CC BY
41DOI: 10.31660/1993-1824-2021-3-73-93
УДК 378.01
Неуспешные студенты: социологический анализ их человеческого капитала
Гарольд Ефимович Зборовский, Полина Анатольевна Амбарова
Кафедра социологии и технологий государственного и муниципального управления, Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б. Н. Ельцина, Екатеринбург, Россия
Аннотация. Статья посвящена анализу человеческого капитала неуспешных студентов колледжей и вузов. Актуальность исследования обусловлена необходимостью «сбережения» и развития человеческого капитала проблемной учащейся молодежи в условиях трансформации среднего профессионального и высшего образования в России. Мы обосновываем необходимость рассмотрения студентов колледжей и вузов во взаимосвязи, как двух образовательных общностей, имеющих много общих характеристик человеческого капитала и условий его формирования. Связь двух образовательных общностей определена процессами трансфера человеческого капитала в системе профессионального образования и трансформацией образовательных треков учащейся молодежи. Представлен авторский теоретико-методологический подход, концептуализирующий феномены образовательной неуспешности студентов и их человеческого капитала в системе профессионального образования. Авторский подход верифицирован в эмпирическом исследовании, осуществленном в 2019-2021 гг. в Свердловской области. Сформулированы выводы о ключевых характеристиках человеческого капитала неуспешных студентов региона.
Ключевые слова: образовательная неуспешность, студенты, высшее образование, среднее профессиональное образование, человеческий капитал образовательных общностей.
Unsuccessful students: a sociological analysis of their human capital Garold E. Zborovsky, Polina A. Ambarova
Department of Sociology and Public and Municipal Administration Technologies, Ural Federal University, Ekaterinburg, Russia
Abstract. The article is devoted to the analysis of the human capital of unsuccessful college and university students. The relevance of the study is determined by the need to "save" and develop the human capital of students in the context of the transformation of secondary vocational and higher education in Russia. We substantiate the need to consider students of colleges and universities in the relationship, as two educational communities that have many common characteristics of human capital and the conditions for its formation. The connection between the two educational communities is determined by the processes of human capital transfer in the system of vocational education and the transformation of the educational tracks of students. The article presents our (author's) theoretical and
methodological approach, which conceptualizes the phenomena of students' educational failure and their human capital in the system of professional education. Our approach is verified in an empirical study, which has been carried out in 2019-2021 in Sverdlovsk region. Conclusions are drawn about the key characteristics of the human capital of unsuccessful college and university students in the region.
Keywords: educational failure, students, higher education, secondary vocational education, human capital of educational communities.
Введение
Российское профессиональное образование, как среднее, так и высшее, переживает непростые времена. Постоянно предпринимаемые попытки его реформирования, модернизации, оптимизации привели к результатам, которые трудно оценить однозначно. Немалую роль в этом сыграла и пандемия коронавируса [1; 2]. Тотальный переход образования на онлайн-режим и дистанционную форму обучения не мог не сказаться на отношении студентов к образованию. Аналитика свидетельствует об ухудшении его качества, снижении успеваемости и мотивации студентов к учебе [3; 4]. Согласно результатам наших исследований, проведенных в колледжах и вузах Свердловской области в 2019-2020 гг., возникла парадоксальная ситуация, когда студентам стало легче сдавать экзамены и зачеты, а вот получать действительно качественные знания труднее [5]. У многих учащихся появились такие признаки ухудшения социального самочувствия, как усталость, разочарование, прокрастинация [6; 7]. В условиях вынужденного онлайн-режима практически неадаптированными оказались первокурсники: они не смогли усвоить нормы учебного труда, его временной организации, культуру академического взаимодействия [8].
Одной из тенденций, обусловленных проблемами российского профессионального образования, стало увеличение числа неуспешных студентов в колледжах и вузах [9-11]. Ситуация осложняется тем, что основное внимание там уделяется успешным студентам. Для работы же с неуспешными отсутствуют необходимые человеческие, временные, финансовые, организационные ресурсы, вследствие чего усиливается не только академическое, но и социальное неравенство российского студенчества. Другой причиной образовательной неуспешности студентов являются сохраняющиеся разрывы в требованиях к качеству их человеческого капитала. В этом смысле колледжи отстают от вузов, а вузы — от рынка труда. Неуспешным студентам колледжа трудно продолжить обучение в вузе, неуспешные выпускники и тех и других нередко остаются невостребованными в профессиональном плане, что, безусловно, говорит о проблемах их обучения и профессионального самоопределения.
Качество профессионального образования, доверие общества к нему определяются способностью колледжей и вузов «произвести» качественный человеческий капитал молодежи. Обозначенная выше проблема неуспешных студентов сигнализирует о негативных тенденциях и наличии рисков, которые сопровождают этот процесс. Неслучайно растет недоверие к российскому образованию со стороны родителей и работодателей [12; 13], снижается его ценность в глазах молодежи [14]. Попытки госу-
дарства переориентировать российскую молодежь на получение среднего профессионального образования (СПО) в противовес высшему, по мнению исследователей, сегодня несостоятельны в плане решения проблемы качества человеческого капитала [15; 16]. Они также несут в себе риски как для самой молодежи, так и для рынка труда и экономики [17]. Соответственно, выработка системного подхода к преодолению состояния неуспешности значительной части студенчества как вузов, так и колледжей может быть (и должна стать) ключевым решением повышения качества человеческого капитала современной учащейся молодежи России.
Предложенный к рассмотрению в статье вопрос о человеческом капитале неуспешных студентов СПО и высшей школы представляется нам вполне обоснованным в силу тесной связи этих двух уровней профессионального образования. В ходе трансфера человеческого капитала образовательных общностей из колледжей в вузы последние «наследуют» образовательную неуспешность, хотя до недавнего времени выпускники колледжей считались одной из лучших составляющих вузовского контингента, а образовательный трек «колледж — вуз» рассматривался многими в качестве оптимального для достижения образовательного и профессионального успеха [18; 19]. Выбор неуспешных студентов в качестве объекта исследования определяется не только остротой выявленного социального противоречия, но и критической функцией социологии, обращающей внимание прежде всего на проблемные социальные группы. Исследование человеческого капитала неуспешных студентов позволяет объяснить скрытые, но очень сильные риски на пути реализаций стратегических планов развития российского образования.
Целью статьи является социологический анализ человеческого капитала неуспешных студентов. В первой части статьи будет рассмотрена теоретико-методологическая рамка, позволившая концептуализировать феномен образовательной неуспешности студентов и их человеческого капитала. Во второй части статьи изложены результаты эмпирического исследования учащейся молодежи одного из российских регионов (Свердловской области) и аргументированы некоторые выводы относительно состояния человеческого капитала неуспешных студентов.
Материалы и методы исследования
Эмпирической базой статьи послужили результаты исследования, проведенного научной группой Уральского федерального университета имени первого Президента России Б. Н. Ельцина под руководством Г. Е. Зборовского в 2019-2021 гг. Для разработки концептуальных подходов к исследованию образовательной неуспешности студентов и их человеческого капитала были использованы результаты полуформализованных интервью с преподавателями и руководителями учебных заведений среднего профессионального и высшего образования Свердловской области (2019-2020 гг., п = 24).
С целью изучения основных характеристик человеческого капитала студентов был проведен массовый онлайн-опрос студентов учреждений среднего профессионального и высшего образования Свердловской области (январь — февраль 2021 г.). В опросе студентов СПО применялась стратифицированная выборка (гнездовой отбор из
каждой страты), объем выборочной совокупности данной группы студентов — 1 349 человек. Для отбора студентов вузов была использована квотная выборка, объем выборочной совокупности — 953 человека. Ошибка выборки не превышала 2 %.
Для общей характеристики российского студенчества и студенчества Свердловской области были использованы методы анализа статистических данных об учащихся учреждений СПО и высшего образования (ВО) РФ и рассматриваемого региона, а также вторичного анализа данных исследований, близких к теме статьи.
Результаты и обсуждение
Теоретико-методологическая рамка изучения человеческого капитала неуспешных студентов
Студенты колледжей и вузов как образовательные общности представляют собой взаимосвязь (совокупность) учащихся, их групп и объединений, которые характеризуются доминантой образовательной деятельности в их образе жизни, обусловливающей сходство целей, задач, интересов, связанных с получением профессионального (среднего и высшего) образования, специальности и профессии, относительной однородностью состава, наличием внутренней структуры, схожих возрастных параметров, устойчивостью, стабильностью существования во времени и пространстве, способностью к взаимодействию с другими, в первую очередь образовательными, социальными общностями.
Общностный подход позволяет нам структурировать студенческую общность, выявляя специфику ценностного сознания и деятельности отдельных ее групп и в то же время показывая их общие черты и взаимосвязи. Принципы общностного подхода определяют возможности типологизации студенчества в контексте проблемы образовательной (не)успешности. Так, нами были выделены и проанализированы успешные и неуспешные студенты, а также обоснована типология студентов в зависимости от их положения в структуре образовательной общности («ядро», «полупериферия» и «периферия»). В исследовании использован основной принцип общностной методологии — рассмотрение основных характеристик студенчества и проблем формирования его человеческого капитала как результатов взаимодействий, в которые оно включается в сфере образования.
Как правило, в научной литературе студенты СПО и вузов рассматриваются отдельно друг от друга. Однако в свете меняющегося соотношения среднего профессионального и высшего образования, а также их роли в определении жизненных и профессиональных траекторий больших групп российской молодежи нам представляется не только возможным, но и необходимым интегрировать две общности в одном объекте исследования. В современном российском профессиональном образовании происходит изменение институциональных доминант, обусловленное сокращением сектора высшей школы и расширением среднего профессионального образования. Изменяя институциональные фильтры входа в сферу профессионального образования, государство перераспределяет потоки учащейся молодежи в пользу СПО, а значит, задает новые условия формирования и движения ее человеческого капитала. Целью таких трансформаций декларируется повышение качества человеческого капитала выпускников колледжей, его
конкурентоспособности в различных сферах общественной жизни, включая рынок труда. В то же время человеческий капитал студентов вузов в определенной своей части формируется за счет выпускников колледжей, а значит, важно понимать особенности их трансфера из СПО в вузы. Кроме того, рынок труда и производство также дают смешанные сигналы-запросы на выпускников СПО и высшей школы и должны в равной степени адаптироваться к качеству человеческого капитала и тех, и других. Из такого понимания взаимосвязи между двумя общностями студентов вытекает один из важнейших методологических принципов нашего исследования.
Концептуализация феномена образовательной успешности/неуспешности студентов базируется на широкой теоретико-методологической основе, имеющей междисциплинарный характер. Более подробно результаты ее анализа изложены в предыдущей нашей публикации [20]. В данной статье акцент сделан на феномене образовательной неуспешности студентов. Под ней мы понимаем качественную характеристику их деятельности в процессе обучения и взаимодействия с другими образовательными общностями и организациями, результатом которого становится расхождение между личными академическими достижениями и образовательным уровнем студентов, с одной стороны, и общественными ожиданиями — с другой. Теоретический анализ и обобщение материалов интервью с представителями вузов и колледжей (2019-2020) позволили выделить следующие основные признаки образовательной неуспешности студентов: слабые предметные и метапредметные компетенции, определяющие неготовность осваивать образовательные программы; недостаточная мотивация на учебу и научно-исследовательскую работу; трудности профессионального самоопределения, социальной достижительности; склонность к академическому мошенничеству; наличие негативных социальных эмоций, связанных с образованием (заниженная самооценка, неудовлетворенность, обида, неуверенность в себе). Кроме того, в авторской концепции образовательной (не)успешности мы обосновали необходимость двух измерений данного феномена — субъективного (строится на самопричислении студентов к категории неуспешных) и объективного (строится на объективных показателях академической успеваемости: оценки, отсутствие академических задолженностей).
Феномен образовательной неуспешности студентов тесно связан с качеством их человеческого капитала. С одной стороны, накопленный до поступления в учебное заведение человеческий капитал служит предиктором успешного обучения студента. С другой стороны, профессиональное образование является сферой, где происходит дальнейшее развитие, обогащение человеческого капитала молодого человека как предпосылки его социальной и профессиональной успешности. Изучение человеческого капитала студентов и его трансфера в системе образования базируется на теории человеческого капитала и более широко — на ресурсном подходе. Данный подход позволяет выявить и раскрыть различные виды противоречий, препятствующих качественному развитию человеческого капитала студентов. Он дает широкую классификацию ресурсов (личностных, организационных, общностных и т. д.), необходимых для достижения образовательной успешности или преодоления образовательной неуспешности, а также понимание взаимоувязанности механизмов распределения
ресурсов с политическими, организационными, социально-стратификационными и иными механизмами.
Именно ресурсный подход позволяет преодолеть ограничения, которые накладывает классическая теория человеческого капитала на исследование человеческого капитала образовательных общностей. Прежде всего, эти ограничения связаны с тем, что студенты не могут в полной мере капитализировать свое образование в ходе обучения, а значит, мы не можем оценить качество их человеческого капитала по приросту дохода, который дает им сформированный в колледже или вузе человеческий капитал. Кроме того, студенты еще учатся, у многих дальнейшие образовательные и жизненные траектории не определены, что может означать пролонгацию их обучения. Это приводит к невозможности применения классического инструмента измерения человеческого капитала по количеству лет обучения. Учитывая названные и иные ограничения имеющихся в науке трактовок человеческого капитала, мы предложили связать интерпретацию этого понятия с ресурсностью студенчества и важнейшей целью его пребывания в колледжах и вузах — достижением образовательного успеха.
Таким образом, в нашем исследовании человеческий капитал студентов трактуется как совокупность накопленных ими когнитивных, поведенческих и предиктивных ресурсов, которые позволяют им достигать определенного уровня образовательной успешности. Структура человеческого капитала студентов образована, соответственно, ресурсами когнитивными (знаниями, умениями, навыками, интегрированными в компетенции), некогнитивными или поведенческими (образовательной мотивацией и стремлением к достижительности; способностью и готовностью к профессиональному самоопределению; ценностными ориентациями на учебный труд, образование как на сферу самореализации), предиктивными (капиталом здоровья, культуры, нравственности).
Трансфер человеческого капитала студентов — еще один концепт, представление которого завершает рассмотрение теоретико-методологической рамки данной статьи. Под ним предлагается понимать движение человеческого капитала учащейся молодежи в системе профессионального образования (между ее уровнями, сегментами и организациями), институционально и организационно оформленное и приводящее к его перераспределению как внутри сферы образования, так и за ее пределами. Логика трансферов человеческого капитала различных групп студенчества должна быть выстроена таким образом, чтобы они могли приводить к повышению его качества и увеличению его стоимости. В этом смысле дизайн каналов и механизмов трансфера должны обеспечивать условия, при которых образовательная активность студентов будет создавать специфическую «добавленную» стоимость — новый уровень знаний, умений, навыков, других свойств, имеющих ценность для представителей образовательных общностей и иных социальных субъектов. Однако мы понимаем, что реальные процессы образования не всегда сопряжены с изменениями качества человеческого капитала студентов в соответствии с потребностями и ожиданиями общества. Следовательно, его трансфер может иметь как позитивный вектор, приводящий к обогащению человеческого капитала российского студенчества, так и негативный, результатом которого и становится образовательная неуспешность.
Неуспешное студенчество как образовательная общность
Неуспешные студенты колледжей и вузов выступают частью более широкой образовательной общности — учащейся молодежи. Российское студенчество является одной из массовых социальных общностей, несмотря на значительное его сокращение (на 45 %) за последние 10 лет. Эти количественные трансформации происходили в силу демографических и социально-экономических причин, изменения приоритетов государственной образовательной политики. Если в 2010-2011 учебном году по программам бакалавриата, специалитета, магистратуры обучались почти 7 050 000 студентов, то к концу десятилетия их осталось чуть больше 4 161 000 человек. От общей численности населения страны (около 146 млн чел.) вузовское студенчество составляет сегодня почти 3 %. В 2010-2011 учебном году по программам подготовки квалифицированных рабочих и служащих проходили обучение 1 006 000 чел., по программам подготовки специалистов среднего звена — 2 125 700 человек. Сегодня первых оказалось в 2 раза меньше (542,1 тыс. чел.), вторых — почти на 340 тыс. больше (2 464 300 чел.). Общая численность студентов СПО — 3 006 000 чел. или порядка 2 % от численности населения страны. Все студенчество, включая учащихся учреждений СПО и вузов, к концу 2010 г. составило около 5 % населения России [21; 22].
Во многих отношениях студенчество — неоднородная образовательная общность. Среди оснований его структурирования можно выделить демографические (возраст, пол, тип поселения, в котором жил и учился до учебного заведения студент, семейный статус), экономические (доход родителей, их материальная помощь, материальный уровень, включенность в трудовую деятельность и трудовая занятость, в случае внебюджетного обучения его оплата), культурные (связанные с наличием разных уровней культурного капитала) и другие характеристики. В данной статье для нас важна дифференциация студентов по такому критерию, как образовательная успешность/неуспешность и соответствующее ему структурирование. Традиционно по этому критерию выделяют отличников, «хорошистов», троечников, «перебивающихся» с двойки на тройку, неуспевающих. Однако понятие образовательной успешности связано не только с оценками, но и с другими показателями академической активности студентов. Мы предложили более широкую его трактовку, которая позволяет вписать стоящий за ним феномен не только в образовательный, но и в социальный контекст.
Таким образом, мы можем выделить в структуре современного студенчества успешных и неуспешных в образовательном плане. Но и такое «черно-белое» деление не отражает реальной картины достижений современных студентов, упрощает ее. Поэтому для описания и анализа структуры студенчества по критерию его образовательной успешности мы предлагаем выделить в этой общности «ядро», «полупериферию» и «периферию». «Ядро» студенчества — это те его группы, которые демонстрируют заметные академические результаты, успехи в области научных исследований, открытий, изобретений, социальной активности, культуры, искусства, спорта. Это авангард всей общности, ее своеобразный локомотив. К «полупериферии» могут быть отнесены группы студентов, частично добивающихся достижений в названных областях деятельности, в первую очередь в образовательной. За счет этой, наиболее массовой части российское студенчество воспроизводит себя как образовательная общность. «Периферия»
студенчества включает те его группы, которые не имеют и не стремятся к получению сколько-нибудь заметных результатов ни в одной из названных сфер, прежде всего в образовательной, по определению являющейся приоритетной. Именно «периферия» является наиболее проблемной в плане формирования и реализации человеческого капитала.
В онлайн-опросе 2021 года студентов вузов и колледжей Свердловской области нами была предпринята попытка выделения групп успешных и неуспешных учащихся по двум основаниям, которые имеют субъективную и объективную природу. Как мы отмечали при описании теоретической рамки, субъективное измерение базировалось на самоидентификации студентов с группами успешных/неуспешных учащихся, объективное измерение — на оценках, получаемых студентами. При этом определенным ограничением исследования выступало то обстоятельство, что студенты сами указывали свою успеваемость, и здесь могла сработать тенденция завышенной самооценки или социально одобряемых ответов.
По результатам опроса большинство студентов вузов и СПО считают себя скорее успешными, чем неуспешными (табл. 1). Мы идентифицировали данную группу как представителей «полупериферии». На втором месте стоят представители «ядра» (они однозначно считают себя успешными в обучении), на третьем — «периферии». При этом заметно отличие студентов вузов от студентов колледжей: среди них почти в 1,5 раза больше тех, кто отнес себя к «ядру», и в 2 раза меньше тех, кто причислил себя к «периферии». На данный факт важно обратить внимание в дальнейшем при оценке условий развития человеческого капитала студентов вузов и колледжей.
Таблица 1
Самоидентификация студентов вузов и СПО с группами успешных/неуспешных
(в % от числа опрошенных)
Считаете ли Вы себя успешным в обучении? Студенты вузов Студенты СПО
Да 25,4 18,1
Скорее да, скорее нет 71,8 76,0
Нет 2,8 5,9
По объективному критерию распределение студентов по зонам «ядра», «полупериферии» и «периферии» отражает иную тенденцию. Большинство студентов вузов и СПО можно отнести к «полупериферии» (они учатся на «4 и 5» или «4 и 3») (табл. 2). Между тем среди студентов вузов намного больше представителей «ядра» (то есть тех, кто учится на «5» или «4 и 5»). Вузовские студенты «периферии» составляют только десятую долю от числа всех обучающихся, в то время как неуспешные студенты СПО, относящиеся к «периферии», составляют почти четверть всего контингента.
Таблица 2
Соотношение успешных/неуспешных студентов вузов и СПО по объективному критерию
успеваемости (в % от числа опрошенных)
На какие оценки Вы учитесь? Студенты вузов Студенты СПО
«5» и «4 и 5» 40,1 22,4
«4 и 5» и «4 и 3» 48,9 54,2
«3» и «неаттестация» 11,0 23,4
Сочетание двух критериев (субъективного и объективного) дает следующую структуру студенчества в контексте проблемы образовательной (не)успешности. Среди тех, кто объективно относится к «ядру», однозначно считают себя успешными в образовании 41,4 % студентов вузов и 44 % студентов СПО (табл. 3). Более половины студентов «ядра» отнесли себя к скорее успешным, чем неуспешным. Подавляющее большинство (более 80 %) студентов «полупериферии» считают себя скорее успешными, и в этом смысле их самооценка совпадает с объективными показателями академической успеваемости. Большинство (более 80 %) студентов «периферии» также отнесли себя к скорее успешным. Однако среди представителей «периферии» в несколько раз больше тех, кто субъективно идентифицирует себя с образовательной неуспешностью. Таким образом, мы видим, что между объективной стороной образовательной успешности студентов и их самооценкой существуют определенные расхождения: не всегда отличники считают себя успешными, а отстающие студенты не всегда желают выглядеть неуспешными.
Таблица 3
Самоидентификация студентов вузов и СПО с различными показателями академической
успеваемости (в % от числа опрошенных)
На какие оценки Вы учитесь?
Считаете ли Вы себя успешным в обучении? «5» и < («яд 4 и 5» зо») «4 и 5» и «4 и 3» («полупериферия») «3» и «неаг («перш ттестация» )ерия»)
ВО СПО ВО СПО ВО СПО
Да 41,4 44,0 17,6 14,0 1,9 3,2
Скорее да, скорее нет 57,8 55,0 80,9 82,4 81,9 81,0
Нет 0,8 1,0 1,5 3,6 16,2 15,8
Иная картина структуры студенчества складывается при рассмотрении успеваемости студентов с различной самоидентификацией (табл. 4). 65,3 % студентов вузов и 54,3 % студентов колледжей считают себя успешными и учатся преимущественно на «5». Более половины студентов вузов и колледжей, считающих себя скорее успешными, действительно, по своим оценкам относятся к «полупериферии».
Более 60 % студентов, идентифицировавших себя с неуспешными, объективно учатся на «3» и имеют угрозу неаттестации.
Таблица 4
Академическая успеваемость студентов вузов и СПО с различной самоидентификацией
(в % от числа опрошенных1)
Считаете ли Вы себя успешным в обучении?
На какие оценки Вы учитесь? Да Скорее да, чем нет Нет
ВО СПО ВО СПО ВО СПО
«5» и «4 и 5» («ядро») 65,3 54,3 32,3 16,2 11,1 3,8
«5» и «4 и 5» («ядро») 33,9 41,6 55,1 58,8 25,9 32,9
«3» и «неаттестация» («периферия») 0,8 4,1 12,6 25,0 63,0 63,3
В заключение данного фрагмента статьи, посвященного общей характеристике неуспешного студенчества, необходимо подчеркнуть, что в институциональном контексте имеют значение, прежде всего, объективные показатели образовательной (не)успешности. В связи с этим в дальнейшем мы будем анализировать группу неуспешных студентов, идентифицированную по показателям их академической успеваемости. При этом мы делаем поправку на возможные искажения общей картины в силу стремления студентов к социально одобряемым ответам при оценке своей академической успеваемости и образовательной успешности, принимаем во внимание несовершенство систем оценивания, принятых в российских колледжах и вузах. Кроме того, имеем в виду, что в селективных вузах и колледжах даже сильные студенты нередко имеют не очень высокие оценки, попадают в группу риска и подвергаются отсеву. Однако, несмотря на эти обстоятельства, мы можем более или менее ясно представить себе границы группы неуспешных студентов колледжей и вузов, а также выделить модальные характеристики и особенности их человеческого капитала.
Характеристика человеческого капитала неуспешных студентов
Первую группу элементов человеческого капитала студентов составляют когнитивные ресурсы. Поскольку их содержание определяется многообразными образовательными стандартами, то входящие в эту группу предметные и метапредметные знания, умения, навыки (образовательные компетенции) представляют собой чрезвычайно дифференцированную и трудно поддающуюся эмпирической верификации категорию. В исследовании был применен методический прием, согласно которому когнитивные ресурсы не дифференцировались в зависимости от направления подготовки и образова-
1 По студентам вузов коэффициент Крамера = 0,294; по студентам СПО коэффициент Крамера = 0,306.
тельной программы, а замерялись через три показателя: 1) ценностное отношение студентов к ним; 2) удовлетворенность студентов состоянием данного элемента; 3) активность по его формированию и развитию.
Качество когнитивной ресурсности во многом зависит от отношения студентов к приобретаемым знаниям. Они — ядро образования и показатель его качества. Однако качество образования не является в глазах неуспешных студентов основанием достижения жизненного успеха. У студентов вузов этот фактор занял 7-е место в списке из 10 позиций, у студентов колледжей — только 9-е. Примечательно, что у студентов вузов документ об образовании, рассматриваемый студентами колледжа как необходимое «приобретение» (он занял 6-ю позицию из 10), в списке факторов жизненного успеха тем не менее занял только предпоследнюю позицию — 9-ю. Подтверждает данный вывод согласие большинства неуспешных студентов с суждениями о том, что «полезные знания приобретаются на практике, а образование нужно только для "корочек"» и «образование сейчас потеряло свое значение и не гарантирует успеха в жизни».
Коррелирует такое отношение к знаниям с неудовлетворенностью студентов объемом и качеством получаемых знаний, умений и навыков. Мы полагаем, что данная ситуация, парадоксальная на первый взгляд, отражает в целом низкий уровень удовлетворенности неуспешных студентов своей образовательной деятельностью. Большинство из них не удовлетворено своим отношением к учебе (62,9 % студентов вузов , 56,3 % студентов колледжей ) и своими достижениями в ней (66,7 % студентов вузов , 50,6 % студентов колледжей5).
В то же время, согласно результатам опроса, большинство неуспешных студентов индифферентно относятся к возможностям развивать знания в вузе и колледже, а также через систему дополнительного и информального образования. Примерно половина таких студентов вузов (47,6 %)6 и более половины студентов колледжей (56,3 %)7 довольствуются теми знаниями, которые они получают во время аудиторных занятий (табл. 5). Примерно для 25 % неуспешных обучающихся знания, получаемые в учебном заведении, вообще не имеют значения для дальнейшей жизни и работы. 57,1 % неуспешных студентов вузов и 75,3 % неуспешных студентов колледжей не занимаются в настоящее время каким-либо видом дополнительного образования, обосновывая это отсутствием необходимости, а также отсутствием времени.
В целом у студентов «периферии» с необходимостью повышать уровень знаний связаны не самые положительные мысли и чувства (табл. 6). Примерно одинакова доля студентов вузов и колледжей, которым этот вопрос безразличен. Хотя определенную разницу между студентами вузов и колледжей мы все же видим. Среди первых на 10 % больше тех, кого необходимость совершенствовать знания мотивирует на образова-
2 Коэффициент Крамера = 0,272.
3 Коэффициент Крамера = 0,271.
4 Коэффициент Крамера = 0,338.
5 Коэффициент Крамера = 0,259.
6 Коэффициент Крамера = 0,116.
7 Коэффициент Крамера = 0,178.
тельную активность, и немного меньше тех, кто в ответ на такую необходимость остается равнодушным и пассивным.
Таблица 5
Отношение неуспешных студентов вузов и колледжей к знаниям, которые они получают в системе образования (в % от числа опрошенных)
Как Вы оцениваете свое отношение к знаниям, которые можно получить в системе образования? Студенты вузов Студенты колледжей
Эти знания я высоко ценю, стараюсь не упускать возможности заниматься, в том числе наукой и самообразованием 26,7 19,6
Мне вполне достаточно тех знаний, которые я получаю во время уроков, лекций, семинаров, практики 47,6 56,3
Знания, которые я получаю, не имеют значения для моей дальнейшей жизни и работы, достаточно получить официальный документ об образовании 25,7 24,1
Таким образом, мы можем говорить о том, что не только объективные оценки академической успеваемости свидетельствуют о низком уровне когнитивной ресурсно-сти неуспешных студентов, но и иные показатели. Отношение к знаниям, удовлетворенность ими, учебными достижениями, активность в приобретении образовательных компетенций отражают невысокий потенциал неуспешных студентов и неспособность к преодолению состояния образовательной неуспешности. Для определенной группы обучающихся это состояние приобретает характер застойной неуспешности.
Таблица 6
Мнение неуспешных студентов вузов и колледжей о необходимости повышения уровня знаний жизненного успеха (в % от числа опрошенных)
Какие мысли и чувства возникают у Вас, когда Вы думаете о том, что нужно все время повышать свой уровень знаний Студенты вузов Студенты СПО
Это меня мотивирует 41,0 30,7
Это меня тревожит 22,8 30,7
Мне все равно 36,2 38,6
Вторую структурную группу человеческого капитала студентов образуют поведенческие ресурсы, включающие образовательную и достижительную мотивацию, способность осуществлять профессиональный выбор и готовность к профессиональному самоопределению. В их основе лежат ценностные ориентации на образование и учеб-
ную активность как труд. Анализ результатов опроса показал, что сформированность образовательной мотивации выступает значимым различием между студентами «ядра», «полупериферии» и «периферии» вне зависимости от того, по какому критерию мы их выделяем — по объективному или субъективному.
Таблица 7
Образовательная мотивация неуспешных студентов вузов и колледжей
(в % от числа опрошенных)
Какое из нижеприведенных суждений в большей мере соответствует Вашей позиции? Студенты вузов Студенты СПО
Хочу учиться, это доставляет мне удовольствие, повышает самооценку 27,6 20,6
Понимаю, что учиться необходимо, хотя особого желания нет 52,4 66,4
Учиться не хочу, но вынужден это делать 20,0 13,0
Значительная часть неуспешных студентов вузов и колледжей слабо мотивирована на учебу (табл. 7). Более половины из них, не отличаясь особым желанием, тем не менее понимают, что учиться необходимо. А вот для 20 % вузовских студентов и 13 % студентов колледжей обучение носит абсолютно вынужденный характер — учиться эта группа студентов не желает вообще. Оценки для неуспешных студентов не имеют какого-либо мотивирующего значения: только 10,5 % вузовских студентов и 9,8 % студентов СПО они стимулируют на какую-то активность, у остальных вызывают тревогу (45,7 % студентов вузов и 50 % студентов колледжей) и безразличие (43,8 % и 40,2 % соответственно). В связи с этим для представителей рассматриваемой группы обучающихся становятся характерными такие деструктивные явления, как склонность к академическому мошенничеству, потеря связи с академической группой, вузом, колледжем. Они отчетливо проявились в период пандемии коронавируса, когда контроль за учебной работой и дисциплиной студентов был снижен.
О неустойчивости образовательной мотивации неуспешных студентов также свидетельствуют данные о ее динамике за последние 1-2 года (табл. 8). Как видим, в группе неуспешных оказалось больше студентов, у которых за последние два года образовательная мотивация снизилась. Отсутствие сформированной достижительной мотивации в сфере образования неуспешные студенты продемонстрировали в ответах на вопросы о научной и конкурсной активности. Только около 10 % из них участвовали и продолжают участвовать в различных конкурсах, 3 % постоянно принимают участие в научных проектах (в основном в рамках курсовой работы или проектного обучения).
Таблица 8
Динамика изменений образовательной мотивации студентов вузов и колледжей за последние 1-2 года (в % от числа опрошенных)
На какие оценки Вы учитесь?
Как за последние 1-2 года обучения изменилось Ваше желание учиться? «5» и < («яд <4 и 5» зо») «4 и 5» и «4 и 3» («полупериферия») «3» и «неа («периф гтестация» )ерия»)
ВО СПО ВО СПО ВО СПО
Усилилось 35,9 44,0 30,7 30,9 18,1 14,9
Осталось на том же уровне 35,8 33,4 40,8 39,0 31,4 43,0
Снизилось 23,8 13,9 20,6 18,3 34,3 26,6
Затрудняюсь ответить 4,5 8,7 7,9 11,8 16,2 15,5
Важной характеристикой человеческого капитала студентов выступает сформи-рованность их профессиональной ориентации. В нашем исследовании она замерялась через представления студентов о будущей работе и их удовлетворенность выбором будущей профессии. Корреляционный анализ выявил четкую связь между уровнем академической успеваемости студентов и ясностью видения ими профессионально-трудовой перспективы. Неуспешные студенты вузов оценили свои представления о работе и профессии в среднем на 6,43 балла по 10-балльной шкале. А студенты «полупериферии» из колледжей и того ниже — только на 4,6 балла. Среди неуспешных студентов вузов и колледжей оказалось намного больше тех, кто не удовлетворен в настоящий момент выбором будущей профессии (табл. 9). Также среди них меньше работающих студентов (из-за трудностей в учебе и поиске работы). У тех неуспешных студентов, которые все-таки нашли работу, она никак не связана ни с профилем обучения, ни с будущей профессией, то есть их занятость носит стихийный характер.
Таблица 9
Удовлетворенность студентов вузов и колледжей выбором будущей профессии
(в % от числа опрошенных)
На какие оценки Вы учитесь?
Насколько Вы удовлетворены выбором будущей профессии? «5» и « («яд <4 и 5» эо») «4 и 5» и «4 и 3» («полупериферия») «3» и «неаттестация» («периферия»)
ВО СПО ВО СПО ВО СПО
Скорее удовлетворен 81,9 81,5 77,3 73,2 66,7 61,7
Скорее неудовлетворен 18,1 18,5 22,7 26,8 33,3 38,3
Третья группа структурных элементов человеческого капитала студентов сформирована элементами капитала здоровья, культурного, нравственного, социального капитала, выступающими предикторами образовательной успешности. Многие из них формируются в период допрофессионального образования и по определению должны получить в вузе или колледже новый импульс к развитию. Насколько продуктивным будет у студентов процесс наращивания предиктивныхресурсов, зависит от социализирующего потенциала профессионального образования в целом и конкретного учебного заведения. Заметим, что замерить в онлайн-опросе в равной степени все предиктивные ресурсы не представляется возможным. Например, определенные методические трудности возникают при изучении нравственного капитала студентов. Тем не менее нам удалось зафиксировать в исследовании некоторые интересные особенности предиктив-ной ресурсности неуспешных студентов, которые мы и рассмотрим далее.
При изучении ценностных ориентаций студентов был выявлен безусловный приоритет ценности здоровья (1-я позиция), финансового благополучия (2-я позиция), семьи (3-я позиция у студентов СПО и 4-я позиция у студентов вузов). Как видим, это достаточно традиционный набор ценностных ориентиров, и такой ресурс успешности, как здоровье, оказался в нем на первом месте. При этом наиболее удовлетворены состоянием своего здоровья студенты «полупериферии» (табл. 10). В значительно меньшей степени довольны своим здоровьем неуспешные студенты вузов.
Таблица 10
Удовлетворенность студентов вузов и колледжей предиктивными ресурсами их человеческого капитала (в % от числа опрошенных)
На какие оценки Вы учитесь?
Насколько Вы удовлетворены в настоящий момент... «5» и < («яд <4 и 5» зо») «4 и 5» и «4 и 3» («полупериферия») «3» и «неа («периф ттестация» )ерия»)
ВО СПО ВО СПО ВО СПО
Состоянием своего здоровья 65,7 68,9 67,8 73,7 56,2 68,0
Активностью в культурных мероприятиях и социальных проектах 51,6 60,9 48,5 58,5 57,1 53,8
Нравственной стороной своих поступков 89,5 87,7 87,8 82,1 76,2 74,4
Отношениями с окружающими людьми 84,3 86,4 83,5 84,5 79,0 77,8
Интересно, что такой показатель нравственного капитала студентов, как честность и принципиальность (рассматриваемый студентами в системе факторов жизненного успеха), был поставлен студентами «периферии» на одно из последних мест в
списке из 10 позиций (8-е — выбор студентов вузов, 9-е — выбор студентами колледжей). При этом подавляющее большинство студентов показали свою удовлетворенность нравственной стороной собственных поступков (см. табл. 10), хотя группа неуспешных студентов опять продемонстрировала значительно более низкий уровень удовлетворенности этим аспектом своей жизни.
О социальном капитале студентов в определенной мере может говорить значение таких ценностей, как «хорошие друзья», «признание, уважение в обществе, востребованность» и «популярность, слава». Первая из названных категорий заняла у неуспешных студентов среднюю позицию в системе ценностных ориентаций (6-е место из 15), остальные — «почетные» последние места. В целом такая расстановка вполне предсказуема: студенты во время обучения формируют свой социальный капитал за счет ближайшего окружения, то есть друзей. Возможно, другие формы социального капитала будут актуализированы ими позже, в период профессионально-трудовой деятельности. Почти все группы студентов — и успешные, и неуспешные — в большинстве своем удовлетворены своими отношениями с окружающими, но все-таки среди студентов «ядра» и «полупериферии» таких оказалось больше, чем среди представителей «периферии» (см. табл. 10).
Культурный капитал неуспешных студентов оценивался нами через значимость для них таких ценностей, как «возможность заниматься хобби, любимым занятием», «самореализация», «возможность отдыхать, путешествовать», «гармония, баланс в жизни». Из названных ценностей в равной степени для студентов вузов и студентов колледжей оказалась значима только возможность заниматься хобби, любимым занятием (4-я позиция). В оценке остальных ценностей студенты вузов и колледжей разошлись, и достаточно заметно. Так, вузовские студенты (подчеркнем, неуспешные студенты) поставили самореализацию на 3-е место (студенты колледжей — только на 9-е). Возможность отдыхать, путешествовать первые поместили на 5-е место, вторые — только на 12-е. Студенты вузов гармонию, баланс в жизни обозначили 8-й позицией, студенты колледжей — только 13-й.
Мы отошли от классического подхода к замеру культурного капитала через такие показатели, как чтение литературы, количество книг в домашней библиотеке, посещение культурных учреждений, мероприятий, сблизив свое понимание культурного и духовного капитала человека. Возможно, в этом был определенный смысл, потому что вопрос об удовлетворенности студентов их активностью в культурных мероприятиях и социальных проектах (то есть через традиционную оценку культурного капитала) особых различий между группами студентов (вузов и колледжей, успешных и неуспешных) не выявил. Разве что студентов вузовского «ядра» оказалось несколько меньше среди тех, кто удовлетворен своей культурной активностью. Впрочем, это скорее всего объясняется их вовлеченностью в учебу и отсутствием времени для активной культурной жизни.
Выводы
Первый вывод, который, казалось бы, можно было сделать по результатам исследования, заключается в том, что неуспешные студенты представляют собой весьма «неудобный» контингент колледжей и вузов, неперспективный ни для системы профессионального образования, ни для рынка труда. Они отстают от студентов «ядра» и «полупериферии» по многим когнитивным и поведенческим показателям человеческого капитала, в меньшей степени они обеспечены капиталом некоторых предиктивных ресурсов. Однако такой вывод противоречит, во-первых, гуманистической идеологии образования, во-вторых, ситуации дефицита человеческого капитала и человеческих ресурсов, сложившейся в российском обществе. Качество человеческого капитала неуспешных студентов во многом есть результат функционирования самой системы образования — как допрофессионального (школьного), так и профессионального (среднего и высшего). Рост числа носителей такого человеческого капитала — показатель неэффективности образовательного учреждения, системы образования и государственной образовательной политики. Поэтому, игнорируя необходимость системной работы с этой группой студентов и перекладывая ответственность за нее на самих студентов и их семьи, государство и система профессионального образования пытаются переформатировать институциональные обязанности. Следствием же становятся видимый рост недоверия к образованию и образовательной политике и увеличение численности группы КББТ-молодежи.
Второй вывод, следующий из проведенного анализа, указывает на наличие специфики человеческого капитала студентов вузов и студентов колледжей. При, казалось бы, схожих характеристиках и проблемах вузовское студенчество обладает человеческим капиталом, по некоторым поведенческим и ценностным параметрам выгодно отличающимся от ресурсности студентов СПО. Как показало наше исследование, субъективное восприятие своей образовательной успешности/неуспешности, самооценка достижений играют не последнюю роль в формировании стратегий поведения студентов. По всей видимости, вузовская среда обладает большим социализирующим потенциалом, способствующим удовлетворенности студентов различными сторонами своей образовательной и внеобразовательной жизни, уменьшению субъективной неуспешности, стимулирующим формирование образовательной и достижительной мотивации. В свете сказанного вызывает сомнение уверенность российских полисмейкеров в том, что переориентация российской молодежи на систему СПО повлечет за собой повышение качества их человеческого капитала, адаптационных способностей выпускников колледжей к социуму и рынку труда.
Благодарности
Статья подготовлена при поддержке РФФИ, проект № 19-29-07016 «Трансфер человеческого капитала образовательных общностей: от неуспешности к успешности».
Библиографический список
[1] Как пережили пандемию вузы и колледжи : риски и новые возможности. - Текст : электронный // Высшая школа экономики : [сайт]. - 2020. - 19 июня. - URL: https://ioe.hse.ru/news/373725976.html (дата обращения: 02.03.2021).
[2] Штыхно, Д. А. Переход вузов в дистанционный режим в период пандемии : проблемы и возможные риски / Д. А. Штыхно, Л. В. Константинова, Н. Н. Гагиев. -DOI 10.21686/1818-4243-2020-5-72-81. - Текст : непосредственный // Открытое образование. - 2020. - Т. 24, № 5. - С. 72-81.
[3] Экспертно-аналитическая записка «Аналитический обзор влияния ограничительных мер в условиях пандемии на качество образовательного процесса в СПО» / В. И. Блинов, А. И. Сатдыков, И. С. Сергеев, С. А. Осадчева. - Текст : электронный // РАНХиГС : [сайт]. - URL: https://firo.ranepa.ru/realizatsiya-obrazovatelnoj-deyatelnosti-v-usloviyakh-pandemii/ekspertno-analiticheskie-zapiski/929-eaz-spo (дата обращения: 04.03.2021).
[4] Влияние пандемии COVID-19 на сектор высшего образования и магистратуру : международный, национальный и институциональный ответ : аналитические материалы / И. В. Аржанова, М. Ю. Барышникова, Л. В. Заварыкина [и др.]. - URL: https://www.ntf.ru/sites/default/files/Vliyanie%20pandemii%20C0VID-19%20na%20 sektor%20vysshego%20obrazovaniya%20i%20magistraturu.pdf (дата обращения: 04.03.2021). - Текст : электронный.
[5] Зборовский, Г. Е. Образовательная неуспешность российского студенчества : социологическая интерпретация проблемы / Г. Е. Зборовский, П. А. Амбарова. - DOI 10.31857/S013216250012904-7. - Текст : непосредственный // Социологические исследования. - 2021. - № 3. - С. 17-27.
[6] Новоселова, Е. В Институте Пушкина рассказали, почему студенты больше устают от онлайн-занятий / Е. Новоселова. - Текст : электронный // Российская газета : [сайт]. - 2020. - 23 марта. - URL: https://rg.ru/2020/03/23/mariia-lebedeva-studenty-bolshe-ustaiut-ot-onlajn-zaniatij.html (дата обращения: 05.03.2021).
[7] Губернаторов, Е. Студенты назвали основные проблемы онлайн-обучения / Е. Губернаторов. - Текст : электронный // РБК : [сайт]. - 2020. - 19 августа - URL: https://www.rbc.ru/society/19/08/2020/5f3bbdae9a7947d167de1a41 (дата обращения: 05.03.2021).
[8] Волкова, Б. «Кто-то на лекциях в душе моется». Первокурсники о том, как пандемия повлияла на учебу / Б. Волкова. - 2021. - 1 февраля - Текст : электронный // ТАСС : [сайт]. - URL: https://tass.ru/obschestvo/10540951 (дата обращения: 05.03.2021).
[9] Денисова-Шмидт, Е. В. Категория «необучаемых» студентов как социальный феномен университетов (на примере дальневосточных вузов) / Е. В. Денисова-Шмидт, Э. О. Леонтьева. - Текст : непосредственный // Социологические исследования. -2015. - № 9. - С. 86-93.
[10] Шмелева, Е. Д. Факторы отсева студентов инженерно-технического профиля в российских вузах / Е. Д. Шмелева, И. Д. Фрумин. - Б01 10.17323/1814-9545-2020-3110-136. - Текст : непосредственный // Вопросы образования. - 2020. - № 3. -С.110-136.
[11] Молодые профессионалы для новой экономики : среднее профессиональное образование в России / Ф. Ф. Дудырев, О. А. Романова, А. И. Шабалин, И. В. Абанкина. -Б01 10.17323/978-5-7598-1937-0. - Москва : Высшая школа экономики, 2019. -271 с. - Текст : непосредственный.
[12] Шаброва, Н. В. Предпосылки установления доверия родителей к российскому высшему образованию / Н. В. Шаброва. - Б01 10.26105/88РИ.2020.68.5.024. -Текст : непосредственный // Вестник СурГПУ. - 2020. - № 5. - С. 143-151.
[13] Шуклина, Е. А. Вузы и стейкхолдеры : к проблеме институционального доверия / Е. А. Шуклина. - Б01 10.26105/88РИ.2020.65.2.017. - Текст : непосредственный // Вестник СурГПУ. - 2020. - № 2. - С. 21-33.
[14] Константиновский, Д. Л. Категория доверия в исследовании выбора вуза / Д. Л. Кон-стантиновский, И. С. Кузнецов. - Б01 10.19181/8ое]оиг.2020.26.2.7266. - Текст : непосредственный // Социологический журнал. - 2020. - № 2. - С. 82-101.
[15] Константиновский, Д. Л. Среднее vs высшее / Д. Л. Константиновский, Е. С. Попова. - Б01 10.17323/1811-038Х-2020-29-2-6-26. - Текст : непосредственный // Мир России. - 2020. - Т. 29, № 2. - С. 6-26.
[16] Бессуднов, А. Р. Как возник и что скрывает миф о всеобщем высшем образовании / А. Р. Бессуднов, Д. Ю. Куракин, В. М. Малик. - Б01 10.17323/1814-9545-2017-3-83109. - Текст : непосредственный // Вопросы образования. - 2017. - № 3. - С. 83-109.
[17] Клячко, Т. А. Вклад образования в социально-экономическое развитие регионов России / Т. А. Клячко, Е. А. Семионова. - Б01 10.17059/2018-3-8. - Текст : непосредственный // Экономика региона. - 2018. - Т. 14, Вып. 3. - С. 791-805.
[18] Александров, Д. А. Мобильность без рисков : образовательный путь «в университет через колледж» / Д. А. Александров, К. А. Тенишева, С. С. Савельева. - Б01 10.17323/1814-9545-2015-3-66-91. - Текст : непосредственный // Вопросы образования. - 2015. - № 3. - С. 66-91.
[19] Дудырев, Ф. Ф. Российское профессиональное образование : новая конфигурация студенческих потоков / Ф. Ф. Дудырев, А. И. Шабалин. - Текст : непосредственный // Университетское управление : практика и анализ. - 2015. - № 3(97). - С. 6-20.
[20] Амбарова, П. А. Образовательная (не)успешность в зеркале зарубежных и отечественных исследований / П. А. Амбарова, Г. Е. Зборовский. - Б01 10.15593/22249354/2020.3.3. - Текст : непосредственный // Вестник ПНИПУ. Социально-экономические науки. - 2020. - № 3. - С. 44-61.
[21] Численность обучающихся, педагогического и профессорско-преподавательского персонала, число образовательных организаций Российской Федерации. (Прогноз до 2020 года и оценка тенденций до 2030 года) / Ф. Э. Шереги, А. Л. Арефьев, Г. А. Ключарев, И. О. Тюрина. - Москва : Институт социологии РАН, Центр социального прогнозирования и маркетинга, 2015. - 270 с. - Текст : непосредственный.
[22] Индикаторы образования : 2020 : статистический сборник = Indicators of Education in the Russian Federation : 2020 / Н. В. Бондаренко, Д. Р. Бородина, Л. М. Гохберг [и др.] ; Национальный исследовательский ун-т «Высшая школа экономики». -Москва : НИУ ВШЭ, 2020. - 496 с. - Текст : непосредственный.
References
[1] Kak perezhili pandemiyu vuzy i kolledzhi: riski i novye vozmozhnosti. (2020). (In Russian). Available at: https://ioe.hse.ru/news/373725976.html
[2] Shtykhno, D. A., Konstantinova, L. V., & Gagiev, N. N. (2020). Transition of Universities to Distance Mode During the Pandemic: Problems and Possible Risks. Open Education, 24(5), рр. 72-81. (In Russian). DOI: 10.21686/1818-4243-2020-5-72-81
[3] Blinov, V. I., Satdykov, A. I., Sergeev, I. S., & Osadcheva, S. A. Ekspertno-analiticheskaya zapiska "Analiticheskiy obzor vliyaniya ogranichitel'nykh mer v uslovi-yakh pandemii na kachestvo obrazovatel'nogo protsessa v SPO". (In Russian). Available at: https://firo.ranepa.ru/realizatsiya-obrazovatelnoj-deyatelnosti-v-usloviyakh-pandemii/ ekspertno-analiticheskie-zapiski/929-eaz-spo
[4] Arzhanova, I. V., Baryshnikova, M. Yu., Zavarykina, L. V., Nagornov, V. A., & Perfil'eva, O. V. Vliyanie pandemii COVID-19 na sektor vysshego obrazovaniya i magistraturu: mezhdu-narodnyy, natsional'nyy i institutsional'nyy otvet: analiticheskie materialy. (In Russian). Available at: https://www.ntf.ru/sites/default/files/Vliyanie%20pandemii%20COVID-19%20na%20sektor%20vysshego%20obrazovaniya%20i%20magistraturu.pdf
[5] Zborovsky, G. E., & Ambarova, P. A. (2021). Educational failure of Russian students: a sociological interpretation of the problem. Sociological Studies, (3), рр. 17-27. (In Russian). DOI: 10.31857/S013216250012904-7
[6] Novoselova, E. (2020). V Institute Pushkina rasskazali, pochemu studenty bol'she ustayut ot onlayn-zanyatiy. (In Russian). Available at: https://rg.ru/2020/03/23/mariia-lebedeva-studenty-bol she-ustaiut-ot-onl aj n-zaniatij. html
[7] Gubernatorov, E. (2020). Studenty nazvali osnovnye problemy onlayn-obucheniya. (In Russian). Available at: https://www.rbc.ru/society/19/08/2020/5f3bbdae9a7947d167de1a41
[8] Volkova, B. "Kto-to na lektsiyakh v dushe moetsya". Pervokursniki o tom, kak pandemi-ya povliyala na uchebu. (2021). (In Russian). Available at: https://tass.ru/obschestvo/ 10540951
[9] Denisova-Schmidt, E. V., & Leontyeva, E. O. (2015). Un-teachable' students as a social phenomenon in universities: far eastern case. Sociological Studies, (9), рр. 86-93. (In Russian).
[10] Shmeleva, E. D., & Froumin, I. D. (2020). Factors of Attrition among Computer Science and Engineering Undergraduates in Russia. Educational Studies Moscow, (3), рр. 110-136. (In Russian). DOI: 10.17323/1814-9545-2020-3-110-136
[11] Dudyrev, F. F., Romanova, O. A., Shabalin A. I., & Abankina, I. V. (2019). Young professionals for the New Economy: secondary vocational education in Russia. Moscow, HSE University Publ., 271 p. (In Russian). DOI: 10.17323/978-5-7598-1937-0
[12] Shabrova, N. V. (2020). Suppositions for establishing trust of parents in Russian higher education. The Surgut State Pedagogical University Bulletin, (5), рр. 143-151. (In Russian). DOI: 10.26105/SSPU.2020.68.5.024
[13] Shuklina, E. A. (2020). Universities and stakeholders: the problem of institutional trust. The Surgut State Pedagogical University Bulletin, (2), рр. 21-33. (In Russian). DOI: 10.26105/SSPU.2020.65.2.017
[14] Konstantinovskiy, D. L., & Kuznetsov, I. S. (2020). The category of trust in studying one's choice of university. Sociological Journal, (2), рр. 82-101. (In Russian). DOI: 10.19181/socjour.2020.26.2.7266
[15] Konstantinovskiy, D., & Popova, E. (2020). Vocational vs higher education. Universe of Russia, 29(2), рр. 6-26. (In Russian). DOI: 10.17323/1811-038X-2020-29-2-6-26
[16] Bessudnov, A., Kurakin, D., & Malik, V. (2017). The myth about universal higher education: Russia in the international context. Educational Studies Moscow, (3), рр. 83-109. (In Russian). DOI: 10.17323/1814-9545-2017-3-83-109
[17] Klyachko, T. A., & Semionova, E. A. (2018). Contribution of education to the socioeconomic development of the subjects of the Russian Federation. Economy of Region, 14(3), pp. 791-805. (In Russian). DOI: 10.17059/2018-3-8
[18] Alexandrov, D., Tenisheva, K., & Savelyeva, S. (2015). No-risk mobility: through college to university. Educational Studies Moscow, (3), pp. 66-91. (In Russian). DOI: 10.17323/1814-9545-2015-3-66-91
[19] Dudyrev, F. F., & Shabalin, A. I. (2015). Russian professional education: new student currents configuration. University Management: Practice and Analysis, (3(97)), pp. 6-20. (In Russian).
[20] Ambarova, P. A., & Zborovsky, G. E. (2020). Educational success and failure in the mirror of international and Russian research. PNRPU Sociology and Economics Bulletin, (3), pp. 44-61. (In Russian). DOI: 10.15593/2224-9354/2020.3.3
[21] Sheregi, F. E., Arefev, A. L., Klyucharev, G. A., & Tyurina, I. O. (2015). Chislennost' obuchayushchikhsya, pedagogicheskogo i professorsko-prepodavatel'skogo personala, chislo obrazovatel'nykh organizatsiy Rossiyskoy Federatsii. (Prognoz do 2020 goda i otsenka tendentsiy do 2030 goda). Moscow, 270 p. (In Russian).
[22] Bondarenko, N. V., Borodina, D. R., Gokhberg, L. M., Kovaleva, N. V., Kuznetsova, V. I., Ozerova, O. K.,... Shugal, N. B. (2020). Indicators of Education in the Russian Federation: 2020. Moscow, HSE University Publ., 496 p. (In Russian).
Получена / Submitted: 20/03/2021
Доработана / Revised: 20/05/2021
Принята к публикации / Accepted: 07/07/2021
