Норма и вариативность в поэтическом тексте: концептуализация действительности в разных языках Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

ББК К 90

НОРМА И ВАРИАТИВНОСТЬ В ПОЭТИЧЕСКОМ ТЕКСТЕ: КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ В РАЗНЫХ ЯЗЫКАХ

Е.И. Дворянинова

В лингвистической науке процесс перевода поэтического текста представлен в виде многоступенчатой интерпретации, включающей следующие этапы: 1) прочтение оригинала в контексте жизни, творчества и идиостиля его автора (то, что составляет переводческую компетенцию); 2) подстрочный перевод и лингвостилистический анализ подлинника, основанный на более глубоком, чем это свойственно обычному читателю, осмыслении и переосмыслении оригинального текста; 3) художественный перевод оригинала. Но, как показывает опыт, процесс перевода на этом не заканчивается - его кульминационной частью становится сопоставление полученного перевода с другими переводами данного оригинала, оценка качества сопоставляемых переводов. Такое сопоставление требует надежных критериев оценки качества всех имеющихся вариантов поэтического текста.

Оценивать художественные переводы очень трудно, тем более что об их принципах уже не одно столетие продолжают спорить и исследователи, и сами переводчики. Двоякое отношение к потенциальной возможности перевода породило противоборство двух требований: приближение к тексту подлинника или к восприятию своего читателя. Каждое из этих требований может, однако, скрывать за собой разные тенденции: стремление приблизиться к подлиннику может означать попытку насаждения буквализма и борьбу против переводческого своеволия; за требованием приближения к восприятию своего читателя может скрываться борьба против "вербальной точности" и пренебрежение к подлиннику. Теоретические положения нельзя правильно понять без учета конкретно-исторических условий, в которых они были сформулированы.

Дворянинова Елена Игоревна - аспирант кафедры теоретической и прикладной коммуникативистики Ростовского государственного экономического университета (РИНХ), 344025, г. Ростов-на-Дону, 29-я линия, 63, e-mail: [email protected], т. 8(863)2638422.

В разные исторические эпохи то одно, то другое требование в своем крайнем выражении (способ "подчиненный" или способ "независимый", по определению П.А. Вяземского) становилось преобладающим. Поэтому издавна спорили школа "вольного" художественного перевода и школа, стремящаяся к "максимально дословной" передаче художественных памятников. На наш взгляд, нельзя все видеть только в черном или только в белом цвете, противопоставление двух переводческих тенденций не абсолютно. Верное понимание переводческих задач лежит на их скрещении. Это созвучно мнению многих современных переводчиков. Так, С. Бойченко считает, что "четких граней [между точным и вольным переводом] в природе не существует", что "всё очень и очень условно": "Доверяю своим ощущениям. Но зато и оценка эта - моя, другой проведет грань в другом месте..." [1]. М. Борисов указывает на то, что грань между точным и вольным переводом "в явном виде может присутствовать только в самых банальных случаях", что "обычно все сложнее", а "стремление к передаче достоверных и адекватных ощущений заставляет в той или иной мере жертвовать точностью текстуальной и наоборот" [1].

Таким образом, в языковом коллективе на определенном историческом этапе могут существовать строго определенные взгляды на цели и задачи перевода и пути достижения этих целей; одним словом, каждая эпоха имеет свою конвенциональную норму. Несмотря на такое обилие мнений, существует немало авторитетных переводческих концепций (А.В. Федорова, Я.И. Рецкера, А.Д. Швейцера, В.Н. Комиссарова, Л.С. Бархударова и др.), в которых перечисляются основные требования к переводу, исходя из которых, можно профессионально оценить результат работы переводчика.

Dvoryaninova Elena - post-graduate student of the Theoretical and Applied Communicativistics Departament in the Rostov State University of Economics, 29 linya, 63, Rostov-on-Don, 344025, e-mail: [email protected], ph. +7(863)2638422.

В.Н. Комиссаров в книге "Теория перевода" [2] называет совокупность подобных требований (принципов, правил), предъявляемых к качеству перевода, нормой перевода. Качество перевода определяется степенью его соответствия переводческой норме и характером невольных или сознательных отклонений от этой нормы.

Обобщение положений различных переводческих концепций позволило нам сформировать универсальный перечень нормативных требований, который позволит переводчику сделать адекватный перевод, а критику дать беспристрастную оценку этого перевода. Следовательно, лингвистические проблемы перевода и проблема оценки качества перевода поэтического текста взаимосвязаны. Итак, норма перевода складывается в результате взаимодействия следующих составляющих:

1) нормы эквивалентности перевода, означающей необходимость полностью воспроизвести содержание оригинала средствами иного языка, передать время и национальность переводимого поэта;

2) нормы структурного соответствия, требующей воспроизведения оригинала не только в целом, но и в частностях: сохранить структуру и порядок изложения содержания, не вносить изменений или добавлений, передать ритм и рифмовку оригинала. Переводчик имеет право сделать отступления в отношении частных деталей структуры текста лишь с целью более точной передачи содержания.

Иными словами, переводчик должен передать форму оригинала. Однако на этот счет у переводчиков разное мнение. Некоторые считают, что рифмовку и ритм при переводе изменять допустимо. Например, большая часть переводов М. Волошина выполнена без рифм. Подобный метод М. Волошин оправдывал тем, что если главное лежит в содержании, в образе, в синтаксическом строении фразы, то переводчик должен честно пожертвовать рифмой. Хотя большая часть переводчиков строго соблюдает правило "Сохраняй ритм и рифмовку". Так, по мнению С.Я. Маршака, "очень важно передать в переводе интонации и ритм подлинника. Иной переводчик - даже самый точный - может оболгать автора самим ритмом" [3, с. 215] . Яков Фельдман полагает, что в данном случае возможен строгий логический

анализ, который он демонстрирует в своей концепции [4];

3) нормы переводческой речи, требующей соблюдать правила нормы и узуса языка перевода (ПЯ) с учетом узуальных особенностей переводных текстов на этом языке;

4) стилистической нормы перевода, подразумевающей передачу:

а) эстетического тона произведения, который складывается из речевого стиля, композиции, родовых и жанровых особенностей произведения, изобразительной стороны метода;

б) стилеобразующих факторов: идей и образов, идейно-эмоционального пафоса оригинала, метода как принципа отображения;

в) типологических характеристик стиля (стилевых категорий): соотношения объективного и субъективного, изобразительности и выразительности, степени и характера условности, динамики и статики;

г) особенностей поэтической речи, т.е. особенностей использованной фонетики, лексики, грамматики;

5) прагмаэстетической нормы перевода, означающей необходимость воспроизведения в переводе воздействующей функции оригинала на реципиента, т.е. тех чувств, которые возникают у него по прочтении оригинала.

Отличительной особенностью поэтического текста является характер его языковых единиц, сущность которого заключается в эмоционально-эстетическом воздействии на читателя. Лингвистическую основу такого "воздействия" составляют неоднозначность семантики и, как следствие, множественность интерпретаций текста, обусловленная его языковой структурой, при которой сам значимый элемент моделирует свое содержание. Иначе говоря, в поэтическом тексте языковые знаки (в том числе и формальные) любого структурного уровня (фонетического, словообразовательного, грамматического, ритмического, рифмического) становятся семантически значимыми и приобретают дополнительные значения. Такое функционирование значимых элементов в поэтическом тексте обусловливает его прагматические свойства. Анализ прагматических свойств художественного (в частности, поэтического) текста выявляет взаимоотношения автора и читателя и устанавливает меру эстетической информации в тексте, ориентируясь на типологию читателя.

С точки зрения направленности прагматики на изучение "семантики языка в действии" [5] особого внимания при анализе поэтического текста заслуживает интерпретация его неэксплицированного (невербализо-ванного) содержания. Доминирующим понятием прагматики в области невербализованных элементов в речи считается пресуппозиция. Под "прагматическими пресуппозициями" понимается широкий комплекс невербали-зованных смыслов, непосредственно не вытекающий из семантики слов, составляющих высказывание, и из семантики самого высказывания; они или (1) восстанавливаются из контекста, общих фоновых знаний говорящего и слушающего, или (2) диктуются "нормой обыденного сознания", социальными и культурными стандартами, здравым смыслом и нашей способностью совершать умозаключения.

Художественный текст, а поэтический в особенности, характеризуется семантической многозначностью и, следовательно, множественностью интерпретаций, которые могут быть следствием субъективного восприятия какого-либо данного поэтического текста читателем. Прагматическая сущность этой проблемы состоит в способности читателя выявить скрытые смыслы (которые также направлены на достижение эстетического воздействия на читателя) поэтического текста, декодировать их и, таким образом, адекватно интерпретировать сам текст. При способности читателя декодировать и адекватно интерпретировать заложенные автором поэтического произведения скрытые смыслы возможен, на наш взгляд, объективный перевод поэтического текста.

Как "высшая форма переводческой деятельности", по словам А.В. Федорова, художественный перевод должен отвечать самому важному требованию: оказывать художественно-эстетическое воздействие на читателя [6]. По его мнению, «качественное отличие художественного перевода от других видов перевода заключается в том, что он имеет дело с языком не просто в его коммуникативной (общественно-связующей) функции; слово выступает здесь как "первоэлемент" литературы, т.е. в функции эстетической» [6, с. 112]. Художественное слово не тождественно слову в обыденной речи; с его помощью создается особая "художественная действительность". В системе образного

мышления каждый элемент языка на основе тончайших ассоциативных связей участвует в создании конкретно-чувственного образа и не может быть сведен к своему семантическому "зерну". При переводе - в силу различий между языками - сложившиеся ассоциативные связи в значительной мере разрушаются и неизбежно возникают новые, свойственные языку, на который сделан перевод; чтобы литературное произведение на этом другом языке стало жить как произведение искусства, переводчик художественной литературы должен как бы повторить творческий процесс его создания.

Сохранение прагматических свойств языка оригинального поэтического текста в переводе (прагматический аспект перевода) имеет первостепенное значение, поскольку играет решающую роль в воссоздании коммуникативного эффекта (эстетического воздействия) текста оригинала в тексте перевода. Лишь перевод, сохраняющий прагматику (наряду с полнотой содержания и уникальностью поэтической формы) оригинала, может считаться адекватным или полноценным, что является залогом успешной межъязыковой эстетической коммуникации. Степень ее достижения определяется оценкой результатов переводческого процесса;

6) нормы функционального соответствия - перевести так, чтобы перевод воспринимался как оригинал; это достигается соблюдением конвенциональной нормы перевода, которая в свою очередь состоит в следующем: "требование максимальной близости перевода к оригиналу, его способность полноценно заменять оригинал как в целом, так и в деталях, выполняя задачи, ради которых перевод был осуществлен. Практически это требование реализуется путем выполнения всех или некоторых из указанных аспектов переводческой нормы" [2, с. 44-45].

Читая перевод, у нас должно складываться впечатление, что мы знакомимся с творчеством, например, самого В. Шекспира, а не С.Я. Маршака, Б. Пастернака или кого-либо другого. Сам С. Я. Маршак так говорил об этом: "Прочитав перевод из Гейне, из Шиллера, Го -рация или Расула Гамзатова, читатель должен быть уверен, что он и в самом деле прочел стихи Гейне, Шиллера и Расула Гамзатова, что поэт-переводчик донес до него подлинные мысли и чувства поэтов, не утеряв ничего главного, основного, существенного" [3, с. 214];

7) лингвокультурной нормы перевода -передать свою эпоху; роль перевода в языке и культуре того народа, на который он сделан, должна быть не ниже роли оригинала в языке и культуре оригинала.

С.Я. Маршак в книге "Воспитание словом" пишет об этом следующее: «Переведенные с английского, французского, немецкого или итальянского языка стихи должны быть настолько хороши, чтобы войти в русскую поэзию, как вошли "Сосна" и "Горные вершины" Лермонтова, "Бог и баядера" и "Коринфская невеста" Алексея Толстого, "Ворон к ворону летит" Пушкина, "Не бил барабан перед смутным полком." Ивана Козлова, "Суд в подземелье", "Торжество победителей", "Ночной смотр" и "Кубок" Жуковского» [3, с. 210-211].

Яков Фельдман, современный переводчик, продолжая эту мысль, говорит о том, что любой переводчик поэзии, каких бы принципов он ни придерживался, -будь то классицист, переводящий строчка в строчку и сохраняющий размер и рифмовку, романтик, передающий настроение, классик, сохраняющий образы и логику оригинала, модернист, пекущийся об аллитерации, общей музыкальности и концепции текста, - должен выполнить следующую задачу: "опираясь на базовый элемент чужой культуры, создать базовый элемент своей культуры - не менее известный, популярный, любимый", т.е. "создать на языке перевода как можно более совершенный текст - так, чтобы роль его в языке перевода оказалась не ниже, чем роль оригинала в языке оригинала" [4]. Под "ролью в языке" он понимает "роль в культуре, в культурном менталитете". Применительно к переводу с английского языка на русский это, по его словам, означает, что русские читатели переводов должны любить переводы не меньше, чем английские читатели оригиналов любят оригиналы. Яков Фельдман заостряет данную идею, говоря о том, что круг задач, стоящих перед переводчиком поэзии, не замыкается простой передачей формы и содержания: "переводу подлежит читательская любовь, а перевод формы и содержания помогает этому процессу, но лишь в идеале гарантирует его" [4].

Таким образом, с одной стороны, перевод должен полностью в функциональном плане заменять оригинал, а с другой - стать

достоянием культуры переводчика, ведь только в этом случае он сможет оказывать художественно-эстетическое воздействие на читателей. Коммуникативной целью поэтического перевода является передача эмоционально-эстетического эффекта оригинала (т.е. прагматических свойств), затем собственно содержательного значения и уникальности формы. Перевод, который обеспечивает прагматические задачи переводческого акта на максимально возможном для достижения этой цели уровне эквивалентности, не допуская нарушения норм или узуса ПЯ, соблюдая жанрово-стилистические требования к текстам данного типа и соответствуя общественно-признанной конвенциональной норме перевода, называется адекватным. Переводчик, рассчитывающий на высокую оценку читателя и критика, несомненно, должен адекватно перевести текст.

Анализ переводов С.Я. Маршака выявил следующие особенности:

1. Маршак устранил слишком яркий (слишком безвкусный для него) блеск шекспировских драгоценностей: golden face, all triumphant splendour: у Шекспира - "солнце", у Маршака - "солнышко"; шекспировское солнце прекрасно потому, что оно - блистательное и властное; у Маршака солнце прекрасно потому, что оно - богатое и доброе. Маршак подменяет роскошь Возрождения образами русского фольклора.

2. Каждый слишком картинный образ грозит отвлечь внимание читателя от "главного", и поэтому каждый такой образ по мере возможности затушевывается переводчиком (в сонете 128 клавиши у него не оживают, не бесстыдничают и не отвлекают внимания читателя от образа музицирующей дамы).

3. Превращение личной ситуации в безличную у Маршака: вместо "твое одиночество пагубно" - "всякое одиночество пагубно" и пр.

4. Добавление образов, не свойственных эпохе Шекспира, однако близких современному читателю (в сонете 65 Маршак вводит образ маятника, хотя при Шекспире мятников не было: первые часы с маятником были построены Гюйгенсом через сорок лет после смерти Шекспира).

5. Любовь во времена Шекспира, основная лирическая тема, изображалась и как отношения повелителя и подданного, и как

отношения заимодавца и должника, и как судебный процесс, и как военная кампания. Шекспир разделял это увлечение со всеми своими современниками. Маршак устранил характерные для эпохи Возрождения образы из области политики, экономики, юриспруденции, военного дела, религии.

6. Вместо логики - эмоция (замена Маршаком подчиненных предложений сочиненными, более простыми для восприятия современного читателя и т.п.).

По нашему же мнению, источник всех упущений Маршака в том, что он просто не ставил перед собой цели показать нам реального Шекспира, о чем свидетельствуют его же строки:

Я перевел Шекспировы сонеты, Пускай поэт, покинув старый дом, Заговорит на языке другом, В другие дни, в другом краю планеты [7].

Маршак так рассказывал молодым поэтам и переводчикам о принципах своей работы над переводами Шекспира и Бернса: "Я стремился, чтобы переведенные мною стихи были произведениями русской поэзии, так же как переводы Исаковского из белорусских поэтов подчинены русскому, а не белорусскому строю языка" [8]. Безусловно, если при оценке переводов Маршака следовать его же принципам, то можно с уверенностью сказать, что его переводы блистательны, так как он реализовал свою цель: создал "факты русской поэзии"; и это констатировали многие ученые (Н.А. Автономова, М.Л. Гас-паров, П. Карп, Б. Томашевский, Е. Эткинд, Е.А. Первушина [9] и др.). Однако взгляд на его переводы с точки зрения общепринятой переводческой нормы не позволяет дать такой оценки. Анализ переводов Маршака приводит к выводу о том, что он своим стремлением сделать сонеты Шекспира более понятными и близкими русскому читателю, к сожалению, не смог показать ему настоящего Шекспира. Иными словами, лингвокультурный аспект не дал возможности Маршаку реализовать

в достаточной мере ни стилистический, ни функциональный.

В последнее время активно развивается явление множественности параллельных переводов одного и того же литературного текста. Переводы сонетов Шекспира - яркий тому пример. В этой связи проблема нормы перевода и как инструмента перевода [10], и как инструмента оценки качества перевода, позволяющего выявить новые тенденции в истории русских переложений шекспировского поэтического цикла [9], приобретает особую значимость.

ЛИТЕРАТУРА

1. Бойченко С., Борисов М., Визель М. и др. Проблемы перевода поэтического текста с английского языка на русский. Круглый стол // Жемчужины английской поэзии. Электронная библиотека. URL: http://poetry_pearls.tripod.com/Lectures/answers5. html

2. Комиссаров В.Н. Теория перевода (лингвистические аспекты): Учеб. для ин-тов и фак. иностр. яз. М.: Высш. шк., 1990. 253 с. С. 248.

3. Маршак С.Я. Воспитание словом // Собр. соч.: В 4 т. Т. 4. М.: Правда, 1990. 576 с.

4. Фельдман Я. Изобразительные средства поэтического текста. Круглый стол // Жемчужины английской поэзии. Электронная библиотека. URL: http://poetry_pearls_pearls.tripod.com/Lectures/ teorYakov1.html

5. Руднев В.П. Словарь культуры ХХ века. М.: Аграф, 1999. 381 с.

6. Федоров А.В. Основы общей теории перевода. М.: Высш. шк., 1983. 416 с.

7. Маршак С.Я. Собр. соч.: В 8 т. Т. 6. М.: Худож. лит-ра, 1971. 671 с. С. 207.

8. Маршак С.Я. Высокое мастерство // Самуил Яковлевич маршак (ориг. сайт). URL: http://www.s.marschak.org/conntent/viev/603.

9. Первушина Е.А. О новых тенденциях в современных отечественных переводах сонетов Шекспира // М.: БД Русский Шекспир, 2009. URL: http:// rus-shake.ru/criticism/Pervushina/new_ tendencies.

10. Лифшиц Ю. Как переводить сонеты Шекспира. Краткое практическое руководство. М.: БД "Русский Шекспир", 2009. URL: http://rus-shake.ru/ criticism/Lifshits/How_To_Translate_Sonnets.

24 мая 2010 г.