Новое и позабытое старое о храме Алуштинского могильника Текст научной статьи по специальности «История и археология»

УДК 902/904

НОВОЕ И ПОЗАБЫТОЕ СТАРОЕ О ХРАМЕ АЛУШТИНСКОГО МОГИЛЬНИКА1

© 2018 г. В. П. Кирилко

В 1950 г. на прибрежном некрополе средневековой Алушты был раскопан храм. В одной из могил, расположенных внутри церкви, обнаружен богатый погребальный инвентарь XIV в. (137 предметов, из них 85 золотых). Драгоценности из вещевого комплекса уже введены в научный оборот, но современными исследователями ошибочно трактуются как клад. Ближайшие аналогии этим находкам представлены золотоордынскими ювелирными изделиями Болгара и Маджара, имеют параллели в декоративно-прикладном искусстве Молдавского княжества XV-XVI вв. Сам храм обычно датируется Х1-ХШ вв. На нынешнем этапе изучения памятника для устранения лакун и обусловленных ими противоречий особую значимость приобретают прежде не публиковавшиеся архивные материалы Тавро-скифской археологической экспедиции Крымского филиала АН СССР (дневники, полевые описи, чертежи, зарисовки, фотографии, переписка, документы), которые позволяют получить почти полное представление о ходе работ, топографии находок и самих вещах, а также архитектонике храма и, в частности, его строительной истории. Достаточно большой представляется вероятность того, что храм был возведён в XIV в. над могилой с погребением сановника высокого ранга, предположительно, протоса - главы местного самоуправления, должность которого обычно исполнял старейшина селения или священник.

Ключевые слова: Крым, Е.В. Веймарн, Алустонский клад, церковная архитектура, золотоордынское искусство, часовня, погребение протоса.

Кладбище с остатками церкви находится в г. Алушта на небольшой возвышенности над морем, между набережной и дорогой, ведущей к средневековому укреплению. Сейчас территория некрополя занята различного рода капитальными сооружениями и практически повсеместно ими перекрыта и, как следствие, о нынешнем состоянии храма судить невозможно.

Археологические исследования могильника, во время которых была обнаружена и полностью изучена эта церковная постройка, в 1950 г. осуществили Н.В. Пятышева и Е.В. Веймарн (Махнева, 1968, с. 160, прим. 6, рис. 6). Материалы раскопок они не опубликовали .

В работе экспедиции непосредственное участие принял Ю.С. Асеев, который практически сразу после окончания полевых исследований ввел в научный оборот результаты архитектурного изучения храма. Свои наблюдения и выводы он иллюстрирует схематичным планом и фотоснимком общего вида здания (Асеев, 1951, с. 24-25, рис. 1; 2).

Обнаруженная раскопками церковь им представлена как небольшая почти квадратная в плане однокамерная часовня с полукруглой апсидой. Особое внимание иссле-

дователь обратил на то, что характерной особенностью плана являются выступы на углах внутреннего периметра стен, позволяющие выяснить композиционно-конструктивную систему здания. По его мнению, они были основой пилонов, на которые опирались подпружные арки. Соединявшие их стены («були наче приставлеш») имели незначительную толщину, позволяя тем самым при небольшом кольце барабана увеличить подку-польное пространство. Особо им отмечено, что подобный прием известен лишь в решении центральной части ряда памятников византийской архитектуры, главным образом Константинопольской школы (Асеев, 1951, с. 24-25, рис. 1).

Наряду с представлением отдельных конструктивных особенностей здания, исследователь сообщает также о том, что с южной стороны к храму в более позднее время, не уточняя когда, вместо разобранной боковой стены пристраивается костница. В кладке последней были найдены фрагменты архитектурных деталей - профилированного карниза и орнаментированного фриза, резной декор которых характерен для средневизантийской архитектуры (Асеев, 1951, с. 25).

1 Исследование подготовлено в рамках выполнения плановой темы Отдела средневековой археологии ФГБУН «Институт археологии Крыма РАН» - «Кросс-культурные связи населения Таврики и близлежащих территорий в эпоху средневековья» (Государственный регистрационный номер темы 1005-2015-0007).

По мнению Ю.С. Асеева, ближайшей аналогией раскопанной постройке является Ильинская церковь в Чернигове, датируемая им временем не раньше второй половины XII и не позднее начала XIII в. Более того, на основании предварительного анализа археологического материала сам Алуштинский храм он отнес к ХТ-ХШ вв. и связал его с Херсонесской архитектурной школой (Асеев, 1951, с. 25, рис. 3).

При археологическом изучении могилы № 21, одной из трех расположенных внутри церкви (рис. 1), был обнаружен богатый погребальный инвентарь (137 предметов, из них 85 золотых). Позднее план некрополя (с ошибочным обозначением местоположения могилы № 21) и незначительную часть находок О.А. Махнева ввела в научный оборот, используя при этом материалы раскопок, любезно предоставленных ей для публикации непосредственным исследователем памятника Е.В. Веймарном. Она считает, что поскольку (со ссылкой на статью Ю.С. Асеева) «церковь, с которой связана могила № 21, датируется Х-ХШ вв.», то золотые предметы комплекса можно датировать XIII в. (Махнева, 1968, с. 162-164).

Спустя два десятилетия после проведения раскопок остальные материалы изысканий, правда, выборочно и в несколько белле-тризованном виде также стали доступны широкому кругу исследователей (Когонаш-вили, Махнева, 1971, с. 15-30). Авторы новой публикации церковь по-прежнему датируют Х-ХШ вв., а ее перестройку относят к XIV в. (Когонашвили, Махнева, 1971, с. 17-18).

В связи с проблемами, возникшими в наше время при изучении памятника (Бочаров, Кирилко, 2017, с. 300; Кирилко, 2018), для устранения образовавшихся лакун и обусловленных ими противоречий особую актуальность сейчас приобретает необходимость введения в научный оборот ранее не публиковавшихся архивных материалов археологической экспедиции 1950 г. (дневники, полевые описи, чертежи, зарисовки, фотоснимки, официальная переписка, документы)2, которые позволяют получить почти исчерпывающее представление о ходе работ, топографии находок и самих вещах, а также выяснить новые сведения об архитектонике храма и, в частности, его строительной истории.

1 Полевые материалы II Алуштинского отряда Тавро-скифской экспедиции 1950 г. / НА ИАК РАН. 1957. Шифр А. № 6. Папка 8.

Е.В. Веймарн выделяет два этапа в жизни церкви, датируя их соответственно Х-Х^ и XIV-XV вв. (до 1475 г.). Разрушение здания, по мнению исследователя, произошло не позднее XVI в. (НА ИАК РАН. 1957. Шифр А. № 6/10. Л. 22-23).

На мой взгляд, возможна более точная датировка храма. Этому способствуют два обстоятельства, связанные с самым ранним захоронением могилы № 21. Основными определяющими факторами являются статус покойника и расположение погребального сооружения.

По мнению Е.В. Веймарна, «до нескольких более поздних погребений, совершенных в этой могиле, был похоронен или знатный вельможа, или служитель культа» (НА ИАК РАН. 1957. Шифр А. № 6/9. Л. 2). Обнаруженные при ее раскопках драгоценности Н.И. Малюк относит к числу произведений золотоордынского ювелирного искусства и небезосновательно считает возможным датировать их XIV в., но ошибочно трактует находку как клад (Малюк, 2015, с. 166-167). Полевые материалы археологического изучения памятника позволяют утверждать, что вещевой комплекс, полученный в результате исследования могилы № 21, является исключительно погребальным инвентарем. Более того, практически непотревоженное скопление вещей в западном конце могилы, вполне могло быть частью тканного головного убора с золотыми нашивными бляшками, а сам изысканно декорированный костюм, вероятнее всего, принадлежал сановнику достаточно высокого ранга. В Алуште XIV в. на столь богатый наряд и погребение в храме реально мог претендовать протос - глава местного самоуправления, должность которого обычно исполнял старейшина селения или священник (Кирилко, 2018).

Не менее существенным является само местоположение захоронения. Внутри храма выявлено три погребальных сооружения (рис. 1; 2). Два из них четко соотнесены с планировкой церкви. Одно (№ 15) занимало пространство южной ниши наоса (№ 15) и связано с первым этапом существования храма (НА ИАК РАН. 1957. Шифр А. № 6/10. Л. 22). Второе (№ 20) находилось на продольной оси строения, принадлежало к следующему строительному периоду здания (НА ИАК РАН. 1957. Шифр А. № 6/10. Л. 23). Третье погребальное сооружение (собственно могила № 21), судя по ряду признаков, вероятнее всего, предшествовало возведению храма.

Во-первых, в отличие от остальных захоронений внутри церкви оно имеет ориентацию, которая не совпадает ни с продольной осью строения, ни с направлением боковых стен, отклоняясь по отношению к ним на 15°, что уже само по себе странно. Во-вторых, кладка передней стены храма находится над каменной конструкцией западной части могилы № 21. Свидетельством этому является изображенный на обмерных чертежах (рис. 1; 2) обломок крайней плиты перекрытия усыпальницы, единственный, который сохранился

in situ, поскольку был прижат сверху новым сооружением и защемлен.

Таким образом, достаточно большой представляется вероятность того, что храм возводится в XIV в., вскоре после погребения в могиле № 21 сановника высокого ранга, что, в свою очередь, вполне могло обусловить появление самой постройки. Капитальный ремонт здания в XV в. предположительно, был вызван необходимостью устранения последствий разрушительного землетрясения 1423 г. (Кирилко, 2005, с. 51-59).

ЛИТЕРАТУРА

Асеев Ю. С. Архтектурно-археолопчш дослщження в Криму // Вюник Академи архтектури УРСР. № 3(21). Ки!в: Видавництво Академи архггектури Украшсько! РСР, 1951. С. 23-30.

Бочаров С.Г., Кирилко В.П. Средневековые церкви Южного берега Крыма (материалы к археологической карте) // Добруджа. Вып. 32. Силистра: Регионален исторически музей, 2017. С. 278-304. Кирилко В.П. Крепостной ансамбль Фуны (1423-1475 гг.). Киев: ИД «Стилос», 2005. 269 с. Кирилко В.П. «Алустонский клад»: история находки // ПА. 2018. № 2(24) С. 168-189. Когонашвили К.К., Махнева О.А. Алустон и Фуна. Симферополь: Крым, 1971. 94 с. Малюк Н.И. Алустонский клад: малоизвестные ювелирные изделия золотоордынского времени в фондах Музея исторических драгоценностей Украины // Музейш читання. Матерiали науково! конференцп "Ювелiрне мистецтво - погляд ^зь вши" / Вщп. ред. Л. В. Строкова. Ки!в: Музей юторичних коштовностей Укра!ни, 2015. С. 159-168.

Махнева О.А. О плитовых могильниках средневекового Крыма // Археологические исследования средневекового Крыма / Отв. ред. О. И. Домбровский. Киев: Наукова думка, 1968. С. 155-168.

Информация об авторе:

Кирилко Владимир Петрович, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник, Институт археологии Крыма РАН (г. Симферополь, Россия); [email protected]

NEW AND FORGOTTEN OLD ABOUT THE ALUSHTA BURIAL GROUND3

V. P. Kirilko

In the 1950 a temple was excavated on the coastal necropolis of the medieval Alushta. In one of the graves, which located inside the church, was discovered a rich burial inventory of the 14th century (the 137 things, 85 of which are golden). The valuable from the complex of things have already been introduced into scientific circulation, but modern researchers mistakenly interpret it as a treasure. The nearest analogies to these findings are the Golden Horde gold jewelry from the Bolgar and Madzhar. It has the parallels in the decorative art of the Moldavian princedom of the 15th - 16th centuries. Usually the temple is dated to the 11th - 13th centuries. At the current stage of studying the monument are acquire special significance the archival materials of the Tavro-Scythian archaeological expedition of the Crimean branch of the USSR Academy of Sciences (previously unpublished) for deleting of the lacunae and the contradictions, caused by them. These are diaries, field inventories, drawings, sketches, photographs, correspondence, documents. All of this allows to get an almost complete picture of the following works, about the topography of finds and about the things themselves, as well as the architectonics of the temple and, in particular, its building history. There is a fairly high probability that the church was built in the 14th century above the grave with the burial of a dignitary of high rank. Presumably it was a protos - the head of local government, whose post was ordinarily performed by the village elder or priest.

Keywords: the Crimea, E. V. Weimarn, Alustonian treasure, church architecture, Golden Horde art, chapel, burial of the protos.

About the Author:

Kirilko Vladimir P. Candidate of Historical Sciences. Institute of Archaeology of Crimea of Russian Academy of Sciences. Academician Vernadsky Ave., 2, Simferopol, 295007, Crimea, Russian Federation; [email protected]

3 The study was prepared within the framework of a scheduled topic of the Department of Medieval Archaeology of FGBUN "Institute of Archaeology of the Crimea of the Russian Academy of Sciences" - "Cross-cultural relations of the population of Taurica and the nearby territories in the Middle Ages" (State registration number 1005-2015-0007).

Рис. 1. План средневековой церкви и могильника в Алуште. 1950 г. Чертёж С. К. Себекина (НА ИАК

РАН. 1957. Шифр А. № 6/7. Л. 2).

/биЭ //"(¿Эл с ' ёв <В-*Л> £

а с,

[ У«" '

о.М

. г. „ ЫчГ^ %

П^а

к

I

Ид*-

«ЛЬ

к Г.»

о, Я

ТФ\ 7 Ш— Г'7"

-а,'7

о, (.>

1 Г /,10

и 1

1

& 1 11®

[ ■ - ! ^ ; 1

'7 Ь/РУФЬ* •

^ (/ // V

щ

МиПр«

Л,

^ /7»4

Рис. 2. Вид кладки и слоев внутренней части западной стены часовни. 1950 г. Кроки Е. В. Веймарна

(ПА ИАК РАН. 1957. Шифр А. № 6/2. Л. 33 об ).