CC BY
50
НОРМАТИВНО-ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ РАЗГРАНИЧЕНИЯ ПОЛНОМОЧИЙ В ОБЛАСТИ ЭКОЛОГИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИИ
И. С. Суркова
NORM-LEGAL REGULATION OF DELINEATING RESPONSIBILITIES IN THE SPHERE OF ECOLOGICAL RELATIONS
Surkova I. S.
The article is devoted to the problems of legal regulation of power distribution in the sphere of ecological relations among Russia and its subjects.
Key words: the delineating of responsibilities in the sphere of environment utilization and protection.
Статья посвящена проблемам правового регулирования разграничения полномочий в области экологических отношений между Российской Федерацией и ее субъектами.
Ключевые слова: разграничение полномочий в области использования и охраны окружающей среды.
УДК 349.6
Осуществление административной реформы и дальнейшее эффективное управление, в том числе в области охраны окружающей среды и природопользования, возможно только при создании нормативноправовой базы, с минимальным количеством пробелов и коллизий, что предопределяет необходимость исследования вопроса о современном состоянии законодательства в сфере управления в области охраны окружающей среды и природопользования.
Верховенство в системе источников российского права, несомненно, принадлежит Конституции Российской Федерации, которая является базисным нормативноправовым актом для всех отраслей права, в том числе и экологического. Так, конституционная норма статьи 72 закрепила, что в совместном ведении Российской Федерации и ее субъектов находятся природопользование; охрана окружающей среды и обеспечение экологической безопасности; особо охраняемые природные территории. Приведенное положение является не единственным, составляющим основу разграничения полномочий между Российской Федерацией и ее субъектами, поскольку к базисными положениями в этой сфере являются также статьи 1, 4, 5 Конституции РФ, закрепившие
Работа выполнена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда. Конкурс грантов 2008г. Проект № 08-03-00384а. «Административная реформа и проблемы разграничения полномочий в области охраны окружающей среды и природопользования».
ШИ. С. Суркова
Нормативно-правовое регулирование разграничения полномочий.
федеративное устройство Российской Федерации, основы ее суверенитета и федеративного устройства; статьи 10, 11, 12, установившие соответственно принцип разделения властей, принципы осуществления государственной власти и разделения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти, наличия в России местного самоуправления, а также статьи главы 3 Конституции РФ о федеративном устройстве.
Необходимо обратить внимание, что норма пункта 3 статьи 11 Конституции Российской Федерации указывает на разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации, которое осуществляется Конституцией РФ, Федеративным и иными договорами о разграничении предметов ведения и полномочий. В связи с этой формулировкой в юридической литературе даже велась полемика: что является приоритетным при разграничении полномочий: договоры о разграничении предметов ведения и полномочий или федеральные законы, которые также регулируют эти отношения (1).
Следует отметить, что в настоящее время разграничение полномочий проводится также на основании ФЗ от 6 октября 1999 года № 184-ФЗ в последующих редакциях «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации», в который Федеральным законом от 04.07.2003 N 95-ФЗ была введена глава 1У.1 «Общие принципы разграничения полномочий между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъекта Российской Федерации». Последним был признан утратившим силу ФЗ от 24 июня 1999 года N 119-ФЗ «О принципах и порядке разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации», в связи с чем законодатель исключил базовое регулирование
этого вопроса, а часть правовых норм, регулирующих порядок легализации разграничения полномочий между Федерацией и ее субъектами перешла в ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации».
Как справедливо отмечается в правовой литературе, «в 90-х гг. прошлого века в России нередко делались попытки решения многих важнейших для государства и общества вопросов федеративных отношений, особенно в сфере совместного ведения, исключительно путем заключения договоров между соответствующими органами власти РФ и ее субъектов. Такие договоры разрешали некоторые текущие сложности правового регулирования и государственного управления, но вместе с тем порождали сложности еще большие. <...> Договоры в основном служили перераспределению экономических льгот и преимуществ, а также удовлетворению сепаратистских устремлений отдельных региональных правящих групп. Они стали вынужденной уступкой со стороны федерального центра для избегания серьезных конфликтов» (2).
В целом, оценить роль договоров в реализации федеративных отношений в России представляется весьма непростым делом. Они нередко помогали решению конкретных практических вопросов жизни субъектов Российской Федерации, учитывая специфику субъекта Российской Федерации (например, договор с органами государственной власти Калининградской области), заметно снижали конфликтность федеративных отношений, но зато существенно усиливали асимметрию субъектов Российской Федерации и центробежные процессы в стране. Кроме того, органы государственной власти субъектов Федерации наделяли себя (с согласия и при участии федеральных органов) полномочиями, льготами и привилегиями посредством заключения договоров, что добавляло напряженность при реализации федеративных отношений (3). В то же время правовое регулирование пределов разграничения предметов ведения и полно-
мочий было достаточно детализировано, отдельно выделялись договоры, которые заключались для устранения законодательных пробелов, конкретизации полномочий и проч., а также соглашения, которое могло быть заключено как на основании федерального закона, так и на основании договора.
В настоящее время заключение договоров о разграничении полномочий, как это определено статьей 26.7. ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации», допускается только в случае, если это обусловлено экономическими, географическими и иными особенностями субъекта Российской Федерации, и в той мере, в которой указанными особенностями определено иное, чем это установлено федеральными законами, разграничение полномочий. Таким образом, применение договоров при разграничении полномочий было сведено к минимуму. Кроме того, был установлен максимальный срок действия договоров о разграничении полномочий -10 лет.
Следует отметить, что, поскольку цитируемый закон предусматривает процедуру утверждения подобных договоров путем принятия федерального закона, после введения анализируемой главы был заключен лишь один договор о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Татарстан, подписанный в городе Москве 26 июня 2007 года, утвержденный ФЗ от 24.07.2007 г. № 199-ФЗ «Об утверждении договора о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Татарстан».
Было установлено, что Республика Татарстан обладает всей полнотой государственной власти вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации. В то же время, приро-
доресурсные полномочия, в соответствии с пунктом 2 статьи 2 указанного договора, были специально определены для Республики Татарстан следующим образом: «Учитывая, что использование и охрана земли, недр, водных, лесных и других природных ресурсов на территории Республики Татарстан составляют основу жизни и деятельности ее многонационального народа, Правительство Российской Федерации и Кабинет Министров Республики Татарстан заключают соглашения, предусматривающие совместное решение вопросов, связанных с экономическими, экологическими (в результате длительного использования нефтяных месторождений с учетом горно-геологических условий добычи углеводородов), культурными и иными особенностями Республики Татарстан. Правительство Российской Федерации и Государственный Совет Республики Татарстан по затронутым в данном пункте проблемам вносят соответствующие законопроекты в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации».
Необходимо оговориться, что Определением Конституционного Суда Российской Федерации от 6 декабря 2001г. № 250-О «По запросу Государственного собрания - Курултая Республики Башкортостан о толковании ряда положений статей 5, 11, 71, 72, 73, 76, 77 и 78 Конституции Российской Федерации» положение Конституции Республики Башкортостан, согласно которому земля, недра, природные богатства, другие ресурсы на территории Республики Башкортостан являются достоянием (собственностью) ее многонационального народа (часть первая статьи 10) были признаны не соответствующими Конституции Российской Федерации, - поскольку названное положение, закрепляя собственность республики на природные ресурсы, а также относя к ведению республики (а не к совместному ведению Российской Федерации и субъектов Российской Федерации) установление отношений собственности на природные ресурсы, ограничивали тем самым суверенитет Российской Федерации и нарушали установленное Конституцией Российской Федерации разграничение предметов ведения и полномо-
ШИ. С. Суркова
Нормативно-правовое регулирование разграничения полномочий.
чий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации.
В этой связи в договоре с Республикой Татарстан используется уже иная терминология - «использование и охрана земли, недр, водных, лесных и других природных ресурсов на территории Республики Татарстан составляют основу жизни и деятельности ее многонационального народа». Включение в текст договора о разграничении природоресурсных полномочий этой формулировки обосновывает особые полномочия в области распоряжения углеводородных месторождений. Однако статья 9 Конституции Российской Федерации признает в качестве основы жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории не «использование и охрану», а непосредственно землю и иные природные ресурсы, которые должны использоваться и охраняться как основа жизнедеятельности. Аналогично, как основу жизни и деятельности, рассматривает окружающую среду и пункт 4 статьи 2 ФЗ от 10 января 2002г. № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды».
Конституционная характеристика земли как основы жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории, то есть всего многонационального народа Российской Федерации, предопределяет конституционное требование рационального и эффективного использования, а также охраны земли как важнейшей части природы, естественной среды обитания человека, природного ресурса, используемого в качестве средства производства в сельском и лесном хозяйстве, основы осуществления хозяйственной и иной деятельности (5). Таким образом, цитата о том, что использование и охрана земли, недр, водных, лесных и других природных ресурсов на территории Республики Татарстан составляют основу жизни и деятельности ее многонационального народа, представляется спорной.
Говоря непосредственно о характеристике экологического законодательства в современный период, нужно подчеркнуть,
что исходя из преамбулы ФЗ «Об охране окружающей среды», именно он определяет правовые основы государственной политики в области охраны окружающей среды, обеспечивающие сбалансированное решение социально-экономических задач, сохранение благоприятной окружающей среды, биологического разнообразия и природных ресурсов в целях удовлетворения потребностей нынешнего и будущих поколений, укрепления правопорядка в области охраны окружающей среды и обеспечения экологической безопасности.
Статья 2 названного закона, раскрывая понятие законодательства в области охраны окружающей среды, относит к нему ФЗ «Об охране окружающей среды», другие федеральные законы, а также принимаемые в соответствии с ними иные нормативные правовые акты Российской Федерации, законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации.
Фактически в этой правовой норме закреплена легальная классификация нормативно-правовых актов, регулирующих экологические отношения, поскольку отдельно называются нормативно-правовые акты различных юридических форм: от международных договоров до законов и подзаконных нормативно-правовых актов субъектов Федерации и выделяется отраслевое законодательство, а именно: земельное, водное, лесное законодательство, законодательство о недрах, животном мире, иное законодательство в области охраны окружающей среды и природопользования, законодательство о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения и законодательство об охране здоровья, иное направленное на обеспечение благоприятной для человека окружающей среды законодательство.
Как верно отмечает М. И. Васильева, на формирование экологического законодательства субъектов Федерации решающее влияние оказывают два фактора: во-первых, складывающаяся экологическая ситуация в стране в целом и на отдельных ее территориях, побуждающая к созданию эффективных правовых механизмов регулирования отношений в сфере взаимодействия общест-
ва и природы, и, во-вторых, тенденции развития федеративных отношений в России (6). Несколько расширив приведенное мнение, можно сказать, что экологическое законодательство определяется необходимостью правового обеспечения экологических прав и свобод граждан, выражающегося в экологизации всего российского законодательства, а также моделью федеративных отношений в стране, определяющей структуру экологического законодательства.
Исходя из названных критериев, формирования экологического законодательства можно констатировать, что «. генеральной нормой, служащей основой экологизации, является положение ст. 18 Конституции РФ. В ней установлено, что права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Если проанализировать эту статью в контексте конституционного права каждого на благоприятную окружающую среду, то это право «определяет смысл и содержание законов, деятельность законодательной, исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечивается правосудием». Из этой важнейшей нормы со всей очевидностью вытекает, что каждая ветвь государственной власти, а также муниципалитеты «связаны» конституционными экологическими правами» (7). Кроме того, как отмечается членами Правительства РФ, для «. того, чтобы коренным образом изменить ситуацию с экологией в нашей стране, необходимо существенно реформировать законодательство» (8). Изложенное предопределяет необходимость создания эффективных правовых механизмов регулирования отношений в сфере взаимодействия общества и природы.
Дальнейшее же развитие федеративных отношений, при практически полном отсутствии договоров о разграничении полномочий в настоящее время, были декларированы руководством нашей страны следующим образом: «В своих современных формах он (федерализм прим. автора) был установлен, сформирован на основе Конституции. Причём особую роль в его становлении сыграл Конституционный Суд. В его решениях был найден баланс между разны-
ми интересами уровней власти, порой остроконфликтными. Это касается как споров федеральных и региональных органов власти между собой, так и споров о различных способах устройства местного самоуправления. Между тем мы и сегодня продолжаем сталкиваться с этими проблемами. Что сегодня для нас особенно важно? Первое - это достигнуть оптимального баланса разграничения полномочий между Федерацией и регионами. Как вы знаете, здесь была проведена большая, можно сказать, огромная работа. Но мы всё равно ежегодно уточняем параметры этого разграничения..» (9). Таким образом говорить об окончательном оформлении федеративных отношений и оформлении модели разграничения полномочий, в том числе и экологических, между Российской Федерацией и ее субъектами еще рано. Примером могут служить делегированные полномочия, опыт введения которых насчитывает менее трех лет, что чрезвычайно мало для становления этого института, однако даже прошедший период обнаружились значительные коллизии правового регулирования в названной сфере (10).
В соответствии с пунктом 7 статьи 26.3. ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» предполагается возможность передачи федеральными законами субъектам РФ части полномочий Федерации с возмещением финансирования за счет субвенций из федерального бюджета. Анализируемое положение содержит требования к содержанию закона о передаче полномочий, однако легально не закреплено даже право субъектов на участие в разработке подобных законопроектов, за исключением возможности представления отзывов на законопроекты в порядке статьи 109 Регламента Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, в соответствии с которой проекты законов направляются в законодательные (представительные) органы государственной власти субъектов Российской Федерации и высшие исполнительные органы государственной власти субъектов
ШИ. С. Суркова
Нормативно-правовое регулирование разграничения полномочий.
Российской Федерации для подготовки и представления в Государственную Думу отзывов на указанные законопроекты, как правило, не позднее 45 дней до их рассмотрения на заседании Государственной Думы. Этот приблизительный срок не обеспечивает достаточной экспертизы представленных проектов и подготовку обоснованных отзывов с позицией субъектов РФ. Думается, что логично было бы внести хотя бы в Регламент Государственной думы Федерального Собрания Российской Федерации положение об обязательности представления отзывов или заключений на законопроекты о передаче полномочий при обеспечении достаточного временного периода для их квалифицированной подготовки.
Следует также отметить, что передача полномочий предполагает создание новых органов управления, привлечение квалифицированных кадров и проч. В этой связи представляется спорной формулировка пункта 8 статьи 26.3. ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» о том, что субвенции могут и не предусматриваться, если к примеру, нет необходимости создания новых органов управления, увеличения штатной численности.
Отдельных тематических законов по передаче конкретных полномочий не принимается, поскольку соответствующие положения закрепляются в соответствующих отраслевых законах, как, например, в статье 83 Лесного кодекса Российской Федерации, статье 26 Водного кодекса Российской Федерации и др.
Статья 5 ФЗ «Об охране окружающей среды» среди иных, отнесла к полномочиям органов государственной власти Российской Федерации в сфере отношений, связанных с охраной окружающей среды разработку и издание федеральных законов и иных нормативных правовых актов в области охраны окружающей среды и контроль за их применением. Следует подчеркнуть, что в эту формулировку не вошли полномочия по принятию природоресурсных законодатель-
ных актов, т. е. регулирующих использование природных ресурсов и их существование просто декларируется в пункте 5 статьи 2 указанного закона. Большая же часть нормативно-правовых актов, направленных на регулирование использования и охраны природных объектов носят комплексный характер, поскольку в них включаются и охранительные нормы, и нормы, призванные регулировать рациональное использование природных объектов. К последним, в частности, относятся: Закон РФ «О недрах» 1992 г., Земельный кодекс РФ 2001 г., Водный кодекс РФ 2006 г., Лесной кодекс РФ 2006 г., ФЗ «О животном мире» 1995 г., ФЗ «Об охоте и о сохранении охотничьих ресурсов и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» 2009 г. и т. д.
Экологическое законодательство субъектов Российской Федерации формируется либо, исходя из остаточного принципа полномочий, который был изложен в правовой позиции Конституционного суда Российской Федерации, выраженной в упоминавшемся ранее Определении Конституционного суда Российской Федерации от 6 декабря 2001 г. № 250-О «По запросу Государственного собрания - Курултая Республики Башкортостан о толковании ряда положений статей
5, 11, 71, 72, 73, 76, 77 и 78 Конституции Российской Федерации», где указано, что «. властные полномочия субъектов Российской Федерации в сфере их ведения закреплены «по остаточному принципу», без раскрытия содержания этих полномочий», либо путем прямого указания в федеральных законодательных актах на необходимость приятия той или иной региональной нормы, как это наиболее ярко представлено в ФЗ от 24 июля 2002г. № 101-ФЗ «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» (в последующих редакциях). Думается, что последний подход является предпочтительным для исключения «присвоения» нормотворческой компетенции субъектами Российской Федерации, тем более, что по верному замечанию В. Е. Чиркина, «. нормотворческая (в том числе законодательная) власть субъекта РФ как элемент его публич-
ной власти не является ни универсальной (она действует в пределах предметов ведения...), ни суверенно (она ограничен кругом дел, которые может и вправе решать территориальный публичный коллектив субъекта федерации). Это квазигосударственная, государствоподобная несуверенная публичная нормотворческая власть» (11).
Кроме того, существующее экологическое законодательство предполагает разграничение полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации на основании соглашений о передаче осуществления части полномочий в сфере отношений, связанных с охраной окружающей среды, которые заключаются в соответствии с Конституцией Российской Федерации и федеральными законами (ст. 9 ФЗ «Об охране окружающей среды»). Аналогичные правила установлены и в ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» (п.6 ст. 1, п. 1 ст. 3, ст. 26.8.). Порядок заключения соглашений установлен Постановлением от 8 декабря 2008 г. № 924 «О порядке заключения и вступления в силу соглашений между федеральными органами исполнительной власти и исполнительными органами государственной власти субъектов Российской Федерации о передаче ими друг другу осуществления части своих полномочий». Следует оговориться, что в положениях, определяющих полномочия органов государственной власти в области экологического управления, не содер-
ЛИТЕРАТУРА
1. См. например: Батюк А. В. Роль договорных отношений в разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и ее субъектов // Законотворческая деятельность субъектов Российской Федерации: материалы конференции / под ред. д-ра юрид. наук, проф. В. И. Новоселова. - Саратов: СГАП, 1998; Журавлев М. П. Договор-
жится указания на право заключения таких соглашений, что позволяет сделать вывод о возможности заключения соглашений о передаче полномочий любым органом государственной власти по общему правилу. Однако практика правоприменения показывает, что соглашения между федеральными органами исполнительной власти и исполнительными органами государственной власти субъектов Российской Федерации заключаются лишь эпизодически.
В целом экологическое законодательство субъектов Российской Федерации не отличается единством, корме принятия законов, регулирующих использование и охрану земель, поскольку иные законодательные акты принимаются региональными парламентами не так системно. К примеру, лишь некоторые субъекты Российской Федерации воспользовались правом, предоставленным им статьей 6 ФЗ от 23 ноября 1995 года № 174-ФЗ в последующих редакциях «Об экологической экспертизе» принятия нормативных правовых актов в области экологической экспертизы объектов регионального уровня с учетом специфики экологических, социальных и экономических условий соответствующего субъекта Российской Федерации (12).
Таким образом, дальнейшее формирование законодательства в области охраны окружающей среды и природопользования, по всей видимости, будет осуществляться в рамках соответствующего федерального отраслевого законодательства, закрепляющего полномочия субъектов Российской Федерации.
ный порядок разграничения предметов ведения и полномочий РФ и субъектов РФ // Законотворческая деятельность субъектов Российской Федерации: материалы конференции / под ред. д-ра юрид. наук, проф. В. И. Новоселова. - Саратов: СГАП, 1998; Хабриева Т. Я. Разграничение предметов ведения и полномочий между Российской Федерацией и субъектами Российской Федерации // Право и экономика. 2003. № 3. и др.
ШИ. С. Суркова
Нормативно-правовое регулирование разграничения полномочий.
2. Ишеков К. А., Тюрин П. Ю., Черкасов К. В. Комментарий к Федеральному закону от 6 октября 1999 г. N 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» (постатейный). - 2-е изд. // Подготовлен для системы Консультант-Плюс, 2006.
3. Чертков А. Н. Комментарий к Федеральному закону «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» (постатейный). - М.: Юстицинформ, 2006.
4. С 2001 года было прекращено более 30 договоров о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации, см. например: Договор от 21.12.2001 «О прекращении действия Договора о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Астраханской области» // Российская газета. 02.02.2002. № 21; Договор от 24.01.2002 «О прекращении действия Договора о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Кировской области» // Российская газета. 02.02.2002. № 21; Договор от 15.03.2002 «О прекращении действия Договора о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Ростовской области» // Российская газета. 21.03.2002. № 50 и др.
5. Конституция Российской Федерации в ре-
шениях Конституционного Суда России (постатейный) / Лазарев Л. В., Морщако-
ва Т. Г., Страшун Б. А. и другие. - М.: Институт права и публичной политики, 2005.
6. Васильева М. И. Закон субъекта Российской Федерации «Об охране окружающей среды»: опыт правового моделирования // Законодательство и экономика. 2005. М JJ.
7. Бринчук М. М. Практика экологизации законодательства // Экологическое право. 2008. М б.
8. Доклад Министра природных ресурсов и экологии РФ Трутнева Ю. на рабочей встрече с Президентом РФ // URL:
http://news. kremlin. ru/news/59J7.
9. Выступление с Посланием Федеральному собранию Российской Федерации Президента Российской Федерации Д. А. Медведева // URL: www.kremlin.ru
J0. Навасардова Э. С. О делегированных полномочиях в области охраны окружающей среды и природопользования // Административное право и процесс. 2007. М 5 JJ. Чиркин В. Е. Законодательная власть. - М.: Норма, 2008. - С. б4.
J2. См., например: Закон Московской области от 5.0б.2007г. М 78/2007-ОЗ «Об экологической экспертизе в Московской области»; Закон Краснодарского края от J2.03.2007г. М J205-КЗ «Об экологической экспертизе на территории Краснодарского края» // СПС Консультант Плюс.
Об авторе
Суркова Ирина Сергеевна, ГОУ ВПО «Ставропольский государственный университет», кандидат юридических наук, доцент кафедры экологического, земельного и трудового права.
Surkova ira@list.ru
