НЕЙРОБИОТЕХНОЛОГИИ, УГОЛОВНОЕ ПРАВО И ПРОЦЕСС: ВЗГЛЯД РОССИЙСКИХ УЧЕНЫХ Текст научной статьи по специальности «Право»

УГОЛОВНОЕ ПРАВО И ПРОЦЕСС. КРИМИНОЛОГИЯ

УДК 343 DOI: 10.31249 /iajpravo/2023.02.19

АЛФЕРОВА Е.В.1 НЕЙРОБИОТЕХНОЛОГИИ, УГОЛОВНОЕ ПРАВО И ПРОЦЕСС: ВЗГЛЯД РОССИЙСКИХ УЧЕНЫХ. (Обзор)

Аннотация. Анализируются позиции российских ученых-юристов о возможностях и проблемах применения нейронаучных знаний в доктрине уголовного права и процесса, в частности при переосмыслении таких базовых институтов уголовного права, как вина, вменяемость, ответственность. Необходимость переосмысления уголовно-правовых институтов вины и вменяемости вследствие частичного либо полного отсутствия у человека свободы воли -один из спорных вопросов, обсуждаемых сегодня специалистами. В центре внимания технологии, используемые в нейронауке, которые могут предоставить новые формы доказательств в уголовном процессе. Однако такие технология связаны с серьезными вопросами, затрагивающими области этики, права, науки и политики.

Ключевые слова: нейронаука; нейроправо; нейробиология; уголовный процесс; уголовное право; уголовно-правовая ответственность; свобода воли; юридически значимое поведение; преступление; дееспособность субъекта уголовного преступления.

ALFEROVA E.V. Neurobiotechnologies, criminal law and process: the view of Russian scientists. (Review)

Abstract. The article analyzes the positions of Russian legal scientists on the possibilities and problems of applying neuroscientific

1 Алферова Елена Васильевна, ведущий научный сотрудник, зав. отделом правоведения ИНИОН РАН, кандидат юридических наук.

206

knowledge in the doctrine of criminal law and process, in particular when rethinking such basic institutions of criminal law as guilt, sanity, responsibility. The need to rethink the criminal law institutions of guilt and sanity due to the partial or complete absence of a person's free will is one of the controversial issues. discussed by experts today. The focus is on technologies used in neuroscience that can provide new forms of evidence in criminal proceedings. However, such technologies are associated with serious issues affecting the fields of ethics, law, science and politics.

Keywords, neuroscience; neuro-law; neurobiology; criminal procedure; criminal law; criminal liability; freedom of will; legally significant behavior; crime; capacity of the subject of a criminal offense.

Для цитирования: Алферова Е.В. Нейробиотехнологии, уголовное право и процесс: взгляд российских ученых. (Обзор) // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература : ИАЖ. Сер. 4: Государство и право. - 2023. - № 2. - С. 206-216. DOI: 10.31249 /iajpravo/2023.02.19

К наиболее перспективным научным направлениям ученые относят нейронауки (neuroscience). Повышенное внимание представителей социальных наук к исследованиям головного мозга, проводимым физиологами, психологами и невропатологами, проявилось в последних два десятилетия и было вызвано в первую очередь технологическим прогрессом. Начинают складываться такие дисциплины, как нейромаркетинг, нейрокультурология и нейроэтика, каждая из которых фокусируется на поисках физического причинно-следственного объяснения той или иной деятельности [3, с. 215]. Сегодня предпринимаются попытки отыскать связи между закономерностями функционирования мозга человека и его правовыми суждениями или представлениями. В рамках данного направления активно изучаются проблемы уголовной ответственности, вменяемости, свободы воли. Выделилось отдельное нейронаучное направление - нейроправо (neurolaw). С помощью новейших методов нейровизуализации (магнитно-резонансная томография, функциональная магнитно-резонансная томография, компьютерная томография и т.д.) изучаются структура и функционирование головного мозга лиц, в том числе лиц, совершивших

преступления. «Право не регулирует нервные процессы и говорить о "нейроправе" как об обособленной совокупности норм нельзя. Однако право и неврология действительно имеют "общий топос" -человеческое сознание (mind)», - утверждают М. Пардо и Д. Пат-терсон, редакторы коллективной монографии [цит. по: 3, с. 218].

Технологии, используемые в нейронауке, могут предоставить новые формы доказательств в уголовном процессе. Однако такие технологии связаны с серьезными вопросами, затрагивающими области этики, права, науки и политики.

Нейротехнологии - группа технологий, получающих распространение на практике вследствие развития нейронаук (нейрофизиологии, нейробиологии, нейроинженерии, нейроинформатики и т.д.). Нейронауки позволяют понять строение мозга и получить представление о сознании, мыслительных процессах, высших психических функциях.

Сегодня этой тематике посвящены многочисленные труды ученых. Так, С.В. Полубинская, ведущий научный сотрудник ИГП РАН, нашла источник - авторитетную англоязычную базу медицинских и биологических публикаций PubMed, в которой по запросу «neuroscience» появились 259 743 публикации, увидевшие свет в период с 11 сентября 2009 г. по 8 сентября 2019 г., из них 70% (183 920)1 - в последние пять лет.

Исследования влияния нейротехнологий на право и возможности их использования в правоприменительной деятельности в последние годы занимают внимание все большего количества зарубежных и российских ученых. Анализ их вклада в эту междисциплинарную область исследований детально раскрывается в статьях И.А. Филиповой и С.В. Полубинской [4; 5].

В связи с успехами нейронаук, позволяющими говорить о начавшейся «нейротехнологической революции», нейротехноло-гии включены в число десяти перспективных инноваций, в отношении которых постановлением Правительства РФ от 28.10.2020 № 1750 «Об утверждении перечня технологий, применяемых в рамках экспериментальных правовых режимов в сфере цифровых инноваций» предусмотрено создание экспериментальных правовых

1 См.: PubMed.gov US National Library of Medicine National Institutes of Health. - URL: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed (дата обращения: 08.01.2023).

208

режимов, т.е. формирование правовой базы для ускоренного внедрения на практике. Распоряжением Правительства РФ от 03.04.2018 № 576-р (ред. от 16.09.2021 г.) утвержден План мероприятий («дорожная карта») по совершенствованию законодательства и устранению административных барьеров в целях обеспечения реализации плана мероприятий («дорожной карты») Национальной технологической инициативы по направлению «Аэронет».

Интеграция достижений нейробиологии, нейропсихологии и нейроинженерии приближает к пониманию деятельности человеческого мозга. Нейропсихологи начинают играть все более важную роль в рассмотрении судами дел, особенно связанных с телесными повреждениями, компенсациями причиненного вреда. Нейровизуализация мозга используется для подкрепления доказательств виновности или невиновности обвиняемого. В судах разных стран нейробиологические доказательства предоставляются при рассмотрении как уголовных, так и гражданских дел (российские суды не являются исключением). В связи с этим учеными поднимаются вопросы:

- может ли на основе нейровизуализации мозга быть вынесено решение о привлечении к уголовной ответственности?

- можно ли пересмотреть отношение к действиям нарушителей, если нейронная активность мозга запрограммирована и человек не свободен в своих устремлениях?

- кому разрешено передавать такие доказательства в суд и в каких целях они могут быть использованы (например, обвинением для установления вины или только защитой для опровержения обвинений)?

- какую роль должны играть показания экспертов, которые часто необходимы для толкования таких доказательств, и какие принципы должны учитывать судьи, когда эксперты расходятся во мнениях относительно ценности конкретных доказательств?

- какое значение высокотехнологичные доказательства должны иметь по отношению к другим видам доказательств, например к показаниям свидетелей?

- может ли использование таких методов для сбора доказательств нарушить существующие права; например применение нейротехнологий для чтения мыслей - право хранить молчание?

- можно ли посредством исследования и визуализации активности мозга во время интеллектуальной деятельности человека спрогнозировать вероятность исправления преступника? [5, с. 37].

Вместе с тем, как замечает С.В. Полубинская, развитие нейронауки, способствующее пониманию связи между мозгом и поведением человека, ставит перед уголовным правом задачу теоретического осмысления результатов исследований головного мозга, используемых в качестве доказательств в уголовных судах и одновременно способствовавших возобновлению дискуссий по ключевым вопросам философии права и уголовно-правовой доктрины - о свободе воли и основаниях уголовной ответственности [4, с. 9-10].

В современном российском уголовном законодательстве уголовно-правовой доктриной определено, что человек как существо, обладающее сознанием и волей, способен осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) (интеллектуальный элемент психологического критерия вменяемости) и руководить ими в полной мере (волевой элемент психологического критерия вменяемости), и вследствие этого -нести уголовную ответственность за совершение преступления. Исключаются из данного правила лишь невменяемые лица, которые, как указано в ч. 1 ст. 21 УК РФ, «не могут осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия либо иного болезненного состояния психики». Лица с ограниченной вменяемостью, которые во время совершения преступления в силу психического расстройства не могли в полной мере осознавать фактический характер, общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, подлежат уголовной ответственности (ч. 1 ст. 22 УК РФ). За «убийство, совершенное в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта)» также предусмотрена уголовная ответственность (ст. 107 УК РФ). «Лицо, совершившее преступление в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, новых потенциально опасных психоактивных веществ либо других одурманивающих веществ, подлежит уголовной от-

ветственности» (ст. 23 УК РФ). Таким образом, психически здоровый человек, в том числе находящийся в состоянии аффекта, и человек с психическим расстройством, не исключающим вменяемости, обладают свободной волей в выборе своего поведения в полной мере или частично (вследствие состояния аффекта или психического расстройства) [2, с. 87]

Однако наиболее радикально настроенные исследователи высказывают точку зрения о необходимости кардинального переосмысления уголовно-правовых институтов вины и вменяемости вследствие частичного либо полного отсутствия у человека свободы воли. Данные исследователи, как отмечают Р.В. Беличенко и С.В. Векленко, указывают, что к лицам с психическими нарушениями неприемлемо применять институт уголовного наказания, и настаивают на необходимости исключительно лечебного воздействия на таких лиц. Они считают институт ограниченной вменяемости прогрессивным переходным шагом на пути к отказу от карательной модели правосудия. Применение лечебных мер к таким лицам наряду с наказанием является лучшим решением в сравнении с применением исключительно мер уголовной репрессии к лицам с нарушениями в психике [1, с. 67].

Одним из представителей крайней позиции в этих дискуссиях, как пишет С.В. Полубинская, выступает профессор права П.А. Алсес, утверждающий, что «мы есть не что иное, как наш мозг», и считающий человеческое поведение порицаемым в смысле уголовного права равнозначно обвинению своего автомобиля в том, что в какое-то утро он не заводится, и, как следствие, наказанию его отправкой в гараж «на неделю (или год) или две». И потому нельзя говорить о моральной виновности (moral blame) и, соответственно, об уголовной ответственности, если не существует поведения человека в понимании «житейской психологии» (folk psychology), которое лежит в основе существующего уголовного права (Alces P.A. «Neurophobia», a Reply to Patterson // Journal of Law and the Biosciences. 2018. Vol. 5. Iss. 2. P. 457-459) [цит. по: 4, с. 26].

Однако для формулирования значимых для уголовно-правовой науки и закона выводов естественные нейронаучные направления, как замечают С.В. Векленко и Р.В. Беличенко, не накопили на данном этапе достаточного объема эмпирических

данных [2, с. 87]. Указанное иллюстрирует развивающуюся на Западе консеквенциалистскую тенденцию. Гуманистические соображения в этом случае удачно сочетаются с целесообразностью, в том числе экономической. Обезопасить общество от совершения новых преступлений ограниченно вменяемыми лицами путем их лечения действительно кажется хорошим решением. Однако пока уровень развития психиатрии и нейробиологии не позволяет выявить точные диагностические критерии конкретных состояний психики, а также эффективно осуществлять лечение психических расстройств, которые ограничивают уголовно-релевантные сознательно-волевые способности. По этой причине на текущем этапе развития общества с позиций консеквенциализма полный отказ от уголовного наказания ограниченно вменяемых лиц невозможен. Согласно принятой парадигме обладание уголовно-релевантными сознательно-волевыми способностями позволяет в определенной степени осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими, а потому не может полностью исключать уголовную ответственность гуманистическими соображениями, ведь лечебные меры в данном случае носят принудительный характер, о чем говорилось ранее. С точки зрения консеквенциализма применение принудительных мер медицинского характера (ПММХ) представляется обоснованным. То есть консеквенциалистский подход позволяет обосновать: 1) существование института ограниченной вменяемости в уголовном законодательстве; 2) необходимость его существования в нынешнем виде в отечественном уголовном законодательстве (в части учета психического расстройства, не исключающего вменяемости, при назначении наказания и применения ПММХ); 3) применение более широкого спектра способов учета психического расстройства, не исключающего вменяемости, при назначении наказания (в том числе возможности учитывать факт злоупотребления осведомленностью о своем состоянии психики при совершении умышленного преступления лицом, имеющим судимость, в качестве отрицательно характеризующего личность обстоятельства); 4) принудительный порядок применения мер медицинского воздействия [1, с. 6768].

Результаты некоторых исследований, которые представлены в статье С.В. Полубинской, позволяют ей прийти к выводу о том,

что большинство специалистов, анализирующих возможности использования результатов нейробиологических исследований в уголовном праве и судебной практике, не согласны с предложениями о необходимости пересмотра традиционных доктринальных представлений о вине и уголовной ответственности. Они признают, что такие исследования могут обеспечить лучшее понимание механизмов человеческого поведения и повлиять на доктринальное осмысление правовых категорий, таких как, например, вина и невменяемость, но возражают против отождествления психики с мозгом. Понятия свободы воли и ответственности являются социальными конструктами, и нейронауки не способны убедить общество от них отказаться. Суды с осторожностью решают вопрос о допустимости нейровизуализационных доказательств из-за сомнений в их научной надежности, достоверности и относимости к делу, до сих пор сама практика присутствия в судах подобных доказательств оценивается весьма неоднозначно. Приведенные исследования свидетельствуют, что данные о структуре и активности головного мозга используются судами зачастую в совокупности с иными доказательствами, для подтверждения наличия у подсудимых повреждений мозга, психических дефектов и растройств и обоснования смягчения уголовной ответственности или отказа от нее [4, с. 10, 25, 37].

Вместе с тем, утверждает С.В. Полубинская, нельзя отрицать, что развитие нейронаук способствует пониманию связи между мозгом и поведением человека и может повлиять на доктри-нальное переосмысление и практическое применение таких категорий уголовного права, как вина, вменяемость и возраст уголовной ответственности [4, с. 10].

М.Б. Хофман предположил, что в ближайшие десять лет станет возможным диагностировать многие юридически значимые психические расстройства и состояния. Тем не менее, по его словам, это не окажет большого влияния на юридическую практику: диагностика клиническими методами сохранится, а нейробиологи-ческие данные смогут помочь при расхождениях экспертов в оценках. В то же время, если прогнозировать применение нейро-технологий на более продолжительный период - от 10 до 50 лет, нейротехнологии позволят определять, насколько «взрослым» является мозг конкретного лица, что может повлечь изменения в

нормах о возрасте уголовной ответственности и более детально дифференцировать меры уголовно-правового воздействия [цит. по: 4, с. 29]

Анализируя достижения нейронаук, И.А. Филипова обнаруживает, что все больше исследователей настаивают на закреплении в законе гарантий неприкосновенности частной жизни, включающих право не подвергаться незаконному надзору со стороны органов государственной власти или частных корпораций. К таким гарантиям она относит новую группу прав и свобод - нейроправ, охватывающих когнитивную свободу, право на психическую неприкосновенность, право на психическую целостность и право на психологическую преемственность [5, с. 42]. В связи с этим возникает вопрос: не следует ли переформулировать конституционное право на свободу мысли в целях обеспечения адекватной защиты права человека от «чтения» мозга без его согласия? На конституционном уровне речь идет о включении в тексты конституций этой новой группы прав, защищающих от несанкционированного «чтения» мозга - создания элементов конституционной защиты в новую эру прямого доступа к человеческому разуму [там же].

В уголовном, уголовно-процессуальном и уголовно-исполнительном законодательстве появятся нормы, регулирующие применение нейровизуализации мозга (как это отчасти уже сделано в Уголовном кодексе Франции) и нейроинтерфейсов, иных нейро-устройств для контроля за лицами, совершившими преступление. Гражданскому законодательству придется среди прочего решать вопрос о распределении гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный нейропротезом с искусственным интеллектом. Возможности нейротехнологий позволят точнее оценить моральный вред для установления размеров справедливой компенсации. В административном законодательстве, вероятно, появятся нормы, регламентирующие ведение баз данных по учету сложных нейро-протезов и правомерность использования нейрофармы. Трудовое законодательство будет ограничивать возможности работодателей по использованию нейротехнологий в процессе труда, иначе работникам будет навязано постоянное ношение нейрогаджетов, позволяющих детально контролировать выполнение ими трудовых обязанностей, фактически лишая права на частную жизнь и т.д. [5, с. 44].

С.В. Векленко и Р.В. Беличенко отмечают, что на сегодняшний день нет уголовно-правовых разработок российских ученых, которые учитывали бы современную нейронаучную фактологию. При этом они положительно оценивают обзорное исследование, осуществленное С.В. Полубинской. Такое положение дел, по их мнению, обусловлено рядом факторов. В частности - отсутствием достаточной информации о новейших исследованиях в сфере нейронаук, сложностью изучения и осмысления материала учеными, не специализирующимися в естественных науках. Авторы подчеркивают то, что результаты нейронаучных изысканий часто недооцениваются научным сообществом, вызывают скептическое отношение в среде представителей как традиционных естественных наук, так и тем более юриспруденции. Результаты нейронауч-ных экспериментов часто неверно толкуются либо рассматриваются, будучи «вырванными» из контекста. В итоге после разоблачения ошибочности некоторых выводов тень падает на нейронауки в целом. Утверждается, что эксперименты дают противоречивые, не всегда точные результаты, в принципе носят оценочный характер либо просто выявляют корреляции (а корреляция - не есть следствие), поэтому на их основе нежелательно делать какие-либо выводы, которые могут иметь практические последствия. Учитывая современный уровень развития знаний в области нейронаук, особенно в части, связанной с отечественной уголовно-правовой доктриной, с вышеуказанными утверждениями можно согласиться. Однако потенциал нейронаук огромен. Исследования структуры и функционирования мозга открывают перед российским уголовным правом новые возможности для совершенствования уголовно-правовой доктрины и уголовного законодательства. Поэтому важно быть в курсе новейших исследований в данной области [2, с. 87].

Таким образом, результаты изучения головного мозга человека в их приложении к уголовному праву поднимают целый ряд вопросов как практического, так и концептуального характера, на которые сегодня нет однозначных ответов. Многие направления нейробиологических исследований относительно молоды и лишь накапливают знания о механизмах и процессах мозговой активности, поэтому оценка результатов таких исследований требует определенной осторожности. При этом нельзя исключить, что про-

гресс нейронаук способен расширить понимание связей мозга и поведения человека и повлиять на осмысление в доктрине и практическое применение таких категорий уголовного права, как, например, вина, вменяемость (невменяемость) и возраст уголовной отв етств енности.

Однако никакая нейронаука «никогда не убедит право отказаться от понятий свободы воли или ответственности», поскольку эти понятия глубоко укоренены в человеческом обществе [4, с. 37].

Список литературы

1. Беличенко Р.В. Кара и гуманизм уголовной ответственности ограниченно вменяемых лиц // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. - 2022. - № 3 (95). - С. 65-69.

2. Векленко С.В., Беличенко Р.В. Векторы перемен в развитии уголовно-правовых институтов вины и вменяемости с учетом позиций современных нейронаук // Вестник Калининградского филиала Санкт-Петербургского университета МВД России. - 2020. - № 2 (60). - С. 84-87.

3. Дидикин А.Б., Беляев М.А. [Рец.] // Труды Ин-та государства и права РАН. -2019. - Т. 14, № 1. - С. 215-225. - Рецензия на монографию: Philosophical Foundations of Law and Neuroscience / ed. by D. Patterson, M.S. Pardo. - Oxford : Oxford University Press, 2016. - 272 p.

4. Полубинская С.В. Использование данных нейронаук в доктрине уголовного права и судебной практике // Труды Ин-та государства и права РАН. - 2019. -Т. 14, № 5. - С. 9-37.

5. Филипова И.А. Нейротехнологии в праве и правоприменении : прошлое, настоящее и будущее // Правоприменение. - 2022. - Т. 6, № 2. - С. 32-49.