CC BY
12
УДК 82-6:1(470) ББК 83.3(2)53
НЕОПУБЛИКОВАННАЯ ПЕРЕПИСКА В.В. РОЗАНОВА С С.А. ВЕНГЕРОВЫМ: ИСПОВЕДАЛЬНЫЕ МОТИВЫ, СПОРЫ О «НАПРАВЛЕНИЯХ» И КРИТИКАХ «ДУРНОГО СЕРДЦА»
А.П. ДМИТРИЕВ
Институт русской литературы (Пушкинский Дом) РАН наб. Макарова, 4, г. Санкт-Петербург, 199034, Российская Федерация E-mail: apdspb@gmail.com
Впервые вводится в научный оборот неопубликованная переписка В.В. Розанова с филологом С.А. Венгеровым, на материале которой реконструируются их взаимоотношения. Использованы методы комплексного проблемно-тематического анализа текстов, выявлена их художественная составляющая. Дан анализ исповедальных мотивов в письмах В.В. Розанова, выяснена специфика их репрезентации. По архивным материалам излагается история обращения писателя в Литературный фонд в 1898 г. за денежным пособием, необходимым для лечения на Кавказе. На материале переписки В.В. Розанова с С.А. Венгеровым реконструирована история их взаимоотношений. Выявлены основные темы диалога писателя и филолога. Выделены два периода в переписке Розанова и Венгерова - ранний (1898-1899 гг.) и второй, охватывающий последние годы жизни корреспондентов (1912-1918 гг.). Дан анализ содержания, основных сюжетов и повествовательной структуры писем. Споры Розанова и Венгерова о «направлениях» в литературе рассматриваются так же с привлечением материалов Литфонда. Сопоставлены позиции корреспондентов относительно «направлений» в литературе. Исследованы аналитические выкладки и афористические формулировки В.В. Розанова по поводу «Критико-биографического словаря» С.А. Венгерова, а также критические оценки ряда писателей (Н.П. Барсуков, В.Я. Брюсов, митрополит Евгений (Болховитинов), Н.К. Михайловский, М.А. Протопопов, А.М. Скабичевский, С.Н. Южаков и др.). Сделан вывод о том, что изучение новых пластов эпистолярной фактографии вносит важные коррективы в понимание творческой индивидуальности В.В. Розанова и его корреспондентов и стимулирует современную исследовательскую мысль.
Ключевые слова: переписка В.В. Розанова, «Критико-биографический словарь» С.А. Венгерова, эпистолярный жанр, нравственная личность Вл.С. Соловьева, исповедальность как художественный прием, этическая позиция критика, «стилистический солипсизм» Ю.И. Айхен-вальда
UNPUBLISHED CORRESPONDENCE OF V.V. ROZANOV WITH S.A. VENGEROV: CONFESSIONAL MOTIVES, DISPUTES ABOUT "DIRECTIONS" AND CRITICS OF THE "BAD HEART"
A.P. DMITRIEV
Institute of Russian Literature (Pushkin House), Russian Academy of Sciences 4, Makarov embankment, Saint-Petersburg, 199034 Russian Federation E-mail: apdspb@gmail.com
The article for the first time scientifically analyzes the unpublished correspondence of V.V. Rozanov with the literary scholar S.A. Vengerov and, thus, reconstructs their relationship on its basis. It employs methods of complex problem and theme analysis of texts, identifying their artistic elements. The
article also represents analysis of confessional motives in V.V. Rozanov's letters, and specific manner of their representation. Based on the archival materials, it presents the story of the writer's application to the Literary Fund in 1898 for an allowance necessary to cover the costs of treatment in the Caucasus. The correspondence of V.V. Rozanov with S.A. Vengerov is used to reconstruct the history of their relationship. The article identifies the main topics of the dialogue between the writer and the literary scholar. The correspondence of Rozanov and Vengerov has been divided into two periods: the early period (1898-1899) and the second one covering the last years of the correspondents' lives (1912-1918). The article analyses the content, the main plots and narrative structure of the letters. The authors of the article use the Literary Fund materials to study Rozanov and Vengerov's disputes about the "directions" in literature and to compare their views on such "directions". The article also studies V.V. Rozanov's analytical inferences and aphoristic formulations about S.A. Vengerov's "Critical Biographic Dictionary" and critical assessments of a number of writers (N.P. Barsukov, V.Ya. Bryusov, Metropolitan Yevgeny (Bolkhovitinov), N.K. Mikhailovsky, M.A. Protopopov, A.M. Skabichevsky, S.N. Yuzha-kov, etc.). It is concluded that the study of new layers of the epistolary factography makes important corrections to the understanding of the creative individuality of V.V. Rozanov and his correspondents and stimulates modern research thought.
Key words: V.V. Rozanov's correspondence, S.A. Vengerov's "Critical Biographic Dictionary", epistolary genre, the moral personality of Vl.S Solovyov, confession as an artistic device, ethical position of a critic, Yu.I. Eichenwald's "stylistic solipsism".
Переписка В.В. Розанова с С.А. Венгеровым (как, впрочем, и значительная часть эпистолярия мыслителя вообще), несмотря на весь свой интерес, все еще не введена в научный оборот. Этот источник позволяет в общих чертах реконструировать историю взаимоотношений писателя и филолога и выявить основные темы их диалога. Следует отметить, что первые подступы к этой теме были сделаны С.Б. Джимбиновым в статье «Венгеров Семен Афанасьевич (2008 г.)1.
В фонде Венгерова в Рукописном отделе Пушкинского Дома2 и фонде Б.Ф. Лаврова в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки Сохранилось 12 писем Розанова3 и 8 ответных писем Венгерова, которые вместе с другой избранной своей корреспонденцией Розанов еще при своей жизни передал на хранение в Румянцевский музей (ныне в составе Российской государственной библиотеки)4. Кроме того, в Библиотеке-коллекции и Рукописном отделе Пушкинского Дома находятся три книги Розанова, подаренные им Венгерову в 1899
1 См.: Джимбинов С.Б. Венгеров Семен Афанасьевич // Розановская энциклопедия. М.: РОССПЭН, 2008. Стб. 188-189 [1].
2 См.: Розанов В.В. Письма к С.А. Венгерову // Рукописный отдел Института русской литературы (РО ИРЛИ). Ф. 377. Оп. 4. № 1921. 16 л. [2]; Розанов В.В. Письма к С.А. Венгерову // РО ИРЛИ. Ф. 377. Оп. 7. № 3079. 9 л. [3].
3 См.: Розанов В.В. Письмо к С.А. Венгерову от 23 августа 1918 г. // Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ). Ф. 414. № 37. 1 л. [4].
4 См.: Венгеров С.А. Письма к В.В. Розанову // Отдел рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ). Ф. 249. М.3820. № 7. 6 л. [5]; Венгеров С.А. Письма к В.В. Розанову // ОР РГБ. Ф. 249. М.4215. № 5. 2 л. [6].
и 1918 гг., о чем свидетельствуют дарственные надписи на них5, а в архиве Литературного фонда, хранящемся в Пушкинском Доме, - 7 писем Розанова, в которых он ссылается на Венгерова как на авторитетного знакомого, поддерживающего его просьбы (часть писем и была передана в Литфонд через Венгерова)6.
Выделяются два периода в переписке В.В. Розанова и С.А. Венгерова -ранний, переломный в судьбе Розанова, когда он, оказавшись с семьей в тяжелом положении, надеялся отказаться от изматывающей службы в Государственном контроле и зарабатывать на жизнь исключительно литературным трудом (1898-1899 гг.), и второй, охватывающий последние годы жизни корреспондентов (1912-1918 гг.). Ни одно из писем Розанова к Венгерову не снабжено датой, поэтому время их написания устанавливается по содержанию, штемпелям на двух сохранившихся конвертах и по ответным письмам Венге-рова.
Ранний период отмечен тремя сюжетами: в двух первых Розанов обращается к Венгерову с просьбами как к бывшему секретарю Литературного фонда, в третьем ситуация несколько меняется: Венгеров запрашивает у Розанова сведения для своего «Критико-биографического словаря», они обмениваются книгами, изредка встречаются.
Особенно интересно письмо Розанова от 2 марта 1898 г.7 (дата установлена по отношению в Литфонд, написанному в тот же день8), инициировавшее переписку. Это один из первых развернутых текстов писателя исповедального характера (его объем - 8 густо исписанных страниц), причем адресовано оно не приятелю, не человеку сходных взглядов, каковыми в 1890-х гг. были для Розанова Н.Н. Страхов, К.Н. Леонтьев или И.Ф. Романов-Рцы, а идейному оппоненту, деятелю либерального лагеря. Нуждаясь в средствах для поездки на Кавказские минеральные воды, Розанов решил обратиться не только напрямую в Литфонд, но и чтобы подготовить почву, лично к Венгерову. И причина ясна, о ней Розанов упоминает в письме от начала октября 1915 г.: «О Вашей добро-
9
те я очень много слышал» .
Сам автор характеризует свое письмо как «довольно "психопатическое"»10 и предупреждает: «... доверяю Вам подробности этого письма в совершенном секрете»11. «Психопатическое» как самоидентификационный при-
5 См.: Воспоминатели мгновений: Переписка и взаимные рецензии Василия Розанова и Петра Перцова, 1911—1916. СПб.: Росток, 2015. С. 346, 347, 360-361 [7].
6 См.: Розанов В.В. Отношение в Литературный фонд от 2 марта 1898 г. // РО ИРЛИ. Ф. 155: Литературный фонд. 1898. Журнал № 7 от 9 марта. Л. 61 [8]; Розанов В.В. Письмо к С.А. Венгерову от 22 марта 1898 г. // РО ИРЛИ. Ф. 155. 1898. Журнал № 8 от 23 марта. Л. 9-10 об. [9]; Розанов В.В. Письмо к В.А. Манассеину от 2 апреля 1898 г. // РО ИРЛИ. Ф. 155. 1898. Журнал № 9 от 6 апреля. Л. 2 [10]; Личная карточка В.В. Розанова // РО ИРЛИ. Ф. 155. Картотека. № 49. 1 л. [11].
7 См.: Розанов В.В. Письма к С.А. Венгерову. Л. 7-10 об.
8 См.: Розанов В.В. Отношение в Литературный фонд от 2 марта 1898 г. Л. 61.
9 См.: Розанов В.В. Письма к С.А. Венгерову. Л. 3.
10 Там же. Л. 10.
11 Там же. Л. 10 об.
знак под пером современников Розанова, писателей-модернистов 1890-х гг., понималось не столько в значении клинического термина, сколько в эстетическом преломлении - «психопатия как прием» (используем название раздела ценной монографии Н.Ю. Грякаловой «Человек модерна»12). Сам Розанов в книге «Уединенное» вспоминал, что уже в 1880 г. называл себя «психопатом» и «первоначально это обозначало "болезнь духа", вроде Байрона, - обозначало поэтов и философов»; выражало же это новое слово, по убеждению Розанова, «огромное углубление человека»13.
При этом повествовательная структура письма хорошо продумана и обладает свойствами художественного текста.
Начинает Розанов с признания, что «дошел до крайнего упадка сил в борьбе с нуждою, в труде и вечном страхе за завтрашний день»14. И затем описывает невзгоды своей 5-летней жизни в Петербурге, где обосновался с семьей в апреле 1893 г.: смерть («от воспаления в мозгу») первого ребенка - 9-месячной Нади; назначение в Госконтроле нищенского жалованья в 100 рублей, хотя, служа в провинции, он получал 135 рублей; и далее: мучительный долг в 400 рублей «по ломбарду и кассе»; фактически прекращение отношений с начальником, государственным контролером Т. И. Филипповым, отказавшим в помощи, когда семья Розанова оказалась в беде («после такой жестокости я стал, понятно, сух, и далее и дале<е> - при случайных на улице встречах отворачивался и не кланялся»15).
Усугубляло положение писательское призвание. Розанов пишет: «Великое несчастие людей, подобных мне, т. е. с раздвоившимися способностями и профессиею, состоит в том, что один дар и одна профессия поедает другую, оставляя в самом неверном и мучительном положении человека о "двух заня-
?? 16 Т г
тиях » . К тому же ему стало негде печататься, возникли сложности даже с близкими по взглядам изданиями. Розанов перечисляет: князь Д.Н. Цертелев, редактор журнала «Русский Вестник», «слышать моего имени не хочет»17, Анатолий Александров («Русское Обозрение») «почти не платит»18. «Остается "Новое Время" - но Бог дал мне несчастие "отвлеченно" писать, и из 3х предложенных статей - идет одна»19.
Фактологический материал письма организуют три переплетающихся мотива, подобных музыкальному контрапункту. Основной связан с наиболее щекотливым для Розанова вопросом - об идейном направлении. Он опасался,
12 Грякалова Н.Ю. Человек модерна: биография - рефлексия - письмо. СПб.: Дмитрий Буланин, 2008. с. 62-75 [12].
13 См.: Розанов В.В. Листва: Уединенное. Опавшие листья / Розанов В.В. Собрание сочинений: в 30 т. Т. 30. М.: Республика; СПб.: Росток, 2010. С. 30 [13].
14 См.: Розанов В.В. Письма к С.А. Венгерову. Л. 7.
15 Там же. Л. 8.
16 Там же. Л. 7.
17 Там же. Л. 8 об.
18 Там же. Л. 9.
19 Там же. Л. 9.
что комитет Литературного фонда, состоявший сплошь из литераторов либерального лагеря, откажет ему в пособии. Сначала Розанов как бы невзначай упоминает умершего в 1893 г. публициста-народника И.И. Каблица-Юзова, с которым был знаком по службе в Госконтроле («... Вы, кажется, знали покойного Каблица - мое поколение таково же ...»)20. Затем прямо пишет: «Я знаю, "направление" мое не может быть приятно Литературному фонду <...>»21, а в конце письма вовсе отрекается от консерваторов: «<...> в сущности, "про-грам<м>но" я ни одного направления не придерживался, и консерваторы фракции "Цертелев-Грингмут" ненавидят меня серьезнее и, думаю, глубже, чем "западники" и "прогрессисты"»22.
Более надежный путь к сердцу Венгерова Розанов прокладывает благодаря другим двум мотивам, связанным уже с литературными ассоциациями. Так, через все письмо проходит тема гоголевской «Шинели». Это произведение прямо названо при упоминании «департаментских подлостей и вздоров» в Госконтро-ле23. Писатель и имплицитно уподобляет себя Акакию Акакиевичу, когда пишет, что из-за того, что «несколько угрюм и сух на службе, т. е. "не почтителен", ... не прыгаю козлом около дающей руки . уже не в силах, так сказать, нервно, активно и счастливо пожимать "руку вице-директора", а у нас в России все на "рукопожатиях" и основано»24, его стали «шпынять» сослуживцы. Буквально: «Чиновники так наблюдательны, что знают "взгляд на меня высшего начальства", и, конечно, это дает им возможность и право "шпынять" человека, коему нет средств защититься»25. И в конце письма упоминание: «... мне объяснили добрые из Акакиев Акакиевичей»26 (о праве на двухмесячный отпуск).
Главную же свою боль - тему незаконнорожденных детей - Розанов вводит необычно - через иносказание, используя образы тургеневских героев. Развитие этого третьего мотива приводит его к заключению о «демонизме цивилизации», напоминающему метафору «дьяволов водевиль» из «Бесов» Достоев-ского27. В начале письма Розанов относит себя к «поколению Лаврецкого, но который предпочел бы сблизиться с Лизой Калитиной, чем зарываться в гроб ...»28. И далее: «Я безумно люблю семью и все семейное, привязан к детям, и
20 В литературных кругах известны были симпатии Венгерова к идеализму участников «хождения в народ» (см.: См.: Розанов В.В. Письма к С.А. Венгерову. Л. 8).
21 См.: Розанов В.В. Письма к С.А. Венгерову. Л. 9
22 Там же. Л. 10 об. Розанов не лукавил: в этот период, как показал В.А. Фатеев, он был близок к тому, чтоб вовсе «перестать воспринимать себя представителем литературного консерватизма» (см.: Фатеев В.А. Жизнеописание Василия Розанова. 2-е изд. СПб.: Пушкинский Дом, 2013. С. 250 [14].
23 См.: Розанов В.В. Письма к С.А. Венгерову. Л. 7 об.
24 Там же. Л. 7 об.
25 Там же. Л. 8.
26 Там же. Л. 10 об.
27 См.: Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: в 30 т. Т. 10. Бесы: Роман в 3 ч. Л.: Наука, 1974. С. 471 [15].
28 См.: Розанов В.В. Письма к С.А. Венгерову. Л. 8.
вообще даже знакомых или друзей я оцениваю не по уму и таланту - а "как он в семье, с женою и детьми" - и именно в этом пункте я оборван»29.
Ближе к концу письма Розанов возвращается к теме семьи и к героям «Дворянского гнезда»: «Так-то я и возлюбил жену и детей единственных во всем мире, и не хочу, и боюсь выйти из их круга; а припомня сказанное выше -Вы поймете, как и они несчастны, и опять безвинно»30. И обобщает: «Характерно в нашей цивилизации "любви", что "любящие"-то по всем линиям существования и отвергнуты; ведь беспутная жена Лаврецкого никем не отвергается, а отвергнуты в порывах любви и истинно высокой и чистой любви - сам Лаврецкий и Лиза Калитина; а если б у них родились дети - то и они отвергнуты; прямо оторваны от существа отца и матери и "легально" выбрасываются на улицу. Это демонизм какой-то цивилизации нашей, который еще я раскусываю и не умею сообразить»31. В упоминании «беспутной жены Лаврецкого» несомненна отсылка к «законной» жене Розанова Аполлинарии Сусловой, вероятно внятная Венгерову.
Исповедальная интенция письма Розанова не теряла в искренности от своей художественной обработки, от использования «психопатии как приема», поэтому на Венгерова излияния Розанова произвели сильное впечатление. Накануне рассмотрения его просьбы в заседании комитета Литфонда, 8 марта, Венгеров отчитался перед Розановым в том, что «лично передал» его прошение «новому секретарю К.М. Станюковичу», а само письмо «счел возможным показать члену комитета Н.К. Михайловскому»32. Категорически было отметено предположение Розанова, что его консервативные взгляды могут стать помехой для назначения пособия: «О "направлении" как о мотиве решения никакой речи не может быть. Фонд помогает людям всех направлений»33. Беспокойство Вен-герова, которым он поделился с Михайловским, вызывал тот факт, что Розанов в принципе не имел оснований получить какую-либо помощь от Литфонда, не говоря уж о запрошенной им внушительной сумме в 400 рублей. Венгеров пояснял: «... просьба Ваша может быть и не удовлетворена по совершенно формальным причинам: дело в том, что Вы получаете на службе 150 руб. - сумма, конечно, ничтожная для семьи в шесть человек, но Литературный фонд в буквальном смысле нищенский комитет; средства так ограничены, что средний размер пособия - 60 руб., и это пособие выдается уж людям, действительно ничего не имеющим» [5, л. 2-2 об.].
В случае неудачи сострадательный Венгеров советовал с его помощью наладить контакт с начальником. Он спрашивал: «Вы пишете, что Ваши отношения к Т.И. Филиппову крайне натянутые. Нет ли средств улучшить их?» [5, л. 2 об.]. И тут же предлагал в качестве посредников себя и Вл. Соловьева,
29 См.: Розанов В.В. Письма к С.А. Венгерову. Л. 8 об.
30 Там же. Л. 9 об.
31 Там же. Л. 9 об.-10.
32 См.: Венгеров С.А. Письма к В.В. Розанову Л. 2.
33 Там же. Л. 2 об.
который, по убеждению Венгерова, не отказался бы помочь: «... насколько мне известно, личные добрые отношения не порваны между Филипповым и Владимиром Сергеевичем Соловьевым. Так вот, не поехать ли Соловьеву к Филиппову и не потолковать ли о Вашем тяжелом положении? Если я не ошибаюсь, Ваши отношения с Владимиром Сергеевичем теперь порваны, но их ничего не стоит восстановить, и так как Вам самому сделать первый шаг к сближению очень трудно, то я с удовольствием взял бы на себя роль посредника. Вам даже не пришлось бы иметь свидания с В.С. - Я ему все рассказал бы, а он, конечно, не замедлил бы поехать к Филиппову» [5, л. 2 об.-3].
На размолвке Соловьева с Розановым, произошедшей в середине 1890-х
34
гг. и в наши дни исследованной в мельчайших деталях , нет нужды останавливаться, однако стоит отметить, насколько высока была оценка нравственной личности Соловьева со стороны Венгерова: у него не было ни тени сомнения, что тот бросится помогать бедствующему брату-писателю, даже находясь с ним в ссоре.
Просьба Розанова, несмотря на содействие Венгерова, заручившегося поддержкой некоторых членов комитета, поначалу не возымела действия: на заявлении Розанова появилась помета: «Отказать: нуж<да> не ясна»35, затем этот вердикт был вычеркнут и (вероятно, больше из уважения к Венгерову, чем из сочувствия к Розанову) заменен на иной: «Просить Венгерова выявить характ<ер> нужды, и велика просимая сумма»36. Окончательное решение гласило: «Сообщить Венгерову, что пособия в таком размере выдано быть не может»37.
К следующему заседанию, состоявшемуся 23 марта, Розанов, так сказать, пошел ва-банк: он написал на имя Венгерова, а фактически адресуясь к председателю комитета В.А. Манассеину и всем членам, резкое по тону письмо (с требованием выдать ему 300 рублей в качестве пособия), нерв которого - обвинение в бездушном отношении к «писателю усталому, изнеможенному»38 по причине якобы неприятия его мировоззрения и непонимания, что сотрудники консервативных изданий, малопопулярных в обществе, влачат жалкое существование. Розанов отмечал: «Положение писателя, вообще, известно - и оно известно в либеральных и радикальных кругах, где журналистов одного направления много, и при богатстве подписки - плата высока и точна. Это - факт, которого Вы не можете устранить; нуждающийся до боли писатель - это в общем не рядовое, не дюжинное явление <...>. Между тем вовсе не писатели составили средства Фонда: их дало общество из общего уважения к литературе, из уважения к слову и уму» [9, л. 9-9 об.]. Завершалось же письмо Розанова гневной инвективой: «<...>
34 См., например: Козырев А.П. В.В. Розанов и Вл. Соловьев: диалог в поисках Другого // Соло-вьевские исследования. 2004. Вып. 9. С. 28-44 [16]; Фатеев В.А. Жизнеописание Василия Розанова. 2-е изд. СПб.: Пушкинский Дом, 2013. С. 232-249 [14].
35 См.: Розанов В.В. Отношение в Литературный фонд от 2 марта 1898 г. Л. 61.
36 Там же. Л. 61.
37 Там же. Л. 2.
38 См.: Розанов В.В. Письмо к С.А. Венгерову от 22 марта 1898 г. Л. 10 об.
конечно, я сейчас бессилен, но я мучительно и кроваво помню и запомню эту обиду, несправедливость, злоупотребление. "Нас много и мы побьем": ну, и побейте - но помните "завтра" истории» [9, л. 10]. Венгеров, первый читатель этих строк, не удержался, чтоб тут же, 22 марта, не откликнуться: «Письмо Ваше ис-
39
полнено какого-то неслыханного эгоизма .» .
Обсуждение письма Розанова в комитете, по-видимому, было бурным. Отголоски споров сохранила «личная карточка» писателя из картотеки Литфонда, где отмечалось, что Розанов «прислал через Венгерова ругательное письмо, в котором сомневается, чтобы пособия выдавались честным людям; выдают-де только "либералам"; ревизионным комиссиям из "своих людей" не верит; "мучительно и кроваво помню и запомню эту обиду, несправедливость, злоупотребление" (т. е. выдачу пособия в 100 р., предлагавшегося Венгеро-вым). - Выдать - 200 р. (В.А. Манассеин был против выдачи)»40.
Сумма эта, хоть и оказалась меньше запрошенной, все же по меркам Литфонда была беспримерно крупной, чего не мог не осознавать Розанов. В конце марта (не ранее 28 числа) он сообщил Венгерову: «Ура, Семен Афанасьевич, - выдали 200 р.; сознаюсь, что им трудно было, и особенно после моего необдуманного и, может быть, неверного письма»41. Однако продолжал настаивать, снова в качестве аргумента привлекая «психопатическую подкладку»: «<...> за 5 лет треклятой жизни в Петербурге мне привелось испытать такие уничижительные минуты ., что <на> мое обращение и как бы требование у Фонда денег имею достаточную и "святую" для себя психопатическую подкладку, которой Вы не знаете и просто не можете оценить, не смеете и судить (т. е. по незнанию психологии)»42.
К очередному заседанию (6 апреля) Розанов прислал на имя В.А. Мана-сеина благодарственное письмо, которое заканчивал так: «<...> прошу Вас не отказаться передать мою горячую признательность и членам комитета, которые при обсуждении моей просьбы вошли в реальное существо дела, и не умом только, но и сердцем» [10, л. 2]. Как известно, поездка Розанова с женой на Кавказ в июне-июле 1898 г. состоялась.
Венгерову же вся эта история с пособием от Литфонда, благодаря которой они с Розановым сошлись, дала возможность видеть писателя вблизи и как критику составить о нем довольно нелицеприятное мнение, которое он и высказал в письме от 22 марта: «И из Ваших статей, и из Ваших разговоров я вынес твердое убеждение, что Вы не имеете никакого точного представления о тех вещах, по которым так решительно высказываетесь. Вы не знаете ни журнальных отношений, ни личного состава журналистики: для Вас Гамма-Градовский, Михайлов-
39 См.: Венгеров С.А. Письма к В.В. Розанову. Л. 4.
40 См.: Личная карточка В.В. Розанова. Л. 1.
41 См.: Розанов В.В. Письма к С.А. Венгерову. Л. 5.
42 Там же. Л. 5.
ский и взрыв Курской Богоматери43 сливаются в одно представление, и, живя в этом хаосе дико фантастических представлений, Вы произносите свой суд с решительностью, достойной лучшей участи» [5, л. 4 об.-5].
Черта под спорами Розанова и Венгерова о «направлениях» в литературе была подведена не этим эмоциональным суждением последнего, а следующим сюжетом. В мае того же 1898 года Розанов обратился к Венгерову с новой просьбой, рассчитывая на его «доброе посредничество» перед составителями сборника «Памяти В.Г. Белинского» (СПб., 1899). В письме Розанова снова прорывается сетование на литературное изгнанничество: «Я очень отдален от литературы и литераторов, "которые не так черны как дьяволы", и имею все причины жалеть об этом. Конечно, в Сборник меня никто не позовет, как усиленно черного дьявола ...» [2, л. 14]. Участником этого респектабельного сборника (среди авторов главным образом университетские профессора: А.Н. Весе-ловский, И.И. Иванов, Д.Н. Овсянико-Куликовский, А.Н. Пыпин, Н.И. Сторо-женко и др.), вышедшего в марте 1899 г., Розанов так и не стал, но написал две благожелательные рецензии на него44.
Когда же 7 марта 1899 г. Венгеров попросил Розанова написать обстоятельную автобиографию («Если не поскупитесь на подробности, буду премного обязан»45), тот перенаправил его в редакцию Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, куда незадолго до того послал «перечень годов, заглавий и мест службы и учения»46 [2, л. 11] (они были опубликованы в 53-м полутоме, вышедшем в 1899 г.). Составить собственно автобиографию Розанов пообещал, опять подняв тему своего непризнанного брака и незаконнорожденных детей: «Ваш Thesaurus ... дело слезное и фактическое. Хочу попасть туда с детишками и женою, ибо это будет единственный способ закрепить мне детей за собою и оправдать жену свою. Но это нужно подумать и подумать, а главное, дождаться, когда налетит минутка желания делать признания» [2, л. 11-11 об.]. Однако обещания не исполнил.
Второй период переписки и личного общения Розанова и Венгерова (в письмах упоминается как минимум о двух встречах) связан с обсуждением «Критико-биографического словаря». Это издание особо интересовало Розанова, поскольку он любил заниматься библиографированием, в чем признавался и Венгерову в одном из писем 1899 г.: «<...> я когда-то был любителем такой
43 Упомянуты: либеральный публицист Г.К. Градовский (псевд. Гамма), идеолог народничества Н.К. Михайловский и теракт, устроенный в ночь на 8 марта в Курском Знаменском соборе 17-летним А.Г. Уфимцевым с тремя товарищами, подложившими бомбу рядом с Курской Коренной иконой.
44 См.: Розанов В.В. Полное собрание сочинений: в 35 т. Т. 1. О писательстве и писателях, 1889-1900. СПб.: Росток, 2014. с. 531-532, 615-616 [17].
45 См.: Венгеров С.А. Письма к В.В. Розанову Л. 7 об.
46 См.: Розанов В.В. Письма к С.А. Венгерову. Л. 11.
работы, и зачитывался митр. Евгением47 и его архаическим, мне милым, слогом» [2, л. 12].
Любопытно, что, получая от Венгерова в дар тома 1-го издания Словаря, Розанов в том же письме упрекал его за некоторую обезличенность слога. Он писал: «<...> надеюсь увидеть у Вас большее богатство в выражении индивидуального Вашего "я". Люб<овь> к русск<ой> литер<атуре> и интерес собственно к ее движению у Вас поглощает движение и "расцвет" своего "я" (в хорошем смысле). Впрочем - это судьба всех историков и слабость их» [2, л. 12].
Спустя 10 лет, когда увидел свет первый том 2-го издания «Критико-биографического словаря» с «Предварительным списком»48, Розанов уже иначе оценивает это издание. Он теперь находит, что Венгеров излишне субъективен в характеристиках писателей. В письме от начала октября 1915 г. он упрекает библиографа: «<...> дорогой мой, не мешайтесь в публицистику, в "страсти", -исполните сжато, компактно, "по-ученому" свой Словарь - и это будет ВЕЛИКОЕ Дело» [2, л. 3]. Вместе с тем, восхищаясь громадой проекта, не осуществимого в принципе, Розанов называет Словарь бестолковым «по-русски», и в этом определении, потом перешедшем в книги «Сахарна» и «Опавшие листья», чувствуется большая теплота.
Но развернуто он высказывает это в письме к Венгерову от 3 октября 1915 г., завершившем их эпистолярный диалог (если не считать краткого письма 1918 г.49). Розанов делится здесь первым впечатлением от чтения «Предварительного списка»: «Купив его за 6 р. и просматривая за чаем, - я волновался волнением благодарности к Вам, к Вашей изумительной работе за всю жизнь, - хотя (мне казалось годы и теперь кажется) - все это бестолковым уже потому, что 1) неисполнимо и 2) исполняя - Вы увлекались в сторону, составляя "любопытные статьи", а не ученую регистрацию дела (об "Аксаковых"), и проч. <...> не скрою, что мне нравится самая бестолковость всего дела, ибо это "по-русски", как у Южакова, Скабичевского и де-Роберти50, вообще "у наших" безголовых, но милых людей» [2, л. 1].
Вообще же, Розанов с известной придирчивостью читает Венгерова. В предисловии к «Предварительному списку» тот трижды упоминает Словарь митрополита Евгения (Болховитинова): первый раз с саном «митрополит», а
47 Имеется в виду двухтомное издание: Евгений (Болховитинов), митрополит. Словарь русских светских писателей, соотечественников и чужестранцев, писавших в России. М.: Москвитянин, 1845 [18].
48 См.: Венгеров С.А. Критико-биографический словарь русских писателей и ученых (от начала русской образованности до наших дней). 2-е изд. Т. 1: Предварительный список. Пг.: Товарищество художественной печати, 1915. LXIX. 436 с. [19].
49 См.: Розанов В.В. Письмо к С.А. Венгерову от 23 августа 1918 г.
50 Подразумеваются издания: Южаков С.Н. Социологические этюды. Т. 1-2. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1896. [20]; Скабичевский А.М. История новейшей русской литературы, 1848-1908 гг. 7-е изд. СПб.: Изд. Ф. Павленкова, 1909. VIII. 487 с. [21]; Де-Роберти Е.В. Прошедшее философии: Опыт социологического исследования общих законов развития философской мысли. Т. 1-2. М.: Тип. В.В. Исленьева, 1886. [22] и др.
далее просто Евгений51. Розанов видит здесь нечто аморальное и противопоставляет Венгерову автора 22-томной «Жизни М. П. Погодина» Н. П. Барсукова. Он пишет: «К<а>к я люблю митрополита Евгения (Вы его называете раз "Евгений", даже без М (митрополит)). Это не хорошо, не уважительно. Мы в тех годах, которые зовут к уважению других. И вообще ведь "прощай - земля, прощайте - люди" - в наши годы. И эта тень старости на Ваш "Словарь" могла бы лечь прекрасным светом. В нем чем больше спокойствия, доброты и уважения - тем лучше, и, в частности, - для Вас тем вечнее. Смотрите у Барсукова («Жизнь Пог<одина>»): как его уважение к людям, к "столетию людей" - бросило свет на его лицо и заставило всю Россию чтить "историографа русской литературы"» [2, л. 3-3 об.].
Порой Розанов вносит дельные поправки в сведения, имевшиеся у Венге-рова. Например, о литературоведе И.И. Иванове, уроженце г. Белый, он пишет: «Иванов Ив. Ив. профессор из военной семьи (между нами, - раз он скрывает, хотя что тут скрывать: сколько китов из дьячков: он - сын сторожа, горького пьянчушки, коего и держали в Бельской прогимназии ради отличного ученика сына, - в Бельской прогимназии, где брат мой был инспектором и директором. Но раз скрывает - Бог с ним, и Вы - прошу - и устно никому не говорите)» [2, л. 3 об.]. Впрочем, об И.И. Иванове и правда можно было сказать, что он родился «в воен<ной> семье»52, поскольку его отец - бывший фельдфебель.
Заметив, что Юлий Айхенвальд в «Предварительном списке» назван «известным москов<ским> критиком и лектором»53, Розанов разражается целой диатрибой: «Вы слишком много отдаете Айхенвальду, - и не могу скрыть мою мысль (м<ожет> б<ыть>, неосновательную), что в Вас тут действовало "чувство соотечественника". Его "Силуэты" прелестны, талантливы, ярки - но их тон вообще недостоин предмета такой тяжеловесности, к<а>к "Русск<ая> литература". Что это за "скольжение по теме", за "сверкание своим умом". Что-то есть страшное в этом. Всё "сам", всё "я". Он безумно тщеславен, и это отнимает у таланта его всякую моральную ценность» [2, л. 4]. К тому времени отдельные выпуски «Силуэтов русских писателей» Айхенвальда, впервые изданные в 1906-1910 гг.54, вышли уже четвертым изданием: благодаря полемическому противостоянию традициям демократической критики, афористичности стиля и оригинальности суждений в 1910-е гг. импрессионистическая критика Ай-хенвальда приобрела большую популярность.
Розанов же чутко заметил неубедительность и нравственную несостоятельность отдельных оценок Айхенвальда. Он с возмущением писал Венгеро-ву: «К<а>к жесток, а посему и груб, он с Брюсовым. "Водовоз". Но о скольких прекраснейших трудолюбцах это можно повторить, и говорящий так не укра-
51 См.: Венгеров С.А. Критико-биографический словарь русских писателей и ученых (от начала русской образованности до наших дней). С. XI, XII.
52 Там же. С. 314.
53 Там же. С. 8.
54 См.: Айхенвальд Ю.И. Силуэты русских писателей. Вып. 1-3. М.: Научное слово, 1906-1910 [23].
сит себя, а у трудолюбцев ничего не отнимет. Его отношение к Белинскому <...> - в высшей степени недостойно. ТАК о Белинском ГОВОРИТЬ НЕЛЬЗЯ. Возьмите мелкую критику Белинского (библиогр<афию>), сколько надо было прочесть, сколько труда, чтобы "рассортировать книги". Бесспорно, что Бел<инский> б<ыл> "очень зелен" или, пожалуй, "вечно юн", и конечно, этот недостаток зрелости мешает ему упрочиться в веках: тем не менее КРИТИКУ к<а>к отдел литературы придется ВЕЧНО начинать с Белинского. <...> Но что же такое "Силуэты"? Разве это работа? Это - штрихи, беглые замечания, талантливая злость и "как я счастлив в своем великолепном слоге"» [2, л. 4]. Впрочем, беря под защиту В.Г. Белинского, Розанов присоединял свой голос к большому хору литераторов, также возмущенных переоценкой наследия критика (Н.Л. Бродский, Р.В. Иванов-Разумник, Е.А. Ляцкий, П.П. Перцов, П.Н. Сакулин и др.), хотя и подходил к вопросу с особой стороны - выдвигая Белинского на пьедестал как труженика-первопроходца и непреложное национальное достояние.
А за полгода до этого октябрьского письма Венгерову, 13 апреля 1915 г., Розанов в письме к П.П. Перцову похвалил его заметку «Палка в муравейнике», в которой «бойкий и очень непочтительный очерк» Айхенвальда о Белинском психологически оправдывался неумеренным превознесением критика, в частности, в работах Венгерова. Перцов писал: «<...> пятьдесят лет положительного гиперболизма во славу "лучезарного блеска беспримерно светлой личности Белинского" (эта беспримерная безвкусица принадлежит перу г. Вен-герова) должны дать, для равновесия, лет пять увлечения отрицательного» [24, с. 6]. Розанов откликнулся так: «Хорошо (очень) "безвкусица" у Венгерова. Суть его» [7, с. 117].
Но вернемся к письму Розанова от 3 октября 1915 г., переросшему уже в целый критический этюд. Далее писатель рассуждает о том, как нравственное состояние литературоведа отражается на его профессиональной работе. Розанов пишет: «Айхенвальд - поэт, но поэт дурного сердца. Читая его "изящные страницы", как-то пожалеешь о "наших" Скабичевском, Протопопове (нелепый критик-ругатель), Южакове; очень пожалеешь о Н. Михайловском, - хотя он тоже б<ыл> зол. Вообще этот "лоск" и "изящество" очень опасны. <...> В русск<ой> литературе есть несравненная черта какой-то внутренней честности, "про себя", "ночью", когда вот "он пишет": хотя бы в печати и днем это выходило часто грубо, аляповато, пошловато даже; не умно, не образовано. Но дело в том, что из этой аляповатости потом (у преемников) мог бы выйти и рафинад, дело в том, что эта аляповатость растет и живая: а "изящество" Айхенвальда так и останется им, ни во что не преобразуется; что оно исторически недвижно и исторически мертво. Для меня это отвратительное и СТРАШНОЕ явление. <...> Подумайте об Айх<енвальде>, подумайте внутри себя и ночью» [2, л. 4 об.].
Следует сказать, что разоблачение Розановым в письмах к Венгерову, образно говоря, «стилистического солипсизма» Ю.И. Айхенвальда, равно как и
осуждение им радикалистского направленческого диктата в литературе, хотя и во многом справедливо по сути, но, конечно, в плане выражения носит обычные для Розанова черты порывистости и самозабвения, когда «мысль прихотливо и свободно изливается не столько по воле автора, сколько по его вдохно-вению»55 [14, с. 251].
Изучение новых пластов эпистолярной фактографии В.В. Розанова, с одной стороны, вносит коррективы в понимание творческой индивидуальности писателя и его корреспондентов, а с другой - свидетельствует о том, что научная публикация богатейшего эпистолярного наследия Розанова в полном объеме - насущная задача нашей науки.
Список литературы
1. Джимбинов С.Б. Венгеров Семен Афанасьевич // Розановская энциклопедия. М.: РОССПЭН, 2008. Стб. 188-189.
2. Розанов В.В. Письма к С.А. Венгерову // Рукописный отдел Института русской литературы (РО ИРЛИ). Ф. 377. Оп. 4. № 1921. 16 л.
3. Розанов В.В. Письма к С.А. Венгерову // РО ИРЛИ. Ф. 377. Оп. 7. № 3079. 9 л.
4. Розанов В.В. Письмо к С.А. Венгерову от 23 августа 1918 г. // Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ). Ф. 414. № 37. 1 л.
5. Венгеров С.А. Письма к В.В. Розанову // Отдел рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ). Ф. 249. М. 3820. № 7. 6 л.
6. Венгеров С.А. Письма к В.В. Розанову // ОР РГБ. Ф. 249. М. 4215. № 5. 2 л.
7. Воспоминатели мгновений: Переписка и взаимные рецензии Василия Розанова и Петра Перцова, 1911-1916. СПб.: Росток, 2015. 447 с.
8. Розанов В.В. Отношение в Литературный фонд от 2 марта 1898 г. // РО ИРЛИ. Ф. 155: Литературный фонд. 1898. Журнал № 7 от 9 марта. Л. 61.
9. Розанов В.В. Письмо к С.А. Венгерову от 22 марта 1898 г. // РО ИРЛИ. Ф. 155. 1898. Журнал № 8 от 23 марта. Л. 9-10 об.
10. Розанов В.В. Письмо к В.А. Манассеину от 2 апреля 1898 г. // РО ИРЛИ. Ф. 155. 1898. Журнал № 9 от 6 апреля. Л. 2.
11. Личная карточка В.В. Розанова // РО ИРЛИ. Ф. 155. Картотека. № 49. 1 л.
12. Грякалова Н.Ю. Человек модерна: биография - рефлексия - письмо. СПб.: Дмитрий Буланин, 2008. 384 с.
13. Розанов В.В. Листва: Уединенное. Опавшие листья / Розанов В.В. Собрание сочинений: в 30 т. Т. 30. М.: Республика; СПб.: Росток, 2010. 592 с.
14. Фатеев В.А. Жизнеописание Василия Розанова. 2-е изд. СПб.: Пушкинский Дом, 2013.
1056 с.
15. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: в 30 т. Т. 10. Бесы: Роман в 3 ч. Л.: Наука, 1974. 519 с.
16. Козырев А.П. В.В. Розанов и Вл. Соловьев: диалог в поисках Другого // Соловьевские исследования. 2004. Вып. 9. С. 21-49.
17. Розанов В.В. Полное собрание сочинений: в 35 т. Т. 1. О писательстве и писателях, 1889-1900. СПб.: Росток, 2014. 1104 с.
18. Евгений (Болховитинов), митрополит. Словарь русских светских писателей, соотечественников и чужестранцев, писавших в России. Т. 1-2. М.: Москвитянин, 1845.
55 См.: Фатеев В.А. Жизнеописание Василия Розанова. С. 251.
19. Венгеров С.А. Критико-биографический словарь русских писателей и ученых (от начала русской образованности до наших дней). 2-е изд. Т. 1: Предварительный список. Пг.: Товарищество художественной печати, 1915. LXIX. 436 с.
20. Южаков С.Н. Социологические этюды. Т. 1-2. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1896.
21. Скабичевский А.М. История новейшей русской литературы, 1848-1908 гг. 7-е изд. СПб.: Изд. Ф. Павленкова, 1909. VIII. 487 с.
22. Де-Роберти Е.В. Прошедшее философии: Опыт социологического исследования общих законов развития философской мысли. Т. 1-2. М.: Тип. В.В. Исленьева, 1886.
23. Айхенвальд Ю.И. Силуэты русских писателей. Вып. 1-3. М.: Научное слово, 19061910.
24. Перцов П.П. Палка в муравейнике // Новое Время. 1915. № 14025, 29 марта. С. 6.
References
1.Dzhimbinov, S.B. Vengerov Semen Afanas'evich, in Rozanovskaya entsiklopediya [Rozanov Encyclopedia]. Moscow: ROSSPEN, 2008, col. 188-189.
2. Rozanov, V.V. Pis'ma k S.A. Vengerovu [Letters to S.A. Vengerov], in Rukopisnyy otdel In-stituta russkoy literatury (ROIRLI) [Manuscripts Department of the Institute of Russian Literature (MD IRLI)], f. 377, reg. 4, no. 1921, 16 sh.
3. Rozanov, V.V. Pis'ma k S.A. Vengerovu [Letters to S.A. Vengerov], in RO IRLI, f. 377, reg. 7, no. 3079, 9 sh.
4. Rozanov, V.V. Pis'mo k S.A. Vengerovu ot 23 avgusta 1918 g. [Letter to S.A. Vengerov of August 23, 1918], in Otdel rukopisey Rossiyskoy natsional'noy biblioteki [Department of Manuscripts of the Russian National Library (DM RNL)], f. 414, no. 37, 1 sh.
5. Vengerov, S.A. Pis'ma k V.V. Rozanovu [Letters to V.V. Rozanov], in Otdel rukopisey Rossiyskoy gosudarstvennoy biblioteki (OR RGB) [Department of Manuscripts of the Russian State Library (DM RSL)], f. 249, M. 3820, no. 7, 6 sh.
6. Vengerov, S.A. Pis'ma k V.V. Rozanovu [Letters to V.V. Rozanov], in OR RGB, f. 249, M. 4215, no. 5, 2 sh.
7. Vospominateli mgnoveniy: Perepiska i vzaimnye retsenzii Vasiliya Rozanova i Petra Pert-sova, 1911-1916 [People remembering moments: Correspondence and mutual reviews of Vasily Rozanov and Peter Pertsov, 1911-1916]. Saint-Petersburg: Rostok, 2015. 447 p.
8. Rozanov, V.V. Otnoshenie v Literaturnyy fond ot 2 marta 1898 g. [Petition to the Literary Fund of March 2, 1898], in RO IRLI, f. 155: Literaturnyy fond [Literary Fund], 1898, Register no. 7 of March 9, sh. 61.
9. Rozanov, V.V. Pis'mo k S.A. Vengerovu ot 22 marta 1898 g. [Letter to S.A. Vengerov of March 22, 1898], in RO IRLI, f. 155, 1898, Register no. 8 of March 23, sh. 9-10 turn.
10. Rozanov, V.V. Pis'mo k V.A. Manasseinu ot 2 aprelya 1898 g. [Letter to V.A. Manassein of April 2, 1898], in RO IRLI, f. 155, 1898, Register no. 9 of April 6, sh. 2.
11. Lichnaya kartochka V.V. Rozanova [V.V. Rozanov's individual card], in RO IRLI, f. 155, Card-file, no. 49, 1 sh.
12. Gryakalova, N.Yu. Chelovek moderna: biografiya - refleksiya - pis'mo [Modernist man: biography - reflection - letter]. Saint-Petersburg: Dmitriy Bulanin, 2008. 384 p.
13. Rozanov, V.V. Listva: Uedinennoe. Opavshie list'ya [Foliage: Lonely. Fallen leaves], in Rozanov, V.V. Sobranie sochineniy v 30 t., t. 30 [Collected Works in 30 vol., vol. 30]. Moscow: Respu-blika; Saint Petersburg: Rostok, 2010. 592 p.
14. Fateev, V.A. Zhizneopisanie Vasiliya Rozanova [Biography of Vasily Rozanov]. Saint Petersburg: Pushkinskiy Dom, 2013. 1056 p.
15. Dostoevskiy, F.M. Besy. Roman v 3 ch. [Demons. Novel in 3 parts], in Polnoe sobranie sochineniy v 30 t., t. 10 [Complete Works in 30 vol, vol. 10]. Leningrad: Nauka, 1974. 519 p.
16. Kozyrev, A.P. V.V. Rozanov i Vl. Solov'ev: dialog v poiskakh Drugogo [V.V. Rozanov and Vl. Solovyov: dialogue in search of the Other], in Solov'evskie issledovaniya, 2004, issue 9, pp. 21-49.
17. Rozanov, V.V. O pisatel'stve i pisatelyakh, 1889-1900 [On writing and writers, 1889-1900], in Rozanov, V.V. Polnoe sobranie sochineniy v 35 t., t. 1 [Complete Works in 35 vol., vol. 1]. Saint-Petersburg: Rostok, 2014. 1104 p.
18. Evgeniy (Bolkhovitinov), mitropolit. Slovar' russkikh svetskikh pisateley, so-otechestvennikov i chuzhestrantsev, pisavshikh v Rossii. T. 1-2 [Dictionary of Russian secular writers, compatriots and foreigners who wrote in Russia. Vol. 1-2]. Moscow: Moskvityanin, 1845.
19. Vengerov, S.A. Kritiko-biograficheskiy slovar' russkikh pisateley i uchenykh (ot nachala russkoy obrazovannosti do nashikh dney). T. 1. Predvaritel'nyy spisok [Critical bibliographic dictionary of Russian writers and scientists (from the beginning of Russian education to the present day). Vol. 1. Preliminary list]. Petrograd: Tovarishchestvo khudozhestvennoy pechati, 1915. LXIX. 436 p.
20. Yuzhakov, S.N. Sotsiologicheskie etyudy. T. 1-2 [Sociological studies, vol. 1-2]. Saint-Petersburg: Tipografiya M.M. Stasyulevicha, 1896.
21. Skabichevskiy, A.M. Istoriya noveyshey russkoy literatury, 1848-1908 gg. [The history of modern Russian literature, 1848-1908]. Saint-Petersburg, 1909. VIII. 487 p.
22. De-Roberti, E.V. Proshedshee filosofii: Opyt sotsiologicheskogo issledovaniya obshchikh zakonov razvitiya filosofskoy mysli. T. 1-2 [The past of philosophy: Experience of a sociological study of the general laws of philosophical thought development, vol. 1-2]. Moscow: Tipografiya V.V. Islen'eva, 1886.
23. Aykhenval'd, Yu.I. Siluety russkikh pisateley [Silhouettes of Russian writers]. M.: Nauchnoe slovo, 1906-1910. Issue 1-3.
24. Pertsov, P.P. Palka v muraveynike [A stick in an anthill], in Novoe Vremya, 1915, no. 14025, March 29, p. 6.
