CC BY
115
ОБЗОРЫ И ДИСКУССИИ REVIEWS AND DISCUSSIONS
Вестник Челябинского государственного университета.
2019. № 9 (431). Экономические науки. Вып. 66. С. 195—200.
УДК 330 DOI 10.24411/1994-2796-2019-10922
ББК 65.010.11
НОВАЯ НОРМАЛЬНОСТЬ ИЛИ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ОТСТАЛОСТЬ?
Д. С. Бенц
Челябинский государственный университет, Челябинск, Россия
Раскрыто содержательное наполнение ставшей сегодня популярной концепции new normal (новая нормальность, новая реальность). Кратко отражена история понятия. Приведены авторы, сделавшие ее популярной в России на политической арене. Раскрыто понятие новой нейтральности, появившееся на фоне понятия новой нормальности. Показана связь новой нормальности с экономическим ростом российских регионов. Автор акцентирует внимание на том, что постоянное применение термина «новая нормальность» может стать одной из экономических угроз. Поднята проблема экономической отсталости как феномена самовосприятия. Автором предпринята попытка рассмотрения феномена в контексте институциональной теории. Поднят вопрос необходимости нивелирования института экономической отсталости.
Ключевые слова: новая нормальность, новая реальность, новая нейтральность, экономическая отсталость, феномен экономической отсталости.
«Новая нормальность» (new normal) — термин, все чаще можно встретить в экономической литературе. Когда употребляют термин «новая нормальность» (или же «новая реальность»), как правило, делают акцент на новых, сложившихся в современных реалиях условиях. И условия эти зачастую не способствуют экономическому росту. В этих условиях «не работают» старые правила игры: добиваться экономического роста за счет классических труда и капитала более не удается.
Термин широко зазвучал в научной и бизнес-среде после мирового кризиса 2008—2009 гг., когда темп роста большинства национальных экономик затормозился, и притом существенно. Либо же экономического роста не стало совсем. Так, например, для России в 2009 г. по сравнению с 2008 г. темп роста ВВП составил 0,91. Однако в действительности термин new normal появился еще в самом начале XX в. И, согласно анализу запросов поисковой системы Google, термин обрел свою максимальную популярность в кризисные 1930-е гг. Тогда термин употребляли в контексте осознания наступающей после кризиса 1929 г. новой жизни. Далее применение термина пошло на спад, и вот вновь, после 2009 г., он опять стал часто употребляемым [13].
1 По данным Росстата (https://gks.ru/free_doc/new_site/ vvp/vvp-god/tab11.htm).
Публикация в 2009 г. на тот момент президента инвестиционной компании PIMCO (Pacific Investment Management Co.) Мохамеда А. Эль-Эриана «A New Normal» привела к прочному закреплению термина в научной и бизнес-общественности. М. А. Эль-Эриан определил новую нормальность как длительный процесс нормализации экономики после мирового кризиса. Причем он акцентировал внимание на том, что после кризиса 2008—2009 гг. станут недостижимыми докризисные темпы экономического роста. Высокие темпы экономического роста, характерные для докризисного периода, стали привычными («нормальными»). Однако далее мировая экономика, как и национальные, вступила в новый этап — этап «новой нейтральности». Термин прозвучал в докладе PIMCO «Newport Beach», опубликованном в мае 2014 г. [1]. Новая нейтральность — термин, применимый с целью акцентирования внимания на существенном замедлении темпов экономического роста. В период, предшествовавший кризису 2008—2009 гг., долгое время накапливались проблемы, которые и привели к нынешнему отсутствию экономического роста в индустриально развитых странах, росту безработицы, государственного долга и т. д.
В России широкую огласку термину придали Д. А. Медведев и А. В. Улюкаев [7; 14]. Д. А. Медведев говорит об экспансии термина —
причем как о географической (с мировой экономики на национальную и региональные), так и о содержательной [7]. А. В. Улюкаев указывает на невозможность возврата к темпам экономического роста даже при условии положительной мировой конъюнктуры в отношении цен на нефть. Источником роста ВВП за период 2000—2008 гг. были низкая стоимость рабочей силы, дозагрузка неиспользуемых ресурсов и производственных мощностей — все это на фоне благоприятной конъюнктуры мировых рынков товара и капитала [14]. А. В. Улюкаев заявляет, что годовой экономический рост был бы ниже на 1,6 %, если бы его не поддержали цены на нефть (5,4 % против 7 %). И вернуться на уровень 7 % сегодня уже невозможно, ибо структурные изменения мировой экономики затягивают Россию в состояние новой нормальности.
Сегодня концепцию новой нормальности исследуют уже и на уровне регионов. Так, например, представители уральской школы Я. П. Силин, Е. Г. Анимица, Н. В. Новикова проецируют концепцию новой нормальности на регион. Исследуя Свердловскую область, в качестве признаков новой нормальности ученые называют: низкие темпы экономического роста, и в первую очередь — промышленного роста, ухудшающийся инвестиционный климат, снижение деловой активности [10]. На фоне этих признаков уровень безработицы в регионе низкий. С одной стороны, это может положительным образом характеризовать регион. Но, с другой стороны, при таком уровне занятости населения экономический рост тем не менее низкий. Вот он, ключевой индикатор новой нормальности: при полной занятости ресурсов роста нет.
Все чаще выход из застоя новой нормальности ученые видят в усилении экономической самостоятельности регионов [5]. Причем речь не идет о самоизоляции, а идет в том числе, об осознании роли личности. Для России можно назвать еще один признак новой нормальности — глубокая дифференциация в уровне развития территорий. Это касается и ВРП на душу населения, и уровня доходов, и обеспеченности населения социальными благами, как то: доступность образования, здравоохранения, обеспеченность инфраструктурными благами. И сегодня все чаще, говоря о неоднородности экономического пространства, ученые видят выход в усилении роли института местного самоуправления [16].
Говоря об экономической отсталости, авторы чаще констатируют некий факт отставания — например, развивающихся стран от развитых [6]. Как
правило, речь идет о том, что одна страна в сравнении с некой другой находится на более низкой стадии экономического развития. Примерно та же терминология используется и в отношении регионов, когда говорят, например, о депрессивных регионах.
Категорию «экономическая отсталость» предлагаю рассмотреть с двух сторон. С одной стороны, в любой градации можно ввести уровень, называемый «экономически отсталый)» (например, страна, регион, область, город), — тогда этот уровень подтверждается набором количественных показателей. С другой стороны, население может считать свой регион, город, страну экономически отсталыми, в то время как показатели не свидетельствуют о том либо даже свидетельствуют об обратном. И тогда это уже институт самовосприятия. Сегодня доверие населения к показателям настолько низкое, что статистика зачастую не убеждает население верить в определенный уровень благосостояния. Объектом исследования автор определяет экономическую отсталость именно как феномен самовосприятия, а не как свершившийся факт.
Автор считает, что одним из признаков новой нормальности можно назвать и комплекс экономической отсталости. Укоренившееся ощущение населения в отсталости приводит к тому, что население уже априори считает себя недостойным высокого уровня благосостояния. Свои регионы мы относим к регионам с низким уровнем развития. Мы наблюдаем предвзятое отношение к большинству решений, исходящих от представителей власти и бизнеса. В нас очень длительное время культивировали идею отсталости.
Называя угрозы экономической безопасности России, ученые делают акцент на примитивизации структуры национальной экономики [15]. Тем временем за период с 2005 г. кардинальных изменений в отраслевой структуре добавленной стоимости не произошло [4]. Более того, согласно данным Росстата, за последние пять лет удельный вес высокотехнологичных и наукоемких отраслей в ВВП остается на постоянном уровне — 21,0—21,5 %1. Если говорить о том, что новая реальность в большей степени наложила отпечаток на индустриальные страны, можно пролонгировать эту идею и на регионы. Исследование структурных различий в промышленности России и крупнейших городов Уральского региона показало, что, например, различия между РФ и Челябинском по индексу
1 По данным Росстата (https://www.gks.ru/folder/11186).
Рябцева как были на уровне коэффициента чуть выше 0,5 в 1995 г., так и в 2010 г. сохранили то же самое значение. Вариации внутри этого временного диапазона не столь существенны [2].
Изучению специфики функционирования российской промышленности уделял особое внимание представитель уральской экономической школы академик А. И. Татаркин. Он говорил о неплохом потенциале российской промышленности в отношении перехода на следующий технологический уровень. Сравнивая промышленность России и Германии, он акцентирует внимание на наличии показателей, по которым Россия занимает далеко не последнее место. В частности, по показателю «патенты резидентов» Россия находится на 13-м месте, что уже никак не может свидетельствовать об экономической отсталости [11].
Сейчас все чаще звучат идеи о необходимости форсированного роста — перехода на новый технологический уклад. Тем временем, учитывая специфику российских регионов, нужно понимать наличие большого удельного веса отраслей с традиционным способом производства, что при форсированном переходе означает ломку сложившихся и логистических цепочек и, как результат, воспроизводственный кризис смежных отраслей. А потому, осознавая специфику российской промышленности, нужно развивать таковую по двум направлениям: постепенно внедряя высокие технологии, одновременно развивая и среднетехно-логические отрасли [12].
Сегодня пока еще не так много изданий, посвященных вопросу феномена отсталости в экономической плоскости. Однако за последние 10— 20 лет все чаще появляются труды, поднимающие проблему отсталости именно как проблему самосознания. Например, С. Г. Кара-Мурза говорит о манипуляции сознанием. На Западе в период XVII—XX вв. стали возникать междисциплинарные области наук, когда наука объединилась с властью и экономикой, а в США ко многим исследованиям стали привлекать антропологов и этнологов [8]. Исследования антироссийских мифов чаще можно встретить в области исторических наук [3], нежели экономических. Тем не менее, если перейти в плоскость экономики, то феномен экономической отсталости можно спроецировать на институциональную методологию. Как представляется, можно смело заявить о том, что это сложившийся институт. Причем, к сожалению, плотно укоренившийся в российском обществе. Либо феномен экономической отсталости можно
рассматривать по меньшей мере как характеристику институциональной среды.
Среди экономистов существует и такой подход, согласно которому экономическую отсталость нужно рассматривать как преимущество. Об этом говорит В. Полтерович. «Преимущество отсталости» состоит в возможности заимствовать уже созданные институты и тиражировать их на своей территории [9].
Сегодня много спорят о том, как России и регионам выйти на новую траекторию экономического роста — будет ли это модернизация сверху путем проведения институциональных реформ, создания благоприятной институциональной среды или же это будет путь реализации «проектного подхода». Глубина государственного вмешательства тоже остается спорной. Но одно можно констатировать: сегодня ключевая задача государства и региональных властей — постепенно нивелировать институт экономической отсталости. Для этого нужно решить следующие задачи. Во-первых, провести глубокое исследование природы феномена, определить формы и признаки экономической отсталости; исследовать историческую хронологию фактов проявления отсталости. Во-вторых, провести оценку воздействия института экономической отсталости на отдельные субъекты (отдельные категории населения, представителей бизнеса, региональные власти и т. п.). В-третьих, провести оценку негативного воздействия на другие институты (институты государственного и муниципального управления, институты образования, институты безопасности и т. д.). В-четвертых, для количественной оценки глубины проникновения комплекса экономической отсталости в различные сферы хозяйствования следует разработать методику оценки влияния института экономической отсталости на отдельные субъекты национальной и региональной экономики, содержащую в том числе агрегированный показатель оценки воздействия института на общество в целом. В-пятых, необходимо детально исследовать угрозы безопасности от продвижения и пропагандирована идей «отсталости» для российского государства; оценить последствия реализации рисков, нарушающих безопасность государства. Далее идентифицировать субъекты, интересы которых противоречат интересам устойчивого прогрессивного развития России и ее регионов. Изучить факторы, воздействующие на формирование комплекса экономической отсталости (и укореняющие таковой как институт) в российском обществе. Определить инструменты, способные оказывать
влияние на воспроизводство комплекса экономической отсталости. Проанализировать опыт профилактики информационной безопасности в России и других странах в отношении распространения информации, способной оказывать негативное воздействие на экономический потенциал. И, наконец, разработать механизм нивелирования института, воспроизводящего экономическое отставание в России. Описать систему инструментов, с помощью которых возможен контроль процесса формирования комплекса экономической отсталости на отдельно взятой территории.
На первый взгляд может показаться, что новая нормальность и экономическая отсталость — это две параллельно существующие концепции, не имеющие связующих звеньев. Однако само по себе постоянное использование понятия new normal можно рассматривать как способ манипуляции общественным сознанием. Если мы постоянно будем слышать о том, что замедление экономического роста — это явление вполне «нормальное», оно обосновано целым рядом причин, то и стремления что-либо изменить у нас уже не возникнет. Потому все же не просто так сегодня ученые заговорили о необходимости усиления роли личности, о необходимости роста самостоятельности территорий.
Каждый представитель власти на своем уровне должен чувствовать реальную возможность изменений, а также ответственность за принятые решения. Сегодня же многие представители власти находятся в состоянии зависимости от сложившейся вокруг них среды и функционируют с ощущением фактического безвластия и невозможности повлиять на экономические процессы. И не зря можно увидеть заявления, на первый взгляд напоминающие лозунги, но при более детальном рассмотрении имеющие вполне здравое содержание. Так например, Д. А. Медведев, говоря о глобальных вызовах, заявляет: «Надо научиться быть лучше и быстрее, и в этом состоит единственный путь к цели в современном меняющемся мире» [7].
Резюмируя все выше сказанное, можно заключить, что тупик экономического роста кроется в деформированной институциональной среде. И достижение экономического роста путем применения жестких директивных методов — решение едва ли верное, во всяком случае вряд ли результативное. Сегодня можно говорить уже не о деформации экономики, а о деформации институциональной среды. Быть может, ключевой драйвер экономического роста — это наше самосознание?
Список литературы
1. Newsmax. Pimco's "New Normal" Is "Now New Neutral" After El-Erian's Exit [Электронный ресурс]. — URL: https://www.newsmax.com/finance/streettalk/pimco-bill-gross-mohamed-el-erian-new-normal/2014/05/14/ id/571251/.
2. Анимица, Е. Г. Структурная модернизация промышленности крупнейших городов Урала: новый виток в спирали развития / Е. Г. Анимица, И. В. Ивлева // Регион. экономика: теория и практика. — 2013. — № 23 (302). — С. 2—9.
3. Антироссийские исторические мифы / В. Э. Багдасарян, И. Б. Орлов, Н. В. Асонов, Д. В. Маслов, Н. Д. Постников [и др.]. — СПб., 2016.
4. Бархатов, В. И. Промышленные рынки Уральского региона: экономический рост в условиях «новой нормальности» / В. И. Бархатов, Д. С. Бенц // Управленец. — 2019. — Т. 10, № 3. — С. 83—93.
5. Бочко, В. С. Экономическая самостоятельность регионов в условиях новой реальности // Экономика региона. — 2016. — Т. 12, вып. 2. — С. 342—358.
6. Булатов, А. Глобальная проблема экономической отсталости / А. Булатов // Мировое и нац. хозяйство. — 2014. — № 2 (29).
7. Медведев, Д. А. Новая реальность. Россия и глобальные вызовы / Д. А. Медведев // Вопр. экономики. — 2015. — № 10. — С. 5—29.
8. Кара-Мурза, С. Г. Послесловие о «Манипуляции сознанием» / С. Г. Кара-Мурза // Наука. Культура. Общество. — 2018. — № 2—3. — С. 13—39.
9. Полтерович, В. Стратегия модернизации, институты и коалиции / В. Полтерович // Вопр. экономики. — 2011. — № 4.
10. Силин, Я. П. «Новая нормальность» в российской экономике: региональная специфика / Я. П. Силин, Е. Г. Анимица, Н. В. Новикова // Экономика региона. — 2016. — Т. 12, № 3. — С. 714—725.
11. Татаркин, А. И. Инструменты развития высокотехнологичной промышленности: опыт Германии и России / А. И. Татаркин, Е. Л. Андреева, А. В. Ратнер // Экон. возрождение России. — 2015. — № 2 (44). — С. 94—101.
12. Татаркин, А. И. Проникая в будущее. Инновационный портрет Уральского мегарегиона / А. И. Татаркин, В. С. Бочко, В. Л. Берсенёва. — Екатеринбург : Ин-т экономики УрО РАН, 2016. — 274 с.
13. Тетерятников, К. С. Новая нормальность в мировой и российской экономике / К. С. Тетерятни-ков // Менеджмент и бизнес-администрирование. — 2016. — № 4. — С. 36—43.
14. Улюкаев, А. Что делать? Версия Минэкономразвития. 2016 [Электронный ресурс]. — URL: https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2016/06/09/644720-chto-delat.
15. Ускова, Т. В. Ключевые угрозы экономической безопасности России / Т. В. Ускова // Проблемы развития территории. — 2019. — № 1 (99). — С. 7—16.
16. Ускова, Т. В. О потенциале развития российских территорий / Т. В. Ускова // Проблемы развития территории. — 2018. — № 5 (97). — С. 7—17.
Сведения об авторе
Бенц Дарья Сергеевна — кандидат экономических наук, доцент, доцент кафедры экономики отраслей и рынков Челябинского государственного университета, Челябинск, Россия. benz@csu.ru
Bulletin of Chelyabinsk State University.
2019. No. 9 (431). Economic Sciences. Iss. 66. Pp. 195—200.
NEW NORMAL OR ECONOMIC BACKWARDNESS
D.S. Benz
Chelyabinsk State University, Chelyabinsk, Russia. benz@csu.ru
The article reveals the content of today's popular concept of "new normal." The history of the concept is briefly reflected. The authors who made it popular in Russia on the political arena are given. The concept of new neutrality, which appeared against the background of the concept of new normality, has been revealed. The connection of the new normality with the economic growth of the Russian regions is shown. The author emphasizes that the constant use of the term "new normality" can become an economic threat. The problem of economic backwardness as a phenomenon of self-perception has been raised. The author has attempted to address the phenomenon in the context of institutional theory. The question of the need to offset the institution of economic backwardness was raised.
Keywords: new normal, new neutral, underdevelopment, backwardness phenomenon.
References
1. Newsmax. Pimco's "New Normal" Is "Now New Neutral" After El-Erian's Exit. Available at: https:// www.newsmax.com/finance/streettalk/pimco-bill-gross-mohamed-el-erian-new-normal/2014/05/14/id/571251/.
2. Animitsa E.G., Ivleva I.V. Strukturnaya modernizaciya promyshlennosti krupnejshih gorodov Urala: novyj vitok v spirali razvitiya [Structural modernization of industry of the largest cities of the Ural: a new turn in the spiral of development]. Regional'naya ekonomika: teoriya i praktika [Regional economics: theory and practice.], 2013, no. 23 (302), pp. 2-9. (In Russ).
3. Bagdasaryan V.E., Orlov I.B, Asonov N.V., Maslov etc. Antirossijskie istoricheskie mify [Anti-Russian historical myths], 2016. (In Russ.).
4. Barhatov V.I., Bents D.S. Promyshlennye rynki Ural'skogo regiona: ekonomicheskij rost v usloviyah «no-voj normal'nosti» [Industrial markets of the Ural region: Economic growth under "new normal"]. Upravlenets [The Manager], 2019, vol. 10, no. 3, pp. 83-93. (In Russ.).
5. Bochko V.S. Ekonomicheskaya samostoyatel'nost' regionov v usloviyah novoj real'nosti [Economic independence of regions under "new real"]. Ekonomika regiona [Economy of the region], 2016, vol. 12, no. 2, pp. 342-358. (In Russ.).
200
ff. C. Eенц
6. Bulatov A. Global'naya problema ekonomicheskoj otstalosti [The global problem of underdevelopment]. Mirovoe i natsional'noe hozyajstvo [World and national economy], 2014, no. 2 (29). (In Russ.).
7. Medvedev D.A. Novaya real'nost'. Rossiya i global'nye vyzovy [New real. Russia and Global Challenges]. Voprosy ekonomiki [Economic Issues], 2015, no. 10, pp. 5-29. (In Russ.).
8. Kara-Murza S.G. Posleslovie o «Manipulyacii soznaniem» [Afterword on "Manipulation of Consciousness"]. Nauka. Kul'tura. Obshchestvo [Science. Culture. Society], 2018, no. 2-3, pp. 13-39. (In Russ.).
9. Polterovich V. Strategiya modernizacii, instituty i koalicii [Modernization Strategy, Institutions and Coalitions]. Voprosy ekonomiki [Economic Issues], 2011, no. 4. (In Russ.).
10. Silin Ya.P., Animitsa E.G., Novikova N.V. «Novaya normal'nost'» v rossijskoj ekonomike: regional'naya specifika ["New Normal" in the Russian Economy: Regional Specificity]. Ekonomika regiona [Economy of the Region], 2016, vol. 12, no. 3, pp. 714-725. (In Russ.).
11. Tatarkin A.I., Andreeva E.L., Ratner A.V. Instrumenty razvitiya vysokotekhnologichnoj promyshlen-nosti: opyt Germanii i Rossii [The Development Tools of High-Tech Industry: the Experience of Germany and Russia]. Ekonomicheskoe vozrozhdenie Rossii [Economic Revival of Russia], 2015, no. 2 (44), pp. 94-101. (In Russ.).
12. Tatarkin A.I., Bochko V. S., Bersenyov V. L. Pronikaya v budushchee. Innovacionnyjportret Ural 'skogo megaregiona [Getting into the future. Innovative portrait of the Ural megaregion]. Ekaterinburg, 2016. 274 p. (In Russ.).
13. Teteryatnikov K.S. Novaya normal'nost' v mirovoj i rossijskoj ekonomike [New normal in the World and Russian economy]. Menedzhment i biznes-administrirovanie [Management and business administration], 2016, no. 4, pp. 36-43. (In Russ.).
14. Ulyukaev A. Chto delat'? Versiya Minekonomrazvitiya, 2016. Available at: https://www.vedomosti.ru/ opinion/articles/2016/06/09/644720-chto-delat (In Russ.).
15. Uskova T.V. Klyuchevye ugrozy ekonomicheskoj bezopasnosti Rossii. [The key threats to Russia's economic security]. Problemy razvitiya territorii [Problems of Territory's Development], 2019, no. 1 (99), pp. 7-16. (In Russ.).
16. Uskova T.V. O potentciale razvitiia rossiyskikh territorii [The Potential of Russian Territories' Development]. Problemy razvitiia territorii [Problems of Territory's Development], 2018, no. 5 (97), pp. 7-17. (In Russ.).
