CC BY
115Методы анализа
УДК 330.322.01; 336.761; 339.138
НЕОДНОРОДНОСТЬ ФИНАНСОВОГО РЫНКА И ИННОВАЦИОННЫЕ СПОСОБЫ ОЦЕНКИ ПОТРЕБИТЕЛЬСКОГО ПОВЕДЕНИЯ НА ФИНАНСОВЫХ РЫНКАХ
Я.С. МАТКОВСКАЯ,
доктор экономических наук, профессор кафедры мировой экономики и экономической теории E-mail: [email protected] Волгоградский государственный технический университет
Автор ставит вопрос о достаточности в современных условиях существующих представлений о поведении инвесторов на финансовом рынке. Финансовый рынок не однороден ни по информации, которой располагают его субъекты, ни по размерам инвестиций, ни по организационной структуре его участников. Предлагаются способы дифференциации участников рынка, что позволит совершенствовать инструментарий анализа и прогнозирования на финансовом рынке.
Ключевые слова: финансовые рынки, поведение на финансовом рынке, потребительское поведение, рациональность, нерациональность, производная рациональность, неоднородность финансового рынка, инновации
Известно, каково значение мнений экспертов (аналитиков) финансового рынка и крупнейших игроков на них. Комментарии происходящих событий Д. Соросом, А. Гринспеном и другими не менее авторитетными аналитиками, специальные биржевые издания, экономические новости и т.д. -эти источники становятся основой для выбора стратегий участниками финансового рынка. А ведь каждому из них необходимо получить свою прибыль, продав или купив какие-либо активы. А на что ориентируются эксперты и ведущие игро-
ки? Как правило, на результаты фундаментального и/или технического анализа, собственный опыт, информацию, которая не является общедоступной, и, конечно, интуицию. Но достаточно ли этого в новых условиях глобализирующейся экономики, когда роль транснациональных корпораций растет и каждая из них выступает на финансовом рынке не только эмитентом ценных бумаг, но и инвестором, игроком, которые также зарабатывают на купле-продаже финансовых активов? Рационально ли их поведение? И насколько? Именно эти вопросы заинтересовали автора, когда, начав работать над вопросом о поведении игроков на финансовом рынке, обнаружилось, что необходимо дополнить систему представлений о поведении потребителей на нем и поведении финансового рынка в целом. Понимая под потребителями на финансовых рынках реальных его участников, т.е. тех субъектов, которые уже ведут какую-либо деятельность на этом рынке, первое, что заставило обратить на себя внимание (что уже не раз подвергалось критике) - это то, что поведение любого типа инвестора, будь то частное лицо, институциональный или корпоративный инвестор, анализируется с точки зрения поведения индивида. Не удалось найти ни одного источника, в котором бы рассматривались разные модели по-
ведения в зависимости от организационной формы. Установив однажды, что игрок на финансовом рынке - это нерациональный индивид (подробнее о нерациональности далее), исследователи (теоретики и практики) стали проецировать черты его поведения на всех игроков, сделав вывод о нерациональности (иррациональности) их всех, сравнивая поведение игроков с толпой, броуновским движением. Автор полемизировал с этим взглядом в статье [5]. Вновь зададимся вопросом, правда, уже в другом контексте, правомерно ли считать игрока на финансовом рынке нерациональным индивидом?
Возникновение этого вопроса на самом деле обусловлено проблемой исследования потребительского поведения на финансовом рынке. Нецелесообразно расходовать интеллектуальный потенциал теоретиков и практиков финансовых рынков на поиск доказательств нерациональности поведения игроков (хотя и ей будет уделено внимание). Гораздо важнее преодолеть проблему игнорирования факта неоднородности рынка. Следовательно, необходимо установить масштабы этой неоднородности и дифференцировать модели поведения потребителей на данном рынке. Конечно, классификации существовали и до нас, но следует обратить внимание на то, как ведут себя разные типы инвесторов в зависимости от их организационного статуса, применив маркетинговые модели оценки их поведения на рынке. С этой точки зрения обратим внимание на разницу в целях участия на финансовом рынке. С одной стороны, на нем неоспорима объективность целей деятельности, описанная в соответствующей (финансовой) литературе: безопасность, доходность, рост, ликвидность вложений. Но, с другой стороны, цели сформулированы относительно того, какой портфель будет формировать инвестор. Часто изначальные цели инвестора, определяемые мотивами его выхода на финансовый рынок, остаются за рамками изучения, а между тем они будут оказывать концептуальное влияние на его поведение.
Еще одна сторона вопроса состоит в том, что процесс принятия инвестиционного решения и само поведение инвесторов (индивидов и организаций) будут различаться. Причем знание о том, как индивид принимает решение об инвестициях, существует и подробно рассматривалось и рассматривается учеными и практиками. Например, З. Фрейд настаивал на финансовой иррациональности индивида, Б. Скиннер доказывал, что поведение индивида представляется результатом влияния на
него окружающей среды, К. Роджерс и А. Маслоу основывались на идее самоопределения и выбора индивидов и т.д. [9]. Конечно, бихевиористские теории часто подвергали критике. Тогда Т. Обер-лехнер сгруппировал эти претензии, указав, что бихевиористские модели рынка основаны на таких аспектах, как предубеждение в репрезентативности (люди часто формируют вероятностные суждения, просто рассматривая события как типичные для какого-то класса или игнорируя свои знания о вероятностях тарифных оплат); консерватизм (люди очень медленно корректируют свои ожидания и модели, когда появляются новые данные); предвзятые самоатрибуции (люди обычно воспринимают причины своих успехов как внутренние, т.е. связанные с их собственными способностями, а причины своих провалов - как внешние, т.е. связанные со средой); и чрезмерная уверенность (люди склонны переоценивать свои собственные знания и навыки), особенно чрезмерная уверенность относительно точности их личной информации [9].
В целом большинство исследователей считает поведение участников на финансовом рынке нерациональным. Если речь идет об отдельной личности, то возможно, это и так, но если об институциональном (банки, фонды, страховые компании и т.д.), корпоративном инвесторе (ТНК) или о профессиональной трастовой компании, то возникает вопрос: можно ли считать их поведение таким же нерациональным, каковым считают поведение отдельных личностей? Получается, что только в учебниках по финансовому менеджменту можно найти ответ на вопрос о том, как определять цели работы на финансовом рынке и как формировать портфель. Но пока ни одна специальная система знаний не предлагает посмотреть со стороны на то, как ведут себя корпоративные инвесторы. А ведь это очень важно не только для формирования системы представлений об их поведении, но и для прогнозирования ситуации на рынке, его развития и т.д. В глобализирующейся экономике с растущим влиянием транснациональных корпораций знать об этом очень важно. Отличать от обычного индивида их будут и цели, и процесс принятия инвестиционного решения, и само решение. Решение корпоративных инвесторов будет результатом функционирования систем финансового менеджмента, управления рисками, делегирования ответственности, коллективного принятия решения и т.д. Иными словами, автор настаивает на том, что поведение индивидов
и организаций (корпораций, институциональных инвесторов) различается [5]. Но в какой мере и каким образом это изменяет структуру рынка, может быть объяснено с таких же позиций, которые были показаны в работе по исследованию особенностей, факторов и моделей потребительского поведения на рынке инноваций [6].
Следует отметить, что отличия рынка инноваций от финансового рынка не так глубоки, как это может показаться на первый взгляд, поскольку на каждом из этих рынков только правильная покупка может позволить превзойти конкурентов по прибыли или не получить убытка из-за отказа от участия в данной операции. При работе на рынке технологий и ценных бумаг, когда имеешь дело и с тем, и с другим благом, очень высока степень неопределенности от приобретения или отказа от него. Это -ключевые сходства, но есть и другие, например, инновационный характер покупки, не являющийся привычным (формирование портфеля всегда происходит с инновационными изменениями, что объясняется изменчивостью конъюнктуры рынка). Обращаясь к указанной работе, автор акцентирует внимание на двух важных аспектах. Первый состоит в том, что даже самым глубоким исследованием поведения индивидов нельзя описать поведение организации (корпоративных и институциональных инвесторов и посредников). Для описания их поведения нужны специальные модели. Второй аспект, решаемый вместе с первым, нацелен на то, чтобы именно с этой точки зрения посмотреть на вопрос о рациональности поведения индивидов и организаций (под организациями будем понимать корпорации) на финансовых рынках.
Рассматривая проблему дифференциации потребительского поведения на рынках, где делаются инвестиционные покупки, автор отталкивается от нескольких важных идей, принадлежащих Ф. Найту, о том, что мыслить о поведении - это, очевидно, означает рационализировать его, по крайне мере, если речь идет о мыслях в научном смысле этого слова, а именно в таком смысле его и принято употреблять [8, с. 60]; К. Ланкастеру, объяснившему отказ потребителей от новых покупок тем, что им необходимо овладеть не только вещью, но и обучиться соответствующей технологии потребления [4, с. 333]; Р. Нельсону и С. Уинтеру, которые вообще не видят никаких различий между поведением индивида и поведением организации. В связи с этим решается несколько вопросов. Первый, затронутый
ранее, состоит в определении допустимости проецирования закономерностей поведения индивидов на поведение организации. Нельзя утверждать, что потребительское поведение индивидов и организаций идентично, но и нельзя утверждать обратное. Несходство определяется тем, что изначальные мотивы и цели работы на финансовых рынках неодинаковы, различаются и активы, которыми распоряжаются участники (собственные средства или средства организации), и, самое главное, различаются способы принятия решений о покупке.
Вместе с тем суждение о том, что поведение индивидов и организаций на фондовом рынке противоположно, также не обосновано в силу следующих причин (хотя за организациями и признается большая рациональность, чем за индивидами). Во-первых, даже неоклассическая теория доказывает, что поведение компании не всегда рационально. Во-вторых, предприниматель, будучи собственником и/или менеджером, не перестает быть индивидом. В связи с этим, если представлять организацию как коалицию индивидов и подразделений, как это предлагали Р. Сайерт и Дж. Марч, у которых основной единицей организации является не индивид, а группа, члены которой взаимодействуют с помощью личных контактов [13], то решение об инвестициях будет основано на совокупной информации, предоставленной индивидами, входящими в состав этой группы, а окончательное решение будет принято руководителем. При этом важным является представление Т. Облехнера, который отмечал, что люди, принимающие финансовые решения, обычно подвержены влиянию внутренних команд, несогласующихся с полной рациональностью. Помимо этого, на них оказывает влияние такая «незначительная» информация, как способ преподнесения данных, по сравнению с информационным содержанием презентации [9]. Кроме того, лица, принимающие решения, опираются не только на стратегии компании, но и на собственные ценности и компетенции, а уже потом выбирают стратегию для финансового рынка. Не стоит забывать и о том, что большое значение на потребительское поведение оказывает производный спрос (спрос на совокупность товаров и услуг, производимых организацией). При этом надо учитывать и то, что желание потенциального потребителя стать участником финансового рынка, равно как и выбор им стратегии и содержания портфеля, могут определяться и индивидуальными особенностями топ-менеджмента (руководителя и
лиц, принимающих решения о работе и о стратегиях на финансовом рынке), их личным опытом, ценностями и мотивами.
Таким образом, процесс принятия решения об инвестировании не только на стратегическом уровне, но и на уровне принятия частных решений о действиях на финансовом рынке у организаций и индивидов различаются. И в каждом отдельном случае они, скорее всего, примут разные решения, учитывая наличие центральных целей организации, планов топ-менеджмента, отдельных сотрудников, несущих ответственность за работу на финансовом рынке, ряда других факторов и учитывая иерархию. Для организаций, согласно Д. Шнайдеру, будет характерен один из вариантов принятия решения о покупке/продаже финансовых активов в зависимости от того, какие внутриличностные или межличностные детерминанты поведения доминируют в организации: моноорганизационные (коллективный процесс, определяемый внутрифирменными взаимоотношениями), интерактивные или мульти-организационные (модели поведения, основанные на анализе взаимоотношений, возникающих между различными группами заинтересованных лиц, между продавцом, покупателем и с другими организациями) [14, с. 220-225]. Таким образом, следует сделать предположение о двуединстве природы потребительского поведения индивидов и организаций. Но при этом особое внимание следует уделить вопросу о рациональности потребительского поведения на финансовом рынке и дифференциации ее проявления на этом рынке в поведении организаций и индивидов. Общеизвестно, что в исследованиях, касающихся поведенческих финансов, все модели основываются на двух ключевых объяснениях: причин нерациональности в поведении отдельных субъектов и того, какое воздействие она оказывает на рыночные цены [11].
Как уже отмечалось, поведенческие финансы не дифференцируют поведение по организационной форме, не уделяют внимания этому аспекту, в то время как в экономической науке (в целом) по этому поводу сложилась устойчивая позиция о том, что в отличие от индивида корпорация ведет себя рационально. Но это не совсем так, поскольку организация (корпорация) - это не отстраненный объект, а вполне конкретный субъект рынка. Поэтому ее поведение может считаться настолько рациональным, насколько рациональны индивиды, включенные в ее состав.
Следует отметить, что вопросы о рациональности и ее степени в потребительском поведении исследовались различными учеными. Наиболее радикальную позицию в отношении рациональности потребительского поведения занимал О. Уильямсон, который ввел понятие оппортунистического поведения, У. Джевонс, который солидарен с Ф. Найтом в том, что главной задачей экономической науки является решение вопроса о поведении потребителей и поведении людей, и связывает этот вопрос с рациональностью. Так, У. Джевонс писал, что истинную экономическую теорию можно получить, лишь возвращаясь к мотивам, побуждающим человека действовать, - чувствам удовольствия и страдания; экономика изучает отношения обычного чувства удовольствия и страдания, возникающих таким образом, и у нее достаточно широкое поле исследования. Но экономика рассматривает не все побуждения человека. Почти всегда существуют такие побуждения, которые являются результатом нашей совести, сострадания или каких-либо моральных и религиозных мотивов, и которые экономика не может и не осмеливается рассматривать. Они останутся для нас силами, отклоняющимися и причиняющими беспокойство; если вообще их нужно рассматривать, то это должны делать соответствующие отрасли знания [3, с. 70-77].
Как считает Т. Скитовски, весьма опасно предполагать, что все, что бы ни сделал потребитель, наилучшим образом удовлетворяет его, и ставит вопрос о «суверенитете» потребителя и выделяет несколько источников нерационального поведения потребителей, поскольку, по его мнению, во-первых, не всегда то, что потребитель предпочитает приобрести, - то, что удовлетворяет его в самой полной мере. Некоторые товары не просто удовлетворяют потребностям, а только стимулируют потребителя к безосновательной трате денег. Во-вторых, существует случайный конфликт между инстинктом и удовольствием, который Т. Скитовски поясняет следующим образом: контраст между лишением и вознаграждением и переход от первого ко второму есть, видимо, условие получения удовольствия во многих случаях. Потребление обеспечивает удовольствие, когда оно предполагает такой переход -контраст, а если его нет, то потребление дает только комфорт. Иными словами, когда потребитель имеет выбор между удовольствием и комфортом, он зачастую не может сделать рациональный выбор, потому что и его инстинкт, и все современное об-
щество склоняют его к выбору комфорта как более легкой альтернативы, а не к удовольствию, что может потребовать дисциплины, искушенности и предусмотрительности [12, с. 371, 373]. Кроме того, Т. Скитовски отмечает, что приобретение новинки (в данном случае это новый для данного субъекта актив) требует навыков. Это означает, что потребитель нерационален, поскольку из-за этого опасения может отказаться от приобретения ликвидных, но новых для него активов. Скитовски пишет: товар требует навыков, которые приходят не просто так, потребление связано с удовольствием и с болезненностью приобретения необходимых навыков. И то, и другое нужно взвесить и сравнить друг с другом, причем избыток удовольствия против боли необходимо взвесить и сравнить со стоимостью; здесь последовательность во времени обратная: боль, связанная с приобретением навыков потребления, предшествует получению удовольствия от самого потребления. Эта обратная последовательность объясняет, почему в данном случае потребление происходит далеко не в полном объеме, как в первом случае, но, видимо, будет происходить в недостаточном объеме. Такой аргументацией Т. Скитовски объясняет, что в первом случае потребитель может научиться более рациональному поведению на рынке, используя опыт собственных ошибок, если не помешает привыкание, во втором случае потребитель не получает опыта, на котором он мог бы учиться, и шанс получить навыки рационального потребления для него пропадает [12, с. 371-373].
Говоря о рациональности, невозможно не вспомнить М. Вебера, который выявил четыре идеальных типа поведения: целерациональное поведение (использование условий и средств достижения заданных целей); ценностно-рациональное поведение - использование условий и средств достижения заданных верой самодовлеющих ценностей; традиционное поведение, при котором цели и средства заданы извне, в их основе лежит привычка или обычай; аффективное поведение, когда цели и средства не выделяются, оно обусловлено эмоциональным состоянием индивида, его непосредственными чувствами и ощущениями [2, с. 628-629; 10]. У Г. Беккера индивиды максимизируют свое благосостояние, каким они его себе представляют, независимо от того, являются ли они эгоистами или альтруистами, лояльными людьми, недоброжелателями или мазохистами. Их поведение устремлено в будущее (forward-looking) [1, с. 583].
Согласно Р. Сайерту и Дж. Марчу, компания находится в условиях ограниченной рациональности, которая не позволяет ей осознавать весь круг вопросов полностью. Интерес представляют и другие современные представления о потребительском поведении. Например, А. Шюц рассматривает рациональность в повседневном поведении и приходит к выводу, что в основе лежит не рациональное, а обоснованное поведение, а его модель вменяется индивидам исследователями в силу ограниченности информации о том, что представляет собой здравый смысл в той или иной сфере повседневности в той или иной социальной сфере [15]. Для определения модели потребительского поведения Я. Корнаи предложил использовать не традиционные функции полезности и кривые спроса-предложения, а алгоритмы принятия решения в той или иной ситуации с помощью теории графов, что вполне справедливо и было реализовано автором в работе [7]. Согласно концепции Карнеги - Мелоффа, компания принимает не оптимальное, но удовлетворительное решение, но при этом решает сложную задачу, координируя работу горизонтальными и вертикальными связями.
Следует отметить, что существуют и другие представления о рациональности в поведении индивидов и организаций, и историография вопроса слишком продолжительна для того, чтобы охватить ее в рамках одной статьи.
Применительно к финансовому рынку вопрос о рациональности поведения потребителей обладает особым смыслом. Одним из наиболее важных вопросов в связи с этим становится то, насколько поведение организации вообще может считаться рациональным. В общем виде идеальная компания-потребитель, стремящаяся к эффективности, будет заинтересована в получении конкурентных преимуществ за счет доходов, полученных от инвестиционной деятельности. В таком случае ее поведение рационально как стремление заработать значительное количество финансовых средств. Но с частной стороны нельзя не учитывать риска, который стоит перед компанией в связи с возможностью неполучения (недополучения) искомой прибыли или получения убытков. В связи с этим организация ведет себя в обоих случаях нерационально: и тогда, когда отказывается от инвестиционной деятельности на финансовом рынке, и когда не меняет (или наоборот, меняет) свои стратегии, и когда следует общему тренду, и когда идет против него, и когда прислушивается/не прислушивается к мнениям экспертов по
этому поводу. Во всех случаях нерациональность связана с неопределенностью и неполнотой информации. Идя на риск, или не идя на него, компания, как и индивид, ведет себя нерационально, поскольку не имеет информации о том, как поступят другие игроки на рынке, которых, кстати, следует рассматривать как конкурентов за прибыль. В тех гипотетических случаях, кода можно представить, что на рынке существуют только два игрока, эту проблему можно описать при помощи теории игр [6].
Из изложенного можно сделать выводы о том, какова степень рациональности поведения организаций на финансовом рынке и на рынке в целом. Во-первых, как и в любом другом случае, степень рациональности поведения организации обусловлена спецификой и особенностями поведения как компании, так и индивидов, включенных в нее. Причем рациональность в ее поведении будет зависеть не только от рациональности ее самой (как организации), но и от того, каков вектор производной рациональности. Производная рациональность -это особый параметр рациональности, который представляет собой воздействие рациональных мотивов потребительского поведения на рынке конечного спроса на рациональность поведения потребителей. Иными словами, на рациональность поведения компании влияют следующие факторы:
- степень рациональности ее стратегий и ее рыночной деятельности;
- степень рациональности ее сотрудников (от акционеров и топ-менеджмента до рядовых сотрудников, особенно тех, кто отвечает за инвестиции и финансовые потоки);
- полнота информации о настоящих и будущих направлениях развития организации и финансового рынка;
- степень рациональности микросреды (производного спроса);
- степень рациональности макросреды (воздействие факторов фундаментального характера);
- используемые методы технического анализа. Вместе с тем поведение компании в большинстве случаев может считаться априори нерациональным, поскольку она, действуя в условиях рынка, хотя и может располагать более полной информацией, чем индивиды в силу, в том числе и больших возможностей для анализа конъюнктуры рынка, но эта информация лишь в редких случаях будет достаточной для преодоления барьера неопределенности на рынке.
Таким образом, можно сделать три важных вывода. Вывод первый: финансовый рынок неоднороден по его субъектам. На нем присутствуют не только профессиональные и непрофессиональные игроки, но и инвесторы, дифференцирующиеся по ресурсам, наличию информации и способности осуществить правильное инвестиционное решение. Вывод второй: поведение организаций и индивидов различается, но ни то, ни другое не может быть рациональным, но может быть рациональнее, чем у других участников рынка. Таким образом, автор не столько присоединяется к некоторым экономистам, которые, по замечанию Т. Оберлехнера [9], отказывались от психологических подходов в изучении финансового поведения и считали, что они, возможно, ценны в личностной терапии, но не имеют достаточной значимости для финансовых рынков (как подчеркивают экономисты, участники финансовых рынков мотивируются высоким заработком, что заставляет их рационально обрабатывать информацию), сколько указывает на объективность дифференциации потребительского поведения разного рода инвесторов на финансовом рынке и на факт существования производной рациональности. Третий вывод: рациональность - это идеальное и практически недостижимое состояние, а вот степень рациональности у разных игроков может быть достаточно высокой.
Для подтверждения неоднородности рынка и влияния на его динамику особенностей поведения организаций, стоило бы привести эмпирические данные, но в силу слабой изученности этого вопроса такая статистика, к сожалению, до сих пор не ведется.
Подытоживая, следует отметить, что финансовый рынок предстает перед нами уже не в качестве однородной совокупности субъектов, а представляет собой поле, на котором выигрыш продавца или покупателя происходит за счет проигрыша другой стороны, что особенно характерно для вторичного рынка, что отличает этот рынок от любого другого рынка товаров и услуг, где каждый получает выигрыш в виде блага или в виде денег. Кроме того, данный рынок неоднороден по субъектам, реализующим на нем свои интересы (по размерам, влиянию, по полноте информации, степени рациональности поведения, скорости и обоснованности принятия инвестиционных решений и т.д.). На этом поле есть определенный тренд, определяющий главное направление течения, и существует определенное вероятностное распределение, характеризующее
области с высоким скоплением инвесторов, и наоборот. То есть это - пространственная субстанция с неоднородной структурой и неравномерным распределением. Следовательно, в общей своей массе и сам финансовый рынок в целом будет вести себя как совокупность субъектов. И еще один вывод: финансовый рынок давно уже пора рассматривать не только с привычных точек зрения (быки и медведи, рост и падение, первичный и вторичный и т.д.), но как неоднородную совокупность (по величине и по типу инвестора - частный, корпоративный, институциональный, посредник, т.е. по его цели и способу принятия инвестиционных решений) участников, принимающих в разной степени дифференцированные и рациональные по пространству и времени решения, но в целом двигающихся в рамках одного тренда.
Именно это должно стать основой для формирования инвестиционных портфелей, стратегий на финансовом рынке, прогнозирования трендов. В частности, на динамику и направленность тренда большее влияние (особенно на российском рынке) оказывают не мнения экспертов, а то, какую линию консолидированно и независимо друг от друга выберут крупные (организованные) инвесторы, поскольку в отличие от экспертов они нацелены на получение прибыли. И субтренды, закладываемые их поведением в глобализирующейся экономике, намного важнее с точки зрения прогнозирования, чем даже доминирующий в данный момент тренд.
При этом автор не настаивает на той точке зрения, что данное представление о финансовом рынке усложняет его структуру и инфраструктуру, а призывает совершить качественный переход к более объективной, соответствующей рыночной реальности системе представлений о поведении игроков на этом рынке и формировании необходимого аппарата для его оценки.
Список литературы
1. БеккерГ.С. Человеческое поведение: экономический подход. Избранные труды по экономической теории. М.: ГУ ВШЭ, 2003. 672 с.
2. ВеберМ. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. 808 с.
3. Джевонс У.С. Краткое сообщение об общей математической теории политической экономии // Теория потребительского поведения и спроса. СПб: Экономическая школа, 1993. 380 с.
4. Ланкастер К. Перемены и новаторство в технологии потребления // Теория потребительского поведения и спроса. СПб: Экономическая школа, 1993. 380 с.
5. Матковская Я.С. Новый взгляд на природу финансовых рынков: преамбула инновационного подхода // Финансы и кредит. 2014. № 10. С. 2-10.
6. Матковская Я.С. Потребительское поведение на рынке инновационных технологий: особенности, факторы, модели. Волгоград: ВолгГТУ, 2010. 168 с.
7. Матковская Я. С. Технологическая структура экономики и проблемы приоритетной кластеризации экономики России: монография. М.: ИНИОН РАН, деп. № 58725 от 10.06.2004, 108 с.
8. Найт Ф.Х. Риск, неопределенность и прибыль. М.: Дело, 2003. 360 с.
9. Оберлехнер Т. Психология рынка Forex. Традиционные и бихевиористские финансы: сдвиг парадигмы в подходе к финансовым рынкам. URL: http://www.forex-psychology.com/oberlehner7. html#ixzz2cb3pMHG9.
10. Олейник А.Н. Институциональная экономика: учеб. пособие. М.: ИНФРА-М, 2002. 416 с.
11. Рациональность инвестора, поведенческие финансы и рефлексивность // Бизнес и финансы. URL: http://jul-verne.ru/financi/73-ratsionalnost-investora-povedencheskie-finansy-i-refleksivnost.
12. Скитовски Т. Суверенитет и рациональность потребителя // Теория потребительского поведения и спроса. СПб: Экономическая школа, 1993. 380 с.
13. Теория организации // Управление производством. URL: http://www.uproizvod.ru/index. php?option=com_content&task=view&id=69&Itemi d=100&limit=1&limitstart=2.
14. Шнайдер Д. Технологический маркетинг. М.: Янус-К, 2002. 478 с.
15. Schutz A. Le chercheur et le quotidien. Phenomenologie des sciences sociales. Paris. Meridiens Klincksieck. 1987.
Methods of analysis
HETEROGENEITY OF FINANCIAL MARKET AND INNOVATIVE ASSESSMENT OF CONSUMPTION BEHAVIOR IN FINANCIAL MARKETS
Iana S. MATKOVSKAIA
Abstract
The author raises a question of sufficiency of the existing views on investors' behavior in financial markets in the conditions of globalized economy. The financial market is not homogeneous in information submitted to its participants, nor is it homogeneous in investment or organizational structure of the participants. The author offers a method of differentiation of financial market participants (investors) by analyzing the market inhomogeneity and by identifying different degrees of investors' rational behavior. This method will allow improving the tools for analysis and forecasting of the financial market.
Keywords: financial market, behavior, consumption behavior, rationality, irrationality, derivative, inhomogeneity, innovation
References
1. Becker G.S. Chelovecheskoe povedenie: eko-nomicheskii podkhod. Izbrannye trudy po ekonom-icheskoi teorii [The Economic Approach to Human Behavior]. Moscow, Higher School of Economics Publ., 2003, 672 p.
2. Weber M. Izbrannye proizvedeniia [Selection in Translation]. Moscow, Progress Publ., 1990, 808 p.
3. Jevons W.S. Kratkoe soobshchenie ob obshchei matematicheskoi teorii politicheskoi ekonomii. Teoriia potrebitel 'skogo povedeniia i sprosa [Brief Account of a General Mathematical Theory of Political Economy. In: The Theory of Consumer Behavior and Demand]. St. Petersburg, Ekonomicheskaia shkola Publ., 1993, 380 p.
4. Lancaster K. Peremeny i novatorstvo v tekhnologii potrebleniia. Teoriiapotrebitel'skogopovedeniia i sprosa [Change and Innovation in the Technology of Consumption. In: The Theory of Consumer Behavior and Demand]. St. Petersburg, Ekonomicheskaia shkola Publ., 1993, 380 p.
5. Matkovskaia Ia.S. Novyi vzgliad na prirodu finansovykh rynkov: preambula innovatsionnogo pod-khoda [A new view on the nature of financial markets: a preamble of an innovative approach]. Finansy i kredit -Finance and credit, 2014, no. 10, pp. 2-10.
6. Matkovskaia Ia.S. Potrebitel 'skoepovedenie na rynke innovatsionnykh tekhnologii: osobennosti, fak-tory, modeli [Consumer behavior in the market of innovation: the features, factors and models]. Volgograd, VolgSTU Publ., 2010, 168 p.
7. Matkovskaia Ia.S. A technological economic structure and the problems of priority clustering of the Russian economy. A monograph. Moscow, IUNION RAS, no. 58725, 2004, 108 p. (In Russian, unpublished).
8. Knight F.H. Risk, neopredelennost' i pribyl' [Risk, Uncertainty and Profit]. Moscow, Delo Publ., 2003, 360 p.
9. Oberlehner T. Psychology market Forex. Traditional and behavioral finance: a paradigm shift in the approach to financial markets. Available at: http://www.forex.com/.
10. Oleinik A.N. Institutsional'naia ekonomika [Institutional economics]. Moscow, INFRA-M Publ., 2002, 416 p.
11. Rational investors, behavioral finance and reflexivity. Business and Finance. Available at: http:// jul-verne.ru/financi/73-ratsionalnost-investora-pov-edencheskie-finansy-i-refleksivnost. (In Russ.)
12. Scitovsky T. Suverenitet i ratsional'nost' potrebitelia. Teoriia potrebitel 'skogo povedeniia i sprosa [On the Principle of Consumer Sovereignty. In: The Theory of Consumer Behavior and Demand]. St. Petersburg, Ekonomicheskaia shkola Publ., 1993, 380 p.
13. The theory of organization. Production management. Available at: http://www.uproizvod.ru/index. php?option=com_content&task=view&id=69&Itemid =100&limit=1&limitstart=2. (In Russ.)
14. Schneider D. Tekhnologicheskii marketing [Technology Marketing]. Moscow, Ianus-K Publ., 2002, 478 p.
15. Schutz A. Le chercheur et le quotidien. Phenomenologie des sciences sociales. Paris, Meridiens Klincksieck, 1987.
Iana S. MATKOVSKAIA
Volgograd State Technical University, Volgograd, Russian Federation [email protected]
