CC BY
214
Раздел 11. Проблемы юридической науки и правоохранительной практики: взгляд молодых исследователей
ФАРБЕРОВА Л.И., [email protected] Кафедра уголовно-правовых дисциплин; Нижневартовский экономико-правовой институт (филиал) Тюменского государственного университета, 628602, г. Нижневартовск, Дружбы Народов, 13-А
FARBEROVA LI., [email protected] Chair of criminal law disciplines; Nizhnevartovsk Economics and Law Institute (branch), Tyumen State University, Druzhby Narodov St. 13-A, Nizhnevartovsk, 628602,
Russian Federation
незаконное предоставление имущественного права КАК ПРЕДМЕТ взяточничества
Реферат. Рассматривается законодательное нововведение — установление в качестве предмета взятки имущественных прав (Федеральный закон от 4 мая 2011 г. N 97-ФЗ). На основе разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, позиций отечественных уче-ных-юристов определяются объем и содержание термина, введенного законодателем в оборот. Проводится соотношение данного понятия с уже известным уголовному законодательству понятием «право на чужое имущество», аргументируется вывод о том, что содержание последнего ограниченно, во-первых, правомочиями на получение имущества в собственность, а во-вторых, объектом, которым являются только вещи. Доказывается, что «право на чужое имущество» не исчерпывает содержания понятия «имущественное право», которое по своему объему значительно шире. Междисциплинарный анализ явления привел автора к выводу о том, что категория «право на имущество» является сугубо уголовно-правовым конструктом, объединяющим различные правомочия лица, позволяющие ему вступить во владение, пользование и распоряжение чужим имуществом как своим собственным. Дается развернутая характеристика имущественного права как разновидности взятки, которое включает в себя: иные вещные права, за исключением права собственности, материализующегося в механизме взяточничества в виде денег, ценных бумаг и иного имущества; обязательственное право требования кредитора передачи имущества, выполнения работ или оказания услуг имущественного характера (например, уступка права требования, право авторов и изобретателей на вознаграждение, право на получение квартиры в порядке долевого участия в строительстве); иным образом юридически оформленную возможность приобрести право собственности на вещи (например, права наследника по завещанию); исключительное право на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации.
Ключевые слова: взятка, имущественное право, взяточничество, предмет взяточничества, право на имущество.
ILLEGAL GRANTING OF PROPERTY RIGHTS AS A SUBJECT OF BRIBERY
Abstract. The article reviews legislative innovation — establishing property rights as the subject of a bribe (Federal Law of the Russian Federation of May 4, 2011, No. 97). The author defines the scope of the term brought into use by the law-maker on the basis of explanations by the Plenum of the RF Supreme Court and the position of domestic legal scholars. He relates this definition with already known one in criminal law "right to another person's property”. The content of the latter is limited firstly by faculty to obtain property into ownership, secondly by the things that are the object. "Right to another person's property” does not cover the content of the term "property right”, which in its scope is much wider. "Right to property” category is a purely criminal law construction that unites various faculties of a person allowing him to possess, use and dispose of another person's property as his own. The author gives the detailed characteristics of property right as a form of bribe, which includes: other property rights, except the right to property which in the mechanism of bribery is materialized in the form of money, funds and other property; creditor's law of obligations to claim the transfer of property, execution of works or property-related services; otherwise legally performed possibility to
obtain property right to things; the exclusive right to the results of intellectual activity and means of individualization.
Keywords: bribe, property rights, bribery, subject of bribery, right to property.
Федеральным законом от 4 мая 2011 г. N 97-ФЗ* впервые в отечественном уголовном законодательстве в качестве предмета взятки указаны имущественные права. Формулировка «незаконные оказание услуг имущественного характера, предоставление иных имущественных прав» заменила собой ранее имевшееся в законе понятие «выгоды имущественного характера», которое, как справедливо отмечается в научной литературе, было более универсальным. Первые комментарии этой законодательной новеллы в теории уголовного права были весьма противоречивыми.
По мнению О. Капинус, то, что Пленум Верховного Суда РФ называет выгодами имущественного характера (занижение стоимости передаваемого имущества, приватизируемых объектов, уменьшение арендных платежей, процентных ставок за пользование банковскими ссудами), теперь охватывается таким видом взятки, как незаконное предоставление имущественных прав, если трактовать это понятие достаточно широко [1].
С этим вряд ли можно согласиться, потому что, во-первых, в этом случае выхолащивается понятие другой разновидности взятки - услуги имущественного характера, при том что «любые имущественные выгоды, в том числе освобождение от имущественных обязательств», с равным успехом можно охватить понятием имущественных прав; во-вторых, то, что в действительности является услугой имущественного характера (имущественная выгода в виде освобождения от имущественных затрат), скорее является не правом в его субъективном смысле, а освобождением от обязанностей. Следует отметить, что законодатель различает эти понятия (ч. 1 ст. 327 УК РФ).
* О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия коррупции: федер. закон от 4 мая 2011 г. N 97-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2011. N 19. Ст. 2714.
При обсуждении проекта постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» разработчики документа предлагали не обсуждать вопрос о содержании «иных имущественных прав» как разновидности предмета взятки, поскольку на практике этот вид взятки не встречается, а законодатель некритически заимствовал данный термин из Федерального закона «О противодействии коррупции» [2, с. 19]. Между тем ученые, принимавшие участие в обсуждении проекта, настаивали на разъяснении этого вопроса и предлагали различные формулировки взятки в виде незаконного предоставления иных имущественных прав.
Согласно разъяснению Пленума Верховного Суда РФ, «имущественные права включают в свой состав как право на имущество, в том числе право требования кредитора, так и иные права, имеющие денежное выражение, например исключительное право на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (ст. 1225 ГК РФ). Получение взятки в виде незаконного предоставления должностному лицу имущественных прав предполагает возникновение у лица юридически закрепленной возможности вступить во владение или распорядиться чужим имуществом как своим собственным, требовать от должника исполнения в его пользу имущественных обязательств и др.»**. Следовательно, имущественное право в трактовке Пленума Верховного Суда РФ - это право, имеющее денежное выражение, поскольку и право на имущество, и обязательственное право кредитора также имеют денежную форму своего выражения, определяемую стоимостью имущества, работ или услуг.
Для выяснения содержания «имущественного права» как разновидности взятки обратимся к другому созвучному понятию,
** О О'дуйибйсфариите! копределам Езявззчгоч-ничестве и об иных коррупционных преступлениях: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 г. N 24 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. N 9. С. 4.
которое фигурирует в УК РФ в качестве признака некоторых составов преступлений (ст.ст. 159, 163, 1701), - «право на чужое имущество». Более того, «право на чужое имущество» указано первым в числе имущественных прав, названных Пленумом Верховного Суда РФ в качестве предмета взятки. Последнее далеко не однозначно трактуется в теории уголовного права.
Например, И.А. Клепицкий выделяет три представленных в правоведении подхода к пониманию «приобретения права на имущество» при мошенничестве и вымогательстве: 1) самое широкое понимание связано с отождествлением понятия «право на имущество» с гражданско-правовым понятием «имущественное право»; 2) наиболее узкое понимание «права на имущество» охватывает право собственности на вещь, а также любое обязательственное право на получение вещи в фактическое владение (например, право требования к банку); соответственно «приобретение права на имущество» выражается в оформлении права собственности на вещь либо в приобретении любого другого права, позволяющего преступнику в будущем завладеть вещью; 3) третья концепция «права на имущество» объемлет всякое право на имущество в смысле вещи, включая как вещные, так и обязательственные права (например, право требования по договорам банковского вклада и счета, право арендатора и т.п.) [3, с. 12-15].
Опираясь на постулат, согласно которому все построения, направленные на то, чтобы уловить разницу между имуществом, правом на имущество и действиями имущественного характера, остаются довольно умозрительными до тех пор, пока они оторваны от гражданско-правовой «материи», и основываясь на делении всех экономических преступлений на вещные посягательства и посягательства «по обязательствам», удовлетворительную, по нашему мнению, концепцию «права на чужое имущество» в уголовном праве развил А.И. Бойцов [4, с. 58-64; 5, с. 44]. Исходя из того, что право собственности занимает центральное место в системе вещных прав, однако оно не исчерпывает всего их содержания, ибо вещные права на имущество могут принадлежать и лицам, не являющимся его собственниками, ученый связывает возможность соверше-
ния имущественных преступлений в такой их разновидности, как получение права на имущество, лишь с посягательством на ограниченные вещные права, круг которых в примерном виде очерчен ст. 216 ГК РФ (право пожизненного наследуемого владения земельным участком, право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком, сервитуты, право хозяйственного ведения имуществом и право оперативного управления имуществом).
По мнению А.И. Бойцова, «в тех случаях, когда похититель ставит себя на место собственника, претендуя на всю полноту его власти, он нарушает отношения собственности, безотносительно к тому, у кого он изымает имущество (у самого ли собственника или иного владеющего им лица), когда же лицо мошенническим или характерным для вымогательства образом ставит себя только на место субъекта ограниченного вещного права, не претендуя на ту меру власти, которую право закрепляет за собственником, отношения собственности ущерба не терпят, поскольку собственником данной вещи остается все тот же "маячивший за спиной" носителя ограниченного вещного права субъект, но отношения ограниченного вещного права, безусловно, от этого страдают. Поэтому в первом случае можно говорить об изъятии имущества из фонда собственника, т.е. о его похищении, предполагающем замену подлинного собственника псевдособственником и потому нарушающем отношения собственности, а во втором - только о приобретении виновным ограниченного вещного права на данное имущество, нарушающем вещные отношения в более широком смысле этого слова, но все же не затрагивающем статус собственника и не ставящем под сомнения отношения собственности как таковые» [4, с. 222]. На этом, как считает А.И. Бойцов, и основано все различие между понятиями «хищение чужого имущества» и «приобретение права на чужое имущество», что оправдывает наличие последней категории в составах мошенничества и вымогательства. По его словам, криминалистическое «приобретение права на чужое имущество» корреспондирует лишь с цивилистическим «правом на чужие вещи», каковыми по определению являются ограниченные вещные права [4, с. 232].
В итоге, выдвигая тезис о том, что «будучи производными от права собственности, права несобственников имущества в этом своем качестве должны быть защищены от уголовно противоправных деяний, совершаемых третьими лицами, точно так же, как права собственников», А.И. Бойцов выступает за необходимость более широкого взгляда на видовой объект предусмотренных главой 21 УК РФ посягательств, считая таковой политипным и выделяя в его рамках «две разновидности общественных отношений по владению, пользованию и распоряжению вещественными объектами: а) отношения собственности в их непосредственном понимании, возникающие между собственником имущества и несобственниками, обязанными воздерживаться от вмешательства в имущественную сферу собственника; б) иные вещные отношения, возникающие между лицом, не являющимся собственником, но имеющим ограниченные вещные права на данное имущество, и всеми иными лицами (кроме собственников), обязанными воздерживаться от нарушения имущественной сферы законного владельца уголовно запрещенными способами» [4, с. 64].
Описанная концепция, позволяющая преодолеть несогласованность гражданско-правовой и уголовно-правовой защиты имущественных прав несобственника, не разделяется, однако, современным законодателем, поскольку, как верно отмечают Н.М. Кропачев и И.И. Николаева, при буквальном следовании положениям главы 21 УК РФ, мы вынуждены будем признать, что уголовно-правовой защите подлежит лишь право собственности на имущество, а о возможности существования иных вещных прав УК РФ умалчивает [6, с. 133].
Тот факт, что в понятии хищения, предусмотренном в примечании к ст. 158 УК РФ, имеется указание на причинение ущерба не только собственнику, но и иному владельцу этого имущества, вопреки мнению А.И. Бойцова, не дает основания квалифицировать как хищение посягательства на вещные права несобственника, имеющие своим объектом исключительно ограниченное вещное право и не затрагивающие права собственника. Хищение чужого имущества, оставаясь по своей природе посягательством против собственности, может причинять ущерб иному владельцу иму-
щества лишь при том условии, если оно нарушает отношение собственности, лишая собственника его правомочия распорядиться принадлежащим ему имуществом, находящимся в законном владении другого лица, в том числе истребовать свое имущество из этого владения (как это имеет место при хищении вещей, находящихся во владении других лиц на праве хозяйственного ведения или оперативного управления) либо исключая возможность собственника вступить во владение юридически принадлежащим ему имуществом и реализовать иные свои права на него (как это имеет место при хищении наследственного имущества, еще не принятого наследниками, но в отношении которого нотариусом приняты меры к охране).
В противном случае самостоятельное основание уголовной ответственности за приобретение права на чужое имущество в ст. 159 и ст. 163 УК РФ было бы излишним, ибо такое посягательство на ограниченное вещное право в части мошеннического его приобретения охватывалось бы понятием хищения, а в части вымогательского захвата - понятием передачи чужого имущества.
Не признает самостоятельной уголовно-правовой охраны ограниченных вещных прав в рамках главы 21 УК РФ и современная российская судебная практика.
Так, например, «Симоновский межму-ниципальный суд г. Москвы признал Махмудова виновным в том, что он путем мошенничества приобрел право на жилую площадь Авдеевых в г. Москве. При этом суд оставил без внимания то обстоятельство, что Авдеевы не являлись ни собственниками, ни владельцами квартиры, она находилась в ведении и в собственности департамента муниципального жилья правительства Москвы. Смена нанимателей квартиры не причинила ущерба собственнику имущества. Ответственность же за хищение, одним из видов которого является мошенничество, как известно, наступает только при причинении ущерба собственнику или владельцу имущества. Таким образом, между Махмудовым и Авдеевыми имелись гражданско-правовые отношения, регулируемые жилищным законодательством»*.
* Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации по рассмотрению уголовных дел в порядке надзора // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. N 11. С. 21.
Итак, ни законодатель, ни судебная практика не склонны искать содержание уголовно-правового понятия «право на чужое имущество» в гражданско-правовой концепции иных вещных прав, производных от права собственности. Напротив, Пленум Верховного Суда РФ связывает приобретение права на чужое имущество с правом собственности, о чем свидетельствует следующее его разъяснение: «Если мошенничество совершено в форме приобретения права на чужое имущество, преступление считается оконченным с момента возникновения у виновного юридически закрепленной возможности вступить во владение или распорядиться чужим имуществом как своим собственным (в частности, с момента регистрации права собственности на недвижимость или иных прав на имущество, подлежащих такой регистрации в соответствии с законом; со времени заключения договора; с момента совершения передаточной надписи (индоссамента) на векселе; со дня вступления в силу судебного решения, которым за лицом признается право на имущество, или со дня принятия иного правоустанавливающего решения уполномоченными органами власти или лицом, введенными в заблуждение относительно наличия у виновного или иных лиц законных оснований для владения, пользования или распоряжения имуществом)»*.
На основании вышесказанного можно сделать вывод о том, что категория «право на имущество» является сугубо уголовноправовым конструктом, объединяющим различные правомочия лица, позволяющие ему вступить во владение, пользование и распоряжение чужим имуществом как своим собственным, что соответствует второй концепции «права на имущество», которую среди других выделил И.А. Кле-пицкий.
Право на чужое имущество может существовать не только в форме юридически засвидетельствованного права собственности (например, свидетельство о праве собственности на недвижимость), но и в форме иным образом юридически
* О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 дек. 2007 г. N 51 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2008. N 2. С. 5.
оформленной возможности приобрести право собственности на вещи (например, право на наследство по завещанию), в том числе в форме права на получение имущества в собственность, вытекающего из обязательственных отношений - право требования кредитора передачи имущества (например, получение лицом прав кредитора на основании договора или судебного решения).
Таким образом, «право на чужое имущество», содержание которого ограничено, во-первых, правомочиями на получение имущества в собственность, а во-вторых, объектом, которым являются только вещи, не исчерпывает содержания понятия имущественного права, которое по своему объему значительно шире. Созвучие рассматриваемых понятий вовсе не означает их юридического тождества, учитывая, что первое из них (право на имущество) является продуктом уголовного правотворчества, тогда как второе (имущественное право) вышло из лона гражданского права. Очевидно, все то, что составляет понятие «право на чужое имущество», укладывается в понятие имущественных прав.
Однако имущественное право как предмет взяточничества, с одной стороны, не подразумевает юридически оформленного права собственности на имущество, ибо в таком случае предметом взятки должно считаться все-таки само имущество, но не право, а с другой стороны, включает имущественные правомочия, которые не могут быть отнесены к «праву на имущество». Например, к таким правомочиям Пленум Верховного Суда РФ отнес исключительное право на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (ст. 1225 ГК РФ). В соответствии со ст. 1226 ГК РФ такое исключительное право является имущественным правом, которое состоит в том, что гражданин или юридическое лицо, обладающие исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (правообладатель), вправе использовать такой результат или такое средство по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом (ст. 1229 ГК РФ). Правообладатель также может распоряжаться исключительным правом на результат
интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации.
В связи с этим для раскрытия содержания понятия «имущественное право», которым законодатель обозначает одну из разновидностей взятки, вновь требуется обращение к положениям гражданского права.
Понятие имущественного права охватывает собой обширную совокупность правомочий субъектов, которые вытекают из имущественно-стоимостных отношений, регулируемых гражданским правом. Используя известную классификацию имущественных правоотношений на вещные и обязательственные, можно заключить, что имущественное право может быть как вещным (обеспечивающим удовлетворение интересов управомоченного лица путем непосредственного воздействия на вещь, которая находится в сфере его хозяйственного господства), так и обязательственным правом (обеспечивающим удовлетворение интересов управомоченного лица за счет определенных действий обязанного лица по предоставлению управомоченному соответствующих материальных благ) [7, с. 88, 326]. К вещным правам относятся право собственности, а также вещные права лиц, не являющихся собственниками (ст. 216 ГК РФ), т.е. ограниченные вещные права. Имущественное право в обязательственном отношении предстает как право требования, т.е. правомочие кредитора требовать от должника совершения действий по предоставлению первому определенных материальных благ. В качестве материальных благ, имущественным правом требования которых наделяется кредитор, могут выступать имущество, результаты выполнения работ или оказания услуг имущественного характера.
Таким образом, под имущественным правом как разновидностью взятки следует понимать:
1) иные вещные права, за исключением права собственности, которое в механизме взяточничества материализуется в виде денег, ценных бумаг и иного имущества;
2) обязательственное право требования кредитора передачи имущества, выполнения работ или оказания услуг имущественного характера (например, уступка права требования, право авторов и изобретателей на вознаграждение, право на получение квартиры в порядке долевого участия в строительстве*);
3) иным образом юридически оформленную возможность приобрести право собственности на вещи (например, права наследника по завещанию);
4) исключительное право на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации.
Незаконность предоставления иных имущественных прав следует толковать в том же контексте, что и незаконное оказание услуг имущественного характера, т.е. предоставление должностному лицу таких прав вопреки запретам, предусмотренным законодательством о службе в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, государственных корпорациях, а также в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации (ст. 17 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации», ст. 14 Федерального закона «О муниципальной службе в Российской Федерации», Федеральный закон «О противодействии коррупции» и др.).
* Определение Верховного Суда РФ от 18 дек. 2006 г. N 12-о06-20. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
Список литературы
1. Капинус О. Изменения в законодательстве о должностных преступлениях: вопросы квалификации и освобождения взяткодателя от ответственности // Уголовное право. 2011. N 2. С. 23-28.
2. Обсуждавшийся участниками конференции проект постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о взяточничестве, коммерческом подкупе и иных коррупционных преступлениях» // Уголовное право. 2013. N 5. С. 6-27.
3. Клепицкий И.А. Недвижимость как предмет хищения и вымогательства // Государство и право. 2000. N 12. С. 12-23.
4. Бойцов А.И. Преступления против собственности. СПб., 2002. 775 с.
5. Хабаров А.В. Преступления против собственности: учеб. пособие. Тюмень, 1999. 89 с.
6. Кропачев Н.М., Николаева И.И. Уголовно-правовая защита имущественных прав несобственника // Вестник Санкт-Петербургского университета. 1997. Сер. 6. Вып. 3 (N 20). C. 133-141.
7. Гражданское право: учебник. Ч. I. 3-е изд., перераб. и доп. / под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 1998. 632 с.
References
1. Kapinus O. Izmeneniya v zakonodatel'stve o dolzhnostnykh prestupleniyakh: voprosy kvalifikatsii i osvobo-zhdeniya vzyatkodatelya ot otvetstvennosti [Changes in the legislation on malfeasance: qualification issues and release from liability of the briber]. Ugolovnoepravo - Criminal Law, 2011, no. 2, pр. 23-28.
2. Obsuzhdavshiysya uchastnikami konferentsii proekt postanovleniya Plenuma Verkhovnogo Suda RF «O sudebnoy praktike po delam o vzyatochnichestve, kommercheskom podkupe i inykh korruptsionnykh prestupleniyakh» [Conference participants discussed the draft decision of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation «On the judicial practice in cases of bribery, commercial bribery and other corruption crimes»]. Ugolovnoe pravo - Criminal Law, 2013, no. 5, pp. 6-27.
3. Klepitskiy I.A. Nedvizhimost' kak predmet khishcheniya i vymogatel'stva [Property as a matter of theft and extortion]. Gosudarstvo ipravo - State and Law, 2000, no. 12, pp. 12-23.
4. Boytsov A.I. Prestupleniya protivsobstvennosti [Crimes against property]. St. Petersburg, 2002. 775 p.
5. Khabarov A.V. Prestupleniya protiv sobstvennosti [Crimes against property]. Tyumen, 1999. 89 p.
6. Kropachev N.M., Nikolaeva I.I. Ugolovno-pravovaya zashchita imushchestvennykh prav nesobstvennika [Criminal-law protection of property rights-owner] Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta - Vestnik St. Petersburg University, 1997, series 6, edition 3 (no. 20), рp. 133-141.
7. Grazhdanskoepravo. Chast'I [Civil Law. Part 1]. Moscow, 1998. 632 p.
