CC BY
16
DOI: 10.30680/ЕСО0131-7652-2018-6-50-71
Нижнее Приангарье как «связующее звено» между севером и югом Сибири1
В.Ю. МАЛОВ, доктор экономических наук. E-mail: malov@ieie.nsc.ru О.В. ТАРАСОВА, кандидат экономических наук. E-mail: tarasova@ieie.nsc.ru В.Д. ИОНОВА, E-mail: ionova@ieie.nsc.ru
Институт экономики и организации промышленного производства СО РАН, Новосибирск
В статье представлены результаты анализа реализации проектов Нижнего Приангарья, идея освоения которого обсуждалась еще с 1935 г. Выявлено, что трудности с реализацией этих проектов в течение последних десятилетий связаны с ориентацией на рыночные критерии эффективности многих проектов, отсутствием народнохозяйственного подхода к оценке инфраструктурных проектов. Показано, что сильно преувеличено значение конкурентоспособности ресурсов этого региона в отсутствие современных транспортных коммуникаций. Авторы предлагают делать акцент в новой стратегии освоения таких территорий не на поиске конкурентных преимуществ по сравнению с другими регионами, а на их взаимодействии, взаимодополняемости при обязательном встраивании их проектов в долгосрочную стратегию развития всей страны. К сожалению, сегодня больше внимания уделяется коммерческим интересам компаний-инвесторов, но не интересам России.
Ключевые слова: Нижнее Приангарье, территориально-производственный
комплекс, стратегия развития, история освоения, согласование интересов
Статья является обобщением результатов многолетних научных исследований авторами сибирской тематики, в частности, применения теории территориально-производственных комплексов при разработке Федеральной целевой программы освоения Нижнего Приангарья. Опыт работы над Программой опубликован в монографиях, препринтах и статьях [Нижнее Приангарье.., 1996, 1997, 1998, 2007, 2014; Территориально-производственные.., 1992].
Современный этап развития азиатской части России характеризуется постепенным смещением акцентов: от выявления конкурентных преимуществ регионов в борьбе за инвестиции к поиску проектов, связывающих их экономику в единое целое. В этом контексте очень своевременной представляется инициатива администрации Красноярского края по активизации
1 Исследование осуществлено в рамках проекта по плану НИР №0325-2017-0009.
исследований всей «Енисейской Сибири», в которой Нижнее Приангарье играет связующую роль между Севером и Югом, включая и республики Тыва и Хакасия. Полезно вспомнить, что именно в таком территориальном составе всегда рассматривались долгосрочные планы развития этой части Восточной Сибири.
Прирастать будет Сибирью... Немного истории
Освоение Сибири, начиная с похода Ермака (конец XVI в.) и до конца ХХ в., осуществлялось при активнейшем участии государства, которое на протяжении четырех веков было главным инициатором переселений, а впоследствии - и мобилизации населения, прежде всего для решения стратегических задач. Мобилизации носили сначала принудительный, затем (с середины Х1Х в.) стимулирующий, а потом - смешанный (комсомольские стройки в сочетании с лагерями заключенных) характер. Акцент, конечно, был сделан на добывающих отраслях. Перерабатывающие отрасли из Центральной России и Урала начали передвигаться на восток далеко не сразу, поскольку в Сибири было эффективным только масштабное вовлечение в хозяйственный оборот природных ресурсов, которое, как показал опыт последних 25 лет, оказалось «не по зубам» отечественному частному капиталу.
Одним из первых высокоэффективных проектов, не столько в экономическом, сколько в социальном и стратегическом планах, стало строительство Транссибирской железнодорожной магистрали, имеющей общецивилизационное значение2. Транссиб вначале был крайне убыточным, но уже к 1908 г. стал полностью рентабельным [Винокуров, Суходолов, 1996].
В советский период базовым проектом индустриализации восточных районов стала Урало-Сибирская программа. Подход к ней обозначился ещё в конце XIX в., когда правительство, возглавляемое С. Ю. Витте, искало пути повышения эффективности уральской металлургии. Затем в годы Первой мировой войны рассматривались проблемы создания производственной базы военно-оборонной промышленности на востоке страны. К непосредственной реализации программы приступили в годы
2 Подробнее о значении Транссиба с точки зрения развития азиатской части страны см. монографии авторов (Проблемные.., 2005.., Азиатская.., 2008).
первой пятилетки: Урало -Кузнецкий комбинат как межрегиональный проект позволял модернизировать экономику всего СССР на индустриальной основе. Для этого были привлечены научные, управленческие и технико-технологические достижения более передовых в промышленном отношении стран.
Правительство СССР после острых политических обсуждений (как и в случае с Транссибом, где экономическая эффективность не являлась определяющей) сделало выбор в пользу строительства на Урале и в Сибири ряда крупных промышленных предприятий, транспортных и энергетических объектов. Урало-Кузнецкий комбинат позволил создать целую сеть индустриальных центров по всей стране: Москва - Урал - Кузбасс - Ангарстрой - Дальний Восток. Роль этого мегапроекта трудно переоценить. К его бесспорным результатам относятся следующие:
- огромная роль ресурсной базы, производственного потенциала и научно-проектного задела Сибири в победе СССР в Отечественной войне;
- значение объектов ВПК, созданных в послевоенные годы в Сибири, в обеспечении военной безопасности страны;
- активное участие во внешней торговле и формировании валютного фонда России;
- значение для России электроэнергетической системы Восточной Сибири, наиболее стабильно работающей в условиях полной обеспеченности местными ресурсами и ставшей основой крупнейшей базы энергоёмких производств.
В Сибири вторым после Кузбасса регионом интенсивного индустриального освоения стал Красноярский край: сначала его центральная и южная части, а затем - Нижнее Приангарье.
Этапы развития идеи масштабного освоения Нижнего Приангарья
Енисей и Ангара всегда привлекали к себе внимание исследователей: в дореволюционное время преимущественно как судоходные артерии, источники рыбного промысла. Ангара рассматривалась как участок большого сибирского водного пути от Урала до Байкала, а Енисей - как водная магистраль для вывоза сибирских грузов по морям Северного Ледовитого океана на запад. Золото Енисейского кряжа и в XXI веке остается ресурсной
базой формирования доходной части бюджетов региона и страны в целом.
В 1925 г. инженер В. М. Малышев представил в Госплан СССР записку «Лено-Байкальская область и перспективы ее электрификации», в которой впервые было показано общесоюзное значение запасов гидроэнергетических ресурсов Ангары. В 1930 г. под руководством академика И. Г. Александрова был разработан «Генеральный план комплексных исследований по проблеме Ангары». Эти исследования были включены в пятилетний план развития народного хозяйства СССР, что свидетельствовало о большой народнохозяйственной значимости изучения ангарской проблемы. Предполагались два направления: использование Ангары и Енисея в качестве транспортных магистралей и гидроресурсов Ангары и ее притоков - для энергетического строительства. Последнее рассматривалось как логическое продолжение ГОЭЛРО в Восточной Сибири. Гидроэнергетические исследования на Енисее были начаты несколько позднее, чем на Ангаре, но к 1936 г. определились общие контуры путей использования ресурсов и этой реки.
В этом же году Н. Н. Колосовский успешно защитил в правительственной комиссии проект «Ангарстроя» (28 томов) - первое крупное исследование возможности комплексного хозяйственного освоения одного из регионов Сибири. Таким образом, в 1930-е годы произошла смена приоритета в освоении бассейна Ангары: развитие транспорта отошло на второй план (отказались от шлюзов), на первое место вышло создание энергетики и энергоемких производств.
Война отодвинула эти планы на 15 лет. Парадигма сдвига производительных сил на восток в 1950-е годы предполагала интенсивное развитие Сибири, включающее не только реализацию крупнейших добывающих проектов, но и создание здесь перерабатывающих производств, обеспечивающих в том числе и «атомный щит» страны.
В 1958 г. на конференции по развитию производительных сил Восточной Сибири в перспективе до 1970-1980 гг. обсуждалось создание Нижне-Ангарского территориально-производственного комплекса (ТПК), основу которого должны были составить огромные ресурсы дешевой электроэнергии (Енисейской, Богучанской, Средне-Енисейской и тяготеющей к этому району Осиновской
ГЭС суммарной мощностью около 20 млн кВт), местное минеральное сырье (железные руды, полиметаллы, алюминиевое сырье, магнезиты, сурьма и др.), а также колоссальные запасы древесины. Рекомендовалось создание нескольких узлов энергоемких производств вблизи будущих ГЭС, лесопромышленных центров в районе Енисейска-Абалаково (Лесосибирск), горнопромышленных узлов по добыче различных видов минерального сырья. Предполагалось, что древесина из Нижне-Ангарского района пойдет сплавом по Ангаре на Маклаково-Енисейские деревообрабатывающие предприятия и оттуда вниз по Енисею на экспорт через Игарку или по железной дороге на юг в лесо-дефицитные районы вплоть до Средней Азии.
В начале 1960-х годов в работе М. К. Бандмана «Красноярское Приангарье» [Бандман, 1962] была дана подробная информация о географическом положении, природных условиях, формировании населения, современном состоянии хозяйства и основных предпосылках и направлениях развития этого региона. Природные богатства и ожидаемая высокая экономическая эффективность их использования позволяли предположить, что на базе местных ресурсов уже в 1980-е годы возможно формирование одного из крупнейших в Сибири ТПК.
Препятствия на пути реализации предложенных идей
Однако этой идее в то время не суждено было воплотиться в жизнь из-за ряда объективных и субъективных причин, в том числе недостаточной научной и проектной подготовки. Так, например, доминирующий отраслевой подход к освоению новых районов, при котором отрасли заинтересованы были только в том, чтобы взять необходимое им сырье, препятствовал рациональному использованию комплексного многокомпонентного сырья Нижнего Приангарья. Проявился и недостаточный учет внешних условий, например, конкуренция с уже формируемым в то время Братско-Усть-Илимским ТПК, имеющим близкую специализацию (гидроэнергетика, производство алюминия, лесоперерабатывающий комплекс). С началом строительства Братской ГЭС стали развиваться производства в зоне ее влияния. После Братского ЛПК начал строиться Усть-Илимский ЛПК на базе ГЭС, а значимость
создания лесопромышленных комплексов Нижнего Приангарья уменьшилась.
Сказалось также отсутствие межотраслевой увязки этапов сооружения отдельных объектов отраслей специализации с инфраструктурной подготовкой территории. Открытие уникального Горевского месторождения свинца и цинка обусловило неопределенность проекта Средне-Енисейской ГЭС, времени и места ее сооружения.
В результате Нижнему Приангарью стало уделяться меньше внимания, освоение его ресурсов было отодвинуто на десятилетия. Неопределенность с количеством ГЭС, выбором их створов и сроков гидростроительства привела к тому, что вопросы строительства других производств в районе затопления и подтопления Богучанской и Средне-Енисейской ГЭС вообще не рассматривались. Кроме того, появилось новое перспективное предложение - об усилении поисковых работ на нефть и газ в районах Сибирской платформы.
Тем не менее в начале 1970-1980-х годов были разработаны две уникальные для СССР 10-летние программы комплексного развития производительных сил Красноярского края, в которые составной частью вошли и проекты Нижнего Приангарья. В 1971 г. в правительственном документе «О мерах по дальнейшему развитию производительных сил Красноярского края на 1971-1980 гг.» рассматривались вопросы промышленного развития этого региона. Среди намечавшихся объектов были такие крупные, как Богучанская ГЭС, Горевский ГОК и др. В перечень предприятий лесного комплекса включались как уже действующие ЛДК (с учетом их реконструкции и расширения), так и новые производства, ориентированные в первую очередь на глубокую переработку древесины (целлюлозно-бумажные и гидролизные).
В свете ужесточающихся экологических требований, чрезмерной концентрации промышленности в центральных районах страны и необходимости создания региональной продовольственной базы в южных районах Красноярского края (где уже ощущался дефицит водных и земельных ресурсов) Нижнее Приангарье стало рассматриваться в качестве конкурентоспособного региона для размещения новых производств, в том числе тепловых электростанций на углях Канско-Ачинского бассейна. В связи с открытием нефтегазовых месторождений в южных районах Эвенкии
появилась необходимость создания опорных баз для их освоения, и ближайший для этих целей регион - Нижнее Приангарье. Завершение строительства БАМа и понимание ограниченности провозных способностей Транссиба диктовали необходимость сооружения Северо-Сибирской магистрали - основы нового северного широтного экономического пояса в пределах всей Сибири.
Таким образом, постепенно обозначилось следующее представление о месте Нижнего Приангарья в народном хозяйстве страны:
- формирование комплекса предприятий по глубокой переработке древесины;
- создание новой базы электроэнергетики путем сооружения ГЭС и (или) ТЭС (в том числе вынос некоторых мощностей из района Канско-Ачинского топливно-энергетического комплекса);
- создание энергоемких производств черной, цветной металлургии и химии на местном и привозном минеральном сырье;
- комплексное использование нерудных и других полезных ископаемых с извлечением и переработкой попутных продуктов и отходов производства;
- опережающее развитие производственной и социальной инфраструктуры;
- создание в рациональных пределах собственной продовольственной базы на промышленной основе;
- формирование тыловой базы для освоения природных ресурсов территории всего Ближнего Севера Красноярского края, и в первую очередь месторождений углеводородного сырья Эвенкии;
- строительство Северо-Сибирской магистрали как части Северо-Российского евразийского международного транспортного коридора;
- участие региона в возрождении и развитии транспортной системы «Енисей - Северный морской путь»;
- сервисное обслуживание международных перевозок (сухопутных, воздушных, водных).
Федеральная целевая программа освоения Нижнего Приангарья
В конце 1980-х - начале 1990-х годов начался качественно новый этап освоения Нижнего Приангарья. Появилась необхо-
димость переоценки ресурсного потенциала многих регионов и выхода «за ресурсами» на новые территории, поскольку с распадом Союза значительная часть источников сырьевых ресурсов осталась за пределами России. Сибирскому отделению Академии наук была поручена разработка проекта Государственной программы освоения Нижнего Приангарья на 2005-2010 гг. Ответственным исполнителем был назначен Институт экономики и организации промышленного производства (ИЭОПП). Существенная часть исследований была выполнена по заданию Госплана СССР и Госплана РСФСР в 1989-1992 гг. в рамках разработки соответствующих отраслевых схем с выделением Нижнего Приангарья. Проведены четыре основные группы работ:
1) прогнозы, выполненные рядом научных учреждений под руководством СОПСа при Госплане СССР и при участии ИЭОПП;
2) проекты территориальной организации хозяйства Нижнего Приангарья, осуществленные территориальными институтами Госстроя СССР и Госстроя РСФСР в виде схем районных планировок;
3) научные и проектно-изыскательские работы по освоению ресурсов Нижнего Приангарья, выполненные академическими, научными и проектными отраслевыми институтами в рамках межотраслевых комплексов;
4) научные разработки по финансовым условиям, правовому сопровождению и управлению процессом реализации программы (Институт государства и права РАН, ВНИИ советского законодательства, Московский финансовый институт).
В результате этих многолетних комплексных, межотраслевых исследований и согласований с правительственными учреждениями в 1997 г. было принято Постановление Правительства РФ «Об утверждении Федеральной целевой программы освоения Нижнего Приангарья», а в 1998 г. - Постановление Правительства РФ «О реализации Федеральной целевой программы освоения Нижнего Приангарья». В принятой программе определены и согласованы интересы участников освоения региона, в том числе населения; перечень и динамика реализации программных объектов и мероприятий представлены таким образом, чтобы не только обеспечить их быструю окупаемость, но и создать реальную базу для последующего «самофинансирования» развития региона
и решения социально-экономических проблем Красноярского края в целом. Оформлена организационная структура, ответственная за реализацию программы, утверждены «Положение об администрации Федеральной целевой программы освоения Нижнего Приангарья» в составе Межведомственной комиссии и дирекции, а также персональный состав этой комиссии.
Большую роль в работе над программой сыграло сотрудничество с иностранными учеными, в частности получение в 1992 г. гранта Нидерландского национального научного совета голландского правительства. Исследовательская группа, в состав которой с голландской стороны вошли известные профессора-регионалисты (G.A. van der Knaap, E. Wever) и доктора наук (O. Atzema, L. Paul), провела несколько тематических семинаров, осуществила ознакомительную поездку в Нижнее Приангарье, Иркутск, Братск, Усть-Илимск и Красноярск. Результатом совместной работы стало издание в 1995 г. в Нидерландах монографии [Lower.., 1995].
Главным научным результатом работы над программой освоения Нижнего Приангарья стала предложенная на основе реально проведенного исследования логическая схема, которая может быть рекомендована как для подобных разработок, так и для управления процессом реализации программы [Нижнее Приангарье.., 1996]:
1) обоснованы реально достижимые материально-вещественные пропорции всех элементов хозяйства региона;
2) оценены и согласованы интересы всех участников: государства, региона, населения, бизнеса;
3) показаны социально-экономические последствия решения предлагаемой программы освоения региона;
4) расставлены приоритеты и определена последовательность создания различных объектов программы: краткосрочные быст-роокупаемые, среднесрочные, исследовательские.
Сложности и результаты реализации ФЦП освоения Нижнего Приангарья
Участие государства должно было осуществляться только через министерства экономики и финансов, а форма участия других заинтересованных в освоении ресурсов Нижнего Приангарья федеральных органов исполнительной власти не определялась.
Другими словами, координации действий даже внутри государственных структур добиться не удалось. Излишне говорить о неопределенности действий частных инвесторов. Дефолт 1998 г. привел к кардинальным изменениям в экономической ситуации в России. Интерес к Нижнему Приангарью опять был утрачен на неопределенное время.
Вернулись к проблеме только в 2005 г., когда «доводка» Федеральной целевой программы освоения Нижнего Приангарья была поручена Институту региональной политики (ИРП) - организации, которая обладала «пробивной силой» в только что созданном Инвестиционном фонде. Уже в 2006 г. (!) ИРП закончил инвестиционный проект «Комплексное развитие Нижнего Приангарья», одобренный в этом же году комиссией, проводившей конкурс на выделение средств из Инвестиционного фонда. Инициатором проекта выступала Корпорация развития Красноярского края (акционеры - региональная администрация, ОАО «ГидроОГК», ООО «Базовый элемент» («РУСАЛ») и Внешэкономбанк).
Принципиально важным моментом для всех проектов, претендующих на деньги Инвестиционного фонда, было выполнение следующего соотношения: на каждый рубль государственных средств требовалось найти четыре рубля средств частных компаний. Поэтому затратные инфраструктурные объекты, типа СевероСибирской железнодорожной магистрали, в программу Нижнего Приангарья не включались. Часть производственных объектов, заявленных в проекте, осталась только в виде так называемых «протоколов о намерениях». Выяснилось, что четыре предприятия в заявленный срок не окупаются. Среди них - газоперерабатывающий завод, Тагарское металлургическое объединение, цементный завод и существующий Горевский ГОК с созданием в его составе металлургического производства. И это не случайно, так как временной горизонт в пределах 10 лет, принятый для расчета показателей эффективности функционирования промышленных предприятий, не дает возможности выявить народнохозяйственную эффективность создания того или иного производства (тем более объекта инфраструктуры) в регионе нового освоения.
Из Инвестиционного фонда проект успел получить средства для завершения строительства Богучанской ГЭС (станция вышла на проектную мощность 3000 МВт), построены запланированные линии электропередач, вошел в строй Богучанский алюминиевый
завод (производство - около 150 тыс. т первичного алюминия в 2016 г.), построена автодорога до Кодинска. Однако доходы краевого бюджета от алюминиевого завода сравнимы с доходами от нескольких гостиниц в г. Красноярске. Эффект от дешевой электроэнергии Богучанской ГЭС (построенной на бюджетные деньги) преобразуется в прибыли «РУСАЛа», которая используется этой частной компанией. Возврат средств в край (и даже в Россию) никем и ничем не гарантирован.
Анализ предлагаемых промышленных и инфраструктурных проектов с точки зрения их сбалансированности по срокам строительства, обеспечения материально-вещественными услугами, а также по срокам и объемам получения ожидаемой прибыли показал не просто сложность, но невозможность их реализации. Назовем самые главные причины.
1. Недостаточная транспортная обеспеченность предлагаемых производств без сооружения участка Северо-Сибирской магистрали. Доставка сырья и строительных материалов на новые предприятия с помощью только автотранспорта нереальна.
2. Отсутствие достаточной строительной базы в том районе. Общие капиталовложения по всем объектам составляют более 660 млрд руб., т. е. ежегодный объем работ в среднем -66 млрд руб. Это потребует привлечения около 40 тыс. строительных рабочих, что вряд ли осуществимо. Еще более серьезные проблемы возникнут с необходимостью экстренного (для ввода в действие объектов) привлечения квалифицированных трудовых ресурсов и их обустройства. Этот контингент вряд ли может работать вахтовым методом, в отличие от строителей.
3. Сроки освоения газоконденсатных месторождений не увязаны с вводом мощностей по газопереработке: добыча газа планировалась в 2010 г., а ввод в эксплуатацию газохимического комбината в районе Богучан - уже в 2009 г. И это не считая трехгодичного периода строительства газопровода. Снабжение сырьем названных предприятий по газопереработке не согласовывалось с вводом мощностей по добыче газа и со строительством трубопровода.
Разработчики и лоббисты проекта Нижнего Приангарья игнорировали эти «нестыковки», вероятно, потому, что большинство объектов и не предполагалось реализовывать в намеченные сроки. Главная цель - «выбить» бюджетные деньги из Инвестиционного
фонда для завершения строительства Богучанской ГЭС и ЛЭП на алюминиевый завод - была достигнута. Основным бенефициаром проекта стала компания «РУСАЛ», которая продолжает «снимать сливки» с высокоэффективных гидроэнергетических объектов и вывозить продукцию за рубеж. С учетом последних санкций США в отношении наших металлургических компаний, вероятно, им вновь будет оказана поддержка за счет бюджета страны.
Ангаро-Енисейский кластер
В конце 2016 г. вице-премьер Правительства РФ А. Г. Хлопонин заявил: «Нижнее Приангарье - законченный этап. Нужно переходить к новому проекту - создавать территорию опережающего развития, в рамках которой нефтедобыча, переработка нефти, древесины. Это форпост дальнейшего развития. Сейчас необходимо решить, чтобы часть проектов реализовало государство, и чтобы сюда пришел инвестор»3. Такая инициатива была поддержана и властями Красноярского края, и рядом корпораций, намеревающихся «примкнуть» к возможным дополнительным бюджетным деньгам для создания собственных объектов.
В этой связи показательна судьба западной части Нижнего Приангарья - Мотыгинского, Енисейского и Северо-Енисейского административных районов. Частично сюда относится и территория южной части Эвенкии, где уже идет добыча углеводородов. Будучи включенными в первоначально разработанную Федеральную целевую программу и в схему районной планировки, они вошли в качестве «второго эшелона» в формат комплексного инвестиционного проекта «Ангаро-Енисейский кластер» (АЕК) (в проекте развития Нижнего Приангарья 2006 г. эти месторождения привязывались к перерабатывающим комплексам Богучанского района). АЕК - это очень «разбросанная», далеко не компактная территория. Например, такой объект, как Кингашский ГОК, намечаемый к строительству в Саянском районе Красноярского края, ни территориально (около 500 км от Нижнего Приангарья к югу), ни по экономическим связям не соответствует критериям «территориального кластера». Но в нем заинтересована компания «Норникель», готовая выделить реальные финансовые ресурсы,
3 ть: http://npriangarie.ru/2016/1976/
которые составляют основную часть «привлеченных средств частных инвесторов».
Заявив о создании кластера в таком составе, правительство края смогло привлечь частные инвестиции и получило основания просить о выделении «дополнительных» федеральных средств. События 2014 г - сокращение темпов роста мировой экономики и спроса на металлы, а, следовательно, и снижение цен на них, заставили и федеральные министерства, и частные ресурсодобывающие компании пересмотреть свои планы в сфере освоения новых ресурсных баз. Это коснулось и судьбы АЕК. Под большим вопросом остается судьба проекта глубокой переработки полиметаллических руд Горевского месторождения (Мотыгинский район). Сворачиваются проекты лесохимии в г. Лесосибирске. Сохраняется интерес лишь к золотодобывающим объектам и к тому, что с ними непосредственно связано, к созданию моста через Енисей в районе Лесосибирска. Остается надеяться, что этот мост будет спроектирован и исполнен в совмещенном (авто-железнодорожном) варианте, так как он - ключевой элемент будущей Северо-Сибирской железнодорожной магистрали, заявленной в специальном разделе Транспортной стратегии РФ еще в 2003 г.
Проекты освоения ресурсов Нижнего Приангарья середины 1980-х годов уже ориентировались на возможность использования нефтегазовых месторождений юга Эвенкии как для развития газо- и нефтехимии, так и для газификации городов и поселков восточных регионов России. Однако конкуренция между регионами Сибири за будущую «прописку» предприятия, производящего продукцию с высокой добавленной стоимостью, не позволила выйти с согласованным решением на уровень федеральных органов власти. Позднее, в 2000-е годы появились варианты передачи значительных объемов газа в Китай с месторождений севера Иркутской области и Республики Саха (Якутия). Рассматривался вариант создания перерабатывающих предприятий на территории Китая. Оценка велась с позиций как РФ, так и газового монополиста - организации с государственным участием, но имеющей при этом ярко выраженный коммерческий интерес. Оказалось, что при выборе варианта развития газовой отрасли в Восточной Сибири интересы «Газпрома» и Китая совпадают: с точки зрения получения максимальной финансовой прибыли и с позиций близости конечного потребителя
наиболее выгодно создать газопереработку на территории КНР. Большая вероятность, что и газ Эвенкии также минует территорию Сибири, влившись в газопровод «Сила Сибири». Хорошо, если переработка газа сибирских месторождений все-таки будет осуществлена на строящемся заводе в Амурской области.
Проведение газопровода по южному маршруту, позволяющему газифицировать многие населенные пункты Иркутской области, Республики Бурятия и Забайкальского края, не отвечает интересам монополиста: получить «нужную» цену с жителей сибирской глубинки вряд ли возможно. Сегодня кто-то гордится началом реализации проекта «Сила Сибири», позволяющего диверсифицировать поставки газа, но он реализован именно по варианту, менее всего отвечающему интересам населения Восточной Сибири. Хорошо, если не оправдаются наши прогнозы о конечных потребителях высокотехнологичной продукции газоперерабатывающего завода (уже строящегося в Амурской области), и она найдет применение не только в Китае, но и на предприятиях России.
Желание региональных властей любым способом получить инвестиции из федерального бюджета, даже путем привлечения частных компаний в режиме «протокола о намерениях» (что не обязывает последних реально финансировать проект), понять можно. Но на федеральном уровне необходимы сопоставление интересов всех регионов, участвующих в процессе реализации проектов, учет действительных возможностей бюджета и, главное, реальной заинтересованности корпораций совместно финансировать эти проекты. Именно цели достижения связанности регионов должны выходить на первый план при формировании проектов федерального уровня значимости.
Наши предложения по обоснованию схем территориального планирования: старые задачи на новом этапе
Развитие производительных сил Красноярского края в составе СССР в течение многих лет рассматривалось в многочисленных прогнозных материалах - схемах, проектах, программах, правительственных документах. Значительная часть из них, безусловно, устарела, однако некоторые подходы к перспективам развития края и его отдельных районов остаются неизменными и в настоящее время. Главное - сохранение за Красноярским
краем роли одного из ведущих регионов России в развитии ее базовых отраслей промышленности, сохранение производственной специализации края в межрегиональном разделении труда. Поэтому не следует списывать со счетов разработанные ранее прогнозные материалы, а также наработанный методический инструментарий составления этих прогнозов. Суть последнего заключается в последовательном «спуске» с народнохозяйственного уровня до отдельного административного района. От агрегированных показателей развития отраслей - до уровня районной планировки - т.е. инженерного документа, после которого уже могут начаться проектно-строительные работы (рисунок).
На каждом шаге расчетов последовательно определяются и уточняются контуры принимаемого варианта, который должен отвечать согласованным интересам государства, крупного бизнеса и целям социально-экономического развития региона.
На первом шаге определяются место Красноярского края в хозяйственном комплексе страны, его связи с другими регионами России. На втором - выявляются связи отдельных районов внутри Красноярского края и перспективные «опорные зоны» - территории концентрации важнейших объектов (в терминах прошлых лет - ТПК). На третьем шаге исследуются варианты пространственной структуры отдельных «опорных зон», что дает основание для разработки схем территориального планирования, т. е. инженерного документа для начала непосредственно инвестирования и собственно строительных работ. Здесь полезно вспомнить аналогичный проект, направленный на решение острой региональной проблемы - освоение ресурсов долины реки Теннесси в США (TVA)4. Особо отметим
4 Многолетний опыт Т^А привлекает внимание в первую очередь как высокоэффективный механизм программного развития проблемного региона в стране с развитым рыночным механизмом хозяйствования. TVA сегодня - не просто энергосистема, но и агентство ресурсного развития (освоения природных ресурсов), созданное Конгрессом в помощь развитию региона долины реки Теннесси. Это - национальная экологическая лаборатория, испытывающая решения, способствующие устойчивому экономическому росту. TVA продолжает осуществлять свою миссию, удовлетворяя потребности людей, помогая им достичь лучшего качества жизни. Знакомство с опытом TVA и сравнение с условиями Нижнего Приангарья позволяют сделать вывод, что рациональное использование данного опыта на новом этапе освоения ресурсов этой территории поможет выработать в перспективе постоянную или, по крайней мере, надежную структуру эффективного механизма программного развития проблемного региона ресурсного типа.
Последовательность решений задач разработки стратегического регионального развития
лишь то, что эта территория объединяла районы семи штатов, имеющих свои законы. Но даже в этих условиях удалось разработать программу, связывающую все семь штатов в единое экономическое целое.
Результаты и роль экспедиционных исследований
Рассмотрим результаты наших последних двух экспедиций 2011 г. и 2013 г., которые и сегодня не потеряли актуальности.
Восточная часть Нижнего Приангарья - 2011 г. Экспедиция проходила по территориям Рыбинского района и г. Бородино, Абанского, Богучанского и Кежемского районов с посещением ряда предприятий (Бородинский и Абанский угольные разрезы, стройка Богучанского ЛПК, мост через реку Ангара, Богучанский алюминиевый завод, Богучанская ГЭС).
Сокращение объемов добычи угля восточного крыла КАТЭКа связано не только с закрытием ряда предприятий-потребителей, но и конкуренцией с мелкими разрезами, которые не содержат на балансе инфраструктурные и социальные объекты, не проводят рекультивацию земель и др.
Полукокс, получаемый из бородинских углей, может найти применение в металлургии, что проверено на опытных партиях. Однако все проекты являются капиталоемкими и пока не выдерживают конкуренцию с Кузбассом, а также с другими месторождениями Восточной Сибири. С большой долей вероятности был сделан вывод о том, что в ближайшие 10 лет заказов на эти продукты не ожидается. Нижнее Приангарье также не может рассматриваться в качестве перспективного потребителя этих топливно-энергетических ресурсов. Однако поскольку сегодня как никогда остро стоит проблема очистки воздушного бассейна г. Красноярска от дыма многочисленных мелких котельных, работающих на дешевом бородинском угле, наши предложения по постепенному переходу на полукокс для топливоснабжения городов остаются актуальными.
Строящийся алюминиевый завод (п. Таежный) продолжает ориентироваться на приезжие трудовые ресурсы, в основном вахтовиков. Поселка, соответствующего современным требованиям жизни, пока не предвидится. Продукция предназначена для экспорта, вероятно, в Китай. Доходы местного бюджета
от этого проекта предполагаются минимальными (учитывая многочисленные льготы от местных властей). С учетом ситуации на других действующих алюминиевых заводах России, а также вероятного ввода в строй Тайшетского алюминиевого завода той же компании «РУСАЛ» был сделан вывод о возможном перенасыщении рынка, а следовательно, о снижении цен на алюминий. Предлагалось усилить ориентацию этого металла на внутренний рынок, в частности машиностроительные заводы Сибири. Конечно, введение санкций США предвидеть было трудно, но выводы о желательности приоритета внутреннего рынка (пусть и не такого прибыльного для отдельно взятой компании) подтвердились.
Обследование строительной площадки планируемого Богу-чанского лесопромышленного комплекса показало: если первичная обработка лесных ресурсов возможна, то лесохимия в данном месте появится не скоро. Для нее более предпочтителен район Лесосибирска как первой очереди создания объектов глубокой переработки древесины.
Одной из главных проблем остается транспортная доступность этого района. Доставка грузов осуществляется по железной дороге через ст. Карабула, затем идет перевалка на автотранспорт, при этом некоторые грузы доставляются напрямую автотранспортом со станций на Транссибе (около 300 км), что достаточно затратно. В итоге опоздание с созданием соответствующей транспортной инфраструктуры (не смогли вовремя найти инвестиции, как это было и при освоении нефтяных месторождений Западной Сибири) приводит к переплатам за доставку грузов. Действительно, скупой платит дважды.
Западная часть Нижнего Приангарья - 2013 г. Экспедиция по территории ряда муниципальных образований (Больше-муртинский, Казачинский, Мотыгинский, Енисейский районы, пос. Новоангарск, города Лесосибирск и Енисейск) с посещением Новоангарского ГОКа, Лесосибирского порта, Лесосибирского ЛДК № 1 показала следующее.
Реализация принятого в 2006 г. Инвестиционного проекта комплексного развития Нижнего Приангарья идет с большим отставанием, в первую очередь в сфере инфраструктуры - транспортной, энергетической, социальной. По большинству проектов Программы все еще не проработаны ни размещение и состав
участников, ни технологии, хотя администрации районов считают эти проекты приоритетными для своих территорий. Продолжающиеся депопуляция и деиндустриализация территорий западной части Нижнего Приангарья снижают привлекательность указанных в Программе проектов для инвесторов с точки зрения обеспеченности инфраструктурой, рынками сбыта, условиями привлечения кадров.
В западных районах отсутствует единое мнение о необходимости создания и дислокации ГЭС в среднем течении реки Енисей. При этом отношение к проекту крупных действующих компаний лесной и металлургической (Горевский ГОК) отраслей не совпадает с социально-ориентированным подходом местных властей. Ресурсная база данных компаний может уйти под воду.
В целом для рассматриваемого района велика роль крупного ресурсоэксплуатирующего бизнеса, и его интересы, ориентированные на экспорт этих ресурсов, превалируют. Это приводит к отсутствию мультипликативного эффекта от перспективных перерабатывающих производств, которые можно было бы разместить в южных районах края или Хакасии. В этой связи также настораживает большая доля иностранного капитала во многих проектах Нижнего Приангарья. Сельское хозяйство и лесная отрасль даже на левобережье Енисея постепенно приходят в упадок, не получая должной помощи от краевого центра.
Была выявлена единодушная поддержка создания мостового перехода через Енисей (в районе старого Абалаковского створа - Высокогорского), который позволит снизить стоимость транспортировки продукции и сделать ее круглогодичной. Крайне важно, чтобы этот мост был предназначен как для автомобильного, так и железнодорожного сообщения - по примеру моста через р. Ангара в районе Богучан. Этот мост - часть будущей Северо-Сибирской магистрали, которая включена в транспортные стратегии последних лет. Однако субъектов, заинтересованных в авто-железнодорожном варианте мостового перехода, пока нет. Ни Минтранс, ни ОАО «РЖД» пока не видят в этом государственного интереса.
Проектное наполнение Ангаро-Енисейского кластера остается вопросом среднесрочной перспективы. Подготовкой месторождений к эксплуатации, созданием социальной и производственной инфраструктуры на правом берегу никто не занимается.
Перспективы развития туристической отрасли в качестве направления диверсификации экономики западной части Нижнего Приангарья оцениваются как скромные, при всем огромном энтузиазме глав муниципалитетов. Однако при высокой степени проработки брендов можно достичь определенных результатов на региональном уровне в сегментах отдыха выходного дня либо сезонного.
Представляется, что результаты наших научных разработок и экспедиционных исследований все-таки нашли понимание в недрах властных структур края. В конце 2017 г. врио губернатора Красноярского края А. Усс заявил о возможности создания Енисейской экономической зоны на территории края и республик Тыва и Хакасия. Он отметил, что в ближайшее время будет создана рабочая группа, которая сформулирует организационно-правовые предложения по формированию зоны и приданию ей статуса, сравнимого с Приморьем. При этом А. Усс подчеркнул, что речь идет не об административном объединении, а лишь о налаживании межрегионального взаимодействия на экономической основе. По его мнению, Енисейская экономическая зона способна стать стержнем восточного вектора России.
Пусть через тернии, но Нижнее Приангарье как «связующее звено» между севером и югом Восточной Сибири обязательно займет свое достойное место. Научный задел для обоснования надежд на потенциальную возможность согласования государственных и частных интересов создан и «впитывает» в себя идеи, проверенные временем. Остается соединить его с административным ресурсом, который в Красноярском крае всегда находился на острие решения задач страны.
Литература
Азиатская часть России: новый этап освоения северных и восточных регионов страны / Отв. ред. В. В. Кулешов; Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2008. 427 с.
Бандман М. Красноярское Приангарье. Новосибирск: Новосибирское кн. изд-во, 1962. 56 с.
Винокуров М. А., Суходолов А. П. Экономика Сибири 1900-1928. Новосибирск, 1996. 238 с.
Мартынова А.М., Безруков Л. А., Корытный Л.М., Турушина Л. А. Экологические и социально-экономические проблемы строительства Богучанской ГЭС // Проблемы комплексного использования водных ресурсов ангарских водохранилищ. М: МОНФ, 2000. С. 106-119.
Нижнее Приангарье: библиография (публикации и материалы) / Науч. ред. М. К. Бандман. Препринт. Новосибирск: ИЭОПП, 1997. 80 с.
Нижнее Приангарье: 100 лет научных исследований и попытки реализации освоения // Марк Константинович Бандман. Избранные труды и продолжение начатого. ИЭОПП, 2014. Гл. 4. С. 156-212.
Нижнее Приангарье: от разработки Федеральной целевой программы к ее реализации / С. А. Аринчин, В. Д. Ионова, В. Ю Малов. и др. Препринт. Новосибирск: ИЭОПП, 1998. 52 с.
Нижнее Приангарье на новом этапе освоения: возможности формирования промышленных кластеров / В. В. Воробьева, Т. Н. Есикова, В. Д. Ионова, В. Ю. Малов. Новосибирск: ИЭОПП, 2007. 82 с.
Нижнее Приангарье: логика разработки и основные положения концепции программы освоения региона / М. К. Бандман, В. Д. Ионова, В. Ю. Малов и др. Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 1996. 232 с.
Проблемные регионы ресурсного типа: Азиатская часть России / Отв. ред. В. А. Ламин, В. Ю. Малов; ИЭОПП, Ин-т систем энергетики им. Л. А. Ме-лентьева, Ин-т истории, СО РАН. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2005. 385 с. (Интеграционные проекты СО РАН. Вып. 4).
Территориально-производственные комплексы: Нижнее Приангарье / Отв. ред. В. В. Кулешов, М. К. Бандман; ИЭОПП СО РАН. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-е, 1992. 342 с.
Lower Angara Region: A new approach to regional development in Russia / ed. by M. K. Bandman, V. Malov; The Royal Dutch Geographical Society [et al.]. Utrecht-Rotterdam, 1995. 136 р. (Nederlandse Geografisch Studics; 198).
Статья поступила 26.04.2018.
Summary
Malov V. Yu., Tarasova O. V., Ionova V. D., Institute of Economics and Industrial Engineering, SB RAS, Novosibirsk
Lower Angara Region as a Link between the North and South of Siberia
The article presents the results of the analysis of the implementation of projects of the Lower Angara region, the idea of the development of which has been discussed since 1935.it is Revealed that the difficulties in the implementation of many recent decades are associated with the orientation to market criteria for the effectiveness of many projects, the lack of economic approach to the evaluation of infrastructure projects. It is shown that the value of competitiveness of the resources of this region in the absence of modern transport communications is greatly exaggerated. The authors suggest that the emphasis in the new strategy of development of such territories is not on finding competitive advantages with other regions, but on their interaction, complementarity with the mandatory integration of their projects into the long-term development strategy of the whole country. Unfortunately, today more attention is paid to the commercial interests of companies - investors, but not to the interests of the country.
Lower Angara; territorial production complex; development strategy; history of development; coordination of interests
References
Aziatskaya chast' Rossii: novyj ehtap osvoeniya severnyh i vostochnyh regionov strany (2008). V. V. Kuleshov; Novosibirsk, IEHOPP SO RAN. 427 p. (In Russ.)
Bandman M. (1962). Krasnoyarskoe Priangar'e. Novosibirsk: Novosibirskoe Publ. 56 p. (In Russ.)
Vinokurov M. A., Suhodolov A. P. (1996) Ekonomika Sibiri 1900-1928. Novosibirsk. 238 p. (In Russ.)
Martynova A. M., Bezrukov L. A., Korytnyj L. M., Turushina L. A. (2000). Ehkologicheskie i social'no-ehkonomicheskie problemy stroitel'stva Boguchanskoj GEHS. In: Problemy kompleksnogo ispol'zovaniya vodnyh resursov angarskih vodohranilishch. Moscow, MONF. Pp. 106-119. (In Russ.)
Nizhnee Priangar'e: bibliografiya (publikacii i materialy) (1997). M. K. Bandman. Preprint. IEHOPP SO RAN. 80 p. (In Russ.)
Nizhnee Priangar'e: 100 let nauchnyh issledovanij i popytki realizacii osvoeniya (2014). Mark Konstantinovich Bandman. Izbrannye trudy i prodolzhenie nachatogo. IEHOPP. Glava 4. Pp.156-212. (In Russ.)
Nizhnee Priangar'e: ot razrabotki Federal'noj celevoj programmy k ee realizacii (1998). S.A. Arinchin, V. D. Ionova, V.Yu. Malov i dr. Preprint. Novosibirsk, IEHOPP. 52 p.
Nizhnee Priangar'e na novom ehtape osvoeniya: vozmozhnosti formirovaniya promyshlennyh klasterov (2007) V.V. Vorob'eva, T. N. Esikova, V. D. Ionova, V. Yu. Malov. Novosibirsk, IEHOPP. 82 p.
Nizhnee Priangar'e: logika razrabotki i osnovnye polozheniya koncepcii programmy osvoeniya regiona (1996). M. K. Bandman, V. D. Ionova, V.Yu. Malov i dr. Novosibirsk, IEHOPP SO RAN. 232 p.
Problemnye regiony resursnogo tipa: Aziatskaya chast' Rossii (2005). V. A. Lamin, V. Yu. Malov; IEHOPP, Institut sistem ehnergetiki L.A. Melent'eva, Institut istorii, SO RAN. Novosibirsk, SO RAN Publ. 385 p. (In Russ.)
Territorial'no-proizvodstvennye kompleksy: Nizhnee Priangar'e (1992). V. V. Kuleshov, M. K. Bandman; IEHOPP SO RAN. Novosibirsk, Nauka Publ. (In Russ.)
Lower Angara Region: A new approach to regional development in Russia (1995). Ed. by M. K. Bandman, V. Malov; The Royal Dutch Geographical Society [et al.]. Utrecht-Rotterdam. 136 r. (Nederlandse Geografisch Studics; 198).
«ЭКО»-информ
От первого лица.
Из выступлений участников Красноярского экономического форума 2018 г.
Михаил Дмитриев, президент, «Новый экономический рост»:
- Когда мы посчитали прогнозируемую валовую добавленную стоимость по территориям и оценили возможности ее роста до 2035 г., у нас получилась очень интересная картина. В целом территории, которые могут быстро развиваться в Западной и Восточной Сибири, дают около 10,5% всего потенциального экономического роста РФ. Это больше, чем следовало бы из расчета среднего душевого уровня выпуска, и говорит о высоком потенциале Сибири. Но только одна треть из этих 10,5% приходится на территории ресурсного освоения, а две трети -на южные сибирские города и Тюмень. Главный вклад вносят Новосибирск, Иркутск, Красноярск и города, которые могут быть интегрированы с ними. В этих городах есть производственный потенциал, есть высококвалифицированные кадры и хорошие возможности для диверсификации. Но в масштабах всей страны города в Сибири, строго говоря, не такие уж и крупные и очень плохо связаны между собой. Для того, чтобы стимулировать в них более быстрое развитие несырьевой экономики, крайне необходимо связать все эти города средствами быстрых транспортных сообщений и сделать единую конурбационную зону от Омска до Иркутска, в которую должны быть интегрированы Новосибирск, Томск, Барнаул, Красноярск, а также города Кузбасса. Если это произойдет, мы получим одно из лучших и эффективных пространств России с численностью населения свыше 10 млн человек.
Валерий Крюков, директор Института экономики и организации промышленного производства СО РАН:
- «Енисейская Сибирь» как проект интеграции по меридиану выглядит вполне логично. Но пока эта интеграция опирается лишь на особенности реализации очень небольшого числа проектов, она не может служить надежной гарантией устойчивости всей конструкции. Нам нужно прочнее связать макрорегион с колоссальным внутренним рынком Северной, Западной и Восточной
Сибири. Только нефтегазовый сектор на северных широтах обеспечивает ежегодный спрос на материалы, оборудование, программное обеспечение и т.д. на несколько десятков миллиардов долларов. К сожалению, обеспечивается этот спрос главным образом поставками из северо-западных регионов России и из-за рубежа. Арктическая зона как бы отрывается, уходит в отдельное плавание от индустриального пояса южной Сибири. По Енисею, Оби, Лене грузооборот уменьшился в 6-8 раз. Основные поставки на Север идут или из-за границы, или с северо-запада страны. При реализации проектов «Роснефти» на Ванкоре доля красноярских поставщиков даже в пиковые годы не достигала 10%, а сейчас составляет в среднем 4-5%, в поставках для Норильска доля Красноярского края - примерно 12-15%. О какой экономической связанности можно говорить?
Отдельная проблема в том, что индустриальный юг Сибири пока мало что может предложить для освоения природно-ре-сурсного потенциала. Его основу сегодня составляют оборонные предприятия, ориентированные совсем на других потребителей. Но эти вопросы решаются при грамотном подходе к управлению. Я часто привожу в пример маленькую Норвегию. При населении 5 млн человек она производит научно-технических услуг и продукции для нефтегазового комплекса на 7 млрд долл. Для этого ей понадобилось ввести и жестко отстаивать всего три требования: локализация смежных и сервисных производств, обязательное обучение и использование местной рабочей силы и обязательное развитие местной науки.
Да, «Роснефтью» создан Институт нефти и газа в Красноярске, «РУСАЛом» созданы кафедры, но это все пока не интегрировано, не инкорпорировано в систему принятия решений и в процесс реализации проектов этих компаний. Производственной, функциональной связи между этими видами деятельности не возникло...
Мне представляется, что главный акцент при реализации проектов «Енисейской Сибири» должен быть сделан на формировании новой парадигмы, нового подхода к работе с пространством, в основе которого будет лежать не только и не столько конкурентоспособность и выход на внешние рынки, сколько формирование новой связанности территории, нового качества роста.
Владимир Островский, президент ассоциации «Сибирское межрегиональное бизнес-сообщество»:
- Ассоциацией разработана программа, в которой мы сформулировали пять прорывных направлений для макрорегиона «Енисейская Сибирь» (тезисно).
1. Синхронизация стратегий социально-экономического развития каждого региона в единой системе планирования межрегиональной кооперации. Через экономические советы органов власти всех уровней до Правительства РФ, бизнес-сообщество. Алгоритмы и процедуры прописаны в федеральном законе № 172 ФЗ.
2. Ускорение развертывания технологической модернизации межрегиональной экономики. Опережающий рост - по приоритетным высокотехнологичным отраслям био-, нанотехнологий, информационно-коммуникационных технологий и др.
3. Технологическое давление. Речь идет о развитии тех отраслей, где мы близки к передовому научно-технологическому уровню, и для развития потенциала не хватает только долгосрочных инвестиций. Например, одно из направлений -полярная авиация, которая на сегодня практически уничтожена. Ее необходимо восстановить хотя бы до уровня 1998 г., иначе мы не можем говорить о возрождении Севера.
4. Приращение добавленной стоимости продукции ресурсодобывающих отраслей. Переработка должна быть внутри страны. Государство должно помочь с продвижением продуктов высоких переделов на мировые рынки.
5. Диверсификация, кумулятивный эффект импортовозмеще-ния выпадающих доходов. Если «Роснефть» попала под санкции западных стран, и ей ограничили доступ к новым технологиям, значит, нужно выводить на этот рынок малые компании - как существующие, так и совсем новые. Чем больше игроков, тем выше устойчивость.
И, по нашему мнению, нужно активнее привлекать бизнес и к разработке, и к реализации всех стратегий развития.
