CC BY
60
Непубличные массовые мероприятия: понятие, содержание термина и характерные признаки
Рубцов Олег Игоревич,
аспирант Института государства и права Российской академии наук E-mail: o.rubtsov@list.ru
Возникновение и распространение COVID-19 повлекло необходимость активных действий правительств государств, введения ограничений, запретов, а также выработки приемов и способов, направленных на предотвращение и дальнейшее распространение заболевания. Исследование нормативных правовых актов периода 2019-2020 года привело исследователя к выводу о том, что указанные условия опосредовали возникновение новых терминов. На основе статистических данных приводится логическое обоснование возникновения проблемы правового регулирования. В статье указывается на отсутствие новой терминологии в позитивном праве страны, что может повлечь противодействие мерам, направленным на обеспечение безопасности граждан. Анализируются понятия «публичное массовое мероприятие» и «массовое мероприятие, не являющееся публичным», приводится их характеристики. Рассматривается проблема квалификации состава правонарушения, связанная с отсутствием закрепления понятия непубличного массового мероприятия. В заключении делается вывод о необходимости дифференцировать понятие массового мероприятия, не являющегося публичным, как нового феномена в контексте COVID-19, исходя из содержания и его характерных признаков.
Ключевые слова: пандемия, обеспечение безопасности граждан, санитарно-эпидемиологическая ситуация, массовое мероприятие, публичное мероприятие, непубличное мероприятие, административно-принудительные меры, квалификация административного правонарушения.
В 2020 году мировое сообщество в целом и правительство каждой страны было вынуждено направить усилия на предотвращение опасности массовых заболеваний и снижения нагрузки на учреждения здравоохранения.
Все это обусловлено распространением COVID-19, которое сфокусировало внимание на безопасности жизни и здоровья людей, что также, впоследствии, повлекло невосполнимые потери для ряда областей общественных отношений.
Оценивая действия стран мира, государственных органов, в данный момент, уже в ретроспективе, можно сделать вывод о неполной их согласованности. Однако, стоит согласиться, в тот момент это было необходимо, поскольку правительства многих стран было вынуждено предпринимать скорые, обеспечивающие безопасность граждан, меры, что повлекло изменение социальных отношений ряда областей. Несомненно, все это осуществлялось с целью санитарно-эпидемиологического благополучия.
Совершенно очевидно, что в связи с действием в стране чрезвычайной ситуации, связанной с распространением вируса, меры осуществлялись посредством введения особого контроля (надзора), а также запретов, ограничений и ответственности.
Скорые меры, направленные на безопасность граждан, затронули повседневную жизнь каждого человека, поскольку распространяли свое действие даже на перемещение по улицам городов, но прежде всего, исключали массовые скопления людей и предполагали социальное дистанцирование.
Тем самым, ускоренный темп распространения коронавирусной инфекции вызвал необходимость полного закрытия авиасообщения; вводились карантинные меры, предусматривающие рекомендации гражданам соблюдения самоизоляции и покидать дома лишь при объективной необходимости. Таким образом, данные примеры показывают, что принудительные меры, имеющие императивный характер, имели свое распространение на все сферы социальных отношений, включая частноправовые.
Резкий рост числа инфицированных в 2020 году стало причиной более ускоренного принятия нормативных актов, что в отсутствии возможности комплексно проанализировать с правовой точки зрения появление новых феноменов, их обоснование, что в контексте COVID-19 повлекло пробелы в законодательстве. Разумеется, на это повлияли негативные последствия вируса, что показало неготовность не только России, но и других
5 -о
сз
<
см и?
стран к подобным аномалиям. Между тем, обращаясь к статистическим данным, произошедшее было неизбежным, поскольку Всемирной организацией здравоохранения (далее - ВОЗ) зафиксирован факт, что только в ноябре 2020 года каждые 17 секунд в Европе умирает от COVID-19 один человек. Каждый день в европейском регионе от коронавирусной инфекции умирает порядка 4,5 тысячи [1]. Если в России 01.04.2020 года было отмечено 2777 заболеваний, то на 01.07 их было уже 654405, а на 01.12.2020 года - их было уже более 2,2 млн и рост заболеваемости продолжался. В марте 2020 года в России были зафиксированы первые случаи смертности от болезни. И хотя к 2021 году врачи научились активно противостоять данной инфекции, с каждым днем все увеличилось количество выздоровевших граждан, на 01.02.2021 количество смертей от COVID-19 увеличилось до 73 тысяч [2], а ежедневная смертность в России сохраняется на уровне 400-450 человек.
На наш взгляд, статистические данные объясняют непредвиденное возникновение проблем в правовой сфере регулирования общественной жизни.
В работах Н.И. Полянко, В.Н. Галузо подчеркивалась роль права и невозможность предупреждения пандемии коронавирусной инфекции без правового регулирования. При этом, отмечалось несовершенство правового регулирования в целом (в частности, в крупных субъектах - Москве и в Московской области) [3].
С появлением опасности COVID-19 особое назначение контроля (надзора), ограничений, являлось сведение к минимуму скоплений людей, что повлекло возникновение новых терминов при изготовлении властно-распорядительных нормативно правовых актов.
В общественный оборот вошли такие термины, многие из которых не только не употреблялись.
Необходимость отражения феноменов в позитивном праве страны неоспорима. Основным, на наш взгляд, остается применение предмета административного права - государственного управления; сущности исполнительной власти в ее организующем и исполнительно-распорядительном характере, что, несомненно, требует правовое определение феномена законодателем.
Пандемия повлияла на самое значимое, самое ценное - здоровье нации. Положения основного закона Российской Федерации определяют направление, предусматривающее обеспечение охраны здоровья людей, оказание бесплатной медицинской помощи каждому россиянину (статьи 7, 39, 41 Конституции РФ). На высшем конституционном уровне установлено, что органом, который проводит единую государственную социально-ориентированную политику в области здравоохранения и несет ответственность за ее выполнение Правительство РФ (статья 114 Конституции).
В соответствии с нормами Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ф3 «Об основах ох-
раны здоровья граждан в Российской Федерации» [4], Указом Президента Российской Федерации от 6 июня 2019 г. № 254 «О Стратегии развития здравоохранения в Российской Федерации на период до 2025 года» [5], определяется направление в сфере здравоохранения, с учетом Федерального закона от 30.03.1999 № 52-ФЗ (ред. от 13.07.2020) «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» [6].
Ответственность населения перед правовым государством, предусматривает выполнение требований законодательства, а также постановлений, предписаний должностных лиц и иных нормативно-правовых актов, издаваемых с целью сохранения здоровья нации.
Однако, постановка проблемы в контексте COVID-19 - это распространение региональным законодателем административно-принудительных мер на общественные отношения и введение мер ответственности за их несоблюдение, в отсутствие закрепления федеральным законодателем этих феноменов в нормах права. Это можно было объяснить тем, что в различных регионах Российской Федерации санитарно-эпидемиологическая ситуация складывалась абсолютно по-разному.
Образовавшиеся новые термины, правовые феномены оказывают влияние на уже имеющиеся правовые нормы, поскольку в контексте постановки проблемы COVID-19, элемент (гипотеза, диспозиция) конкретной правовой нормы может приобретать новое смысловое значение.
Обращая внимание на поставленную проблему, нами предпринята попытка исследовать понятие «публичное массовое мероприятие» и «массовое мероприятие не являющееся публичным».
В качестве примера следует обратиться к Указу Мэра Москвы от 5 марта 2020 г. № 12-УМ» (впоследствии изменен 02.04.2020 № 36-УМ) [7]. Следует обратить внимание, что Указ изготовлен в соответствии с требованиями Федерального закона от 21 декабря 1994 г. № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» [8]. Данный Указ Мэра Москвы предусматривал такие меры как режим повышенной готовности, который влечет запрет на проведение любых публичных мероприятий массового характера, подразумевающих очную форму нахождения граждан, с соответствующим запретом на оказание услуг.
На наш взгляд, из приведенного выше не предполагается возможным бесспорно определить квалификацию «массового» мероприятия, а именно количество людей, которое оно предусматривает. Более того, не менее значимым является отождествление понятия массового мероприятия, которое не относится к публичным.
Из средств открытой информации в Интернет и телекоммуникационным связям получены сведения, что, например, в Британии, Германии, Франции и некоторых других европейских государствах не рекомендуется собираться группами 6-10 чел. За нарушение этого правила установле-
на ответственность^]. В России пока такие правила не вводились.
Всемирной организацией здравоохранения в опубликованных рекомендациях («Основные рекомендации по планированию массовых мероприятий в контексте COVЮ-19» [10]) «массовыми мероприятиями» признаются: «...мероприятия, характеризующиеся концентрацией людей в определенном месте для определенной цели в течение определенного периода времени, которые могут привести к нагрузке на ресурсы реагирования.» [10]. Кроме того, массовые мероприятия могут подразумевать как одно мероприятие, так и комплекс событий в разных местах, например: Олимпийские игры.
Для разъяснения сути понятия ВОЗ предприняло попытку дать характеристику данного феномена. Массовые мероприятия могут проводиться в плановом порядке, т.е. быть заранее запланированными или спонтанными. В данной части ВОЗ даны рекомендации по сведению к минимуму спонтанных мероприятий, поскольку эти события, с большой долей вероятности, не имеют надлежащего планирования для применения мер профилактики и осуществления контроля и могут представлять опасность. Они не позволяют снизить риск передачи инфекции и образуют потенциальную нагрузку на службы здравоохранения.
Из всех мероприятий ВОЗ выделяет подвид -массовые собрания, под которыми подразумеваются развлекательные мероприятия, обладающие следующими признаками:
1) они проводятся для целей психологического благополучия большого числа людей;
2) они имеют признаки политических, культурных, социальных и экономических последствий;
3) в них вовлекается большое число людей;
4) имеют важное значение для общества
5) проведение этого мероприятия необходимо (нужно) обществу.
В нашем понимании, указанные признаки не конкретны. Очевидно лишь одно - в такой вид массовых мероприятий как «массовые собрания» вовлекается большое количество людей. Именно вовлекается т.е. тут не присутствует изъявление личной воли, а инициатива исходит от организатора мероприятия, который обязан минимизировать риски для жизни и здоровья людей. То есть мероприятие должно быть спланировано и предприняты меры по обеспечению соблюдения установленных в стране правил и обязательных требований и др.
Таким образом, в контексте COVID-19 массовое мероприятие - это событие, которое заранее запланировано, в котором участвуют массы людей.
Возвращаясь к проблеме оказания влияния таких новых феноменов на правоприменительную практику, следует обратить внимание на нормы Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее - КоАП, Кодекс) в части ответственности за нарушение санитарно-
эпидемиологических правил (глава 6), а также за нарушения общественного порядка и общественной безопасности (глава 20) [11].
На наш взгляд, может возникнуть вопрос квалификации правонарушения при оценке действий субъекта в рамках административного дела.
В области изучения проблемы, связанной с изучением составов административных правонарушений, значительными представляются выводы Зырянова С.М., который отмечал специфическую роль статей Особенной части в правовой материи, поскольку последние дают характеристику разновидностям административных правонарушений, тем самым дифференцируя деяния, без чего при квалификации не представляется возможным определить противоправность или правомерность деяния. Следует согласиться с мнением Автора о том, как необходимо уяснение субъектом диспозиций должного поведения, содержащихся в статьях Особенной части, в целях предотвращения действий противоправного характера и приведение механизма сдерживания в начальной стадии [12].
Рассматривая положения статьи 20.2.2. КоАП РФ видится, что ответственность устанавливается за организацию, а именно: во-первых, массового одновременного пребывания и (или); во-вторых, передвижения граждан в общественных местах (предполагается более одного гражданина); в-третьих, повлекших нарушение общественного порядка.
Возникает вопрос, имеет ли в данной ситуации значение, действовало ли лицо одно или была группа лиц. А именно было ли мероприятие массовым, было ли оно заранее спланированным?
Гипотезой данной статьи Кодекса является то, что ответственности подлежит организатор, если он инициирует массовое одновременное пребывание и (или) передвижение граждан в общественных местах и мероприятие не относится к публичным мероприятиям, то есть действия организатора не квалифицируются как нарушение норм Федерального закона от 19 июня 2004 года № 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» (далее также - Закон от 19 июня 2004 года № 54-ФЗ) [13].
Конституционный Суд еще задолго до пандемии, возникшей в 2019 году в своем Определении от 24.10.2013 № 1721-О предпринял попытку выразить свою позицию о том, что есть «массовое одновременное пребывание или передвижение в общественных местах». Суд пришел к выводу, что состав образуют общественные отношения, на которые распространяется действие, и с учетом места в системе правового регулирования. Тем самым выделил не любые проводимые в об- р щественных местах мероприятия, а лишь такие Д массовые мероприятия, которые преследуют за- Ч
т
ранее определенную цель, характеризуются еди- К ным замыслом их участников и свободным до- ё ступом граждан к участию в них, но к публичным у мероприятиям по смыслу регулирования отноше- А
ний нормами Федерального Закона от 19 июня 2004 года № 54-ФЗ относиться не могут.
Из данного определения суда представляется возможным выделить еще 4 признака: к массовым возможно отнести мероприятия:
1) подразумевающие заранее определенную цель;
2) единый замысел их участников;
3) доступ к участию в мероприятии является свободным;
4) мероприятие не относятся к публичным по смыслу Закона от 19 июня 2004 года № 54-ФЗ.
Статья 20.2.2 КоАП содержит примечание, в котором говорится о том, кто может быть признан организатором не являющегося публичным мероприятием массового одновременного пребывания и (или) передвижения граждан в общественных местах. Для целей привлечения к административной ответственности за нарушение правил статьи 20.2.2 Кодекса это лицо, фактически выполнявшее организационно-распорядительные функции по организации или проведению не являющегося публичным мероприятием массового одновременного пребывания и (или) передвижения граждан в общественных местах. Между тем, отсутствует отражение, мероприятие какого типа относится к непубличным мероприятиям массового одновременного пребывания и (или) передвижения граждан в общественных местах и соответственно какое мероприятие можно признать массовым, при этом непубличным. Это важно для того, чтобы квалифицировать состав правонарушения по статье 20.2.2. и 6.3 КоАП. Отдельно важно отметить, что проблема квалификации правонарушений по статье 20.2.2 имеет свои трудности еще и потому, что законодательно не установлено, что есть «общественный порядок», и соответственно, в чем суть нарушения. В соответствии со статьей 2 Федерального закона от 02.04.2014 № 44-ФЗ «Об участии граждан в охране общественного порядка» «участие граждан в охране общественного порядка - оказание гражданами помощи органам внутренних дел (полиции) и иным правоохранительным органам в целях защиты жизни, здоровья, собственности», «...и иных противоправных посягательств, совершаемых в общественных местах» [14].
По нашему мнению, пример, основанный на действии гипотез ст.ст. 6.3 и 20.2.2. КоАП РФ, отражает сущность проблемы, связанной с отсутствием закрепления таких феноменов в нормах позитивного права.
Нами отмечены еще два важных отличительных признака, которые напрямую не названы в статье 2 Федерального закона от 02.04.2014 № 44-ФЗ. Первый - это организатор публичного мероприятия, второй - о проведении публично-^ го мероприятия необходимо подать уведомление 2 с соблюдением установленных рассматриваемым ^ Законом требований.
° Возвращаясь к понятиям «Публичное массовое ав мероприятие» и «массовое мероприятие, не явля-
ющееся публичным», примечательно, что содержание понятия «публичное мероприятие» отражено в Законе от 19 июня 2004 года № 54-ФЗ [12], как открытое и доступное мероприятие, осуществляемое по инициативе субъекта.
В Законе отражены виды осуществления публичных мероприятий (демонстрации, собрания, митинги), которые также могут реализовываться путем их сочетания.
Однако, определяющее значение представляет собой цель публичного мероприятия. Из положений нормативного акта усматриваются следующие цели:
- беспрепятственное выражение мнений;
- предание огласке требований в отношении вопросов, связанных с жизнью внутри страны, а также касательно вопросов внешней политики;
- передача информации депутатами о проводимой ими деятельности на встрече с избирателями.
Под собранием понимается совместное присутствие граждан в специально отведенном или приспособленном для этого месте. Цель собрания -коллективное обсуждение каких-либо общественно значимых вопросов.
Предполагается, что один гражданин (несколько граждан) Российской Федерации, имеющий российское гражданство, и достигший возраста 18 лет, может признаваться организатором публичного мероприятия; иной возрастной ценз установлен в отношении митингов и собраний (16 лет). При этом, действия, связанные с организацией, проведением публичного мероприятия ложатся на организатора (Статья 5).
Добровольно участвующим субъектам-участникам публичного мероприятия, гражданам, членам и участникам общественных, религиозных объединений, а также членам политических партий, законом предписывается соблюдение регламента проведения публичного мероприятия с целью охраны общественного порядка (Статья 6)[12].
Таким образом, нами выявлены признаки публичного массового мероприятия. Но проблема в том, что статья 20.2.2 Кодекса предусматривает ответственность за организацию не являющегося публичным мероприятием массового одновременного пребывания и (или) передвижения граждан в общественных местах., .если массовое одновременное пребывание и (или) передвижение граждан в общественных местах повлекли нарушение общественного порядка или санитарных норм и правил, нарушение функционирования и сохранности объектов жизнеобеспечения. За исключением действий, которые содержат уголовно наказуемого деяния.
На основе норм Закона от 19 июня 2004 года № 54-ФЗ, применив метод исключения, к мероприятиям, которые не являются публичными мероприятиями массового одновременного пребывания и (или) передвижения граждан, предполагается возможным отнести, например: проведение науч-
ной конференции, семинара, круглого стола; проведение собрания трудового коллектива; регистрация брака в отделах ЗАГС; проводы усопшего гражданина (похороны); чествование юбиляра; работа кружков; проведение лекций, бесед, диспутов; игра в хоккей, баскетбол и другие на спортивной площадке во дворе и много еще других мероприятий и поводов, на которые граждане могут собраться, образуя массу людей (большое скопление людей).
Существенной чертой здесь будет являться то, что у каждого из этих мероприятий есть цель, но не всегда есть организатор. Например, при праздновании памятного события, например, дня рождения, организатора мероприятия может не быть. Предположим, поздравляющие с рождением лица могут приходить и собираться спонтанно.
В любом случае, организатор не обязан заранее уведомлять о проведении мероприятия, согласовывать время и место и получить разрешение на проведение мероприятия. А вот создать условия, при которых одновременное пребывание большого количества людей в одном месте могут быть нарушены, например, санитарные, санитарно-эпидемиологические нормы и правила могут.
Рассматривая позитивный аспект юридической ответственности, Серков П.П. подчеркивал ценность правового регулирования, которое выражается в гарантиях защиты субъективных прав и свобод. Автор отмечал достижение таких гарантий, в том числе путем искоренения нерациональных мер государственного принуждения. Серков П.П., отражая субъекта как носителя конституционных прав и обязанностей в конкретных сложившихся отношениях, обоснованно связывает правомерность его поведения и окружающие факторы [15].
В нашем понимании, ситуация, в которой необходимо принимать меры для целей предотвращения распространения инфекции обуславливает введение обязательных требований, определенных ограничений в целях пресечения негативных последствий. Нарушение этих условий в случае организации массового одновременного пребывания и (или) передвижения граждан в общественных местах образует состав административного правонарушения, если деяние не имеет признаков преступления.
В свою очередь, в условиях действия COVID-19 и иных условиях действия санитарно-эпидемиологических правил и требований, побудило охарактеризовать понятие, содержание термина «непубличные массовые мероприятия», что необходимо при применении действия гипотезы нормы статьи 20.2.2. КоАП РФ.
Литература
1. Российская газета: официальный сайт. -Москва. - URL: rg.ru>2020/11/24/voz-kazhdye-17-sekund...ot...umiraet... (дата обращения: 04.12.2020). - Текст: электронный.
2. Внешняя Торговля России: официальный сайт. - Москва. - URL: https://russian-trade.
com/coronavirus/russia/ (дата обращения 10.02.2021). - Текст: электронный.
3. Полянко Н.И., Галузо В.Н. О роли права в предупреждении пандемии коронавирусной инфекции (COVID-19) в Российской Федерации / Н.И. Полянко, В.Н. Галузо // Актуальные исследования. 2020. № 8 (11). С. 8-14.
4. Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ф3 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ, 2011, № 48, Ст. 6724.
5. Указ Президента Российской Федерации от 6 июня 2019 г. № 254 «О Стратегии развития здравоохранения в Российской Федерации на период до 2025 года» // Собрание законодательства РФ, 2019, № 23, Ст. 2927.
6. Федеральный закон от 30 марта 1999 № 52-ФЗ (ред. от 13.07.2020) «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» // Собрание законодательства РФ, 1999, № 14, Ст. 1650.
7. Портал Мэра и Правительства Москвы: официальный сайт. - Москва. - URL: http://www. mos.ru (дата обращения: 02.04.2020). - Текст: электронный.
8. Федеральный закон от 21 декабря 1994 г. № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» // Собрание законодательства РФ, 1994, № 35. Ст. 3648.
9. Интерфакс: официальный сайт: - URL: https:// www.interfax.ru/world/725170/ (дата обращения: 13.11.2020). - Текст: электронный.
10. Основные рекомендации по планированию массовых мероприятий в контексте COVID-19: сайт. - URL: https://rospotrebnadzor.ru/ (дата обращения: 08.06.2020). - Текст: электронный.
11. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 07.01.2002. № 1.
12. Зырянов С.М. Проблемы конструирования составов административных правонарушений в статьях Особенной части КоАП РФ / С.М. Зырянов // Журнал российского права. 2020. N 8. С.105-126.
13. Федеральный закон от 19 июня 2004 года № 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» // Собрание законодательства РФ, 21.06.2004, N 25, ст. 2485.
14. Федеральный закон от 02 апреля 2014 года № 44-ФЗ (ред. 31.12.2017) «Об участии граждан в охране общественного порядка» // Собрание законодательства РФ, 07.04.2014, N р 14, ст. 1536. Д
15. Серков П.П. Административная ответствен- Е ность в российском праве: современное ос- К мысление и новые подходы: монография / S П.П. Серков. - Москва: Норма, Инфра-М, 2012. у 480 с. А
NON-PUBLIC MASS EVENTS: CONCEPT, CONTENT OF THE TERM AND CHARACTERISTICS
Rubtsov O.I.
Russian Academy of Sciences
The emergence and spread of COVID-19 necessitated the active action of governments, the introduction of restrictions, bans, and the development of techniques and methods aimed at preventing and further spreading the disease. A study of regulations of the period 2019-2020 led the researcher to the conclusion that these conditions mediated the emergence of new terms. On the basis of statistical data the logical substantiation of occurrence of a problem of legal regulation is resulted. The article points out the lack of new terminology in the positive law of the country, which may lead to opposition to measures aimed at ensuring the safety of citizens. The concepts of "public mass event" and "mass event that is not public" are analyzed, their characteristics are given. The problem of qualification of the offense, related to the lack of consolidation of the concept of non-public mass event, is considered. In conclusion, it is concluded that it is necessary to differentiate the concept of a mass event that is not public, as a new phenomenon in the context of COVID-19, based on the content and its characteristics.
Keywords: pandemic, ensuring the safety of citizens, sanitary-epidemiological situation, mass event, public event, non-public event, administrative enforcement measures, qualification of an administrative offense.
References
1. Rossiyskaya Gazeta: official site. - Moscow. - URL: rg.ru >2020/11/24 / voz-kazhdye-17-sekund ... ot ... umiraet ... (date of access: 04.12.2020). - Text: electronic.
2. Foreign Trade of Russia: official site. - Moscow. - URL: https://russian-trade.com/coronavirus/russia/ (date of access 10.02.2021). - Text: electronic.
3. Polyanko N.I., Galuzo V.N. On the role of law in the prevention of a coronavirus infection (COVID-19) pandemic in the Russian Federation / N.I. Polyanko, V.N. Galuso // Actual research. 2020. No. 8 (11). S. 8-14.
4. Federal Law of November 21, 2011 No. 323-FZ "On the Basics of Health Protection of Citizens in the Russian Federation" // Collected Legislation of the Russian Federation, 2011, No. 48, Art. 6724.
5. Decree of the President of the Russian Federation of June 6, 2019. No. 254 "On the Strategy for the Development of Healthcare in the Russian Federation for the Period up to 2025" // Collected Legislation of the Russian Federation, 2019, No. 23, Art. 2927.
6. Federal Law of March 30, 1999 No. 52-FZ (as amended on July 13, 2020) "On the Sanitary and Epidemiological Welfare of the Population" // Collected Legislation of the Russian Federation, 1999, No. 14, Art. 1650.
7. Portal of the Mayor and the Government of Moscow: the official website. - Moscow. - URL: http: //www.mos.ru (date of access: 02.04.2020). - Text: electronic.
8. Federal Law of December 21, 1994, No. 68-FZ "On the protection of the population and territories from natural and man-made emergencies" // Collected Legislation of the Russian Federation, 1994, No. 35. Art. 3648.
9. Interfax: official website: - URL: https: //www.interfax.ru/ world/725170/ (date of access: 13.11. - Text: electronic.
10. Key recommendations for planning mass events in the context of COVID-19: website. - URL: https://rospotrebnadzor.ru/ (date accessed: 06/08/2020). - Text: electronic.
11. Code of the Russian Federation on Administrative Offenses of 30.12.2001 No. 195-FZ // Collected Legislation of the Russian Federation. 07.01.2002. No. 1.
12. Zyryanov S.M. Problems of constructing structures of administrative offenses in articles of the Special Part of the Administrative Offenses Code of the Russian Federation / S. M. Zyryanov // Journal of Russian Law. 2020. N 8.P. 105-126.
13. Federal Law of June 19, 2004 No. 54-FZ "On Meetings, Rallies, Demonstrations, Processions and Picketing" // Collected Legislation of the Russian Federation, 06.21.2004, No. 25, Art. 2485.
14. Federal Law of June 19, 2004 No. 54-FZ "On Meetings, Rallies, Demonstrations, Processions and Picketing" // Collected Legislation of the Russian Federation, 06.21.2004, No. 25, Art. 2485.
15. P.P. Serkov Administrative responsibility in Russian law: modern understanding and new approaches: monograph / P.P. Serkov. - Moscow: Norma, Infra-M, 2012.480 p.
CM
m
