют особых комментариев. Напомним лишь, что группу «пластин» не леваллуа составляют продолговатые отщепы, длина которых вдвое превышает их ширину (в том числе 5 реберчатых сколов), а треугольные сколы отличаются от отщепов только своими очертаниями. Большинство сколов не леваллуа всех категорий значительно крупнее и массивнее сколов леваллуа: 294 экз. (68,3%) сколов не леваллуа имеют на спинках, краях или ударных площадках большие или меньшие участки желвачной корки (84 из них являются краевыми или полукраевыми). ;
Технические показатели таблиц 2 и 3 дают следующие количественные индексы (по формулам Ф. Борда):
Индекс леваллуа (IL)=17,7% Индекс пластин (I lam)=14,l% Индекс подправки (общий)
ударных площадок (IF large)=27,8% Индекс тонкой подправки (IF strict) =7,7%
Индекс леваллуа (17,7%) низкий, но он фиксирует бесспорное наличие леваллуазской техники расщепления камня. Индекс пластин (14,1)
довольно высокий, но если исключить пластинчатые сколы (не леваллуа), т. е. учитывать только настоящие пластины, то он снизится до 10,6% и станет, как полагают авторы, истинным.
Показатели подправки ударных площадок очень малы. Оба они го раздо ниже тех условных пределов (соответственно 45% и 30%), которые, по Борду, характеризуют индустрии типа «фасетированных» (Bordes, 1953).
С целью более полной характеристики рассматриваемых материалоз приводим три дополнительных технических показателя: индекс гладких ударных площадок (по Bourgon, 1957), индекс площадок, покрытых желвачной коркой, и индекс утраченных площадок.
Индекс гладких площадок=72,1 %
Индекс площадок, покры- = площадки покрытые коркой (56) X 100 = ^ Q% тых коркой все определимые площадки
количество сколов леваллуа и не леваллуа Индекс утраченных _ с утраченным в древности основанием (100) х 102 ^ lg ^
площадок общее количество сколов леваллуа и не левал-
луа (523)
Проведенные технические индексы свидетельствуют о своеобразии технического облика индустрии Богоса III. Она является не леваллуаз-ской и не фасетированной. Ее характеризует малое количество целых и качественных леваллуазских заготовок (значительное количество левал-луазских сколов вообще нетипично), большой объем отбросов производства (опробованные желваки, ядрища разных стадий расщепления, сколы их очистки и отделки, неопределимые обломки и осколки), высокие показатели ударных площадок самого примитивного типа (гладких и неочищенных от корки вовсе), ничтожное количество (13) площадок, подправленных маленькими фасетками, бросающееся в глаза обилие предметов с коркой и фрагментированных (помимо сколов с обломанной ба-зальной частью, учтенных нашим индексом «утраченных площадок», имеется много сколов, фрагментированных по-иному).
Все эти данные позволили дать предварительное заключение о том, что «верхний комплекс» оббитых кремней из Богоса III представляет собой остатки главным образом обширных мастерских у места коренных выходов кремневого сырья, где производилось в основном первичное расщепление камня в течение весьма длительного времени. Допустимо, что лучшая часть заготовок уносилась палеолитическим человеком отсюда на места его постоянных поселений, здесь же, у подножия горы, оставлялось множество опробованных желваков, ядрищ в разных стадиях их раскроя, отходов производства, неудавшихся или сломанных заготовок.
Такова основная оценка местонахождения Богос III. В то же время, до проведения специальных планиграфических исследований, тщательно фиксируемых в плане сборов, нельзя говорить об идентичности и одновременности материалов различных участков местонахождения, исключать возможность выявления скоплений находок с различными технико-типологическими показателями. Некоторое количество встреченных в 1967 г. орудий (помимо указанных выше рубящих орудий, найдено около 80 орудий других типов) говорит о том, что обработка камня отчасти имела здесь полный цикл: часть заготовок подверглась дополнительной вторичной отделке и превратилась в законченные орудия.
Типологический состав орудий Богоса III характеризуется преобладанием выемчатых, зубчатых и грубых скребковых форм, присутствием немногочисленных скребел, орудий с выделенными шиловидными выступами — короткими массивными остриями, «клювами» (иногда такие высту-
пы располагаются на рабочих краях скребков и скребел — (рис. 1, 8, 9; рис. 2, 3, 5). Значительный интерес представляют находки на местонахождениях Богос II и III двусторонне обработанных орудий (рис. 1, 4, 5). Последние, кстати сказать, найдены Н. И. Гумилевским и на расположенных по-соседству местонахождениях Сулезо II (рис. 1, 8), Бара-новка I, Хейвани II (рис. 1, /) 3 и Ахштырь (на террасах левого берега Мзымты в районе одноименного селения (рис. 1, 3; рис. 2, /), а также в нижнем мустьерском слое Ахштырской пещеры (Замятнин, 1961; Веки-лова, 1966), фиксируя, видимо, в районе Адлер — Хейвани определенный круг нижнепалеолитических памятников (эпохи мустье и отчасти, вероятно, более раннего времени), в котором традиция двусторонней обработка камня сохранялась длительное время.
'Изображение второго двусторонне обработанного орудия из Хейвани II—см. на рис. 32, 2 в статье Н. И. Гумилевского и И. И. Коробкова (1967).
7 Заказ № 4747
ЛИТЕРАТУРА
Береговая Н. А. Палеолитические местонахождения СССР.— Материалы исслед. по археол. СССР, 81, М.— Л., Изд-во АН СССР, 1960.
Векилова Е. А. Раскопки Ахштырской пещеры.— Археологические открытия 1965 г. М„ «Наука», 1966.
Гумилевский Н. И., Коробков И. И. Местонахождение памятников каменного века у с. Хейвани.— Кратк. сообщ. Ин-та археологии, вып. 1Н, М., 1967.
ЗамятнинС. Н. Очерки по палеолиту. М.— Л., Изд-во АН СССР, 1961.
Любин В. П. К вопросу о методике изучения нижнепалеолитических каменных орудий.— Материалы и исследования по археологии СССР, № 131, М.— Л., 1965.
Соловьев Л. Н. Следы нижнего палеолита на карангатской террасе, террасе п. Адлер и с. Гантиади.— Труды Абхазского ин-та языка, лит. и истории, вып. XXX. Сухуми, 1960.
Федоров П. В. Стратиграфия четвертичных отложений Крымско-Кавказского побережья и некоторые вопросы геологической истории Черного моря.— Труды Геолог, ин-та АН СССР, 1963, вып. 88.
Федоров П. В. Проблема корреляции плейстоценовых береговых линий Черного моря, Средиземноморья и Атлантики.— В кн.: «Четвертичный период и его история». М., «Наука», 1965.
Bordes F. Essai de classification des industries «moustériennes».— Bull, de la société-préhistorique Française. 1953, L., 7—8, p. 459.
Bourgon M. Les industries moustériennes et pré-moustériennes de Perigord.— Arch, de l'Inst. de paléontol. humaine. Mémoire, n. 27, p. 33, Paris, 1957.
