CC BY
152ТЕОРИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА
DOI: 10.24412/2224-9133-2023-2-194-201 МАЛИКОВ Сергей Владимирович,
NIION: 2021-0079-2/23-105 доктор юридических наук,
MOSURED: 77/27-025-2023-02-105 заместитель директора
Института государства и права РАН по научной работе, e-mail: s.v.malikov@yandex.ru
НЕОКОНЧЕННОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ: ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ
Аннотация. В статье анализируются вопросы стадий преступления, неоконченных преступлений, их соотношения и проблем квалификации. Представлен обзор современных теоретических и практических проблем, связанных с неоконченной преступной деятельностью. В частности, в работе представлены доктринальные и практические проблемы, касающиеся отграничения обнаружения умысла от преступлений, совершаемых в словесной форме; определения момента начала преступления; установления границ между обнаружением умысла и приготовлением к конкретному преступлению; определения границы между обнаружением умысла и приготовлением к совершению преступления; выявления стадий приготовления или покушения на преступление, состав которых сконструирован по типу формального; выработки судебной практикой специфических подходов к квалификации некоторых преступлений; возможности покушения на преступление, совершаемое путем бездействия; квалификации неоконченного преступления в случае, если оно совершалось с внезапно возникшим умыслом; наличия стадий в преступлениях с двумя формами вины.
Ключевые слова: неоконченное преступление, стадии преступления, обнаружение умысла; приготовление к преступлению, покушение на преступление, оконченное преступление; начало преступления; момент окончания.
MALIKOV Sergey Vladimirovich,
Doctor of Law, Associate Director for scientific work Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences
UNFINISHED CRIME: PROBLEMS OF THEORY AND PRACTICE
Annotation. The article analyzes the issues of stages of crime, unfinished crimes, their correlation and qualification problems. The review of modern theoretical and practical problems related to unfinished criminal activity is presented. In particular, the paper presents doctrinal and practical problems concerning the differentiation of the detection of intent from crimes committed in verbal form; determining the moment of the beginning of the crime; establishing boundaries between the detection of intent and preparation for a specific crime; determining the boundary between the detection of intent and the preparation for the commission of a crime; identifying the stages of preparation or attempted crime, the composition of which is designed according to the type of formal; developing specific approaches to the qualification of certain crimes by judicial practice; the possibility of an attempt on a crime committed by inaction; qualification of an unfinished crime if it was committed with a sudden intention; the presence of stages in crimes with two forms of guilt.
Key words: unfinished crime, stages of the crime, detection of intent; preparation for a crime, attempted crime, completed crime; the beginning of the crime; the moment of the end.
Стадии преступления (виды неоконченного преступления) не являются новым предметом для исследования. Ему уделяли внимание в дореволюционное, советское и постсоветское время. В уголовном праве применительно к данному понятию выделяются два правовых явления: постепенное развитие преступной дея-
тельности до ее логического завершения и прерывание данной деятельности на определенном этапе. На это обращал внимание Н.Д. Дурманов: «Термин "стадии совершения преступления" нередко употребляется в двояком значении: 1) для определения тех этапов, которые проходят оконченные преступления; 2) для определения
особенностей ответственности за преступное деяние в зависимости от этапа, на котором было прекращено совершение преступления» [1, с. 11].
Разделяла стадии совершения преступления и виды неоконченной преступной деятельности Н.Ф. Кузнецова, выделяя подготовительные действия и исполнение преступления (стадии) и приготовление с покушением (виды неоконченной преступной деятельности) [2, с. 39-41]. Именно ее позиция легла в основу современной законодательной модели, закрепляющей понятие оконченного и неоконченного преступления, без упоминания о стадиях.
В Уголовном кодексе РФ (далее - УК РФ) под оконченным преступлением понимается деяние в случае наличия в нем всех признаков состава преступления (ч. 1 ст. 29 УК РФ). При буквальном толковании вышеприведенной нормы можно прийти к выводу, что неоконченным будет признаваться такое деяние, в котором отсутствуют некоторые признаки состава преступления. Подобную позицию занимал И.С. Тишкевич, полагая, что под неоконченным преступлением следует понимать такую умышленную общественно-опасную деятельность виновного, которая содержит в себе лишь часть признаков состава данного преступления вследствие неполного развития его объективной стороны [3, с. 27]. Данный подход не согласуется с современным понятием преступления, так как отсутствие одного или нескольких признаков состава преступления в совершенном деянии свидетельствует о том, что деяние не является преступным и не влечет за собой уголовной ответственности. В другом случае И.С. Тишкевич справедливо отметил, что в составе неоконченного преступления полное развитие не получает лишь объективная сторона преступления от обстоятельств, не зависящих от виновного [3, с. 27]. Наиболее распространенным подходом к пониманию неоконченного преступления в литературе признается рассмотрение его в качестве умышленного деяния, не доведенного до конца по независящим от лица обстоятельствам либо в силу добровольного отказа от преступления [4, с 116], а также как деятельность лица по реализации преступного намерения, прерванная по независящим от воли лица обстоятельствам на стадии подготовки к преступлению либо на стадии совершения преступления [5, с. 10-14].
В теории уголовного права к этапам или стадиям развития преступления относят возникновение умысла, обнаружение умысла, принятие решения о совершении преступления, приготовление к преступлению, покушение на преступление, оконченное преступление [6, с. 41]. Первые три этапа не имеют уголовно-правового значения в силу общепризнанного принципа уголовного права «cogitatюnis роепат пето раМиг» - мысли
не могут быть наказуемы. Умысел, выраженный вовне в словесной или иной форме, также не может считаться первой стадией совершения преступления, поскольку его проявление не образует общественно опасного деяния. На этапе обнаружения умысла до сведения других лиц доводится желание лица совершить преступление, но это лицо еще не осуществляет действий по реализации своего намерения: «простое заявление о намерении сделать то-то и то-то не может послужить поводом для преследования меня ни со стороны уголовной, ни со стороны исправительной полиции... Только поступки доказывают, насколько серьезно было заявление» [7, с. 242].
Необходимо отграничивать обнаружение умысла от преступлений, совершаемых в словесной форме, например, призывов к осуществлению запрещенной в законе деятельности (террористической, экстремисткой). Последние характеризуются активными действиями, выражающимися в различных высказываниях в ходе агитации, пропаганды и т. д. Так, осуществляя призывы, лицо имеет конкретные идеи и распространяет их публично, оно не ограничивается доведением до сведения третьих лиц информации о собственных намерениях, но целенаправленно воздействует на сознание окружающих, меняет психологическую атмосферу, создает угрозу нарушения общественных отношений по обеспечению общественной безопасности, мирного сосуществования народов и государств, нагнетая обстановку необходимости и неизбежности конфликта, оправдания запрещенных законом действий.
Одним из дискуссионных вопросов, касающихся неоконченных преступлений, является проблема определения момента начала преступления, границы между обнаружением умысла и приготовлением к конкретному преступлению. Исходя из содержания ч. 1 ст. 30 УК РФ можно прийти к выводу, что приготовительная деятельность начинается с непосредственного создания условий для дальнейшего совершения преступления. При этом, такие действия не входят в объективную сторону того состава преступления, которое лицо намеревается совершить. Некоторые авторы считают иначе, полагая, что приготовительные действия являются частью объективной стороны и обособлению не подлежат [8, с. 53]. С этой точкой зрения сложно согласиться. Если бы приготовительные действия входили в состав преступления, то объективная сторона оконченного и неоконченного составов преступлений была бы идентичной, что бессмысленно. Мы разделяем точку зрения А.Ю. Решетникова о невозможности такого явления [9, с. 45].
Вопрос о наличии признака общественной опасности в приготовительных действиях также не нашел однозначного ответа, в доктрине встре-
чаются разные подходы. Так, А. М. Смирнов полагает, что при приготовлении к преступлению не осуществляется никаких общественно опасных действий [10, с. 135]. Н.Д. Дурманов указывал на существование рассматриваемого признака на стадии приготовления и отмечал, что общественная опасность здесь зависит от предметов и средств, используемых при приготовлении к преступлению [11, с. 70]. По мнению А. А. Пионтков-ского, общественной опасностью характеризуются лишь такие подготовительные действия, которые имеют длительную временную продолжительность (несколько недель, месяц) [12, с. 50], но наличие таковой на более ранних этапах преступной деятельности, автором не проанализировано. Можно согласиться с А.П. Козловым, который отмечает, что в отличие от более ранних стадий, когда имела место только общественная опасность личности, с момента начала совершения деяния по созданию условий для совершения преступления замысел виновного проявляется уже в конкретных действиях или бездействии, в связи с чем общественная опасность резко возрастает [13, с. 56].
Следующей проблемой является определение границы между обнаружением умысла и приготовлением к совершению преступления. В качестве критериев разграничения можно выделить проявление намерений лица в реальности, перенос их из абстракции в материальную плоскость, а также интенсивность деятельности такого субъекта, его активность. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации указала, что действия лица, осужденного за приготовление к созданию преступного сообщества, не могут расцениваться как приготовление к совершению преступления, так как во время совершения инкриминируемого ему деяния к лицу была применена мера пресечения в виде заключения под стражу, в связи с чем оно не могло осуществлять какую-либо активную деятельность. Высказывания осужденного не могут служить доказательством приготовительной деятельности, так как реальность их осуществления ничем по делу не подтверждена, они носят явно декларативный характер. Таким образом, содеянное следует расценивать лишь как обнаружение умысла, не влекущее за собой уголовной ответственности1.
В части 3 ст. 30 УК РФ регламентируется следующая после приготовления стадия совершения преступления - покушение, которое представляет собой умышленные действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на совершение преступление. При этом преступле-
1 См.: Кассационное определение Верховного Суда РФ от 01.03.2011 № 48-010-170 // СПС «Консуль-тантПлюс».
ние не должно быть доведено до конца по независящим от воли лица обстоятельствам. В отличие от предыдущей стадии объект уголовно-правовой охраны при покушении всегда подвергается непосредственной опасности [9, с. 17]. В зависимости от степени завершенности покушение на преступление подразделяется на два вида: оконченное и неоконченное. Для такого разграничения существуют объективный и субъективный критерии. Так, в качестве объективного критерия выступает степень завершенности действия лица исходя из описания последнего в тексте статьи УК РФ. Если действия выполнены полностью, но преступление не удалось довести до конца, покушение является оконченным, при частичном выполнении действий - неоконченным. Субъективный критерий представляет оценку лицом, совершающим преступление, своих действий и степени их завершенности. А.Ю. Решетников выделяет смешанный критерий, под которым подразумевает совпадение степени фактической завершенности преступных действий виновного и его субъективной оценки своих действий [9, с. 18]. Представляется данная позиция более последовательной и отвечающей принципам законности и справедливости.
Основным признаком покушения на совершение преступления является частичное выполнение действий, составляющих объективную сторону конкретного преступления, на совершение которого направлены усилия лица. Именно это служит критерием отграничения оконченного преступления от покушения на него. Важным является правильное определение момента окончания конкретного преступления.
Преступления с материальным составом являются оконченными с момента наступления последствий, указанных в законе. Таким образом, момент юридического окончания таких преступлений напрямую связан с наличием последствий.
Спорным является вопрос о наличии стадий приготовления или покушения на преступление, состав которых сконструирован по типу формального. Так, Т. Д. Устинова полагает, что покушение на преступление не может иметь места при формальных составах, так как в таком случае выполнение одного лишь предусмотренного законом действия уже дает возможность констатировать наличие оконченного состава преступления [14]. Данное утверждение спорно, так как моменты окончания преступлений, составы которых сконструированы по типу формальных, различаются. Некоторые из таких составов содержат сложные, многоактные действия в составе объективной стороны. Следовательно, покушение возможно в тех случаях, когда не совершен весь комплекс действий, установленных законо-
дателем в статье УК РФ. Например, ст. 1271 УК РФ устанавливает уголовную ответственность за торговлю людьми. Покушение на совершение преступлений с такой конструкций объективной стороны возможно тогда, когда лицо по каким-либо причинам не смогло в полном объеме выполнить предписанных действий. Так, лицо было осуждено по ч. 3 ст. 30 п. «з» ч. 2 ст. 1271 УК РФ, так как преступная деятельность по продаже малолетнего ребенка была пресечена правоохранительными органами1.
В преступлениях, составы которых сконструированы по типу усеченных, стадия покушения по общему правилу невозможна [15]. Их специфика состоит в том, что момент окончания уже перенесен на стадию покушения. Например, посягательство на жизнь государственного деятеля окончено с момента нападения, даже если его жизнь и здоровье не пострадали. Теоретически стадия покушения возможна, однако только при наличии субъективной ошибки: когда лицо, заблуждаясь, полагало, что осуществляет посягательство на государственного деятеля, а потерпевший им не являлся.
В преступлениях, где подготовительная деятельность рассматривается законодателем как оконченное преступление (бандитизм, организация преступного сообщества), покушение также считается невозможным. З. Б. Соктоев обоснованно отмечает, что момент юридического окончания одной из форм бандитизма с учетом ее общественной опасности перенесен на стадию приготовительной деятельности - создание устойчивой вооруженной группы в целях нападения на граждан или организации. Пленум Верховного Суда РФ, при этом, дает разъяснение весьма спорного характера: «В тех случаях, когда активные действия лица, направленные на создание устойчивой вооруженной группы, в силу их своевременного пресечения правоохранительными органами либо по другим, независящим от этого лица обстоятельствам, не привели к возникновению банды, они должны быть квалифицированы как покушение на создание банды» [16, с. 48]. По мнению профессора Н. Г. Кадникова, такая квалификация не может иметь места на практике [17, с. 115]. В то же время приготовление к совершению преступления, состав которого сконструирован по типу усеченного, возможно. Так, лица были осуждены по ч. 1 ст. 30, ч. 4 ст. 162 УК РФ, так как в их автомобиле были найдены: предмет, конструктивно напоминающий пистолет, газовый баллончик, сверла из металла, которыми можно
причинить вред здоровью потерпевшего и облегчить совершение преступления2.
Проблемой является то, что судебная практика вырабатывает не укладывающиеся в общие правила подходы к квалификации некоторых преступлений. Например, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о краже, грабеже, и разбое» от 27 декабря 2002 г. № 29 кража и грабеж считаются оконченными, если имущество изъято, и виновный имеет реальную возможность им пользоваться или распоряжаться по своему усмотрению (п. 6)3. Постановление содержит указание не на обязательность фактического использования предмета кражи или грабежа, а лишь на существование возможности реализации. В судебной практике подобный подход весьма распространен: лицо, зайдя погреться в общежитие, увидело в коридоре чужие вещи и решило совершить кражу. В процессе складывания вещей в пакет он был замечен их собственником, из-за чего сбежал, но через непродолжительное время был пойман хозяином вещей. Органы предварительного расследования квалифицировали содеянное по ч. 1 ст. 161 УК РФ. Судом действия подсудимого были квалифицированы как покушение на грабеж, так как лицо не имело реальной возможности распорядиться похищенным имуществом, поскольку, как указано выше, завладев им, стал убегать, но был задержан4.
Спорные вопросы возникают при квалификации преступлений в сфере незаконного оборота наркотических средств. Согласно пунктам 131 и 132 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» от 15 июня 2006 г. № 14, момент окончания незаконного сбыта наркотиков связан с выполнением всех необходимых действий по передаче соответствующих предметов вне зависимости от получения или неполучения приобретателем таких веществ. При этом, незаконное приобретение, хранение, перевозка, изготовление наркотических средств при наличии умысла на дальнейший их сбыт рекомендовано квалифицировать не как оконченное преступление, а как покушение на сбыт5. Момент окончания сбыта наркотических средств не отве-
1 См.: Приговор Истринского городского суда Московской области от 08.02.2010 г. № 1-11/2010 (1-387/09) // СМС «КонсультантПлюс».
2 Апелляционное определение Московского городского суда от 07.07.2020 по делу № 10-3576/2020 // СПС «КонсультантПлюс».
3 СПС «КонсультантПлюс».
4 См.: Приговор Промышленного городского суда г. Владикавказ от 04 февраля 2016 г. по делу№ 01-40/2016 // URL: https://sudact.ru/regular/doc/ bAbYnboT81dK/?ysclid=leneevxmlh 872940958
5 См.: СПС «КонсультантПлюс».
чает и не соотносится с моментом окончания сбыта иных предметов, таких как поддельных документов, денег и т.д. [18, с. 83]
Для признания склонения к потреблению наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов оконченным не требуется, чтобы склоняемое лицо фактически употребило наркотическое средство, психотропное вещество или их аналог склонение к потреблению наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов является оконченным с момента склонения (п. 27 постановления от 15 июня 2006 г. № 14). Данное положение также подтверждает тезис об отсутствии системного толкования сходных понятий применительно к ст. 150, 151 УК РФ, момент окончания которых определяется совершением несовершеннолетним преступления, приготовления к нему либо покушения на него в контексте ст. 150 УК РФ или совершение одного из антиобщественных действий, указанных в ст. 151 УК РФ [19, с. 123, 125].
Неоднозначно в теории и практике решается вопрос о возможности покушения на преступление, совершаемое путем бездействия. На наш взгляд, для его решения необходимо обратиться к видам бездействия - чистому и смешанному. Полагаем, что только в последнем случае стадия покушения возможна, так как лицо намеренно не исполняет возложенные на него правовые обязанности путем совершения активных действий по обеспечению такого неисполнения. Например, попытка убить парализованного родителя путем голодной смерти характеризуется бездействием и должна квалифицироваться как покушение на убийство в случае, если задуманное не удастся довести до конца.
Субъективная сторона покушения выражена виной исключительно в форме прямого умысла. На это неоднократно обращал внимание в своих решениях Конституционный Суд РФ1. При косвенном умысле обоснованной является квалификация содеянного в зависимости от реально наступивших общественно опасных последствий, так как изначально при совершении преступления лицо относится к их наступлению равнодушно. На этой же позиции настаивает судебная практика. Так, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» указано, что покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, т. е. когда содеянное свидетельствовало о том, что виновный осознавал общественную опас-
1 См.: Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2016 года № 1922-0; Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2017 года № 1418-О; Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 26 октября 2017 г. № 2306-О // СПС «Консуль-тантПлюс».
ность своих действий (бездействия), предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал ее наступления, но смертельный исход не наступил по независящим от него обстоятельствам (п. 2). Таким образом, при отсутствии конкретизированного умысла на причинение предусмотренных уголовно-правовой нормой общественно опасных последствий, содеянное не может квалифицироваться как приготовление к этому преступлению или покушение на него.
В теории уголовного права не выработано единодушной позиции по вопросам квалификации неоконченного преступления в случае, если оно совершалось с внезапно возникшим умыслом [20, с. 8-9]. Внезапно возникший умысел подразделяется на простой и аффектированный. Представляется, что при простом его виде приготовление и покушение возможны, так как он может быть реализован не только сразу после его возникновения, но и через короткий временной отрезок. При аффектированном виде приготовление к совершению преступления, напротив, невозможно, так как времени на подготовку у лица нет по причине особого психологического климата в сознании субъекта, такой умысел реализуется в момент его возникновения или сразу после. При этом исключать возможность покушения на такие преступления кажется нецелесообразным в связи с тем, что в процессе совершения деяния могут появиться обстоятельства, препятствующие доведению преступления до конца. Так, в результате сильного душевного волнения из-за аморального поведения потерпевшего, у лица внезапно возник умысел на убийство. Реализуя его, лицо схватило нож и нанесло девять ножевых ранений потерпевшему, однако был остановлен другим членом их компании. В результате оперативной реакции окружающих и оказания своевременной первой помощи смерть потерпевшего не наступила, и преступление не было доведено до конца. Исходя из обстоятельств дела, суд квалифицировал содеянное как покушение на убийство в состоянии аффекта2.
Возможность покушения на преступления, совершенные в результате внезапно возникшего прямого умысла, подтверждает Конституционный Суд РФ. В ответ на жалобу лица, полагающего, что ч. 3 ст. 30 УК РФ противоречит Конституции РФ, так как позволяет привлекать к уголовной ответственности за покушение на преступление при внезапно возникшем умысле без конкретизации его как прямого, Конституционный Суд РФ ответил, что не находит оснований для принятия жалобы к рассмотрению, так как
2 См.: Приговор Себежского районного суда Псковской области от 14.03.2022 № 1-37/2022 // СПС «КонсультантПлюс».
вопреки утверждению заявителя, прямым может быть признан как заранее обдуманный, так и внезапно возникший умысел1.
Представляет особый интерес вопрос о наличии стадий совершения преступления в противоправных деяниях с двумя формами вины. Р.А. Сорочкин полагает, что предварительная преступная деятельность в преступлениях с двумя формами вины исключена: «если лицо не желает или не предвидит отдаленных последствий своего деяния, говорить о возможности приготовления или покушения на такое последствие нельзя. Отсутствие желания наступления неосторожных последствий, кроме того, прямо вытекает из положений ст. 26 УК РФ» [21].
Схожую позицию занимает А.И. Рарог. Он полагает, что в случае частичного выполнения действий, образующих объективную сторону конкретного состава преступления, вследствие которого наступают последствия, субъективное отношение к наступлению которых выражается в неосторожности, то содеянное необходимо квалифицировать по правилам идеальной совокупности преступлений [22]. Так, если вследствие насилия, примененного при покушении на изнасилование, потерпевшей по неосторожности причиняется смерть, то действия виновного следует квалифицировать по совокупности преступлений по ч. 3 ст. 30, ст. 131 УК РФ и ч. 1 ст. 109 УК РФ, но не по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 3 ст. 131 УК РФ. Аналогичной позиции придерживаются другие ученые [23, с. 90].
Для решения данного вопроса необходимо обратиться к общим положениям о преступлениях с двумя формами вины. Выделяется два типа таких составов преступлений. Первый тип: основной состав преступления является материальным, то есть отношение виновного к последствию - умышленное, а в квалифицированном составе предусмотрено последствие, отношение к которому неосторожное (например, ч. 4 ст. 111 УК РФ). В данном случае покушение не представляется возможным, так как если не наступит первоначальное последствие, то невозможно и производное последствие, предусмотренное в квалифицированном составе.
Второй тип сконструирован иначе: основной состав преступления является формальным, то есть уголовная ответственность наступает за совершение умышленного деяния вне зависимости от наступления последствий, а в квалифицированном составе так же предусмотрено последствие, отношение лица к которому является
неосторожным. В таком случае наступление производных последствий возможно и в случае, когда действия, составляющие основной состав преступления не выполнены в полном объеме. Таким образом, следует согласиться с мнением А. В. Корнеевой о том, что в таком случае покушение возможно [24, с. 76].
Ю. Е. Пудовочкин полагает, что покушение на преступления с двумя формами вины возможно вне зависимости от приведенных типов, так как законодателем такие преступления отнесены в целом к умышленным [25, с. 173]. Судебная практика относительно данной проблемы немногочисленна, однако, имеющиеся примеры свидетельствуют о том, что правоприменитель разделяет последнюю позицию. Так, лицо пыталось совершить изнасилование несовершеннолетней. Потерпевшая, пытаясь спастись после того, как лицо сорвало с нее одежду, забралась на решетку балкона, и не удержавшись, сорвалась. В результате падения наступила ее смерть. Верховный Суд Республики Мордовия посчитал, что совершенное деяние необходимо квалифицировать по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 3 ст. 131 УК РФ как покушение на изнасилование несовершеннолетней. Верховный Суд РФ посчитал такую квалификацию надлежащей и оставил приговор без изме-нения2. Совершение покушения невозможно при совершении неосторожных преступлений, а также при совершении преступлений, образующих превышение пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ст. 108, 114 УК РФ).
Подводя итог, отметим, что институт неоконченного преступления имеет важную роль для развития уголовного закона и правоприменения. Доктринальные позиции относительно вопросов момента окончания ряда преступлений не всегда учитываются законодателем и находят отражение в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации. Особые сложности вызывают случаи определения момента окончания преступлений, объективная сторона составов которых выражена схожими по своей природе деяниями, но при этом законодатель и правоприменитель их дифференцируют. Таким образом, совершенствование норм Особенной части уголовного законодательства, положений постановлений Пленумов Верховного Суда Российской Федерации играет большую роль для дальнейшего формирования и развития норм о неоконченном преступлении, а также для соблюдения принципов уголовного закона.
1 Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 17 июля 2104 г. № 1638-О [Электронный ресурс] // URL: http://doc.ksrf.ru/decision/ KSRFDecision172341.pdf (дата обращения: 01.02.2023).
2 См.: Определение Верховного Суда РФ от 12 февраля 1998 г. // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1998. № 8.
Список литературы:
[1] Дурманов Н.Д. Стадии совершения преступления по советскому уголовному праву. М., 1955.
[2] Кузнецова Н.Ф. Ответственность за приготовление к преступлению и покушение на преступление по советскому уголовному праву. М., 1958.
[3] Тишкевич И.С. Приготовление и покушение по советскому уголовному праву (понятие и наказуемость). М.: Гос. изд-во юрид. лит., 1958.
[4] Назаренко Г. В. Русское уголовное право. Общая часть: Курс лекций. М., 2000.
[5] Редин М.П. Основание уголовной ответственности за неоконченное преступление и сущность неоконченного преступления // Следователь. 2003. № 8.
[6] Цепелев В.Ф. Проблемные вопросы стадий преступления и их значение для деятельности органов внутренних дел // Труды Академии управления МВД России. М., 2017.
[7] Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 6.
[8] Иванов В. Д. Предупреждение и пресечение преступлений на различных стадиях их проявления. Ростов-на-Дону, 2000.
[9] Решетников А.Ю. Теория и практика квалификации неоконченного преступления: монография. М., 2022.
[10] Смирнов А. М. Учение об общественно опасных формах преступного деяния. М., 2016.
[11] Дурманов Н.Д. Стадии совершения преступления по советскому уголовному праву. М., 1955.
[12] Пионтковский А. А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. М., 1961.
[13] Козлов А. П. Учение о стадиях преступления. СПб., 2002.
[14] Устинова Т. Индивидуализация ответственности за неоконченное преступление // Уголовное право. 1997. № 4 // СПС «КонсультантПлюс».
[15] Карпова Н. А. Неоконченная преступная деятельность (понятие и проблемы квалификации) / отв. ред. Н. Г. Кадников. М., 2017 // СПС «КонсультантПлюс».
[16] Соктоев З. Б. Причинность и объективная сторона преступления: монография. М., 2015.
[17] Кадников Н.Г. Квалификация преступлений и вопросы судебного толкования. 3-е изд., пере-раб. и доп. М.,2013.
[18] Жевлаков Э.Н. Уголовно-правовое противодействие незаконному обороту наркотиков. М.,
2020.
[19] Боженок С.А. Уголовно-правовое противодействие преступлениям против личности: учебное пособие. М., 2021.
[20] Ткаченко В. Квалификация покушения на преступление // Советская юстиция. 1981. № 19.
[21] Сорочкин Р.А. Правила квалификации преступлений с двумя формами вины // Российский следователь. 2007. № 24 // СПС «КонсультантПлюс».
[22] Настольная книга судьи / отв. ред. Рарог А.И. М., 2007 // СПС «КонсультантПлюс».
[23] Сабитов Р.А. Теория и практика квалификации уголовно-правовых деяний. - М., 2003.
[24] Корнеева А.В. Теория квалификации преступлений. М., 2023.
[25] Пудовочкин Ю.Е. Учение о преступлении: избранные лекции. М., 2010.
Spisok literatury:
[1] Durmanov N.D. Stadii soversheniya prestupleniya po sovetskomu ugolovnomu pravu. M., 1955.
[2] Kuznecova N.F. Otvetstvennost' za prigotovlenie k prestupleniyu i pokushenie na prestuplenie po sovetskomu ugolovnomu pravu. M., 1958.
[3] Tishkevich I.S. Prigotovlenie i pokushenie po sovetskomu ugolovnomu pravu (ponyatie i nakazue-most'). M.: Gos. izd-vo yurid. lit., 1958.
[4] Nazarenko G. V. Russkoe ugolovnoe pravo. Obshchaya chast': Kurs lekcij. M., 2000.
[5] Redin M.P. Osnovanie ugolovnoj otvetstvennosti za neokonchennoe prestuplenie i sushchnost' neokonchennogo prestupleniya // Sledovatel'. 2003. № 8.
[6] Cepelev V.F. Problemnye voprosy stadij prestupleniya i ih znachenie dlya deyatel'nosti organov vnu-trennih del // Trudy Akademii upravleniya MVD Rossii. M., 2017.
чтттжжжжжжжжжжжжтттттттяетmimmmsmmmmmmmmmmmmmmmmmmmiiim^
[7] Мак К. \ Engel's Е Soch. Ы. 2-е. Т. 6.
[8] Ivanov V. D. Preduprezhden\e \ presechen\e prestuplen\j па razl\chnyh stadyah \h proyavlen\ya. Ros-tov-na-Donu, 2000.
[9] Reshetn\kov А^и. Теопуа \ р^Шка ^а1Шкас\\ пеокоп^епподо prestuplenya: топод^уа. М.,
2022.
[10] Sm\rnov А. М. и^еп\е оЬ obshchestvenno opasnyh formah prestupnogo deyanya. М., 2016.
[11] Durmanov N.D. Stad\\ sovershenya prestuplenya ро sovetskomu ugolovnomu р^и. М., 1955.
[12] P\ontkovsk\j А. А. и^еп\е о prestuplen\\ ро sovetskomu ugolovnomu р^и. М., 1961.
[13] Kozlov А. Р. и^еп\е о stadyah prestuplen\ya. SPb., 2002.
[14] Ust\nova Т. Ind\v\dual\zacya otvetstvennost\ za пеокоп^еппое prestuplen\e // Ugolovnoe р^о. 1997. № 4 // SPS «KonsuГtantPlyus».
[15] Karpova N. А. ^окоп^еппауа prestupnaya deyatel'nost' (ponyat\e \ рюЫету ^а1Шкас\\) / оЫ N. G. ^п\кок М., 2017 // SPS «Konsul'tantPlyus».
[16] Soktoev Z. В. Pr\ch\nnost' \ оЬ'ЪМ^пауа storona prestuplenya: топод^\уа. М., 2015.
[17] Kadn\kov N.G. ^а1Шкас\уа prestuplen\j \ voprosy sudebnogo tolkovanya. 3-е \zd., рееаЬ. \ dop. М.,2013.
[18] ZHevlakov Е.N. Ugolovno-pravovoe prot\vodejstv\e nezakonnomu oborotu па^о^о. М., 2020.
[19] Bozhenok SA. Ugolovno-pravovoe prot\vodejstv\e prestuplenyam prot\v l\chnost\: uchebnoe pos-оЬ\е. М., 2021.
[20] Тка^епко V. ^а1Шкас\уа pokushen\ya па prestuplen\e // Sovetskaya yust\c\ya. 1981. № 19.
[21] Sorochk\n И.А. Р^\1а 1^а1Шкас\\ prestuplen\j s dvumya ^тат\ v\ny // Ross\jsk\j sledovatel'. 2007. № 24 // SPS «Konsul'tantPlyus».
[22] Nastol'naya кп\да sud'\ / оЫ red. Иаюд А.1. М., 2007 // SPS «Konsul'tantPlyus».
[23] Sab\tov И.А. ТеоПуа \ prakt\ka ^а1Шкас\\ ugolovno-pravovyh deyan\j. - М., 2003.
[24] Korneeva АМ. ТеоПуа ^а1Шкас\\ prestuplen\j. М., 2023.
[25] Pudovochk\n YU.E. Uchen\e о prestuplen\\: \zbrannye 1екс\\. М., 2010.
J
Юридическое издательство «ЮРКОМПЛНИ» издает научные журналы:
• Научно-правовой журнал «Образование и право«-, рекомендованный БАК Министерства науки и высшего образования России (специальности 12,00.01,12.00-02), выходит 1 раз в месяц.
мвшпмпяии * Научно-правовой журнал «Право и ЖИЗНЬ», ЮРКОМПАНИ рецензируемый (РИПЦ, Е-ЫЬгагу), выходит 1 раз
WWW.laW-books.ru в 3 месяца
Г
