CC BY
13Ученые записки Крымского федерального университета имени В. И. Вернадского Социология. Педагогика. Психология. Том 7 (73). 2021. № 3. С. 127-139.
УДК 159.9; 316.6
НЕЛЕГИТИМНОСТЬ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ИДЕОЛОГИИ КАК ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМА ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ И РАЗВИТИЯ ОРГАНИЗАЦИОННОЙ КУЛЬТУРЫ ОРГАНОВ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ1
Ермолаев В. В.
ФГБОУ ВО «Московский педагогический государственный университет», Москва, Россия
Е-mail: evv21@mail.ru
В статье с позиции институционального подхода рассматривается одна из базовых социально-психологических причин кризиса функционирования и развития организационной культуры органов внутренних дел. Автор обращает внимание на нелегитимность либеральной идеологии, выступающей на современном этапе основополагающим ядром организационной культуры данного социального института. Основу кризиса составляет конфликт либеральной идеологии и ценностей правящей элиты, как группового субъекта управления организационной культурой органов внутренних дел, с ментальностью российского общества. На основе результатов теоретического анализа отечественных исследований процесса противоборства либеральной и консервативной идеологий в современной Росси, и данных эмпирических исследований, автором динамики ценностей, установок, норм и отношений в подразделениях полиции, представлен социально-психологический взгляд на роль легитимности государственной идеологии в функционирования и развития организационной культуры органов внутренних дел. Автор приходит к выводу том, что, глубина кризиса их функционирования и развития является следствием процессов внутриэлитной борьбы за власть противоборствующих группировок правящей элиты (консервативной и либеральной). Преодоление базовых социально-психологических детерминант кризиса функционирования и развития организационной культуры органов внутренних дел предполагает восстановление государственной идеологии и её легитимности, позволяющей формировать «картины мира» настоящего и будущего социальных институтов в соответствии с традиционными ценностями, мировоззрением, поведенческими нормами и установками, составляющими основу ментальности российского общества.
Ключевые слова: кризис организационной культуры, государственная идеология, нелегитимность, социальные институты, органы внутренних дел.
ВВЕДЕНИЕ
Результаты реформы органов внутренних дел России (далее - ОВД), проведённой в 2011 году, показывают, что её основные цели не достигнуты [1-3]. В чём основные причины длительного целенедостижения в столь важном для государства вопросе реформирования одного из ключевых социальных институтов?
Возможность достижения субъектом организационной власти своих целей, как известно, зависит от контроля необходимых ресурсов на каждом уровне социальных отношений, на которых субъект управления устанавливает или поддерживает свою власть. Чтобы достигнуть результатов, намеченных реформами, необходимы
1 Редакция считает содержание данной статьи дискуссионным.
127
ресурсы, которые, позволяют изменить в достаточной степени организационную культуру. Эти ресурсы составляют не столько финансы и материальные ценности, сколько информация, формирующая идеалы, убеждения, установки и «картины мира», объясняющие и охраняющие имущественные и неимущественные права, привилегии, статусы и высокое место в общественной иерархии представителей определённой социальной группы, позволяющие управлять социальными институтами в соответствии с целями субъекта управления. Поэтому ожидаемый результат - это, как правило, достижение некой опредмеченной цели, которая всегда формируется управленческой идеей, а в контексте управления социальными институтами - идеологией, так как «ни одно современное общество не может существовать без системы базовых идейных и ценностных принципов, которые зачастую называют государственной идеологией» [4, С. 103-104]. Государство не может функционировать без идеологии, так как она является обязательным атрибутом власти социальной группы, выступающей от его имени субъектом управления. По мнению С. С. Сулакшина базовая идеология всегда включена в ту или иную реализуемую модель государства, определяя его сущность и направленность, так как от этого зависит качество управления и «успешность сложной социальной системы, в смысле её жизнеспособности для государства» [5, С. 36].
В этом смысле государственная идеология, по мнению Ю. В. Ирхина, выступает как «своего рода доктринальная матрица, продуцирующая социальный порядок и символику информационно-коммуникативных обменов... система разнообразных способов, символов и кодов ценностно-идеологического миропонимания» [6, С. 22]. Кроме того, идеология, представляет собой не только некий образ идеального социального порядка, но и программу его устройства в социуме, предполагающую достижение цели путем изменения (поддержания) существующих социальных ценностей, норм и отношений. Поэтому идеология всегда предполагает источник постановки цели (субъект цели), так как «существует только в субъекте и для субъекта» [7]. Роль такого субъекта (центра) идеологии, которую могут принимать на себя определённые социальные группы (классы, сословия), заключается в том, чтобы сформировать и поддерживать в массовом общественном сознании свою управленческую роль и функцию.
Очевидно, что государственная идеология является для правящей элиты ключевым фактором оправдания права на власть. Поэтому, идеология правящей социальной группы, становясь государственной, всемерно внедряется в общественное сознание. Задачи её внедрения на уровне макро- и микросреды как раз и решают социально-психологические механизмы управления организационной культурой социальных институтов, которые выступают как система психологического воздействия, предполагающая манипулирование информацией и ориентированная на формирование необходимого состояния общественного сознания, ценностей, установок, мировосприятия (в том числе заведомо иллюзорного), традиций и ритуалов различных социальных групп в целях субъекта управления. В этом контексте несомненно, что достижению цели эффективного реформирования ОВД априори служит государственная идеология, которая
128
является одновременно, и ядром национальной и организационной культуры, и мощным ресурсом её управления. Между тем государственная идеология запрещена 13 статьёй Конституции РФ. Эта статья Конституции РФ официально свидетельствует о том, что организационная культура ОВД, как социального института исполнения власти государства, законодательно лишена своего ядра -идеологии, мировоззрения, ценностей - и, следовательно, не может эффективно функционировать и развиваться.
Вместе с тем, запрет на государственную идеологию не снижает её роль в управлении социальными институтами, но ставит под сомнение сам процесс деидеологизации организационной культуры ОВД РФ, так как, в отношении деидеологизации социальных институтов государства справедливо отмечается, что «теория деидеологизации» тоже является маскируемой идеологией, но только решающей специфические задачи перехвата власти. «К ней обращаются, как правило, в момент, когда хотят избавиться от исторически исчерпавших себя идей» [8, С. 21] на этапе «размораживания» функционирующей организационной культуры социальных институтов.
Таким образом, социально-психологическая проблематика функционирования и развития организационной культуры ОВД, выражающаяся в отсутствии государственной идеологии, по нашему мнению, указывает на одну из базовых причин целенедостижения реформирования полиции в современной России. Суть проблемы заключается в том, что, с одной стороны, ОВД как социальный институт, не способен самостоятельно сформировать ядро своей организационной культуры, которое составляет конституционно запрещённая государственная идеология и выстроенные в соответствии с ней: мировоззрение, ценности, поведенческие нормы и правила, установки. С другой стороны, идеология является непременным атрибутом субъекта управления социальными институтами, в роли которого выступает групповой субъект управления - правящая элита [9], которая в соответствии с узкогрупповыми интересами и ценностями, системно внедряет свою, нелегитимную идеологию в организационную культуру ОВД, способствуя кризису правоприменения во взаимодействии с гражданами и недостижению основных целей реформы.
Данная проблема определила цель работы: проведение анализа, сложившегося социально-психологического парадокса - функционирование и развитие организационной культуры ОВД в условиях нелегимности государственной идеологии, проведённого с опорой на эмпирические данные [1] исследований динамики реформирования организационной культуры ОВД России.
ИЗЛОЖЕНИЕ ОСНОВНОГО МАТЕРИАЛА
Науке достоверно известно, что социальные институты любого общества создаются, функционируют и развиваются на основе трех базовых подсистем (идеологической, политической и экономической) в ценностно-нормативной системе организационной культуре субъекта управления. При этом, именно идеология, являясь в а ж н е й ш и м ресурсом власти, определяет направление развития всех подсистем, обеспечивает их устойчивое функционирование и
129
позволяет формировать в сознании широких народных масс ценности, установки и убеждения - «картины мира», соответствующие интересам субъекта управления. Как утверждал Ф. Энгельс, один из основных идеологов коммунизма - «мысли господствующего класса являются в каждую эпоху господствующими мыслями» [10, С. 44], определяющими государственную идеологию.
Цель любой идеологии заключается в управлении обществом путем определённого информационно-коммуникационного воздействия, обосновании претензий на власть, стремлении получить поддержку большинства населения и на основе его сплочения вокруг, признанных правильными: мировоззрения, убеждений, установок, норм и ценностей. Поэтому идеология является неотъемлемым атрибутом управления организационной культурой ОВД, основанным, прежде всего, на двух социально-психологических феноменах, опосредующих сознание человека и его поведение: мировоззренческие смыслы и духовно-нравственные регуляторы. На их основе субъектом управления создаётся определенное смысловое информационное поле, которое обеспечивает мировоззренческое восприятие реальности во всех спектрах взаимодействия человека и социальных групп. В этом контексте идеология является социально-психологическим инструментом власти, проводником формирования и утверждения мировоззрения, ценностей, установок, убеждений и организационных норм, соответствующих целям субъекта управления, которые могут быть групповыми, корпоративными, национальными [11] и всегда приоритетно обслуживающими цели правящей социальной группы. Вследствие этого термин «идеология», как правило, используется в конкретно-управленческом смысле, как некая ценностная идея в определенной сфере - идеология реформ, развития, модернизации и т. д.» [6, С. 19].
Вместе с тем примечательно, что, несмотря на весь базовый и очевидный психологизм понятия «идеология», как ресурса и инструмента формирования идей, представлений, образов и картин мира, структурирующих общественное сознание человека, его мировоззрение, смыслы, нормы поведения и отношений, в науке она исследуется, преимущественно, в рамках философии, социологии и политологии. Полагаем что это связано с её инструментальностью и скрываемым характером психологического воздействия на объект управления. Ведь идеология, устанавливая ценностно-целевые ориентиры, задаёт как образы и фактологию прошлого и настоящего, так и предикцию будущего, предписывая к каким социальным целям и ценностям необходимо стремиться в настоящем и будущем, как их достигать и во что верить. В своей основной функции она призвана исполнять и методологические, и практические роли, выступая некоей идеальной социально-психологической матрицей, целевым образом наполненной определёнными смыслами и установками. Она выступает и в роли инструмента постановки и внедрения в массовое общественное сознание «картин мира», формирующих представления о желательном (или нежелательном) типе общества настоящего и будущего, ускоряющего или тормозящего его развитие. В то же время идеология представляет собой систему взаимосвязанных теорий и доктрин, выражающих цели и интересы
130
правящей социальной группы, которая использует её для сохранения своей власти и дальнейшего упрочения социального господства.
В этом ракурсе идеология является не только системой идей, но и социально значимым ресурсом социального управления, механизмом формирования социально-группового мышления, идеологизированного массового сознания в которых «отражаются интересы определенных социальных слоев и которая служит закреплению или изменению общественных отношений» [12]. Она представляет собой «комплекс идей, представлений, мифов и тому подобных нормативно-ценностных символических структур, ориентированных на политическое действие» [6, С. 17] в целях субъекта управления. Идеология, как механизм управления социальными системами, может скрываться, объявляться отсутствующей, маскироваться, идеологически мимикрировать, но всегда, чётко следуя целям субъекта управления, определяет доминирующие ценности и вектор развития организационной культуры ключевых социальных институтов государства. Однако, основная мощь идеологии, как ресурса управления организационной культурой социальных институтов, заключается в её легитимности, так как априори любая идеология только тогда становится управляющей силой, когда на этапе обретения государственной власти одной из социальных групп она поддержана народными массами.
Такой концептуальный подход к проблематике управления социальными институтами переводит идеологию в разряд важнейших атрибутов организационной культуры ОВД и базовых инструментов группового субъекта управления -правящей элиты. Он позволяет выявить связь изменения вектора организационной культуры ОВД со сменой группового субъекта управления - победой в борьбе за власть одной из внутриэлитных группировок, обладающих кардинально различающимися: целями, идеологией, мировоззрением, ценностями и установками [9]. Вместе с тем он конкретизирует базовую проблему управления организационной культурой ОВД - отсутствие её ядра, легитимной государственной организационной идеологии. Кроме того, проблема функционирования и развития организационной культуры одного из ключевых институтов правоприменения усложняется тем, что, с одной стороны, отсутствие легитимной идеологии означает для правящей элиты потерю контроля над механизмами управления социальными институтами и угрозу утраты власти. С другой стороны, проблема нелегитимности идеологии означает для граждан страны и её социальных институтов потерю пути развития, «образа будущего», опасность нарастания конфликтов между социальными группами за установление мировоззренческих и ценностных приоритетов.
Очевидно, что сценарий перманентного социального конфликта без определённой доминирующей идеологии не устраивает все социальные группы и, прежде всего, неприемлем для правящей группы, теряющей основной ресурс управления в условиях идеологического равноправия или мнимого идеологического вакуума. Поэтому, при смене социально-экономического курса страны в целях формирования необходимого «образа будущего» социальных институтов страны и путей их развития в интересах нового субъекта организационной власти - правящей
131
элиты, наряду с официальным запретом на государственную идеологию в структуру Конституции РФ в 1993 году были внесены «ценности либеральной идеологии в качестве общеобязательных, игнорируя иные идеологические ориентиры» большинства граждан [13, С. 56]. Фактически это означает, что, не называясь официальной, в России действует скрытая, нелегитимная, но реальная государственная идеология. При этом, субъектом доминирующей идеологии является, прежде всего, правящая элита, выступающая от имени государства, но никак не партии, общественные движения и лидеры (Г. Моска, О. А. Толпыгина [14], В. И. Головченко [15], Ю. В. Сорокина, К. А. Лотарев [16] и другие), предлагающие своим членам и последователям определенную ценностно-мировоззренческую картину мира [17]. Именно она способна задействовать механизмы управления организационной культурой социальных институтов, меняющие их «картины мира» [18]. Не обладая данным ресурсом, партийные лидеры и функционеры, составляя управленческую подсистему управляющей системы, не генерируют, а представляют и лоббируют идеи, образы, смыслы, социальные интересы и картины мира, соответствующие ценностям правящей элиты и направленные, прежде всего, достижению её целей, как субъекта управления социальными системами. Поэтому тезис о том, что организационная культура ключевых социальных институтов России (ВС, МВД, ФСБ РФ, здравоохранения, просвещения, науки и прочих) с 1993 года не имеет своего ядра -идеологии, мировоззрения и ценностей, не представляется нам научно подтверждённым.
Вместе с тем, законодательно закреплённое «отсутствие» идеологии организационной культуры ОВД, указывает на краеугольную проблему их развития - легитимность доминирующей идеологии субъекта управления, определяющей в вектор их изменений в настоящем и будущем. Науке известно, что идеологическая легитимность опирается на принятие обществом как самых правомерных и справедливых мировоззренческих идей и убеждений, поддерживающих определённую систему ценностей субъекта организационной власти и защищаемых им. Идеологическая легитимность даёт возможность бесконфликтного социального доминирования определённого мировоззрения в обществе, ценностей его основных институтов, механизмов и принципов их функционирования. Такой легитимностью, как правило, обладает государственная (общенациональная) идеология, которая определяется как «система ценностей и идей, которая принимается большинством общества и выражается политиками в форме идеологических учений и доктрин» [19, С. 14].
Однако, проблема идеологической легитимности современных российских социальных институтов заключается в том, что ценности и идеи правящей либеральной элиты за 30 лет её управления страной не были приняты и не укоренились в сознании большинства [20] российского народа, за исключением значительной части чиновников и предпринимателей, принявших либеральные ценности. То есть, управление ключевыми социальными институтами России продолжает осуществляться в условиях, когда при запрещении государственной идеологии внутренняя и внешняя политика, осуществляемая субъектом управления, «пронизана идеологическими установками, которых поддерживаются
132
государственные чиновники, но не принимаются большинством россиян» [13, С. 57]. «Разочарование значительной части российского населения в демократических социально-политических преобразованиях не привело к многоуровневой легитимации, установившегося политического режима в постсоветской России» [21, С. 100]. И тот факт, что государственная идеология 30 лет, нормативно отсутствуя в России, осуществляет функцию управления в закомуфлированной (латентной и нелегитимной) форме, приводит к кризису организационные культуры социальных институтов России.
Так, кризис функционировании и развития организационной культуры ОВД проявляется в рассогласованности официально провозглашаемых и реальных организационно-культурных целях-ценностях, практике правоприменения, уровне доверия граждан и прочем [22]. Вместе с тем, по нашему мнению, в основе кризиса организационной культуры ОВД, прежде всего, лежит проблема нелегимности государственной идеологии, кардинального различия представлений и убеждений субъекта управления (либеральной части правящей элиты) и народа - базовое рассогласование «картин мира» о социальной справедливости и нравственности как ориентиров развития общества и правоприменения. Корневой причиной кризиса выступает рассогласование ценностей и мировоззрения народа и правящей либеральной элиты, представляющей собой достаточно «противоречивую» [4, С. 106] социальную (кланово-корпоративную) группу, объединённую целью сохранения своей власти на основе капиталоцентричной идеологии, либеральных ценностей и мировоззрения, которые не обладают легитимностью и практически полностью отрицают традиционные для народов России ценностно-смысловые жизненные ориентиры.
По мнению М. А. Фадеичевой, «в стране, где установлена либеральная Конституция, но либеральная идеология не является доминирующей, либеральные ценности - общепризнанными...неизбежно складывается особая идеологическая ситуация», которая свидетельствует о делегимитизации действующей Конституции и «стимулирует поиски новой идеологии, более подходящей на роль «национальной идеи» [23, С. 54]. Однако такой поиск ещё более углубляет кризис организационной культуры ОВД, который заключается, с одной стороны, длительном отсутствии в деятельности ОВД государственной, легитимной, общенациональной идеологии и системы ценностей вместо разрушенных советской ценностной идентичности и идеалов, обладающих легитимностью.
С другой стороны, кризис усиливает преобладание либеральных ценностей и установок правящей и управленческой элиты и её неготовность к трансформации идеологических канонов в практике правоприменения. По данным отечественных учёных (А. П. Кочеткова [24], Д. В. Бадовского [25] и других) разрешение кризиса затрудняется тем, что правящая либеральная элита в подавляющей степени представлена бывшей советской, хозяйственной, партийной и комсомольской (коммунистической) номенклатурой, властвующей и до государственного переворота 1991 года, после которого кардинально изменила свою идеологическую приверженность и систему ценностей в пользу капиталистического антипода и составила основную кадровую базу управленческой элиты. В ситуации, когда
133
«различные представители элитных групп, по-разному определяют» [13, С. 71] направления развития организационной культуры ключевых социальных институтов страны, часть правящей и управленческой элиты, оставшейся приверженной консервативной идеологии и мировоззрению, в свою очередь, не приняла западные либеральные ценности. Это привело к расколу правящей и управленческой российской элиты, ужесточению внутриэлитной борьбы за легитимность государственной идеологии, систему ценностей и установок, способных задать вектор развития организационной культуры социальных институтов России в стратегической перспективе.
Вместе с тем, усилению кризиса функционирования и развития организационной культуры ОВД России, способствует не только внутриэлитная борьба за власть, в которую практически всегда вовлечена управленческая элита полиции, но и процесс снижения популярности либеральных идей среди части элиты и граждан. По данным российских учёных (А. Т. Галлямов [20], М. В. Гринь [26], К. А. Лотарев [27], Г. В. Каменская [28], Н. В. Работяжев [29], В. А. Селезнева [30], О. Н. Фомин [31] и другие), этому процессу способствуют: усиливающееся неприятие некоторых агрессивно внедряемых либеральных ценностей, растущее социальное неравенство и падение доходов, воспринимаемое на фоне обогащения крупного капитала, как социальная несправедливость. По данным М. И. Воловиковой всё более проявляется тенденция к пересмотру доминирующих либеральных ценностей, норм и отношений: «В рейтинге приоритетов молодежи, наряду с приоритетами повышения качества жизни и здоровья, всё чаще оказывается стремление жить в справедливом и разумно организованном обществе. А среди главных раздражителей указываются: нарушения принципа социальной справедливости, неравенство распределения собственности, неравенство перед законом, что показывает на смещение вектора социального восприятия от материальных аспектов бытия к нравственным» [32, С. 48-49].
В свою очередь, кризису способствуют различия понимания справедливости в «картинах мира» противоборствующих идеологий. В идеологии неолиберализма справедливость рассматривается нежелательным и опасным социально-психологическим феноменом и, как критерий принятия управленческого решения в проблемной ситуации социального управления, может применяться только в интересах своей правящей кланово-корпоративной группы. Либеральная правящая элита, как кланово-корпоративная социальная группа, являющаяся субъектом организационной власти, нацелена, прежде всего, на свои клановые интересы -защиту власти и увеличение прибыли. В этом контексте ОВД, как социальный институт, обеспечивающий защиту власти правящей элиты, несомненно испытывая влияние идеологии и ценностей неолиберализма в своей организационной культуре, структурно отстаивает клановые интересы и цели субъекта управления. Таким образом, социально-психологический феномен растущего конфликта социальных групп в условиях правоприменения заключается в противоречии основных идей и ценностей правящей либеральной элиты и народа [4], проявляясь в признаках нелегимности организационной идеологии ОВД и кризисе развития их организационной культуры.
134
ВЫВОДЫ
В итоге, анализируя с позиций институционального подхода ситуацию с влиянием конституционного запрета государственной идеологии на функционирование и развитие организационной культуры ОВД, мы можем констатировать, что:
1) Запрет на государственную идеологию, зафиксированный в 13 статье Конституции РФ, не означает отсутствие идеологии как ядра организационной культуры ОВД. В качестве такого ядра выступают, в основном, либеральная идеология и ценности группового субъекта управления социальным институтом -правящей и управленческой элиты, которые вступают в конфликт с ментальностью российского народа и являются основой кризиса функционирования и развития организационной культуры ОВД.
2) Нелегитимность государственной идеологии России способствует кризису функционирования и развития организационной культуры ОВД, выражающемуся в конфликте внедрённых в полицию идеологии, ценностей и установок субъекта управления - правящей либеральной элиты с ментальностью российского народа в самом широком диапазоне ситуаций правоприменения. Глубина кризиса функционирования и развития организационной культуры ОВД является следствием процессов внутриэлитной борьбы за власть между либеральной и консервативной группировками российской правящей и управленческой элиты.
3) Отмечается тенденция к усилению кризиса функционирования и развития организационной культуры ОВД в связи с обострением схватки за доминирование идеологии противоборствующих элитных групп, которая реализуется на фоне снижения популярности идеологии либерализма в мире и растущей поддержке консервативных ценностей в российском обществе. Усилению кризиса способствуют условия глобального информационного противостояния противоборствующих идеологий, при котором построение «картины мира» будущего, как макросоциальный социально-психологический механизм управления организационной культурой, оказывает растущее социально-психологическое воздействия на ключевые социальные институты.
4) Преодоление кризиса функционирования и развития организационной культуры ОВД предполагает восстановление государственной идеологии и её легитимности, возможности в качестве ядра организационной культуры российских социальных институтов, формировать «картину мира» их настоящего и будущего в соответствии с традиционными легитимными ценностями, поведенческими нормами и установками, составляющими основу ментальности российского общества. Важнейшим условием преодоления организационно-культурного кризиса ОВД является достижение баланса противоборствующих сил в правящей элите, позволяющее принять на макросоциальном уровне такие стратегические решения, которые должны затронуть все социальные институты, обеспечивая мировоззренческое и ценностное единство норм правоприменения на основе легитимной государственной идеологии.
135
5) Дальнейшее игнорирование проблемы отсутствия легитимной идеологии,
как ядра организационной культуры ОВД России способно перевести кризис её
функционирования и развития в разряд длительных и болезненных социально-
психологических конфликтов российском обществе.
Список литературы
1. Ермолаев В. В. Управление организационной культурой органов внутренних дел: социально-психологические вызовы к трансформации: Монография / В. В. Ермолаев. - М.: «Спутник+», 2015.
- 273 с.
2. Ермолаев В. В. Динамика социальных представлений об организационной культуре органов внутренних дел как критерий её управляемости / В. В. Ермолаев // Сб. научных статей и материалов Всероссийской научно-практической конференции «Педагогика и психология в деятельности сотрудников правоохранительных органов: интеграция теории и практики», 30 октября 2020 г. [Электр. ресурс] / Под общ. ред. канд. психол. наук, доц. А. С. Душкина, д-ра пед. наук, проф., засл. раб. высш. шк. РФ Н. Ф. Гейжан. - СПб.: Санкт-Петербургский университет МВД России, 2020. - С. 161-165.
3. Ермолаев В. В. Динамика доверия граждан органам внутренних дел после реформы 2011 года: социально-психологический аспект трансформации организационной культуры полиции / В. В. Ермолаев // Сб. материалов II всероссийскаой науч. конф. с междунар. участием: Философия в системе «НТПО»: Наука, технология, производство, образование, 20 ноября 2020 г. / под общ. ред. Н. Ш. Валеевой, В. И. Курашова, В. А. Ахтямовой; Минобрнауки России; Казан. нац. исслед. технол. ун-т. - Казань: Изд-во КНИТУ. - 2020. - С. 144-145.
4. Гасилина Ю. И. Ценности властвующей элиты: социально-философский анализ : дис. ... канд. философ. наук / Юлия Ивановна Гасилина. - Саратов, 2007. - 140 с.
5. Сулакшин С. С. Нравственное государство. От теории к проекту / С. С. Сулакшин, В. Э. Багдасарян, М. В. Вилисов, М. С. Нетёсова, Е. Г. Пономаренко, Е. С. Сазонова, В. И. Спиридонова / Под общ. ред. С. С. Сулакшина. - М.: Наука и политика, 2015. - 424 с.
6. Ирхин Ю. В. Методология и принципы анализа классических, проектируемых и манипулятивных идеологий / Ю. В. Ирхин // Вопросы политологии. - 2013. - № 4 (12). - С. 16-22.
7. Альтюссер Л. Идеология и идеологические аппараты государства / Л. Альтюссер // Неприкосновенный запас. - 2011. - № 3. URL https://magazines.gorky.media/nz/2011/3/ideologiya-i-ideologicheskie-apparaty-gosudarstva.html (Дата обращения: 30.04.2021)
8. Славин Б. Ф. Россия в поисках идеологии / Б. Ф. Славин // Свободная мысль. - 2008. - № 5. - С. 21-34.
9. Ермолаев В. В. Правящая и управленческая элита как групповой субъект управления организационной культурой органов внутренних дел / В. В. Ермолаев // Человеческий капитал. -2021. - № 3 (147). - С. 129-136.
10. Ленин В. И. Три источника и три составных части марксизма. Полн. собр. соч.: Т. 23 / В. И. Ленин.
- М. - С. 42-47.
11. Асонов Н. В. Объективизм и политическая идеология / Н. В. Асонов // Власть. - 2015. - № 4. - С. 216-220.
12. Философия. Философия и методология науки (понятия, категории, проблемы, школы, направления) терминологический словарь-справочник / сост. В. А. Степанович, А В. Климович. - М., Берлин: Директ-Медиа, 2017. - 276 с.
13. Радиков И. В. Поиск идеологических ориентиров в постсоветской России / И. В. Радиков // Вестник МГЛУ. Общественные науки. -2019. - № 1 (834). - С. 56-74.
14. Толпыгина О. А. Партии как производители политических идей / О. А. Толпыгина // Идейно-символическое пространство в современной России: Динамика, институциональная среда, акторы / под ред. О. Ю. Малиновой. - М.: РАПН, РОССПЭН, 2011. - С. 190-210.
15. Головченко В. И. Восприятие партий как носителей идеологии в политической культуре современной России / В. И. Головченко // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия «Социология. Политология». - 2009. - Т. 9. - № 3. - С. 103-108.
16. Лотарев К. А. К вопросу интерпретации и поиска идеологии: возможности консерватизма в
136
условиях идеологической конвергенции в современной России (Часть I) / К. А. Лотарев // Философия права. - 2016. - № 3 (76). - С. 34-41.
17. Моска Г. Правящий класс / Г. Моска // Социологические исследования. - 1994. - № 12. - С. 186196.
18. Ермолаев В. В. Информационная основа механизмов управления организационной культурой государственных и социальных институтов / В. В. Ермолаев // Ученые записки Крымского федерального университета имени В. И. Вернадского. Социология. Педагогика. Психология. -2017. - Том 3 (69). - № 4. - С. 36-49.
19. Кочетков А. П. Нужна ли России идеология в XXI веке? / А. П. Кочетков, А. А. Кочетков. - М.: Иноктаво, 2004. - 212 с.
20. Галлямов А. Т. Справедливость в либеральной политико-правовой идеологии / А. Т. Галлямов // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена - 2008. - № 67. -С. 54-58.
21. Головченко В. И. Идеологический фактор легитимации политической системы в постсоветской России / В. И. Головченко // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: социология. Политология. - 2008 . - Т.8. - № 2. - С. 100-103.
22. Ермолаев В. В. К вопросу согласованности норм поведения сотрудников полиции в декларируемой и реальной организационной культуре органов внутренних дел / В. В. Ермолаев / Ученые записки Крымского федерального университета имени В. И. Вернадского. Социология. Педагогика. Психология. - 2017. - Том 3 (69). - № 3. - С. 27-36.
23. Фадеичева М А. Идеология и дискурсивные практики «нашизма» в современной России / М. А. Фадеичева // Полис. - 2006. - № 4. - С. 53-60.
24. Кочетков А. П. Идейные метания российского общества в начале XXI века / А. П. Кочетков // Власть. - 2004. - № 7. - С. 3-9.
25. Бадовский Д. В. Правящие элиты России: основные этапы становления и тенденции трансформации советской модели : дис.канд. полит. наук / Бадовский Дмитрий Владимирович, 1997. - 158 с.
26. Гринь М. В. Трансформации социализма и консерватизма в эпоху постмодерна / М. В. Гринь // Научный журнал КубГАУ. - 2017. - № 134 (10). - С. 1368-1386.
27. Лотарев К. А. К вопросу интерпретации и поиска идеологии: возможности консерватизма в условиях идеологической конвергенции в современной России (часть II). / К. А. Лотарев // Философия права. - 2016. - № 4 (77). - С. 99-106.
28. Каменская Г. В. Политические идеологии в современном мире: кризис или очередной этап эволюции? / Г. В. Каменская, Э. Г. Соловьёв, А. Н. Смирнов // Власть. - 2015. - № 12. - С. 101-108.
29. Работяжев Н. В. Российская национальная идентичность в зеркале современного отечественного консерватизма / Н. В. Работяжев // Аналитика. Хроника. Прогноз: Журнал политической философии и социологии политики. - 2013. - № 3 (70). - С. 62-84.
30. Селезнева А. В. Российское общество в постсоветский период: Динамика ценностных изменений элиты и граждан / А. В. Селезнева // Политическая наука. - 2016. - Специальный выпуск. -С. 149-169.
31. Фомин О. Н. Возвращение российской властной идеологии в русло традиционной политической культуры / О. Н. Фомин // Вестник Поволжского института управления. - 2015. - № 6 (51). - С. 2229.
32. Воловикова М. И. Духовно-нравственная регуляция социального поведения личности // Психология нравственности / отв. ред. А. Л. Журавлёв, А. В. Юревич. - М.: ИП РАН, 2010. - С. 2951.
INLEGNALITY OF STATE IDEOLOGY AS AN INSTITUTIONAL PROBLEM OF FUNCTIONING AND DEVELOPMENT OF THE ORGANIZATIONAL CULTURE OF INTERNAL AFFAIRS
Ermolaev V. V.
137
Moscow Pedagogical State University, Moscow, Russian Federation
E-mail: evv21@mail.ru
In the article, from the position of the institutional development of the organizational psychological and psychological crisis, one of the causes of the basic social and cultural crisis is considered. The author draws attention to the illegitimacy of the liberal ideology, which at the present stage is the fundamental core of the organizational culture of this social institution. The basis of the crisis is the conflict between the liberal ideology and the values of the ruling elite, as a group subject of managing the organizational culture of the internal affairs bodies, with the mentality of Russian society. Based on the results of a theoretical analysis of domestic studies of ideology in modern Russia and the author's empirical research data on the dynamics of values, attitudes, norms and attitudes in police units, a socio-psychological view of the role of the legitimacy of state ideology in the functioning and development of the organizational culture of the internal affairs bodies is presented. The author comes to the conclusion that the depth of the crisis of their functioning and development is a consequence of the illegitimacy of the dominant ideology in the internal affairs bodies and the processes of the ongoing intra-elite struggle of the opposing groups of the ruling elite for the dominance of conservative or liberal ideology. Overcoming the basic socio-psychological determinants of the crisis in the functioning and development of the organizational culture of the internal affairs bodies presupposes the restoration of state ideology and its legitimacy, which makes it possible to form a "picture of the world" of present and future situations of law enforcement in accordance with traditional values, worldview, ideals, behavioral norms and attitudes that form the basis mentality of Russian society.
Keywords: crisis of organizational culture, state ideology, illegitimacy, social institutions, internal affairs bodies.
References
1. Ermolaev V.V., Management of organizational culture of internal affairs bodies: socio-psychological challenges to transformation: Monograph, 273 p. («Sputnik+», Moscow, 2015).
2. Ermolaev V.V., Dynamics of social representations about the organizational culture of internal affairs bodies as a criterion of its manageability. Pedagogy and psychology in the activities of law enforcement officers: integration of theory and practice. Collection of scientific articles and materials of the All-Russian Scientific and Practical Conference, 30 October 2020 [Electr. edition]. Ed. by A.S. Dushkina, N.F. Geizhan, p. 161 (Saint-Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Saint-Petersburg, 2020).
3. Ermolaev V.V., Dynamics of citizens trust in the internal affairs bodies after the 2011 reform: socio-psychological aspect of the transformation of the organizational culture of the police. Philosophy in the "NTPO" system: Science, Technology, Production, Education. Collection of materials of the 2-nd All-Russian Scientific Conference with international cooperation participation, 20 November 2020 [Electronic edition]. edited by N.S. Valeeva, V.I. Kurashov, V.A. Akhtyamova, Ministry of Education and Science of Russia, p. 144 (Kazan, Kazan National Research Technological University, 2020).
4. Gasilina Ju.I., The values of the Ruling elite: a socio-philosophical analysis: dis. ... PhD of Philosophical Sciences, 140 p. (Saratov, 2007).
5. Sulakshin S.S., Bagdasaryan V.E, Vilisov M.V., Netesova M.S., Ponomarenko E.G., Sazonova E.S. and Spiridonova V.I., The moral state. From theory to project, edited by S.S. Sulakshin, p. 110-165 (Science and Politics, Moscow, 2015).
6. Irkhin Yu.V., Methodology and principles of analysis of classical, projected and manipulative ideologies, Questions of Political Science, 4 (12), 16 (2013).
138
7. Altusser L., Ideology and ideological apparatuses of the state [Electronic edition], Inviolable reserve, 3 (2011). - Access mode: https://magazines.gorky.media/nz/2011/3/ideologiya-i-ideologicheskie-apparaty-go sudarstva. html
8. Slavin B.F., Russia in search of ideology, Free thought, 5, 21 (2008).
9. Ermolaev V.V., The ruling and managerial elite as a group subject of managing the organizational culture of the internal affairs bodies, Human capital, 3 (147), 129 (2021).
10. Lenin V.I., Three sources and three components of Marxism. Complete works, 23, 42 (Moscow).
11. Asonov N.V., Objectivism and political ideology, Power, 4, 216 (2015).
12. Philosophy. Philosophy and methodology of science (concepts, categories, problems, schools, directions) terminological dictionary-reference, editet by V.A. Stepanovich, A.V. Klimovich, 276 p. (Direct-Media, Moscow, Berlin, 2017).
13. Radikov I.V., Search for ideological guidelines in post-Soviet Russia, Vestnik MGLU. Social sciences, 1(834), 56 (2019).
14. Tolpygina O.A., Parties as producers of political ideas, Ideological and symbolic space in modern Russia: Dynamics, institutional environment, actors, edited by O. Y. Malinova, p. 190-210 (RAPN, ROSSPEN, Moscow, 2011).
15. Golovchenko V.I., Perception of parties as carriers of ideology in the political culture of modern Russia, News of the Saratov University. New series. Series "Sociology. Political Science", 9, 3, 103 (2009).
16. Lotarev K.A., On the question of interpretation and search for ideology: the possibilities of conservatism in the conditions of ideological convergence in modern Russia (P. I), Philosophy of Law, 3(76), 34 (2016).
17. Moska G., The ruling class, Sociological research, 12, 186 (1994).
18. Ermolaev V.V., Information basis of mechanisms of management of organizational culture of state and social institutions, Scientific notes of the Crimean Federal University named after V. I. Vernadsky. Sociology. Pedagogy. Psychology, 3 (69), 4, 36 (2017).
19. Kochetkov A.P. and Kochetkov A.A., Does Russia need ideology in the XXI century?, 212 p. (In-octavo, Moscow, 2004).
20. Gallyamov A.T., Justice in liberal political and legal ideology, Proceedings of the A. I. Herzen Russian State Pedagogical University, 67, 54 (2008).
21. Golovchenko V.I., Ideological factor of legitimation of the political system in post-Soviet Russia, News of the Saratov University. New series. Series Sociology. Political Science, 8, 2, 100 (2008).
22. Ermolaev V.V., On the issue of consistency of the norms of behavior of police officers in the declared and real organizational culture of the internal affairs bodies, Scientific notes of the Crimean Federal University named after V. I. Vernadsky. Sociology. Pedagogy. Psychology, 3 (69), 3, 27 (2017).
23. Fadeicheva M.A., Ideology and discursive practices of "Nashism" in modern Russia, Polis, 4, 53 (2006).
24. Kochetkov A.P., Ideological throwing of the Russian society at the beginning of the XXI century, Power, 7, 3 (2004).
25. Badovskij D.V. The ruling elites of Russia: the main stages of formation and trends in the transformation of the Soviet model: dis ... kand. polit. sciences, 158 p. (1997).
26. Grin M.V., Transformations of socialism and conservatism in the postmodern, Scientific Journal of KubGAU, 134 (10), 1368 (2017).
27. Lotarev K.A., On the question of interpretation and search for ideology: the possibilities of conservatism in the conditions of ideological convergence in modern Russia (Part II), Philosophy of Law, 4(77), 99 (2016).
28. Kamenskaya G.V., Solovyov E.G. and Smirnov A.N., Political ideologies in the modern world: the crisis or the next stage of evolution?, Power, 12, 101 (2015).
29. Rabotyazhev N.V., Russian national identity in the mirror of modern domestic conservatism, Analytics. Chronicle. Forecast: Journal of Political Philosophy and Sociology of Politics, 3(70), 62 (2013).
30. Selezneva A.V., Russian society in the post-Soviet period: Dynamics of value changes in the elite and citizens, Political science. Special issue, 149 (2016).
31. Fomin O.N., The return of the Russian power ideology to the mainstream of traditional political culture, Bulletin of the Volga Institute of Management, 6(51), 22 (2015).
32. Volovikova M.I., Spiritual and moral regulation of social behavior of the individual, Psychology of morality, edited by A.L. Zhuravlev, A.V. Yurevich, 29 (IP RAS, Moscow, 2010).
139
