Неоинституциональный анализ политической коррупции в российской политической системе Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

ИСТОРИЯ

Д.Б. Боталова

НЕОИНСТИТУИИОНАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КОРРУПЦИИ В РОССИЙСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЕ

Коррупция, политическая система, политический институт, неоинститу-

ционалъная методология.

Коррупция — явление не только политическое, но и социальное, поскольку детерминирована общественными отношениями и возникает там, где имеются институты. Политическая коррупция преобладает в условиях политических институтов, государства и оказывает негативное воздействие на их функционирование, представляя из себя угрозу не только эффективному развитию политической системы, легитимности власти, но и национальной безопасности страны.

Сегодня доказанным фактом является то, что политическая жизнь, политическое развитие детерминируются функционированием не только формальных акторов, но и неформальных практик, составляющих в некоторых случаях так называемую теневую форму политики, иногда вступающую в конфликт с официальной. Политическая коррупция с этой точки зрения относится к области неформальных институтов политической системы. Такое видение адекватно отражает не только российские реалии, но и реалии «западных демократий». Однако большинство современных политологов считают, что на «Западе» в силу эффективных и сильных формальных институтов основные направления политики формируются в «публичном поле коммуникации», имеющем открытый характер и поэтому не ведущем к масштабной «приватизации публичных ресурсов» [Дауговет, 2003, с. 26]. В России же основной актор политических процессов — политическая элита — стремится защитить собственный «корпоративный интерес» путем ухода от контроля общества и государства и перенесения в «тень» процесса распоряжения ресурсами. Таким образом, возникает двойная система управления, в которой начинает преобладать не официальная (формальные институты), а теневая (неформальные институты) система управления. Такой процесс в теории неоинституционализма называется деформализацией, замещением формальных институтов, а также неформальной институционализацией. Современные политологи выделяют два основных фактора, обусловливающих деформализацию российского общества: авторитарное наследие неформальных практик и аккумуляция экономических и политических проблем поставторитарной системы, трудности системной трансформации [Меркель, Круассан, 2002, с. 20].

Основная цель исследования заключается в выявлении сущности, особенностей, факторов и механизмов неформальной институционализации политической коррупции в условиях российского общества. Следует отметить, что именно теория неоинституционализма призвана объяснить причины, факторы, механизмы, направления такой неформальной институционализации, одним из проявлений которого является распространение коррупции. В настоящее время явление коррупции остается малоизученным с позиций активно заявившей о себе в политологии на рубеже XX—XXI столетия неоинституциональной методологии. Применение указанного подхода к анализу данного явления политической жизни современной России представляется нам перспективным ввиду нескольких основных причин. Во-первых, концептуальная основа институциональной теории имеет давние традиции, при этом соответствуя реалиям современной эпохи. Во-вторых, неоинституционализм привлекает исследователей своей гибкостью и антиортодоксальностью, поскольку освещает политико-социальные процессы как непрерывные, динамичные и изменяющиеся. В-третьих, функциональный аппарат неоинституциональной методологии может быть использован для изучения широкого круга политологических проблем, а в особенности неформальных институтов, институциональных конфликтов, коррупционных ловушек, а также для решения этих проблем и выработки практических рекомендаций. Таким образом, новизна исследования заключается в следующем:

— во-первых, обоснована целесообразность использования неоинституциональной методологии к анализу феномена политической коррупции;

— во-вторых, представлено понимание феномена коррупции как неформального института в политической системе России;

— в-третьих, эмпирически доказана высокая корреляционная зависимость между коррупционностью и деформализацией;

Неоинституционализм представляет собой «пучок теорий» [Разумов, 2005, с. 7], поскольку существует большое количество его версий, между тем общепризнанной единицей анализа является институт. Термин происходит от латинского слова «твйШит», означающего «установление, учреждение, обычай». Г. О’Доннел считает, что в понятие института входят «систематизированные, общеизвестные, практически используемые и признанные (хотя и не всегда формально утвержденные) формы взаимодействия социальных агентов, имеющих установку на поддержание взаимодействий в соответствии с правилами и нормами, которые так или иначе закреплены в этих формах [О’Доннелл, 1994, с. 59]. На наш взгляд, институт — это целостная система формальных правил и неформальных норм, структурирующих взаимоотношения, организующих взаимодействия между людьми и регулирующих воспроизводство различных сфер социума и государства (политической системы). Политические институты представляют собой образцы, схемы поведения, которые служат осуществлению распространяющихся на все общество решений. Соглашаясь с мнением П.В. Панова, главными атрибутами политических институтов являются: борьба за власть; принудительность для всех индивидов, находящихся на определенной территории; наличие санкций за неисполнение их предписаний [Институциональная политология, 2006, с. 83—86]. Именно в условиях политических институтов, возникающих в результате делегирования власти от общества (доверителя) к государству (принципалу), возникает проблема коррупции как разновидности оппортунистического поведения, основной характеристикой которого является максимизация выгоды

отдельного субъекта, наделенного властными полномочиями, за общественный счет [Антикоррупционная политика, 2004, с. 24]. Поскольку акторами этого «политического сообщества» могут быть недобросовестные индивидуумы, то политика может стать инструментом реализации их частных, корыстных интересов. Здесь необходимо задаться вопросом: а является ли коррупция в таком случае политическим институтом? Автор предполагает однозначно отрицательный ответ на данный вопрос, поскольку основной целью публичного управления является общественное благо; тогда как проблема «выгоды за общественный счет», «максимизации пользы», «использования власти в личных интересах» образует теневой аспект политики, являющийся нелегальным и нелегитимным с точки зрения признания общественных целей и интересов. Тем не менее данное явление имеет способность встраиваться в структуру политических институтов, паразитируя на их функционировании и принося огромный ущерб обществу.

С позиций неоинституционализма политическую коррупцию можно также рассматривать как «оппортунистическое поведение» в политической сфере, противоречащее декларированным целям государства, направленное на извлечение собственной выгоды (в данном случае — политической ренты). Названное ключевое для нас понятие с точки зрения осмысления феномена коррупции ввел в научный оборот

О. Уильямсон, определив его как «преследование собственного интереса, доходящее до вероломства» или «преследование личного интереса с использованием коварства» (8е1Г-т1еге81-8еект£-тШ-£ш1е) (О. Уильямсон, 1996).

Следует отметить, что в научной литературе нет единого, общепринятого определения политической коррупции ввиду ее сложности и многогранности. С точки зрения неоинституционального подхода политическая коррупция является разновидностью неформального института: с одной стороны, представляет собой устойчивый тип рентоориентированного поведения, направленного на реализацию властных интересов и на извлечение материальной выгоды из политического процесса, оппортунистического поведения (микроуровень коррупции, то есть коррупционное действие как конкретный случай реализации частных, корыстных интересов вопреки общественным); а с другой — комплекс неформальных норм, структурирующих и обусловливающих деятельность различных акторов в политической сфере жизни общества и противоречащих общественным идеалам и целям, закрепленным в формальных институтах. Определение феномена коррупции через категорию института подчеркивает характер устойчивости, повторяемости коррупционных действий в социально-политической системе российского общества.

Остановимся на рассмотрении связи между формальными и неформальными институтами, поскольку это является важным для раскрытия сути политической коррупции с позиции неоинституциональной теории. Взаимоотношения между формальными правилами и неформальными нормами схематично представлены в на рис. 1.

2 — несоответствие

Рис. 1. Специфика взаимоотношений формальных правил и неформальных норм

в политической системе общества

Данная классификация отражает степень «конгруэнтности», то есть степень сходства формальных и неформальных норм, от которой во многом зависят институциональная стабильность и эффективность политической системы. Первый тип относится к ситуации верховенства права (rule of law), когда акторы политического процесса готовы исполнять формальные правила. Во втором случае возникает ситуация доминирования неформальных институтов, «основанных на партикуляристских нормах и правилах» (принцип arbitrary rule) [Гельман, 2001, с. 19]. Коррупция по вышеприведенной типологии чаще всего возникает в условиях несоответствия формальных и неформальных институтов. В то же время она отражает объективно существующие негативные аспекты природы человека, социальных взаимоотношений, противоречащих общим целям государства как основного гаранта интересов населения. В связи с этим возникает проблема трудности борьбы с коррупцией: если формальные правила можно легко и быстро изменить или ликвидировать в рамках действующей политико-правовой системы (например, изменением законов), то неформальные невозможно преобразовать за непродолжительный период времени, поскольку зачастую они более устойчивы. Тем не менее институты (даже неформальные) не являются статичными образованиями, так как претерпевают различные изменения. Распространение и воспроизводство коррупции в обществе среди многочисленных причин часто обусловлены отсутствием укорененности в обществе традиции верховенства закона, когда формальные правила не соблюдаются.

26 октября 2010 года были опубликованы очередные данные Индекса восприятия коррупции (Corruption Perceptions Index) международной организации, занимающейся исследованием коррупции в глобальном масштабе Transparency International (рис. 2). Россия в данном рейтинге заняла 154 место из 178, получив всего 2,1 б., несмотря на то, что антикоррупционная политическая риторика в стране с каждым годом только усиливается.

ИВК- Россия 1996-2010гг.

■ Балл

2,6 2,3 2,4 2,4 2,1 2,3 2,7 2,7 2,8 2,4 2,5 2,3 2,1 2,2 2,1

V V V V V \ V V V V V V V V V

199619971998199920002001200220032004200520062007200820092010

Рис. 2. Сравнение индекса восприятия коррупции (ИВК) в России, 1996-2010 гг.

Коэффициент корреляции между Индексом восприятия коррупции за 2010 (CPI) [Transparency International, 2010] и Индексом Верховенства закона за 2009 (RL - Rule of Law) интегрального показателя качества управления (WGI) [Kauf-mann et al., 2010], разработанного Всемирным банком, составляет 0,940, что демонстрирует нам очень тесную связь между переменными (рис. 3).

Таким образом, это доказывает гипотезу, что формальная институционализация способна эффективно бороться с расширением и углублением института коррупции. Формальная институционализация - длительный, многоступенчатый и сложный процесс, зависящий от многих факторов, учитывающих как имеющуюся институциональную среду общества, так и «траекторию развития» государства (path dependence).

Correlations

RL CPI

Spearman's rho RL Correlation Coefficient 1,000 ,940**

Sig. (2-tailed) ,000

N 173 173

CPI Correlation Coefficient ,940** 1,000

Sig. (2-tailed) ,000

N 173 173

Correlation is significant at the 0.01 level (2-tailed).

Puc. 3. Коэффициент корреляции Спирмана между Индексом верховенства закона (RL) и Индексом восприятия коррупции (СР1)

Дальнейшая неформальная институционализация и несоответствие между формальными и неформальными институтами ведут к самовоспроизводству института коррупции в России, что подтверждают многочисленные международные рейтинги стран, в которых наша страна стабильно занимает неблагоприятное положение. Коррупция настолько укоренилась в российской действительности, что оказывает большое влияние на все сферы общественной жизни: политическую, экономическую, социальную и духовную.

Масштаб коррупции как на низовом, так и на верхушечном уровне свидетельствует о том, что сегодня в России складывается модель коррумпированного государства, что ведет к неэффективности функционирования политических институтов, призванных реализовывать интересы населения. Решение данной проблемы во многом зависит от укрепления формальных институтов, становления действенного гражданского контроля и политической воли руководства страны.

Библиографический список

1. Антикоррупционная политика: учеб. пособие. М., 2004. С. 368.

2. Гельман В.Я. Постсоветские политические трансформации. Наброски к теории // ПОЛИС. 2001. № 1. С 15-29.

3. Дауговет А.Б. Неформальные практики российской элиты. Апробация когнитивного подхода // ПОЛИС. 2003. № 4. С. 26-38.

4. Институциональная политология: современный институционализм и политическая трансформация России. М., 2006. С. 590.

5. Меркель В., Круассан А. Формальные и неформальные институты в дефектных демократиях // ПОЛИС. 2002. № 2. С. 20-30.

6. О’Доннелл Г. Делегативная демократия // Пределы власти. 1994. № 2. С. 52-69.

7. Разумов В.В. Неоинституционализм: теория и возможности ее прикладного применения: монография. М., 2005. С. 208.

8. Kaufmann D., Kraay A., Mastruzzi М. The Worldwide Governance Indicators. Methodology and Analytical Issues. URL: http://siteresources.worldbank.org/INTMACRO/Resour-cesAVPS5430.pdf

9. Transparency International. Corruption Perception Index 2010. URL: http://www. transparency.org/policy_research/surveys_indices/cpi/2010/in_detail#6