CC BY
91
УДК 343.13 ББК 67
© 2018 г. В. Ю. Яргутова,
преподаватель кафедры судебной бухгалтерии и бухгалтерского учета Нижегородской академии
МВД России.
E-mail: [email protected]
НОРМАТИВНЫЕ И ПРИКЛАДНЫЕ АСПЕКТЫ ОЦЕНКИ ЗАКЛЮЧЕНИЯ СПЕЦИАЛИСТА В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
Статья посвящена изучению особенностей оценки заключения специалиста с точки зрения отно-симости, допустимости, достоверности. Раскрывая указанные принципы в отношении заключения специалиста, автор приводит судебную практику по уголовным делам о преступлениях в сфере экономической деятельности, отмечает имеющиеся проблемы, вызванные пробелами в УПК РФ, и заявляет о необходимости более детальной регламентации деятельности специалиста в УПК РФ.
Ключевые слова: специалист, заключение специалиста, относимость, допустимость, достоверность, достаточность.
V. Yu. Yargutova - Teacher of the Department of the Judicial Accounting and Bookkeeping of the Nizhny Novgorod
Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia.
NORMATIVE AND APPLIED ASPECTS OFTHE EVALUATION OFTHE EXPERT'S CONCLUSION IN
CRIMINAL PROCEEDINGS
The article examines the characteristics of the evaluation of the expert's opinion from the point of view of relevance, admissibility, reliability. Revealing these principles in relation to the conclusion of a specialist, the author cites the judicial practice in criminal cases of crimes in the field of economic activity, States the existing problems caused by gaps in the criminal code, and States the need for more detailed regulation of the activities of a specialist in the criminal code.
Keywords: specialist, expert opinion, relevance, admissibility, reliability, sufficiency.
В современном уголовном судопроизводстве заключение специалиста является как формой применения специальных знаний, так и источником доказательств. Как показывает практика, проблемы, которые возникают при оценке данного источника доказательств субъектами доказывания, весьма многочисленны. Латентный характер большого числа преступлений в сфере экономической деятельности закономерно создает затруднения у должностных лиц публичных правоохранительных органов в различении уголовно-правовых и гражданско-правовых/арбит-ражно-правовых отношений и своевременном, адекватном реагировании на них. Именно заключения специалистов в первых стадиях уголовного процесса (да и в течение всего уголовного процесса) позволяют объективизировать действия должностных лиц, осуществляющих проверку сообщений о преступлениях, ведущих уголовное преследование субъектов экономической (предпринимательской) деятельности, преступивших закон. При этом критически важным является доброкачественность самих заключений специалистов как источников доказательств, создаю-
щих рациональную (по сути, научную) основу для ограничения прав и признаваемых законом интересов лиц - участников экономических отношений, в целях защиты публичных и личных интересов, охраняемых уголовным законом. Неслучайно, что именно по вопросам доброкачественности заключений специалистов (на которых основываются многие промежуточные и итоговые действия и выводы должностных лиц, ведущих производство по уголовным делам) разворачивается борьба сторон. Наиболее дискутируемыми являются вопросы тождества/различения заключений специалистов и экспертов по критериям достоверности и допустимости в контексте действующей формы уголовного судопроизводства, придающей особое значение реализации принципа «права на защиту» участниками уголовного процесса, в отношении которых осуществляется доследст-венная проверка либо уголовное преследование. Не менее острыми являются и вопросы «способности» заключений экспертов устанавливать элементы предмета доказывания без дополнительной процессуальной их проверки посредством назначения судебной экс-
пертизы. Повторим, именно по уголовным делам о преступлениях в сфере экономической деятельности рассматриваемые нами источники доказательств приобретают значение «объективных» свидетельств, зачастую «говорящих языком науки».
В настоящее время на законодательном уровне установлена обязательность оценки каждого доказательства (источника доказательств) с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, достаточности. Существенной проблемой, усложняющей реализацию упомянутых законоположений, является тот факт, что оценивать заключение специалиста приходится участникам уголовного процесса, которые не обладают достаточными специальными знаниями как в области экономики, так и в иных, научных областях. Решение данной проблемы предполагает подробный анализ каждого из правил оценки доказательств именно в контексте специфики такого источника доказательств, как заключение специалиста.
Так, чтобы проверить относимость заключения специалиста к исследуемому событию, необходимо изучить вопросы, которые поставило лицо, привлекшее специалиста для написания заключения специалиста, и установить, входит ли факт, установленный специалистом, в предмет доказывания (является ли элементом главного факта или иных, существенных для дела обстоятельств). Изучение материалов судебной практики (находящихся в открытом доступе) по уголовным делам о преступлениях в сфере экономической деятельности создает впечатление, что оценка по критерию относимости наименее проблематична в работе субъектов доказывания.
Сложности в правоприменении позитивных норм института оценки доказательств связаны, прежде всего, с оценкой их допустимости и достоверности. Именно эти действия обусловливают значительное количество следственных, а соответственно, и судебных ошибок. Чем же обусловлена проблематика оценки допустимости заключения специалиста? С нашей точки зрения, в основе проблемы - недостаточная регламентация статуса и специфики деятельности специалиста в уголовно-процессуальном законе. Эту позицию разделяет ряд ученых, при этом подвергая сомнению целесообразность (необходимость) нормативно-позитивной «артикуляции» критериев допустимости для заключе-
ния специалиста как источника доказательств. Известно, что вопросы оценки допустимости источников уголовно-процессуальных доказательств являются весьма трудоемкими в правоприменении, требуют комплексного исследования доказательственных материалов (с учетом позиций сторон и предпринятых ими действий по защите своих интересов), от момента начала их формирования и до поступления к данному субъекту доказывания. Но в ситуации с заключением специалиста положение еще более сложное, поскольку формирование происходит преимущественно за счет применения специальных знаний и методик, в которых априори не могут быть сведущими иные участники доказывания. И спор сторон относительно доброкачественности заключения специалиста как источника доказательства зачастую ведется в различных плоскостях: одна из сторон акцентирует внимание на достоверности результатов заключения как исследования, а другая указывает на несоблюдение каких-либо формальных требований уголовно-процессуальной формы, «обнуляющих» юридическое значение данного источника доказательства. В этой связи уместен вопрос о том, какой же из оценочных критериев имеет приоритетное значение для признания заключения специалиста самостоятельным и самодостаточным источником доказательств? В данном контексте интересна позиция В. П. Божьева, который указал на несоблюдение законодателем в отношении заключения специалиста как источника доказательства, общих требований к допустимости доказательств. Свою позицию он объяснил тем, что вместо фактов в качестве основы доказательства выступает суждение лица [1]. Среди современных исследователей проблем оценки доказательств (и заключений специалистов и экспертов, в том числе) привлекает внимание своей информативностью позиция С. Б. Россинского, который утверждал, что суждениям не свойственна функция переубеждения следователя или суда в недоброкачественности имеющихся в их распоряжении результатов экспертного исследования. С. Б. Россинский отождествлял заключение специалиста с квазиэкспертизой, указывая, что оно представляет собой результат исследования [2]. Позицию, что заключение специалиста - это результат исследования, автор полностью поддерживает. Отметим, что мы неоднократно
высказывались о том, что понятие «заключение специалиста», данное в УПК РФ, требует корректировки в соответствии с правовыми реалиями, подтверждаемыми материалами практики [3, с. 370-375].
Наше утверждение, что проблематика оценки заключения специалиста порождается неудовлетворительным уровнем нормативно-позитивного регулирования соответствующего процессуального института, находит подтверждение в практике уголовного судопроизводства, что наглядно подтверждается соответствующими примерами. Так, согласно постановлению суда по обвинению гр.С., гр. О. в совершении преступления, предусмотренного п. «а, б» ч. 2 ст.199 УК РФ [4], судом было принято в качестве допустимого и достоверного доказательства заключение эксперта, но при этом не было соответствующим образом оценено и принято в качестве допустимого доказательства заключение специалиста-ревизора в связи с тем, что расчет суммы неуплаченных налогов ООО «О» был произведен без учета затрат, понесенных организацией за материалы, отраженные в актах выполненных работ (форма КС-2). Как отметил суд, обосновывая свое решение, данное заключение - это суждение по поставленным перед специалистом вопросам, а не результат проведенного исследования с обоснованными выводами, т.е. не заключение эксперта. При этом остается неясным, противоречат ли друг другу заключения специалиста и эксперта, имеются ли расхождения принципиального характера либо существенные различия в итоговых суждениях. Следует ли из этого утверждения суда, что суждения специалиста были необоснованными, не опирались на специальные знания и/или апробированные методики, примененные специалистом при ответе на поставленные перед ним вопросы? Очевидно, что такое утверждение без достаточных данных сделано быть не может, поскольку специалист, как и эксперт, априори опирается на специальные знания и апробированные методики при ответе на поставленные перед ним вопросы. Различия состоят в формальных критериях постановки задач перед специалистом и экспертом, формальных же требованиях к проведению и оформлению результатов исследований. Формальные требования к процедуре дачи заключения специалистом и экспертом не могут быть тождественными и призваны обеспе-
чить как быстроту, эффективность доказывания, так и реализацию права на защиту участниками судопроизводства, доброкачественность выводов. Разумеется, результаты исследований, проводимых специалистом и экспертом, имеют различия уже по причинам вышеизложенным. Но означают ли данные различия недопустимость (по причине недостоверности или несоответствия каким-либо формальным требованиям) заключений подготавливаемых специалистами? Ответ на этот вопрос следует искать в контексте способности заключения специалиста устанавливать прямо или косвенно наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих установлению, через призму отсутствия разумных сомнений в доброкачественности данного источника доказательства у субъекта его оценки, а также наличия у заинтересованных участников судопроизводства возможности эффективно реализовать «право на защиту».
Рассмотрим оценку достоверности заключения специалиста. Детерминированность критериев достоверности и допустимости источников доказательств общеизвестна и фактически объективна в судопроизводстве инквизиционного (исследовательского) типа. Научный характер заключений специалиста объективизирует итоговые выводы субъектов доказывания, задает состязательной процедуре исследования источников доказательств в судопроизводстве вектор движения в направлении материальной истины, как аверса истины судебной, единственно возможной в состязательном по типу уголовном процессе.
Для состязательного судопроизводства аксиоматичным является вывод о достоверности какого-либо суждения, довода, тезиса, факта и т.п. ввиду отсутствия спора сторон. Однако досудебное судопроизводство не является состязательным, но имеет выраженные признаки инквизиционности. Ряд ученых полагают, что достоверность заключения специалиста возможно определить путем сопоставления выводов с другими собранными по делу доказательствами. Как писал Л. В. Клейман, рассуждая о возможных проблемах использования заключения специалиста в доказывании, оценить достоверность выводов специалиста невозможно «без изучения хода исследования и примененных методик и средств» [5, с. 60-61]. Мы также полагаем, что только полноценная оценка заключения спе-
циалиста, хода и результатов проведенного исследования способствует признанию данного источника доказательства достоверным. Одной из гарантий достоверности заключения специалиста, безусловно, является возможность допроса специалиста в связи с данным им заключением (практике известны случаи, когда заключение специалиста получается, например, защитником на платной основе, данный факт может поставить под сомнение достоверность заключения специалиста).
Здесь уместно привести в качестве примера приговор суда от 27 августа 2015 г., согласно которому гр. Н. обвиняется в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ [6]. Судом заключения специалистов-ревизоров были признаны достоверными, поскольку являлись научно обоснованными, были проведены специалистами, имеющими специальные познания и соответствующую квалификацию, были аргументированы и нашли свое подтверждение в ходе судебного следствия.
Как гласил приговор суда, рассмотренный выше, достоверность заключения специалиста зиждется в том числе и на компетентности лица, его подготовившего. Нами было проведено анкетирование среди оперативных сотрудников подразделений ЭБиПК МВД России по вопросу об участии специалиста в доказывании по уголовным делам о преступлениях в сфере экономической деятельности. Респондентами выступили начальники отделов, заместители начальников отделов, старшие оперуполномоченные, оперуполномоченные подразделений ЭБиПК. К опросу было привлечено 114 сотрудников, им было предложено ответить на следующий вопрос: «обязательно ли в заключение специалиста должно быть указано его образование, специальность, стаж работы по данной специальности?». В результате 71 % опрошенных согласились с тем, что в заключении специалиста должно быть указано его образование, специальность, стаж работы по данной специальности.
Еще один пример из практики: апелляционное определение по делу № 22-3987/2017 от 13 октября 2017 года (Волгоградская область), согласно которому гр. П. осужден за уклонение от уплаты налогов с организации в крупном размере путем включения в налоговые декларации заведомо ложных сведений
[7] . В апелляционной жалобе защитник осужденного П. адвокат Б. просит об отмене приговора, поскольку судом было проигнорировано ходатайство защиты об исключении доказательства заключения специалиста. В частности, защитник указывал, что следователь не проверил компетентность специалиста-ревизора УЭБиПК, привлеченного в качестве специалиста, не выяснил его отношение к подозреваемому, обвиняемому и потерпевшему. Доводы апелляционной жалобы защитника адвоката Б. суд апелляционной инстанции признал необоснованными и неподлежащими удовлетворению, поскольку специалистревизор был привлечен следователем в качестве специалиста как лицо, обладающее специальными познаниями, ему были разъяснены права и обязанности, он был предупрежден об ответственности. Квалификация подтверждена соответствующими документами, поскольку он является сотрудником отдела УЭБиПК. При таких обстоятельствах, суд апелляционной инстанции посчитал приговор суда законным и обоснованным.
Необходимой характеристикой заключения специалиста, влияющей на его достоверность, является форма этого заключения. На необходимость нормативного определения требований к форме заключения специалиста указало 73 % респондентов проведенного нами опроса.
Следующий пример оценки такого доказательства: апелляционное определение по делу № 22-628/2014 от 20 февраля 2014 года (Московская область) [8]. Приговором суда Б. признан виновным по ч. 2 ст. 199.1, 199 УК РФ.
В апелляционной жалобе осужденный Б. выражает несогласие с приговором суда, считает его незаконным и необоснованным. По-мнению Б., суд не оценил должным образом заключение специалиста, показания допрошенных специалистов К. и Л. по причине непредупреждения данных специалистов об уголовной ответственности, «внесудебный характер» исследований. Судебная коллегия пришла к выводу о законности и обоснованности приговора.
Апелляционное определение № 22-1746/ 2017 от 17 ноября 2017 г. (г. Брянск) [9]. В апелляционной жалобе адвокат Г. в интересах осужденного Ч. указывает на несправедливость и необоснованность вынесенного приговора. Вина Ч. построена на предположениях и
домыслах, приведенные в приговоре доказательства являются косвенными, а совокупность доказательств его виновности в совершении преступления, предусмотренного ст. 172 УК РФ, не отвечает принципу достаточности. По-мнению адвоката, не были удовлетворены ходатайства стороны защиты о вызове в судебное заседание для допроса в качестве специалиста и.о. управляющего Отделением по Брянской области Главного управления Центрального банка РФ по Центральному федеральному округу, что противоречит норме ст. 58 УПК РФ. Однако судебная коллегия пришла к выводу, что судебное следствие, вопреки доводам апелляционных жалоб, проведено с соблюдением принципа состязательности сторон.
Итак, критерии оценки и проверки заключения специалиста как источника доказательства по уголовным делам в сфере экономической деятельности детерминированы, прежде всего, типом уголовного судопроизводст-
ва. Научная (исследовательская) основа данного источника предопределяет рациональный подход к проверке и оценке его достоверности как основы доброкачественности. В то же время необходимым элементом доброкачественности является согласие (отсутствие спора) сторон по данному вопросу. При отсутствии согласия сторон суду надлежит принимать решение через призму эффективности реализации заинтересованными участниками судопроизводства «права на защиту» своих прав и признаваемых законом интересов. Дополнительная процессуальная проверка заключения специалиста посредством назначения соответствующей судебной экспертизы является необходимой только при наличии разумных сомнений в достоверности заключения специалиста либо вследствие такого несоблюдения «права на защиту», которое не может быть компенсировано и ставит под сомнение правосудность судопроизводства.
Литература
Bibliography
1. Божьев В. П. Изменение УПК РФ - не всегда средство его совершенствования // Законность. 2005. № 8.
2. Россинский С. Б. Подготовка заключения специалиста по уголовному делу: практические рекомендации // Уголовный процесс. 2017. № 12.
3. Яргутова В. Ю. Функциональная характеристика специалиста-ревизора как субъекта познания обстоятельств совершения преступлений в сфере экономики // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2016. № 2 (34).
4. Постановление № 1-24/2017 1-524/2016 от 24 августа 2017 года по делу № 1 -24/2017 Красноармейского районного суда г. Волгограда (Волгоградская область). URL: http:// sudact.ru/reg-ular/doc/ (дата обращения: 11.07.2018).
5. Клейман Н. В. Проблемы использования заключения специалиста в доказывании по уголовным делам // Актуальные проблемы теории и практики уголовного судопроизводства и криминалистики: сборник статей: в 3 ч. Ч. 1: Вопросы уголовного судопроизводства. М., 2004.
6. Приговор № 1-580/2015 от 27 августа 2015 года по делу № 1-580/2015 Промышленного районного суда г. Ставрополя (Ставро-
1. Bagiev V. P. Changes of the code - not always the means of its improvement // Legality. 2005. № 8.
2. Rossinsky S. B. Preparation of the conclusion of a specialist in a criminal case: practical recommendations / / criminal proceedings. 2017. № 12.
3. Yargutova V. Yu. Functional characteristics of the specialist auditor as a subject of knowledge of the circumstances of crimes in the field of economy/ /Legal science and practice: Bulletin of the Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of internal Affairs of Russia. 2016. № 2 (34).
4. Resolution no. 1-24/2017 1-524/2016 from August 24, 2017 in the case № 1-24/2017 Kras-noarmeysky district court of Volgograd (Volgograd region). URL: http://sudact.ru/regular/doc/ (date of accessed: 11.07.2018).
5. Clayman N. B. Problems of using expert opinion in proving criminal cases // Actual problems of theory and practice of criminal proceedings and criminology: collection of articles: in 3 parts. Part 1: Criminal proceedings. Moscow, 2004.
6. Sentence № 1-580/2015 August 27, 2015 case № 1-580/2015 Industrial district court of Stavropol (Stavropol Krai). URL: http://sudact.ru/ regular/doc/ (date of accessed: 11.07.2018).
7. Appellate determination in case № 22-3987 / 201713 of October 13, 2017 (Volgograd region). URL: http://rospravosudie.com/court-volgogradskij-
польский край). URL: http://sudact.ru/regular/doc/ (дата обращения: 11.07.2018).
7. Апелляционное определение по делу № 22-3987/201713 от 13 октября 2017 года (Волгоградская область). URL: http://rospra-vosudie.com/court-volgogradskij-oblastnqj-sud-vol-gogradskaya-oblast-s/act-560164302/ (дата обращения: 11.07.2018).
8. Апелляционное определение по делу № 22-628/2014 от 20 февраля 2014 года (Московская обласгь).и^Ь: http://sudact.ru/regular/doc/ JcommPsJdPLN/ (дата обращения: 11.07.2018).
9. Апелляционное определение № 22-1746/ 2017 от 17 ноября 2017 года. URL: https:// rospravosudie.com/court-bryanskij-oblastnoj-sud-bryanskaya-oblast-s/act-560681747/ (дата обращения: 11.07.2018).
oblastnoj-sud-volgogradskaya-oblast-s/act-560164302/ (date of accessed: 11.07.2018).
8. Appellate determination in case № 22-628/ 2014 of February 20, 2014 (Moscow region). URL: http://sudact.EN/regular/doc/JcommPsJdPLN/ (date of accessed: 11.07.2018).
9. Operatsionnoe the distribution of the number 22-1746/2017 dated November 17, 2017. URL: http://rospravosudie.com/court-bryanskij-oblastnoj-sud-bryanskaya-oblast-s/act-560681747/ (date of accessed: 11.07.2018).
