CC BY
158
07.00.09.ТАЪРИХНИГОРИ, МАЪХАЗШИНОСИ ВА РАВИШИ
ТАДК|ИК;ОТИ ТАЪРИХИ 07.00.09.ИСТОРИОГРАФИЯ, ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЕ И МЕТОДЫ
ИСТОРИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ 07.00.09.HISTORIOGRAPHY, A SOURCE STUDY AND METHODS OF HISTORICAL RESEARCH
УДК 323.15 (574) А.Р. АЮБОВ
ББК 60.55
ЭТНОКОНФЕССИОНАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ СОГДИЙЦЕВ В ЭПОХУ РАННЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
Религия, как часть духовной жизни различных народов, сыграла важную роль в развитии этнокультурных процессов в древности и раннем средневековье. При освещении этого вопроса стоит особо остановиться на согдийском зороастризме и тюркском тенгрианстве. Религиозные верования согдийцев и тюрков имеют долгую историю. Наряду с этим, межэтнические отношения согдийцев также обусловили христианство (несторианское течение), буддизм и манихейство.
Зороастризм посредством колониальных движений согдийцев распространился за пределами Согда. Китайский путешественник Сюань Цзан писал: «Тюрки поклонялись огню. Поэтому они не пользовались деревянной доской» (24, 5-6). Вероятно, он имел ввиду веру тюрков в зороастризм.
В 568 году византийский посол Земарх пишет, что в Семиречье во дворе тюркского кагана Истеми послы, сев на колени лицом на восток, поклонились флагу с изображением головы волка и горящему огню. И только после этого они зашли в резиденцию кагана. Здесь можно заметить схожие черты, другими словами, синтез согдийского зороастризма и тюркского тенгрианства: сесть на колени лицом на восток и поклониться голове волка и горящему огню. Это был ритуал очищения.
Тюрки перепробовали на себе многие религии от зороастризма до манихейства, и никакая из них не подошла, так как в этих государствах уже были на высоком уровне и классовые, и экономические отношения. Другое дело, что и религиозные преставления тюрков были на таком высоком уровне, что они не нуждались в других практически подобных системах. Такое подтверждение можно заметить в заключении К.И.Ташбаевой, о том, что «...тюрки отторгали буддийские догматы, потому что их представления об устройстве мироздания были похожими на буддийские. Своя религиозная система тюрков отвечала их духовным потребностям и не нуждалась в проведении буддийских философских доктрин и связанных с ними громоздких ритуалов» (23, 56). Однако часть тюрков оставалась под влиянием зороастризма. Зороастризм и тенгрианство - религии автохтонного населения Центральной Азии, в своей сущности были монотеистическими религиями. Исследования Л.В. Федоровой показали, что тюрко-монгольское тенгрианство имеет тесные историко-генетические связи с религией древних иранцев, скифо-ариев, саков, согдийцев, индо-ариев, тибетцев и китайцев (25, 67).
Согдийские переселенцы в течение веков пропагандировали зороастризм среди тюрков Восточного Туркестана. Здесь были построены зороастрийские святилища, где согдийцы и местные тюрки проводили совместный обряд. В письменных источниках нет сведений о каком-нибудь сопротивлении тюрков согдийскому зороастризму.
Зороастризм проник даже в Китай. Его элементы отражены в изобразительном искусстве Китая. В документах, найденных Дуньхуане, упоминается огнепоклонство согдийцев и их храмы. В столице династии Северных Веев - Лоян согдийскими переселенцами - купцами был построен зороастрийский храм. И здесь китайцы, как и тюрки, не сопротивлялись согдийцам и их вере.
Первым тюркским памятником письма является Бугутская надпись, высеченная на могильном камне Таспара-кагана на тюркском языке согдийским письмом. А на оборотной стороне камня высечен перевод текста на санскрите. В этих надписях использованы согдийские канонические термины - Saosyant - спаситель, Ру, Pyyst - бог и боги. Это свидетельствует о том, что автор надписей был зороастрийцем. В термине k'w Pyw s'r pwrsty -«Он просил бога» автор надписей имеет в виду не буддизм тюрков, а верховного бога
зороастрийцев Ахура Мазду (11, 133). Зороастризм пропагандирует монотеизм и термин Ру -бог относится к Ахура Мазде. Следует отметить, что данная надпись указывает на взаимоуважение согдийцев и тюрков, так как она была составлена зороастрийцем по приказу тюрка с буддийским верованием.
В мугских документах А-17, В-15 и 1.1 встречаются записи, связанные с зороастризмом. В качестве примера можно привести следующие записи: ргп'т Руу 5'ш5'пк - «именем бога-создателя» в документе 1.1, 2Кп Руу 2Кп шу5г' пР'п1у - «клянусь именем Ахура Мазды и Митры» в документе Nov.4 (13, 46). Как отмечает В.А. Лившиц, последняя выступает как формула клятвы в согдийских документах, в которых засвидетельствована функция Митры как божества договора. В документе 1.1 также встречается следующая запись: «Вот вчера прибыл Ниджитак (nyzytk) и священник Курчи (Pynpt к№гсу)... Сам ты знаешь, что они твои лучшие друзья...(20, 108). Это часть письма Деваштичу, отправленного арабским представителем Абдурахманом ибн Субхом. Приведенные в письме имена: согдиец Ниджитак и тюркский священник - вагнпат Курчи (Pynpt kwrcy) являлись зороастрийскими проповедниками. Особо следует упомянуть священника Курчи, который как тюрк, принявший зороастризм, поднялся до уровня вагнпата (Рупр^. Из этого следует, что зороастризм был общей религией согдийцев и тюрков, проживавших здесь. Наряду с этим не стоит забывать, что тюрки также были последователями тенгрианства, шаманизма, буддизма, манихейства и восточного христианства.
О значении зороастризма в жизни тюрков Согда свидетельствуют некоторые мугские документы, в том числе брачный контракт. Документы моу.3 и моу.4 в мугской коллекции выступают как брачный контракт. Они написаны одним и тем же писцом и составляют две части контракта - брачный договор и приложение к нему - обязательство жениха по отношению к опекуну невесты (13, 18).
Документ фиксирует брак знатного тюрка От-тегина и согдианки Дугдончи, которая находилась под опекой правителя Навкета. Навкет - согдийский город в Семиречье, который упоминается в письменных источниках как важный укрепленный пункт и торговый центр. В документе не отмечена принадлежность бракосочетающихся к какой-нибудь религиозной вере, что говорит о толерантности согдийского общества.
Брак От-тегина и Дугдончи - это свидетельство согдо-тюркских отношений, в которых этническая и религиозная принадлежность не являлась препятствием, что показывает религиозное межконфессиональное понимание в обществе раннесредневекового Согда.
Найденные археологические материалы в погребениях также свидетельствуют о влиянии зороастризма на синтез обрядов согдийцев и тюрков (1, 119; 22, 83). Согдийское общество шло по справедливому примиренческому пути в этнорелигиозных отношениях. Поэтому в источниках нет сведений о каком-нибудь этническом или религиозном скандале. Особенно Китай постоянно направлял своих буддистских священников в Среднюю Азию. В Среднюю Азию пребывали Сюань Цзан, Чжанг Чян, Бан Чао, Чжу Сишинг, Фа Сян, Сунг Юн Хуэй Шэнг, Шюан Занг Ву Кунг, которые имели разные намерения. Буддизм ещё в древности распространился в Средней и Центральной Азии, о чём свидетельствуют археологические находки и письменные источники.
До образования Тюркского каганата Средняя Азия была транзитной территорией распространения буддизма в Китае. В агитационных делах присутствовали многие среднеазиатские миссионеры. Письменные источники упоминают согдийского агитатора-переводчика Кан Мэнсяна и кангюйца Кан Цзюхая (14, 442-443). Китайский историк Ван Чжилайн пишет, что в Китае юэчжи первыми приняли буддизм.
Часть согдийцев Восточного Туркестана до появления здесь манихейства была сторонником буддизма. С прибытием манихейства осуществился его синтез с буддизмом, признаки которого можно наблюдать в искусстве буддизма (21, 137; 15, 527). Под влиянием буддизма также оставались традиции Индии, Бактрии, Рима и эллинистических государств в искусстве и архитектуре. Согдийцы и тюрки содействовали обогащению этих традиций. В самом Согде буддизм не был столь распространённым, но его влияние можно проследить в изобразительном искусстве. В настенных изображениях Пенджикента изображены портреты Майтрея и Будды в сидячем положении. Они отличаются от чисто буддистских терракот и являются синтезом согдийских традиций и буддизма.
Согдийцы принимали активное участие в распространении буддизма в пределах Тюркского каганата. Они вместе с индийскими миссионерами сыграли роль транслятора. Среди них был индийский миссионер-священник Чиногупта, который в 574 г. был под изгнан
китайским правителем У-ди и нашел убежище на территории каганата. В переводе буддийских текстов согдийские язык и письменность сыграли важную роль. Некоторые тексты были переведены также на тюркский язык.
В духовно-культурном синтезе и отношений согдийцев и тюрков эпохи древности заметна роль несторианского течения христианства, которое в это время начало проникать в Среднюю Азию. Несторианство в 431 году на Эфесском соборе христиан в Византии было объявлено ересью. Несториане были последователями константинопольского патриарха Нестория. Суть учения несториан была в божественной сущности Христа, однако, они полагали, что Мария, его мать, родила не Бога, а человека, в тело которого вселился Бог. В этом и заключается причина объявления несторианства ересью.
Несториане и ещё одна часть христиан - сторонники несторианства покинули территорию Римской Империи и, именця себя «Церковь Востока», направились на восток - в Иран, Среднюю Азию и другие государства. Они в новых местах знакомили местное население со своей верой. Из-за того, что их вера казалась более простой, влияние несториан выросло очень быстро. Отныне рядом с иранским шахом по одну руку сидел зороастрийский жрец, а по другую - христианский проповедник-вероучитель. Правящие круги, жречество, естественно, сопротивлялись и им удалось убедить шаха, что христиане разрушают традиционную культуру Ирана. В результате, христиане покинули территорию Ирана. Однако они не могли вернуться в Византию, и поэтому им оставалось только одно направление - восток.
О христианстве в Средней Азии писал В.В. Бартольд: «...Мы не имеем ни одного известия о распространении христианства в Трансоксонии в эпоху Сасанидов, которое могло бы служить основой исторического исследования; существует только догадка, по которой христиане уже в VI в. имели епископа в Самарканде» (3, 272). Однако уже в V в. в Самарканде появились христианские общества и митрополии (12, 131). По всей вероятности, христианство пришло из Мерва в Согд в V—VI веках. В 420 г. в Мерве была открыта митрополия. Она имела такой авторитет, что сасанидский шах Йездигерд III, убитый арабами близ Мерва, был захоронен во дворе митрополии. В VI веке в Самарканде была учреждена епископская кафедра, а в VIII веке — митрополия. Арабские авторы VIII—IX веков в своих произведениях также упоминают о христианах, живших в Бухаре, Самарканде и Семиречье. О существовании в этих областях христианских общин свидетельствуют и археологические находки — христианские надписи на тюркском, согдийском и сирийском языках. Поэтому оно, прежде всего, было принято купцами в городах, знатью, занимавшейся международной торговлей, и местными правителями.
В Согде встретили христиан гостеприимно. Здесь помнили апостола Фому и его учеников, проходивших через Согд в Индию. Христианство в Самаркандский Согд, Бухару и Чач проникает в 412-470 гг., об этом свидетельствуют такие религиозные учреждения, как епископство и митрополия (7, 12). Культура согдийцев позволяла людям исповедовать ту конфессию, которую каждый хотел исповедовать. Так, например, в Ургуте одновременно находились христианский монастырь, зороастрийский храм Джар-тепа и буддийский монастырь. Это означает, что возникшая в Самарканде христианская метрополия действовала открыто и никто этому не препятствовал. К середине Х века христианский монастырь в Ургуте разросся настолько, что арабский географ Ибн Хаукаль описывает его таким образом: «.В Савадаре есть христианская церковь, где они собираются. Я застал в них христиан, выходцев из Ирака. Они прибыли сюда из-за благоприятного географического положения и из-за здорового климата и уединенности. В нем есть места, где можно остановиться (вакуфы); там некоторые из них устраиваются на длительное пребывание. Местность эта доминирует над большею частью Согда и носит название Вазкерд. В Савадаре есть ущелья, посреди каждого из них красивые реки текут к селениям, большой улов из запруд, изобилие, плодородие во всех сторонах жизни и наслаждение ею» (Ибн Хаукаль). Марко Поло свидетельствовал, что якобы уже после монгольского завоевания в Самарканде была значительная христианская популяция: «Санмаркан — город большой, знатный; живут
там христиане и сарацины, подданные племянника великого хана......не так давно кровный
брат великого хана Жагатай обратился в христианство и владел и этою страною, и многими другими» (18, 31).
Благодаря согдийцам, христианство достигает Ферганы, Семиречья, Восточного Туркестана вплоть до Монголии, Кашмира и Тибета. До нас дошли согдийско-христианские письменные памятники - переводы Нового Завета, гомилий, агиографические сочинения.
Далее несторианство распространяется в Восточный Туркестан. По данным сирийских источников христианство в П-Ш вв. распространяется среди эфталитов. Усилиями миссионеров несторианство было широко распространено среди иранских, тюркских и монгольских народов Центральной Азии, Великой степи и Кавказа, в том числе, осетин, хорезмийцев, согдийцев, тюркютов, хазар, половцев, каракитаев, кереитов, меркитов, найманов, уйгуров, карлуков, киргизов.
Свидетельством синтеза зороастризма и христианства являются найденные сирийская письменность, отдельные детали погребений. В Согде в раннее средневековье существовало крупное несторианское сообщество, на согдийском языке написано большое количество христианских документов из Турфана, на городище Пенджикент был найден остракон с фрагментом из сирийской Библии. О существовании христианского храма в Бухаре свидетельствует Наршахи. В 796 году, после основания Багдада халифом Аль-Мансуром, мелькиты Ктесифона во главе с католикосом были перемещены в Чач. Многочисленные христианские оссуарии обнаружены на городище Афрасиаб.
В сосуде, найденном в храме около Ургута Бухары, изображен обряд крещения - двое мужчин, один в сидячем положении, другой стоя держит крест рукой. В этом же храме найден очаг огнепоклонников зороастризма (10, 89). Это означает, что здесь молились люди различной веры. Строились даже подземные молельни. В Уструшане и Бухаре найдены предметы с элементами христианской веры, свидетельствующие о распространении христианства и в этих частях Согда (9, 65). Представители христианства, наряду с пропагандой своей религии, также служили во дворах правителей в качестве лекарей, ученых и др. (7, 12). В Средней Азии представители всех религий по своему религиозному статусу не отличались друг от друга. Однако арабская агрессия положила этому конец. Арабы разрушили церковь возле Аттаронских ворот Бухары и на этом месте построили мечеть. Самарканд на некоторое время становится ареной борьбы христианства с исламом (2, 317).
Взаимодействие различных художественных принципов в одном произведении -свидетельство сложности исторической и духовной жизни эпохи. В Семиречье, где встречались Запад и Восток Азии и где на великой караванной трассе лежали крупные торговые города, создалась благоприятная почва для взаимопроникновения элементов непохожих культур. Оседлое согдийско-тюркское население с его культурным синкретизмом -вот та среда, откуда вышло несторианское наследие.
Согдо-тюркские и сирийские эпиграфические памятники IX-XV вв. свидетельствуют о долговременном сохранении христианства в Семиречье (17, 75). В середине I тыс. н.э. христианство через Среднюю Азию проникло в Восточный Туркестан. В распространении христианства в согдо-тюркских общинах этой области особое значение имели религиозные книги. Произведения о христианском учении в сирийской письменности найдены в подземных святилищах Карши, западной части Самаркандского Афрасиаба и других городах.
В Средней Азии были благоприятные условия для религиозного компромисса и толерантности, синтеза культур, и свидетельством тому является распространение христианства. Наряду с этим, в истории Средней и Центральной Азии в Среднем Востоке особое место занимало манихейство (6, 72).
Основателем манихейства был Мани, учение которого было составлено в основном из христианско-гностических представлений, опиравшихся на специфическое понимание Библии. По мере распространения в странах зороастризма и буддизма, манихейство впитало в себя многое из этих религий. Представление о вселенском характере истинной религии, которое проходит через скрытую и явленную стадии, позволило манихейству встраиваться в самые разные культурные контексты. Однако манихейство не стало мировой религией.
Еще при жизни Мани его миссионеры проникли в Среднюю Азию, а к концу III в. манихейские общины существовали в Египте, в 70-х годах этого же столетия с учением Мани были знакомы в Риме. На «ересь» Мани враждебно откликнулись христиане уже в конце III в. и особенно бурно - в IV в. О Мани и манихействе писали и позже - на-латыни, по-сирийски, по-арабски. Сам Мани уверял, что вера его не знает границ: «Вера моя ясной бывает в каждой стране и на любом языке и распространяется в далекие страны» (16, 74). Согдийцы, в большинстве своём, придерживались традиционных маздеистских верований. Определенное влияние на их культовую иконографию, если судить по росписям Пенджикента, оказывало религиозное искусство Индии и Бактрии (4, 47). Манихеи бы и среди согдийцев, и существовала манихейская община. Абу Рейхан Бируни писал: «Что касается
внемусульманского мира, то веру в Мани и его учение исповедует большинство восточных тюрков, обитатели Китая, Тибета и части Индии (5, 213).
К IV веку манихейские общины существовали почти на всей территории Римской и Сасанидской империй и в окрестных странах. Римские власти боролись с манихейством: первый антиманихейский указ издал Диоклетиан в 297 году, в дальнейшем такие указы издавали христианские императоры в 326, 372 и 381—383 годах. К VI веку манихейство на Западе пришло в упадок. В этот же период в государстве Сасанидов началась борьба со всеми незороастрийскими религиозными организациями, из-за чего большинство манихеев осели в Центральной Азии. В Самарканде был создан центр для манихейской пропаганды, который располагал прекрасными путями сообщения и связями как с западом, так и с востоком.
Согдийцы были купцами, занимавшимися торговлей с Китаем. И в древние, и в совсем недавние времена большой известностью пользовался «шелковый путь», ведущий из Китая в западные страны. Вдоль этого шелкового пути согдийские купцы здесь и там основывали торговые колонии. Одна из них находилась, например, в непосредственной близости к югу от Лубнора. Согдийская надпись обнаружена даже в далеком Карабалгазуне, в верховьях реки Орхон, впадающей в Байкальское озеро. Естественно, чтобы продолжить распространение манихейства на восток, для манихейской религии было чрезвычайно важно устойчиво обосноваться в Согде с главными городами Самаркандом и Ташкентом. В особенности многочисленны и влиятельны, как нам сообщают арабские источники, манихеи были в Самарканде.
Была развернута целенаправленная деятельность по переводу религиозной литературы на согдийский язык. Существующее и сегодня большое количество манихейских текстов и фрагментов на согдийском языке свидетельствует об объеме некогда бывшей в обращении в Согде Манихеики.
В IV в. появились первые манихейские монастыри. В пропаганде этого учения среди тюрков особую заслугу имеет самаркандский Кан Сюань - Чан Мин («Вечное сияние») (8, 184). Под влиянием согдийцев манихейство распространилось в Китай и в 584 г. на востоке Китая был построены первые монастыри.
За годы существования манихейства появились согдийские и тюркские рукописи о нём. В VII в. официальный языком восточного манихейства был согдийский, и все канонические произведения переведены на этот язык. В учении Мани изобразительному искусству уделено особое внимание. В первых книгах с религиозным содержанием изображен Мани (16, 75). Влияние этого можно наблюдать в изобразительном искусстве Афрасиаба, Варахши, Пенджикента и в миниатюре раннесредневековой Средней Азии.
Согдийские переводы манихейских текстов сделаны опосредованно, с парфянских и среднеперсидских переводов. Это как сочинения самого Мани (Шабухраган, Книга Гигантов, письма Мани, часть гимнов), фрагменты, сходные с коптским жизнеописанием основателя учения (Кефалайа), так и тексты, сочинённые уже восточными манихеями (большинство гимнов, покаянная молитва Хвастванифт) на среднеперсидском и парфянском. Имеются фрагменты текстов (мифическая география, способы определения пола новорожденного, календарные вычисления), притчи, сходные с современными среднеазиатскими сказками о животных и снабженные манихейской «моралью». Некоторые тексты отображают реалии: во фрагменте письма упомянуты представители Михрии (ту^у'М) и Микласии (myql'syqt), ортодоксального и еретического течений в месопотамском манихеизме VIII века; из писем, найденных в Безеклике и адресованных «учителю (то есть, патриарху) Востока», можно многое узнать о жизни манихейской общины Турфана.
Таким образом, в раннее средневековье Среднюю Азию отличала веротерпимость. Население ее исповедовало зороастризм, буддизм, христианство, манихейство и шаманизм. На территории некоторых областей религиозные обряды и обычаи переплетались между собой, играя важную роль в духовной жизни общества, особая доля которых принадлежит согдийцам. Взаимодействие религий оказало огромное влияние на развитие материальной и духовной культуры.
ЛИТЕРАТУРА:
1. Бартольд, В.В. Ещё раз о Самаркандских оссуариях / В.В.Бартольд // Соч. Т. IV. - М.: Наука, 1966. - С.119-123
2. Бартольд, В.В. Еще раз о христианстве в Средней Азии / В.В. Бартольд // Соч. Т. П.Часть 2. - М.: Наука, 1964б. - С.315-319
3. Бартольд, В.В. О христианстве в Туркестане в домонгольский период / В.В. Бартольд // Соч. Том II. Часть 2. - М.: Наука, 1964а. - С.265-302
4. Беленицкий, А.М. Вопросы идеологии и культов Согда по материалам пянджикентских храмов // Живопись древнего Пянджикента. Отв. ред. А. Ю. Якубовский, М. М. Дьяконов. - М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1954. - С.25-82
5. Бируни, Абу Рейхан. Памятники минувших поколений / А.Р.Бируни // Избранные произведения. Т.1. - Ташкент: Изд-во АН УзССР, 1957
6. Богомолов, Г.И. О христианстве в Чаче / Г.И.Богомолов // Из истории древних культов Средней Азии. Христианство. - Ташкент, 1994. - С. 71-78
7. Буряков, Ю.Ф. Христианство в Средней Азии в древности и средневековье / Ю.Ф.Буряков / Культура народов Центральной Азии. Религия и демократия. - Самарканд: МИЦАИ, 1999. - С.11-17
8. Зуев, Ю.А. Ранние тюрки: очерки истории и идеологии / Ю.А.Зуев- Алматы: Дайк-пресс, 2002. - 338 с.
9. Иваницкий, И.Д. Христианская символика в Согде/ И.Д.Иваницкий // Из истории древних культов Средней Азии. Христианство. Составитель Л.И. Жукова. - Ташкент: Гл. ред. энцик., 1994. - С. 64-70
10. Исхаков, М.М., Раскопки Коштепе / М.М.Исхаков, Ш.С.Ташходжаев, Т.К. Ходжайов // История материальной культуры Узбекистана / Исхаков, М.М., Ташходжаев Ш.С., Ходжайов Т.К.- Ташкент, 1977. - Вып. 13. - С. 88-97.
11. Кляшторный, С.Г., Лившиц В.А. Согдийская надпись из Бугута/ С.Г.Кляшторный,
B.А.Лившиц // Страны и народы Востока, Т.Х. - М.: Наука, 1971. - С. 121-146.
12. Лившиц, В.А. Согдийские тексты, документы и эпиграфика/ В.А.Лившиц // Источниковедение Кыргызстана (с древности до конца XIX в.) / Отв. ред. В.М. Плоских; НАН Кыргызской Республики. - 2-е изд. - Бишкек: Илим, 2004. - 372 с.
13. Лившиц, В.А. Согдийская эпиграфика Средней Азии и Семиречья. - СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2008. - 414 с.
14. Литвинский, Б.А. Буддизм // Восточный Туркестан в древности и раннем средневековье. Этнос, язык, религия. Отв. ред. Б.А. Литвинский. - М.: Наука, 1992. - С. 442443..
15. Литвинский, Б.А., Смагина Е.Б. Манихейство // Восточный Туркестан в древности. Этнос, язык, религия. Отв. ред. Б.А. Литвинский. - М.: Наука, 1992. - М., 1992. - С.527-529.
16. Луконин, В.Г. Культура сасанидского Ирана. Иран в III-IV вв. Очерки по истории культуры / Луконин, В.Г. - М.: Наука, 1969. - 240 с.
17. Малов, С.Е. Памятники древнетюркской письменности Монголии и Киргизии /
C.Е.Малов. - М.: Изд-во АН СССР, 1959. - 452 с.
18. Марко, Поло. Книга о разнообразии мира / М.Поло. - М.: Мысль, 1997. - 160 с.
19. Никитин, А.Б. Христианство в Центральной Азии (древность и средневековье) / А.Б. Никитин // Восточный Туркестан и Средняя Азия. История. Культура. Связи. Отв. ред. Б.А. Литвинский. - М.: 1984. - С. 121-137.
20. Согдийские документы с горы Муг. Вып. II. Юридические документы и письма. Чтение, перевод и комментарии В.А. Лившица // M.: Изд-во восточной литературы, 1962. -224 с.
21. Согдийские фрагменты Центральноазиатского собрания института Востоковедения. Факсимиле / Изд. текстов, чтение, пер., предис., прим. и глоссарий А.Н. Рагоза. - М.: Наука, 1980. - 183 с.
22. Ставиский, Б.Я. Пянджикентский некрополь / Б.Я.Ставиский, О.Г. Большаков, Е.А.Мончадская // Материалы и исследования по археологии СССР. Под общ. ред. А.Ю. Якубовского. - М., 1953.- № 37. - С. 82-88.
23. Ташбаева, К.И. К вопросу об особенностях верований древних тюрок / К.И.Ташбаева // Современность: философские и правовые проблемы. - Бишкек, 2003. - С. 55-67.
24. Тугушева, Л.Ю. Уйгурская версия биографии Сюань Цзяна / Л.Ю. Тугушева - М.: Наука, 1991. - 592 с.
25. Федорова, Е.В. Эпическое наследие как источник определения места и времени возникновения мировоззрения Тенгри / Е.В.Федорова // Материалы Международной научно-практической конференции «Эпическое наследие - реликтовый дух Алтайских народов». -Бишкек, 2007. - С.66-72.
REFERENCES:
1. Barthold, V.V. Once more about the Samarkand ossuaries/V.V.Barthold // Works. Vol. IV. -Moscow: Nauka, 1966. - P.119-123
2. Barthold, V.V. Once again about Christianity in Central Asia/ V.V.Barthold // Works. Vol. Il.Past 2. - Moscow: Science, 1964b. - P.315-319
3. Barthold, V.V. On Christianity in Turkestan in the pre-Mongol period, op/ V.V.Barthold.-Vol. II. Part 2. - Moscow: Nauka, 1964a. - P.265-302
4. Belenitsky, A.M. Questions of the ideology and cults of Sogd on the materials of the pendzhikent temples/ A.M.Belenitsky// Painting of the ancient Pyanjikent. Ans. Ed. A. Yu. Yakubovsky, M. M. Dyakonov. - Moscow: Izd-vo Akad. Sciences of the USSR, 1954. - P.25-82
5. Biruni, Abu Reyhan. Monuments of past generations/ Biruni, Abu Reyhan // Selected works. Vol.1. - Tashkent: Publishing House of the Academy of Sciences of the Uzbek SSR, 1957
6. Bogomolov, G.I. About Christianity in Chach/ G.I.Bogomolov // From the history of ancient cults of Central Asia. Christianity. - Tashkent, 1994. - P.71-78
7. Buryakov, Yu.F. Christianity in Central Asia in antiquity and the Middle Ages/ Yu.F. Buryakov// Culture of the peoples of Central Asia. Religion and democracy. - Samarkand: IICAS, 1999. - P.11-17
8. Zuev, Yu.A. Early Turks: essays of history and ideology/ Yu.A. Zuev. - Almaty: Dyke-press, 2002. - 338 р.
9. Ivanitsky I.D. Christian symbolism in Sogda/ I.D.Ivanitsky // From the history of the ancient cults of Central Asia. Christianity. Compiled by L.I. Zhukov. - Tashkent: Ch. Ed. Entsik., 1994. -P.64-70
10. Iskhakov, M.M. Excavations of Koshtepe/M.M. Iskhakov, Sh.S.Tashkhodzhaev, T.K.Khodjayov // History of material culture of Uzbekistan. - Tashkent, 1977. - Issue. 13. - P.88-
97.
11. Klyashtorny, S.G. Sogdian inscription from Bugut/ S.G. Klyashtorny, V.A.Livshits, // Countries and peoples of the East, Т.Х. - Moscow: Nauka, 1971. - P.121-146.
12. Livshits, V.A. Sogdian texts, documents and epigraphy/ V.A.Livshits // Source study of Kyrgyzstan (from antiquity to the end of the 19th century) / Otv. Ed. V.M. Flat; NAS of the Kyrgyz Republic. - 2 nd ed. - Bishkek: Ilim, 2004. - 372 р.
13. Livshits, V.A. Sogdian epigraphy of Central Asia and the Semirechie/V.A.Livshits. - St. Petersburg: Philological Faculty of St. Petersburg State University, 2008. - 414 р.
14. Litvinsky, B.A. Buddhism/ B.A. Litvinsky // East Turkestan in antiquity and early Middle Ages. Ethnos, language, religion. Ans. Ed. B.A. Litvinsky. - M.: Nauka, 1992. - P. 442-443
15. Litvinsky, B.A., Smagina E.B. Manichaeism/ B.A.Litvinsky, E.B.Smagina // Eastern Turkestan in antiquity. Ethnos, language, religion. Ans. Ed. B.A. Litvinsky. - Moscow: Nauka, 1992. - M., 1992. - P.527-529 16. Lukonin, V.G. Culture of Sassanid Iran. Iran in the III-IV centuries. Essays on the history of culture. - Moscow: Nauka, 1969. - 240 р.
17. Malov, S.E. Monuments of the ancient Turkic script of Mongolia and Kirghizia/ S.E.Malov,
- Moscow: Publishing House of the USSR Academy of Sciences, 1959. - 452 р.
18. Marco, Polo. A book about the diversity of the world/ Marco, Polo. - M.: Thought, 1997. -160 р.
19. Nikitin, A.B. Christianity in Central Asia (antiquity and the Middle Ages)/ A.B. Nikitin // East Turkestan and Central Asia. History. Culture. Connections. Ans. Ed. BA Litvinsky. - M.: 1984. - P.121-137
20. Sughd documents from Mount Mug. Issue. II. Legal documents and letters. Reading, translation and comments Livshitsa // M .: Publishing of Eastern Literature, 1962. - 224 p.
21. Sogdian fragments of the Central Asian Meeting of the Institute of Oriental Studies. Facsimile / Ed. Texts, reading, trans., Predis., Approx. And Glossary A.N. Ragosa. - Moscow: Nauka,1980. - 183 р.
22. Stavisky, B.Ya., Pyanjikent necropolis/ B.Ya.Stavisky, O.G. Bolshakov, E.A. Monchadskaya // Materials and research on archeology of the USSR. Under the Society. Ed. A.Yu. Yakubovsky.
- M., 1953. - No. 37. - P. 82-88
23. Tashbaeva, K.I. To the question of the peculiarities of the beliefs of ancient Turks/ K.I.Tashbaeva // Modernity: philosophical and legal problems. - Bishkek, 2003. - P. 55-67
24. Tugusheva, L.Yu. Uighur version of the biography of Xuan Jiang/ L.Yu.Tugusheva. -Moscow: Nauka, 1991. - 592 с.
25. Fedorova, E.V. Epic heritage as a source of determining the place and time of the emergence of the worldview of Tengri/ E.V.Fedorova // Materials of the International Scientific and Practical Conference "Epic heritage - the relict spirit of the Altai peoples". - Bishkek, 2007. - P.66-72
Муносибат^ои маз^абии сугдиён дар давраи авоили асримиёнаги
Вожа^ои калиди: сугдиён, турщо, муносибати байниэтники, дин, зардуштия, мазуаби тангриани, монавия, несториани, буддоия
Мацола ба масъалаи муносибати байниэтникии минтацаи Осиёи Маркази дар давраи барвацти асримиёнаги, ки дар ощо нацши асосиро тасаввуроти дини бозидаанд, бахшида шудааст. Муаллиф бо такя ба маъхазуо ва адабиёти илми нацши динуои гуногунро дар ташаккули муносибати байни халцуои Осиёи Маркази, бахусус сугдиён ва турщо нишон медиуад. Диццати махсус ба нацши сугдиён дар рушди муносибатуои этникию фар^ангй дар
марзи берун аз Сугд, аз цумла пауншавии зардуштия дар Туркистони Шарци дода шудааст. Мацоми динуои дигар дар муносибати байни халщо нишон дода шудааст.
Этноконфессиональные отношения согдийцев в эпоху раннего средневековья
Ключевые слова: согдийцы, тюрки, межэтнические отношения, религия, зороастризм, тенгрианство, манихейство, несторианство, буддизм
Статья посвящена вопросу межэтнических отношений центральноазиатского региона эпохи раннего средневековья, ключевую роль в которых сыграли религиозные верования. Автор, ссылаясь на источники и научную литературу, показывает роль различных религий в сложении отношений между народами Центральной Азии, в особенности согдийцев и тюрков. Особое внимание уделено роли согдийцев в развитии этнокультурных процессов за пределами собственно Согда, в том числе распространении зороастризма в Восточном Туркестане. Определено место других религий Центральной Азии в межэтнических отношениях.
Ethnoconfecsional Relations of the Sogdians in the Era of the Early Middle Ages
Key words: Sogdians, lurks, inter-ethnic relations, religion, zoroastrianism, tengriism, manichaeism, nestorianism, Buddhism
The article dwells on the issue of on inter-ethnic relations of Central Asia of the early Middle Ages, in which a key role played by religious beliefs. Proceeding from sources and scientific literature, the author shows the role of different religions in regurd to composition of relations between the peoples of Central Asia, especially Sogdians and Turks. Particular attention is paid to the role of the Sogdians in the development of ethnic and cultural processes outside the actual Sogd, including the spread of Zoroastrianism in East Turkestan. The author determines place of the other Central Asian religions in the inter-ethnic relations.
Маълумот дар бораи муаллиф:
Аюбов Абдусалом Рауфович, номзади илмуои таърих, докторанти Осорхонаи антропология ва мардумшиносии ба номи Петри Кабири Академияи Улуми Россия, E-mail: [email protected]
Сведения об авторе:
Аюбов Абдусалом Рауфович, кандидат исторических наук, докторант Музея антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамера) Российской Академии наук,E-mail: [email protected]
Information about the author:
Ayubov Abdusalom Raufovich, candidate of historical sciences, claimant for Dr.^s degree of nthropology and ethnography museum named after Peter the Great (Cabinet of Curiosities) under Russian Academy of Sciences, E-mail: [email protected]
