CC BY
48УДК 821 (7/8).09
НЕВЕРБАЛЬНЫЕ ЭКВИВАЛЕНТЫ ВНУТРЕННЕЙ РЕЧИ ГЕРОЕВ В РОМАНЕ «НАД ПРОПАСТЬЮ ВО РЖИ» ДЖ. Д. СЭЛИНДЖЕРА
Ольга Михайловна Любимская
аспирант кафедры зарубежной литературы Тюменский государственный университет
625003, Россия, Тюмень, ул. Володарского, 6. lubimskaya89@list.ru
В статье рассматривается проблема невербальных средств коммуникации сэлинджеровских героев как важнейших элементов поэтики молчания романа «Над пропастью во ржи». Особое внимание уделяется такому художественному приему Сэлинджера как замена слова, внутренней речи героев жестом. Материалом исследования является роман Дж. Д. Сэлинджера «Над пропастью во ржи».
Ключевые слова: Дж. Д. Сэлинджер, жест, молчание, невербальные средства коммуникации, поэтика.
Настоящее исследование находится в русле изучения поэтики молчания в творчестве Дж. Д. Сэлинджера. Проблема жеста как элемента невербальной экспрессии сэлинджеровских героев недостаточно изучена. Ее значимость определил А. А. Аствацатуров (Феноменология текста: игра и репрессия, 2007) [Аствацатуров: эл. ресурс]. Однако, проблему жеста Аствацатуров исследует в основном в сэлинджеров-ских рассказах. Между тем, «феномен молчания играет значительную роль<... > в том числе в романе "Над пропастью во ржи"» [Любимская 2016: 175]. Молчание как ведущий лейтмотив романа «Над пропастью во ржи» рассмотрено Н. Л. Иткиной (Поэтика Сэлинджера, 2002) [Иткина 2002]. Тем не менее, роль жеста в этой связи не была детально исследована, в то время как жест является важнейшим элементом поэтики молчания романа, и выявление его функций может отобразить особенности художественного метода писателя и идейного содержания романа.
Необходимость подробного анализа жестов для раскрытия идейного содержания романа, а также для выявления своеобразных черт поэтики молчания обусловили актуальность исследования. Научная новизна исследования заключается в том, что впервые проведен деталь-
© Любимская О. М., 2017
ный анализ невербальных средств коммуникации сэлинджеровских героев в романе «Над пропастью во ржи», что позволяет подойти к решению ключевых вопросов авторского мироощущения.
Изучая детали сэлинджеровских диалогов, И. И. Данилова и А. О. Тимошевская солидарны с Аствацатуровым в том, что «Слово в текстах Сэлинджера не способствует коммуникации людей, а напротив, препятствует ей» [Данилова, Тимошевская 2015: 1342], однако продолжая идею о второстепенной роли слова в художественном мире Сэлинджера, исследователи отмечают его обязательное присутствие: «Настоящее общение между персонажами происходит «по ту сторону слов», хотя и при их обязательном участии» [Данилова, Тимошевская 2015: 1342]. Мы же считаем, что применительно к роману «Над пропастью во ржи», где центральной проблемой является уход героев в себя, сохранение героями своей личности от внешнего унифицирующего мира во внутреннем молчаливом затворничестве, можно говорить о словесно-жестовых отношениях, когда жест замещает слово. Не облекая внутренние переживания героев в словесную форму, Сэлинджер выводит их наружу через жест.
Жест принято рассматривать в широком и узком смысле слова. Так, в широком смысле, под жестом понимается любое бессловесное действие, физическое движение, несущее определенную смысловую нагрузку; а в узком - движение рук и частей тела, сопровождающее и заменяющее речь [Финансовый словарь «Финам»: эл. ресурс]. В рамках статьи в понятие жест мы будем вкладывать обобщающий смысл, использовать термин в широком смысле - «...как способ вневербаль-ной передачи информации и общения, тип изобразительно-выразительного поведения, мини-поступок и элемент поступания» [Энциклопедия РГХА: эл. ресурс].
Замена слова жестом и другими невербальными средствами коммуникации отражает центральную проблему творчества писателя -проблему отчуждения и самоотчуждения человека. Проблема отчуждения определила построение образной системы романа «Над пропастью во ржи»: ведущее место в ней отведено героям-одиночкам, бунтарям. Протест сэлинджеровских героев безгласен. Тем не менее, ему есть место в художественном пространстве романа. Жажду правды и справедливости герои утоляют через поступок, жест, часто не сопровождаемый ни одним словом. Свое несогласие с суровой действительностью, общественными установками они выражают невербально.
Сэлинджер стремился изобразить не столько индивидуальные, сколько общечеловеческие черты личности. В связи с этим он нередко наделяет разных героев одними и теми же жестовыми характеристи-
ками. Главная задача различных на первых взгляд жестов - выразить протест против господствующих в обществе фальши и равнодушия. Так, второстепенный персонаж Эдди Марсалла, упомянутый в романе лишь однократно, предваряет череду бунтующих жестов в романе. В третьей главе Холден знакомит читателя с одним из спонсоров Пэн-си, средней школы, откуда его «вытурили». Речь мецената Оссенбер-гера «на десять часов» о благотворительности и вере, полная неприкрытого самолюбования, необычным образом прерывает Марсалла: «Он как раз дошел до середины, рассказывал про себя, какой он замечательный парень, какой ловкач, и вдруг Эдди Марсалла - он сидел как раз передо мной - пукнул на всю капеллу. Конечно, это ужасно, очень невежливо, в церкви, при всех, но очень уж смешно вышло. Молодец Марсалла!» [Сэлинджер 2015: 21-22] (Здесь и далее выделено мной -О. Л.). Нелепый поступок Марсаллы, противоречащий общепринятым нормам и условностям, как бы с криком срывает маску лицемерия и фальши с речи мецената.
Часто повторяющийся зевок Холдена проходит лейтмотивом через весь роман и имеет под собой то же основание - протест, желание прервать надоевший диалог. Во время разговоров со сверстниками и учителями Холдену едва удается не зевнуть. Холден не говорит собеседнику прямо о том, что предмет разговора ему скучен, он героически старается выдержать ненавистные ему проповеди от учителей, однако его неприятие навязанных мнений, норм морали выдает простой зевок. Так, во время назидательной со стороны мистера Антолини беседы Холден не может сдержаться: «Я изо всех сил старался не зевнуть. И не то чтобы мне было скучно слушать, вовсе нет, но на меня вдруг напала жуткая сонливость»; «И тут вдруг я зевнул во весь рот. Грубая скотина, знаю, но что я мог сделать?» [Сэлинджер 2015: 198-199]. В отличие от Эдди Марсаллы, чей жест явно преднамеренный, за свою несдержанность Холден испытывает угрызения совести. Он бы рад молча выслушать вразумительную речь учителя, но не может пойти против своей природы. Стоит отметить, что мистер Анто-лини не может быть идеалом для Холдена, непререкаемым авторитетом, уже только по той причине, что между ним и женой Холден чувствует холодок отчуждения и замечает он это своим чутким ухом: «... повернулся и заорал в кухню: - Лилиан! Как там кофе? - Его жену зовут Лилиан»; «У них дома всегда приходится орать, потому что они постоянно торчат в разных комнатах. Странно, конечно» [Сэлинджер 2015: 189-190]. Для Холдена это несомненный знак того, что в доме Антолини нет понимания, молчаливой идиллии.
Ту же реакцию Холден выдает, когда его школьный товарищ Экли вторгается в его комнату, беспардонно начинает ходить по ней, трогать вещи и, что самое главное, отвлекать Холдена от чтения книжки дурацкими вопросами. После нескольких тщетных попыток намекнуть Экли об его бестактности словами, Холдену ничего не остается, кроме как выразить свой протест беспомощным зевком: «...А твои родные знают, что тебя вытурили? - Нет. - Где же твой Стрэдлейтер? -На матче. У него там свидание. - Я опять зевнул. Зевота одолела» [Сэлинджер 2015: 27].
Зевок как «жест» имеет отрицательную коннотацию в отношении Стрэдлейтера, второго товарища Холдена. Прося Холдена написать за него сочинение по литературе, Стрэдлейтер не испытывает никакой неловкости, напротив он ведет себя вызывающе развязно: «Опиши комнату. Или дом. Или какое-нибудь место, где ты жил. Что угодно, понимаешь? Лишь бы вышло живописно, черт его дери. - Тут он зевнул во весь рот. Вот от такого отношения у меня все кишки переворачивает! Понимаете - просит тебя сделать одолжение, а сам зевает вовсю!» [Сэлинджер 2015: 33].
Нескончаемые удары, броски, выхватывания, разрывания и т. п. Холдена во время разговоров с другими персонажами - знаки безгласного одиночного бунта против фальши, притворства и несправедливости. Так, внезапный порыв Холдена к агрессивному действию вызван его безнадежностью донести до Стрэдлейтера словами то, как подло последний говорит о своей бывшей девушке. Холден выражает свой протест бессловесно, в форме жеста: «А с кем у тебя свидание? с Фитцджеральд? - Какого черта! Я с этой свиньей давно не вожусь.
- Ну? Так уступи ее мне, друг! Серьезно. Она в моем вкусе. - Бери, пожалуйста! Только она для тебя старовата. И вдруг просто так, без всякой причины, мне захотелось соскочить с умывальника и сделать дураку Стрэдлейтеру двойной нельсон. <...> Я и прыгнул. Прыгнул на него, как пантера!» [Сэлинджер 2015: 35]. Его поступок
- знак полного отчаяния достучаться до Стрэдлейтера словами. Ему предшествует в диалоге ирония «Я с этой свиньей давно не вожусь. -Ну? Так уступи ее мне, друг! Серьезно. Она в моем вкусе» [Сэлинджер 2015: 35]. Ирония здесь выполняет функцию умолчания. Холден вынужден перейти от прямого доверительного диалога к иронии, поскольку понимает, что совесть Стрэдлейтера не пробить никакими словами. За иронией Холден скрывает свое возмущение, негодование, более того, при помощи столь провокационного предложения он надеется задеть в Срэдлейтере лучшие струны души, но услышав в ответ равнодушное и вполне серьезное: «Бери, пожалуйста! Только она для
тебя старовата», - Холден решает восстановить справедливость физически.
Подобный поступок не единичен, выражение своих подлинных чувств при помощи жеста характерно для Холдена на протяжении всего романа. После того, как Стрэдлейтер вернулся со свидания с Джейн Галлахер (девушкой, к которой Холден питает особые чувства), он пытается узнать в разговоре со Стрэдлейтером, были ли те близки интимно. Стрэдлейтер его всячески игнорирует. Холден вынужден задать прямой вопрос («Было дело?») и поняв, что ответа он не услышит («Это профессиональная тайна, братец мой!»), что диалог не возможен, бросается на него с кулаками: «Дальше я что-то не очень помню. Знаю только, что я вскочил с постели, как будто мне понадобилось кое-куда, и вдруг ударил его со всей силы, прямо по зубной щетке, чтобы она разодрала его подлую глотку. Только не попал. Промахнулся. Стукнул его по голове, и все» [Сэлинджер 2015: 48]. То, что Хол-ден не может сказать словами, потому что осознает их беспомощность перед очерствелым собеседником, он выражает при помощи агрессивного жеста.
Когда дело касается индивидуальных переживаний, слово в художественном пространстве романа становится невозможным, ненужным. Сокровенному, личностному нет места в обществе с потребительскими ценностями. Диалоги сэлинджеровских персонажей либо поверхностны, либо, если задевают глубокие темы, обречены на провал: «типичный колфилдовский разговор» [Сэлинджер 2015: 152] встречается раздражительным непониманием собеседника. Поэтому часто Холден не высказывает свои переживания прямо, и выйти наружу им помогает жест. Когда Холден выполняет просьбу Стрэдлейтера написать за него сочинение, для темы он берет описание своих впечатлений от личной вещи своего брата (бейсбольной перчатке, полностью исписанной стихами). Такая тема не сильно противоречила заданию: «О чем писать? - спрашиваю. - О чем хочешь. Любое описание. Опиши комнату. Или дом. Или какое-нибудь место, где ты жил. Что угодно, понимаешь? Лишь бы вышло живописно, черт его дери» [Сэлинджер 2015: 33], однако Стрэдлейтер пришел в ярость, увидев написанное. Он ожидал прочитать описание безличного интерьера, и размышления Холдена показались ему неуместно интимными. Холден понимает, что объяснения с его стороны того, сколько мыслей и души он вложил в это сочинение, будут напрасны. Он не утруждает себя даже попробовать поспорить со Стрэдлейтером. Его реакция в произведении неизменна - он протестует молча через поступок: «Ладно, ладно, отдай листок! - говорю. Подошел, выхватил у него этот
треклятый листок, взял и разорвал» [Сэлинджер 2015: 46]. При этом жест не обрамляет речь героя, не выполняет второстепенную функцию эмоционального усилителя речи, Холден вообще ничего не говорит, без объяснений он разрывает сочинение и выбрасывает в урну: «Что за черт? - говорит. - Зачем ты разорвал? Я ему даже не ответил. Бросил клочки в корзину, и все. Потом лег на кровать, и мы оба долго молчали» [Сэлинджер 2015: 46]. Ряд действий «выхватил-разорвал-выбросил» служит единственным проявлением чувств Холдена во внешнем мире. Жест в данном случае замещает слово.
Доверительные отношения, чувства любви и дружбы герои романа «Над пропастью во ржи» также не стремятся выразить словами. Как заметила Н. Л. Иткина, героя Сэлинджера отличает «Едва ли не суеверная боязнь слова, наносящего урон жизни» [Иткина 2002: 101]. Для выражения чувств на помощь им приходят опять же невербальные средства коммуникации. Глубокую, трепетную привязанность друг к другу Холден и Джейн Галлахер высказывают молча, а точнее, бессловесно: «А Джейн была совсем другая. Придем с ней в какое-нибудь кино и сразу возьмемся за руки и не разнимаем рук, пока картина не кончится. И даже не думаем ни о чем, не шелохнемся» [Сэлинджер 2015: 85]. Жест соединенных рук, при котором герои не чувствуют потребности в словах, по Сэлинджеру, знак подлинного общения и полного доверия героев. О своих нежных чувствах Джейн сообщает Холдену бессловесно: «И еще я вспомнил одну штуку. Один раз в кино Джейн сделала мне такое, что я просто обалдел. Шла кинохроника или еще что-то, и вдруг я почувствовал, что меня кто-то гладит по голове, оказалось - Джейн. Удивительно странно все-таки. Ведь она была еще маленькая, а обычно женщины гладят кого-нибудь по голове, когда им уже лет тридцать <... >» [Сэлинджер 2015: 85]. Такой жест по Сэлинджеру красноречивее любых слов признания в любви. Чувства, высказанные в слух, напротив, носят легкомысленный, сомнительный характер. Так, Салли Хейс не раздумывая отвечает Хол-дену, что тоже любит его, однако по отсутствию даже малейшего молчания после ее признания, читатель догадывается о мнимости ее слов: «Ах, милый, я тебя тоже люблю! - говорит она и тут же одним духом добавляет: - Только обещай, что ты отпустишь волосы. Теперь ежики уже выходят из моды... » [Сэлинджер 2015: 131-132]. Пропуск паузы, молчания как внутреннего переживания в данной ситуации демонстрирует несоответствие слов их смыслу.
На первый взгляд, икание Фиби сестренки Холдена кажется жестом, не несущим смысловой нагрузки, а выполняющим роль лишь дополнительной характеристики к ее портрету как героя, указывающий
на ее детскость и непосредственность. Однако, задача этого жеста крайне важная, он показывает, что Фиби полностью простила брата и перестала злиться на него за то, что его вновь выгнали из школы. После ее словесной тирады в духе «папа тебя убьет» и т.д., Фиби не говорит вслух о том, что она его уже простила, словесное высказывание в данном случае замещает игривый жест икоты: «Я подошел к двери, но тут она меня окликнула: - Холден! - И я обернулся. Она сидела на кровати, хорошенькая, просто прелесть. - Одна девочка, Филлис Маргулис, научила меня икать! - говорит она. - Вот послушай!» [Сэлинджер 2015: 182]. В конце романа, когда совершенно неожиданно для Холдена, Фиби идет к нему на встречу с чемоданом и с твердым желанием уехать из Нью-Йорка и попытаться найти счастье на Западе, мы понимаем, что жест икоты был единственным знаком, указывающим читателю на то, что в тот момент Фиби перестала сердиться на Холдена и даже, напротив, разделила его переживания.
Таким образом, системное рассмотрение невербальных форм коммуникации в романе «Над пропастью во ржи» позволяет нам говорить о поэтике молчания на уровне поведения героя (поступок, жест). Самые глубокие переживания героев романа раскрываются в тексте через краткое, но эмоционально-насыщенное действие: пукание в капелле во время речи мецената, нескончаемые удары, броски, выхватывания, разрывания и т. п., наконец, неоднократно повторяющийся зевок Холдена во время разговоров с другими персонажами - знаки безгласного одиночного бунта против фальши, притворства и несправедливости. Не показывая внутренние переживания героев в словесной форме, Сэлинджер выводит их наружу через жест. Жест в художественной системе Сэлинджера - один из важных способов характеристики отношений участников диалога, личности с миром, по-своему проясняющий поэтику молчания в произведениях американского писателя. Безгласные жесты формируют общее символическое поле «молчания» в романе и служат единственным средством выражения мыслей и переживаний героев, иллюстрируют их внутреннюю душевную жизнь, и тем самым выполняют заместительную функцию слова.
Список литературы
Аствацатуров А. А. Феноменология текста: игра и репрессия. М.: Новое литературное обозрение, 2007. 288 с.
Аствацатуров А. А. «Нехватка бытия: загадка Джерома Сэлинджера и американской литературы» / Беседу вел И. Мин URL: http:// theoryandpractice.ru/posts/8609-nad_selindjerom (дата обращения: 01.03.17).
Данилова И. И., Тимошевская А. О. Перевод коллоквиальных эллиптических конструкций с английского языка на русский (на примере прозы Дж. Д. Сэлинджера) // Фундаментальные исследования, 2015. № 2-6. С. 1340-1344.
Иткина Н. Л. Поэтика Сэлинджера. М.: РГГУ, 2002. 225 с. Любимская О. М. Поэтика «высокого безмолвия»: «Над пропастью во ржи» Дж. Д. Сэлинджера в контексте творчества Ф. М. Достоевского // Мировая литература в контексте культуры. 2016. Выпуск 5(11). С. 174-182.
Сэлинджер Дж. Д. Над пропастью во ржи / Дж. Д. Сэлинджер; пер. с англ. Р. Я. Райт-Ковалевой. М.: Эксмо, 2015. 336 с.
Финансовый словарь «Финам». URL: https://www.finam.ru/dictionary /wordf01270/?page= 1 (дата обращения: 10.02.2017).
Энциклопедия Русской христианской гуманитарной академии. URL: http://summa.rhga.ru/vseob/cat/detail.php?rraz=1&ELEMENT_ro=4 781 (дата обращения: 10.02.2017).
NONVERBAL EQUIVALENTS OF CHARACTERS' INNER SPEECH IN J. D. SALINGER'S NOVEL "THE CATCHER IN THE RYE"
Olga M. Lubimskaya
Postgraduate Stident of The Department of Foreign Literature Tyumen State University
625003, Russia, Tyumen, Volodarskogo str., 6. lubimskaya89@list.ru
The article deals with nonverbal means of communication of Salinger's characters as important elements of poetics of silence in the novel "The Catcher in the Rye". The author of the paper pays attention to such aspect of artistic method as replacement a word, inner speech for a gesture. The material under investigation is the novel "The Catcher in the Rye" by J. D. Salinger.
Key words: J. D. Salinger, gesture, silence, nonverbal means of communication, poetics.
