CC BY
60
ПСИХОЛОГИЯ БРАКА И СЕМЬИ
Вестник Омского университета. Серия «Психология». 2019. № 3. С. 62-68. УДК 159.9.07
DOI: 10.25513/2410-6364.2019.3.62-68
З. И. Рябикина, П. М. Хозяинова
НЕПОЛНАЯ СЕМЬЯ КАК ПРОСТРАНСТВО СО-БЫТИЯ МАТЕРИ И РЕБЕНКА
Предпринята попытка рассмотреть отношения матери с ребенком в неполной семье с точки зрения субъектно-бытийного подхода. Полученные эмпирические данные на основе сравнения характера со-бытия матери и ребенка в полной и неполной семье выступают основанием для утверждения о том, что со-бытие матери с ребенком, складывающееся в неполной семье, отличается от со-бытия матери с ребенком в полной семье и характеризуется элементами деструктивности. Полученные данные отражают чрезмерную требовательность по отношению к ребенку одиноких матерей, невысокий уровень принятия ребенка, а также разногласия по вопросам воспитания ребенка в семье.
Ключевые слова: одинокое материнство; неполная семья; отношение к ребенку; пространство со-бытия.
Z. I. Ryabikina, P. M. Khozyainova
SINGLE-PARENT FAMILY AS MOTHER AND CHILD CO-EXISTENCE ENVIRONMENT
This article is an attempt to view the relationship of the mother with the child in a single-parent family from the viewpoint of the subjective-existentialistic approach. The obtained empirical data, based on a comparison of the nature of co-existence of the mother and child in a two-parent and a single-parent family, constitute grounds for the statement that co-existence of a mother with a child that is formed in a single-parent family differs from co-existence of a mother with a child in a two-parent family, and is characterized by elements of destructiveness. The obtained data reflect the excessive demands on the child of single mothers, the low level of child acceptance, as well as disagreements on the issues of upbringing of children in the family.
Keywords: single motherhood; single-parent family; relation to the child; co-existence space.
Вопрос одинокого материнства остро стоит в научном и общественном смысле. Современные женщины всё больше ориентированы на построение карьеры и самореализацию, а условия их жизни не противоречат таким ценностям, в связи с этим появляется всё больше возможностей воспитывать ребенка в одиночку. Такое положение обусловливает всё больший рост разводов и как следствие одинокое материнство.
Говоря о возможностях, которые существуют в современном мире, нужно отметить, что социальная активность женщины, безусловно, является преимуществом для ее личностного развития. Однако в психологической, педагогической и социологической науке существует множество исследований,
которые говорят о том, что отсутствие отца в семье существенно влияет на становление личности ребенка, и в большинстве случаев деструктивно с точки зрения процессов его развития [1; 2]. Однако авторы многих исследований не соглашаются с тем, что неполная семья всегда является деструктивной структурой для развития ребенка, и утверждают, что благоприятная среда для ребенка создается там, где выстраиваются гармоничные отношения в семье, а не там, где какой-либо из ее членов отсутствует. Несмотря на очевидность данных фактов, установлено, что отсутствие отца в семье влияет на личностные особенности детей в разном возрасте [3].
Реализация субъектного подхода к изучению матери как субъекта отношений
© Рябикина З. И., Хозяинова П. М., 2019 62
с ребенком в неполной семье и особенностей ее со-бытия с ребенком предпринята нами в рамках субъектно-бытийного подхода, который выступил методологическим инструментом эмпирического исследования. Подобная интерпретация позволяет рассмотреть, как складывается со-бытие матери и ребенка в неполной семье в связи с объективными условиями жизни женщины - ее бытия.
Бытие в полной семье складывается под влиянием трех или более членов семьи, в отличие от неполной семьи, где субъектом события отношений с ребенком выступает только мать. В связи с таким положением становится актуальным изучение женщины-матери как субъекта отношений с ребенком в пространстве их со-бытия.
В психологической науке личность рассматривается как субъект деятельности, который не просто обладает определенными характеристиками, а выстраивает свое бытие в соответствии со своими смыслами и внутренними структурами для достижения своей целостности, идентичности и аутентичного бытия. В соответствии с этим рассмотрение события женщины с ребенком в неполной семье имеет особое значение, потому как обстоятельства жизни одинокой женщины осложнены, что в свою очередь влияет на ее личность. В такой ситуации, являясь субъектом отношений с ребенком, только мать будет организовывать пространство со-бытия с ребенком и определять его характер и содержание.
В бытии матери, воспитывающей ребенка в неполной семье, присутствует объективное бытие, которое осложнено различными обстоятельствами. Выполнение двойной ролевой нагрузки, ограничение в материальных ресурсах и времени приводят к перегрузке женщин, сказываются на их здоровье, на личностных особенностях и возможностях как субъекта. Справиться с такой нагрузкой для многих женщин оказывается непросто. Даже имея хороший доход, женщина вынуждена уделять время и внимание всем аспектам семейной жизни: быт, уход за ребенком, личные интересы. В результате многозадачности своей активности нередко женщине приходится делать выбор между карьерой и воспитанием ребенка [8]. Ограничение любой из этих сфер может привести к асубъектной позиции личности женщины, что влечет за собой неаутентичность ее бытия.
Одним из основных факторов бытия личности матери в неполной семье, отличающихся от ситуации воспитания ребенка в полной семье, является отсутствие отца в семье. Многочисленные исследования указывают на важность присутствия отца в жизни ребенка [1]. В условиях одинокого материнства самореализация материнской роли женщины происходит иначе, чем в полной семье, где реализация родительской функции сопряжена с отцом ребенка. Воспитывая ребенка в неполной семье, мать становится единственным субъектом, организующим пространство события с ребенком.
Когда в объективное бытие включен человек как субъект своей деятельности, то существующая реальность интерпретируется как субъективно-объективная [4]. Также при включении в эти отношения другого человека бытие личности преобразуется в со-бытие. В контексте нашего исследования можно предполагать, что отношение к ребенку матери, воспитывающей ребенка в неполной семье, в осложненных условиях бытия, которые влияют на ее личность, будет иметь определенную специфику. Можно сказать, что бытие матери, осложненное множеством обстоятельств, будет являться одновременно и событием. Следовательно, со-бытие матери с ребенком в полных и неполных семьях будет организовываться по-разному.
Рассматривая понятие со-бытия в контексте нашего исследования, важно отметить, что внешней реальностью для человека выступает не только мир материальный, но и мир Другого, особенно для ребенка младшего школьного возраста, который еще находится в определенном слиянии с родителями и в первую очередь с матерью, которая является для него первым «главным» человеком в жизни.
В рамках субъектно-бытийного подхода гармоничное со-бытие рассматривается как выстраивание отношений, направленных на преобразование себя и другого, которое сопровождается принятием, что приводит к аутентичности бытия личности. Однако именно характер и содержание отношений между людьми может как поддерживать процесс события, так и препятствовать ему [1].
В нашем исследовании характеристиками конструктивного выстраивания со-бытия матери и ребенка выступают такие составляющие, как высокий уровень принятия ребенка,
адекватный уровень требовательности, строгости и контроля, эмоциональная близость, последовательность в отношениях с ребенком, отсутствие воспитательной конфронтации в семье, удовлетворенность отношениями с ребенком, умеренная тревожность, сотрудничество. Деструктивными тенденциями в событии матери и ребенка выступают противоположно полярные характеристики соответственно: отвержение ребенка, чрезмерная строгость, требовательность и контроль, наличие воспитательной конфронтации, высокий уровень тревожности за ребенка, отсутствие сотрудничества, непоследовательность в воспитательных действиях [5; 6].
Рассмотрим результаты эмпирического исследования. Для получения данных о характере со-бытия матери с ребенком в неполной семье нами было проведено изучение отношения к ребенку матерей в полных и неполных семьях, а также сравнительный анализ данных двух групп.
Выборку исследования составили 70 женщин в возрасте 26-35 лет, имеющих детей 68 лет. Из них 35 разведенных женщин, воспитывающих ребенка в неполной семье, и
35 замужних женщин, воспитывающих ребенка в браке. Группы респондентов были выровнены по возрасту, количеству детей и социальному благополучию. Для изучения характера со-бытия матери с ребенком в неполной семье была использована методика «Взаимодействие родитель - ребенок» (ВРР) И. М. Марковской (вариант для родителей дошкольников и младших школьников), которая содержит в себе ряд шкал, отражающих отношение к ребенку.
Анализ показателей отношения матерей к детям в полных и неполных семьях проводился с помощью сравнения средних значений, разделенных по уровням выраженности шкал методики ВРР и в процентном соотношении. Статистически достоверные различия были получены с помощью ^критерия Стью-дента.
Рассмотрим характер со-бытия матери с ребенком в неполных и полных семьях по шкалам, в которых были получены статистически достоверные различия. В таблице представлены данные, отражающие статистически достоверные различия между показателями методики ВРР в двух группах женщин:
Эмпирические значения (-критерия Стьюдента при сравнении показателей отношения к ребенку матерей, воспитывающих ребенка в полных и неполных семьях
Шкалы ВРР Замужние женщины1 Одинокие женщины1 T P
средние значения дисперсия средние значения дисперсия
Нетребовательность - требовательность 14,1 8,4 15,5 6,4 2,10 < 0,05
Мягкость - строгость 12,4 8,0 13,7 10,9 1,75 < 0,1
Автономность - контроль 15,0 5,9 16,0 5,2 1,61 -
Эмоциональная дистанция -близость 20,5 5,5 19,9 6,6 1,04 -
Отвержение - принятие 19,5 2,8 17,7 8,9 3,15 < 0,01
Отсутствие сотрудничества -сотрудничество 19,7 6,2 20,0 8,4 0,54 -
Тревожность за ребенка 15,0 6,0 16,1 6,5 1,76 < 0,1
Непоследовательность -последовательность 19,6 12,2 16,5 19,6 3,23 < 0,01
Воспитательная конфронтация в семье 9,5 10,0 12,4 21,8 3,05 < 0,01
Удовлетворенность отношениями с ребенком 19,8 6,5 19,5 5,9 0,58 -
Из таблицы видно, что всего статистически были подтверждены различия во взаимодействии матери с ребенком в полных и неполных семьях по шкалам «Нетребовательность - требовательность» (р < 0,05); «Отвержение - принятие» (р < 0,01) и по шкале «Воспитательная конфронтация в семье» (р < 0,01).
Различия на уровне тенденций получены по шкалам: «Мягкость - строгость» (р < 0,1); «Тревожность за ребенка» (р < 0,1); «Непоследовательность - последовательность» (р < 0,1).
Рассмотрим статистически значимые различия и различия на уровне тенденции более подробно, обратившись к данным процентно-
го распределения матерей по тем или иным уровням выраженности шкал.
По шкале «Требовательность - нетребовательность» получены данные на уровне значимости р < 0,05. Результаты исследования свидетельствуют о том, что 43 % одиноких матерей проявляют завышенную требовательность в воспитании, когда чрезмерно требовательными матерями в полных семьях являются всего 22 % женщин. Средний уровень требовательности проявляют 35 % одиноких матерей и 28 % матерей, воспитывающих ребенка в полной семье. Нетребовательными (низкий уровень требовательности) являются всего 22 % одиноких женщин и половина всей выборки замужних женщин - 50 %.
На статистически достоверном уровне подтверждено, что одинокие матери проявляют большую требовательность в воспитании по отношению к ребенку, чем замужние женщины. Чем выше показатели данной шкалы, тем больше мать ждет ответственности от ребенка в выполнении им ее требований. Завышенная требовательность матери для детей 6-8 лет является деструктивным проявлением в пространстве со-бытия. Повышенная требовательность одиноких матерей может объясняться тем, что женщины, выполняя двойную родительскую роль, организуют со-бытие с ребенком, требуя от него выполнения требований в силу того, что ей нужна помощь в
бытовых вопросах, которую, зачастую, остается делегировать только ребенку в виду отсутствия супруга. С другой стороны, высокая требовательность матерей в неполных семьях может быть обусловлена тревогой, возникающей в виду того, что мать воспитывает ребенка без отца, пытаясь, таким образом, компенсировать отсутствие отцовского воспитания.
Рассмотрим достоверные различия двух групп матерей по шкале «Отвержение - принятие», полученные на уровне значимости р < 0,01.
Одной из базовых составляющих родительского отношения является принятие ребенка. Шкала «Отвержение - принятие» отражает степень принятия матерью любых проявлений ребенка. Такими проявлениями могут выступать личностные особенности, характер, темперамент, поступки, желания, стремления и т. д. «Отвергающая» мать не принимает ребенка с его особенностями, а старается изменить его, что противоречит процессам развития и становления ребенка дошкольного и младшего школьного возраста. Для наглядности полученных результатов в обеих группах женщин по шкале «Отвержение - принятие» на рис. 1 представлен график распределения матерей по уровням выраженности их показателей.
100 90 80 70 60
Низкий Средний Высокий
□ Полные и Неполные
Рис. 1. Шкалы ВРР «Принятие - отвержение» в группе матерей, воспитывающих ребенка в полной и неполной семье, по шкале ВРР «Принятие - отвержение», %
Из рис. 1 видно, что самый высокий процент женщин по всем шкалам выявлен по шкале «Отвержение - принятие» в группе замужних матерей (89 %). То есть практически все женщины данной группы имеют высокий уровень принятия своего ребенка. Го-
раздо меньший, но значительный процент одиноких женщин (51 %) также имеют высокие показатели по данной шкале. Средний уровень принятия у 9 % матерей, воспитывающих ребенка в полной семье, и у 20 % одиноких матерей. Среди одиноких матерей 29 %
отвергают ребенка, а среди замужних женщин процент отвергающих матерей минимальный - 2 %.
Исходя из полученных данных, можно сказать, что обе группы матерей в достаточной мере принимают своего ребенка, однако процент «отвергающих» матерей значительно выше в группе женщин, воспитывающих ребенка в одиночку. Такое положение может быть обусловлено тем, что мать, являясь единственным субъектом отношений с ребенком и возлагая на себя двойную ролевую нагрузку, находится в ситуации, вынуждающей ее направлять всё внимание на ребенка, т. е. он становится центром ее внимания в отсутствие супруга. В виду этого ей оказывается сложно принимать негативные проявления ребенка, что подтверждают показатели о за-
вышенной требовательности одиноких матерей по шкале «Требовательность - нетребовательность». Также причиной отвергающего отношения одинокой матери к ребенку может служить ее неосознаваемая проекция на ребенка качеств бывшего супруга, с которым, очевидно, были конфликты в браке.
По шкале «Воспитательная конфронтация в семье» получены достоверные различия двух групп при уровне значимости р < 0,01.
Шкала «Воспитательная конфронтация в семье» отражает уровень конфликтности и разногласий членов семьи по вопросам воспитания ребенка. На рис. 2 представлены результаты процентного распределения матерей по уровням выраженности показателей шкалы «Воспитательная конфронтация в семье».
60 50 40 30 20 10 0
Низкий
Средний □ Полные □ Неполные
Высокий
Рис. 2. Шкалы ВРР «Воспитательная конфронтация в семье» в группе матерей, воспитывающих ребенка в полной и неполной семье, по шкале ВРР «Воспитательная конфронтация в семье», %
В группе одиноких матерей был выявлен высокий показатель семейной конфронтации у 54 % женщин, когда в группе полных семей всего 19 % женщин имеют разногласия в вопросах воспитания. Средний уровень конфронтации выявлен у 18 % одиноких матерей и у 36 % женщин, воспитывающих ребенка с супругом. Низкие показатели по данной шкале выявлены у 28 % женщин, воспитывающих ребенка в одиночку, и у 45 % замужних матерей.
То есть большинство женщин, воспитывающих ребенка в полной семье, не испытывают сложностей в вопросах воспитания, взаимодействуя с членами своей семьи. В то время как наибольшая половина матерей, воспитывающих ребенка в одиночку, имеет серьезные разногласия в воспитательных вопросах. Можно сделать предположение, что
такой существенный процент одиноких матерей, имеющих воспитательные разногласия, может быть обусловлен конфликтами с бывшим супругом (отцом ребенка). Выборка нашего исследования состояла из женщин, воспитывающих ребенка в одиночку и состоящих в разводе. Очевидно, что разногласия между супругами существовали и до развода, что объясняет наличие тенденции к конфронтации. Отметим, что конфронтация женщины в вопросах воспитания также может быть связана с другими членами семьи, например, с собственной матерью (бабушки ребенка), которая, скорее всего, более активно включена в жизнь неполной семьи, чем это происходит в полных семьях.
Говоря о составляющих конструктивного со-бытия матери с ребенком, важно отметить,
что конфронтирующие родители будут оказывать негативное влияние на пространство со-бытия, в которое включен ребенок.
Далее будут рассмотрены различия двух групп женщин по шкалам ВРР, достоверные на уровне тенденций (р < 0,1).
Большая часть (60 %) одиноких матерей проявляют по отношению к ребенку завышенную строгость по шкале «Мягкость -строгость». В группе матерей, воспитывающих детей в полной семье, самый большой процент женщин имеет средний уровень строгости - 39 %. То есть одинокие матери склонны наказывать ребенка, применяя к нему жесткие меры в воспитании или меры, которые не согласуются по степени жесткости с проступками ребенка. Традиционно считается, что в семье заниматься дисциплинарными аспектами должен отец ребенка, принято, что именно мужчина является авторитетом для ребенка, который устанавливает и следит за выполнением требований [3]. Воспитательные стратегии и границы важны для ребенка в любой семье, очевидно, что завышенная строгость одиноких матерей обусловлена тем, что она сама вынуждена брать на себя роль «воспитателя» и держать границы в отсутствии отца ребенка.
По шкале «Тревожность за ребенка» выявлен низкий уровень тревожности у матерей обеих групп: 61 % замужних матерей и 57 % одиноких матерей. Завышенная тревожность выявлена всего у 3 % замужних женщин и 9 % одиноких женщин, средняя - у 36 % замужних женщин и 47 % одиноких женщин. Низкие и средние показатели по данной шкале могут говорить об адекватном волнении со стороны матерей, большой процент родителей с низкими показателями тревожности свидетельствует о том, что большинство женщин не испытывают тревоги за ребенка, что является достаточно конструктивной тенденцией в обоих случаях.
Шкала «Непоследовательность - последовательность» отражает выполнение обещаний или исполнение наказаний, соблюдение определенного ритма в отношениях с ребенком. В группе одиноких матерей выявлено, что они являются в большей степени непоследовательными, 46 % женщин имеют низкую последовательность в со-бытии с ребенком. Тенденция к непоследовательности одиноких матерей может быть обусловлена большой занятостью в силу обстоятельств ее
бытия. Женщины же, воспитывающие ребенка в полной семье, проявляют высокую последовательность в воспитании - 55 % женщин, воспитывающих ребенка в полной семье, последовательны в отношениях с ребенком.
Сравнивая особенности со-бытия матери с ребенком в полной и неполной семье, можно сделать следующие выводы.
Статистически подтверждено, что событие матери с ребенком в неполной семье отличается от со-бытия матери с ребенком в полной семье и характеризуется элементами деструктивности, которые проявляются в чрезмерной требовательности, невысоком принятии ребенка и повышенной конфронтации в семье.
Выявлено, что женщины, воспитывающие ребенка в одиночку, более требовательные, чем матери в полной семье. То есть они в большей степени, чем замужние матери, ждут от ребенка ответственности и выполнения требований. Одинокие матери меньше принимают качества и проявления своего ребенка, чем матери, воспитывающие ребенка в полной семье. Также в полных семьях реже проявляются разногласия по вопросам воспитания в семье, тогда как одинокие женщины чаще конфликтуют по вопросам воспитания, скорее всего, с отцом ребенка.
На уровне тенденций подтверждены различия со-бытия одиноких и замужних матерей в том, что одинокие матери более строгие, т. е. проявляют более жесткие меры в наказаниях, и менее последовательные в отношениях с ребенком. Также выявлена тенденция большей тревожности матерей, воспитывающих ребенка в неполной семье, однако в целом результаты свидетельствуют о том, что обе группы женщин имеют невысокую тревожность за ребенка, что является конструктивной характеристикой со-бытия матери с ребенком.
Ситуация конфронтации, завышенной требовательности и отвержения по отношению к ребенку со стороны матерей, воспитывающих ребенка в неполной семье, может проявляться в навязчивости и ограничитель-ности, что, возможно, обусловлено чувством вины и тревоги за ребенка ввиду отсутствия супруга. Женщина вынуждена опекать ребенка в одиночку, старается взять на себя вопрос воспитания за двоих, тем самым проявляя большую активность в вопросах воспитания и границ.
ЛИТЕРАТУРА
1. Кочубей Б. И. Зачем нужен папа? // Семья и школа. - 2009. - № 4. - С. 30-31.
2. Гасанова П. Г., Даудова Д. М. Особенности родительско-детских отношений в неполной семье // Известия ДГПУ. Психолого-педагогические науки. - 2015. - № 3 (32). -С. 6-11.
3. Ган М. П. Я сама: В помощь неполной семье. -М. : Комментарий, 2003. - 45 с.
4. Знаков В. В., Рябикина З. И. Психология человеческого бытия. - М. : Смысл, 2017. -416 с.
Информация о статье Дата поступления 25 июня 2019 Дата принятия в печать 4 октября 2019
Сведения об авторах
Рябикина Зинаида Ивановна - доктор психологических наук, профессор кафедры психологии личности и общей психологии Кубанского государственного университета (Краснодар, Россия). E-mail: [email protected].
Хозяинова Полина Михайловна - кандидат психологических наук, преподаватель кафедры психологии личности и общей психологии Кубанского государственного университета (Краснодар, Россия). E-mail: [email protected].
Для цитирования
Рябикина З. И., Хозяинова П. М. Неполная семья как пространство события матери и ребенка // Вестник Омского университета. Серия «Психология». 2019. № 3. С. 62-68. DOI: 10.25513/2410-6364.2019.3.62-68.
5. Марковская И. М. Тренинг взаимодействия родителей с детьми. - СПб. : Речь, 2002. -150 с.
6. Хазанова М. А. Конструктивные и деструктивные тенденции в детско-родительских взаимоотношениях // Мир психологии. -1996. - № 1 (6). - С. 47-54.
7. Рябикина З. И. Личность, её бытие и событие с другим // Современная психология: состояние и перспективы. - 2002. - Т. 2. -С. 51-53.
8. Волкова А. Н., Якушенко Е. Г. Одинокое материнство: психологический портрет проблемы // Вестник ЛГУ им. А. С. Пушкина. -2009. - № 1 (Психология). - С. 123-136.
Article info
Received June 25, 2019 Accepted October 4, 2019
About authors
Ryabikina Zinaida Ivanovna - Doctor of Psychological Sciences, Professor at the Department of Personality Psychology and General Psychology, Kuban State University (Krasnodar, Russia). E-mail: [email protected].
Khozyainova Polina Mikhailovna - Candidate of Psychological Sciences, lecturer at the Department of Personality Psychology and General Psychology, Kuban State University (Krasnodar, Russia). E-mail: [email protected].
For citations
Ryabikina, Z. I., Khozyainova, P. M. Single-Parent Family as Mother and Child Co-Existence Environment. Herald of Omsk University. Series "Psychology", 2019, no. 3, pp. 62-68. DOI: 10.25513/2410-6364.2019.3.62-68. (In Russian).
