CC BY
52
Вестник Челябинского государственного университета. 2019. № 9 (431). Экономические науки. Вып. 66. С. 43—56.
УДК 332.1 DOI 10.24411/1994-2796-2019-10905
ББК 65.04
ТРЕНДЫ РАЗВИТИЯ РЕГИОНОВ В УСЛОВИЯХ «НОВОЙ НОРМАЛЬНОСТИ» И «НОВОЙ РЕАЛЬНОСТИ»
В. И. Бархатов
Челябинский государственный университет, Челябинск, Россия
Пространственное развитие России, самой большой страны в мире, остается важной научной и практической проблемой. Любые решения в этой сфере должны основываться на подробном и достоверном знании о текущей ситуации. Такое знание должно опираться на ясную методологическую базу, которая объясняла бы складывающиеся тенденции и давала бы точный прогноз результатов управленческих действий. Предлагается и развивается подход, основанный на выделении на национальном уровне среди регионов центров периферии, которые рассматриваются в условиях «новой нормальности». Даны характеристики регионов-центров и периферийных регионов,; анализируются тенденции основных характеристик социально-экономического развития центров и периферии в разрезе федеральных округов.
Ключевые слова: новая нормальность, центр, периферия, экономика России, региональная экономика.
Национальная экономика России на данном этапе технологического и социально-экономического развития сталкивается с рядом проблем, которые в экономической литературе трактуются как «новая реальность» и «новая нормальность». За период с 2010 г., когда начали использовать этот термин, появилось значительное число работ, направленных на осмысление этого феномена в контексте как всех мировых изменений (см. М. Эль-Эриан [2]), так и встраивания отдельных стран в условия общемировых тенденций (В. В. Путин [14], К. Юдаева [19], П. Мозиас [13], Д. А. Медведев [12], В. И. Бархатов и Д. С. Бенц [5; 6], В. С. Бочко [8], Я. П. Силин, Е. Г. Анимица и Н. В. Новикова [16], А. В. Бузгалин [9], Ху Аньган [1], С. Д. Бодрунов [7], Е. Ф. Авдокушин [3], Н. Ю. Конина [11]).
В данный период имеется объективная потребность перехода производительных сил к новому технологическому укладу. Такой переход неразрывно связан с изменениями как национальной, так и региональной структуры производства. Для национальной экономики и составляющих ее элементов региональных экономик сегодня характерны низкие темпы экономического роста. Структура экономики, сложившаяся в период доминирования предшествующих технологических укладов, не позволяет ни в целом по стане, ни на уровне регионов, обеспечить темпы экономического роста, соответствующие общемировым трендам. Современное экономическое развитие предполагает не только использование новых качественных факторов, но и преодоление неравномерностей регионально-
го развития. Низкие темпы экономического роста не позволяют регионам решать проблемы, связанные с появлением новых вызовов, и обеспечивать рост доходов населения регионов. Существующие и появляющиеся вновь институциональные формы управления регионами из центра не обеспечивают должной эффективности и не способствуют ускорению социально-экономического развития регионов. Движение финансовых ресурсов к центру и затем в обратном направлении не создает достаточных условий ускоренного экономического развития. Экономическое пространство России оказывается крайне неоднородным по уровню социально-экономического развития. Для каждого региона возникает «особая нормальность» и «особая реальность», являющиеся следствием неравномерности социально-экономического развития, сохраняющегося на протяжении всего периода новейшей российской истории (1991—2019). Постепенно формировались региональные центры экономического роста и периферийные (даже на уровне межрегионального взаимодействия) регионы. Развитие именно такой модели межрегионального взаимодействия ослабляет экономические связи между его субъектами, не способствует развитию кооперации труда и ограничивает движение капитала. В результате в региональных и федеральном центре возникают излишки капитала при его дефиците в периферийных регионах. В такой модели движение капитала зависит не от объективных законов, формирующих это движение как между центрами или периферийными экономиками, так и в отношениях
центра и периферии, а от субъективной воли государственных монополий, действующих на федеральном и региональном уровнях. Это усиливает барьеры на пути движения капитала внутри страны. Сложившиеся центры социально-экономического развития как центры концентрации финансового и банковского капитала не вовлекают в полной мере в орбиту своего влияния и не способствуют развитию периферийных экономик, находящихся вокруг центра. Такое сдерживание отрицательно влияет на качество экономического роста в отстающих периферийных регионах, не способствует переходу на новые технологические уклады и не повышает качество жизни. А для всестороннего ответа на вопрос о качестве роста национальной экономики недостаточно оценивать усредненные по стране показатели. Качественный рост и развитие должны фиксироваться только тогда, когда в соответствующие процессы вовлечена большая часть регионов, включая периферийные экономики.
Методологически правильным будет рассматривать показатели регионов-центров во взаимосвязи этих же показателей с окружающими их периферийными экономиками. Необходимо иметь возможность оценивать, насколько центр может за счет своих финансовых ресурсов вовлекать в процессы производственной, технологической, финансовой деятельности. Результатом такой деятельности должны и могут стать новые центры роста, сформированные на территории периферий и способные привлекать различные ресурсы из центра. Максимизации экономического роста центра и периферий может способствовать слияние промышленного и банковского капитала промышленных элит, согласования их экономических интересов, направление их усилий на решение проблем не только лишь одного региона, но и их совокупности, что позволило бы максимизировать получаемый эффект. Задача согласования экономических интересов региональных элит лежит на государстве. Оно, разрабатывая стратегию социально-экономического развития, должно учитывать интересы промышленных и финансовых элит центра и периферийных экономик. При размещении новых производств и направлении в регионы государственных инвестиций следует руководствоваться важностью продвижения и развития нового технологического уклада в пространстве центра и периферии. Это позволит, в частности, решить проблемы экономического роста, промышленного развития, роста уровня жизни населения и снижения безработицы, а также роста объема инвестиций. Формирование пространства «центр — пери-
ферия» предполагает решения различного уровня. Периферия, как определенное социально-экономическое, финансовое, производственное и технологическое пространство, неоднородно в своей структуре. Экономико-финансовый центр могут окружать регионы, которые часто обозначаются как отсталые (см. М. Н. Толчинская [18], А. Г. Гранберг [10]). А. Г. Гранберг при исследовании отсталых регионов рассматривал два подхода: во-первых, основанный на выделении остроты кризисности в социально-экономическом развитии. Наиболее кризисными признаются регионы, в которых наблюдается разрушение экономического потенциала, снижение качества и объема человеческого капитала, консервация отсталых технологических укладов. Во-вторых, А. Г. Гранберг подчеркивает, что отсталые регионы имеют совокупность проблем (в том числе экономические, демографические, этнические. Для отсталых проблемных регионов характерны: низкий уровень жизни, экономический и технологический застой, слабая диверсификация производства, слабый научно-технологический потенциал. К депрессивным регионам А. Г. Гранберг относит регионы, которые в прошлом имели достаточно высокий производственно технический потенциал, но в условиях «новой нормальности» утратили его значительную часть.
Технологический уклад, сложившийся в процессе длительного развития, не уступает место новому, привлекающему новые инвестиции и предъявляющему новые требования к компетенциям на рынке труда. Действующие в таких регионах элиты, в результате перераспределения прав собственности на основные активы и поиска наиболее выгодных способов их использования или продажи, привели структуру экономики региона в депрессивное состояние. Промышленные элиты, реализуя собственные экономические интересы, часто шли вразрез и с общенациональными интересами, и с интересами населения региона. Это привело к формированию неэффективного промышленного и банковского капитала территорий, его накоплению и выводу за пределы территорий. Накапливаемая доля прибыли имеет тенденцию к снижению. Кроме того, по мнению А. Г. Гранберга, депрессивные территории также можно разделить на две группы: а) дореформенные депрессивные регионы и б) новые депрессивные регионы.
Таким образом, отсталые регионы изначально имеют низкий производственный и финансовый потенциал, а депрессивные, напротив, обладая достаточным потенциалом, не могут его реализовать,
находясь в состоянии перманентного структурного и финансового кризиса, и не могут выйти на траекторию устойчивого роста. В пространстве всей территории страны сложилась определенная структура, включающая разные уровни экономического, производственного, финансового и человеческого потенциала, который позволяет в условиях новой нормальности выйти из «депрессивного» состояния. Понимаемая таким образом пространственная структура российской экономики может быть представлена в виде схемы (рис. 1).
Рис. 1. Пространственная структура российских регионов с точки зрения соотношения центра и периферии и различного потенциала периферийных регионов
Сложившаяся пространственная структура «центра» и «периферии», окружающей эти центры, требует иной методологии определения их роли в росте национальной экономики и направления их дальнейшего развития. Возникает настоятельная потребность исследования региональных экономик различного уровня экономических потенциалов, с учетом условий «новой нормальности» и «новой реальности», в которых сегодня приходится действовать регионам. Анализ региональных экономик следует дифференцирован в зависимости от типа и величины их потенциала, используя деление регионов на «центры» и «периферии» трех типов. Оценка реакции региональных экономик на условиях «новой нормальности» позволит определять тип региона и оценивать тренды его экономического роста.
В российской и зарубежной экономической науке продолжается дискуссия о сущности «новой нормальности» и ее связи с термином «новая реальность». Не вдаваясь в детальный анализ этой дискус-
сии, подчеркнем лишь ключевые ее результаты, полезные для их определения применительно к оценке регионов и трендов регионального развития. Часто авторство термина «новая нормальность» приписывают М. А. Эль-Эриану [2]: это состояние полной неопределенности процесса нормализации экономики в посткризисный период. Он подчеркнул, что экономика долгие годы усиленно развивалась, и такое положение дел считалось нормальным, но возникший кризис изменил ситуацию. Накопившиеся проблемы и диспропорции замедлили экономический рост, и возникшая экономическая ситуация существенно отличается от имевших место ранее. Новые технологические выводы требуют новых форм воздействия государства на все сферы экономики. Опора на сложившийся ранее потенциал не позволяет в посткризисный период возвратиться к прежним темпам экономического роста, возникает и развивается «новая реальность», с новыми технологическими и экономическими лидерами как результат появления условий «новой нормальности». Другой автор, Р. Макнейми, под новой реальностью понимает «время новых возможностей для инвесторов, которые могут брать на себя инвестиционные риски в течение длительного периода».
Дж. Стиглиц и П. Кругман использовали термин new normal для описания длительных кризисных явлений, в том числе низких темпов экономического роста и роста безработицы. По их мнению, причина такого устойчивого кризисного состояния «новой нормальности» лежит в плоскости неэффективного управления (см. описание их точки зрения в [17]). В России этим термином пользовались Д. А. Медведев [12], А. Улюкаев, К. В. Юдаева [19]. В частности, А. Улюкаев отождествлял эти термины, и понимал под ними процесс выравнивания темпов экономического роста в странах с развивающейся и развитой экономикой, отсутствием стран-лидеров, где присутствовали бы высокие темпы экономического роста. Для этих условий характерно бурное развитие технологий с одновременным замедлением роста спроса на сырьевые ресурсы, снижение роли этого фактора в экономическом росте и снижение инвестиционной привлекательности соответствующих сфер экономики. Д. А. Медведев [12] отмечал, что новая нормальность из характеристики посткризисного развития экономически развитых стран превратилась в общемировой тренд, который сохранится, скорее всего, до следующего глобального мирового кризиса.
Для России в целом и для ее регионов проблемы кроются не столько в трендах развития мировой
экономики, сколько в обременениях, которые и экономка, и ее подсистемы наследовали от предыдущего этапа развития, перехода от одного способа производства к другому (см. [4]), консервации до определенного момента технологического уклада, постепенно становившегося устаревшим. Начавшийся переход от одного технологического уклада к новому не всегда затрагивал периферийные экономики, особенно если их потенциал развития мал (отсталые регионы).
Ряд авторов (К. С. Тетерятников [17]) видят в new normal абстрактное понятие, термин, используемый как эвфемизм, удобно заменяющий «кризис под воздействием внешних факторов бизнес-среды». Мы допускаем, что на применение этого термина в разных странах должны накладываться специфические проблемы этих стран, тем не менее полагаем возможным дать экономическое определение понятий «новая нормальность» и «новая реальность», с учетом условий технического и экономического потенциала, накопившихся экономических и социальных проблем и способа их разрешения в конкретном периоде. Нормальность — это система сложившихся у субъектов экономики представлений об уровне экономического и социального развития, на базе сложившихся технологий в определенный период. Новая нормальность — это возникающая и развивающаяся новая социально-экономическая система на основе перехода к новым технологическим укладам, способным увеличить темпы экономического роста. Новая нормальность создает условия для максимизации основных параметров развития в условиях глобальных вызовов. Но на начальном этапе становления из-за требуемых структурных сдвигов, институциональных и социальных изменений, новая нормальность предполагает торможение основных параметров социально-экономического развития, что иногда ошибочно принимается за кризисные явления. В действительности же новая нормальность предполагает максимизацию параметров развития в условиях глобальных вызовов. С учетом такого понятия российские регионы можно разделить на: регионы с высокими темпами экономического роста (центры развития), регионы с низкими темпами экономического роста, регионы с нулевыми темпами экономического роста, регионы с отрицательными темпами экономического роста (различные группы периферийных регионов). Такой подход позволяет определить специфику региональных экономик, выявить их совокупности, имеющие предпосылки к экономическому росту. В дополнение к экономическому росту при определении «нормальности» и способности
реагировать на нее регионов необходимо учитывать: уровень развития производства, долю собственных доходов в бюджете региона, доход на душу населения, уровень безработицы, объем инвестиций в основной капитал. Оценка «нормальности» региона на основе предлагаемой методологии должна осуществляться в сопоставлении с данными о среднероссийских тенденциях и данных регионов-лидеров.
Для иллюстрации предлагаемого подхода оценки экономического роста и развития российских регионов приведем графики, показывающие соотношение ключевых характеристик социально-экономического развития регионов-центров и периферии в разрезе федеральных округов за период 2000—2018 гг. (номинальный ВРП и темп его роста, среднедушевые доходы и объем инвестиций в основной капитал) (рис. 2—9). На графиках отчетливо видны тенденции: между регионами центра и периферии нет существенных различий в темпах экономического роста, если оценивать его по номинальному ВРП, и вместе с тем уровень доходов существенно отличается (до полутора-двухкратного превышения), а объем инвестиций в основной капитал в центре больше в разы. Это подтверждает выдвинутую гипотезу о формировании структуры российской экономики по принципу выделения центра и периферии. Другой важный вывод, к которому можно прийти: после 2009 г. (и особенно после 2014 г.) темпы экономического роста остаются устойчиво низкими, что контрастирует с «докризисными» значениями и подтверждает, в первом приближении, гипотезу о наступлении периода «новой нормальности».
В Центральном федеральном округе тенденции роста номинального ВРП отражают интересный тренд выравнивания и даже опережающего роста этого показателя у регионов периферии в период наступления «новой нормальности». Однако и по уровню доходов, и (особенно) по инвестициям в основной капитал Москва намного и стабильно опережает свое окружение-периферию. При этом разрыв только увеличивается (рис. 2). Важно отметить, что изменение внешнеэкономической ситуации в 2014 г. не отразилось на тренде инвестиций в отличие от кризиса 2008—2009 гг., когда произошло временное отклонение от тренда.
В Западном федеральном округе ситуация похожая: темпы роста номинального ВРП центра и периферии почти совпадают, а среднедушевые доходы и инвестиции в основной капитал центра ускоренными темпами опережают периферийные регионы. Важным отличием является синхронное снижение среднедушевых доходов в 2018 г., чего не наблю-
а) соотношение номинального ВРП центра и периферии, млн р., 2000—2017 гг.
Ь) соотношение темпов роста номинального ВРП центра и периферии, %, 2000—2017 гг.
с) соотношение среднедушевого дохода центра и периферии, р., 2004—2018 гг.
d) соотношение инвестиций в основной капитал центра и периферии, млн р., 2004—2018 гг.
Рис. 2. Сравнительные характеристики центра и периферии в Центральном федеральном округе
далось в ЦФО. Также можно отметить похожесть трендов инвестиций в основной капитал первого и второго центров России (рис. 3).
В Южном федеральном округе мы наблюдаем аналогичную тенденцию в динамике номинального ВРП центра и периферии, при этом в период 2010— 2014 гг. темпы роста ВРП в центре были выше, чем в периферии, что нехарактерно для России. Среднедушевой доход в центре за рассматриваемый период стал выше периферийного почти в полтора раза, при этом начиная с 2014 г. соотношение данного показателя стабильное, а сами доходы растут крайне медленно. График инвестиций в основной капитал у периферийных регионов повторяет общероссийские тренды крайне низкого роста, а у центра можно наблюдать резкий рост с 2007 по 2013 г., что связано в первую очередь с созданием инфраструктуры для Олимпиады в Сочи и возвращением к первоначальному тренду в 2016 г. (рис. 4).
Номинальный центр Северо-Кавказского федерального округа Ставропольский край, показывает не столь значительные отличия в своих характеристиках от окружающей его периферии, как в других федеральных округах. Да и в целом по округу тренд изменения номинального ВРП более гладкий, чем в соседних округах. Уровень среднедушевых доходов центра и периферии примерно одинаков, а уровень инвестиций в основной капитал отличается, но не так явно, как в других ФО (рис. 5).
В Приволжском федеральном округе тренды номинального ВРП центра и периферии практически совпадают, а тренд среднедушевого дохода почти повторяет ситуацию в Южном федеральном округе, с одним отличием — здесь замедление началось в 2015 г. Объем инвестиций в центре существенно опережает объем инвестиций в периферийных регионах (рис. 6).
4 500 ООО 4 ООО ООО 3 500 ООО 3 ООО ООО 2 500 ООО
ГФЗ Санкт-Петербург
Периферия СЗФО (среднее по 10 регионам)
а) соотношение номинального ВРП центра и периферии, млн р., 2000—2017 гг.
Периферия СЗФО (среднее по 10 регионам)
ГФЗ Санкт-Петербург
с) соотношение среднедушевого дохода центра и периферии, р., 2004—2018 гг.
160,0% 140,0% 120,0% 100,0% 80,0% 60,0% 40,0% 20,0% 0,0%
^гчсо^ьлиэг^сюспо^гчгп'^-ьпиэг----. С) О О С) О О О О О —I *—I *—' *—I —I *—' ^—I *—'
ооооооооооооооооо
Г^Г^ГЧ|ГХ|ГЧГЧ|ГЧ|ГХ|ГЧГЧ|Г\1СЧСЧГЧ1ГЧСЛ1ГЧ|
—А—ГФЗ Санкт-Петербург
-■-Периферия СЗФО (среднее по 10 регионам)
Ь) соотношение темпов роста номинального ВРП центра и периферии, %, 2000—2017 гг.
<$*> ^ ^ ^ ^ ^ ^
Периферия СЗФО (среднее по 10 регионам)
ГФЗ Санкт-Петербург
(1) соотношение инвестиций в основной капитал центра и периферии, млн р., 2004—2018 гг.
о
05
2 500 ООО
2 ООО ООО
1 500 ООО
1 ООО ООО
500 ООО
400 ООО
300 ООО
200 ООО
100 ООО
о*—1ГЧ1ГГ)^1-1-П1ХЗГ^.СОа->От—I СО ^ 1-Л СО Г^.
ООООООООООг—1т-Нг—1т—1т—1т—1т—1т—I
оооооооооооооооооо мгммгмгмгмгмгмгммгммгммгмгчмгм
Краснодарский край
-Периферия ЮФО {среднее по 5 регионам, не считая Крыма и Севастополя)
а) соотношение номинального ВРП центра и периферии, млн р., 2000—2017 гг.
-Периферия ЮФО (среднее по 5 регионам, не считая Крыма и Севастополя) Краснодарский край
20,0% 0,0%
ООООООООО-^Н^Нч—Ст—с
ооооооооооооооооо
ГМГМГМГМГМГМГМГМГ\1Г>1Г^Г>1Г\1Г\1ГМ^Г^|
Краснодарский край -Периферия ЮФО {среднее по 5 регионам, не считая Крыма и Севастополя)
Ь) соотношение темпов роста номинального ВРП центра и периферии, %, 2000—2017 гг.
1 ООО ООО 900 ООО 800 ООО 700 ООО 600 ООО 500 ООО 400 ООО 300 ООО 200 ООО 100 ООО О
■■—Периферия ЮФО {среднее по 5 регионам, не считая Крыма и Севастополя) —Краснодарский край
О «с
с) соотношение среднедушевого дохода центра и периферии, р., 2004—2018 гг.
с!) соотношение инвестиций в основной капитал центра и периферии, млн р., 2004—2018 гг.
-р-
чо
700 ООО
500 ООО
400 ООО
200 ООО
100 ООО
250 ООО
200 ООО
150 ООО
100 ООО
50 ООО
160,0%
От—1ГЧСП*=3"1-ПЧЭГ-.СОСЛОт—¡гмт-^гьпюг-.
ооосэосэоооо ~ о о о о о о ГМ N N N N ГМ
Ставропольский край
Периферия СКФО {среднее по 5 регионам, а с 2005- по 6)
а) соотношение номинального ВРП центра и периферии, млн р., 2000—2017 гг.
юо,о%
80,0% 60,0% 40,0% 20,0% о,о%
rM(N(\(Nf^rM(NfM(NfM ГЧ| ГЧ| CN| CNI ГЧ CNl rsl
—*—Ставропольский край
—■—Периферия СКФО (среднее по 5 регионам, а с 2005 - по 6)
Ь) соотношение темпов роста номинального ВРП центра и периферии, %, 2000—2017 гг.
15 000
5 000
П? П? л? п? ^ ч0 о? п?
—■—Периферия СКФО (среднее по 5 регионам, а с 2005- по б) —^—Ставропольский край
с) соотношение среднедушевого дохода центра и периферии, р., 2004—2018 гг.
180 ООО 160 ООО 140 ООО 120 ООО 100 ООО 80 ООО 60 ООО 40 ООО 20 ООО О
г4' т
■Периферия СКФО (средне ■Ставропольский край
по 5 регионам, а с 2005- по 6}
с1) соотношение инвестиций в основной капитал центра и периферии, млн р., 2004—2018 гг.
а) соотношение номинального ВРП центра и периферии, млн р., 2000—2017 гг.
Ь) соотношение темпов роста номинального ВРП центра и периферии, %, 2000—2017 гг.
) {среднее по 13 регионам) —* Республ
с) соотношение среднедушевого дохода центра и периферии, р., 2004—2018 гг.
ф соотношение инвестиций в основной капитал центра и периферии, млн р., 2004—2018 гг.
Рис. 6. Сравнительные характеристики центра и периферии в Приволжском федеральном округе
В Уральском федеральном округе (из которого в расчетах была исключена Тюменская область с входящими в ее состав ХМАО и ЯНАО как самодостаточными субъектами) наблюдается сходная тенденция: ВРП изменяется синхронно, а среднемесячная зарплата центра возросла до полуторакратного превышения над периферией (при этом образующие периферию Челябинская и Курганская области существенно отличаются значениями этого показателя: Курганская область «тянет» его вниз), а инвестиции в основной капитал центра после периода бурного роста в 2011 г. постепенно идут на спад, а у периферии, напротив, после периода застоя в 2018 г. наметились положительные сдвиги (рис. 7).
В Сибирском федеральном округе проявляется одна из закономерностей пространственного развития России — чем дальше на восток, тем меньше различий центра и периферии, тем более равномерным становится и само развитие, и его результаты.
Номинальный ВРП здесь в отличие от европейской части не менял тренда темпов своего роста после кризиса 2008 года — там и до, и после мирового финансового кризиса наблюдалось снижение темпов роста ВРП и у центра (Красноярского края) и у периферии. Разрыв трендов среднедушевого дохода незначительный, если опять же сравнивать с европейской частью России, а вот величина инвестиций в основной капитал, напротив, сходна с общероссийским трендом — центр намного опережает периферию (рис. 8).
Дальневосточный федеральный округ — самый равномерно развивающийся, и даже, более того, в нем тренд среднедушевых доходов периферии стабильно находится выше центра, преимущественно из-за высоких доходов «северян». Тренды инвестиций имеют сходную динамику, за исключением всплеска в 2010—2012 гг., когда реализовывались проекты развития инфраструктуры в рамках проведения саммита АТЭС (рис. 9).
2 ООО ООО
Свердловская область -Периферия УрФО {среднее по 2 регионам, не считая Тюмени), правая с
а) соотношение номинального ВРП центра и периферии, тыс. р., 2000—2017 гг.
# т? т? т? т? т?4, #
—■—Периферия УрФО {среднее по 2 регионам, не считая Тюмени) —а Свердловская область
с) соотношение среднедушевого дохода центра и периферии, р., 2004—2018 гг.
160,0% 140,0% 120,0% 100,0% 80,0% 60,0% 40,0% 20,0% 0,0%
ю
т-нгчго'з'ьпиэг-чсоспот-нгдго^'ьпиэ
ООООООООО -ГЧТ-^Ч т-ч
оооооооооооооооо
С^Г^С^Г^ГЧГ^Г^Г^Г^Г^С^С^ГЧС^Г^Г^
Свердловская область ■—Периферия УрФО (среднее по 2 регионам, не считая Тюмени)
Ь) соотношение темпов роста номинального ВРП центра и периферии, 2000—2017 гг.
400 ООО 350 ООО ЗОО ООО 250 ООО 200 ООО 150 ООО 100 ООО
# ^ ^ ^ ^ ^ ^
^^^Периферия УрФО (среднее по 2 регионам, не считая Тюллени) Свердловская область
с!) соотношение инвестиций в основной капитал центра и периферии, тыс. р., 2004—2018 гг.
Ьэ
I 1
2 ООО ООО 1 800 ООО 1 600 ООО 1 400 ООО
700 ООО
600 ООО
500 ООО
400 ООО
300 ООО
200 ООО
100 ООО
200 ООО
0000000000-5—1т—1-5—1т—I*—I*—1т—I
оооооооооооооооооо Красноярский край —■—Периферия СФО (среднее по 9 регионам), правая ось
а) соотношение номинального ВРП центра и периферии, тыс. р., 2000—2017 гг.
-■—Периферия СФО (среднее по 9 регионам) —А—Красноярский край
с) соотношение среднедушевого дохода центра и периферии, р., 2004—2018 гг.
т^гчгл^ш^г^сюспо-^нгчсо^шизг-. ООООООООО*—I ч—I1т—
ооооооооооооооооо
Красноярский край
-Периферия СФО (среднее по 9 регионам)
Ь) соотношение темпов роста номинального ВРП центра и периферии, 2000—2017 гг.
-Периферия СФО (среднее по 9 регионам)
Красноярский край
ё) соотношение инвестиций в основной капитал центра и периферии, тыс. р., 2004—2018 гг.
а) соотношение номинального ВРП центра и периферии, тыс. р., 2000—2017 гг.
b) соотношение темпов роста номинального ВРП центра и периферии, 2000—2017 гг.
с) соотношение среднедушевого дохода центра и периферии, р., 2004—2018 гг.
d) соотношение инвестиций в основной капитал центра и периферии, тыс. р., 2004—2018 гг.
Рис. 9. Сравнительные характеристики центра и периферии в Дальневосточном федеральном округе
Таким образом, предлагаемая концепция выделения в экономике России регионов центров и периферийных региональных экономик имеет право на жизнь и требует дальнейшего развития. Из направлений развития подхода следует отметить:
1) разработку методологического подхода к выявлению регионов-центров, исходя из совокуп-
ности показателей их социально-экономического развития;
2) формирование системы показателей, которые характеризуют тенденции в изменении положения того или иного региона, включая отнесение его к одному из типов: отсталый и депрессивный;
3) проверку гипотезы о наступлении «новой нор -мальности» на более широкой выборке данных.
Список литературы
1. Angang, Hu. Embracing China's "New Normal" / Hu Angang // Foreign Affairs. — 2015. — № 3.
2. El-Erian, M. A. Navigation the new normal in industrial countries / M. A. El-Erian. — Washington, DC : Per Jacobsson Foundation, 2010.
3. Авдокушин, Е. Ф. «Новая нормальность» мировой экономики и пути ее преодоления / Е. Ф. Авдо-кушин // Вопр. новой экономики. — 2016. — № 1 (37). — С. 17—23.
4. Бархатов, В. И. К вопросу о возможности и факторах экономического роста в России / В. И. Бархатов // Вестн. Челяб. гос. ун-та. — 2018. — № 3 (413). — С. 7—10.
5. Бархатов, В. И. Источники роста промышленного региона в Уральском федеральном округе / В. И. Бархатов, Д. С. Бенц // Вестн. Челяб. гос. ун-та. — 2018. — № 3 (413). — С. 19—29.
6. Бархатов, В. И. Промышленные рынки Уральского региона: экономический рост в условиях «новой нормальности» / В. И. Бархатов, Д. С. Бенц // Управленец. — 2019. — Т. 10, № 3. — С. 83—93.
7. Бодрунов, С. Д. Судьба науки в России в условиях «новой нормальности» / С. Д. Бодрунов // Производство, наука и образование России: новые вызовы : сб. материалов III междунар. конгр. / под общ. ред. С. Д. Бодрунова. — 2017. — С. 16—26.
8. Бочко В. С. Экономическая самостоятельность регионов в условиях новой реальности / В. С. Боч-ко // Экономика региона. — 2016. — Т. 12, № 2. — С. 342—358.
9. Бузгалин, А. В. Закат неолиберализма (к 200-летию со дня рождения Карла Маркса) / А. В. Бузга-лин // Вопр. экономики. — 2018. — № (2). — С. 122—141.
10. Гранберг А. Г. Основы региональной экономики : учеб. для вузов / А. Г. Гранберг. —3-е изд. — М. : ГУ ВШЭ, 2003.
11. Конина, Н. Ю. «Новая нормальность» как важный вопрос мирового развития и фактор изменения в геоэкономической расстановке сил / Н. Ю. Конина // Экон. науки. — 2017. — № 149. — С. 97—100.
12. Медведев, Д. А. Новая реальность: Россия и глобальные вызовы / Д. А. Медведев // Вопр. экономики. — 2015. — № 10. — С. 5—29.
13. Мозиас, П. Экономика Китая: погружение в новую нормальность / П. Мозиас // Вопр. экономики. — 2015. — № 5. — С. 134—158.
14. Путин, В. Серьезно менять модель экономического развития / В. Путин// Междунар. экономика. —2012. — № 12. — С. 8—10.
15. Рязанов В. Т. Неустойчивый экономический рост как «новая нормальность»? / В. Т. Рязанов // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Экономика. — 2013. — № 4. — С. 3—34.
16. Силин Я. П. «Новая нормальность» в российской экономике: региональная специфика / Я. П. Силин, Е. Г. Анимица, Н. В. Новикова // Экономика региона. — 2016. — Т. 12, № 3. — С. 714—725.
17. Тетерятников К. С. Новая нормальность в мировой и российской экономике / К. С. Тетерятни-ков // Менеджмент и бизнес-администрирование. — 2016. — № 4. — С. 36—43.
18. Толчинская М. Н. Типизация отсталых регионов россии и пути преодоления их депрессивности / М. Н. Толчинская // Региональные проблемы преобразования экономики. 2008. № 4 (17). С. 3.
19. Юдаева К. New Normal для России / К. Юдаева// Эконо. политика. —2010. — № 6. — С. 196—200
Сведения об авторах
Бархатов Виктор Иванович — доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой экономики отраслей и рынков Челябинского государственного университета, Челябинск, Россия. ieoscience@csu.ru
Bulletin of Chelyabinsk State University.
2019. No. 9 (431). Economic Sciences. Iss. 66. Pp. 43—56.
REGION DEVELOPMENT TRENDS IN THE CONDITIONS OF "NEW NORMAL" AND "NEW REALITY"
V.I. Barkhatov
Chelyabinsk State University, Chelyabinsk, Russia. ieoscience@csu.ru
The spatial development of Russia, the largest country in the world, remains an important scientific and practical problem. Moreover, any decisions in this area should be based on a detailed and reliable knowledge of the current situation in this area. And this knowledge should be based on a clear methodological base that would explain the emerging trends and give an accurate forecast of the results of certain managerial actions. The article proposes and develops such an approach, based on the identification at the national level among the regions of the centers of the periphery, which are considered under the conditions of "new normal". The characteristics of the regions-centers and peripheral regions are given, as well as the trends of the main characteristics of the socioeconomic development of centers and peripheries in the context of federal districts are analyzed.
Ключевые слова: New normal, Center, Periphery, Russian economy, Economy of Regions.
56
B. H. EapxamoB
References
1. Angang Hu. Embracing China's "New Normal". Foreign Affairs, 2015, no. 3.
2. El-Erian M. A. Navigation the new normal in industrial countries. Washington, DC: Per Jacobsson Foundation. 2010.
3. Avdokushin E.F. "Novaya normal'nost'" mirovoj ekonomiki i puti ee preodoleniy ["New Normality" of the World Economy and the Ways to Overcome It]. Voprosy novoj ekonomiki [Questions of the new economy], 2016, no. 1 (37), pp. 17-23. (In Russ.).
4. Barkhatov V.I. K voprosu o vozmozhnosti i faktorah ekonomicheskogo rosta v Rossii [To the question of the possibility and factors of economic growth in Russia]. Vestnik Chelyabinskogo gosudarstvennogo univer-siteta [Bulletin of Chelyabinsk State University], 2018, no. 3 (413), pp. 7-10. (In Russ.).
5. Barkhatov V.I., Benz D.S. Istochniki rosta promyshlennogo regiona v Ural'skom federal'nom okruge [Sources of industrial region growth in the Ural Federal District]. Vestnik Chelyabinskogo gosudarstvennogo universiteta [Bulletin of Chelyabinsk State University], 2018, no. 3 (413), pp. 19-29. (In Russ.).
6. Barkhatov V.I., Benz D.S. Promyshlennye rynki Ural'skogo regiona: ekonomicheckij rost v usloviyah "novoj normal'nosti" [Industrial markets of the Ural region: economic growth in the context of the "new normality"]. Upravlenec [Manager], 2019, vol. 10, no. 3, pp. 83-93. (In Russ.).
7. Bodrunov S.D. Sud'ba nauki v Rossii v usloviyah "novoj normal'nosti" [The fate of science in Russia in the context of the "new normality]. Proizvodstvo, nauka i obrazovanie Rossii: novye vyzovy Sbornikmaterialov III mezhdunarodnogo kongressa [Production, Science and Education of Russia: New Challenges Collection of materials of the III International Congress], 2017, pp. 16-26. (In Russ.).
8. Bochko V.S. Ekonomicheskaya samostoyatel'nost' regionov v usloviyah novoj real'nosti [Economic independence of regions in the new reality]. Ekonomika regiona [Economy of the region], 2016, vol. 12, no. 2, pp. 342-358. (In Russ.).
9. Buzgalin A.V. Zakat neoliberalizma (k 200-letiyu so dnya rozhdeniya Karla Marksa) [The decline of neoliberalism (to the 200th anniversary of the birth of Karl Marx)]. Voprosy ekonomiki [Issues of Economics], 2018, no. (2), pp. 122-141. (In Russ.).
10. Granberg A.G. Osnovy regional'noj ekonomiki: uchebnik dlya vuzov. -3-e izd. [Fundamentals of the regional economy: a textbook for universities. 3rd ed.]. - Moscow, HSE Publ. 2003. p. 418(In Russ.).
11. Konina N.Yu. "Novaya normal'nost'" kak vazhnyj vopros mirovogo razvitiya i faktor izmeneniya v geoekonomicheskoj rasstanovke sil ["New Normality" as an important issue of world development and a factor of change in the geoeconomic balance of power]. Ekonomicheskie nauki [Economic sciences], 2017, no. 149, pp. 97-100. (In Russ.).
12. Medvedev D.A. Novaya real'nost': Rossiya i global'nye vyzovy [New reality: Russia and global challenges]. Voprosy ekonomiki [Issues of Economics], 2015, no. 10, pp. 5-29. (In Russ.).
13. Mozias P. Ekonomika Kitaya: pogruzhenie v novuyu normal'nost' [Chinese Economy: Immersion in a New Normality]. Voprosy ekonomiki [Issues of Economics], 2015, no. 5, pp. 134-158 (In Russ.).
14. Putin V. Ser'ezno menyat' model' ekonomicheskogo razvitiya [Seriously change the model of economic development]. Mezhdunarodnaya ekonomika [International Economics], 2012, no. 12, pp. 8-10. (In Russ.).
15. Ryazanov V.T. Neustojchivyj ekonomicheskij rost kak "novaya normal'nost'"? [Unsustainable economic growth as a "new normality"?]. VestnikSankt-Peterburgskogo universiteta. Ekonomika. [Bulletin of St. Petersburg University. Economy], 2013, no. 4, pp. 3-34. (In Russ.).
16. Silin Ya.P., Animitsa E.G., Novikova N.V. "Novaya normal'nost'" v rossijskoj ekonomike: regional'naya specifika ["New Normality" in the Russian economy: regional specificity]. Ekonomika regiona [Economy of the region], 2016, vol. 12, no. 3, pp. 714-725. (In Russ.).
17. Teteryatnikov K.S. Novaya normal'nost' v mirovoj i rossijskoj ekonomike [New normality in the global and Russian economies]. Menedzhment i biznes-administrirovanie [Management and business administration], 2016, no. 4, pp. 36-43. (In Russ.).
18. Tolchinskaya M.N. Tipizaciya otstalyh regionov rossii i puti preodoleniya ih depressivnosti [Typification of backward regions of Russia and ways to overcome their depression]. Regional'nye problemy preobrazovaniya ekonomiki [Regional problems of economic transformation], 2008, no. 4 (17). (In Russ.).
19. Yudaev K. New Normal dlya Rossii [New Normal for Russia]. Ekonomicheskaya politika [Economic policy], 2010, no. 6, pp. 196-200. (In Russ.).
