CC BY
101УДК 343 © В. В. Хилюта, 2017
Пределы толкования выгоды имущественного характера как предмета взяточничества
В. В. Хилюта, Гродненский государственный университет им. Я. Купалы (Республика Беларусь).
Е-mail: tajna@tut.by
Поднимается вопрос о сути и правовом значении выгоды имущественного характера как предмета взяточничества. Автор детально рассматривает понятие имущественной выгоды в науке уголовного права и правоприменительной практике, анализирует ее соотношение с объектами гражданских прав и иными предметами взяточничества, предлагает выгоду имущественного характера рассматривать в качестве субъективного элемента взяточничества.
Ключевые слова: имущественная выгода; взяточничество; предмет получения взятки; выгода имущественного характера;
получение взятки.
Boundaries for Interpreting Property Benefit as the Object of Bribing
V. V. Khilyuta, State University of Grodno (Grodno, Belarus). Е-mail: tajna@tut.by
Under study is the issue of the essence and legal meaning of property benefit as the object of bribing. The author scrupulously examines the concept of property benefit in the science of criminal law and in law enforcement practice, estimates its correlation with the objects of civil rights and other objects of bribing. It is suggested to consider property benefit as a subjective element of bribing.
Keywords: property benefit; bribing; the object of taking a bribe; taking a bribe.
Важное значение для квалификации взяточничества имеет вопрос об установлении признаков предмета преступления. В случае получения взятки таковыми будут вещественные и невещественные блага. Несмотря на то что имущественная выгода не является сегодня конститутивным признаком предмета получения взятки (ст. 290 УК РФ УК), ее определение имеет вес для правоприменителя, ибо через это понятие можно уяснить суть предмета взятки как невещественного блага.
Обычно в уголовно-правовой литературе в качестве выгод имущественного характера рассматриваются различные типичные проявления, признаваемые в качестве таковых: угощение в ресторане; оплата расходов и развлечений; предоставление бесплатно санаторной путевки, проездных документов; производство строительных, ремонтных и других работ; передача части акций с условием их оплаты за счет дивидендов; занижение стоимости приватизируемых объектов; уменьшение ставок арендной платы или процентных ставок за пользованием кредитом; предоставление в безвозмездное (или по явно заниженной стоимости) пользование какого-либо
имущества; прощение долга должностного лица или его близких; оплата обучения должностного лица или близких ему лиц в вузе; занижение стоимости отчуждаемого имущества при продаже; отзыв имущественного иска из суда и др.
Как видно, теория и практика приводят лишь некоторые типичные случаи, на основании которых можно попытаться уяснить суть данного понятия. Тем не менее доктрина уголовного права знает немало существенных и более точных определений выгод имущественного характера (а по сути — имущественной выгоды). Так, в качестве выгоды имущественного характера предлагается рассматривать:
а) имущественное благо, выраженное в сохранении лицом размера собственного имущественного фонда путем избавления от неизбежных материальных затрат [1, с. 17];
б) любую выгоду, которая может выражаться в приумножении имущества взяткополучателя либо расширении его имущественных прав или в избавлении его от материальных затрат либо приуменьшении таких затрат [2, с. 8];
в) необоснованное получение денег, ценных бумаг, иного движимого или недвижимого имущества как безвозмездно или с неэквивалентным возмещением, на определенный или неопределенный срок (в том числе безвозвратно), так и в виде незаконных оказания услуг имущественного характера, предоставления иных имущественных прав [3, с. 88];
г) противоправное обогащение должностного лица или близких ему лиц, т. е. противоправное увеличение их имущественного баланса или противоправное получение материального дохода посредством противоправного приращения имущества либо противоправного сбережения имущества [4, с. 29].
Ввиду того, что выгоды имущественного характера противопоставляются материальным ценностям (деньгам, ценным бумагам, вещам), имеющим вещественный (материальный) характер, выгоды имущественного характера связаны с невещественными благами. Это обстоятельство имеет немаловажное значение, поскольку при таком подходе выгоды имущественного характера придется определять через объекты гражданских прав, за исключением вещей, денег и ценных бумаг, хотя в широком понимании слова выгоды имущественного характера охватывают собой получение лицом как вещественных, так и невещественных благ.
Итак, должностное лицо в качестве предмета взятки может получать не только материальные ценности (вещи, деньги, ценные бумаги), но и приобретать иные объекты гражданских прав (иное имущество, лишенное материальной составляющей, в том числе безналичные денежные средства, бездокументарные ценные бумаги, имущественные права; результаты работ и оказание услуг; охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (интеллектуальная собственность)).
При определении имущественной выгоды следует особо подчеркнуть, что должностное лицо именно приобретает ее (а не получает). Это означает, что противоправное приобретение должностным лицом выгоды имущественного характера (объектов гражданских прав) выражается не в завладении чужим имуществом, а в незаконном переходе объектов гражданских прав во владение виновного, т. е. именно таких объектов гражданских прав, которые лишены вещного признака. Приобретая таким образом различные права или невещественное имущество, виновный направляет действия на причинение ущерба собственнику или иному законному владельцу, что является извлечением имущественной выгоды.
Например, если преступное действие виновного состоит в требовании передачи ему определенных
имущественных прав, то потерпевший лишается обеспеченной ему законом возможности стать или оставаться их владельцем (скажем, должностное лицо путем угрозы добивается от потерпевшего отказа от доли имущества в свою пользу). С этой точки зрения суть противоправного приобретения объектов гражданских прав состоит в уменьшении сферы имущественного обладания потерпевшего и характеризуется одновременным увеличением имущественной массы виновного. Соответственно, незаконно приобретенные объекты гражданских прав составляют прибыль (выгоду) для одного лица, и убыток — для другого, т. е. виновное лицо извлекает для себя имущественную выгоду [5, с. 161-163].
Содержательным аспектом имущественной выгоды как предмета взятки является то, что должностное лицо противоправным образом приобретает объекты гражданских прав. Чаще всего в качестве таковых фигурируют имущественные права.
В самом общем виде имущественные права — это субъективные права участников правоотношений, связанные с владением, пользованием и распоряжением имуществом, а также с теми материальными (имущественными) требованиями, которые возникают между участниками экономического оборота по поводу распределения этого имущества и обмена (товарами, услугами, выполняемыми работами, деньгами, ценными бумагами и др.). Имущественными правами являются правомочия собственника, право оперативного управления и обязательственные права (в их числе права на возмещение ущерба, причиненного здоровью гражданина вследствие утраты заработка, а также вреда, причиненного имуществу физического или юридического лица), права авторов, изобретателей, рационализаторов на вознаграждение (гонорар) за созданные ими произведения (результаты их творческого труда), наследственные права.
При установлении общих границ возможного проявления имущественных прав как самостоятельных объектов правового регулирования следует исходить из того, что эти права могут возникнуть при определенной динамике вещно-правовых отношений и в ходе дальнейшей трансформации обязательственных правовых отношений. Поскольку же имущественное право — это право, в большинстве своем не имеющее личного характера, определяющим является возможность его отчуждения, перехода права к иному лицу. В связи с этим имущественное право как субъективное гражданское право выступает средством реализации имущественного интереса, имеет денежную оценку, оборотоспособно и обладает признаком отчуждаемости [6, с. 13].
Имущественные права и обязанности как объекты сделок обладают особенностями, позволяющи-
ми выделить их среди иных объектов гражданских прав, относящихся к имуществу: а) имущественные права и обязанности существуют исключительно как юридическое явление; б) они не имеют пространственной (физической) обособленности; в) объективированное выражение данных объектов связано с фиксацией их в документарной или бездокументарной форме. Эти особенности имущественных прав и обязанностей обусловливают невозможность их физической передачи, невозможность их гибели или порчи, защиты вещно-правовыми способами (за исключением случаев, прямо предусмотренных законом). Индивидуальные свойства (признаки) имущественных прав и обязанностей и особенности их оборотоспособности определяются основанием возникновения правоотношения, структурным элементом которого они являются [7, с. 8].
Таким образом, имущественное право как предмет взяточничества включает в себя: 1) права собственности и иные вещные права; 2) обязательственные права (право требования кредитора передачи имущества, выполнения работ или оказания услуг имущественного характера); 3) корпоративные права (например, включение должностного лица в число участников коммерческой организации); 4) исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации.
П. В. Никонов под имущественными правами в составах взяточничества понимает любое право, не являющееся услугой, имеющее стоимостную оценку, тем самым указывая, что его содержание образуют действия имущественного характера. При этом, на его взгляд, существо имущественных прав образуют обязательственные правоотношения, т. е. право одной стороны требовать определенного поведения от другой стороны, понуждая ее к этому, поэтому все имущественные права условно могут быть подразделены на следующие разновидности: а) имущественное право, которое состоит в праве требовать определенного поведения одной стороной от другой (например, право требования); б) иные имущественные права, существо которых состоит не в понуждении к определенному поведению одной стороной другую, а в совершении действий имущественного характера или воздержании от их совершения, ненадлежащее осуществлении которых только и порождает право кредитора требовать должного поведения должника. По мнению П. В. Никонова, применительно к взяточничеству, об обязательственных правоотношениях не представляется возможным вести речь, так как заключенная сделка, противоречащая основам правопорядка и нравственности, считается ничтожной, вследствие чего неспособна порождать правовые последствия [8, с. 65-66].
Интересно обозначенный вопрос решен в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях», в абз. 3 п. 9 которого прямо указано, что «имущественные права включают в свой состав как право на имущество, в том числе право требования кредитора, так и иные права, имеющие денежное выражение, например исключительное право на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (ст. 1225 ГК РФ). Получение взятки в виде незаконного предоставления должностному лицу имущественных прав предполагает возникновение у лица юридически закрепленной возможности вступить во владение или распорядиться чужим имуществом как своим собственным, требовать от должника исполнения в его пользу имущественных обязательств и др.».
Таким образом, как полагает В. Ф. Щепельков, имущественные права в вышеуказанном постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации можно разделить на три группы: а) право на имущество, в результате приобретения которого возникает юридически закрепленная возможность вступить во владение или распорядиться чужим имуществом как своим собственным; б) право требования от должника исполнения в его пользу имущественных обязательств; в) иные имущественные права (например, исключительное право на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации) [9, с. 536-611].
Итак, имущественные права есть объект права, не имеющий материальной физической формы, их нельзя передать физически. Имущественные права обладают лишь материальным содержанием, которое позволяет использовать их как обычные вещи для удовлетворения интересов различных субъектов. Имущественные права, являясь разновидностью объектов гражданского права, есть порождение имущественных отношений. Они, если не непосредственно, то опосредованно сохраняют взаимосвязь с соответствующими выгодами имущественного характера. Следовательно, имущественные права, будучи предметом взяточничества, никак не связаны с перемещением чужих объектов в свою собственность, а обусловлены извлечением имущественной выгоды в результате противоправного приобретения имущественных прав, их использования в своих целях, незаконного отчуждения либо уклонения от исполнения обязательств.
Повторим, что в этом отношении противоправное приобретение объектов гражданских прав в случае получения взятки выражается не в завладении чужим имуществом, а в незаконном переходе объектов гражданских прав во владение виновно-
го, т. е. таких объектов гражданских прав, которые лишены вещного признака. Считаем, что действия виновного в таких случаях характеризуются извлечением именно имущественной выгоды. При этом виновный противоправным образом может приобрести не только вещные, но и обязательственные права. Предметом взяточничества в данном аспекте будет и приобретение безналичных денег и бездокументарных ценных бумаг, потому как эти объекты представляют собой особый, финансовый инструмент, к которому лишь по недоразумению применяется традиционная для обычных денег и ценных бумаг терминология [10, с. 45; 11, с. 145-155]. Эти объекты, по сути, представляют собой определенные права-требования, являющиеся сегодня юридической фикцией. К противоправному приобретению следует относить и случаи «завладения» иным имуществом, лишенным вещных признаков (энергия, газ), информацией, объектами интеллектуальной собственности и т. д.
В качестве предмета взятки могут предоставляться также услуги или производиться работы. Работы и услуги составляют самостоятельную группу объектов гражданских прав 1 наравне с имуществом, включающим в себя деньги, ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права, и другими группами объектов. Таким образом, понятие «имущество» не охватывает собой работы и услуги, хотя договоры на оказание услуг относят к имущественным договорам. В большинстве случаев услуга и работа фигурирует как объект обязательства.
По общему правилу услуга не имеет вещественного результата, как операция, обладает свойством неосязаемости и этим кардинально отличается от наиболее распространенных объектов гражданских прав — вещей, услуга проявляется в ее эффекте, который часто воспринимается на уровне чувств. Тут же проявляется другое ее свойство — трудность обособления и неотделимость от источника, товар же, вещь, может существовать отдельно от своего источника, т. е. производителя [13, с. 16]. Таким образом, услуга представляет собой действие, которое не выражается в каком-либо овеществленном результате, а полезный эффект услуги выражается в самом процессе ее оказания. Услуги могут быть самыми раз-
личными, при этом не иметь никакого материального результата либо иметь некий результат, который вместе с тем не обладает особой материальной формой и неотделим от процесса оказания услуги (например, создание прически).
Работа же представляет собой действие, направленное на достижение какого-либо овеществленного, материального результата 2. Это может быть действие по созданию нового объекта или переработке уже существующего, однако всегда результат работы должен быть материализован. В данном случае преступное посягательство в виде получения взятки направлено не на результат выполненных работ, т. е. материальный продукт, а на само действие. Действие же как таковое присвоить (в смысле завладеть) нельзя.
В контексте изложенного весьма сомнительным выглядит толкование услуги как предмета взяточничества в п. 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях», где особо подчеркивается, что «под незаконным оказанием услуг имущественного характера судам следует понимать предоставление должностному лицу в качестве взятки любых имущественных выгод, в том числе освобождение его от имущественных обязательств (например, предоставление кредита с заниженной процентной ставкой за пользование им, бесплатные либо по заниженной стоимости предоставление туристических путевок, ремонт квартиры, строительство дачи, передача имущества, в частности автотранспорта, для его временного использования, прощение долга или исполнение обязательств перед другими лицами)».
Как видим, более широкое понятие (имущественная выгода) входит в более узкое (услуга имущественного характера), хотя все должно быть с точностью до наоборот. Не может имущественная выгода быть разновидностью услуги, потому как имущественная выгода имманентно включает в себя не только услуги, но и работы, имущественные права, иное имущество и т. д. Тем не менее российскими криминалистами данное положение дел объясняется весьма просто. Правильность указанного подхода
1 Традиционно работы и услуги упоминались в законодательстве вместе в качестве объектов гражданских прав, поскольку у них есть некоторые общие черты. В частности, работы и услуги являются объектами обязательственных отношений, опосредующих имущественные отношения в динамике. Общим является и то, что услуги наряду с результатами работ рассматриваются в качестве товара, т. е. продукта деятельности, предназначенного для обмена [12].
2 В гражданско-правовых отношениях речь должна идти именно о результате работы, а не о самой работе, поскольку сама по себе работа может и не принести нужного результата. Целью выполнения работы может быть создание какого-либо овеществленного результата, который и будет предметом соответствующего гражданского правоотношения. Именно поэтому под работами понимаются действия, направленные на достижение материального результата, который может состоять в создании вещи, ее переработке, обработке или ином качественном изменении, например постройке нового дома, ремонте вышедшей из строя вещи и т. д.
связывается с тем, что «в ином случае были бы существенно ограничены пределы действия норм об ответственности за взяточничество, что противоречило бы декларируемым властью задачам и нашим международным обязательствам. Пленум исходил из того, что правоприменитель при толковании обсуждаемой нормативной дефиниции не связан гражданско-правовой категорией „услуги", поскольку обсуждаемое уголовно-правовое понятие не обозначено бланкетным термином. Услуги имущественного характера — это результат творчества именно „уголовного законодателя", что позволяет и требует толковать его в значении выгод имущественного характера, т. е. широко» [14].
Таким образом, вдруг оказалось так, что услуга имущественного характера теперь уже имеет собственное уголовно-правовое содержание, отличающееся от гражданско-правовой трактовки услуги. При этом в такой трактовке уголовно-правовое понятие «услуга» поглощает собой как понятие услуги в гражданско-правовом значении слова, так и иное понятие, например «проведение работ», а также любое другое действие (бездействие) в пользу должностного лица. В противном случае, если исходить из толкования услуги имущественного характера исключительно в гражданско-правовом аспекте, безусловно, целый ряд коррупционных сделок, имеющих своим предметом безвозмездное исполнение в пользу должностного лица разного рода работ или иное освобождение его от имущественных обязательств, окажутся ненаказуемыми по статьям уголовного закона о взяточничестве [15, с. 109; 16, с. 88-89]. Именно по этой причине, на наш взгляд, Пленум Верховного Суда Российской Федерации прибегнул к расширительному толкованию норм уголовного закона. Ведь в этой ситуации как-то надо было исправить огрехи законодателя, который указал, что предметом получения взятки (ст. 290 УК РФ), наряду с деньгами, ценными бумагами, иным имуществом, могут быть незаконные оказание услуг имущественного характера и предоставление имущественных прав, тем самым иные объекты гражданских прав невольно выпали из предмета взяточничества. Получается, что через понятие выгоды имущественного характера, которое входит в понятие услуг имущественного характера, мы растолковываем иные правоположения и включаем в объем этого определения всевозможные случаи, которые не охватываются термином «оказание услуг имущественного характера».
Однако такое положение дел весьма сомнительно. Действительно, понятия «работа» и «услуга» —
однопорядковые. Они являются результатом действий, совершаемых субъектами в процессе существования гражданского правоотношения. Отличие состоит только в характере получаемого результата. При выполнении работ результат имеет овеществленную форму, при совершении услуг — неове-ществленную. Работа является объектом обязательственных правоотношений подрядного типа. При выполнении работ (например, изготовление вещи) заказчика обычно не интересует, как организована работа, отношения складываются по поводу выполнения работ, передачи результата заказчику и т. д. [1, с. 17]. Поэтому используемые в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» примеры получения имущественной выгоды (ремонт квартиры, строительство дачи) связаны не с услугами, а с производством работ. А раз так, то термин «имущественная выгода» более точно и полно отражает предмет взяточничества, нежели услуга имущественного характера 3.
Более того, недопустимо использовать одни и те же термины в разном значении применительно к различным отраслям законодательства, тем более что уголовное право — это, прежде всего, охранительная отрасль права и «списывать» все на автономность уголовного права нельзя. Создается такое ощущение, что к такому приему расширительного толкования прибегают тогда, когда не остается иного выхода, ведь каким-то образом надо объяснять промахи законодателя. Вместе с тем точность дефиниций, их соотношение и единообразие значений использования — залог не только научной обоснованности и эффективности исследований, но и правоприменения.
Итак, выгода имущественного характера в конечном счете имеет своей целью обогащение должностного лица (взяткополучателя), приобретение им определенного имущественного блага. Социально-правовая характеристика указанного блага представляет особую важность для правильной квалификации действий виновного, поскольку нередко его количественные и качественные признаки влияют на правильность оценки содеянного, а также выступают средством дифференциации уголовной ответственности и индивидуализации наказания. В этом случае обогащение как конечный результат включает в себя:
а) получение дохода, прибыли (приумножение имущественного фонда должностного лица за счет чужих действий);
3 К услугам имущественного характера, подлежащим отражению в обвинительном приговоре, следует относить не выгоду в виде сбереженного имущества, а собственно услугу или работу, выполненную для должностного лица без оплаты или с оплатой по заниженной стоимости.
б) избавление от материальных затрат (освобождение от имущественных обязательств), т. е. противоправное сбережение имущества за счет избавления должностного лица от выполнения обязанностей материального характера (например, прощение долга, занижение причитающихся к оплате денежных сумм), переложение своих затрат на другое лицо;
в) экономию имущественного фонда должностного лица (сохранение лицом своего имущественного фонда за чужой счет).
В контексте сказанного возникает резонный вопрос: можно ли имущественную выгоду относить к предмету преступления, или же приобретение имущественной выгоды — это цель, к которой стремится лицо? Например, в ч. 10 ст. 4 Уголовного кодекса Республики Беларусь прямо отмечено, что «под корыстными побуждениями понимаются мотивы, характеризующиеся стремлением извлечь из совершенного преступления для себя или близких выгоду имущественного характера либо намерением избавить себя или близких от материальных затрат», т. е. выгода имущественного характера относится к цели, а точнее, к мотиву совершения преступления, что характерно для субъективной стороны преступления, а не для предмета преступления. Об этом же речь идет, например, в п. 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской
Федерации от 16 октября 2009 г. № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий», где корыстная заинтересованность рассматривается как «стремление должностного лица путем совершения неправомерных действий получить для себя или других лиц выгоду имущественного характера (выделено мной. — В. Х.), не связанную с незаконным безвозмездным обращением имущества в свою пользу или пользу других лиц (например, незаконное получение льгот, кредита, освобождение от каких-либо имущественных затрат, возврата имущества, погашения долга, оплаты услуг, уплаты налогов и т. п.)».
На наш взгляд, выгода имущественного характера является собирательным понятием, поскольку приобретение такой выгоды — это тот результат, к которому стремится лицо, но содержание этой выгоды образуют объекты гражданских прав 4. И в данном аспекте имущественная выгода включает в себя приобретение любых объектов гражданских прав, поскольку имеет своей целью увеличение или сохранение имущественного фонда взяткополучателя или близких ему лиц, поэтому предмет взятки имеет свое собственное содержание — имущественное благо, передаваемое должностному лицу для достижения определенных целей.
4 Можно задаться вопросом: если взятка, проявляющаяся в выгоде имущественного характера, «относится» к мотиву преступления, то что тогда передает взяткодатель взяткополучателю, и когда в таком случае преступление, предусмотренное ст. 290 УК РФ, следует считать оконченным? Подчеркнем, что согласно нашей позиции предметом взяточничества могут быть вещественные и невещественные (нетелесные) блага, т. е. не только вещи, но и иные объекты гражданских прав. Соответственно, объекты гражданских прав должны выступать предметом взяточничества (а не абстрактное понятие «имущественная выгода»). Здесь уголовно-правовой доктрине все же следует увязывать свои правоположения с канонами гражданского права в целях избежания ситуаций различного понимания и толкования уголовно-правовых норм. Автономность уголовного права с позиции переформатирования «под себя» правовых конструкций позитивного законодательства неприемлема, ибо это закладывает широкие основания для расширительного толкования уголовного закона и подменяет собой аналогию. С этих позиций решается вопрос и о моменте окончания преступления. Применительно к нетелесным объектам он должен быть увязан с возможностью должностного лица стать правообладателем объектов гражданских прав или пользоваться их результатами (и т. п.).
Отметим, что уголовное право в настоящее время не может адекватно решить задачу правовой оценки посягательств на нетелесные блага: стоит ли их автоматически признавать предметом любого материального преступления или же для них необходимо разрабатывать некие принципиально новые конструкции в целях правовой квалификации. Здесь основная проблема состоит в том, что не вещи, а имущество является предметом многих преступлений. Вещи же входят в состав более широкой категории — «имущество», а имущество является собирательным, обобщенным понятием, а не единым самостоятельным объектом права. Более того, в силу вещно-правового принципа специализации на «имущество» невозможно установить абсолютное вещное право. Например, для цивилистов очевидно, что определенные сходства правовой конструкции «имущественное право» с конструкцией «право собственности на вещь» недостаточно, чтобы между ними ставить знак равенства. Естественно, что в таком случае возникает вопрос: почему уголовный закон должен уравнивать телесные и нетелесные блага в рамках одинаковой уголовно-правовой охраны и избирать единый механизм реализации такого положения дел?
Список литературы
1. Тишин Д. Н. Соотношение понятий «услуга имущественного характера» и «выгода имущественного характера» как предметов подкупа и взятки // Человек: преступление и наказание. 2011. № 2.
2. Любавина М. А. Квалификация взяточничества. СПб., 2005.
3. Безверхов А. Г. О предмете взяточничества и коммерческого подкупа // Вестник Самарской гуманитарной академии. Сер. Право. 2013. № 2.
4. Бабий Н. А. Квалификация взяточничества по уголовному праву Беларуси и России. М., 2014.
5. Хилюта В. В. Преступления против собственности и порядка осуществления экономической деятельности: концептуальные основы моделирования объекта и системы. М., 2012.
6. Яковлев А. С. Имущественные права как объекты гражданских правоотношений : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2003.
7. Малахов П. С. Имущественные права и обязанности как объекты сделок в банковской сфере : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 2007.
8. Никонов П. В. Законодательное определение предмета взятки в условиях реформирования уголовного законодательства об ответственности за коррупционные преступления: теоретический анализ спорных вопросов уголовно-правовой оценки // Сибирский юридический вестник. 2012. № 4.
9. Щепельков В. Ф. Комментарий к постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» // Российский ежегодник уголовного права. 2013. № 7.
10. Суханов Е. А. О понятии и видах вещных прав в российском гражданском праве // Журнал российского права. 2006. № 12.
11. Хилюта В. В. Понятие и признаки хищения в уголовном праве. М., 2016.
12. Гришаев С. П. Эволюция законодательства об объектах гражданских прав. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс: Версия Проф».
13. Степанов Д. Услуги как объект гражданских прав // Российская юстиция. 2000. № 2.
14. Комментарий к постановлениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам. 3-е изд., пер. и доп. / под общ. ред. В. М. Лебедева Доступ из справ.-правовой системы «Консультант-Плюс: Версия Проф».
15. Воробьев А. В. Определение понятия предмета взяточничества: расширительное толкование // Бизнес в законе. 2015. № 4.
16. Шарапов Р., Фарберова Л. Незаконное оказание услуг имущественного характера как предмет взяточничества // Уголовное право. 2014. № 2.
