CC BY
44
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 10. ЖУРНАЛИСТИКА. 2008. № 3
И.А. Панкеев
НОВЕЛЛЫ В АВТОРСКОМ ПРАВЕ РОССИИ
До 2008 г. правоотношения в сфере интеллектуальной деятельности (в частности, в журналистике, в издательском деле и т.д.) регулировались несколькими федеральными законами, в том числе и законом "Об авторском праве и смежныгх правах". С 1 января 2008 г. шесть таких законов, каждый из которых охватывав отдельную группу объектов, утратили силу. Теперь правовое регулирование осуществляется только на основе 4 части Гражданского кодекса РФ, с принятием которой завершена длившаяся четырнадцать лет кодификация нового российского гражданского законодательства.
Говоря о значимости этого события, известные юристы В.Ф. Яковлев и А.Л. Маковский отмечают, что "осуществлено полное сосредоточие в ГК всего гражданского законодательства об интеллектуальной собственности", "расширена правовая охрана", "усилена защита прав граждан — создателей интеллектуальный ценностей", "усилена ответственность за нарушение исключительных прав"1 и т.д. Другие специалисты (например, Э.П. Гаврилов), размышляя о новеллах ГК РФ, некоторые подходы признают ошибочными, считая, что "такого безбрежно-широкого исключительного права нет нигде в мире"2.
Но закон существует, и независимо от продолжающихся дискуссий и личного отношения к отдельным нормам его необходимо соблюдать. К сожалению, приходится констатировать, что ежегодный рост судебныгх дел в этой сфере (т.е. интеллектуальной собственности в целом) достигает 40% и измеряется сотнями. Частично это связано с незнанием закона, частично—с недостаточной профессиональной ответственностью. Сейчас может добавиться еще одна причина: привыкшие работать в соответствии с нормами отмененного закона, многие журналисты и издатели могут не придать должного значения тем большим изменениям, которые содержатся в VII разделе 4 части ГК РФ ("Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации"). Каковы эти изме-
1 Яковлев В.Ф., Маковский А.Л. Вступительная статья // Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть четвертая. М., 2007. С. V—XXVШ.
2 Гаврилов Э.П. О проекте части четвертой ГК РФ о праве интеллектуальной собственности // Хозяйство и право. 2006. № 11. С. 32.
нения? Не имея возможности в рамках одной статьи осветить как авторские, так и смежные права (исполнителей, создателей баз данных, организаций эфирного или кабельного вещания и др.), остановимся преимущественно на авторских.
1. Прежде всего могут пострадать те, кто невнимательно вчитался в статью 6 Федерального закона № 231 "О введении в действие 4 части Гражданского кодекса Российской Федерации". Она гласит, что сроки охраны прав "применяются в тех случаях, когда пятидесятилетний срок действия авторского права или смежных прав не истек к 1 января 1993 года". Например, редакция решила напечатать очерк или рассказ А.Н. Толстого. Сомнений в правомерности использования у редакции не возникает, так как автор умер в 1945 г., права действовали 50 лет; с учетом того, что он участвовал в войне (плюс 4 года), они закончились 1 января 2000 г., после чего все обнародованные произведения писателя перешли в общественное достояние, т.е. могут использоваться любым лицом без чьего-либо согласия и без выплаты вознаграждения. Так с 2000 г. и делается. Следовательно, эти произведения вновь подпадают под охрану, и теперь до 2010 г. для их использования (публикации, передачи в эфир, размещение в Интернете и т.д.) снова надо заключать договор с наследниками. А таких произведений ("с обратной силой") тысячи.
2. Исходя из того что авторское право распространяется только на произведения, выраженные в объективной форме, не охраняются идеи, концепции, открытия, факты. Следовательно, информация о событии или программа телепередач не относятся к объектам авторских прав. По закону не являются ими и официальные документы, государственные символы и знаки, фольклорные произведения, что иногда неверно понимается издателями и журналистами: в книгах, на страницах газет и в эфире появляются обработанные народные сказки, песни и т.д.; а в этом случае право принадлежит обработчику как автору производного произведения. Если используется аудиозапись фольклорного произведения, то следует помнить о праве исполнителя. Если в книге печатается не стенографическая запись текста произведения устного народного творчества, а сделанная с помощью специальных знаков, зачастую разработанных самим фольклористом, то речь надо вести о праве записчика на форму. Что касается официальных документов (законов, судебных решений, материалов административного характера и т.д.), то они сами не являются объектами авторских прав, а также их официальные переводы. Но если перевод любого закона неофициальный, то он автоматически ста-
новится производным произведением и для его использования необходимо разрешение переводчика.
3. Значительно расширено количество личных неимущественных прав автора. Это право признаваться автором произведения, право на имя (право разрешать использовать произведение под своим именем, под псевдонимом или анонимно), право на обнародование произведения, право на отзыв (т.е. на отказ от ранее принятого решения об обнародовании). К неимущественным правам относится также право на неприкосновенность произведения и защиту его от искажения. Обычно под искажением понимается внесение без согласия автора в произведение изменений, сокращений и дополнений. Но законодатель в статье 1266 расширил этот список. Теперь без согласия автора не допускается также "снабжение произведения при его использовании иллюстрациями, предисловием, послесловием, комментариями или какими бы то ни было пояснениями". Здесь, конечно, можно вспомнить приведенные выше слова профессора Э.П. Гаврилова о безбрежно широких правах, каких нет нигде в мире. Можно озадачиться вопросом: почему права одних (авторов) ограничивают права других (пользователей)? Можно посочувствовать работникам редакций (особенно книжных: получается, что романы М.А. Шолохова или М.А. Булгакова могут быть и не изданы, если наследники не согласятся на вступительную статью или рисунки). К тому же, если учесть, что неимущественные права охраняются бессрочно, получается, что эта норма распространяется на всю классику? И как быть с комментарием в периодическом издании? Вызывает удивление еще одна норма этой статьи, в соответствии с которой наследники после смерти автора "вправе разрешить внесение в произведение изменений, сокращений или дополнений при условии, что этим не искажается замысел автора и не нарушается целостность восприятия произведения...". В данном случае отвергаются все достижения классической текстологии, настаивающей на публикации только канонического (основного, дефинитивного) текста. Может получиться, что каждое издательство, сумевшее уговорить наследников, станет выпускать свой вариант романа. Конечно, автор может запретить это в письменной форме (в завещании, письмах, дневниках), но, во-первых, вряд ли на это стоит надеяться, учитывая общий уровень правовой культуры; во-вторых, перечисленные письменные источники находятся в руках именно наследников.
4. Введены такие виды договоров, как лицензионный и об отчуждении исключительного права; в соответствии с последним правообладатель передает принадлежащее ему исключительное право на произведение в полном объеме и на весь
срок. Иными словами, всё и навсегда (т.е. до смерти и на 70 лет после нее). Следовательно, есть смысл обратить особое внимание авторов на то, какой именно договор они подписывают. Новеллой является и то, что теперь при отсутствии в договоре даты начала использования произведения лицензиат все равно должен начать использовать его в срок, принятый для данного вида произведений. Особенность договоров и в том, что ответственность автора теперь ограничена суммой реального ущерба, причиненного другой стороне. Что касается печатных периодических изданий, то законодатель оговаривает, что здесь договор о предоставлении права использования произведения может быть заключен в устной форме. "Может", а не "должен". И сам автор находится в сложной ситуации, так как при отсутствии письменного договора стороны в суде не могут ссылаться на устные свидетельские показания. Многие редакции уже переходят на письменные договоры — к этому вынуждают участившиеся конфликтные ситуации с авторами. При этом на все виды письменных договоров распространяется общее требование: если они возмездны, но в них нет условия о размере вознаграждения или о порядке его выплаты, то такие договора считаются незаключенными. К тому же лицензиат теперь обязан по требованию лицензиара представлять последнему отчеты об использовании произведения.
5. Внесены значительные изменения в статью о служебных произведениях (которые работник создает в силу выполнения своих трудовыгх обязанностей). Если до 2008 г. исключительное право на такое произведение навсегда переходило к работодателю, то теперь автор: а) имеет право на вознаграждение; б) возвращает себе эти права, если работодатель в течение трех лет не начал использовать произведение или не сообщил автору о сохранении произведения в тайне; в) оставляет за собой право использовать произведение способом, не обусловленным целью служебного задания
6. Теперь можно без согласия автора создавать литературные, музыкальные и иные пародии и карикатуры на основе оригинального произведения. Хотя при этом законодатель, к сожалению, не пояснил, где заканчивается переработка, требующая разрешения автора оригинального произведения, и начинается карикатура. Поэтому, как раньше, так и теперь, сохраняется возможность для возникновения недоразумений.
7. Претерпела изменения статья, посвященная сроку действия исключительного права на произведение. Если оно обнародовано после смерти автора, то право на него действует 70 лет после обнародования, но только при условии, что акт обнародования совершен в течение 70 лет после смерти автора.
В ранее действующем законе такого ограничения не было и получалось, что необнародованное письмо или стихотворение Пушкина охранялось бы 70 лет после публикации.
Впрочем, законодатель не слишком далеко отступил от этой нормы, введя отсутствовавшее ранее понятие "публикатор" и пояснив, что им "признается гражданин, который правомерно обнародовал или организовал обнародование произведения науки, литературы или искусства, ранее не обнародованного и перешедшего в общественное достояние". Некоторое удивление вызывает тот факт, что публикатору принадлежат смежные права — как певцу или изготовителю фонограммы. Смежные с кем? Но по закону публикатору принадлежит исключительное право на произведение в течение 25 лет с момента его обнародования (при условии, что произведение не находится в государственных или муниципальных архивах и что обнародование не было письменно запрещено автором). Следовательно, у издателей и журналистов возникают дополнительные заботы — уточнять, в общественном ли достоянии то или иное малоизвестное произведение Лермонтова или все имущественные права у публикатора, с которым надо вступать в договорные отношения?
8. На основании статьи 1252 правообладатель может требовать от нарушителя выплаты компенсации за каждый случай неправомерного использования произведения. Минимальный размер компенсации 10 000 рублей. Но законодатель не поясняет, что имеется в виду под "каждым случаем". Часть юристов склоняются к тому, что случай — это каждый отдельно взятый экземпляр. Если это станет практикой, то издательства будут разорены, даже если книга выйдет тиражом 1000 экземпляров. Безусловно, за нарушения надо наказывать, но наказание должно быть разумным.
9. Появилась возможность отчуждать не только исключительное право на произведение, но и на оригинал произведения. При этом приобретатель оригинала может самостоятельно, без разрешения автора, демонстрировать его на выставках и воспроизводить в изданиях, посвященных коллекции. Эта норма позволяет решить ряд вопросов, связанных с фотографическими произведениями.
10. Претерпел изменения договор авторского заказа. Он стал безавансовым; передаваемые на произведение права могут быть отчуждены заказчику; договор без точного срока его исполнения не считается заключенным; заказчик может отказаться от договора, если произведение не создано в срок.
11. Есть смысл остановиться на статье 1521, которая не имеет прямого отношения к авторскому праву, но с которой издателям, работникам печатных изданий и тележурналистам
придется сталкиваться. Она посвящена охране изображения гражданина. Использовать видеозапись, фотографии или рисунки, на которых изображен гражданин, можно только с его разрешения (после смерти — с разрешения детей, пережившего супруга; при их отсутствии — с согласия родителей). Исключений три: когда изображение используется в государственных, общественных или иных публичных интересах; когда гражданин позировал за плату; когда изображение получено при съемке в местах, открытых для свободного посещения или на публичных мероприятиях. Но третье исключение имеет существенное ограничение: изображение гражданина нельзя обнародовать, если оно является основным объектом использования. Что такое "основной объект", не разъясняется. Некоторые издатели уже изымают фотографии известных деятелей — даже из учебников. На наш взгляд, фотография или рисованный портрет в журнале, газете и книжном издании являются обыиныши иллюстрациями, для использования которых надо иметь разрешение их автора, а не изображенного на них человека. Основным же объектом использования изображение может быть на календаре, плакате, обложке (если занимает всю площадь) и т. д. — там, где произведение без этого изображения теряет смысл. Интервью же и без портрета останется интервью, а очерк — очерком.
Как известно, есть правоустановление и правоприменение. С первым все ясно: право установлено. Второе вызывает множество вопросов, ответы на которые дадут время и судебная практика. Надеемся, что главенствовать при этом будет как справедливость, так и разумность.
Обилие новыгх информационные технологий, скоростная передача информации и легкий доступ к ее источникам привели к тому, что многие произведения литературы и искусства стали восприниматься как "всеобщее достояние", хотя на самом деле каждое из них имеет своего автора, без разрешения которого произведение не может быть использовано (воспроизведено, распространено, импортировано, сдано в прокат, сообщено в эфир или по кабелю, переведено, переработано и т.д.). Оптимальный путь избегать конфликтных ситуаций и судебных разбирательств между правообладателями и правопользователями — следование нормам существующего закона. Как видим, не все они отличаются точностью и ясностью. Но это повод не для нарушения, а для выработки и внесения поправок, что зависит от активности всех, чьи интересы этот закон затрагивает.
Поступила в редакцию 27.03.2008
