CC BY
24
УДК 343.26
НАТАЛЬЯ ИГОРЕВНА НАРЫШКИНА,
кандидат юридических наук, начальник кафедры уголовно-исполнительного права
(ВЮИ ФСИН России), e-mail: [email protected]
НЕПРАВОВЫЕ ОСНОВАНИЯ ТЮРЕМНОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ В РОССИЙСКОМ ГОСУДАРСТВЕ: ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Реферат: все основания тюремного заключения можно разделить на правовые, закрепленные в нормативных правовых актах, и неправовые, не нашедшие отражения в правовых документах, но существовавшие на практике. Неправовые основания тюремного заключения в истории Российского государства отличались большим разнообразием. Подвергнуть человека заключению в тюрьму могли светские и духовные власти, должностные лица, военачальники.
В отличие от современного уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательства России, где возможность лишить человека свободы в качестве наказания, меры предварительного досудебного заключения или в целях обеспечения уплаты долга регламентирована исключительно требованиями нормативных правовых актов, история знает немало оснований несудебного, неправового тюремного заточения, возникавших вследствие сознательных или неумышленных искажений и (или) подмены правовых норм волей и желанием третьих лиц, использования ими в своих интересах пробелов в праве, а также различных экономических, религиозных и политических ситуаций. Мотивами неправового тюремного заключения могли выступать политические и экономические амбиции, такие как устранение политических конкурентов в борьбе за власть, завладение чужим имуществом и желание получить выкуп, месть и гнев, удовлетворение сексуальных желаний и стремление разрешить в свою пользу семейно-брачные отношения, использование религиозных конфликтов, военных действий, народных восстаний для применения тюремного заключения.
Ключевые слова: тюрьма, тюремное заключение, неправовые основания тюремного заключения, заключенный, война, торговый конфликт, религия.
Кнеправовым основаниям помещения человека в тюрьму в Российском государстве в Х-ХУ11 вв., мотивами которого можно считать удовлетворение политических и экономических амбиций, сексуальных и иных желаний, месть, жажду наживы, следует отнести:
- решение светских и духовных властей. В Древнерусском государстве заключение назначалось большей частью по воле князя, то есть князь мог поместить преступника или просто неугодного ему человека в тюрьму. I Софийская летопись приводит подобные примеры. В лето 6544 (1036 г.) «разгневался великий князь Ярослав на брата своего меншаго Судислава, и всади его в по-рубво Пскове до живота своего...» [8, с. 137]. I Новгородская летопись гласит, что в 1118 г. князь разгневался на сотского Ставра и «затоци» его, в 1141 г. князь Всеволод «затоциша Якуна в Чюдь с братом, оковавшее и руце к шьи» [7, с. 4, 9] (то есть помимо заточения применялись оковы).
В 1216 г. князь Ярослав Всеволодович, разбитый новгородцами, вернувшись в свой Переяс-лавль, велел всех новгородских купцов побросать
в погреб и затворить в тесных избах [4, с. 19]. В Лаврентьевской летописи 1097 г. сказано: «Давид сковаша Василька в двои оковы и приставиша к нему стража на ночь» [11, с. 10]. Очевидно также, что новые князья не жаловали наместников (посадников) прежних князей, которые были одними из ближайших и верных слуг князей, назначавшихся ими для управления городами, могли заковывать их в цепи, сажать в темницы. В 1210 г. «приеде князь Мстисла-вич в Торжек, и изыма мужи Мстиславли, и посадники окова», а в 1215 г. «князь Мстислав Мстисла-вич изыма Хохота Григорьевича, наместника князя Ярослава Всеволодовича (которого он сменил у власти), и другого вельможу Якова Станиславича, и всех дворян его, и всех людей его. и оковы железными связа и в темницы посажа» [1, с. 5-8].
Несудебное тюремное заключение применялось и в отношении женщин. Женщин могли подвергать заключению как родственниц или сподвижниц политических противников. Великий князь Василий Иванович заточил свою первую жену Со-ломонию в Покровский монастырь, а Иван Грозный туда же поместил жену Анну Васильчикову
© Нарышкина Н. И., 2016
[9, с. 161, 169]. Подобные действия были необходимы государям для того, чтобы вступить в новые браки, так как Русская православная церковь не разрешала разводы;
- решения народного вече. Вопросы, связанные с «заключением в железа», в погреб, согласно русским летописям могло решать вече - народ. В. И. Сергеевич приводит такой пример: «В 1208 г. рязанцы хватают оставленных у них князем Всеволодом правительственных лиц, заковывают их в железо, а некоторых казнят смертью» [10, с. 93]. I Новгородская летопись гласит, что в 1160 г. новгородцы убрали Святослава, «а дружину его в погреб въсажаша» [7, с. 13]. I и II Псковские летописи говорят, что в 1468 г. псковское вече приняло решение о заточении смердов в погреб [13, с. 416, 429, 434];
- действия должностных лиц. В Древнерусском государстве наместники по поручению князя могли самостоятельно наказывать виновных в поджоге, разбое и конокрадстве, то есть в тех преступлениях, за которые преступник выдавался князю «на поток», где карой соответственно могло стать заключение. И. Е. Андреевский указывал, что по уголовным делам наместнику поручалась следственная часть, в частности сыск преступника, заключение в темницу, а также освобождение из нее [1, с. 24-25].
Действия должностных лиц могли быть и самовольными. Так, в Московском государстве в 1649 г. жители г. Старая Русса жаловались на воеводу, что он, пользуясь «ябедами», отдавал людей на правеж и т. д., а когда оклеветанные ябедниками жаловались воеводе, он сажал их в тюрьму [5, с. 346];
- конфликты, связанные с осуществлением торговли. Вскоре после заключения договора Новгорода с немецкими городами и Готландом от 1270 г. немецкие купцы стали жаловаться на обиды, чинимые им новгородцами, но и сами в долгу не оставались. Так, после 1335 г. немецкими купцами во время ссоры был убит новгородский купец. В Новгороде всех оставшихся немецких купцов взяли под стражу. В 1338 г. в Дерпте началось разбирательство по данному факту, итогом стало то, что если убийцы будут найдены, то их должно взять под стражу для последующей экстрадиции в Новгород для предания суду. В 1362 г. в Пскове из-за убийства своих людей в Лифляндии были незамедлительно арестованы лифляндские и заморские купцы, проведшие в заточении год. В 1375 г. в Дерпте был арестован новгородский купец Аввакум по денежной претензии немецкого купца, а когда новгородскому посольству не удалось решить вопрос о его освобождении, то в Новгороде был взят под стражу немецкий купец, а в Дерпте сразу было арестовано еще четыре русских купца.
В 1377 г. новгородцы опять взяли под стражу немецких купцов за то, что немцы ограбили русских «гостей». После заключения договора Новгорода с Орденом и Лифляндией в 1423 г. (по другим сведениям, в 1425 г.) в Новгороде было арестовано 150 немецких купцов, из которых в период заключения умерло 36 человек. В 1436 г. в Пскове взяли под стражу 24 ганзейских купца за то, что псковские купцы были ограблены в области Дерпта.
В данном случае Новгород выступил посредником в разрешении данного конфликта. В Новгород прибыло ганзейское посольство и псковский посадник Юрий. Ганзейские послы спросили: «По какой причине псковичи схватили немецких гостей и держат их в тяжком заключении?». Послы жаловались, что «немец был схвачен со двора, посажен приставом под арест, где сидел девять недель и был так худо содержим, что наконец умер; вообще немцев часто хватают с улицы за долги и сажают их в тюрьму, не дав им ставить за себя поручителей» [2, с. 86-87, 198, 201-203, 205, 209, 216];
- военные действия. Русские и иностранные купцы страдали не только от торговых конфликтов, но и от военных. Так, в 1367 г. в рамках военного конфликта между псковичами и немцами в Дерпте были взяты под стражу новгородские купцы, а в Новгороде - немецкие 2, с. 205].
В Российском государстве практика тюремного заключения военнопленных («вязней») также присутствовала, что было не удивительно, учитывая, в каком количестве военных конфликтов оно участвовало во все периоды своего исторического развития. Например, в первой четверти XVII в. на территории Нижегородского кремля находилось две тюрьмы. В одной из них содержалось 17 человек, в другой - 207 заключенных. О. С. Мельниковой на основании изучения источников было установлено, что практически все они были поляками, литовцами или немцами, захваченными в плен в период Смутного времени [6, с. 10];
- исповедание той или иной религии, религиозное инакомыслие. В Русском централизованном государстве в 1554 г. в Соловецкую монастырскую тюрьму были брошены участники антицерковного движения, возглавлявшегося Матвеем Башкиным [3, с. 34]. В тюремных помещениях Соловецкого монастыря содержались соловецкие монахи-старообрядцы, поднявшие в 1668-1676 гг. вооруженный бунт против введения в богослужение исправленных при патриархе Никоне церковных книг [12, с. 304-305].
Таким образом, в отличие от современного уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательства России, где возможность лишить человека свободы в качестве наказания, меры предварительного досудебного
заключения или в целях обеспечения уплаты долга регламентирована исключительно требованиями нормативных правовых актов, история знает немало оснований несудебного, неправового тюремного заточения, возникавших вследствие сознательных или неумышленных искажений и (или) подмены правовых норм волей и желанием третьих лиц, использования ими же в своих интересах пробелов в праве, а также различных экономических, религиозных и политических ситуаций, возникавших в тот или иной исторический момент, для применения тюремного заключения. Мотивами неправового тюремного заключения могли выступать политические и экономические амбиции, такие как устранение политических конкурентов в борьбе за власть, завладение чужим имуществом и желание получить выкуп, месть и гнев, удовлетворение сексуальных желаний и стремление разрешить в свою пользу семейно-брачные отношения, использование религиозных конфликтов, военных действий, народных восстаний для применения
тюремного заключения. Инициаторами неправового тюремного заключения всегда выступали церковные и светские власти, должностные лица, использовавшие применение тюремного заключения в своих корыстных или иных интересах, а также случайные индивиды, оказавшиеся вершителями судеб в качестве предводителей военных походов, народных бунтов и восстаний. Все неправовые основания тюремного заключения можно условно разделить на универсальные, применявшиеся во всех странах без исключения (тюремное заключение, явившееся желанием князей, царей, императоров, королей, пап, епископов, патриархов, знатных лордов и бояр в отношении личных врагов, заточение военнопленных и купцов, так как вооруженные и торговые конфликты происходили повсеместно), и специфические, характерные для отдельных государств (например, тюремное заключение в результате пиратских набегов, практикующееся только там, где был развит морской разбой, решения вече там где оно существовало).
Список литературы
1. Андреевский И. Е. О наместниках, воеводах и губернаторах. СПб., 1864. 156 с.
2. Бережков М. О торговле Руси с Ганзой до конца XV века. СПб., 1879. 267 с.
3. Грекулов Е. Ф. Православная инквизиция в России. М., 1964. 71 с.
4. Евреинов Н. История телесных наказаний в России. Харьков, 1994. 235 с.
5. Костомаров Н. И. Бунт Стеньки Разина. Исторические монографии и исследования. М., 1994. 640 с.
6. Мельникова О. С. Нижегородские пенитенциарные учреждения в XVII - 20-х годах XX века (историко-правовой анализ) : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2005. 26 с.
7. Полное собрание русских летописей. СПб., 1841. Т. III-IV : Новгородские летописи. 308 с.
8. Полное собрание русских летописей. СПб., 1851. Т. V : Псковские и Софийские летописи. 275 с.
9. Пругавин А. С. В казематах. Очерки и материалы по истории русских тюрем. СПб., 1909. 365 с.
10. Сергеевич В. И. Древности русского права. 3-е изд. СПб., 1908. Т. 2 : Вече и князь. Советники князя. 658 с.
11. Смирнов А. Предварительный арест и заключение // Юридический вестник. 1878. № 9-12. С. 1-124.
12. Сырцов И. Я. Возмущение соловецких монахов-старообрядцев в XVII веке. Кострома, 1888. 315 с.
13. Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы XIV-XV веков / отв. ред. С. В. Бахрушин. Ч. 1. М. ; Л., 1948. 472 с.
NATAL'JA IGOREVNA NARYSHKINA,
phd in law, head, penal law department (VLI of the FPS of Russia), e-mail: [email protected]
GROUNDS FOR UNLAWFUL IMPRISONMENT IN RUSSIA: HISTORICAL ASPECT
Abstract: al the grounds of imprisonment can be divided into legal, those enshrined in normative legal acts and non-legal that are not reflected in legal documents but existed in practice. Grounds for unlawful imprisonment in history of the Russia differed greatly from each other. Only temporal authorities and representatives of church, officials and military leaders could subject a person to imprisonment.
In contrast to modern criminal, criminal-procedural and penal legislation of Russia, which provides deprivation a person of liberty as punishment, measures of pre-trial detention or measures aimed at ensuring payment
© Naryshkina N. I., 2016
debt are regulated only by requirements of normative legal acts. There were many grounds for non-judicial, nonlegal imprisonment in history caused by deliberate or unintentional distortion and (or) substitution of legal rules by will and desire of third parties, who took advantage of gaps in law, as well as various economic, religious and political situations. Motifs of unlawful imprisonment could act as political and economic ambitions, such as elimination of political opponents in struggle for power, acquisition of another property and intention to get a ransom, revenge and anger, satisfaction of sexual desires and desire to resolve family and marriage relations in their favor, religious conflicts, hostilities, uprisings for the use of imprisonment.
Key words: prison, imprisonment, unlawful grounds prison, prisoner, war, trade conflict, religion.
References
1. Andreevskij I. E. O namestnikah, voevodah i gubernatorah [On deputies, commanders, and governors]. St. Petersburg, 1864. 156 p.
2. Berezhkov M. O torgovle Rusi s Ganzoj do konca XV veka [On Rus' trade with the Hanseatic League until the end of the XV century]. St. Petersburg, 1879. 267 p.
3. Grekulov E. F. Pravoslavnaja inkvizicija v Rossii [Orthodox Inquisition in Russia]. Moscow, 1964. 71 p.
4. Evreinov N. Istorija telesnyh nakazanij v Rossii [History of corporal punishment in Russia]. Harkov, 1994.235 p.
5. Kostomarov N. I. Bunt Sten'ki Razina. Istoricheskie monografii i issledovanija [Revolt Of Stenka Razin. Historical monographs and studies]. Moscow, 1994. 640 p.
6. Mel'nikova O. S. Nizhegorodskie penitenciarnye uchrezhdenija v XVII - 20-h godah XX veka (istoriko-pravovoj analiz). Avtoref. dis. kand. jurid. nauk [Nizhny Novgorod penal institution in the XVII - 20-ies of XX century (historical and legal analysis). Cand. legal sci. diss. abstract]. N. Novgorod, 2005. 26 p.
7. Polnoe sobranie russkih letopisej [Full collection of Russian Chronicles]. St. Petersburg, 1841. Vol. III-IV Novgorodskie letopisi [The Novgorod chronicle]. 308 p.
8. Polnoe sobranie russkih letopisej [Full collection of Russian Chronicles]. St. Petersburg, 1851. Vol. V Pskovskie i Sofijskie letopisi [The Pskov and Sofia chronicle]. 275 p.
9. Prugavin A. S. V kazematah. Ocherki i materialy po istorii russkih tjurem [In the casemates. Essays and materials on the history of Russian prisons]. St. Petersburg, 1909. 365 p.
10. Sergeevich V. I. Drevnosti russkogo prava [Ancient Russian law]. 3rd edition. St. Petersburg, 1908. Vol. 2 Veche i knjaz'. Sovetniki knjazja [Veche and the Prince. The advisers of the Prince]. 658 p.
11. Smirnov A. Predvaritel'nyj arest i zakljuchenie [Provisional arrest and detention]. Juridicheskij vestnik [Legal Gazette]. 1878, no. 9-12, pp. 1-124.
12. Syrcov I. Ja. Vozmushhenie soloveckih monahov-staroobrjadcev v XVII veke [The indignation of the Solovetsky monks of old believers in the seventeenth century]. Kostroma, 1888. 315 p.
13. Cherepnin L. V. Russkie feodal'nye arhivy XIV-XV vekov [Russian feudal archives XIV-XV centuries]. Under the editorship of S. V. Bahrushin. Moscow, Leningrad, 1948. Part 1. 472 p.
