CC BY
3512.00.00. ЮРИСПРУДЕНЦИЯ _ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ПРАВА И ГОСУДАРСТВА_
УДК 348.71
Белоусова Марина Андреевна Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова
Юридический факультет Россия, Москва generalvpered@icloud.com Belousova Marina M.V. Lomonosov Moscow State University
Faculty of law Russia, Moscow
НОРМАТИВНОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ КАМПАНИИ ПО ВСКРЫТИЮ И ЛИКВИДАЦИИ МОЩЕЙ В РСФСР 1919-1920 Аннотация: в статье рассматривается процесс формирования нормативно -правовой базы, регулировавшей кампанию по вскрытию и ликвидации мощей в РСФСР 1919-1920 гг. Выделяется два основных этапа такого регулирования: этап вскрытия мощей, проводившегося исключительно по почину трудящихся на местах при отсутствии нормативной базы республиканского уровня; этап ликвидации мощей во всероссийском масштабе, организация которого осуществлялась путём издания актов Совета Народных Комиссаров и Народного Комиссариата Юстиции. Автор высказывает предположение о происхождении неверной датировки документа, ошибочно именуемого в литературе первым постановлением об организованном вскрытии мощей. Ключевые слова: Русская Православная Церковь, вскрытие мощей, ликвидация мощей, мощи православных святых, Наркомюст, патриарх Тихон.
LEGAL REGULATION OF THE CAMPAIGN TO UNSEALING AND ELIMINATION OF RELICS IN RSFSR IN 1919-1920 Annotation: the article deals with the process of completing the legal framework for the campaign to unsealing and elimination of relics in RSFSR in 1919-1920. Two stages are distinguished: the stage of unsealing of relics initiated solely by working people on the ground without republican legal framework; the stage of elimination of relics on a national scale which has been organized by the Acts of еhe Council of People's Commissars and People's Commissariat of Justice. The author speculates about the origin of the wrong dating of the document miscalled the first act of organized unsealing of relics.
Key words: Russian Orthodox Church, unsealing of relics, elimination of relics, relics of the orthodox saints, People's Commissariat of Justice, patriarch Tikhon of Moscow.
Приблизительно год назад средства массовой информации пестрели заголовками о «столетнем юбилее начала большевистской кампании по вскрытию мощей православных святых». Говорят, это была одна из самых шумных антицерковных кампаний большевиков, уступавшая разве что изъятию церковных ценностей в 1922 году. В Сети сообщалось, что 16 февраля 1919 года Наркомюст РСФСР издал первое постановление об организованном вскрытии мощей, устанавливавшее «порядок их инспекции и конфискации государственными органами» [1]. Почти в неизменном виде данная информация встречается и в работах по истории Русской Православной Церкви в XX веке [2, с. 85], по развитию государственно -церковных отношений в первые годы Советской власти, а также бесчисленных научных статьях исторического профиля [3, с. 719] [4, с. 124].
Сомнение вызывает одно обстоятельство: ни в одной из работ нет ссылки на источник публикации. Где-то утверждается только факт издания, где-то приводятся даже закавыченные «цитаты», однако общим является отсутствие
ссылки на публикацию в Собрании узаконений, журнальную публикацию или архивный номер. Представляется, интересно было бы этот текст найти.
Кампания по вскрытию (лишь позднее - ликвидации) мощей является объектом интереса в основном «гражданских» историков, что кажется не вполне обоснованным. Вопрос нормативного регулирования данного процесса, а также споры о том, не нарушает ли государство им самим изданный Декрет об отделении церкви от государства, представляют интерес для историка-юриста.
Нормативное регулирование кампании по вскрытию мощей прошло через два основных этапа: 1) Февраль - июль 1919 года - вскрытие проводится исключительно по почину трудящихся на местах, центральная власть всеми способами дистанцируется от издания каких бы то ни было руководящих указаний; 2) Июнь - август 1920 года - законодательное закрепление курса на всеобщую ликвидацию мощей.
На первом этапе, в принципе нельзя говорить об общем нормативном регулировании кампании по вскрытию мощей. Ни идея, ни обязательная процедура центральной властью не даются. Волна вскрытий мощей началась в ноябре 1918 года после обнаружения вместо мощей Александра Свирского восковой куклы. Данный эксцесс, естественно, был успешно эксплуатирован правительством в целях атеистической пропаганды, и информация о нём была широко распубликована в прессе. Современный историк Шкаровский М.В., опираясь на архивные данные, доказывает обман со стороны представителей НКВД, которые так и не предоставили на освидетельствование эту самую куклу [5], но вопрос факта в данном случае имеет второстепенное значение. Гораздо важнее, что, как сообщают официальные данные, это известие повлекло за собой целую череду вскрытий по почину трудящихся.
Как уже было отмечено, центральная власть всеми способами показывала, что она не является вдохновительницей кампании и не собирается подвергать её централизованному регулированию. 14 февраля 1919 года на заседании Коллегии Наркомюста был заслушан доклад Д.И. Курского по
вопросу о необходимости издания общего циркуляра по регулированию вскрытия мощей [6, с. 17-18]. Коллегия постановила «особого циркуляра по этому поводу не издавать» (курсив мой - М.Б.), предоставив инициативу на места. Единственное уточнение состояло предложении губисполкомам после демонстрации вскрытых мощей в течение некоторого времени, достаточного, чтобы убедиться в обмане, описывать и передавать раки со всем содержимым в отделы церковной старины местных музеев. Следует подчеркнуть, что на срок «до убеждения в обмане» мощи рекомендовалось выставлять именно в церквах перед отправкой в музей, а не в самом музее, как трактует Н.С. Майорова [7, с. 52]. Исследователь явно намекает на последующую ликвидацию мощей в физическом смысле, о чём и речи не шло. Согласно данным рекомендациям, по решению местных советов мощи либо оставались в прежнем виде при церквах, либо демонстрировались при тех же церквах во вскрытом виде, либо передавались в музеи, что было, как указано выше, предпочтительным вариантом.
Стоит отметить, что термин «ликвидация мощей» не следует воспринимать буквально. На первом этапе такой формулировкой вообще не пользовались, говоря в основном о «вскрытии мощей». Впоследствии даже в рамках второго этапа, то есть официальной кампании по «ликвидации мощей во всероссийском масштабе» 1920 года, мощи не выбрасывались, как это описывается в тенденциозной литературе, а либо сохранялись в музеях, либо предавались земле. Решение о выставлении мощей в музеях представляется достаточно гуманным: не допуская продолжения эксплуатации религиозных чувств путём продажи масла, свеч и прочих атрибутов «от преподобного», власть не устанавливала запретов на посещение музеев и явно закрывала глаза на то, что к мощам верующие прикладывались тайком. Подобный сюжет с мощами святителя Иоасафа Белгородского описан в воспоминаниях Анастасии Цветаевой [8].
После решения коллегии Наркомюста о неиздании общего циркуляра центральные органы занимались исключительно инструктированием местных
органов (губисполкомов и горисполкомов) относительно порядка осуществления вскрытий. В Циркулярном письме об отношении к религиозным обществам от 28 февраля 1919 года [6, с. 398-401] и в дополнительном Циркуляре о вскрытии мощей от 23 апреля 1919 года НКВД [6, с. 401-402] указывает на необходимость проводить вскрытия при свидетелях, в присутствии священнослужителей, верующих, а также медицинских работников; вести протокол за подписями участвовавших лиц. Особо подчёркивается необходимость недопущения ситуаций, которые приводили бы к применению силы со стороны представителей властных органов.
VIII отдел Наркомюста, ответственный за проведение в жизнь Декрета от 23 января 1918 года «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», занимался написанием разъяснений на запросы местных органов, отчитывался перед СНК за выявленные нарушения и перегибы. В важном разъяснении для Ярославской губернской ликвидационной комиссии Отдел рекомендовал не уклоняться от участия во вскрытии мощей, а гарантировать своим (то есть представителей ликвидационной комиссии) участием соблюдение такта по отношению к чувствам верующих [6, с. 238-239].
Теперь следует вспомнить о том самом неуловимом «первом постановлении» Наркомюста 16 февраля 1919 года, якобы начавшем кампанию по «ликвидации мощей во всероссийском масштабе». Среди перечисленных выше документов нет ни одного, имевшего бы соответствующую датировку и содержание. Ни в позднейших разъяснениях, ни в прессе (к слову, журнал «Революция и церковь» регулярно публиковал документы, касающиеся проведения в жизнь Декрета об отделении церкви от государства) нет и речи о такого рода постановлении. Если присмотреться внимательнее к представленным в литературе редким «цитатам», можно заметить, что они либо вырваны из постановления Коллегии Наркомюста от 14 февраля, либо вообще взяты из инструкции Ярославской губернской ликвидационной комиссии. Полагаю, именно это малозначительное, но первое по счёту высказывание
Коллегии об отказе (!) от издания общего циркуляра по вскрытию мощей и рассматривается как первое постановление о «ликвидации мощей».
Труднообъяснимой выглядит путаница с датами. Ни в одном источнике, современном кампании по вскрытию мощей, не указана дата 16 февраля. Однако 17 февраля 1919 года Патриарх Тихон направил архиереям письмо (так называемый «Доверительный циркуляр») об устранении поводов к глумлению, где называет почитание мощей «благочестивым народным обычаем» [9, с. 158]. Историками иногда подчёркивается быстрота реакции патриарха на постановление НКЮ (точнее говоря, коллегии НКЮ): письмо было направлено уже на следующий день после издания этого последнего [10]. Возможно, от попытки привязать письмо иерарха к постановлению НКЮ, которое, даже не будучи оформленным в отдельный документ и являвшееся выдержкой из стенограммы заседания Коллегии, вряд ли могло так быстро дойти до патриарха, и родилась эта не подтверждённая документом дата. Гораздо правильнее, на мой взгляд, видеть причину появления этого письма в расширяющейся (без юридического оформления властного указания) «мощейной эпопее», к февралю 1919 года достигшей пугавшего Церковь масштаба, тем более, что, как указано выше, само по себе это постановление ничего нового не содержало.
Второй этап кампании пришёлся на 1920 год и был подстёгнут процессом по изъятию имущества Троице-Сергиева монастыря - одного из самых богатых монастырей в России. Государством было определено, что мощи преп. Сергия Радонежского, не принадлежащие к богослужебному имуществу, подлежат изъятию. К весне 1920 года центральная власть пришла к выводу, что для лучшего обеспечения «освобождения» населения от гнета религии мощи следует хранить как-то централизованно, не допуская оставления в храмах.
Этот этап был более «кабинетным» и начался со споров о догме и законе, то есть о том, позволено ли властным органам конфисковать мощи, в соответствии с нормативными актами и даже церковноправовыми нормами.
По многократным жалобам патриарха Тихона в июне 1920 года было составлено заключение заведующего VIII отделом НКЮ П.А. Красикова, в котором последний опровергает утверждение патриарха и вставших на его сторону представителей Рабоче-Крестьянской Инспекции о перегибах в государственной политике по изъятию мощей [11, с. 613-621]. Представители Инспекции заявляли, что власть не имеет права распоряжаться храмами Троице-Сергиевой Лавры и мощами, потому что данные действия являются «оскорблением веры» и не соответствуют программе РКП(б), такие оскорбления запрещающей. На это обвинение Красиков невозмутимо отвечает, что программа предусматривает недопущение оскорбления «чувств верующих», а не «веры», иначе любое действие, запрещённое церковными нормами и нацеленное на отделение церкви от государства, было бы невозможно и для представителей большевистского управленческого аппарата, как оскорбление «веры». При таком толковании, по мнению Красикова, сама советская Конституция «забронировала» «методы и приемы церкви для эксплоатации» от всех посягательств советской власти.
Несмотря на отказ спорить в плоскости догматического богословия, Пётр Ананьевич не соглашается со ссылкой представителей РКИ на 7 правило Второго Никейского (Седьмого Вселенского) Собора, согласно которому «ни один храм не может быть освящен без положения в него хотя бы частицы мощей», не видя даже в каноническом правиле предпосылки для организации культа мощей с русским размахом: положение частицы мощей в основание престола или в антиминс не означает придания истлевшим мощам формы человеческого тела, многотысячных паломничеств и извлечения Церковью прибыли из продажи освященных мощами предметов.
Независимо от чьей бы то ни было правоты в схоластических спорах власть пришла к осознанию необходимости всеобщей ликвидации почитания мощей к лету 1920 года. 15 июня 1920 года на заседании СНК Наркомюсту была поручена разработка вопроса о порядке ликвидации мощей во всероссийском масштабе [12, с. 320].
Состоявшийся в июле 1920 года III Всероссийский съезд деятелей советской юстиции принял резолюцию о необходимости полной ликвидации мощей на местах [13, с. 117].
Отдельное заседание СНК РСФСР 29 июля 1920 года было посвящено вопросу о ликвидации мощей во всероссийском масштабе [12, с. 321]. На этом заседании были «в принципе» приняты предложения НКЮ по рассматриваемому вопросу, обсуждён проект циркуляра НКЮ [12, с. 321]. Постановлением от 10 августа 1919 года СНК принял проект циркуляра НКЮ и оставил на решение Курского вопрос об определении даты его опубликования «в соответствии с общим политическим положением» [12, с. 323]. Подходящий момент, видимо, наступил к 25 августа 1920 года, когда Д.И. Курский опубликовал циркуляр «О ликвидации мощей» [6, с. 52-55].
На VIII Всероссийском Съезде Советов 22-29 декабря 1920 года VIII Отдел Наркомюста предоставил отчёт по проведению кампании, обвиняя церковников в попытках сокрытия обмана путём предварительного тайного вскрытия и удаления из рак посторонних предметов (в общем, именно в том, к чему патриарх Тихон призывал архиереев в «Доверительном циркуляре»). Тем не менее предоставленных в подробной сводке данных было достаточно, чтобы констатировать успех кампании по вскрытию и ликвидации мощей [12, с. 13 -22].
В литературе невозможно встретить объективную (если не выразиться сильнее - адекватную) оценку исторического и юридического значения кампании по вскрытию мощей 1919-1920 гг. Литература советского периода наполнена противоцерковной пропагандой, а постсоветская - ненавистью к ушедшему режиму, причинившему Церкви серьёзный ущерб. При всех перегибах, имевших место в ходе реализации кампании на практике, рассмотрение юридической стороны показывает, что власть оформила своё участие так, будто, не имея собственного интереса, центр поддержал инициативу трудящихся, создавая условия для осуществления благородного
«почина» по раскрытию реальной стороны церковной жизни забитой и тёмной массе.
Мало того, что на первом этапе правительство отказалось от принятия единых документов, освятивших бы начало «мощейной эпопеи». В первый этап кампании, проведённый без официальной координации из центра, согласно справке эксперта VIII отдела Наркомюста М. Галкина, было осуществлено 58 вскрытий мощей. В декабре 1920 года, когда «мощенная эпопея» уже под руководством центральной власти походила к концу, на VIII Съезде Советов была предоставлена информация о 63 вскрытиях [12, с. 13-22]. Таким образом, власть перешла к законодательному регулированию лишь тогда, когда подавляющее большинство процедур вскрытия уже было проведено. С определённой долей условности можно сказать, что юридически центральная власть очистила себя от ответственности за связанные с первым этапом кампании по вскрытию мощей перегибы.
Однако к 1920 году правительство осознало, что в силу значимости вопроса в сфере государственно-церковных отношениях без централизованного регулирования обойтись нельзя. Переложив подготовительную работу по вскрытию и демонстрации мощей на местные органы и на самих трудящихся, государство не могло оформить такой серьёзный шаг, как полную ликвидацию мощей во всероссийском масштабе, решением «снизу». Поэтому на втором этапе кампании основные вопросы (в основном передача мощей на хранение в центральные музеи) решались постановлениями СНК и циркулярами НКЮ.
Список литературы:
1. 16 февраля // URL: http://www.pravoslavie.ru/arhiv/060214194702.htm (дата обращения 18.04.2020).
2. Регельсон Л.Л. Трагедия Русской церкви. 1917-1953 гг. -Центрполиграф. 2017. 415 c.
3. Козлов В.Ф. Вскрытие мощей // Православная энциклопедия. Т.9. 2010.
4. Кашеваров А.Н. Судьба мощей преподобного Сергия Радонежского в контексте «мощейной эпопеи» советской власти // Древняя Русь: во времени, в личностях, в идеях. Выпуск 2. 2014.
5. Шкаровский М.В. Антирелигиозная кампания изъятия мощей в Советской России. // URL: https://spbda.ru/publications/mihail-shkarovskiy-antireligioznaya-kampaniya-izyatiya-moschey-v-sovetskoy-rossii/ (дата обращения 18.04.2020).
6. Конфессиональная политика советского государства. 1917-1991 гг.: Документы и материалы: в 6 т. Т.1: в 4 кн.: 1917-1924 гг. Кн.3. Народные комиссариаты СНК РСФСР (1917-1924) и СНК СССР (1922-1924): проведение в жизнь декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» / отв. сост. М.И. Одинцов. - М.: Политическая энциклопедия. 2018. 892 с.
7. Майорова Н.С. Вскрытие мощей Сергия Радонежского и кампания по ликвидации мощей во всероссийском масштабе. // Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова. №2. 2016.
8. Цветаева А. О мощах Св. Иоасафа Белгородского (Горленко). // URL: http://tsvetaeva.narod.ru/WIN/nastya/ioasaf.html (дата обращения 18.04.2020).
9. Акты Святейшего Тихона, патриарха Московского и всея Росии, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти. 1917-1943. / сост. М.Е. Губонин. - М.: Изд-во Православного Свято-Тихоновского Богословского Института. 1064 с.
10. Митрофанов Г., прот. История Церкви ХХ века сквозь призму личности Патриарха Тихона. Вторая лекция. // URL: https://www.pravmir.ru/istoriya-tserkvi-hh-veka-skvoz-prizmu-lichnosti-patriarha-tihona-vtoraya-lektsiya/ (дата обращения 18.04.2020).
11. Следственное дело патриарха Тихона. Сборник документов по материалам Центрального архива ФСБ РФ. - М.: Памятники исторической мысли. 2000. 1016 с.
12. Конфессиональная политика советского государства. 1917-1991 гг.: Документы и материалы: в 6 т. Т.1: в 4 кн.: 1917-1924 гг. Кн. 2: Центральные
органы государственной власти и управления в РСФСР: создание нормативно -правовой базы деятельности религиозных объединений / отв. сост. М.И. Одинцов - М.: Политическая энциклопедия. 2018. 670 а
13. Как проводится декрет об отделении церкви от государства на местах. // Революция и церковь. 1919. №№6-8. С.117-121.
