CC BY
21
ГРАЖДАНСКОЕ ПРАВО. ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЕ ПРАВО. СЕМЕЙНОЕ ПРАВО. МЕЖДУНАРОДНОЕ ЧАСТНОЕ ПРАВО
DOI: 10.12737/jflcl.2020.012
НЕЗАКОННЫЙ ЗАХВАТ НЕДВИЖИМОГО ИМУЩЕСТВА В КОСОВЕ: ОБЗОР ПРОБЛЕМЫ
АНТОНОВ Андрей Николаевич, начальник отдела внутренней дисциплины Миссии ООН в Косове, кандидат юридических наук
Республика Сербия, Косово, 10000, г. Приштина
E-mail: deuce75rus@mail.ru
В статье описывается проблема, связанная с незаконным многократным захватом недвижимого имущества лиц, в основном косовских сербов, массово покинувших Косово после вооруженного конфликта 1999 г. Практически вся оставленная ими недвижимость была захвачена представителями «победившей стороны» — косовскими албанцами.
Миссия ООН в Косове начала работу в июне 1999 г. Для разрешения названной проблемы Миссией первоначально был создан Директорат по вопросам жилья и собственности. Большинство конфликтов по поводу собственности впоследствии удалось разрешить, однако рассматриваемая проблема все еще актуальна. Среди причин данной длящейся ситуации есть и правовые, и неправовые. С выводом сербских властных структур в 1999 г. из Косова было вывезено и большинство кадастровых записей. Процесс их возвращения и унификации с Косовским кадастром начался после достигнутого в 2012 г. соглашения между Белградом и Приштиной. Однако даже полная их унификация поспособствует только документальному установлению действительных собственников. Реальное же освобождение имущества и обеспечение возможности им нормально пользоваться и распоряжаться зависит от многих других, в том числе неправовых, факторов. Широко распространен «тихий» саботаж исполнения решений уполномоченных органов по восстановлению имущественных прав, а порой и открытое их непризнание исполнительными структурами. Кроме того, недостаточно применяются против незаконных «захватчиков» уголовные санкции.
Нерешенная проблема восстановления прав собственности создает помехи возвращению в Косово перемещенных лиц и беженцев, а в итоге и постконфликтному примирению. Автор приходит к выводу, что в отсутствие политической воли косовского руководства реально разрешить проблему защиты имущественных прав не удастся.
Ключевые слова: Косово, перемещенные лица, недвижимое имущество, незаконный захват, право на собственность, уголовное преследование, восстановление прав, возврат имущества, выселение.
Для цитирования: Антонов А. Н. Незаконный захват недвижимого имущества в Косове: обзор проблемы // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2020. № 2. С. 80—93. DOI: 10.12737/jflcl.2020.012
ILLEGAL SEIZURE OF IMMOVABLE PROPERTY IN KOSOVO: OVERVIEW OF THE PROBLEM
A. N. ANTONOV, United Nations Mission in Kosovo, Prístina 10000, Kosovo, Republic of Serbia
E-mail: deuce75rus@mail.ru
The article describes the problem of illegal multiple seizures of persons' real estate, mainly of Kosovo Serbs, who left Kosovo after the armed conflict in 1999. The number of such persons still amounts to hundreds of thousands of people. Almost all the property they left behind was seized by representatives of the "winner" — Kosovo Albanians.
After a brief retrospective on some significant aspects of the history of Kosovo and the development of property rights, the author goes back to the period from mid-1999, when the UN Mission in Kosovo began its activities. Recognizing the great importance of this problem, in November 1999, the mission created the first specialized agency — the Directorate for housing and property, whose functions were later successively transferred to two "heirs". Despite the fact that most property conflicts have been resolved, the problem of repeated seizures of real estate has not yet been resolved, so the restoration of property rights remains largely on paper.
Among the reasons for this on-going situation are both legal and non-legal. With the withdrawal of the Serbian authorities, most of the cadastral records were also removed from Kosovo in 1999. After the agreement reached in 2012 between Belgrade and
Prístina, the process of their return and unification with the Kosovo cadastre began. However, even their complete unification can only help to document the actual owners. The actual release of property and the ability to use and dispose of it normally depends on many other factors, including non-legal ones. There is widespread "silent" sabotage of the execution of decisions of authorized bodies for the restoration of property rights, and sometimes their open non-recognition by executive structures. In addition, there is insufficient use of the criminal sanctions available in the law against illegal "invaders".
The continued lack of a real solution to property issues is hindering the return of displaced persons and refugees, and ultimately post-conflict reconciliation. The author concludes that without the political will of the Kosovo leadership, it will not be possible to solve the problem of protecting property rights.
Keywords: Kosovo, displaced persons, real estate, illegal seizure, property right, criminal prosecution, restoration of rights, return of property, eviction.
For citation: Antonov A. N. Illegal Seizure of Immovable Property in Kosovo: Overview of the Problem. Zhurnal zarubezhnogo zakonodatel'stva i sravnitel'nogo pravovedeniya = Journal of Foreign Legislation and Comparative Law, 2020, no. 2, pp. 80—93. DOI: 10.12737/jflcl.2020.012 (In Russ.)
Введение в проблему1. В июне 1999 г. после нескольких месяцев бомбардировок войсками НАТО Союзная республика Югославия вынуждена была согласиться на проведение Миссии ООН по делам временной администрации в Косове2 (United Nations Interim Administration Mission in Kosovo, UNMIK; далее — МООНК) и присутствие международных военных сил (Kosovo Forces, далее — КФОР) под руководством НАТО. Все государственные органы, включая полицию и суды, были заменены созданными с нуля международными структурами.
По разным оценкам, в результате косовского конфликта свои жилища покинули от 800 тыс. до 1 млн 450 тыс. косовских албанцев, подавляющее большинство которых вернулись вскоре после вмешательства в конфликт сил ООН и НАТО. Однако сразу после конфликта косовские сербы и другие неалбанцы подверглись массовым гонениям и нападениям со стороны «победивших» косовских албанцев, что вызвало их массовый «исход» из Косова в первые же месяцы работы Миссии. По разным оценкам, Косово покинули от 200 до 210 тыс. таких граждан, ставших внутренне перемещенными лицами (Internally Displaced Persons, далее — ВПЛ) внутри Косова, в других районах Сербии, или беженцами в соседних государствах3. Из них около половины до сих пор не вернулись в свои жилища4. Кроме того, они не имеют возможности продать либо по-другому распорядить-
1 В статье высказана личная точка зрения автора, которая может не совпадать с официальной позицией ООН.
2 Косово упоминается в данной работе исключительно в формате резолюции Совета Безопасности ООН №№ 1244(1999); Российская Федерация не признает самопровозглашенную «Республику Косово».
3 См.: UNMIK Human Rights Advisory Panel, Kostic and Others, nos 111/09 et al, opinion of 23 October 2015, § 19—20. URL: http://www.unmikonline.org/hrap/Eng/Pages/Cases.aspx (дата обращения: 22.07.2019).
4 См.: Kosovo National Strategy on Property Rights, December
2016. P. 30. URL: http://kryeministri-ks.net/repository/docs/ National_Strategy_and_Annexes_ENG.pdf (дата обращения: 22.07.2019).
ся своим недвижимым имуществом. Помимо опасения за собственную безопасность, незаконный захват оставленного ими жилья и/или земли является одной из основных причин ничтожно малого количества ВПЛ-сербов, возвращающихся в Косово5.
Вопросы защиты прав собственности чрезвычайно сложны и затрагивают многие аспекты жизни без преувеличения всех ныне сосуществующих этнических групп в Косове, общество которого остается глубоко разделенным по этническому признаку. За время нахождения администрации ООН у власти (с июня 1999 г. до провозглашения независимости в феврале 2008 г.) эти противоречия преодолены не были. Права на недвижимое имущество, а также практика его покупки, продажи, регистрации и использования как до, так и после 1999 г. часто тесно связаны с этими этническими противоречиями. Однако проблемы выходят за рамки общинного разделения общества и во многом отражают степень существования и применения верховенства права в Косове. Хотя местные институты и международные организации добились определенного прогресса в реформировании процедур, связанных с правом собственности, обеспечение соблюдения этого права на всей терри-
5 См., например: Moratti M. Addressing systemic obstacles to restitution in Kosovo: Legal aid as a fact finding tool // TerraNullus, 23 March 2012. URL: https://terra0nullius.wordpress. com/2012/03/23/addressing-systemic-obstacles-to-restitution-in-kosovo-legal-aid-as-a-fact-finding-tool/ (дата обращения: 25.02.2019); Tawil E. Property Rights in Kosovo: A Haunting Legacy of a Society in Transition // International Center for Transitional Justice, 2009. URL: https://www.ictj.org/publication/ property-rights-kosovo-haunting-legacy-society-transition (дата обращения: 25.02.2019); Van Heugten G. Post-conflict property restitution in Kosovo: A continuing challenge // TerraNullus, 23 November 2012. URL: https://terra0nullius. wordpress.com/2012/11/23/post-conflict-property-restitution-in-kosovo-a-continuing-challenge/ (дата обращения: 25.02.2019); Vicovac R. D. Challenges in Providing Legal Aid to Displaced Persons Following Armed Conflict: Lessons Learned from Kosovo // Journal ofHuman Rights Practice. Vol. 5. Iss. 1. 1 March 2013. P. 195—206.
тории Косова по-прежнему весьма проблематично. Проблемы собственности обостряют национальные конфликты и являются подобием увеличительного стекла, с помощью которого можно лучше разглядеть и понять отдельные проблемы, с которыми сталкивается общество в Косове и которые препятствуют его развитию. В данной статье предлагается обзор одного из аспектов этой проблемы с учетом отдельных уроков истории и результатов попыток международного сообщества решить эти вопросы прав после вмешательства 1999 г.
Повторяющиеся и, к сожалению, нерешаемые конфликты по поводу собственности постепенно переходят в некий порочный круг и порождают опасения о возможности реализации прав на уважение личного достоинства, свободу, безопасность, возвращение к своим очагам и вообще нормальной жизни в Косове. Эта провинция (и в то же время непризнанная республика) занимает небольшую территорию по российским меркам: проехать ее от одного края до другого можно за пару часов. Несмотря на наличие Интернета в отдаленных деревнях и гибридных автомобилей на улицах, это место остается во многом удивительно традиционным и консервативным. На этом фоне страдания отдельных семей, лишенных своего жилья на протяжении многих лет из-за его незаконного захвата, продажи обманным путем, незаконной экспроприации властями и т. п., подрывают традиции добрососедства, сложившиеся в косовском обществе на протяжении веков6. Умноженное на серьезные разногласия и разрывы отношений после вооруженного конфликта, это создает дополнительные препятствия на пути примирения.
Понятно, что для мира и стабильного развития необходима система, в которой права всех жителей полностью соблюдаются. Неважно, будь то косовские албанцы, перемещенные косовские сербы, стремящиеся восстановить права на свое имущество, или косовские цыгане, проживающие в неформальных поселениях — «махалах». Нынешняя практика далека от идеальной и фактически увеличивает разрыв между сообществами этнического большинства и меньшинства, а также между различными классами внутри самого большинства. Международные и местные власти обязаны не только прислушиваться, но и эффективно работать над созданием общества верховенства закона, где «граждане, считающие нормой быть разумными и рациональными и воспринимаемые другими как таковые, действуют исключительно из добрых побуждений для достижения справедливости»7.
6 cm.: Batakovic B. Kosovo i Metohija u srpsko-arbanaskim odnosima. Pristina, 1991; Malcolm N. Kosovo: A Short History. New York, 2002.
7 Rawls J. Justice as Fairness. Cambridge, 2001. P. 202.
Исторический ракурс. На протяжении веков Косово было территорией Османской империи. Эта длительная оккупация наложила отпечаток в том числе на права и традиции, связанные с правом собственности. Владение недвижимостью основывалось на системе сертификатов распределения, так называемых тапий, содержащих имена владельцев, описание участка, границ и имен владельцев смежных участков. Многие элементы системы тапий были позднее включены в законы и подзаконные акты Королевства Сербия, а затем и в Королевство Югославия. В связи с этим многие из косовских албанцев и косовских цыган позже официально не регистрировали собственность в государственном кадастре, а владение регулировалось местными канонами и на удивление — порой оригинальными документами с османских времен.
Будучи мусульманами, косовские албанцы имели в Османской империи более привилегированный статус по сравнению с православными сербами — «зим-ми» (араб.: ахль аль-зимма, англ.: dhimmi), т. е. официально защищенными немусульманскими подданными, которые были обязаны платить предписанные налоги мусульманским властям. Наряду с привилегированным статусом косовские албанцы также обладали относительно высокой степенью автономии, позволяющей жить под руководством традиционных лидеров кланов и племен.
После отмены автономии края в 1989 г.8 ряд косовских албанских управленцев и руководителей коммунистической партии были уволены и заменены их политическими назначенцами из Белграда. Сербы занимали ключевые управленческие и политические функции в крае — от глав муниципальных образований до директоров предприятий, находящихся в общественной собственности. Другие косовские албанцы добровольно (или «добровольно-принудительно») ушли из государственных учреждений либо в знак протеста, либо в знак солидарности с албанским политическим движением в Косове. Последнее позиционировалось как мирный протест, оспаривающий сложившийся политический и социальный порядок в Косове, где широко использовался популистский язык националистических обид и «проповедь» национального освобождения. Вследствие этого косовско-албанское общество в начале и середине 1990-х гг. неожиданно оказалось в некой «серой зоне», действуя вне государственных учреждений и стремясь к меньшему количеству официальных контактов с государственными структурами.
Использование силы для решения проблем стало общепринятой или допустимой практикой. В отсутствие государственной власти в албанском обществе заново возродилась и укрепилась клановая
8 Конституция СФРЮ 1974 г. устанавливала автономию социалистических провинций Воеводина и Косово.
структура. Новое рождение получил исторический албанский свод законов, «Канун Лека Дукаджини», которым регулировались почти все стороны жизни албанского общества. Практика заключения неофициальных договоров вне «гражданского» закона в дальнейшем оказала особенно важное влияние на имущественные отношения после окончания конфликта в 1999 г. «Канун» остается в силе и по настоящее время.
Кризис 1990-х гг., по сути, означал развал сильной государственной власти в крае. Однако официальные органы порой намеренно закрывали глаза на неформальную экономику и «параллельные органы» косовских албанцев (школы, клиники и т. д.), надеясь, что это принесет хотя бы «плохой мир» с косовскими албанцами, который, как известно, лучше «хорошей войны». В результате в Косове укоренилась коррупция и получили широкое развитие иные незаконные действия в области предпринимательства и торговли, в том числе недвижимого имущества.
В 1991 г. в дополнение к основному закону, регулирующему собственность и имущественные отношения в Косове в рамках системы общественной собственности9, сербское правительство приняло серию изменений в части операций с недвижимостью10. В соответствии с этими изменениями любой имущественный договор между членами различных этнических общин должен был получить предварительное одобрение специальной Дирекции имущественных отношений Министерства финансов Республики Сербии. Это делалось для того, чтобы исключить имущественные сделки, которые, по мнению Дирекции, могли привести к изменению этнического состава территории или вынуждали представителей определенной этнической группы покинуть Косово.
В результате многие косовские албанцы и сербы стали игнорировать новые правила и заключать контракты без их регистрации в Директорате по вопросам жилья и собственности (Housing and Property Directorate; далее — HPD). Поскольку они не соответствовали предъявляемым требованиям, соответствующие кадастровые изменения не проводились. Растущему албанскому населению, которое стреми-
9 The Law on Basic Property Relations (Закон о основама своjинскоправних односа) // Official Gazette of the Socialist Federal Republic of Yugoslavia, no. 6/80, 1980.
10 The Law on Special Conditions of Real Estate Transactions (Закон о посебним условима промета непокретности) // Official Gazette of the Republic of Serbia, 22/91 of April 18, 1991; The Law on the Conditions, Ways and Procedures of Granting Farming Land to Citizens Who Wish to Work and Live in the Territory of the Autonomous Province of Kosovo and Metohija (Закон о условима, начину и поступку доделивааа полопривредног землишта гра^анима ко]и желе да живе и раде на територщи Аутономне Покра]ине Косова и Метохще) // Official Gazette of the Republic of Serbia, no. 43/91 of July 20, 1991.
лось в городские районы, было нужно больше земли и жилья. Многие косовские сербы, независимо от привилегий и помощи, которые принесло прямое правление Белграда, продавали свою недвижимость косовским албанцам на основе таких полуофициальных и неподтвержденных контрактов. После 1999 г. такие неформальные сделки оказались наиболее проблематичными для проверки и подтверждения, поскольку суды и международное сообщество долгое время не могли выяснить полную реальную ситуацию вокруг прав собственности на недвижимое имущество. Большое количество таких неформальных сделок с недвижимостью открыло путь коррупции и манипуляциям с оставленной собственностью в период правления временной международной администрации ООН.
Правовой статус и система покупки и продажи квартир в 1990-х гг. также были достаточно сложными. Во многом аналогично системе, действовавшей в Советском Союзе, собственностью в Югославии владели «никто и все»11. Закон об Основах собственности поддерживал принцип общественной собственности, который разрешал людям владеть строениями, но не землей; фактически имелись только права пользования на землю12. Это устанавливало различие между владением и собственностью, хотя на практике эти два понятия практически не различались. В 1992 г. парламент Сербии принял закон, разрешающий приватизацию жилых квартир. Однако в ходе этого процесса выяснилось, что многие косовские албанцы утратили права владения на приватизированные квартиры, поскольку были уволены из соответствующих государственных предприятий — собственников квартир13. Следовательно, в процессе приватизации они не имели возможности приобрести право собственности, что представлялось им однозначно дискриминационной практикой.
Вооруженный конфликт, инициированный так называемой Освободительной армией Косова (алб.: Ushtria Clirimtare e Kosoves, U£K; англ.: Kosovo Liberation Army, KLA, далее — ОАК) в 1998 г., и последующее вмешательство в конфликт НАТО посредством бомбардировок Сербии в период с марта по июнь 1999 г. были разрушительными для всех национальных групп в Косове. В течение этого времени десятки тысяч домов косовских албанцев были разрушены либо в ходе боевых или контртеррористических операций сербских формирований,
11 См.: Stanfield D., Thomas S., Kelm K., Dorsey J. F. An Assessment of Property Rights in Kosovo: Final Report. USAID, 2004. P. 24.
12 См.: The Law on Basic Property Relations (Закон о основама своjинскоправних односа) // Official Gazette of the Socialist Federal Republic of Yugoslavia, no. 6/80, 1980.
13 См.: Stanfield D., Thomas S., Kelm K., Dorsey J. F. Op. cit. P. 24.
либо в ходе ответных ударов ОАК. Многие общественные здания и культурные и религиозные памятники — как сербские, так и албанские — также были повреждены или разрушены. Особенно серьезными разрушения были на юго-западе Косова, примыкающем к албанской границе, где были наиболее активные очаги сопротивления ОАК и, соответственно, проходили самые интенсивные боевые действия. Тысячи косовских албанцев покинули провинцию.
После вывода в июне 1999 г. югославской армии и сербских сил безопасности и входа в провинцию международных гражданских и военных структур вопрос о правах собственности и имущественных конфликтах получил особенное значение, предопределяющее дальнейшее развитие провинции. По мере вывода сербских сил ОАК распространилась по всему Косову, часто до сил безопасности НАТО в Косове (КФОР, Kosovo Forces). Пользуясь периодом безвластия, «правового вакуума», ОАК быстро выставила свои контрольно-пропускные пункты и начала охранять ряд деревень и городов. Эта деятельность была незаконной в соответствии с резолюцией 1244 Совета Безопасности ООН, но КФОР в то время в эту ситуацию почти не вмешивался. Целые города потеряли национальное меньшинство в результате последующей кампании запугивания и террора14.
Эта практика была направлена, очевидно, на изгнание неалбанцев из городов и поселков, а также против некоторых этнических албанцев, которые были лояльными по отношению к югославскому государству или принадлежали к конкурирующим политическим силам или фракции. Этническая чистка также была связана с непропорционально большой миграцией косовских албанцев из сельских районов в города в поисках работы и лучших условий жизни.
В течение этого раннего постконфликтного периода косовские сербы и другие неалбанцы покидали свои дома из-за реальной опасности убийств и похищений, происходивших порой на глазах патрулей КФОР, которые ничего не предпринимали15. Формировались колонны беженцев, большинство из них никогда больше не вернулись в Косово. После ухода беженцев многие дома были разрушены с целью предотвратить их возвращение.
Группировки, связанные с ОАК, действовали в качестве «агентов по недвижимости», распределяющих
14 См.: БалошевиЬД. Страдаае Срба у Ораховцу након пот-писивааа Кумановског споразума. URL: https://stanjestvari. com/2019/06/07/stradanje-srba-u-orahovcu/?fbclid=IwAR14PR A8b8tjg_5RugQyUlUSkpT1EZ3MFlV6Y8CZuq4aMp7M8UWh rBPMxyc (дата обращения: 21.07.2019).
15 См.: HRAP, Verica Tomanovic et al., case no. 248/09 and
others, opinion of 25 April 2013, § 22—25 URL: http://www.
unmikonline.org/hrap/Eng/Pages/default.aspx (дата обращения: 21.07.2019).
оставленное жилье среди других членов клана или иных заинтересованных лиц. В большинстве случаев требовалось вносить неофициальную арендную плату этим «риелторам». Практика узурпации собственности варьировалась по всему Косову в зависимости от демографической специфики региона. В целом организованные захваты имущества лицами, связанными с ОАК, часто рассматривались как законное вознаграждение за вклад, внесенный ими в военный борьбе против Сербии. Националистическая мотивация на службе независимого албанского Косова сочеталась с мотивом получения прибыли и необходимостью обеспечения жильем возвращающихся албанских беженцев и сельских мигрантов.
Многие члены ОАК взяли на себя контроль над несколькими квартирами и домами, которые они в итоге продавали на основании сфальсифицированных документов, в большинстве случаев при содействии администрации судов, регистрировавших сделки. Неоднократно добросовестные приобретатели — покупатели из числа этнических албанцев, разыскивающие первоначального владельца из числа этнических сербов, становились жертвами мошенничеств со стороны незаконных владельцев имущества. Были и случаи, когда в суде появлялись внезапно «воскресшие» давно умершие сербы — владельцы домов и земель, чтобы подписать доверенность на продажу собственности. Кроме того, покупатели порой должны были заплатить дополнительные суммы криминальным структурам, чтобы получить разрешение на покупку или обеспечить передачу собственности в их владение. Предприниматели албанцы, желающие купить или арендовать коммерческие объекты, принадлежащие меньшинствам, были вынуждены платить «патриотический налог» (практика, похожая на рэкет), чтобы оставаться в бизнесе.
Дома и квартиры переходили из рук в руки несколько раз без каких-либо действительных документов; этот процесс продолжался в постконфликтный период под руководством ОАК16. Ряд бывших лидеров ОАК, перейдя в политику, бизнес или административные структуры, продолжали незаконно владеть собственностью. Наряду с квартирами в городах и поселках таким образом были захвачены множество предприятий, магазинов и сельскохозяйственных объектов. Незаконные конфискации касались имущества, принадлежащего неалбанскому населению или государству, хотя были случаи захвата собственности, принадлежавшей косовским албанцам. Изъятие жилой, коммерческой и сельскохозяйственной собственности было частью системы «теневой власти», созданной различными кла-
16 См.: Beardsley E. Who Owns What? UN Tackles Kosovo Housing Tangle. Christian Science Monitor, January 10, 2002. URL: https://www.csmonitor.com/2002/0110/p7s1-woeu.html (дата обращения: 02.02.2020).
нами и лидерами кланов, подключенными к структурам ОАК.
Нередко имели место и криминальные разборки вокруг сербской собственности, сопровождавшиеся насилием и смертями заинтересованных сторон. Так, 22 апреля 2006 г. в г. Штимле в Косове были убиты двое граждан, один из них — заместитель мэра города, и восемь человек получили различные огнестрельные ранения. Конфликт произошел между конкурирующими криминальными структурами, когда лица, купившие сербскую землю, решили начать строиться на ней и попытались удалить оттуда «товарища», который ее нелегально занимал с 1999 г. и, соответственно, считал ее уже своей17.
По мере того как международное сообщество приступило к созданию новых административных и правительственных структур на муниципальном и центральном уровнях в Косове, эти теневые властные структуры нередко саботировали и подрывали реформы, делая официальные властные институты неэффективными. Национальная лояльность и запугивание и внутри кланов действовали как мощные силы.
С начала деятельности МООНК проблема массовых незаконных захватов недвижимого имущества была признана одной из самых значительных и сложных.
Попытки борьбы с незаконными продажами собственности, принадлежащей ВПЛ, покинувшим Косово, уголовно-правовыми способами предпринимались МООНК неоднократно.
При отсутствии системного подхода к этой проблеме и разъяснений от руководства сотрудникам международной полиции МООНК приходилось импровизировать. Некоторые офицеры физически изгоняли «скваттеров» по собственной инициативе, проведя минимальную проверку фактов, используя свои полномочия. Другие отказывались вмешиваться в сложные перипетии имущественных отношений и рекомендовали обращаться в суды. После начала деятельности HPD полиция МООНК прекратила заниматься вопросами собственности, за исключением расследований, связанных с насильственными преступлениями с целью завладеть собственностью.
В 2004—2005 гг. автор данной статьи координировал работу (а также проводил расследования) специальной совместной группы, созданной в Уголовном управлении Департамента правосудия МООНК для систематизации такой борьбы. Во главе группы был поставлен один из международных прокуроров, а участвовали в ней, кроме международной полиции и прокуратуры, и представители гражданской администрации. Группой были собраны материалы и
17 См.: Gashi K. Real Estate Rows Cause Carnage in Kosovo. Balkan Insight, April 26, 2006. URL: http://freerepublic.com/ focus/f-news/1626569/posts (дата обращения: 22.07.2019).
проведены предварительные проверки по более чем 40 случаям. Однако через полгода достаточно успешной деятельности группа была расформирована без видимых причин. Прокурору, пытавшемуся возражать, не продлили контракт18.
Вернемся к уникальным институтам по правам собственности, действовавшим в Косове. Уже 15 ноября 1999 г. распоряжением МООНК № 1999/2319 было объявлено о создании HPD и Комиссии по рассмотрению жалоб, связанных с жильем и собственностью (Housing and Property Claims Commission; далее — HPCC)20 с целью создания беспристрастного и независимого механизма урегулирования претензий с использованием местных и международных специалистов, исключительно в части жилой недвижимости.
В задачи HPD входили учет и временное администрирование оставленного жилого имущества (любых форм собственности), прием жалоб, их обработка, проверка данных и подготовка материалов для рассмотрения жалобы по существу HPCC. Принятые решения также исполнялись служащими HPD в необходимых случаях при поддержке полиции. Кроме выселения лиц, признанных незаконными захватчиками имущества, и возврата ключей собственникам (repossession) HPD имел право разрешать временное безвозмездное проживание в чужих жилищах лицам, не имеющим другого жилья (так называемое гуманитарное размещение, humanitarian accommodation).
За все время существования HPD зарегистрировал 29 154 жалобы, подавляющее большинство из них (27 177) были поданы лицами, вынужденными покинуть свое жилье, которое было впоследствии занято другими лицами. К концу 2005 г. из всех зарегистрированных жалоб 29 027 были разрешены HPCC, а по 20 901 из них решения, устанавливающие права собственности, полностью исполнены. Лишь 127 жалоб остались нерассмотренными, а 6746 решений HPCC — частично или полностью неисполненными21.
Наследники HPD и HPCC — Косовское агентство по собственности (Kosovo Property Agency, далее — KPA) и независимая Комиссия по жалобам, связанным с собственностью (Kosovo Property Claims Commission; далее — КРСС) были созданы администрацией МООНК в 2006 г. Практически это были только смена вывески и расширение юрисдикции, распространенной тогда и на нежилое недвижимое
18 См.: TawilE. Op. cit. P. 57.
19 См.: UNMIK Official Gasette. URL: http://www.unmikonline. org/regulations/unmikgazette/02english/E1999regs/RE1999_23. htm (дата обращения: 25.02.2019).
20 URL: http://www.kpaonline.org/hpd/aboutus.htm (дата обращения: 25.02.2019).
21 См.: HPD/HPCC Statistics 2005. P. 1. URL: http://www.
kpaonline.org/hpd/pdf/Statistics%20Annual%20English.pdf (да-
та обращения: 25.02.2019).
имущество. Рассмотрение жалоб в KPA, как и в HPD, осуществлялось через массовое (групповое) производство (mass claims processing) в целях скорейшего и наиболее эффективного разрешения22.
Срок подачи жалоб в КРА истек 3 декабря 2007 г. Имущественные иски, поданные после этого времени, перешли в юрисдикцию судов общей юрисдикции. В июле 2008 г. КРА было выведено из-под контроля главы МООНК и передано в ведение специального представителя Европейского Союза (European Union Special Representative, EUSR) в Косове.
Одной из форм оперативного управления имуществом являлась так называемая схема добровольной аренды (voluntary rental scheme), которая начала действовать в апреле 2006 г. Ее механизм разработан в HPD еще в 2001 г., но по непонятным причинам претворения его в жизнь не произошло23. В соответствии с этой схемой КРА сдавало в аренду недвижимое имущество, находящееся в его оперативном управлении, а собственнику перечислялась арендная плата (за вычетом операционного сбора). Денежные средства, полученные от аренды имущества, собственник которого неизвестен либо с ним нет связи, зачислялись и хранились на специально открытых банковских счетах. Таким образом, собственники получили возможность как бы «дистанционно» пользоваться своим имуществом, получая арендную плату за его использование другими физическими или юридическими лицами (пусть и не очень большую). Соответственно, многие смогли не продавать свои дома или земли, при этом получая гарантии защиты своего права собственности и какой-то доход.
По сообщению KPA/KPCC, все поданные 42 749 жалоб были рассмотрены по существу24. Однако в связи с недостатками процессуального плана и финансирования KPA оказалось не в состоянии исполнить решения KPCC по реальному возврату имущества, оставив большое количество решений только на бумаге.
Косово как непризнанная республика не имеет членства ни в ООН, ни в Совете Европы. Следовательно, Косово не может ратифицировать международные или европейские конвенции и иные правовые документы. Однако косовская Конституция (ст. 22) предусматривает прямое применение в Косове отдельных международных правовых инстру-
22 Подробнее см.: URL: http://www.kpaonline.org/about.asp (дата обращения: 21.02.2019).
23 Информация получена в беседе с одним из авторов механизма добровольной аренды, бывшего служащего HPD в декабре 2018 г.
24 2016 Annual Report of the KPA and the KPVCA. P. 130, 143, 144. URL: http://www.kpaonline.org/PDFs/Raporti_2016.pdf (дата обращения: 26.02.2019).
ментов. Среди них Всеобщая декларация прав человека 1948 г., в которой говорится, что никто не может быть безосновательно лишен своей собственности (ст. 17), а также Дополнительный протокол № 1 (далее — Протокол № 1) к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее — ЕКПЧ)25, ст. 1 которого гарантирует свободу пользования своей собственностью.
Несколько раз Конституционный суд (далее — КС) Косова в решениях по конкретным делам указывал, что имели место нарушения ст. 1 Протокола № 1, но и после этого ситуация с исполнением решений KPA не улучшилась.
Рассмотрим ключевые проблемы, в большей или меньшей степени обусловливающие такое положение дел.
Отсутствие полных кадастровых данных.
В июне 1999 г., когда из Косова были выведены все государственные органы Сербии, были вывезены и оригинальные документы более чем половины кадастровых записей. Эти данные остались только в северных районах Косова, подконтрольных сербскому большинству и де-факто Белграду, а также в небольшом количестве муниципалитетов в южной части Косова. В большинстве случаев в распоряжении международных властей остались только старые данные (1985 г. и ранее). Эта бюрократическая неразбериха создала дополнительные благоприятные условия для нелегальных захватов и массовых мошенничеств с собственностью сербов, покинувших жилища из-за опасений за свою безопасность. Например, одна и та же квартира или участок земли могли быть проданы два раза через внешне вполне законную регистрацию контрактов в судах и кадастровых палатах в Косове и других районах Сербии.
В середине 2016 г. был принят закон об Агентстве по сравнению и проверке данных о собственности (Kosovo Property Comparison and Verification Agency, далее — KPCVA)26. В соответствии с этим законом KPCVA стало правопреемником всех функций KPA. Кроме того, эксклюзивной функцией нового Агентства стало сравнение данных о правах собственности на недвижимость из оригинальных сербских кадастров, сканированные копии которых были получены Приштиной через посредничество Евросоюза, с имеющимися косовскими кадастровыми данными27. Общее количество отсканированных и электронно-
25 См.: Решения КС Косова по делам № KI187/13, KI144/14 и KI156/14. URL: http://gjk-ks.org/en/decisions (дата обращения: 01.03.2019).
26 The Law on Kosovo Property Comparison and Verification Agency, № 05/L-010, 9 June 2016. Official Gazette of Kosovo, No. 37/03, Nov 2016. URL: http://www.kuvendikosoves.org/ common/docs/ligjet/05-L-010%20a.pdf (дата обращения: 25.02.2019).
27 Ibid (ст. 4 п. 2).
проиндексированных в Сербии кадастровых документов составило 4 037 26428.
Мандат KPCVA в этом контексте приобрел особое значение, поскольку через его исполнение впервые появилась реальная возможность сравнить и привести в соответствие кадастровые данные о недвижимости в Косове, находящиеся непосредственно в Косове и параллельно в «большой» Сербии. Существует еще одна практическая проблема, без разрешения которой все правовые и административные действия остаются только на бумаге. Так, во многом из-за этого большинство из более чем 42 тыс. вступивших в законную силу решений KPA/HPD до сих пор не исполнены29.
Порочный круг повторных самозахватов недвижимого имущества. В 2015 г. Миссия ОБСЕ в Косове (далее — МОК) опубликовала результаты изучения ситуации с повторным замозахватом недвижимого имущества в Косове, где, помимо общей характеристики ситуации, отмечено, что «ни в одном случае КРА не направила в полицию сообщения о совершенном правонарушении и не ходатайствовала о повторном исполнении решения о выселении»30. По мнению МОК, наиболее действенным способом для освобождения нелегально оккупированной недвижимости от «захватчика» является, несомненно, направление в полицию официального сообщения о правонарушении, на основании которого полиция могла бы исполнить решение о выселении. Поскольку этого не происходит, «захватчик» продолжает незаконно использовать недвижимое имущество до разрешения дела прокуратурой и судами, а такая процедура может тянуться годами.
Эта проблема частично решается в вышеупомянутом законе о KPCVA, п. 7 ст. 19 которого предусматривает, что «в случае любых последующих повторных самозахватов того же имущества правила общего исполнительного производства применяются на основании первоначального заключения или решения суда и первоначального ордера об освобождении недвижимого имущества». Следовательно, не будет необходимости возбуждать отдельные полицейские или прокурорские производства о реоккупации имущества, а проводить выселение (eviction) «оккупантов» можно будет на основании первоначальных ордеров KPCVA/KPA/HPD.
Со времени начала деятельности KPCVA31 ситуация с повторными самозахватами недвижимости статистически выглядит следующим образом.
Количество повторных захватов
250 200 150 100 50 0
212
40
2014 г.
2015 г.
2016 г.
2017 г.
Между тем при отсутствии системного привлечения к уголовной ответственности то же положение может приводить к возникновению бесконечного порочного круга: ордер на выселение ^ выселение ^ повторный захват ^ повторное выселение и т. д. Без жестких мер по пресечению повторного заселения разорвать такой порочный круг весьма затруднительно. Имеется немало случаев, когда повторный незаконный захват конкретной недвижимости одними и теми же лицами происходил более 10 раз32.
Так, в 2005 г. супруги Радосавлевичи — сербы-ВПЛ вернулись в свой город Клина в центральном Косове и обнаружили, что один из местных албанских бизнесменов превратил их дом, расположенный в центре города, в ресторан. В том же году на Радо-савлевичей было совершено покушение, по мнению полиции МООНК, связанное с их борьбой за возвращение недвижимости. В январе 2007 г., после того как они направили документы в HPD для признания их права собственности, дом опять обстреляли. Супругов и их дом десятки раз забрасывали камнями. Когда, наконец, HPD выселил «оккупанта», он вновь завез туда свои вещи и открыто угрожал супругам, утверждая, что имущество принадлежит ему, и даже сменил замки. Дело затянулось на долгое время, пока полиция наконец не заставила бизнесмена уйти, но он все же оставил часть вещей в доме. Обвинения полицией ему предъявлены не были33.
Проблемы производства по уголовным делам о повторных захватах. Имеющееся в Косове уголовное законодательство располагает адекватными инструментами для достаточного наказания само-
28 См.: KPCVA Annual Report 2017. P. 116. URL: http://kpcva. org/pdf/Raporti_2017.pdf (дата обращения: 25.02.2019).
29 См.: Srbiji na KiM otimaju 200 milijardi evra, Vecernije Novosti, 11 февраля 2019 г.; URL: http://www.novosti.rs/vesti/ naslovna/drustvo/aktuelno.290.html:776622-Srbiji-na-KiM-otimaju-200-milijardi-evra (дата обращения: 01.03.2019).
30 См.: Review of illegal reoccupation cases in Kosovo,
Report, 19 February 2015. P. 12—13. URL: https://www.osce.org/
kosovo/141131 (дата обращения: 23.02.2019).
31 См.: KPCVA Annual Report. P. 134. URL: http://kpcva.org/ pdf/Raporti_2017.pdf (дата обращения: 25.02.2019).
32 См.: KPCVA Annual Report. P. 134. URL: http://kpcva.org/ pdf/Raporti_2017.pdf (дата обращения: 25.02.2019).
33 См.: Kosovo Serb shot for reclaiming own home. January 2007. URL: http://www.serbianna.com/news/2006/02922.shtml (дата обращения: 22.07.2019); Kosovo: Serb house stoned again. B92. 28 February 2010. URL: https://www.b92.net/eng/news/ crimes.php?yyyy=2010&mm=02&dd=28&nav_id=65505 (дата обращения: 22.07.2019).
захватчиков, вплоть до тюремного заключения. Уголовный кодекс Косова34 криминализирует три вида деяний в рассматриваемой области:
ст. 200 — нарушение неприкосновенности жилища и объектов — до трех лет лишения свободы;
ст. 332.2 — повторное незаконное занятие недвижимого имущества — от одного года до трех лет лишения свободы;
ст. 414 — удаление или повреждение официальных печатей или знаков — до трех лет лишения свободы.
За 2014—2017 гг. по инициативе КРСУЛ было возбуждено 418 уголовных дел по фактам повторных захватов. Из них до конца 2017 г. по 264 делам были вынесены приговоры судами первой инстанции, а 154 дела еще находились на разных стадиях производства в соответствующих региональных прокуратурах35. Однако информация о том, почему не по всем выявленным случаям повторных захватов были возбуждены уголовные дела (всего за тот же период времени было выявлено 542 захвата), а также о сущности приговоров (обвинительные/оправдательные) не публикуется. Таким образом, реального, а не статистического изменения ситуации в лучшую сторону нет.
Наблюдатели также отмечают серьезные и необоснованные задержки в производстве по уголовным делам о незаконном повторном занятии недвижимости после осуществленного КРА выселения, несмотря на их относительную ясность и доступность документальной доказательственной базы. Специалисты МОК также установили, что имеющиеся значительные задержки рассмотрения таких дел в судах не могут быть объяснены перегруженностью этих судов и накопившимся из-за этого большим количеством нерассмотренных дел36.
МОК указывает, что в большинстве случаев прокуроры неадекватно отражали межэтнический характер дел о незаконном повторном занятии недвижимого имущества. В 80% случаев, изученных МОК, правонарушителям были предъявлены обвинения только по ст. 414 косовского УК (удаление или повреждение официальных печатей или знаков)37. Поскольку обвинений в незаконном захвате недвижимости не предъявлялось, то и выносимые приговоры не содержали указаний о выселении незаконных «оккупантов». Это подтверждает предположение о том, что прокуратура уклоняется от осуществления активных действий, направленных на реальный воз-
34 Criminal Code of Kosovo, Code No. 04/L-082. URL: http:// www.assembly-kosova.org/common/docs/ligjet/Criminal%20 Code.pdf (дата обращения: 22.02.2019).
35 Ibid.
36 См.: Review of illegal reoccupation cases in Kosovo, Report, 19 February 2015. P. 12—13. URL: https://www.osce.org/ kosovo/141131 (дата обращения: 23.02.2019).
37 Ibid. P. 11.
врат имущества законным правообладателям. Кроме того, в обращениях к судам обвинители просят наказать виновных в «соответствии с законом», а не требуют назначения конкретного наказания, что является нормальной практикой в уголовном судопроизводстве в Косове.
Ни в одном уголовном деле, изученном МОК, реального лишения свободы назначено не было. Наибольший размер наложенного штрафа составлял около 600 евро, причем 40% штрафов вообще не было выплачено. В судебных решениях не оговаривалась обязанность «оккупантов» освободить незаконно занятое имущество. Также отмечается, что ни один суд ни разу не назначил компенсации понесенных заявителями убытков, что идет вразрез с европейской правозащитной практикой38.
ЕСПЧ неоднократно отмечал, что «когда вмешательство в право на мирное пользование имуществом совершается частным лицом, возникает позитивное обязательство государства обеспечить в своей внутренней правовой системе достаточную степень защиты права собственности и предоставить адекватные средства правовой защиты, пользуясь которыми истец может пытаться восстановить свои права, в том числе... путем требования возмещения любых видов ущерба»39. Однако в косовской правоприменительной практике вместо этого суды обычно рекомендуют КРА или собственникам обращаться в суд с отдельными исками о возмещении ущерба.
Недостаток финансирования. Помимо проблем, связанных с несовершенством законодательства и необъяснимым отказом от использования возможностей борьбы с рассматриваемым явлением уголовно-правовыми методами, КРА также жаловалась на недостаток финансирования. В 2009 г. четверть финансирования была получена из косовского бюджета, а остальные средства — от международных спонсоров. К 2015 г. размер донорского денежного содержания сократился примерно до трети общего бюджета. КРА также объясняло свою бездеятельность отсутствием средств на демонтаж незаконных построек, возведенных на незаконно занятых землях.
В решениях по трем индивидуальным искам КС Косова признал, что длительное неисполнение решений КРА нарушает права заявителей на собственность, гарантированные ст. 1 Протокола № 1, и обязал КРА принять все необходимые меры для их незамедлительного исполнения. В решении в деле № К1187/13 это означало, что КРА должно было освободить собственность и «вернуть ключи» соб-
38 См.: Review of illegal reoccupation cases in Kosovo, Report, 19 February 2015. P. 12—13. URL: https://www.osce.org/ kosovo/141131 (дата обращения: 23.02.2019). P. 13.
39 ECtHR, Blumberga v. Latvia, no. 70930/01, judgement of 14 October 2008, § 67.
ственникам, а в делах № К1144/14 и К1156/14 — обеспечить выплату им компенсации40. Однако ни одно из этих решений КС не было выполнено, по официальной версии — опять же из-за нехватки финансов.
Неисполнение судебных решений по причине внешнего давления. Несмотря на то что разрешение жалоб рассматриваемой группы не представляет очевидных серьезных проблем с правовой и процессуальной точек зрения, с ними связаны проблемы политические и социальные. Особенно это чувствуется на уровне муниципалитетов в тех регионах, где до сих пор не улеглись постконфликтные неприязненные отношения между этническими группами, следовательно, имеется давление со стороны «победившей стороны», всячески препятствующей реституции и возврату имущества владельцам. Такое социальное давление нередко используется албанской стороной для сокрытия мошенничеств, связанных с нелегальной продажей сербского недвижимого имущества.
Интересен пример судебной тяжбы вокруг земель, принадлежащих монастырю Сербской православной церкви (далее — СПЦ) «Високи Дечане». В социалистической Югославии земли монастырей массово национализировались. В 1997 г. решением Правительства Сербии земли монастыря Дечане были ему частично возвращены41. Однако по разным причинам до 1999 г. соответствующие изменения в кадастровых записях муниципалитета г. Дечане внесены не были и земли остались числиться как принадлежащие государственным или публичным предприятиям. Как мы упоминали, в 1999 г. оригинальные кадастровые записи были вывезены сербскими властями, а в администрации остались только данные до конца 1980-х гг. Несмотря на то что необходимый перевод земли в собственность монастыря был произведен в кадастровых записях, находящихся в Сербии, в косовской версии, естественно, ничего изменено не было.
После входа властей МООНК земли монастыря начали разворовывать, мошенническими способами переводя их из государственной и общественной собственности в частную. В июне 2002 г. муниципальный суд г. Дечане аннулировал решение Правительства Сербии о возвращении земель монастырю. После этого началась длительная судебная тяжба, где монастырь пытался заставить муниципалитет г. Дечане провести соответствующие изменения в кадастре, что руководство последнего отказывалось сделать. Дело несколько раз выигрывалось монастырем
40 Подробнее см.: URL: http://gjk-ks.org/en/decisions (дата обращения: 19.02.2019).
41 Cм.: Decani Abbot Fr. Teodosije asks protection from the institutional repression of an Albanian court in Decani, 23 August 2002. URL: http://www.kosovo.net/theodos_let.html (дата обращения: 25.02.2019).
в суде первой инстанции и возвращалось на повторное рассмотрение вышестоящим судом. Свои решения, подтверждающие законность возврата земли монастырю, вынесли Верховный и Конституционный суды. Последний в 2016 г. постановил, что решения апелляционных коллегий являются недействительными (null and void), а исходные решения Особой палаты Верховного суда Косова (Special Chamber of the Supreme Court) 2012 г. о возврате земель (около 24 га леса и полей) монастырю, наоборот, подлежат безотлагательному исполнению42.
Однако «воз и ныне там». В работу включился механизм социального протеста, с демонстрациями и пикетами против судебных решений. Даже появилась некая группа «Историки Дечане», которые доказали, что монастырь на самом деле является албанским культурным наследием, который был узурпирован «злобными оккупантами» — сербами, а все эти земли являются исконно албанской собственностью. Следовательно, ни о каком возврате не может быть и речи.
Поскольку вокруг этих земель вращаются очень большие деньги и экономические интересы, муниципалитет вынужден прислушиваться к мнению народа и отказывается исполнять судебные решения. Правительство Косова ссылается на закон о местном самоуправлении, по которому муниципальный кадастровый офис подчиняется главе администрации, и «умывает руки».
Так, в конце мая 2019 г. Ассамблея муниципалитета Дечане отказалась выполнить требование об исполнении решения КС Косова 2016 г. несмотря на то, что это требование было поддержано международным сообществом. Как сообщалось, градоначальник и члены Ассамблеи в очередной раз мотивировали этот отказ тем, что, по их мнению, судебное решение КС 2016 г. является несправедливым, политически немотивированным, незаконным и противоречащим интересам населения этой территории. Более того, Ассамблея приняла официальное заявление, выступающее против решения КС, в котором предлагалось представителям монастыря и заинтересованных местных и международных сторон пересмотреть свои позиции и принять компромиссное решение.
Схожая ситуация сложилась и с землей недостроенного православного собора Святого Спаса в центре Приштины. Этот участок давно пытаются отобрать у СПЦ, разрушить храм, а участок передать под парк или строительство мечети43.
42 Cm.: Court decides Decani monastery has ownership rights to land, 23 мая 2016 г. URL: https://www.b92.net/eng/news/politics. php?yyyy=2016&mm=05&dd=23&nav_id=98075 (дата обращения: 24.02.2019).
43 См.: Неизвесна судбината на српска црква во Пришти-на, 5 февраля 2015 г. URL: https://balkaninsight.com/2015/02/05/ neizvesna-sudbinata-na-srpska-crkva-vo-pristina/?lang=mk (дата
Гораздо больше подобных примеров связано с имуществом физических лиц, известными становятся лишь единичные случаи, когда собственник, защищающий свои права, проявляет не только настойчивость, но и смелость в открытом противостоянии враждебно настроенным местным административным структурам44.
Европейский суд отмечал, что бесконечные ходатайства о пересмотре решений судов не могут служить оправданием неисполнения решений судов надлежащими властными структурами45. Увещевания ЕС и других дипломатических кругов результатов пока не возымели46. Такое вот «верховенство права» на косовский лад.
Попытки решения. С введением института международных судей в Косове (в 2000 г.) межэтнические дела старались передавать для рассмотрения коллегиям, где местных судей не было либо они были в меньшинстве. Однако присутствие международных судей в гражданских делах и при ООН было незначительным, а с передачей функций в правоохранительной области от МООНК миссии ЕС в Косове оно практически сошло на ноль. До недавнего времени международные судьи остались только в коллегиях по уголовным делам, в Верховном и Конституционном судах. Да и там они были, как правило, в меньшинстве, что позволяло местным судьям их элементарно «заголосовать» для принятия нужного решения.
Например, в вышеописанном деле монастыря Ви-соки Дечане в 2015 г. коллегией Особой палаты ВС из трех местных и двух международных судей было принято решение, отменяющее предыдущее о возврате земли монастырю. Раздосадованные международные судьи в особом отличающемся мнении отметили, что решение нарушило право на справедливое судебное разбирательство, гарантированное ЕКПЧ, и поставило под угрозу эффективность системы правосудия, серьезно подорвав к ней доверие47.
обращения: 24.02.2019); Pristina official declares he'll "demolish church", 22 апреля 2014 г. URL: https://www.b92.net/eng/news/ politics.php?yyyy=2014&mm=04&dd=22&nav_id=90069.
44 См., например: UNMIK Human Rights Advisory Panel, Jokic, no. 323/09, opinion of 6 June 2013, § 10-17. URL: http:// www.unmikonline.org/hrap/Eng/Pages/Cases.aspx (дата обращения: 22.07.2019).
45 См., например: ECtHR, Sovtransavto Holding v. Ukraine, no. 48553/99, judgement of 25 July 2002, § 72; Ryabykh v. Russia, no. 52854/99, judgement of 24 July 2003, § 52.
46 См.: MorinaD. Kosovo Ignores Call to Enforce Monastery's Land Claim // Balkan Transitional Justice, 21 April 2017. URL: http://www.balkaninsight.com/en/article/kosovo-govt-stays-silent-over-eu-calls-on-monastery-land-04-21-2017 (дата обращения: 25.02.2019).
47 ch.: Pristina confiscates Serb medieval monastery's
land. URL: https://www.b92.net/eng/news/politics.php?
Представители сербской общественности в Косове уже выражали озабоченность тем, что при принятии закона о KPCVA не были проведены необходимые консультации с сербской стороной, несмотря на то что подавляющее большинство заявителей, т. е. потерпевших в делах о незаконных занятиях/пользовании недвижимым имуществом (около 95%48), — это косовские сербы.
Наконец, многие специалисты, с которыми встречался автор настоящей статьи, отмечали, что необходимо придание большей прозрачности процессу принятия решений в KPCVA (где право на публичное слушание дела не закреплено), четко определить квалификационные требования к «экспертам», оказывающим услуги новому Агентству, а также создать действенный механизм, который смог бы положить конец существующим «порочным кругам» повторных незаконных захватов.
В начале 2019 г. никаких изменений общей ситуации не было и не намечается. С июля 2018 г. у международных судей и прокуроров в Косове остались только функции наблюдения и наставничества (monitoring and mentoring). Вряд ли стоит ожидать улучшения в связи с этим ситуации в плане беспристрастности и независимости судов в Косове.
Заключение. При оценке вышеизложенного необходимо помнить, что незаконно занятая собственность может порой оцениваться в миллионы евро и приносить прибыль во время незаконного использования. В то же время настоящие владельцы нередко вынуждены жить на пособия в арендованных помещениях, в не очень хороших условиях, не будучи в состоянии получить даже минимальную пользу от своей собственности.
Правда, некоторые имущественные споры сложны для разрешения. Представляется, что основные препятствия лежат на этапе исполнения решений уполномоченных органов, отсутствие чего не помогает предупреждать подобные правонарушения. Неисполнение решений судов нарушает одну из неотъемлемых ключевых элементов права на доступ к справедливому суду (ст. 6 ЕКПЧ)49. Кроме того, дела, связанные с имуществом ВПЛ, имеют серьезный общественный резонанс, происходящий из воспринимаемого многими в Косове буквально абсолютного «права победителей», когда проигравшая сторона должна просто исчезнуть. Все это, несомненно, оказывает негативное влияние на процесс постконфликтного примирения сторон, затягивание которо-
yyyy=2015&mm=07&dd=23&nav_id=94863 (дата обращения: 25.02.2019).
48 См.: Review of illegal reoccupation cases in Kosovo, Report, 19 February 2015, P. 3. URL: https://www.osce.org/kosovo/141131 (дата обращения: 23.02.2019).
49 См., например: ECtHR, Hornsby v. Greece, no. 18357/91, judgement of 19 March 1997, § 40.
го также следует рассматривать с учетом непрекращающихся попыток последних лет создать «косовское культурное наследие» и «косовскую историю», что, в свою очередь, помогло бы при разрешении вопроса о принятии Косова в ЮНЕСКО.
Косовская национальная стратегия по правам собственности, разработанная и представленная под патронажем Агентства по международному развитию США (United States Agency for International Development, USAID) в 2016 г., также признает необходимость продолжения работы по разрешению вопроса с возвращением недвижимости ВПЛ и обеспечения их соответствующими гарантиями беспрепятственного пользования50 своими правами. Напомним, что концепция возвращения понимается международным сообществом не только как возвращение беженцев в свою страну либо ВПЛ в свой город или регион, но и как восстановление контроля над своим исходным жилищем, землей или соб-ственностью51.
Ожидается, что возвращение и унификация кадастровых данных помогут в этом направлении. Однако закон о KPCVA не вносит ясности по поводу адекватного его финансирования. Поэтому вполне объяснимы опасения, что эта новая структура, как и КРА, останется без должного финансирования, и это не позволит в полной мере обеспечить защиту имущественных прав заявителей.
Без этого универсальные Принципы Пинейро52 (Pinheiro Principles) как минимум в связи с правами на добровольное мирное возвращение, адекватные консультации и участие в принятии решений, а также исполнение решений судебных и квазисудебных органов так и останутся на бумаге, по крайней мере по отношению к бывшему неалбанскому населению нынешней «Республики Косово». Действия международного сообщества вообще и ООН в частности по реституции прав на недвижимое имущество критиковались уже на многих площадках53, и эта критика вполне применима к ситуации в Косове.
50 См.: Kosovo National Strategy on Property Rights, December 2016. URL: http://kryeministri-ks.net/repository/docs/National_ Strategy_and_Annexes_ENG.pdf (дата обращения: 25.02.2019).
51 Cm.: Housing and Property Restitution for Refugees and Displaced Persons: Implementing the 'Pinheiro Principles'. P. 10. UNHCR, OCHA, UNFAO et al, 2007. URL: https://www.ohchr. org/Documents/Publications/pinheiro_principles.pdf (дата обращения: 25.02.2019).
52 Решение Комиссии ООН по правам человека № E/ CN.4/Sub.2/2005/17 от 28 June 2005. URL: https://www.unhcr. org/protection/idps/50f94d849/principles-housing-property-restitution-refugees-displaced-persons-pinheiro.html (дата обращения: 25.02.2019).
53 См.: Ballard Megan J. Post-Conflict Property Restitution:
Flawed Legal and Theoretical Foundations // Berkeley Journal of
International Law. 2010. Vol. 28. Iss. 2. Art. 4.
К сожалению, с 2008 г. МООНК оказалась лишена реальных рычагов власти с фактической потерей контроля над Косовом после провозглашения там независимости. Специальная миссия Европейского Союза EULEX, в свою очередь, изначально оставила этот вопрос без должного контроля, а теперь совершенно устранилась от какого бы то ни было участия в гражданском судопроизводстве. В свою очередь, мандат Миссии ОБСЕ в Косове позволяет только наблюдать и писать доклады, порой очень гневные, но не подвигающие местные власти к реальным действиям по исправлению ситуации. То есть принцип Пинейро № 22 по отношению к обязанностям международного сообщества случайно или умышленно также остается невыполненным.
Мы попытались кратко осветить отдельные проблемы, связанные с реституцией жилой недвижимости. В то же время стоимость государственной (федеральной югославской и сербской), общественной и муниципальной собственности, какими-либо схемами «приватизированной», достигает астрономических сумм. Если что пока и не удалось продать или украсть местным властям, так это только имущество, находящееся на территориях, где косовские власти не имеют фактического контроля. Правовые и политические баталии по поводу находящегося на севере Косова знаменитого горнодобывающего металлурго-химическо-го комплекса Трепча54 и горнолыжного курорта Брезо-вица55 на территории сербского анклава в южной части Косова иллюстрируют напряженность ситуации.
Возвращение сербов в некоторые части и населенные пункты Косова в ближайшее время невозможно из-за открытой ненависти к ним местного албанского населения, которая нередко подпитывается требованием возвращающихся сербов вернуть им собственность, которой уже почти два десятка лет бесплатно пользуются ее узурпаторы. А последние делать этого, естественно, не хотят. Видимо, правы были экс-
54 Подробнее см.: Palairet M. TrepCa, 1965-2000. URL: https://www.esiweb.org/pdf/esi_document_id_62.pdf (accessed on 26.02.2019); Kosovo: Controversy over future of Trepca mining firm. 25 February 2018. URL: https://www.aljazeera. com/news/2018/02/kosovo-controversy-future-trepca-mining-firm-180225093439548.html (дата обращения: 26.02.2019); Kosovo government takes control of Trepca mine, Serbs protest. 8 October 2016. URL: https://www.reuters.com/article/us-kosovo-mines/kosovo-government-takes-control-of-trepca-mine-serbs-protest-idUSKCN12808T (дата обращения: 27.02.2019).
55 Подробнее см.: Kosovo, Serbia: Brezovica Case Conundrum, 11 ноября 2016 г. URL: https://balkaninsight.com/2016/11/11/ kosovo-serbia-brezovica-case-conundrum-11-10-2016/ (дата обращения: 26.02.2019); Sale of Kosovo Ski Resort to French Group Falls Through, 17 июня 2016 г. URL: https://www.reuters. com/article/kosovo-privatisation/sale-of-kosovo-ski-resort-to-french-group-falls-through-idUSL8N1993TC (дата обращения: 26.02.2019).
перты, доказывавшие, что денежная компенсация за потерянное имущество стала бы выходом из сложившейся ситуации56.
Если этот вопрос не был разрешен в течение двух десятилетий после конфликта и 11 лет независимости «Республики Косово», то вряд ли стоит ожидать, что с принятием ее в Евросоюз, куда стремятся все бывшие Югославские республики, ситуация изменится в лучшую сторону. Этот вопрос регулярно присутствует в повестке многих встреч Белграда и Пришти-ны57, где его разрешение пытаются пролоббировать различные международные посредники.
Вопрос не в наличии адекватной правовой базы. Проблема в том, что соответствующие правовые нормы не применяется к правонарушителям. Возможно, имеются негласные указания не использовать эти меры воздействия, поскольку имеющееся положение status quo, вероятно, устраивает косовское руководство. Даже не очень глубокий анализ ситуации на
56 См.: Arraiza J.-M., MorattiM. Getting the Property Question Right: Legal Policy Dilemmas in Post-Conflict Property Restitution in Kosovo (1999—2009) // International Journal of Refugee Studies. 2009. Vol. 21. Iss. 3. P. 421, 426.
57 См.: Phillips D. L. Implementation Review of the Kosovo-Serbia dialogue. P. 16, 18—19 // Institute for the Study of Human Rights, Columbia University, 5 September 2017. URL: https:// www.humanrightscolumbia.org/sites/default/files/2017_09_05_ kosovo-serbia_report.pdf (дата обращения: 25.02.2019).
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
этом «рынке недвижимости» позволяет сделать вывод, что пока у руководства Косова не появится политической воли решить проблему возврата собственности, никакой надзор или управление со стороны международных структур к положительным результатам не приведут.
В то же время неудовлетворительное состояние с правом собственности в Косове, нерешенные и не-решаемые проблемы, как и раньше, могут привести к конфликту не только между доминирующим большинством косовских албанцев и другими общинами, но и между членами общины большинства, поскольку классовые и клановые различия усиливаются, а постконфликтная элита усиливает свою власть. Любая попытка введения или осуществления мер правосудия переходного периода в Косове должна учитывать вопросы прав собственности. Они затрагивают некоторые из общепризнанных традиционных подходов к правосудию переходного периода в отношении возмещения ущерба жертвам, реституции, права на возвращение к своему месту жительства, а также других аспектов межобщинных отношений. К ним относятся демография, география расселения и владения собственностью, наличие экономического роста, социальная стабильность, уважение к культурному наследию, а также справедливость и эффективность судебной системы и др. Все они частично или полностью влияют на направление, в котором провинция Косово пойдет в будущем.
Arraiza J.-M., Moratti M. Getting the Property Question Right: Legal Policy Dilemmas in Post-Conflict Property Restitution in Kosovo (1999—2009) // International Journal of Refugee Studies. 2009. Vol. 21. iss. 3.
Ballard Megan J. Post-Conflict Property Restitution: Flawed Legal and Theoretical Foundations // Berkeley Journal of International Law. 2010. Vol. 28. Iss. 2. Art. 4.
Batakovic B. Kosovo i Metohija u srpsko-arbanaskim odnosima. Pristina, 1991.
Beardsley E. Who Owns What? UN Tackles Kosovo Housing Tangle. Christian Science Monitor, January 10, 2002. URL: https://www. csmonitor.com/2002/0110/p7s1-woeu.html (дата обращения: 02.02.2020).
Gashi K. Real Estate Rows Cause Carnage in Kosovo. Balkan Insight, April 26, 2006. URL: http://freerepublic.com/focus/f-news/1626569/posts (дата обращения: 22.07.2019).
Housing and Property Restitution for Refugees and Displaced Persons: Implementing the 'Pinheiro Principles'. UNHCR, OCHA, UNFAO et al, 2007. URL: https://www.ohchr.org/Documents/Publications/pinheiro_principles.pdf (дата обращения: 25.02.2019).
Kosovo Serb shot for reclaiming own home. January 2007. URL: http://www.serbianna.com/news/2006/02922.shtml (дата обращения: 22.07.2019).
Kosovo: Serb house stoned again. B92. 28 February 2010. URL: https://www.b92.net/eng/news/crimes.php? yyyy=2010&mm=02&dd=28&nav_id=65505 (дата обращения: 22.07.2019).
Malcolm N. Kosovo: A Short History. New York, 2002.
Moratti M. Addressing systemic obstacles to restitution in Kosovo: Legal aid as a fact finding tool // TerraNullus, 23 March 2012. URL: https://terra0nullius.wordpress.com/2012/03/23/addressing-systemic-obstacles-to-restitution-in-kosovo-legal-aid-as-a-fact-finding-tool/ (дата обращения: 25.02.2019).
Morina D. Kosovo Ignores Call to Enforce Monastery's Land Claim // Balkan Transitional Justice, 21 April 2017. URL: http://www. balkaninsight.com/en/article/kosovo-govt-stays-silent-over-eu-calls-on-monastery-land-04-21-2017 (дата обращения: 25.02.2019).
Phillips D. L. Implementation Review of the Kosovo-Serbia dialogue // Institute for the Study of Human Rights, Columbia University, 5 September 2017. URL: https://www.humanrightscolumbia.org/sites/default/files/2017_09_05_kosovo-serbia_report.pdf (дата обращения: 25.02.2019).
Pristina official declares he'll "demolish church", 22 апреля 2014 г. URL: https://www.b92.net/eng/news/politics. php?yyyy=2014&mm=04&dd=22&nav_id=90069.
Rawls J. Justice as Fairness. Cambridge, 2001.
Stanfield D., Thomas S., Kelm K., Dorsey J. F. An Assessment of Property Rights in Kosovo: Final Report. USAID, 2004.
Tawil E. Property Rights in Kosovo: A Haunting Legacy of a Society in Transition // International Center for Transitional Justice, 2009. URL: https://www.ictj.org/publication/property-rights-kosovo-haunting-legacy-society-transition (дата обращения: 25.02.2019).
Van Heugten G. Post-conflict property restitution in Kosovo: A continuing challenge // TerraNullus, 23 November 2012. URL: https:// terra0nullius.wordpress.com/2012/11/23/post-conflict-property-restitution-in-kosovo-a-continuing-challenge/ (дата обращения: 25.02.2019).
Vicovac R. D. Challenges in Providing Legal Aid to Displaced Persons Following Armed Conflict: Lessons Learned from Kosovo // Journal of Human Rights Practice. Vol. 5. Iss. 1. 1 March 2013.
Балошеви1й Д. Страдаже Срба у Ораховцу након потписиважа Кумановског споразума. URL: https://stanjestvari.com/2019/06/07/ stradanje-srba-u-orahovcu/?fbclid=IwAR14PRA8b8tjg_5RugQyUlUSkpT1 EZ3MFlV6Y8CZuq4aMp7M8UWhrBPMxyc (дата обращения: 21.07.2019).
Неизвесна судбината на српска црква во Приштина, 5 февраля 2015 г. URL: https://balkaninsight.com/2015/02/05/neizvesna-sudbinata-na-srpska-crkva-vo-pristina/?lang=mk (дата обращения: 24.02.2019).
REFERENCES
Arraiza J.-M., Moratti M. Getting the Property Question Right: Legal Policy Dilemmas in Post-Conflict Property Restitution in Kosovo (1999—2009). International Journal of Refugee Studies, 2009, vol. 21, iss. 3, pp. 421—452.
Baljosevic D. Suffering of Serbs in Orahovac after Sighing of "Kumanovo Agreement". Available at: https://stanjestvari.com/2019/06/07/ stradanje-srba-u-orahovcu/?fbclid=IwAR14PRA8b8tjg_5RugQyUlUSkpT1EZ3MFlV6Y8CZuq4aMp7M8UWhrBPMxyc (accessed 21.07.2019). (In Serbian)
Ballard Megan J. Post-Conflict Property Restitution: Flawed Legal and Theoretical Foundations. Berkeley Journal of International Law, 2010, vol. 28, no. 2, pp. 462—496.
Batakovic B. Kosovo and Metohija in Serbo — Arbanas Relations. Pristina, 1991. 283 p. (In Serbian)
Beardsley E. Who Owns What? UN Tackles Kosovo Housing Tangle. Christian Science Monitor, 2002, January 10. Available at: https:// www.csmonitor.com/2002/0110/p7s1 -woeu.html (accessed 02.02.2020).
Gashi K. Real Estate Rows Cause Carnage in Kosovo. Balkan Insight, April 26, 2006. Available at: http://freerepublic.com/focus/f-news/1626569/posts (accessed 22.07.2019).
Housing and Property Restitution for Refugees and Displaced Persons: Implementing the 'Pinheiro Principles'. UNHCR, OCHA, UNFAO. 2007. 112 p. Available at: https://www.ohchr.org/Documents/Publications/pinheiro_principles.pdf (accessed 25.02.2019).
Kosovo Serb shot for reclaiming own home. January 2007. Available at: http://www.serbianna.com/news/2006/02922.shtml (accessed 22.07.2019).
Kosovo: Serb house stoned again. B92. 28 February 2010. Available at: https://www.b92.net/eng/news/crimes. php?yyyy=2010&mm=02&dd=28&nav_id=65505 (accessed 22.07.2019).
Malcolm N. Kosovo: A Short History. New York, 2002. 492 p.
Moratti M. Addressing systemic obstacles to restitution in Kosovo: Legal aid as a fact finding tool. TerraNullus, 23 March 2012. Available at: https://terra0nullius.wordpress.com/2012/03/23/addressing-systemic-obstacles-to-restitution-in-kosovo-legal-aid-as-a-fact-finding-tool/ (accessed 25.02.2019).
Morina D. Kosovo Ignores Call to Enforce Monastery's Land Claim. Balkan Transitional Justice, 21 April 2017. Available at: http://www. balkaninsight.com/en/article/kosovo-govt-stays-silent-over-eu-calls-on-monastery-land-04-21-2017 (accessed 25.02.2019).
Phillips D. L. Implementation Review of the Kosovo-Serbia dialogue. Institute for the Study of Human Rights, Columbia University, 5 September 2017. 37 p. Available at: https://www.humanrightscolumbia.org/sites/default/files/2017_09_05_kosovo-serbia_report.pdf (accessed 25.02.2019).
Pristina official declares he'll "demolish church", 22 April 2014. Available at: https://www.b92.net/eng/news/politics. php?yyyy=2014&mm=04&dd=22&nav_id=90069 (accessed 02.02.2020).
Rawls J. Justice as Fairness. Cambridge, 2001. 240 p.
Stanfield D., Thomas S., Kelm K., Dorsey J. F. An Assessment of Property Rights in Kosovo: Final Report. USAID, 2004. 160 p. Available at: https://www.land-links.org/wp-content/uploads/2016/09/USAID_Property_Rights_Assessment_Kosovo.pdf (accessed 02.02.2020).
Tawil E. Property Rights in Kosovo: A Haunting Legacy of a Society in Transition. International Center for Transitional Justice, 2009, 64 p. Available at: https://www.ictj.org/publication/property-rights-kosovo-haunting-legacy-society-transition (accessed 25.02.2019).
The Future of the Serbian Church in Pristina is Unclear Available at: https://balkaninsight.com/2015/02/05/neizvesna-sudbinata-na-srpska-crkva-vo-pristina/?lang=mk (accessed 24.02.2019). (In Macedonian)
Van Heugten G. Post-conflict property restitution in Kosovo: A continuing challenge. TerraNullus, 23 November 2012. Available at: https://terra0nullius.wordpress.com/2012/11/23/post-conflict-property-restitution-in-kosovo-a-continuing-challenge/ (accessed 25.02.2019).
Vicovac R. D. Challenges in Providing Legal Aid to Displaced Persons Following Armed Conflict: Lessons Learned from Kosovo.
Journal of Human Rights Practice, vol. 5, iss. 1, 1 March 2013, pp. 195—206.
-♦-
