CC BY
0
DOI: 10.31249/ape/2024.03.04
Белинский А.В.1
Новая «война» прусского учителя. Система школьного образования ФРГ и проблема интеграции иммигрантов
Аннотация. В статье рассматривается проблема интеграции мигрантов из стран Магриба и Турции в систему школьного образования ФРГ. Первой проблемой, с которой приходится сталкиваться школьникам арабского или турецкого происхождения является языковой барьер, обусловленный как замкнутостью мигрантской общины, так и достаточно высокой концентрацией учащихся (75-80%) из арабских и турецких семей в классах. В свою очередь, слабое знание языка затрудняет освоение школьной программы и уменьшает шансы на получение качественного образования. Не меньшие сложности с интеграцией мигрантской молодежи возникают из-за культурных и религиозных различий, которые порой становятся непреодолимой преградой интеграции. Особенно острыми являются проблемы насилия и распространения радикального салафизма в школах, с которыми ни учителя, ни школьная администрация пока не справляются. Кроме того, практика показывает, что нынешняя система образования ФРГ с ее ранним разделением учеников по различным типам школ (гимназия, основная школа, реальное училище) является достаточно негибкой и во многом способствует сегрегации учеников арабского и турецкого происхождения. Практика показывает, что большинство учеников турецкого или арабского
1 Белинский Андрей Викторович - кандидат политических наук, старший научный сотрудник ИНИОН РАН; belinskii_andrei@mail.ru ОЯСГО: 0000-003-2825-403 X
происхождения либо заканчивают только основную школу, либо остаются без аттестата. Данная ситуация опасна не только тем, что лишает мигрантскую молодежь шансов на получение достойной работы, но и создает социальную напряженность в обществе. В конце статьи делается вывод о том, что только совместная работа органов государственной власти, школы и представителей мигрантских общин способна переломить ситуацию.
Ключевые слова: интеграция мигрантов, система среднего образования, ФРГ, гимназия, салафизм.
Эхо Газы на берегах Шпрее и Рейна
Схватка была короткой, хотя и ожесточенной. «Ученик принес в школу флаг Палестины, а учитель захотел помешать этому» [Рйеге^гЕГ, 2023]. В конечном счете конфликт 61-летнего учителя и 14-летнего подростка, которого поддержал один из товарищей, перерос в драку.
Эхо вспыхнувшего в октябре 2023 г. с новой силой палестино-израильского конфликта докатилось и до Старого Света в виде сменявших друг друга как в калейдоскопе то произраильских, то пропалестинских демонстраций, столкновений, взаимных угроз, оскорблений. Не обошел он стороной и систему образования ФРГ, на короткое время ставшую ареной столкновений между антииз-раильски настроенной молодежью и школьной администрацией.
Случаи, произошедшие в неблагополучных Мите и Панкове1 или в мигрантском районе Нойкельне2, были отнюдь не единичными осенью-зимой прошлого года. Сообщения о подобного рода инцидентах приходили из Дюссельдорфа и Кельна, Бонна и Мюнхена.
Кто проложит фарватер?
Однако за этими разрозненными, спонтанными случаями насилия, которые, по счастью, не переросли в городские восстания наподобие тех, с которыми летом 2023 г. столкнулась соседняя
1 Районы Берлина.
2 Нойкельн - район Берлина, расположенный в юго-восточной части города. Вследствие большой концентрации мигрантов из Турции и арабских стран считается одним из самых неблагополучных и криминальных районов столицы.
Франция, скрывается серьезная проблема. О ней уже много лет говорят профсоюзы учителей и отдельные педагоги, тщетно надеясь достучаться до политического Олимпа. Время от времени эта проблема привлекает внимание охочих до острых тем ведущих немецких таблоидов и телевидения. О ней, пусть и с большой неохотой и оговорками, стали говорить представители левых и центристских партий. И с большим энтузиазмом - крайне правые силы (АдГ, НДПГ) и алармистски настроенные публицисты (Т. Саррацин). Речь идет об интеграции мигрантов в систему школьного образования ФРГ.
Германия, вопреки отрицанию этого факта рядом политиков, в действительности уже давно стала страной миграции (Einwanderungsland - нем.). Начавшееся с подписания в 1961 г. договора о трудовых мигрантах между западногерманскими властями и Турецкой республикой массовое переселение в ФРГ выходцев из других стран, в том числе из неевропейских (Ближний Восток, Магриб, страны Африки) в последующие годы только набирало обороты и в конечном счете привело к изменению этносоциального ландшафта страны.
Так, согласно данным Федерального ведомства по вопросам миграции и беженцев за 2021 г., число проживающих на территории страны людей, имеющих миграционное происхождение, составило 22,3%, что, в свою очередь, соответствует 27% от общей численности населения [Bevölkerung mit ..., 2021]. Еще более разительной выглядит ситуация в школах, где уже около 40% учеников имеют иностранное происхождение [Haug, 2023]. За сухими цифрами и выкладками министерских отчетов скрываются воистину тектонические перемены, которые уже на протяжении нескольких десятков лет испытывает немецкое общество.
Оказавшемуся между Сциллой необходимости поддержания общественного порядка и Харибдой миграции, без которой, по мнению ряда авторитетных экономистов, поддержание на плаву экономики ФРГ не представляется возможным, кораблю немецкой государственности приходится искать фарватер в неспокойных водах глобализации. И, пожалуй, главным лоцманом на этом непростом пути является школа, в стенах которой происходит формирование личности, ее социализация и интеграция в общество. Однако являет ли собой современная система начального и сред-
него образования ФРГ urbi et orbi1 образец интеграции мигрантов в немецкое общество? С какими проблемами приходится сталкиваться дирекции школ и учителям в их повседневной работе с детьми, являющимися выходцами из иной культурно-религиозной среды? И какое будущее ждет вчерашних выпускников школ, чьи родители, когда-то покинув выжженные солнцем плато Восточной Анатолии или убаюкиваемое шелестом средиземноморских волн побережье Северной Африки, в поисках лучшей доли обратили свой взор в сторону манящих своими огнями и богатствами немецких городов.
«Мосты» строить не удается
Успешная интеграция мигрантов и их детей зависит от многих факторов и обстоятельств. Получение профессии, либеральное миграционное законодательство, благосклонность властей - все эти факторы, безусловно, играют важную роль в процессе «врастания» новых граждан в социальную ткань общества. Альфой и омегой этого процесса было и остается изучение немецкого языка, знание которого необходимо и для получения образования, и для продвижения по карьерной лестнице, и для налаживания социальных контактов. Фактически язык выступает своеобразным «мостом», соединяющим мигрантскую общину и принимающее общество. Однако уже именно на этом этапе немецкая школьная система сталкивается с проблемой, которую подчас оказываются не в состоянии решить ни умудренные опытом учителя, ни администрация учебных учреждений. Как свидетельствуют последние результаты общеевропейского тестирования PISA, около 25-30% мигрантов проваливаются на экзаменах (см.: табл. 1).
Проблемы преодоления языкового барьера и освоения навыков чтения и письма столь же глубоки, сколь и разнообразны. Одним из ключевых факторов, определяющих столь плачевную в ряде земель ситуацию со знанием Hochdeutsch2 (а вместе с ним и других предметов), является сосредоточение мигрантов в определенных кварталах крупных городов и пригородов. Эта концентрация, во многом проистекающая из особенностей трудовой мигра-
1 Городу и миру - лат.
2 Hochdeutsch - литературный немецкий язык.
ции или стремления заручиться поддержкой общины, со временем привела к появлению в складках Кёльна и Берлина, Гамбурга и Бремена особых мигрантских кварталов, живущих своей собственной, скрытой от глаз общественности и властей, жизнью.
Таблица 1
Оценка «образовательной бедности» в ФРГ по результатам мониторинга
Федеральная земля Оценка образовательной системы (в баллах)1 Доля школьников, имеющих мигрантскую историю (в %)
Саксония 84,8 10,4%
Бавария 80,9 31,4%
Тюрингия 59 8,4%
Шлезвиг - Гольштейн 58,1 23,9%
Саксония- Анхальт 51,3 9,5%
Баден-Вюртемберг 47,2 44,3%
Рейнланд-Пфальц 46,1 37,2%
ФРГ 45,9 40%
Мекленбург - Передняя Померания 45,5 9,6%
Гессен 44,3 42,2%
Саар 43 28,1%
Бранденбург 39,4 10,7%
Гамбург 39,3 48,5%
Нижняя Саксония 38,9 32%
Северный Рейн-Вестфалия 24,9 40,4%
Берлин 3,8 41,4%
Бремен -2 52,5%
Источники: [Bewertung der ..., 2024; и^ЫсЬе ВШи^йсЬапсеп ..., 2023].
Для школьной системы подобного рода геттоизация подчас оборачивается появлением на первый взгляд фантасмагоричных, поистине босховских, но в действительности уже ставших обыденными, картин. «В районе Центра [Берлина] младшие школьники ненемецкого происхождения составляют всего 34%, в Нойкёль-
1 Ежегодно в ФРГ проводится мониторинг системы образования как в стране в целом, так и в отдельных федеральных землях. Максимальная оценка деятельности образовательных учреждений составляет 100 баллов. После этого составляется рейтинг федеральных земель, который отражен в данной таблице.
не - 48%, в Панкове - 90%», - отмечает Т. Саррацин в своей нашумевшей книге «Германия: Самоликвидация» [Саррацин, 2012, с. 72-73]. Однако подобного рода ситуации можно наблюдать и в других городах страны, где существуют крупные мигрантские общины. Возникающая диспропорция в классах, где от 50 до 70% школьников составляют выходцы из турецкой или арабской общин, нередко приводит к тому, что ученики и в школе продолжают общаться преимущественно на родном для них языке, при этом слабо усваивая премудрости склонения артиклей der, die, das или тонкости Конъюнктива II. «Мы ясно видели, как Клара [школьная учительница. - А. Б.], которая поначалу с огромной радостью шла в школу, с каждым днем возвращалась все более расстроенной», -отмечает Филипп Меллер, отец учительницы в одной из школ немецкой столицы [Sokolow, 2021]. Причина заключалась в том, что уровень владения языком, а вместе с ним и уровень обучения, был настолько ограничен, что учительнице было тяжело вообще проводить урок. «В классе было всего 4 или 5 учеников без миграционной истории» [Ibid.].
Ситуация с изучением языка «новой родины» усугубляется и тем обстоятельством, что и дома школьники в большинстве своем предпочитают родной язык немецкому. Более того, как показывает практика, зачастую семья не стимулирует детей получать образование и делать карьеру. Этот феномен достаточно подробно описан в книге Т. Саррацина. «Представители всех слоев населения -от 95 до 99% - считают, что шансы на успех сильно или очень сильно зависят от уровня образования. Но лишь 33% представителей нижнего слоя считают важным, чтобы их ребенок читал или занимался спортом, в верхнем слое соответствующая доля составляет от 58 до 65%» [Саррацин, 2012, с. 76].
Однако неудовлетворительные успехи детей мигрантов в постижении языка Гёте и Шиллера, а вместе с ним и других школьных предметов, вряд ли можно списать только на их особую предрасположенность к amor fati 1 или случайность. Не меньшее значение имеют и конкретные условия, в которых пребывают выходцы из Восточной Анатолии или стран Магриба. Как показывает
1 Вера в судьбу - лат.
практика, принадлежность к социальным низам подчас ограничивает возможности выходцев из мигрантских семей получить достойное образование.
Помимо этого, нельзя не учитывать ультраконсерватизм многих семей с Востока, что помимо прочего проявляется в выборе профессии и распределении социальных ролей. Здесь зачастую жизненный путь родителей (торговля, строительство, мелкий бизнес) определяет и ситеиЫт vitae детей, которые не осмеливаются пойти против воли старших. Поэтому нет ничего удивительного, что в этих условиях получение образования не всегда рассматривается в качестве основного жизненного приоритета. Еще более драматичной ситуация выглядит в тех семьях, где родители являются безработными. «Отсутствуют примеры для подражания. Особенно в семье. Безработица велика. Жизнь на социальную помощь или пособие для детей тяжела» [Wiesenger, 2018, S. 79].
Итог развития подобных тенденций столь же очевиден, сколь и безрадостен. «Более 25% учащихся начальной школы, имеющих миграционное происхождение, в области чтения относятся к группе риска (Risikofall - нем.) и могут извлечь из прочитанного текста лишь частичную информацию. Еще серьезнее обстоит дело с математикой и естественными науками. Здесь треть школьников, имеющих миграционное происхождение, попадают в категорию риска» [Ungleiche Bildungschancen ..., 2023, S. 5].
Как система немецкого образования реагирует на эти, доселе невиданные, вызовы? Оказавшись в столь непривычных для себя условиях, администрация школ и в особенности учителя, ведущие на переднем крае отчаянную борьбу за успеваемость, вынуждены были реагировать. В ряде случаев школы организовывали дополнительные занятия, призванные ликвидировать пробелы в знаниях детей из семей мигрантов. Параллельно с этим учителя пытаются навести «мосты» с родителями детей, в надежде поменять их точку зрения. Впрочем, в большинстве случаев диалог развивался по следующему сценарию. «"Почему ребенок не посещает бесплатные дополнительные занятия?" - задает вопрос учитель. Ответы [родителей. - А. Б.] зачастую "были короткими и бессодержательными": "Должен учиться"» [Wiesinger, 2018, S. 82].
Однако скованная цепями бюрократии, страдающая от отсутствия должного опыта или банальной нехватки времени систе-
ма школьного образования предпочитает закрывать глаза на очевидные провалы своих учеников, предоставляя их своей судьбе. Правда, в последнее время в ФРГ намечается тенденция к переосмыслению уроков прошлого и работе над ошибками. Во-первых, немецкие власти стараются равномерно распределять мигрантов по коммунам для того, чтобы облегчить их дальнейшую интеграцию. Во-вторых, в ряде земель власти пошли по пути создания специальных языковых детских садов (Sprach - Kitas). «Мы пытаемся с помощью наших предложений облегчить детям, насколько это возможно, переход в школу и дать им то, в чем они нуждаются, чтобы они хорошо стартовали в будущем», - отмечает Джен-нифер Маукш, руководительница детского сада в Магдебурге [Köpf, 2024].
Столкновение цивилизаций
Однако сложности школьников из турецких или арабских семей с освоением правил грамматики немецкого языка, основ сложения и законов физики отнюдь не заканчивают тот список проблем, с которыми приходится сталкиваться представителям школьной администрации и учителям. В отличие от выходцев из Восточной Европы или стран бывшего Советского Союза мигранты из стран Ближнего Востока и Магриба принадлежат к неевропейскому культурно-религиозному ареалу. Они во многом до сих пор живут по собственным традициям и обычаям. При этом, разделяемые мигрантами первой волны ценности прочно усваиваются поколением детей, которые находятся под влиянием отцов и старших родственников. «Для всех учеников, которых я знаю, семья является священной. Она является самым важным в их жизни. Неприкосновенная. Не ошибающаяся» [Wiesenger, 2018, S. 74]. Некритичное, подчас слепое копирование царящих в семье порядков, нередко приводит к переносу деструктивных практик в школы. В первую очередь речь идет о насилии, которое, к сожалению, нередко встречается в семьях выходцев из Ближнего Востока и Магриба.
По единодушной оценке школьной администрации, властей и полиции за последние годы проблема насилия в школе резко возросла. Уже упомянутый берлинский район Нойкельн регулярно становится свидетелем школьного насилия. «В одной из школ в Нойкельне прошел погром, 49 человек получили ранения» [Haug, 70
2023]. Причины такого поведения со стороны подростков имеют «семейные или социальные корни, такие как опыт насилия в семье или положительное восприятие его в качестве нормы в своей социальной группе» [Jugendkriminalität. Mehr ..., 2024]. При этом порой жертвами насилия становятся не только одноклассники или другие учащиеся, но и сами учителя. Союз филологов федеральной земли Северный Рейн-Вестфалия (Der Philologenverband NRW) опросил порядка 1005 учителей, 47% из них становились жертвами вербального или физического насилия, в основной школе эта цифра достигала 76% [Nach Schlägerei ., 2024].
Не меньшее значение для молодых выходцев из турецких и арабских семей имеет принадлежность к исламу, который является не просто религией, но и образом жизни, определяющим поведение человека, выбор одежды, отношения с одноклассниками, учителями и т.д. «Однажды я поделилась с классом личным опытом христианского воспитания. Возмущение из-за моей критической позиции было мгновенным: "Как Вы можете считать Ваши божественные заповеди неправильными?"» [Wiesenger, 2018, S. 66]. Несовпадение ценностей проявляется во многих аспектах повседневной жизни, в том числе и в школе, чьи аудитории и игровые площадки нередко становятся местом не встречи (как это задумывалось немецкими властями), а столкновения цивилизаций.
В одном случае алевитское происхождение1 преподавательницы школы стало причиной гнева и последовавшего за ним отказа от сотрудничества со школьной администрацией отца школьника турецкого происхождения. В другом - последовала травля школьницы (тоже мигрантского происхождения) со стороны одноклассников за слишком короткую юбку. В-третьих, в-четвертых, в-пятых.
Практически каждый день в коридорах, у доски или на школьном дворе разыгрываются маленькие трагедии, за каждой из которых кроется почти антагонистическое противостояние между выходцами из мусульманских стран и светским государством в лице средней школы. Администрация и учителя зачастую оказы-
1 Алевиты - субэтническая, религиозная и культурная община преимущественно в Турции, а также в ряде европейских стран. В Турции алевиты на протяжении многих лет подвергаются дискриминации и даже преследованиям.
ваются совершенно бессильны в этой борьбе за сердца и умы. «Как мне известно по многочисленным разговорам, многие дети с охотой идут за помощью в мечеть. Там они появляются регулярно» [Wiesenger, 2018, S. 77]. И действительно для представителей мигрантской молодежи, подрастающих во многом в чужой для них стране, религия становится тем «якорем», который удерживает их в бурном течении реки под названием жизнь. В отличие от школы с ее формализмом, требованиями, безразличием к судьбам «новых» граждан мечеть воспринимается как часть привычного «космоса», где любой пришедший может получить поддержку или поделиться проблемами.
Выходом в этой ситуации могло бы стать развитие сотрудничества между школой и различными религиозными объединениями, что в свою очередь могло бы способствовать интеграции детей и потомков мигрантов из исламских стран в немецкое общество при сохранении ими своей национально-религиозной идентичности. Однако, как показывает практика, школа или игнорирует данную возможность, или же наталкивается на стену молчания со стороны имамов. Последнее обстоятельство объясняется как неприятием западных светских ценностей со стороны исламского духовенства, так и нежеланием терять контроль над паствой.
Еще хуже обстоит ситуация в тех случаях, когда место традиционного, пусть и достаточно консервативного, духовенства занимают представители радикального, салафитского течения. Привлекательность последнего в глазах немецких граждан турецкого или арабского происхождения определяется не только простотой ответов на сложные общественные, политические или социальные вопросы, но и чувством привилегированности, которое им дает принадлежность к этому течению. «Неофундаментализм получает распространение среди лишенной корней молодежи, в особенности среди мигрантов второго, третьего поколения» [Schäfer, 2010, S. 88].
В таких случаях столкновение между радикально настроенной молодежью и школьной системой приобретает особо ожесточенный, непримиримый характер, пусть и с горьким привкусом кафкианского абсурда, как это было, например, в небольшом городке Нойс (федеральная земля Северный Рейн - Вестфалия). «В общеобразовательной школе в Нойсе четыре старшеклассника 72
потребовали введения жестких правил, которые соответствуют исламскому шариату: женщины должны покрывать голову, на занятиях должно быть разделение полов» [Ünal, 2024]. Случай в небольшом рейнском городке является далеко не единственным в этой печальной летописи происшествий.
Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен
Вместе с тем было бы ошибкой сводить проблему выходцев из мусульманских стран исключительно к нежеланию новых граждан ФРГ к интеграции или особенностям их социально-культурного образа жизни. Подобно тому, как любая медаль имеет две стороны, так и сложности адаптации новых граждан ФРГ обусловлены разнообразными факторами. И здесь наряду с культурными и религиозными особенностями, определяющими сознание школьников с мигрантскими корнями, большое значение имеют ограничения системы среднего образования.
Нынешняя немецкая школа сформировалась еще в XIX - начале XX в. После окончания начальной школы (1-4 класс) происходит распределение школьников в зависимости от их успеваемости и способностей. Наиболее успешные получают билет на «Ноев ковчег» - возможность поступить в гимназию, которая открывает путь к высшему образованию, а вместе с ним и к построению карьеры. Получившие среднее техническое образование в профессиональном училище (Berufsschule - нем.) или реальном училище подростки имеют все шансы начать карьеру на заводах Siemens, Bosh, Volkswagen. И наконец, основная школа (Hauptschule -нем.), предназначенная для учеников с низкой успеваемостью, хотя и формально не закрывает перед своими учащимися перспективу сделать карьеру, однако в действительности большинству из них уготавливает горький хлеб обслуживающего персонала или разнорабочих. Такая система, возможно, эффективная (но отнюдь не справедливая) на заре индустриализации с ее стремлением к универсализации, в эпоху информационной революции и радикальной трансформации немецкого общества вызывает немало вопросов как в профессиональной среде, так и в обществе.
А для детей и потомков мигрантов из мусульманских стран, в чьих семьях образование по большей части не пользуется большим авторитетом, основная школа становится единственной пер-
спективой после первых лет школьного обучения. Таким образом, дети выходцев из Восточной Анатолии, Алжира или Ливана оказываются зажатыми между семейными традициями, бедностью и все еще неповоротливой немецкой системой образования. Круг замыкается.
Безусловно, история знает немало примеров, когда потомки мигрантов сумели преодолеть бюрократические препоны и получить доступ к высшему образованию, по сей день остающемуся заветной, хоть и недостижимой звездой для многих школьников.
Во время своего школьного диктанта будущий лидер партии «Союз 90 / Зеленые» Джем Оздемир совершил около 50 ошибок (!) в тексте. «Это уже тянуло на рекорд», - признавал впоследствии маститый немецкий политик черкесского происхождения. Выход был найден, после этого родители наняли репетитора, который помог исправить ситуацию. «Благодаря ей [репетитору. - А. Б.] мне удалось перейти из основной школы в реальную» [Meine Nachhilfelehrerin ., 2018].
Ситуация с неравенством шансов усугубляется существующей в том или ином виде дискриминацией в школах по отношению к мигрантам и их детям. Корни этой дискриминации имеют различную природу. Ее основной причиной, по-видимому, является предвзятое отношение к мигрантам из мусульманских стран, восприятие частью общества их асоциальности (отказ от интеграции, плохая успеваемость в школах и т.п.) как некоторой «нормальности», с которой стоит смириться. Принцип древних malum necessarium - necessarium1, которым в наши дни руководствуется и часть школьных преподавателей в отношении выходцев из Турции или арабских государств, ограничивает их доступ к получению качественных знаний. «В начальной школе учитель как-то спросил, в какой школе хотят учиться школьники. Я хотел в гимназию, как многие мои друзья. На это учитель раскатисто рассмеялся, а вместе с ним и весь класс» [Malzahn, Kamann, 2012]. Оценить масштаб дискриминации в немецких школах представляется достаточно сложным по причине как отсутствия социологических исследований на эту тему, так и необходимости проверки каждого
1 Неизбежное зло неизбежно - лат.
отдельного случая. Однако проблема, безусловно, имеет место быть и оказывает свое негативное влияние на интеграцию. Ко всем бедам школьной системы добавляется острая нехватка учителей, которые в условиях эмоционального выгорания и потери веры в профессию уходят из системы образования.
Куда уйдем со школьного двора?
Накапливающиеся на протяжении многих лет проблемы интеграции мигрантов в системе школьного образования все больше дают о себе знать, становясь при этом серьезным вызовом и для общественных институтов, и для немецкой экономики. Данные статистики, касающиеся учебных успехов мигрантов и их потомков, рисуют достаточно неоднозначную картину, требующую тщательного изучения. С одной стороны, можно наблюдать повышение интереса к получению хорошего образования среди немецкой молодежи, в том числе и представителей мигрантской общины. «С 2017 по 2021 гг. число людей, закончивших общую или профессиональную школу, возросло. Среди молодежи в возрасте 21-30 лет без миграционной истории эта отметка находилась на уровне 60,6%, среди представителей второго поколения мигрантов - 54,9%1» [Ungleiche Bildungschancen ..., 2023, S. 4].
С другой стороны, наблюдаются тенденции, которые свидетельствуют о серьезных проблемах с интеграцией мигрантов, в первую очередь из стран Ближнего Востока и Магриба. По данным статистики, около 10% школьников, являющихся выходцами из мигрантской среды, не заканчивают школу. Этот показатель почти в 5 раз выше, чем у коренного населения. Большинство из этих молодых людей являются представителями турецкой или арабской общины [Götz, 2017]. Одновременно с этим несколько выросло число молодых людей, не закончивших учебу и не получивших аттестата. Эта тенденция может одновременно свидетельствовать, как и о низком качестве обучения в основной школе, так и об ощущении учащимися бесперспективности получения образования.
1 Здесь речь обо всех мигрантах второго поколения, без деления на национальные и этнические группы.
Как мы видим, происходит постепенная стигматизация выходцев из семей мигрантов-мусульман сначала в рамках системы образования, а затем и внутри общества.
Нынешняя система школьного образования неспособна эффективно интегрировать детей мигрантов в немецкое общество. И это опасно во многих отношениях. Лишая часть мигрантской молодежи перспектив личностного и профессионального развития, она обрекает их либо на нищенское существование, либо на уход в криминал и полулегальный бизнес. Отблески пожаров от погромов в соседней Франции еще раз служат грозным предупреждением о том, что может произойти в случае, когда ни школа, ни органы государственной власти не в состоянии интегрировать в общество выходцев из мусульманской общины.
Коа^ар
Прусский учитель во многом обеспечил успех в битве при Садовой (1866), триумф Седана (1870), открывший путь в Зеркальную галерею Версальского дворца, и последовавшему за ним стремительному экономическому рывку в конце XIX в., позволившему опередить вечных конкурентов - Англию и Францию.
Нынешний немецкий учитель (а вслед за ним и его коллеги из многих европейских стран) пока проигрывает эту битву за умы и души новых граждан ЕС. Нельзя, конечно, отрицать терпение и мужество отдельных учителей и школьной администрации, нередко приносящие свои плоды. Однако это пока лишь локальные успехи, которые не могут переломить общую, не слишком позитивную, тенденцию. Есть ли альтернатива нынешнему положению?
Безусловно в одиночку система школьного образования не сможет справиться с теми вызовами, с которыми она столкнулась в начале и без того неспокойного XXI столетия. В первую очередь необходимо усиление сотрудничества между школой, государством и исламскими общинами, включая и духовенство, поскольку без его участия невозможно распутать клубок проблем, накапливавшихся годами в системе образования и в обществе.
Не меньшее значение имеет и развитие навыков говорения, чтения и письма у подрастающих детей мигрантов в детских садах и других подготовительных учреждениях, для того чтобы они могли успешно осваивать школьную программу. 76
Наряду с этим большое значение имеет и адаптация системы школьного образования к новой реальности, что предполагает как изменение программ, так и увеличение числа учителей, имеющих мигрантские корни. Последний фактор в нынешних условиях приобретает особое значение, поскольку учителя турецкого или арабского происхождения являются своеобразным «мостиком» между двумя мирами. «Ты происходишь из той же культуры, вы понимаете друг друга, когда речь заходит об известных вещах, религии. Они [ученики школы. - А. Б.] рады, когда узнают, что ты та, которая понимает их», - отмечает учительница турецкого происхождения, на протяжении многих лет работающая в неблагополучном районе Дуйсбурга - Марксло [Eine Woche als, 2018].
«Иные же зерна упали на хорошую землю, и дали они урожай стократный, шестидесятикратный и тридцатикратный», - записано в Евангелии от Матфея. Упадут ли зерна образования на каменистую почву суровой социальной реальности, в которой приходится существовать многим выходцам из Ближнего Востока и Магриба? Будут они «склеваны» проповедниками ненависти и преступными группами или дадут «урожай стократный»? Пока мы этого не знаем.
Литература / References
Саррацин Т. (2012). Германия: самоликвидация. - Пер. с нем. - Москва: Рид Групп. - 400 с. [Sarrazin Th. (2012). Germany is abolishing itself [Germaniya: samolik-vidatsiya]. - Transl. from German. - Moscow: Read Grupp. - 400 S.]. (In Russian).
Bevölkerung mit Migrationshintergrund in Deutschland. (2021) / Bundesamt für Migration und Flüchtlinge. - Berlin. - URL: https://www.bamf.de/DE/Themen/Forschung/ Veroeffentlichungen/Migrationsbericht2021/PersonenMigrationshintergrund/ personenmigrationshintergrund-node.html (date of access: 26.04.2024).
Bewertung der Bildungsarmut in den Bundesländern nach dem Bildungsmonitor 2023. (2024) // Statista - 01.04. - Berlin. - URL: https://de.statista.com/statistik/ daten/ studie/593168/umfrage/bildungsarmut-an-schulen-in-den-bundeslaendern-nach-dem-bildungsmonitor/ (date of access: 29.04.2024).
Eine Woche als Lehrerin in Duisburg-Marxloh. (2018) // WDR Doku. - URL: https://www.youtube.com/watch?v=QQ98vOG8JBQ (date of access: 26.04.2024).
Götz S. (2017). Schlecht bezahlt, zunehmend gebildet // Zeit online. - 04.08. - URL: https://www.zeit.de/geseUschaft/2017-08/migration-deutschland-migrationshin1:ergrund-herkunftslaender-ausbildung (date of access: 29.04.2024).
Haug K. (2023). «Jugendliche sind respektloser geworden» // Der Spiegel. -29.07. - URL: https://www.spiegel.de/panorama/berlin-neukoelln-nach-gewalt-in-schule-ein-deeskalationstrainer-berichtet-a-6e26b0bb-1c0c-4bc8-9914-31be15d9a56e (date of access: 15.03.2024).
Jugendkriminalität. Mehr Gewalt an Schulen. (2024) // Deutschlandfunk. -20.03. - URL: https://www.deutschlandfunk.de/gewalt-an-schulen-100.html#:~:text= Laut%20einer%20Umfrage%20der%20Deutschen,2023%20meist%20noch%20nicht% 20vorliegen (date of access: 29.04.2024).
Köpf S.-M. (2024). «Kinder lernen schnell»: Sprachkita bereitet Kinder mit Migrationshintergrund auf die Schule vor // MDR - 11.03. - URL: https://www.mdr.de/ nachrichten/sachsen-anhalt/magdeburg/magdeburg/sprache-schule-kita-migrationshintergrund-100.html (date of access: 26.04.2024).
Malzahn C.Ch., Kamann M. (2012). «Ich musste zur Hauptschule und schämte mich» // Welt. - 29.07. - URL: https://www.welt.de/politik/deutschland/ article108410689/Ich-musste-zur-Hauptschule-und-schaemte-mich.html (date of access: 26.04.2024).
«Meine Nachhilfelehrerin war für mich die Rettung». (2018) // Der Spiegel -08.02. - URL: https://www.spiegel.de/lebenundlernen/schule/cem-oezdemir-meine-nachhilfelehrerin-war-fuer-mich-die-rettung-a-1192260.html (date of access: 26.04.2024).
Nach Schlägerei an Berliner Schule: So präsent ist Gewalt an Schulen in NRW. (2024) // WDR Aktuelle Stunde. - URL: https://www.youtube.com/watch?v= IBG5nzhk4fI (date of access: 26.04.2024).
Petersdorff von G. (2023). Wie der Nahostkonflikt in die Schulen kommt // Tagesschau. - 12.10. - URL: https://www.tagesschau.de/inland/gesellschaft/ nahostkonflikt-schulen-100.html (date of access: 26.04.2024).
Schäfer A. (2010). Zwischen «Kampf» und «Rendezvous» der Kulturen. Der Islam im sozialwissenschaftlichen Diskurs - Konsequenzen für die Kindheits und Jugendforschung // Kindheit und Jugend in muslimischen Lebenswelten: Aufwachsen und Bildung in deutscher und internationaler Perspektive / Ch. Hunner-Kreisel, S. Andresen (Hrsg.). - Wiesbaden: VS Verlag für Sozialwissenschaften. - S. 77-105. DOI: https://doi.org/10.1007/978-3-531-92237-9_5
Sokolow A. (2021). «Der Lehrplan ist nicht zu schaffen»: Wenn Schüler kaum Deutsch sprechen // NEWS4 Teachers - 16.02. - URL: https://www.news4teachers.de/ 2021/02/schon-zu-beginn-eines-jeden-schuljahres-ist-klar-dass-der-lehrplan-nicht-zu-schaffen-ist-wie-umgehen-mit-schuelern-die-kaum-deutsch-sprechen/ (date of access: 26.04.2024).
Ünal C. (2024). Scharia-Vorfall an Schule in Neuss: Nicht der erste Fall dieser Art // WDR. - 29.01. - URL: https://www1.wdr.de/nachrichten/rheinland/scharia-schueler-neuss-100.html (date of access: 26.04.2024).
Ungleiche Bildungschancen. Fakten zur Benachteiligung von jungen Menschen mit Migrationshintergrund im deutschen Bildungssystem. (2023) // Der Sachverständigenrat für Integration und Migration. - 14.02. - 15 S. - URL: https://www.svr-migration.de/wp-content/uploads/2021/09/SVR-Fakten-zu-ungleichen-Bildungschancen-2023.pdf (date of access: 29.04.2024).
Wiesinger S. (2018). Kulturkampf im Klassenzimmer: Wie der Islam die Schulen verändert. Bericht einer Lehrerin. - Wien: Edition QVV. - 214 S.
40 Prozent der Schülerschaft hat Zuwanderungsgeschichte. (2022) // Zeit. -29.07. - URL: https://www.zeit.de/news/2022-07/29/40-prozent-der-schuelerschaft-hat-zuwanderungsgeschichte (date of access: 26.04.2024).
DOI: 10.31249/ape/2024.03.04 Belinsky A.V.1 The new «war» of the Prussian teacher. German school system and the problem of immigrant integration
Abstract. The article deals with the problem of integration of migrants from the Maghreb and Turkey into the school system of the Federal Republic of Germany. The first problem that schoolchildren of Arab or Turkish origin have to face is the language barrier due to both the insularity of the migrant community and the rather high concentration of students (75-80%) from Arab and Turkish families in classes. In turn, poor knowledge of the language makes it difficult to master the school program and reduces the chances of receiving a quality education. Cultural and religious differences, which sometimes become an insurmountable obstacle to integration of migrant youth, are no less difficult to integrate. Particularly acute is the problem of violence and the spread of radical Salafism in schools, which neither teachers nor school administrators have been able to cope with so far. In addition, practice shows that the current education system in the Federal Republic of Germany, with its early segregation of pupils into different types of schools (gymnasium, basic school, real school), is rather inflexible and contributes greatly to the segregation of pupils of Arab and Turkish origin. Practice shows that the majority of pupils of Turkish or Arab origin either finish only basic school or remain without a certificate. This situation is dangerous not only because it deprives migrant youth of chances to get a decent job, but also creates social tension in society. The article concludes that only joint work
1 Belinsky Andrey Victorovich - PhD in Political Sciences, Senior Researcher, INION RAN; belinskii_andrei@mail.ru ORCID: 0000-003-2825-403 X
of state authorities, schools and representatives of migrant communities can turn the situation around.
Keywords: integration of migrants, secondary education system, FRG, gymnasium, Salafism.
Статья поступила в редакцию (Received) 12.04.2024 Доработана после рецензирования (Revised) 20.04.2024 Принята к публикации (Accepted) 27.04.2024
