CC BY
180
6/2013
ные изменения в общей культурной картине Китая.
Литература
1. Лай Юнхай. Чжунго фоцзяо вэньхуа лунь (К вопросу о культуре китайского буддизма). - Пекин: Изд-во Китайского народного ун-та, 2007. - С. 95.
2. Розенберг О.О. Труды по буддизму. - М.: Наука, 1991. - С. 208-209.
3. Мартынов А.С. Категория Дэ - синтез «порядка» и «жизни» // От магической силы к моральному императиву: категория дэ в китайской культуре. - М.: Восточная литература, 1998. - С. 68.
4. Конфуций. Лунь Юй. Шу эр. - [Электронный ресурс]. - ЦРЬ: http://www.ruiwen.com/news/1840.htm. (дата обращения 18.01.2013).
5. Торчинов Е.А. Пути философии Востока и Запада: познание запредельного. - СПб.: Азбука-классика, Петербургское Востоковедение, 2005. - С. 67.
6. Ши цзин. Да я. Чжэн минь (Книга песен. Великие оды. Люди). - [Электронный ресурс]. - ЦРЬ: http://baike.baidu.com/view/1057442.htm. (дата обращения 18.01.2013).
7. Фан Литянь. Жусюэ юй фоцзяо (Конфуцианство и буддизм) // Жу фо дао юй чуаньтун вэньхуа (Конфуцианство, буддизм, даосизм и традиционная культура): сб. ст. -Пекин: Китайское книжное изд-во, 1990. - С. 59.
8. Мэн цзы. Лян хуэй ван ся (Мэн цзы. Правитель Лян Хуэй. Ч. 2). - [Электронный ресурс]. - URL:
http://baike.baidu.com/view/2931315.htm. (дата обращения: 18.01.2103).
9. Лай Юнхай. Чжунго фоцзяо вэньхуа лунь (К вопросу о культуре китайского буддизма). - Пекин: Изд-во Китайского народного ун-та, 2007. - С. 96.
10. Конфуций. Лунь юй. Сянь цзинь. - [Электронный ресурс]. - URL: http://www.ldbj.com/LunYu_ll.htm. (дата обращения 25.01.2013).
11. Фан Литянь. Жусюэ юй фоцзяо (Конфуцианство и буддизм) // Жу фо дао юй чуаньтун вэньхуа (Конфуцианство, буддизм, даосизм и традиционная культура): сб. ст. -Пекин: Китайское книжное изд-во, 1990. - С. 59-60.
12. Яо Вэйцюнь. Фоцзяо сысян юй вэньхуа (Идеология и культура буддизма). - Пекин: Изд-во Пекинского унта, 2009. - С. 359.
Хабдаева Аюна Константиновна, кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры восточных языков Бурятского государственного университета, г. Улан-Удэ, e-mail: [email protected]. Khabdaeva Ayuna Konstantinovna, candidate of historical sciences, senior lecturer, department of oriental languages, Buryat State University, Ulan-Ude, e-mail: [email protected].
УДК 397 (5 - 015) Л.Л. Абаева
НЕСТОРИАНСКИЕ РАННЕХРИСТИАНСКИЕ ТРАДИЦИИ В ЭТНОКУЛЬТУРНОЙ ИСТОРИИ
НАРОДОВ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
на основе монографии «Early Christian remains of Inner Mongolia: discovery, reconstructions and appropriation» by Tjalling
H.F. Halbertsma (издана в серии «Sinica Leidensia», Volume 88, edited by Barend J. ter Haar, 2008, 359 p.)
В статье анализируется монография «Раннехристианское прошлое во Внутренней Монголии: исследование, реконструкция, индивидуализация» Тжаллинга Х.Ф. Хальбертсма о ранней истории проникновения и распространения раннехристианской несторианской традиции не только среди монгольских народов, но и среди насельников всей Центральной Азии.
Ключевые слова: несторианство, раннехристианская религиозная традиция, монгольские и тюркские племена, этнокультурный ареал, Внутренняя Монголия, монгольский мир, Центральная Азия.
L.L. Abaeva
NESTORIAN EARLY CHRISTIAN TRADITIONS IN THE ETHNIC AND CULTURAL HISTORY
OF THE PEOPLES OF CENTRAL ASIA
on the basis of the monograph «Early Christian remains of Inner Mongolia: discovery, reconstructions and appropriation» by
Tjalling H.F. Halbertsma (published in the series «Sinica Leidensia», Volume 88, edited by Barend J. ter Haar, 2008, 359 p.)
The article analyzes the monographic study «Early Christian remains of Inner Mongolia: discovery, reconstructions and appropriation» by Tjalling H.F. Halbertsma about the early history of the penetration and spread of early Christian Nestorian tradition not only among the Mongol peoples, but also among the inhabitants of the whole Central Asia.
Key words: Nestorianism, early Christian religious tradition, Mongol and Turkish tribes, ethnic and cultural areal, Inner Mongolia, Mongolian World, Central Asia.
Автор данной работы затрагивает практиче- ской Народной Республики как Автономный
ски всю довольно обширную историю проник- район Внутренней Монголии. Однако хроноло-
новения, распространения и эволюции нестори- гические рамки монографии проникают в дале-
анской традиции среди китайского и монголь- кое историческое прошлое вплоть до определе-
ского этносов во Внутренней Монголии, в на- ния происхождения термина «несторианизм» и
стоящее время находящейся в составе Китай- раннего его употребления как религиозного фе-
Л.Л. Абаева. Несторианские раннехристианские традиции в этнокультурной истории народов Центральной Азии на основе монографии «Early Christian remains of Inner Mongolia: discovery, reconstructions and appropriation» by Tjalling H.F. Halbertsma (издана в серии «Sinica Leidensia», Volume 88, edited by Barend J. ter Haar, 2QQ8, 359 p.)
номена. Как утверждает сам автор, «несторианские реликты» представляют собой великое множество «черно-белых образов», которые не всегда можно адекватно идентифицировать, поэтому многие негативные и неадекватные позитивные «образы» так и не вошли в данное сочинение.
Работа была написана в Университете г. Ляй-дена в Институте синологических исследований Голландии. Кстати, издатель и редактор данной авторской работы - Баренд тер Хаар - руководил научно-исследовательской и полевой работой Тжаллинга Хальбертсма.
Первая глава «По поводу термина «несториа-низм» и раннекитайские христианские термины» рассматривает сам термин и феномен не-сторианства как понятие, а также собственно христианские термины, существовавшие в течение Танского и Юаньского периодов. Халь-бертсм во введении к своей работе сетует, что было очень сложно транскрибировать и транслитерировать китайские и монгольские надписи на каменных стеллах, которые исследовались как реликты раннего христианства во Внутренней Монголии. При этом автор утверждает, что, несмотря на «маргинальное присутствие» христианской традиции на этой территории и «лимитированные контакты» со средневековой Европой, западноевропейские исследователи уделяют большое внимание исследованию реликтов христианских традиций в Китае, т.е. во Внутренней Монголии. При этом, что небезынтересно, большинство исследований по этой конкретной тематике написаны преимущественно на английском и французском языках, нежели на немецком и итальянском. Также автор не без сарказма подчеркивает, что исследования по данной тематике на китайском языке более дис-криптивны (носят описательный характер), нежели интерпретативны (несут в себе некий аналитический контент). Предваряя свой исследовательский труд, автор подчеркивает, что в работе преследовались две практические цели: необходимость в дальнейшей фиксации и документации все еще существующего фактологического материала на территории Внутренней Монголии и интерпретация уже описанного дискриптивного материала в этом же регионе. В целях более четкого логического построения своей работы автор условно делит ее на четыре части: первая часть представлена специфической терминологией по «остаткам» несториан-ства во Внутренней Монголии и средневековыми историческими источниками по христианству на Востоке. Вторая часть представлена синтезом новых публикаций и неопубликованных ра-
бот по «остаткам» раннего христианства во Внутренней Монголии. Третья часть посвящена проблеме исторической реконструкции нестори-анской культуры во Внутренней Монголии. И, наконец, четвертая часть монографической работы посвящена культурно-антропологическим методам исследования - таким как метод интер-вьирования скотоводов монгольского происхождения на предмет анализа - как кочевники оценивают прошлое феномена адаптации несто-рианской культуры их предками. Работа сопровождается достаточно большим иллюстративным материалом реликтовых памятников несто-рианства на территории Внутренней Монголии, дополнена картами их расположения и распространения.
Известный монгольский ученый Ш. Бира в своей речи на открытии Центра монголоведных исследований А. Мостарта в Улан-Баторе сделал доклад на тему «Монголы и христианство», в котором подчеркнул, что монгольские народы в контексте своей долгой и удивительной этнической истории были адептами не только буддизма, но также пытались адаптировать к своим этнокультурным и религиозным традициям и другие мировые религиозные системы. Ш. Бира на церемонии открытия Центра сказал: «История монголов не может быть правильно объяснена, если мы не знаем истории наших культурных и религиозных контактов и взаимодействий с другими цивилизациями. Мы должны изучать неизвестные страницы нашей истории, которые включают не только наше прошлое, но также и настоящее, и будущее» [1, с. 231]. Академик Бира, ссылаясь на легенду, зафиксированную в «Хронологии» XIII в. Б. Хебраусом, вспоминает почти уже ставшей мифологической легенду, касающуюся главы племени кереитов. Легенда гласит: «Во время охоты предводитель кереитов заблудился («lost his way») высоко в горах. Когда он потерял всякую надежду, перед ним появилось видение в виде святого, который сказал: «Если ты поверишь во Христа, я выведу тебя». Возвратившись домой, хан спросил работающих христианских крестьян об их вере. Они отвечали, что он не получит спасения самому себе и своему племени, пока не получит разрешения и благословения от Несторианской метрополии» [2, с. 184]. Пересказывая эту легенду, Ш. Бира выражает сомнение об аутентичности деталей этой легенды, которая тем не менее свидетельствует и отражает самый ранний период истории проникновения христианской традиции на территорию монгольских народов. При этом Ш. Бира подчеркивает, что кереитский Тогоруул Ван Хан, покровитель юного Темуджина, безус-
6/2013
ловно был адептом христианской традиции [1, с. 232].
Возвращаясь к анализируемой монографии Тжаллинга Хальбертсма, хотелось бы подчеркнуть, что автор в начале своего исследования испытывал значительные трудности в аутентичности термина «несторианизм» по отношению к Востоку. Сами представители несторианства, следуя идеям его основателя Нестория о том, что Иисус Христос был одновременно и Богом и человеком, иногда употребляли термин «церковь Востока», имея ввиду несторианские религиозные традиции. Рожденный в Сирии и получивший религиозное образование в Антиохии, Несторий (382-451) утверждал, что Дева Мария произвела на свет Христа в качестве christokos -матери Христа, а не в качестве theotokos - матери Бога, вследствие чего даже многие симпатизирующие ему последователи сочли его еретиком. «Важно здесь отметить, - пишет Т. Халь-бертсм, - что сам Несторий не подразумевал, что «церковь Востока» будет в последующем ассоциироваться с его именем. Тем более, в своей последующей деятельности опираться на его идеи» [3, с. 4].
Заканчивая первую главу, автор все же подчеркивает, что нет пока альтернативной терминологии «церкви Востока» вне китайской и монгольской территории во Внутренней Монголии и выражает надежду, что будущие исследования покажут, как сами монгольские адепты этой религиозной традиции называли себя, и предполагает, что, возможно, у них был и есть свой адекватный термин этого религиозного феномена [3, с. 12].
Вторая глава, именуемая «Средневековые посланники Европы в контактах с Монгольской Империей», относительно знакома отечественному исследователю, т.к. касается миссионерской деятельности известных Простера Джона, Уильяма Рубрука, Марко Поло, Джона Монте-корвино и других, которые путешествовали по Востоку в период монгольского правления, не только занимаясь миссионерской и проповеднической деятельностью, но и описывая этническую, антропологическую, социальную и политическую специфику социумов Востока.
Автор в начале третьей главы «Христианские несториане в Центральной Азии и Китае в период Монгольской эры» утверждает, что сама монгольская империя в Х11-Х1Х вв. достаточно инициативно способствовала проникновению, продвижению и, соответственно, распространению несторианской веры в Центральной Азии и Китае [3, с. 29]. Здесь же автор утверждает, что «несторианские верования», возникшие в пери-
од Монгольской Империи не случайно возникли на территории Великой Монгольской Империи -еще в XI в. эти «несторианские верования» фиксировались среди тюркских племен Центральной Азии. Среди племен насельников Центральной Азии раннехристианская традиция в несто-рианской форме появляется уже в 845 г. н.э. -утверждает Тжаллинг Хальбертсма. Несториан-ские христиане уйгурского происхождения довольно беспрепятственно стали практиковать эту религиозную традицию в Центральной Азии, опять же констатирует автор [3, с. 29]. Впоследствии значительное число уйгуров несториан-ского вероисповедания занимало заметные позиции при дворе Монгольской Империи, особенно после того, как монголы восприняли уйгурскую письменность [3, с. 30]. На некоторых территориях Центральной Азии, особенно по линии Шелкового пути, так же фиксировались несторианские сообщества, в какой-то степени влияющие на этносоциальные структуры соседствующих сообществ. Кашгарские этнические сообщества, например, еще в XIII в. приняли несторианское вероисповедание, но в настоящее время последователей несторианства там уже не наблюдается.
По утверждению Т. Хальбертсма, среди насельников степной территории где-то на границе северной части Китая и Монголии именно ке-реиты были первыми, кто воспринял несториан-ское христианство. «Кереиты, - пишет автор, -кочевое племя тюркского происхождения, - кочевавшее по Орхонской степи южной стороны Байкала до северной части пустыни Гоби, еще в 1007 г. в большинстве своем приняли нестори-анское христианство» [3, с. 30]. Об этом свидетельствуют и документы XIII в., посланные «хроникером» Баром Хебраусом в 1009 г. патриарху Метрополии Мевра (об обстоятельствах относительно принятия несторианского вероисповедания кереитами можно посмотреть: Е.С^. Hunter, «The conversion of the Kerait to Christianity in AD 1007» / Zentralasiatische Studien. - 1989/1990. - №22. - С. 158-176).
Необходимо отметить, что последователям несторианской христианской традиции постоянно шли рекомендательные и даже в некотором роде настоятельные письма с Метрополии. Так, например, во время многочисленных постов меркитам настоятельно рекомендовалось воздерживаться от мясной пищи и свежемолочных продуктов. Даже употребление традиционных кисломолочных продуктов как «айрак», или другое название «кумыс», далеко не приветствовалось со стороны Метрополии.
Л.Л. Абаева. Несторианские раннехристианские традиции в этнокультурной истории народов Центральной Азии на основе монографии «Early Christian remains of Inner Mongolia: discovery, reconstructions and appropriation» by Tjalling H.F. Halbertsma (издана в серии «Sinica Leidensia», Volume 88, edited by Barend J. ter Haar, 2QQ8, 359 p.)
Еще Рубрук в своей работе отмечал, что монгольские народы знали о запретах христианской пищи: русские, греки и аланы христианского вероисповедания, живущие по соседству с ними [монголами], четко соблюдали религиозные запреты питья (речь идет о кумысе), а в действительности, когда они выпивали, они не считали себя христианами, Хотя священники пытались регулировать (не акцентируя внимания), что они фактически не следуют христианской вере.
Во взаимоотношениях с другими народами Центральной и Внутренней Азии, кереиты должны были распространять среди них несто-рианскую веру. Одними из соседствующих на западе с кереитами племен были могущественные найманы. Найманы - большое племя тюркского происхождения, чей этноним был заимствован от монгольского слова найман - «восемь», оккупировали восточный регион Алтайской горной гряды, напротив р. Селенги современной Западной Монголии. Кереиты и найманы частично сталкивались из-за этой территории. Тем не менее, христианские традиции среди найманов могли быть инспирированы кереитами не-сторианского христианского вероисповедания. В итоге в нач. XIII в., когда Чингисхан завоевал территории найманов и кереитов, найманы следовали тому же вероисповеданию, что и кереи-ты, т.е. несторианству.
Следующая очень важная этническая группа, исповедующая раннехристианское несторианст-во, на рубеже X-XIV вв. фиксируется в регионе Семиречья на юго-восточной стороне о. Байкал. В настоящее время это Кыргызстан. Об этом свидетельствует тот факт, что в нач. XX в. российские археологи обнаружили большое количество надгробных могильных плит, декорированных крестами, цветами лотоса с надписями древнесирийской графики и на сирийском, тюркском языках по обеим сторонам могильных плит [3, с. 34].
В результате проникновения несторианских раннехристианских верований появляются адепты онгутского происхождения (ongot). Автор представит это племя тюркского происхождения и элиту несторианского духовенства в следующих главах (Section 3.2-3.4.)
Основной репрезентативной базой исследования являются фактологические данные о пле-
мени «онгууд» (ongot), которое, по утверждению автора, оказалось на протяжение определенного исторического времени насельниками символического перекрестка четырех кросс-культурных путей - Востока и Запада, Севера и Юга. И в основном и в целом данная монографическая работа посвящена этой этнической группе на территории Внутренней Монголии. Все исторические экскурсы автора, летописные источники и миссионерская деятельность европейских путешественников достаточно популярны и широко известны в отечественной науке.
Наследие раннехристианской традиции не-сторианства среди этнической группы Внутренней Монголии «онгуут» является основным и главным объектом исследования Тжаллинга Хальбертсма, при этом вызывает глубокое уважение привлечение всех письменных источников на многих языках - сирийском, китайском, уйгурском, французском, немецком и английском. Заметно, что более всего автор владеет китайским и английским языками.
Продолжение обзора и анализа несторианст-ва народов Центральной Азии - в последующих номерах.
Литература
1. Бира Ш. The Mongols and Christianity // Шагдарын Бира. Монголын Тэнгэрийн Узэл, Mongolian Tengerism.Туувэр Зохиол, Баримт бичгуд / Selected papers and documents. - Улаанбаатар, 2011 - 482 с.
2. Herbraeus Bar, chronology. Edited by E.A. Budge. -London: Oxford University, 1932.
3. Tjalling H.F. Halbertsma. Early Christian remains of Inner Mongolia: discovery, reconstructions and appropriation // Sinica Leidensia, Volume 88, edited by Barend J. ter Haar. -2008, 359 p.
Абаева Любовь Лубсановна, доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник отдела истории, этнологии и социологии Института монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения Российской академии наук, профессор кафедры философии Бурятского государственного университета, г. Улан-Удэ.
Abaeva Lubov Lubsanovna, doctor of historical sciences, professor, senior researcher, department of history, ethnology and sociology, Institute of Mongolian, Buddhist and Tibetan studies, Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences, professor of department of philosophy, Buryat State University, Ulan-Ude.
