CC BY
53
УДК 070; 930.09 СОЕГОВ М.
доктор филологических наук, профессор, главный научный сотрудник, Национальный институт рукописей Академии наук Туркменистана E-mail: [email protected]
UDC 070; 930.09 SOYEGOVM.
Doctor of Philology, Professor, Main Research Assistant, National Institute of Manuscripts of Academy of Sciences
of Turkmenistan E-mail: [email protected]
НОГАЙСКИЙ ДРАМАТУРГ И ЕГО ТУРКМЕНСКИЙ ПЕРЕВОДЧИК
(ОБ ИСКАЛЕЧЕННЫХ СУДЬБАХ И ОПОРО ЧЕННЫХ ДОСТОИНСТВАХ)
THE NOGAJ PLAYWRIGHT AND ITS TURKMEN TRANSLATOR (ABOUT THE CRIPPLED DESTINIES AND THE DISCREDITED ADVANTAGES)
В данной статье в связи с трагической годовщиной, а именно с 80-летием начала массовых репрессий 1937-1938 гг. ("Большой террор") на основе анализа отдельных сторон жизни и деятельности ногайского писателя Басира Меджидовича Абдуллина (1892-1937) и переводчика его отдельных произведений на туркменский язык Бекки Эмировича Бердиева (1898- 1970) вносятся на рассмотрение некоторые обобщения, основной смысл которых заключается в том, что указанные годы легли в историю наших народов черным пятном, смыть его не удастся уже никогда и никому какими убедительными доводами не хотели бы оправдать эти злодеяния режима.
Ключевые слова: писатель, переводчик, репрессия, тормоз, развитие, черное пятно в истории, оправдание.
The article in connection with tragical anniversary, namely with the 80 anniversary of the beginning of mass reprisals 1937-1938 ("the Big terror") on the basis of the analysis of separate aspects of life and activity of Nogai writer Basir M. Abdullin (1892-1937) and the translator of its separate products on Turkmen language Bekki E. Berdiev (1898-1970) submits for consideration some generalisations which basic sense is that the specified years have laid down in history of our people a black stain that nobody and never will be possible to wash off, even trying to use sensible arguments to justify these evil deeds of the regime.
Keywords: writer, translator, reprisal, drag, development, a black stain in the history, justification.
Вместо предисловия
Исполнилось 80 лет со дня начала трагических, печально известных событий 1937-1938 гг., получивший в последующем название "Большой террор". По существу и по своим масштабам это было настоящий геноцид режима, предпринятый против всех народов тогдашней необятной страны. В данной статье, используя данные из своих работ, опубликованных ранее в Москве. Киеве и Баку [1; 2; 3], мы решили кратко ознакомить читателей с деятельностью двух знаменитых личностей, которые, являясь представителями ногайского и туркменского народов, испытывали на себе все ужасы и лишения того проклеенного народами времени. Следует отметить, что обширные ссылочные аппараты указанных статей здесь полностью опущены.
Басир Меджидович Абдуллин
Знаменитый ногайский писатель, автор первых пьес и первого романа на ногайском языке Басир Меджидович Абдуллин родился в 1892 году в селе Тиек Астрахани. После окончания местной начальной религиозной школы обучался сначала в медресе Астрахани, затем получил образование в Казанском
медресе. Можно предположить, что среди товарищей Басира Абдуллина по учебе или же еще с раннего детства были туркмены, ибо он наряду с родным ногайским и русским языками владел туркменским языком, о чем красноречиво свидетельствуют драмы, созданные им в Ашхабаде, куда в последующем он был приглашен на работу тем же друзьями-туркменами. Одним из них мог быть видный туркменский языковед Мухаммед Гельдыев (1889-1931), который после окончания медресе'Талия" в Уфе до 1921 года учительствовал в татарских и башкирских школах. В последующем, в 1921-1931 годах работая в научно-исследовательских и образовательных учреждениях сначала в Ташкенте, а затем в Ашхабаде, М. Гельдыев в течении десяти лет, т.е. до конца своей жизни находился в тесных деловых контактах со своими однокашниками по уфимскому медресе 'Талия", видным ученым-языковедом Гибатом Хабибулловичем Алпаровым (1888-1936) и известным филологом Абдурахманом Сагди (1889-1956), а также Хайруллой Абиди и другими известными представителями татарской интеллигенции.
Другой выпускник-туркмен данного медресе Аллакули Шазадаевич Караханов (1892-1938) также стал одним из ведущих языковедов начала XX века.В этой
© Соегов М. © Soyegov M.
связи следует отдельно называть книги татарского автора Абдурахмана Сагди "Трудовая школа и трудовое воспитание" (объем 78 стр.) и "Пособие для воспитателей" (объем 100 стр.), которые в переводе М. Гельдыева были изданы в 1923 году в Ташкенте на туркменском языке. На страницах первого туркменского журнала "Туркмен или" ("Туркменский народ"), который выходил в 1922-1924 годах в Ташкенте на арабо-туркменском алфавите, часто выступали со своими статьями татарские авторы А. Сагди и Хайрулла Абиди. Можно не сомневаться, что их переводчиком был именно М. Гельдыев или же А.Ш. Караханов - бывшие питомцы медресе "Галия", ибо они состояли членом редколлегии данного журнала. В качестве примера можем указать следующие статьи из журнала: "Как возник человеческий язык", "Языки". "О языках", "Восточное воспитание" (А. Сагди), "Жизнь и молодежь", "Национальный вопрос и Советская власть", "Политика и молодежь" (X. Абиди) и другие. Как и М. Гельдыев, в эти годы А. Сагди также работал в Ташкенте. В отличие от своих коллег-татар Басир Абдуллин, приезжая из Астрахани в Туркменистан и работая в Ашхабаде во второй половине двадцатых годов прошлого века (именно в каком учреждении он работал - следует уточнить в будущем), постарался сочинять свои произведения на туркменскую тематику непосредственно на туркменском языке, и во многих случаях это было ему под силу. Из четырёх его книг только в одной указано, что она является переводной, а остальные его творения и в языковом, и в литературном отношении - оригинальные, т.е. созданы на туркменском языке. Конечно же, он получал всегда необходимую помощь у видных представителей туркменской интеллигенции того периода. Так, например, в предисловии к своей драме "Юсуф и Ахмед", созданной по сюжету одноименного героического дастана туркменского поэта-классика 18-го века Курбанали Магруфи и изданной в 1927 году в Ашхабаде (Полторацке) Туркменским государственным издательством на реформированном (джадидском) арабо-туркменском алфавите в объеме 280 страниц, автор Басир Абдуллин выражает благодарность знаменитому туркменскому ученому и писателю А. Кульмухаммедову (1892-1931) за представленную возможность для ознакомления со старой ру кописью дастана (эпоса), хранящейся в его личной библиотеке, а также за ценные консультации по теме. Среди близких знакомых Б. Абдуллина в Ашхабаде был также переводчик Бекки (Бекмурат) Бердиев.
В связи с названием места (города) издания драмы "Юсуф и Ахмед" Б. Абдуллина, которое было указано выше, хотим вносить некоторое разъяснение, чтобы у читателя не возникло некое недоумение: Дело в том, что в целях увековечения имени Павла Герасимовича Полторацкого (1888-1918) - комиссара труда Туркестанской АССР, расстрелянного белогвардейцами 22 июля 1918 года в г. Мары (Мерв), г. Ашхабад 17 июля 1919 года был переименован в г. Полторацк. Будучи столицей Туркменской ССР с 1924 года г. Полторацку в 1927 году, т.е. через восемь лет было возвращено преж-
нее название - Ашхабад (по-туркменски: Ашгабат). Следует также отметить, что в выпускных данных изданий на туркменском языке обычно указывались одновременно оба названия столицы. Эта особенность ашхабадских изданий тех лет присуща также драмам Басира Абдуллина, выпущенным в 1926 и 1927 годах.
Кроме уже упомянутой большой книги о двоюродных братьях-царевичах Юсуфе и Ахмеде читатели смогли ознакомиться еще с тремья драматическими произведениями Б. Абдуллина. выпущенными отдельными брошюрами под названием "Солтан Санджар Мази" ("История Султана Санджара", 1926), "Денгсизлик" ("Неравенство", 1927) и "Чопан" ("Пастух", 1929). Наряду с пьесами других авторов все они во второй половине двадцатых годов прошлого столетия неоднократно ставились на сцене профессиональных и самодеятельных театров Ашхабада и других городов Туркменистана. Через многих из них простые зрители сел и городов смогли наблюдать оживленные на сцене привлекательные образы и интересные события из повседневной туркменской жизни. Так, например, сюжет пьесы "Денгсизлик" ("Неравенство") незамысловат. Жена Довлетмаммеда Аннагозель любит Байрама, отвечающего ей взаимностью. Друзья помогают им бежать, но муж посылает за ними погоню. Младший брат Довлетмаммеда Чарыяр сочувствует беглецам, тем не менее, пытается помещать погоне. Он разъясняет начальнику милиции, как обстоит дело, и сам становится на сторону главных героев Аннагозель и Байрама. Пьеса затрагивает злободневную для того периода тему - раскрепощение туркменской женщины.
Когда же Басир Абдуллин покинул Ашхабад? На этот вопрос у нас нет точного ответа. Можно предположить, что, скорее всего, это произошло в начале 1930-х годов. Именно в этот период начались первые массовые репрессии существовавшего тогда режима против представителей туркменской национальной интеллигенции, выразившиеся в основном в форме насильственной высылки их за пределы республики. После загадочной и неясной до настоящего времени смерти соответственно в начале и середине 1931 года руководителей Туркменского научно-литературного объединения М. Гельдыева и А. Кульмухаммедова уже в 1932 году заключили в тюрьму или отправили на ссылку почти всех ученых, писателей, журналистов и других представителей творческой элиты. Среди них наряду с Оразмаммедом Вепаевым (1883-1937), Кумушали Бориевым (1896-1937), Шемседдином Керими (1893-1937), Сеидмурадом Овезбаевым (1889— 1937), Аллакули Карахановым (1892-1938), Караджой Буруновым (1898-1963), многие из которых стали в последующем жертвами "Большого террора" 1937-1938 годов, был также будущих классик туркменской советской литературы, будущий Герой Социалистического Труда Берды Кербабаев (1894-1974).
Эти события и безысходность положения в Ашхабаде заставили Басира Абдуллина вернуться в Астрахань, а вскоре он поехал в Северный Кавказ, где
проживала и проживает основная часть ногайского народа. Учительствовал в школе, затем перешел работать в редакцию газеты "Кызыл Байрак" ("Красное Знамя"). В 1933 году был издан его роман "Кыр баьтирлери" ("Герои степей"), который олицетворял появление первого романа в ногайской литературе. Плодотворно работавший писатель Б. Абдуллин является автором рассказа "В плену у богатства", пьес "Батрак", "Враг побежден", романа "Активист" и ряд других произведений, обозначающих определенный этап в истории развитии художественной литерату ры на ногайском языке.
Писатель Басир Меджидович Абдуллин в 1937 году был режимом незаслуженно репрессирован и расстре-лян.Подробностями трагического финала жизни этого талантливого человека исследователи еще не владеют. После его реабилитации в 1991 году в Черкесске издана книга Б. Абдуллина "Кыр баьтирлери" ("Герои степей"), куда наряду с одноименным романом вошли созданные им повести (объем 230 стр.).
Туркменские читатели до недавнего времени не располагают необходимыми биографическими сведениями о Басире Абдуллине - одного из авторов первых драматических произведений в истории туркменской литературы. Даже нам - исследователям был известен лишь то. что он родом из Астрахани, а по национальности, якобы, является татарином. И больше ничего. Исследователи вне Туркменистана, которые занимаются вопросами истории ногайской литературы, тоже были мало ознакомлены с ашхабадским (туркменским) периодом творчества этого замечательного ногайского писателя, ставшего жертвой политических репрессий 1937-1938 годов.
Бекки Эмирович Бердиев
Единственным деятельным членом туркменской делегации, состоящей официально из четырех человек и участвовавщей в работе Первого Всесоюзного Тюркологического съезда (26 февраля - 6 марта 1926 г., Баку / Азербайджан), был Бекки Эмирович Бердиев (1898-1970) - председатель Ученого совета при Народном комиссариате просвещения Туркменской ССР.
Если кратко говорить о характерных особенностях доклада и выступлений Б.Э. Бердиева на съезде, то следует отметить, что, одним из архиважных вопросов в общественной жизни тюркских народов того периода был включенный как раз в повестку дня съезда вопрос об алфавите. Б.Э. Бердиев выступал на съезде ярым сторонником нового алфавита для тюркских народов на латинской графической основе и других нововведений в практическое языкознание, указав на косность, непродуктивность изжитого себе старого для общественного развития в будущем. Б.Э. Бердиев, будучи по образованию, как он сам специально оговаривает, не лингвистом, постарался, тем не менее, вникнуть в тонкости языковых вопросов, связи языка с обслуживающим им обществом, и это во многом ему удалось. Так, в "Докладе Б. Бердиева об алфавите" (так названо в "Оглавлении"
изданной стенограммысъезда) читаем: "Среди всех остальных вопросов культурного порядка, как вопрос о языке и о терминологии, об орфографии и т.д. алфавит имеет исключительное значение вопроса подсобного, технического, определяемого его ролью, как орудия зашифровки, передачи речи человека. В абстрактной обстановке, если фонетический ряд языка выяснен, то вопрос принятия той или иной графики, казалось бы, является самой простой задачей". Далее он отмечает, что "ни латинский, ни арабский алфавит в том виде, в каком они существуют, не могут полностью обслуживать фонетического ряда тюркских наречий... С каких сторон предъявляются требования к алфавите и письму? Со стороны удобства чтения, письма и печатания".
В своем докладе Б.Э. Бердиев говорил о реформированных вариантах арабского алфавита и остановился о преимуществах латинского письма: "Мы имеем, может быть, десяток, а может быть и два десятка реформированных различным образом, но еще не устоявшихся алфавитов. ...идет реформа арабского алфавита в тех почти неутвержденных проектах татарского, туркменского или еще какого-нибудь другого происхождения алфавита". По его мнению, арабское письмо развивалось на основе рукописи, и весь строй письма выработался применительно к тем орудиям, что обслуживали письмо. Оно не имело в своем развитии той эволюции, необходимой для типографического, печатного дела. Латинское письмо в иных исторических, социальных условиях, и вместе с ростом общественных отношений выработало те необходимые для типографического дела признаки, которых не достает у его собрата арабского.
Старания Б.Э. Бердиева и многих других не пропали даром и тогда, и в последующие годы. На основе широкого обсуждения Тюркологический съезд абсолютным большинством голосов своих делегатов принял постановление о новым латинизированным алфавите для тюркских народов взаимен арабского реформированного. Еще до открытия Тюркологического съезда членами Ученого совета под руководством Б.Э. Бердиева былы разработаны основы нового алфавита туркменского языка. В результате проведенных после съезда работ в Туркменистане, начиная с 1928-1929 гг. был введен в языковую практику новый туркменский алфавит, составленный на латинской графической основе. Несмотря на то, что данный алфавит в последующем был отменен и в 1940-1941 гг. введен для туркменского языка алфавит на кириллице, сразу после провозглашения независимости в Туркменистане начата работа по разработке нового, второго по счету алфавита, состоящих из латинских букв. При этом были учтены потребности современной компьютерной технологии, а также положительный опыт 20-х годов прошлого столетия, накопленный в деле разработки и перехода на новый алфавит, в том числе работы Б.Э. Бердиева и других.
Будучи сыном многодетного Эмир-хаджи Бердиева (неоднократно осужденного как царским правительством, так и большевиками), человека неординарного, совершившего несколько раз хадж в Мекку и одновре-
менно постаревшего шагать в ногу со своей сложной эпохой, Бекки (Бекмурат) усилиями отца, как и свой сводный брат Какаджан, еще до 1917 года окончил Санкт-Петербургский университет. В бурном 1918 году братья Бекки и Какаджан Бердяевы состояли министрами -членами независимого Туркменского (Мусульманского) правительства, которое под председательством первого туркменского генерала Ораз-Сердара (Хана) просуществовало в Безмеине (нынешний Абадан) всего три месяца. Спустя некоторое время, как специалист высшей квалификации Б.Э. Бердиев был востребован Советской властью и начал трудиться, как тогда говорили, на культурном фронте.
Превосходние владение русским и родным туркменским языками позволило ему заниматься активной переводческой дечтельностью. В переводе Бекки Бердиева (подписывался под фамилией Эмирберди) на туркменский язык в Ашхабаде вышли такие книги учебно-методического содержания, какими являются: "Шаскольский, Посихова. Программа предметов начальной (четырехлетней) школы за исключением родного языка" (1925,1926,1927) и "Ланков. Сборник задач по арифметике" (1925). Бекки Бердиев (подписыался под своим несокращенным личным именем Бекмурат) также перевел на туркменский язык драму в 4-х действиях под названием "Денгсизлик" ("Неравенство"), созданной ногайским писателем Басиром Абдуллиным, которая была издана в Ашхабаде в 1927 году. Здесь же уместно будет дать ссылку на сайт в Интернете, где можем наблюдать использованные варианты своего имени и фамилии в переведенных им текстах: Век-Murat Emir Berdi (a quien se le conoce más por Bekki Berdiev)[CM.:issuu.com/ma40/docs/9788461700233/32 (06.06.2015)].Еще отметим, что Какаджан (Константин) Бердиев - брат Бекки, также занимался переводами, он перевел на туркменский язык в основном юридическую литературу. Так, например, в его туркменском переводе был издан уголовно-процессуальный кодекс РСФСР (Ташкент, 1924. Объем 120 стр.).
В начале тридцатых годов, после кончины Мухаммеда Гельдыева 3 января 1931 года в Ашхабаде из-за язвы желудка (подлинная причина его смерти до настоящего времени не установлена) - председателя Туркменского литературно-научного общества (TJTHO) и его заместителя Абдулхекима Кульмухаммедова 12 июля того же года (было официально сообщено, что он застрелился на советско-иранской границе при попытке нелегального перехода на соседнюю страну, что вряд ли соответствует действительности), в течение 1932-1933 гг. почти все писатели и ученые, сочинения которых изданы в двадцатые годы, были осуждены и высланы за пределы Туркменистана (в основном в Узбекистан и Казахстан). Вскоре за ссылками следовал "Большой террор" 1937-1938 гг., который безжалостно охватывал всех, как говорится, и верхов и низов.
По сфабрикованному в начале 30-х годов делу под названием "Туркмен азатлыгы" (русский дословный перевод - "Туркменская свобода", а по смыслу - "За не-
зависимый Туркменистан") подвергались осуждению всего 33 человека. Среди них были и братья Бекки Бердиева - упомянутый выше Какаджан (Константин) Бердиев и Бапбы (Бабамурат) Бердиев (бывший выпускник Оренбургского кадетского корпуса), которые смогли вернуться в родной Туркменистан после многолетнего тюремного заключения соответственно в 1949 и 1953 гг. и вскоре умерли от зараженных там болезней и в результате ослабленного здоровья.
Как явствует из выдержек и описаний протоколов допроса, приведенных в книге "Тайна и разгадка одного мифа" Рахима Эсенова (Ашхабад, 1995.На туркменском языке), задержанного Бекки Бердиева несколько раз допросил следователь ОГПУ по фамилии Левшин, который полностью "доказал"вину И.Э. Бердиева как члена антисоветской организации "Туркмен азатлыгы". Он, лейтенант госбезопасности Левшин A.B., за усердия при проведении подобных работ в последующем был назначен начальником Средне-Азиатских лагерей (СазЛаг) ОГПУ-НКВД СНК СССР.
Бердиев Бекки Эмир(ович) был осужден "тройкой" ОГПУ по статье 58-11, ч.2 УК на 10 лет ИТР и проходил свой срок в Ухто-Печорском исправительно-трудовом лагере (Ухтпечлаг) ОГПУ СНК СССР (ныне Республика Коми / РФ). Из именного списка работников КВЧ (культурно-воспитательная часть) Промысла № 2 им. ОГПУ этого лагеря, составленного 23 июня 1934 г., узнаем, что зек Бекки Бердиев заведовал профессионально-техническим образованием заключенных. Как отмечает А.Н.Канева в своей книге "Ухтпечлаг: Страницы истории". ядром культ бригады на Промысле № 2 (Водном) были буровики на воду. Начальник лагеря наградил во-дненских буровиков комплектом из пяти музыкальных инструментов и приказал к 1 апреля 1934 г построить клуб, дома для коммуны, колонизованных и ударников, кухню-столовую, баню-прачечную.
В литературе приводится приказ начальника лагеря Я М. Мороза от 10 июля 1934 г. "О культурно-воспитательной работе на промысле № 2 имени ОГПУ" за номером № 235, где, в частности говорится:
"Низкие показатели выполнения июньского производственного плана по промыслу № 2 им. ОГПУ имели своими причинами также слабо поставленную культурно-воспитательную работу.
На промысле № 2 не было мобилизации масс на высокую производительность труда, высокие трудовые нормы, не было развернутого трудового соревнования и ударничества, являющихся основой нашей работы, почти полностью отсутствовали техническая учеба и техническая пропаганда и овладение элементами грамоты, не был организован культурный отдых з/к и т.д.
Для немедленного изжития вышеперечисленных недопустимых явлений приказываю:
1. Инспектора КВЧ в/н Шикалова, как не справившегося со своими обязанностями, с работы снять.
2. Воспитателя Т/К (трудколонны) «ЛЕСЗАГ» з/к Маркуса за срыв культработы и руководителя про-фтехучебы з/к Бердиева за бездеятельность - с рабо-
ты снять и использовать на общих работах" (курсив наш-М.С.)-
Удручает современного читателя тот факт, что зек Бердиев и его сокамерники занимались каторжным трудом в Промысле № 2, носившем имя ОГПУ (Объединённое государственное политическое управление), по решению которого они стали без вины виноватыми - узниками архипелага ГУЛАГ. Также отметим, что начальник Ухтпечлага Яков Моисеевич Мороз (Мороз-Иосема, Иоссем-Мороз, 1898 года рождения, еврей по национальности^ 1 января 1940 года стал жертвой той людоедской системы, в становлении которой он внес своей посильный вклад.
Многие из высланных за пределы Туркменистана в 1932-1933 гг. были насильственно уничтожены физически карательными органами в 1937-1938 гг. Лишь немногие остались в живых. Один из них был Бекки Эмирович Бердиев. После ссылки в 1932 г. и отбывания в архипелаге ГУЛАГ длительного тюремного заключения в середине пятидесятых годов прошлого века в результате амнистии он смог вернуться в родной Туркменистан. В одиночестве, не имея своей семьи и детей, вынужденно проживал в сельской глуши у дальних родственников, а именно его приютил сначала племянник Кемал - сын его брата Овмата (Оразмурата), осужденного в 1938 году также по делу «Туркмен азат-лыгы». Перед тем, как умер 9 января 1970 года, Бекки
Бердиев проживал у другого племянника Тагана - сына брата Бапбы (Бабамурата), умершего после возвращения ссылки еще тогда, когда его сыну. Тагану, было всего 5 лет.
Краткое заключение и выводы
Массовые репрессии тридцатых годов прошлого века, охватывающие почти все слои тогдашнего, мягко говоря, искусственно образованного, а в действительности насильственно созданного многонационального советского общества, значительно тормозили развитие национальных литератур и культур в целом, пусть даже "социалистической (в начальном этапе: пролетарской) по содержанию и национальной по форме". Ибо в ходе репрессий были отстранены от творческой работы путем их заключения в тюрьмы на длительный срок или же подвергались физическому уничтожению неисчис-ляемые представители национальной интеллигенции, как это случилось с туркменом Б.Э. Бердиевым и ногайцем Б.Н. Абдуллином. Какими убедительными доводами (успехи в экономике, проведение выборов на основе первой Советской Конституции и др.) хотят оправдать прававший тогда режим и его местных управленцев, 1937-1938 гг. легли в историю наших народов черным пятном, смыть его не удастся, к сожалению, уже никогда и никому. Не должно быть оправданий злодеяниям существовавшего тогда режима!
Библиографический список
1. СоеговМ.О туркменской делегации, участвовавшей в работе Первого Тюркологического съезда // Тюркология, № 3 (июль-август-сентябрь). Баку, 2016. С. 71-77.
2. СоеговМ.Репрессированная наука Туркменистана: Б. Э. Бердиев (1898-1970)// Сходознавство, № 69. Киев, 2015. С. 116-
125.
3. Соегов М. Творчество Басира Абдуллина и вопросы ногайско-татарско-туркменских литературных взаимосвязей в начале XX века // Проблемы филологии народов Поволжья. Материалы Всероссийской научно-практической конференции (20 апреля 2012 г.). Выпуск 6. Москва, 2012. С. 116-121.
References
1. Soyegov М. About theTurkmen delegation participating in work of the First Turkologic Congress // Turkologija, No. 3 (July-August-September). Baku, 2016. Pp. 71-77.
2. Soyegov M. The Subjected to repression science of Turkmenistan: B.E. Berdiev (1898-1970)// Shodoznavstvo,No. 69. Kiev, 2015. Pp. 116-125.
3. Soyegov А/. Creativity of Basir Abdullin and questions of Nogaj-Tatar-Turkmen literary interrelations in the XX-th century begin-ning//Problems of philology of the people of the Volga region. Materials of the All-Russia scientifically-practical conference (on April, 20th, 2012). Release 6. Moscow, 2012. Pp. 116-121.
