CC BY
11
УДК 811.161.1'373 ПОПОВА А.Р.
доктор филологических наук, профессор, кафедра русского языка, Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева E-mail: StudioAA2001@yandex.ru
UDC 811.161.1/373 POPOVA A.R.
Doctor of Philology, professor, department of Russian
language, Orel State University E-mail: StudioAA2001@yandex.ru
НЕУЗУАЛЬНЫЕ ЦВЕТОНОМИНАЦИИ В ТВОРЧЕСТВЕ ОРЛОВСКОЙ ПИСАТЕЛЬНИЦЫ Т.И. ГРИБАНОВОЙ NON-USUAL COLOR NOMINATION IN THE WORKS OF OREL WRITER T.I. GRIBANOVA
Статья написана на материале всего массива прозаических произведений современной орловской писательницы Т.И. Грибановой, посвящённых жизни и жителям орловской деревни. В статье исследуется семантические, словообразовательные, мотивационные и функциональные особенности неузуальных, нелитературных (индивидуально-авторских и диалектных) цветономинаций. Выявляются особенности авторского идиостиля, связанные с лексическим представлением цветовой палитры.
Ключевые слова: Татьяна Грибанова, орловские писатели, цветономинация, индивидуально-авторские лексемы, диалектные лексемы, идиостиль.
The article is written on the material of prose of the modern Orel writer T.I. Gribanova dedicated to the life and residents of the Orel village. The article explores the semantic, derivational, motivational and functional features of non-usual, non-literary (individual-author's and dialectal) color nominations. Features of the author's idiostyle related to the lexical representation of the color palette are identified.
Keywords: Tatiana Gribanova, Orel writers, color nomination, dialectal lexemes, individual-author's lexemes, idiostyle.
Авторская цветопись есть одна из языковых, материально выраженных характеристик индивидуального стиля - в отличие от характеристик содержательных, таких как тема, идея, мировоззрение автора и др. (то есть характеристик скорее психологичных, нежели лингвистичных). Человек видит мир в цвете, реагирует на цвет; зрение для многих - фактически основной канал получения информации. Существуют исследования по психологии восприятия цвета, цветовые тесты, например, тест М. Люшера; не случайно цвета воспринимаются как агрессивные или успокаивающие, подсознательно любимые или нелюбимые. Безусловно, цвет и его индивидуальное восприятие не может не воплотиться в произведении. «Колорит языка того или иного писателя, в какой-то степени сознательно, а зачастую и неосознанно, интуитивно, отражает его отношение к изображаемой действительности и вызывает ответную реакцию читателя» [1, с. 36].
Вербализация цветовой палитры опирается на общее и индивидуальное: например, если в произведении представлено описание летней природы, то любой автор в принципе будет ориентироваться на зелёный цвет, однако представить палитру оттенков зелёного может очень по-разному. Цветопись «входит в набор элементов, по которым можно судить о «почерке» писателя» [10, с. 161]. Так, для обозначения фрагмента семантического поля «зелёный цвет» художник слова может выбрать как прямую и очевидную цвето-
номинацию (зелёный), так и описательные конструкции, сравнения, индивидуально-авторскую лексику, нелитературные цветообозначения - например, диалектные. Неузуальные, некодифицированные, не входящие в состав литературного языка цвенотоминации в большом количестве представлены в прозе современной орловской писательницы Т.И. Грибановой. Автор, разумеется, использует и литературные, общеизвестные обозначения цветов, однако спецификой цветописи писательницы является широкая представленность а) индивидульно-авторской лексики и б) диалектной колористической лексики.
Прозаическое творчество Т.И. Грибановой включает в себя рассказы, вошедшие в книгу «Лесковка» [2] (книга стала лауреатом премии Е.И. Носова в 2014 году), цикл рассказов-очерков, составивших книгу «Колыбель моя посреди земли» [3] (I место в конкурсе «Книга Года литературы» на Орловщине), книгу деревенских былей «Не трын-трава» (2016) [4], книгу коротких рассказов и лирических эссе «Узелки на память. Поэма о природе» (2017) [5], а также рассказы автора, не вошедшие в данные книги. Таким образом, выборка фактического материала производилась по всем написанным на данный момент текстам Т.И. Грибановой. Вклад автора в современную литературу заметен, весом и подлежит, на наш взгляд, разноаспектному изучению. «Представляется, что художественное творчество писателей и поэтов региона должно рассматриваться как значимая часть
© Попова А. Р. © Popova A.R.
культуры того или иного края» [8, с. 248]. В настоящее время Т.В. Бахваловой и А.Р. Поповой ведётся работа над лексикографическим проектом «Народное слово в литературно-художественном воплощении (на материале произведений Т.И. Грибановой)». Произведения писательницы, в основном, посвящены жителям орловской деревни разного времени - военного, послевоенного и настоящего; орловской природе, представленной и в сюжетных рассказах, и в лирических эссе.
В поле зрения настоящей статьи - неузуальные авторские цветономинации, которые целесообразно рассматривать в соответствии с общими положениями теории цвета. Так, цвета подразделяются на хроматические, в числе которых - первичные (красный, синий, жёлтый), вторичные (получающиеся при смешении первичных - то есть оранжевый, фиолетовый, зелёный), третичные (все остальные), и ахроматические (которые не образуются комбинациями первичных или вторичных цветов - то есть белый, чёрный и серый). Кроме того, заслуживают рассмотрения наблюдающиеся у автора в большом количестве номинации, примыкающие к цветообозначениям и называющие не какой-либо цвет или оттенок, а свет, блеск, сочетание цветов и другое.
Семантическое поле красного цвета представлено целым рядом индивидуально-авторских прилагательных, что вполне логично, поскольку общее категориальное значение данной части речи - обозначение признака, в данном случае, колористического. Автор филигранно отображает самые разные оттенки красного цвета; безусловно, для такой цветопередачи не хватает общеупотребительной лексики, в текстах присутствуют сложные прилагательные для обозначения оттенков, как бы совмещающих два цвета: зоревой бутонец татарницы; ... заставленные корзинами, ящиками с огненно-заревыми, румяно-розовыми, пёстроцветными, наливными винно-красными, с сусальными набрызгами, осенне-рябистыми <яблоками - А.П.>. Как можно заметить, не все производные прилагательные мотивированы колористическими лексемами: в названия привносится темпоральная сема, цвет ассоциируется со временем суток (зоревой) и со временем года (осенне-рябистый).
Цвет служит мотивационным признаком для диалектного наименования растения красноголовик «гриб подосиновик» и птицы красногрудка «птица снегирь». Автор использует синонимы литературных единиц, но с иной внутренней формой, причём актуализируется наиболее яркий, заметный внешне признак.
Специфической особенностью идиостиля Т.И. Грибановой является обилие окказиональных (в большинстве своём) глаголов со значением появления, проявления или усиления колористического признака - здесь: оттенка красного цвета: оброзоветься «приобрести оттенок розового цвета, порозоветь» (...меж об-розовевшихся, будто привставших на цыпочки, стволов сиротливых берёз.) и забагроветься «начать приобретать густо-красный цвет; приобрести багровый цвет» (. забагровелась полоска зари).
Неузуальные номинации жёлтого цвета представ-
лены следующим образом. Отмечается словообразовательный диалектизм желтина - синоним литературного слова желтизна (седые с желтиной волосья), ср. употребление данного диалектного слова в иных говорах -обозначение предмета, имеющего такой оттенок цвета: желтина «лед с желтоватым или слабо зеленоват. оттенком от различных примесей. Пск. [12, т. 9, с. 111].
Признак «жёлтый цвет», так же, как и признак «красный цвет», становится мотивационной основой для номинаций живых существ: желтобрюшница «синица» и желтопузик «гусёнок», «утёнок» (...высаживаю на лужок желтопузиков - гусяток; цыпляты-желтопузики). Такой способ наименования отмечается не только на территории Орловщины - ср. в донских говорах: желтобрЮх «безногая ящерица»; желтопуз «крупный уж или полоз, водящийся на юге; желтобрюх»; желтопузка «кузнечик» [12, т. 9, с. 112].
Т.И. Грибановой употребляется и глагольная лексема, выражающая проявление в определенной степени оттенка жёлтого цвета: изжелтиться «приобрести жёлтый оттенок; пожелтеть» (.прогорклого, изжелтивше-гося, ещё довоенного, сальца).
При анализе неузуального авторского фрагмента семантического поля «синий цвет» целесообразно рассмотреть передачу оттенков и синего, и голубого цвета. У автора встречается словообразовательный диалектный синоним литературному абстрактному существительному голубизна - голубень (Даже сквозь тёмную голубень ночи было видно, как с левого боку из-под его овчинного кожуха распускался алый гераниевый цветок) - как можно заметить, литературное голубизна в меньшей степени сочетается с общим контекстом, слово голубень вносит свои заметные, но сложно определяемые и поддающиеся вербальному выражению стилистические нюансы.
Отмечается глагольная лексема со значением проявления и изменения колористического признака -выголубиться «приобрести голубой цвет» (И снова там и тут выголубятся в жите васильки, зашныряют вездесущие полёвки). В другом контексте (Эк, разнебесились! Бывало-то, к ноябрьским выполощутся, выголубятся-а оконца Божии!) - это слово получает семантический оттенок, ассоциативную сему 'освободиться' (речь идёт об участке неба голубого цвета, как бы освобождённом от облаков). Слово является индивидуально-авторским, диалектных аналогов - так же, как и литературных, -у него нет, в орловских говорах зафиксирована только лексема голубеться «виднеться, выделяться голубым цветом» [11, т. 3, с. 10].
Иногда автору важно не только цвет, но и тип, «рисунок», характер появления цвета, так, например, глагол рассинеться «расцвести цветами синего цвета» ассоциативно указывает на интенсивность цвета и на его наличие на фоне других цветов (... пробьются-рассинеются невыводимые в наших краях чертополошины, разбуто-нятся пурпурные татарницы).
Интересно, что в редких случаях передача цвета может осуществляться и через образ звука, через смеше-
ние сенсорных ощущений, ср. вызвенеться «появиться (о цветах колокольчиках)» (рассыпались пшёнкою таволги, вызвенелись колокольцы - собирай букеты, плети венки!). Внутренняя форма слова колокольчик подсказывает читателю ассоциативную цепочку «колокольчик -колокол - звон».
Номинации зелёного цвета - как неузуальные, так и узуальные - более всего представлены в творчестве автора, что вполне объяснимо: этот цвет доминирует в природе в тёплое время года, а практически любое произведение Т.И. Грибановой в той или иной степени содержит описание природы (либо это художественная деталь, либо некий вставной фрагмент, либо произведение в принципе более описательно, нежели сюжетно).
Посредством цветовой мотивационной основы именуются предметы - зелёный цвет оказывается востребованным признаком номинации. Ср., например, зеленец «сосновые и еловые ветви как корм для скота» - в орловских говорах имеется однокоренное существительное зелёнка с очень похожим значением «зелёный корм для скота, а также культуры, идущие на такой корм» [11, т. 4, с. 108]. Или собирательное существительное зеленуха «зелёные, недозрелые ягоды» - в орловских говорах имеется существительное зеленчук с тем же корнем, но отличающееся аффиксами, причём также собирательное - «зелёные, недозрелые плоды овощей, фруктов и ягод» [11, т. 4, с. 108]. Автором употребляется известное в орловских говорах существительное зелепупка «зелёный, незрелый плод, овощ», отмечающееся в Словаре орловских говоров [11, т. 4, с. 108].
В данном микрополе очень распространены глаголы, семантика которых связана с изменением и становлением «зелёного цвета»: признак связан с появлением молодой листвы, мха, ряски в воде. Например, диалектный глагол озелениться «стать зеленым от молодой листвы (о ветви, суке)» (отмечается и в Словаре орловских говоров [11, т. 8, с. 106]), индивидуально-авторские глаголы прозеленить «стать зелёным (о растениях весной)» (гомонливый табор грачей в прозеленённых, торчащих посередь воды осокорях), «приобрести зелёный цвет» (прозелененную муть воды), прозелениться «стать зеленым (о распускающихся почках)», «стать зелёным, покрывшись поросшим мхом», «затянуться зеленью (о поверхности застоявшейся воды)», прозеленяться «становиться зелёным, покрываясь листвой (о кустарниках, деревьях)».
В сравнении с данными глаголами их литературные аналоги позеленеть или зазеленеть маловыразительны (их семантика не содержит указания на то, в какой степени выражен признак, нет его становления, изменения), употреблённые же автором глаголы прозелениться прозеленяться, озелениться передают ощущение начала весны, определённый оттенок светло-зелёного цвета - цвета молодой листвы. Не случайно глагол прозелениться весьма частотен у автора (7 употреблений). В текстах встретился и ещё один глагол, передающий оттенок зелёного цвета: изумрудиться «сверкать подобно изумруду» (Скопища высыпавших с
вечера звёзд полиняли, но одна, ярко выкрашенная, ещё изумрудится над деревенскими задами) - автор показывает сложное цветовое действие, появляются дополнительные семы 'блеск', 'свет, сияние', таким образом, индивидуально-авторское словообразование восполняет пробелы в узуальной лексико-семантической системе, подстраиваясь под конкретную речевую ситуацию.
Понятие цвета у Т.И. Грибановой порой неразрывно связано с другими понятиями, цветономинация происходит не по колористическому, а по иному признаку: замолодиться «начать зеленеть, зазеленеть (о растениях)» (замолодились горьковатые ракитки) - цвет передаётся через временные семы (ассоциативный ряд
- весна, молодость, обновление, пробуждение). Или: за-муравиться «начать покрываться травой, зазеленеть» -через цвет другого предмета.
Автору свойственны тонкие и точнее наблюдения над цветом. Т.И. Грибанова подмечает и такие хроматические цвета и их оттенки, которым нет точных названий-соответствий в литературном языке. Например, цвет подрумяненной корочки, верха выпеч-ного изделия, - разрумяный «очень румяный» (А, к примеру, двадцать второго марта, на Сороки, в какой русской избе не доходили на загнетке разрумяные птички...). Или коричневато-рыжеватый цвет, который обозначен словом-агнонимом мухортый (слово отмечается в словаре В.И. Даля, современному читателю фактически незнакомо). Причём писательница употребляет это слово в ином контексте - не применительно к масти лошади (нахлобучив мухортую кошачью шапку...).
Чёрный цвет относится к ахроматическим цветам, его семантическое поле представлено, прежде всего, прилагательным жуковой «цвета сажи, угля; черный» [11, т. 3, с. 131] - в текстах содержится 7 употреблений слова.
Интересно обозначение цвета через сложный моти-вационный признак: чёрный представляется носителям языка как опалённый, выжжённый огнём: молоньёвый «испортившийся, чёрного цвета - будто опалённый молнией (об орехах)» - ср. однокоренное диалектное прилагательное молоньяный «с почерневшим, сгнившим ядром (об орехе)». Оба прилагательных - дериваты диалектного существительного молонья «молния» [11, т. 6, с. 142].
Корень чёрн- не обязательно указывает именно на чёрный цвет, ср., например, диалектное существительное чернушка «хлеб из ржаной муки» (цвет предмета
- фактически серовато-коричневатый), однако это существительное мотивировано одним из литературных значений прилагательного чёрный «испеченный из тёмной, ржаной муки» (значение присутствует в целом ряде словарей современного русского литературного языка).
Белый цвет (и его оттенки) представлен неузуальными лексемами широко и разнообразно. Автор использует сложные слова с корнем бел- и вторым корнем, - наименования предметов и их характеристики: белогористый «с шерстью белого окраса», «имеющий светлые волосы» (слово функционирует в орловских
говорах, но с другим значением - белогористый «с белой шеей, горлом». Орл. Курск., Ряз. [12, т. 2, с. 219]; белокрайний «с расположенными близко к краю белыми полосами (о женском головном платке)» (в орловских говорах имеется однокоренное существительное белокрайка «шерстяная шаль с расположенными близко к краю полосами, образующими при пересечении по углам четыре клетки» [11, т. 1, с. 70]), белолоз «вид ивы, отличающейся гибкостью и прочностью, благодаря чему является ценным материалом для плетения».
Оттенок белого цвета - ярко-белый - передаётся диалектным прилагательным тпельный [11, т. 5, с. 35] (А нынче, куда не глянь, всё кипельно-бело, хрустко-ново).
Иной оттенок - не белый, а белёсый, «деревянный»,
- оттенок, которому нет специального наименования в языке, обозначен окказиональным наречием до синь-бела «до белесого цвета (о предмете из дерева)» (валёч-ком, промытым за несчётные годы до синь-бела).
Белый цвет издавна ассоциируется с чистотой душевной, чистотой помыслов и совести. Этот семантический признак нашёл отражение в глаголе отбелиться «избавиться от непристойного, плохого, совершенного в прошлом; очиститься», использованном в речи персонажа: Вот ведь и помочи просит, а всё ж таки и тут норовит ввернуть, я, мол, власть, и всё про тебя знаю-помню. Никуды ты, милок, не денисся. До смертной досточки не отбелисся.
Безусловно, у автора много и иных, узуальных обозначений белого цвета (впрочем, как и иных цветов спектра), этот цвет распространён в природе, и потому автором используются различные, в том числе и образные номинации: например, сравнение рассыпались пшёнкою таволги... (возникает зрительный образ: тип соцветия - сложная кисть, на которой расположено много мелких белых цветков). Однако такие цветовые обозначения представляют собой тему отдельного исследования.
Помимо обозначений цвета (или оттенка) выделяется довольно большая группа слов - светономинаций [7]
- видимо, это также черта идиостиля Т.И. Грибановой. Например, автором неоднократно передаётся излучение света, свечение: залучииться «начать излучать свет, ярко светиться» (корень луч- указывает на мотиваци-онную основу данного глагола); лупастить «ярко светить (о солнце, звёздах)», лупаститься «ярко светить (о солнце)». Последние два глагола, имеющие корень луп-, ассоциативно передают связь с глазами, ср. общеизвестные разговорные слова лупоглазый, лупастый «имеющий большие круглые глаза» [13]. Видимо, использование данных слов автором не случайно, поскольку несущие свет небесные тела, Солнце и Луна,
- в литературной традиции сравниваются с глазами, ср. контексты типа око луны, глаз солнца и подобные.
По этому же признаку «свет, свечение» у автора называется небесное тело звезда - Божья свечка (,Потухли в небе Божьи свечки).
В некоторых контекстах автору важно передать не только свет, но и его характер, - свет яркий, искря-
щийся, блестящий, имеющий отсветы. Слова с корнем блеск- нередко встречаются у Т.И. Грибановой: блестть (блескали берестяные, кипенные, зубы), блёсткий (Острый, по-молодому блёсткий взгляд вынуждает сомневаться в его возрасте), диалектное блескучий Орл., Курск. [12, т. 3, с. 19] (Вода ... блескучими ручейками прокрадывалась за распахнутый беленький воротничок; Провисшая сетка никелированной, с блескучими шарами, кровати). Глаголы передают не равномерный, а периодически появляющийся или однократный свет-вспышку: переблёскивать «Блестеть, сверкать, светиться» (в контекстах - о звёздах и о глазах), сверкануть «ярко, ослепительно вспыхнуть (о молнии)».
Возможно выделить в особую группу индивидуально-авторские лексемы, обозначающие лунный свет и имеющие, соответственно, корень лун- - лунь и подлунье «свет луны» (...лунью облился на взгорье бор; отыскал в подлунье закатившийся в траву картуз). В орловских говорах этот корень словообразовательно продуктивен, но в диалектных лексемах маркированы иные аспекты, связанные с луной и её светом: луненько
- предикативное наречие «о слабом свете при наступлении рассвета», лунеть «рассветать» [11, т. 6, с. 77].
Свет, исходящий от утреннего неба, автором передаётся с помощью лексемы зорний «рассветный, утренний, вызванный приближением восхода солнца (о свете)» (влюблённые взбегали по зорнему следу на холм, усыпанный цветами). Ср. орловское зорить, зориться «о приближении восхода солнца, наступлении рассвета, светать» [11, т. 4, с. 120].
Взаимосвязь «цвета» и «света» не случайна -«смысл цвет развивался на основе понятия свет и одновременно вместе с ним. Поэтому концепт цвет связан с физической природой отражения света.» [8, с. 103].
Находит у автора вербальное воплощение и рассеянный белёсый цвет, туман, дымка: ср. воскуриваться «подниматься от земли (о тумане, дыме)», марь - «непрозрачный воздух, насыщенный водяными парами, мельчайшей пылью, частицами гари и т.п.; дымка, туман».
В особую группу можно выделить лексемы, называющие множество разных цветов, - без уточнений, какие именно цвета составляют богатую цветовую палитру,
- но подобные уточнения не всегда нужны. Ср., например, выпестриться (на днях выпестрится радуга) - из контекста мы видим, что имеются в виду семь цветов радуги. В других случаях автор указывает на «многоцветную» окраску предмета: пестрющий «пёстрый, разноцветный, яркий» - с суффиксом -ущ-, как известно, указывающим на высокую степень проявления признака (повис расшитый пестрющими мулине рушник), пестроцветный (речь идёт о яблоках, кожура которых сочетает в себе несколько разных цветов и их оттенков).
Иногда автору важно обозначение контраста данного цвета - другим цветам, например, когда речь идёт о разных видах растительности, располагающихся рядом. Ср. глагол выпестряться (в высоченных заповедных зарослях болиголова выпестрились, заколосились
травяные злаки; ярче выпестрялись пролесками холмы и пригорки).
Для создания полноценных зрительных образов имеет значение не только цвет, но и некий «рисунок», составляемый из двух или нескольких цветов. Например, располосый «имеющий рисунок в виде полос, полосатый» (душистое сено, покрытое располосы-ми постилками), распятнжтый (а он - любо-дорого! - в зелёнке, распятнистый), рябистый, в крапку «с пятнышками другого цвета на чем-либо; в крапинку», в ольшанку «наподобие россыпи веснушек» (Весёлые яйца «в крапку» раздарит в Велик день маленьким крестникам; ситцевый в пшеничную крапку полог; в вишнёвую крапку, в золотистую мушку, в коричневую «ольшанку»; румяно-розовыми, пёстроцветными, наливными вино-красными, с сусальными набрызгами, осенне-рябистыми...).
Таким образом, как можно заметить, для анализа идиостиля данного автора группа неузуальных цве-тономинаций оказывается весьма репрезентативной. «Индивидуально-авторские коннотации цветообозначе-ний у разных писателей почти всегда основаны на объективных свойствах элементов лексической системы - на реализованных в языке или потенциальных свойствах слов со значением цвета. Вместе с тем каждый писатель, поэт, используя общеязыковые значения и отношения слов, создавая собственную картину мира, переосмысляет их и тем самым способствует дальнейшему развитию как внутрисистемных отношений между членами данной лексико-семантической группы, так и включению этих элементов во взаимодействие с другими лексико-семантическими группами» [6, с. 110]. Важно, что Т.И. Грибанова при обозначении цвета ориентируется не только на лексико-семантическую систему, но и
выходит за её рамки, поскольку цветономинации представлены и описательными конструкциями, а некоторые колористические лексемы актуализируют своё значение именно в авторском контексте.
На наш взгляд, специфика цветопередачи Т.И. Грибановой состоит в следующих аспектах. Прежде всего, у автора десятками насчитываются неузуальные лексемы, значительно дополняющие и расширяющие возможности передачи тонких оттенков цветового спектра (более 40 цветообозначений и более 20 номинаций, примыкающих к цветовой лексике). Обращает на себя внимание обилие глаголов, обрисовывающих появление и проявление цветового признака (оттенка зеленого, измурудного, желтого, красного); глагол за счёт грамматических категорий вида и времени позволяет отразить процессуальный признак детально и точно. Цвет служит мотивационной основой для обозначений растений и живых существ. Кроме того, для автора актуален не только цвет, но и фигуры, формы, «рисунки», составляемые сочетаниями цветов.
Колористический признак порой даётся в синтезе с иными признаками - 'время', 'звук', 'какой-либо предмет'. Детально проработана не только сфера «цвета», но и сфера «света»: данное микрополе, как можно заметить, явно структурировано: ровное свечение, блеск, вспышки и др.
Таким образом, «...изучение особенностей функционирования цветообозначений в отдельных поэтических системах позволяет установить идиостилистическую палитру художественного мышления автора, моделировать поэтическую картину мира» [9, с. 255]. В текстах же Т.И. Грибановой колористическая лексика не только широко распространена и выразительна, но и максимально индивидуализирована.
Библиографический список
1. Алешина Л.В. Цветопись в идиостиле И.С. Тургенева (на материале «Записок охотника») // Слово. Предложение. Текст: Коллективная монография. Орел, 2009. С. 36-41.
2. Грибанова Т.И. Лесковка. Деревенские рассказы. Орел, 2013. 260 с.
3. Грибанова Т.И. Колыбель моя посреди земли. Песнь роду-племени моему. Орёл, 2015. 404 с.
4. Грибанова Т.И. Не трын-трава: деревенские были. Орёл, 2016. 319 с.
5. Грибанова Т.И. Узелки на память. Поэма о природе. Орёл, 2017. 320 с.
6. Зубова Л.В. Поэзия Марины Цветаевой: Лингвистический аспект. Л., 1989. 264 с.
7. Кокорин С.А. Свето- и цветообозначение в поэтическом творчестве С.А. Есенина: дис. ... канд. филол. наук. Челябинск, 2012. 135 с.
8. Мещерякова О.А. Индивидуально-авторская концептосфера И.А. Бунина в её репрезентации средствами свето- и цветоо-бозначений. Елец, 2007. 210 с.
9. Морозова Н.С. Цвет в художественной картине мира северного поэта // Язык и культура Русского Севера: к вопросу о региональной картине мира: Сборник научных трудов. Архангельск, 2013. С. 248-255.
10. Перелыгин П.В. Цветопись как элемент идиостиля автора. На материале поэзии С. Есенина и Н. Рубцова // Вестник Тамбовского государственного университета. Серия: Гуманитарные науки, 2008. Вып. 1 (57). С. 161-165.
11. Словарь орловских говоров / Под ред. Т.В.Бахваловой. Вып. 1-4. Ярославль, 1989-1991. Вып. 5-17. Орел, 1992-2016.
12. Словарь русских народных говоров. Вып. 1-49. М., Л., СПб., 1965-2016.
13. Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Институт лингвистических исследований; Под ред. А. П. Евгеньевой. 4-е изд. М., 1999 [Электронный ресурс] // URL: http://feb-web.ru/feb/mas/MAS-abc/default.asp (дата обращения 23.02.2018).
References
1. AleshinaL.V. Coloring in idiostyle of I.S. Turgenev (on the material of "Notes of the Hunter") // Word. Sentence. Text: Collective monograph. Orel, 2009. P. 36-41.
2. Gribanova T.I. Leskovka. Country stories. Orel, 2013. 260 p.
3. Gribanova T.I. My cradle is in the middle of the land. The song to my family. Orel, 2015. 404 p.
4. Gribanova T.I. «Ne tryn-trava». Country stories. Orel, 2016. 319 p.
5. Gribanova T.I. Nodules for memory. The poem about nature. Orel, 2017. 320 p.
6. ZubovaL.V. Marina Tsvetaeva's Poetry: The Linguistic Aspect. Leningrad, 1989. 264 p.
7. Kokorin S.A. Light and color designation in the poetic works of S.A. Yesenin: Candidate thesis in Philology. Chelyabinsk, 2012. 135 p.
8. Meshcheryakova O.A. Individual-author's conceptosphere of I.A. Bunin in its representation through light and color designations. Yelets, 2007. 210 p.
9. Morozova N.S. Color in the art picture of the world of a northern poet // Language and culture of the Russian North: to the question of the regional picture of the world: Collection of scientific works. Arkhangelsk, 2013. P. 248-255.
10. PerelyginP.V. Coloring as an element of the idiostyle of the author. On the material of the poetry of S. Esenin and N. Rubtsov // Bulletin of Tambov State University. Series: The humanities, 2008. Issue 1 (57). P. 161-165.
11. The dictionary of Orel dialects / Under the editorship of Bachvalova T.V. Edition 1-4. Yaroslavl, 1989-1991. Edition 5-17. Orel, 1992-2016.
12. The dictionary of Russian folk dialects. Vol. 1-49. Moscow, Leningrad, St. Petersburg: Science, 1965-2016.
13. The Dictionary ofthe Russian language: In 4 V. / RussianAcademy of Sciences, Institute ofLinguistic Research; Ed. A.P. Evgenieva. 4-th ed. Moscow., 1999 [Electronic resource] // URL: http://feb-web.ru/feb/mas/MAS-abc/default.asp (the date of address 23.02.2018)
