CC BY
279
2014 ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА Сер. 6 Вып. 2
ЗАПАД И ВОСТОК В СОВРЕМЕННЫХ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
УДК 327
Я. В. Лексютина
НОВОЕ СОДЕРЖАНИЕ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ КИТАЯ КАК ОТРАЖЕНИЕ УСИЛЕНИЯ ЕГО НАЦИОНАЛЬНОЙ МОЩИ
В статье выделяются и характеризуются важнейшие изменения и новации, вносимые во внешнюю политику Китайской Народной Республики по мере усиления ее комплексной национальной мощи. Отмечается, что базовые внешнеполитические принципы пока пересмотру не подвергаются, но приоритеты и задачи китайской внешней политики претерпевают корректировки. Китай начинает вести себя на международной арене как глобальная держава: расширяются его национальные интересы, возрастает вовлеченность в международные дела, укрепляется решительность в отстаивании своих интересов. Раскрываются особенности концепции «гармоничного мира» как одной из концептуальных основ современной китайской внешней политики. Демонстрируется, как незавершенность процесса модернизации Китая и широкое распространение среди мирового сообщества представлений о «китайской угрозе» накладывают ограничения на китайскую внешнюю политику, заставляя Пекин искусственно снижать свою напористость. Анализируя внешнюю политику Китая на современном этапе, автор приходит к выводу, что для него в настоящее время не свойственно стремление занять позицию лидера в системе международных отношений с одновременным принятием на себя груза связанных с этой позицией международных обязательств. Библиогр. 13 назв.
Ключевые слова: международные отношения, внешняя политика, Китайская Народная Республика, национальная мощь, гармоничный мир, коренные интересы, глобальная держава, международная ответственность.
Ya. V. Leksyutina
NEW CONTENT OF CHINESE FOREIGN POLICY AS A REFLECTION OF ITS GROWING NATIONAL POWER
The article identifies and characterizes major changes and innovations brought into the China's foreign policy as a result of China's comprehensive national power strengthening. The author claims that the basics of China's foreign policy haven't been yet subject to revision, however priorities and goals of foreign policy were adjusted. China is starting to act as a global power: China's national interests are expanding, involvement in international affairs is deepening, resolution to protect its interests is heightening. The article evaluates on the concept of "harmonic peace" as one of the conceptual foundations of contemporary Chinese foreign policy. The article demonstrates that the incompletion of China's modernization
Лексютина Яна Валерьевна — доктор политических наук, доцент, Санкт-Петербургский государственный университет, Российская Федерация, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7/9; lexyana@yandex.ru
Leksyutina Yana Valerievna— Doctor of Political Sciences, Associate Professor, St. Petersburg State University, 7/9, Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russian Federation; lexyana@yandex.ru
138
and wide-spread "China threat" theory impose restrictions on China's foreign policy by forcing it to reduce its assertiveness. Analysis of contemporary Chinese foreign policy allows concluding that currently China is not aiming at playing the role of a leader in international relations system, nor at accepting the burden of international responsibilities attached to the leaders' role.
Keywords: international relations, foreign policy, People's Republic of China, national power, harmonious world, core interests, global power, international responsibilities.
С началом XXI в. для Китая настало время пожинать плоды методично и целенаправленно реализуемой китайским руководством с конца 1970-х годов политики «реформ и открытости». В наступившем столетии это крупнейшее восточно-азиатское государство по нарастающей демонстрирует многочисленные достижения в экономике, военном строительстве, в области освоения космоса и во многих других сферах. Китай относится к числу наиболее динамично развивающихся государств в мире. С начала XXI в. (2000-2012) годовые темпы прироста ВВП Китая варьируются в пределах от 7,8 до 14,2% [1]. По результатам 2010 г. Китай стал второй мировой экономикой, а по некоторым оценкам по результатам 2012 г. — крупнейшей торговой державой мира, впервые опередив США по этому показателю. На протяжении целого ряда лет Китай также неизменно занимает второе место в мире по расходам на оборону и НИОКР.
Повышение роли и места Китая в мирохозяйственных и мирополитических процессах, равно как и происходящие изменения в международной и региональной обстановке, объективно предопределяют необходимость внесения некоторых изменений и новаций в китайскую внешнюю политику. Несмотря на то что базовые внешнеполитические принципы пока пересмотру не подвергаются, приоритеты и задачи китайской внешней политики претерпевают корректировки. Внешняя политика Китая начинает приобретать новое содержание.
В первую очередь можно отметить расширение задач, которые закрепляются китайским руководством в сфере внешней политики. Так, на состоявшемся в ноябре 2002 г. XVI съезде Коммунистической партии Китая (КПК) такие традиционные для 1980-1990-х годов задачи внешней политики, как обеспечение мирного международного окружения и благоприятного ближнего окружения (воспринимаемые в качестве непременных условий для проведения модернизации), были впервые дополнены задачами защиты мира во всем мире и содействия «совместному развитию» [2]. Это свидетельствовало о том, что если на протяжении первых двух десятилетий реализации политики «реформ и открытости» китайские власти формулировали внешнюю политику исходя из потребностей исключительно осуществления экономического развития и поддержания социальной стабильности, то с конца 1990-х годов, когда Китай уже достаточно прочно интегрировался в международную систему, в реализации внешней политики стали учитывать как внутренние, так и внешние факторы [3, p. 30].
В этом смысле водоразделом стало состоявшееся в конце августа 2006 г. беспрецедентное со времен образования КНР по количеству и статусности участников Центральное совещание по работе в области внешнеполитической деятельности, на котором Ху Цзиньтао акцентировал внимание на том, что Китай должен одновременно учитывать как внутреннюю, так и международную обстановку [3, p. 30]. В ходе совещания было подчеркнуто, что китайская дипломатия должна помочь «определить курс национального развития с позиции взаимосвязи международной и внутренней
139
ситуации, использовать возможности для развития, предоставляемыми конверсией международных и внутренних условий, находить условия для развития в комплемен-тарности международных и внутренних ресурсов, контролировать весь процесс развития путем синтеза международных и внутренних факторов» [4, р. 5-6]. Впоследствии эти положения были названы теорией «активного участия» [5], предполагающей трансформацию внешней политики Китая от пассивной, ограниченной задачами обеспечения благоприятных внешних условий для реализации в Китае экономической реформы, к активной.
Расширение задач внешней политики, выдвижение курса на активизацию деятельности Китая на международной арене сопровождалось и изменением внешнеполитических пострановых приоритетов. Если в отчетном докладе Председателя КПК, озвученном на состоявшемся в сентябре 1997 г. XV съезде КПК, первостепенное место отводилось развитию отношений с соседними государствами, затем — со странами третьего мира, и, наконец, — с развитыми государствами [6], то в сделанном в ноябре 2002 г. на XVI съезде КПК докладе Цзян Цзэминя иерархия внешнеполитических приоритетов Китая выглядела иначе: развитые государства, соседние страны, развивающиеся государства [2]. Это смещение внешнеполитических акцентов косвенно свидетельствует о происходящем в Китае изменении самоидентификации: Китай начинает себя позиционировать не как государство, замкнутое лишь на взаимодействии с сопредельными странами, а как держава мирового уровня, заинтересованная в налаживании отношений в первую очередь с ведущими государствами мира. В Белой книге «Национальная оборона Китая в 2010 г.» содержится важное уточнение иерархии внешнеполитических приоритетов Китая: развитие отношений с развитыми государствами подразделяется на поддержание отношений с «традиционными великими державами» и «возникающими великими державами» [7], к которым Китай относит и себя.
Большое значение современное китайское руководство придает также развитию многосторонней дипломатической деятельности, расширению участия и роли Китая в международных и региональных организациях. Приоритетными площадками для ведения многостороннего диалога считаются ООН, G-20, БРИКС и ШОС.
ООН рассматривается Пекином в качестве центрального механизма обеспечения глобальной и региональной безопасности. Китайское руководство систематически выступает за необходимость укрепления авторитета ООН, повышения ее эффективности и способности противодействовать новым угрозам и вызовам. В определенном смысле в поведении Китая в Совете Безопасности ООН начинают проявляться новые черты — Китай стал проявлять большую решительность в отстаивании собственной позиции по актуальным вопросам глобальной и региональной безопасности, а именно чаще прибегать к праву вето: если до 2007 г. Китай прибегал к вето всего лишь три раза, то за последние пять лет — целых пять раз [8].
Возросла активность Пекина и в сфере глобального экономического управления. Этому способствовали рост экономической мощи Китая и мировой финансово-экономический кризис 2008-2009 гг., в результате которого произошло перераспределение сил в глобальной финансово-экономической системе, превратившее Китай из периферийного ее члена в ключевого игрока [9, р. 160]. Мировой финансово-экономический кризис стал переломным историческим моментом для Китая как в смысле изменения его статуса на международной арене, так и в осознании
140
Пекином своих возросших возможностей. Пекин стал более решительно выражать недовольство отдельными аспектами действующей финансово-экономической системы, выдвигать соответствующие инициативы и в целом активизировал усилия по стимулированию реформирования этой системы. Критике со стороны Пекина подвергаются, в частности, доминирующее положение американского доллара в мире, дающее США преимущества перед другими участниками мирового экономического процесса, и недостаточное представительство и право голоса возникающих государств в международных финансовых институтах. Также Пекин недоволен тем, что на высших управленческих постах Всемирного банка и МВФ мало представителей возникающих государств, а главами этих институтов с конца 1940-х годов неизменно были американцы и европейцы соответственно.
В этой связи неслучайно, что появление G-20, наполовину состоящей из возникающих держав, и закрепление за ней руководящей роли в регулировании и реформировании валютно-финансовой системы и в целом в управлении глобальной экономикой было с большим воодушевлением воспринято в Китае. Расширение до G-20 элитарного клуба ведущих мировых экономических держав G-7, куда Китай длительное время стремился попасть, открыло для Пекина широкие возможности по продвижению собственных интересов в мире и участию в формулировании глобальной повестки дня. Инструментальным механизмом координации позиций Китая и других ведущих возникающих держав по вопросу реформирования международной финансовой системы с целью выступления с общими, едиными, согласованными требованиями и предложениями на саммитах G-20 стал БРИКС.
Таким образом, после мирового финансово-экономического кризиса 20082009 гг. во внешней политике Китая явно обозначилась еще одна важная черта, заключающаяся в стремлении Пекина стимулировать реформирование существующего экономического мирового порядка и, в особенности, системообразующих бреттон-вудских институтов — МВФ и Всемирного банка. Существующая международная система, позволившая Китаю в свое время достигнуть больших сдвигов в социально-экономическом развитии и стать второй мировой экономической державой, на современном этапе рассматривается в Китае как сдерживающая его дальнейшее поступательное возвышение. Важным содержанием реформирования этой системы является ограничение монополии США и Европы на управление ключевыми международными финансовыми институтами посредством расширения в них представительства и прав развивающихся стран.
В этой связи следует отметить, что к середине первого десятилетия XXI в. в Китае в общем и целом оформились представления о предпочтительном для него международном политическом и экономическом порядке — так называемом гармоничном мире. Концепция «гармоничного мира»1, широко анонсированная Ху Цзиньтао в сентябре 2005 г. на пленарном заседании саммита ООН по случаю 60-й годовщины ее образования, стала первой с момента окончания холодной войны всеобъемлющей внешнеполитической стратегией, предложенной китайским правительством по вопросу будущего миропорядка [3, р. 54]. Эта концепция стала продолжением,
1 Впервые концепция «гармоничного мира» была озвучена китайским руководством перед зарубежной аудиторией 22 апреля 2005 г. на саммите Азия — Африка. Формулировка «гармоничный мир» также вошла в Совместную декларацию РФ и КНР о международном порядке в XXI в., подписанную 1 июля 2005 г. по итогам визита Ху Цзиньтао в Москву.
141
внешнеполитическим преломлением предложенной годом ранее внутригосударственной идеи создания «гармоничного общества» как стратегической цели национального развития Китая. Стратегическая концепция построения гармоничного общества, впервые упомянутая на IV пленуме ЦК КПК XVI созыва в сентябре 2004 г., стала руководящей идеей китайского руководства и отправной точкой китайских концептуальных построений будущего мирового порядка [3, р. 33-34]. Как указывает директор Института американских исследований Китайской академии современных международных отношений Юань Пэн, «гармоничное общество» выступает основой «гармоничного мира», а «гармоничный мир» — гарантом «гармоничного общества» [4, р. 5].
Важным положением этой концепции является утверждение о том, что гармоничный мир — это мир, где нет места культурной универсализации и градации на более или менее совершенные цивилизации, где исторические и культурные различия, различия в социальной системе или модели развития не стоят на пути межгосударственных обменов и, тем более, не становятся причиной конфронтации; это мир, в котором сосуществуют и приспосабливаются друг к другу разные цивилизации [10].
Нынешний международный порядок, основанный на монополии западных стран во многих значимых сферах, рассматривается китайским руководством как несправедливый, неразумный и не отвечающий веяниям времени. Такие его черты, как сохраняющийся диктат западных стран, посягательства на государственный суверенитет, принудительное вмешательство во внутренние дела государств, политика с позиции силы, ментальность «холодной войны», подвергаются резкой критике. Предлагаемый Пекином «гармоничный мир» представляет собой мир многополярный, характеризующийся демократизацией международных отношений, многообразием цивилизаций и моделей развития, взаимовыгодным сотрудничеством и совместным развитием. Это мир, базирующийся на принципах мультилатерализма, верховенства международного права и коллективной безопасности, в качестве центрального механизма обеспечения которой призвана выступать ООН.
По мере аккумулирования Китаем комплексной национальной мощи в Пекине крепнет не только стремление стимулировать изменения в существующем международном порядке, но и готовность более решительно отстаивать собственные национальные интересы. И в первую очередь это касается так называемых коренных интересов Китая, к которым относятся государственный суверенитет, национальная безопасность, территориальная целостность, единство страны, закрепленный в Конституции Китая политический строй, общественная стабильность и устойчивое социально-экономическое развитие [11]. Задача защиты коренных интересов предполагает дальнейшее укрепление вооруженных сил Китая. В свете существенно обострившейся с середины 2010 г. ситуации вокруг спорных островов и акваторий в Южно-Китайском [12, с. 85-100] и Восточно-Китайском морях особое звучание приобретает задача усиления военно-морских сил Китая. На этом направлении реализуются важные инициативы: завершено строительство на южном побережье острова Хайнань крупной китайской военно-морской базы Юйлинь; реализуется программа создания авианосного флота, в частности, поставлен на вооружение первый авианосец Китая и введен в эксплуатацию новый военный порт в Циндао, предназначенный для авианосного флота.
142
В целом усиление Китая приводит также и к расширению его национальных интересов. Интересы Китая теперь замкнуты не исключительно на внутреннем экономическом развитии и участии в делах Восточной Азии, но проецируются практически на все регионы миры. Активизация Китая в разных регионах мира объясняется стремительным экономическим развитием Китая. На рубеже XX-XXI вв. экспорто-ориентированный характер экономики Китая и недостаточная обеспеченность национальными природными ресурсами побудили китайское руководство активизировать внешнюю политику с целью поиска новых источников импорта природных ресурсов и рынков сбыта своих промышленных товаров. Китай стал динамично расширять свое присутствие в самых разных регионах мира.
В целях расширения возможностей по защите своих национальных интересов и проецированию своего влияния в мире китайское руководство прикладывает целенаправленные усилия по реализации важной задачи превращения в сильную морскую державу. Курс на становление в качестве сильной морской державы был впервые публично анонсирован на XVIII съезде КПК, состоявшемся осенью 2012 г. Обращает на себя внимание и содержащееся в выпущенной в апреле 2013 г. Белой книге «Диверсифицированное использование вооруженных сил Китая» отнесение к задачам вооруженных сил Китая защиты зарубежных интересов государства. Все это свидетельствует об изменении внешнеполитической самоидентификации Китая в направлении перехода к позиционированию себя в качестве глобальной державы, чьи интересы стремительно расширяются и распространяются по всему миру.
Вместе с тем во внешней политике Китая явно прослеживается амбивалентность самоидентификации. Китай одновременно позиционирует себя развивающимся государством и «ответственной великой державой» [7]. Важной составляющей современной внешнеполитической доктрины Китая выступает положение о том, что Китай завершил интеграцию в международную систему и стал ее неотъемлемым членом, имеющим определенные международные обязательства и зависимым от нее. При этом по вопросу международных обязательств китайское руководство отстаивает позицию, состоящую в том, что содержание обязательств должно отражать реальные возможности государства, уровень его развития и национальную мощь. Констатируя намерение придерживаться концепции ответственности перед международным сообществом, китайское руководство продолжает акцентировать внимание на том, что Китай остается развивающимся государством, сталкивающимся в процессе модернизации с существенными внутренними и внешними вызовами. Важнейшим проявлением международной ответственности Китая, как утверждает Пекин, выступает решение собственных задач и проблем. Обязуясь по мере роста своей комплексной национальной мощи расширять бремя своей международной ответственности, Пекин между тем делает акцент на том, что Китай будет оставаться развивающейся страной еще на протяжении довольно длительного времени [7].
Такой курс Китая на международной арене, характеризующийся избирательной самоидентификацией, варьирующейся от позиционирования себя в качестве развивающегося государства, способного брать на себя пока ограниченную международную ответственность, до позиционирования себя глобальной державой, без участия которой немыслима перестройка системы международных отношений, известные российские китаеведы С. Г. Лузянин и М. В. Мамонов обозначили как «стратегия контролируемой или избирательной глобальной вовлеченности» [13, с. 11-12].
143
Такая амбивалентность самоидентификации позволяет Китаю, с одной стороны, требовать учета своих интересов в глобальной повестке дня, в процессе реформирования международной системы, а с другой — дистанцироваться от расширения своих международных обязательств, способных, по убеждению китайского руководства, тормозить ход экономической реформы в Китае. В связи с этим следует заметить, что подобная двойственность возникла в китайской внешней политике не по причине наличия у китайского руководства хитроумного плана (хотя и такое объяснение исключать нельзя), а скорее в результате противоречия между незавершенностью модернизации в Китае и определенным ростом внешнеполитических амбиций китайского руководства, вызванных стремительным повышением роли и значимости Китая в мировой экономике и политике.
Рост внешнеполитических амбиций китайского руководства между тем имеет свои пределы. Получившая широкое распространение во многих странах мира концепция «китайской угрозы», нередко принимающая форму политики «сдерживания» Китая, вынуждает Пекин постоянно разъяснять всему мировому сообществу, и в том числе сопредельным странам, мирный характер стремительного развития Китая, мирную направленность осуществляемой им военной модернизации, благоприятные для всего мира последствия возвышения Китая. Это накладывает сильные ограничения на внешнюю политику Китая, заставляет китайское руководство по-прежнему придерживаться предложенных еще Дэн Сяопином руководящих внешнеполитических принципов — так называемой формулы из 28 иероглифов, включающей следующие установки: хладнокровно наблюдать, укреплять свои позиции, сдержанно реагировать, скрывать свои возможности и ждать своего часа, быть способным не привлекать к себе внимания, не высовываться, быть готовым к действиям. Хотя Пекин пока демонстрирует приверженность этим принципам, однако очевидно, что по мере дальнейшего усиления Китая Пекину придется отказаться от занятия сдержанной позиции на международной арене.
Таким образом, с начала XXI в. наблюдается постепенное изменение внешнеполитической доктрины Китая, сформировавшейся в 1980-х — начале 1990-х годов, где за внешней политикой была закреплена вспомогательная роль в реализации курса «реформ и открытости». По мере усиления комплексной национальной мощи внешняя политика Китая выходит за рамки обеспечивающей благоприятные внешние условия для модернизации роли. Китай начинает вести себя на международной арене как глобальная держава: расширяются национальные интересы Китая, возрастает его вовлеченность в международные дела, укрепляется решительность в отстаивании как своих интересов, так и своей позиции в тех или иных глобальных и региональных вопросах. Вместе с тем незавершенность процесса модернизации Китая и широкое распространение среди мирового сообщества представлений о «китайской угрозе» накладывают определенные ограничения на китайскую внешнюю политику, заставляя Пекин искусственно снижать свою напористость по отдельным вопросам и сохранять приверженность выдвинутым внешнеполитическим установкам Дэн Сяопина о необходимости занятия сдержанной позиции в международных вопросах. На современном этапе в задачи Китая не входят занятие лидерской позиции в международной системе и расширение бремени международных обязательств, главный акцент делается на продолжении наращивания мощи и приобретения атрибутов современной глобальной державы, таких, в частности, как наличие сильного
144
военно-морского флота с авианосцами на вооружении, развитой космической программы, и в том числе собственной глобальной навигационной системы, преимущества в киберпространстве и пр.
Литература
I. The World Bank statistics. GDP growth (annual %) // World Bank. URL: http://data.worldbank.org/ indicator/NY.GDP.MKTP.KD.ZG (дата обращения: 05.05.2013).
[Цзян Цзэминь. Всесторонне вести строительство среднезажиточного общества и создавать новую обстановку для дела социализма с китайской спецификой. Доклад на XVI съезде КПК. 8.11.2002] // Новостной сайт КПК. URL: http://cpc.people.com.cn/GB/64162/64168/64569 /65444/4429121.html (дата обращения: 15.10.2012).
3. Su Hao. Harmonious world: the conceived international order in framework of China's foreign affairs // China's shift: global strategy of the rising power / еА by Masafumi Iida. Tokyo: The National Institute for Defense Studies, 2009. P. 29-55.
4. Yuan Peng. A harmonious world and China's new diplomacy // Contemporary International Relations. Vol. 17, N 3. May/Jun. 2007. P. 1-26.
5. даШ^^МШЛШШШЙ^ЕЛФН^Ж [Размещенная в «Ляован» статья разъясняет пять аспектов концепции современности Ху Цзиньтао ] // Агентство Синьхуа. 24.11.2009. URL: http:// news.xinhuanet.com/politics/2009-11/24/content_12530093.htm (дата обращения: 11.10.2012).
[Цзян Цзэминь. Высоко неся великое знамя теории Дэн Сяопина, всесторонне продвигать в XXI в. дело строительства социализма с китайской спецификой. Доклад Цзян Цзэминя на XV съезде КПК. 12.09.1997] // Новостной сайт КПК. URL: http://cpc. people.com.cn/GB/64162/64168/64568/65445/4526290.html (дата обращения: 15.10.2012).
7. 2010 [Национальная оборона Китая в 2010 г. Март 2011] // Министерство обороны КНР. URL: http://www.mod.gov.cn/affair/2011-03/31/content_4249942.htm (дата обращения: 10.11.2012).
8. Вето в Совете Безопасности. Китай // ООН. URL: http://www.un.org/ru/sc/meetings/veto/china. shtml (дата обращения: 01.05.2013).
9. Wu Xinbo. Understanding the geopolitical implications of the global financial crisis // The Washington Quarterly. Vol. 33, N 4. October 2010. P. 155-163.
10. [Речь Ху Цзиньтао на саммите 60-летия основания ООН] // Агентство Синьхуа. 15.09.2005. URL: http://news.xinhuanet.com/world/2005-09/16/con-tent_3496858.htm (дата обращения: 16.10.2012).
II. [Белая книга «Мирное
развитие Китая». Сентябрь 2011] // Пресс-канцелярия КНР. URL: http://www.scio.gov.cn/zxbd/wz/201109/t999798.htm (дата обращения: 13.10.2012).
12. Лексютина Я. В. США и Китай: линии соперничества и противоречий. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2011. 230 с.
13. Лузянин С. Г., Мамонов М. В. Китай в глобальных и региональных измерениях. Ресурсы и маршруты «возвышения» // Китай в мировой и региональной политике. История и современность. Вып. XVI: ежегодное издание / под ред. Е.И. Сафроновой. М.: ИДВ РАН, 2011. С. 5-32.
Статья поступила в редакцию 12 декабря 2013 г.
145
