CC BY
61
УДК 7.071.2:398.21(470.13) "20"
П. А. Шахматская
НЕКОТОРЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ О СТРАТЕГИЯХ СОВРЕМЕННЫХ ИСПОЛНИТЕЛЕЙ (НА МАТЕРИАЛЕ ЗАПИСЕЙ СКАЗОК НАЧАЛА XXI в. ИЗ ПРИЛУЗСКОГО РАЙОНА РЕСПУБЛИКИ КОМИ)*
Автор рассматривает исполнительские стратегии современных информантов - исполнителей сказок, опираясь на опыт Д. К. Зеленина - одного из первых отечественных исследователей, выделивших типы сказочников, охарактеризовавших особенности манеры исполнения. В работе используются материалы, записанные в начале XXI в. от русского населения, проживающего на территории Прилуз-ского района Республики Коми в с. Лойма. Имеющиеся записи демонстрируют обращение современных исполнителей сказок к кинематографу, средствам массовой информации, книжным изданиям. Внимание автора статьи уделено анализу методов и приемов построения сказочных текстов.
In the article some aspects of performing strategy of modern storytellers are consider. The materials recorded at the beginning of the XXI century written from the Russian population living in the village Loyma (Priluzsky district of Komi Republic). The materials demonstrate the appeal of modern performers of fairy tales to a cinema, mass media and book editions. The special attention of author is paid to methods and receptions of creation of texts.
Ключевые слова: сказочная проза, исполнительское мастерство, манера и приемы исполнения, сказочный репертуар.
Keywords: fantastic prose, mastery, manner and execution receptions, fantastic repertoire.
В этом году исполняется 135 лет со дня рождения Дмитрия Константиновича Зеленина (18781954), этнографа, фольклориста и диалектолога. В числе работ Д. К. Зеленина есть два сборника: «Великорусские сказки Пермской губернии» [1], «Великорусские сказки Вятской губернии» [2], опубликованные соответственно в 1914, 1915 гг. Первый сборник, кроме публикации текстов, записанных в 1908 г. на территории Уральско-Пермского края, включает вводную статью, список диалектных слов, комментарии и примечания. В вводной статье Д. К. Зеленин «с достаточною определенностью» [3] выделяет типы «современных» [так в работе Д. К. Зеленина. -П. Ш.] сказочников и довольно обстоятельно анализирует их исполнительские приемы, способы построения текстов, репертуар, вид деятельности, влияющей, по его мнению, на содержание
* Выражаю огромную благодарность Ю. А. Крашенин-никовой за предоставленные материалы и ценные замечания
© Шахматская П. А., 2013
исполняемых информантом фольклорных текстов и проч. Так, некоторые сказочники относятся к сказкам «весьма серьезно»; во время исполнения такой сказочник «видит стройное целое и дорожит этой цельностью сказки, т. е. свято хранит традицию, меняя и дополняя лишь мелкие бытовые детали» [4]. Другой тип - это «собственно не сказочник, а балагур, шутник, весельчак» [5]. Цель сказок представителя следующего типа - занимательность, «но эта занимательность достигается им не балагурством, не рифмами и раешничеством, а иначе: рассказчик подбирает разные, более занимательные сюжеты и анекдоты из многих бытовых сказок и нанизывает их в одну длинную цепь, так что получается как бы бесконечная хроника о похождениях героя» [6]. Последний тип - «сказочник без воображения и без дара слова, с одною памятью; "своих слов" у него нет». Такие сказочники не прибавляют ничего нового в сказку, стараются передать ее в том виде, в котором она была услышана [7]. Используя эти наблюдения, мы попытаемся рассмотреть исполнительское мастерство современных информантов из с. Лойма Прилузского района Республики Коми.
В настоящее время отечественная фольклористика накопила немалый опыт в области сбора, фиксации текстов. Продолжается активное изучение сказочной прозы, у истоков которого стояли такие исследователи, как В. Я. Пропп [8], А.И.Никифоров [9], Н.П.Андреев [10], М. К. Азадовский [11], Э. В. Померанцева [12], Н. М. Ведерникова [13], Н. В. Новиков [14] и др. Проблема изучения исполнительского искусства возникла достаточно давно и не перестает быть актуальной на сегодняшний день. Первоначально внимание исследователей было направлено на то, как информант исполняет сказочный текст, какие приемы использует, а также количество известных ему сюжетов, вариантов на один и тот же сюжет и т. д.
В современных исследованиях актуализируются другие аспекты проблемы исполнительства, связанные, в частности, с анализом рассмотрения механизмов порождения и исполнения фольклорного текста: условия и причины возникновения текста, условия, сопровождающие исполнение текста, специфика стилистики, проблема стабильности/вариативности стилистических моделей в разновременных записях и текстах одного жанра и т. д. В этом направлении интерес вызывают работы Б. Н. Путилова [15], В. М. Га-цака [16] на эпическом материале, А. Ю. Бри-цыной [17], П. Г. Богатырева [18] на материале устной прозы и др. [19] Особое внимание уделяется такому аспекту, как психология исполнителя, используемые им невербальные приемы во время исполнительского акта, такие как жести-
куляция, артикуляция, эмоциональные проявления (смех, плач) и т. д.
Можно сказать, что на сегодняшний день собственно жанр сказки и традиция рассказывания сказок в народной культуре затухает [20]. Довольно сложно осуществлять наблюдения над современной сказочной прозой по ряду причин, в числе их малочисленность информантов, которые знают сказки и сказочную стилистику, обладают способностью к рассказыванию больших текстов. Село Лойма [21] и прилегающий к нему куст деревень Прилузского района Республики Коми представляет собой одну из немногих фольклорных локальных традиций Русского Севера, в которой собирателями зафиксирован довольно обширный корпус сказок. Широкий круг сказочных сюжетов, а также наличие разновременных записей позволяет сделать некоторые наблюдения о стратегиях современных лоемских исполнителей сказок.
Внимание исследователей к лоемской фольклорной традиции проявилось относительно недавно [22]. Экспедиционные обследования данной местности проводились с 1991 г. сотрудниками Сыктывкарского государственного университета, в 2004-2006, 2009-2010 гг. - фольклористами Института языка, литературы и истории Коми научного центра [23].
Анализируя манеру исполнения лоемских информантов, можно заметить, что для всех них характерно сохранение общей канвы повествования. Каждый из информантов пытается представить сказку интересной, привлекая различные приемы. Наиболее яркими, на наш взгляд, являются Нина Яковлевна Безносикова, 1923 г. р. (ур. д. Лехта) [24], Александра Ильинична Лобанова, 1923 г. р. (ур. д. Тарасовская) [25], Зинаида Павловна Помысова, 1909 г. р. (ур. д. Ракинской) [26]. Так, например, практически все сказки, записанные от Нины Яковлевны Безносиковой, ориентированы на детей младшего возраста, это связано с тем, что исполнительница имеет много внуков, которым она рассказывает известные ей сказки. Ее тексты небольшие по объему, изложение некоторых из них сопровождается различными движениями. Александра Ильинична Лобанова знает большое количество сказочных сюжетов, при этом виртуозно сочетает их между собой, подробно и продуманно воспроизводит текст сказки. Исполнительская манера Зинаиды Павловны Помысо-вой отличается эмоциональностью и свободным варьированием деталей, в ходе изложения сказки информант может отвлечься и рассказать ситуативно близкий эпизод из своей жизни. Ниже мы рассмотрим более детально индивидуальные особенности манеры исполнения каждого из названных выше информантов.
Прежде всего надо сказать, что наиболее полно сказку могут представить информанты, обла-
дающие хорошей памятью и перенявшие эти сказочные тексты разными путями. Например, если у информанта нет «целевой аудитории» (в частности, внуков, детей и др.), сказочные тексты с течением времени могут исчезнуть из репертуара информанта. Чем чаще информант исполняет сказку, тем больше вероятность того, что текст будет подробным и насыщенным как в сюжетном, так и в стилевом отношении. Не лишним будет упомянуть высказывание Ю. М. Соколова о том, что «каждый сказочник воспринимает, усваивает и творчески обрабатывает только те сказки, те сказочные сюжеты и мотивы, которые соответствуют его вкусам, интересам, общему мировоззрению и психологии» [27].
Прежде чем охарактеризовать манеру исполнения Зинаиды Павловны Помысовой, следует отметить, что ее репертуар достаточно обширный и состоит из авторских стихотворений, игровых, лирических, колыбельных песен, частушек, малых жанров, суеверной и сказочной прозы. Зинаида Павловна обладает хорошей памятью; она училась в школе, и часть известных ей произведений, в особенности стихотворения, взяты из школьного курса. При описании своей жизни неоднократно упоминает о том, что в молодости любила петь и танцевать и, как следствие, часто оказывалась в центре внимания. И на сегодняшний день она не растеряла данных качеств: в ходе записи может и спеть, и продемонстрировать танец, и продекламировать стихотворение, и исполнить частушку и проч. В настоящее время к Зинаиде Павловне часто обращаются как исследователи фольклора, так и любители-краеведы с просьбой показать ее «фольклорное знание» [28].
Большую часть сказочного репертуара З. П. По-мысова переняла из книг, говоря, что: «Всё бы я знала, я ж читала в книгах, у меня всё сказки. Я ещё сейчас всё как вон увижу книжки, дак всё, всё равно перечитаю каждую сказку» (зап. 6.08.2006 г.). Манера изложения Зинаиды Павловны отличается повышенной эмоциональностью, в процессе рассказывания она использует много восклицательных и вопросительных предложений; часто меняет тон своего повествования, «озвучивает» реплики разных сказочных персонажей. Например, в сказке «Конек-горбунок» реплики Конька-горбунка произносятся с назидательной интонацией, в частности, в эпизоде дарения Ивану волшебного кольца: «Не развязывай, смотри никому некагды не кажи, а то тьфу на тебе будет силы!» (зап. 6.08.2006 г.), реплики братьев - с сердитой интонацией: «Вот знать тут идёт опять его: Ты чё с огнём играешь? Пошёл во дворе, кобылу привёл, да с огнём играешь? Неправильно ведь! Давай, ну-ко залезай на печь..."» (зап. 6.08.2006 г.) и др.
3. П. Помысова умело включает в традиционное сказочное повествование формулы и целые эпизоды из других сказок. Так, в процессе исполнения сказки «Конек-горбунок» информант контаминирует часть известного формульного призыва коня из русской народной сказки «Сивка-Бурка» («Сивко-бурко, вещий воронко. Бур-ко бежит, только земля дрожит, из очей пламя пышет, а из ноздрей дым столбом») [29] с формулой-обращением к избушке на курьих ножках («Избушка, избушка! Стань по-старому, как мать поставила, - к лесу задом, а ко мне передом») [30]. В тексте Зинаиды Павловны это выглядит следующим образом: «А он приходит, приезжает на своей кляче в чистое полё. Как-то же, поди... Как-то он уж разговаривает-то. "Матушко-зем-ляк, ты же как-то приговаривает ... задом, задом, туды ко мне передом". <...> "Конёк-горбунок, ко мне, ко мне, говорит, кому задом, а ко мне передом". Вдруг перед ним встает этот конёк-горбунок» (зап. 6.08.2006 г.). В сказке «Про медведя», в которой по сюжету медведь приходит к мужику за своей отрубленной лапой, 3. П. По-мысова воспроизводит эпизод прядения пряжи из медвежьей шерсти. Чтобы создать эту картину, информант включает в текст цитату из стихотворения И. 3. Сурикова «Детство», ср.:
У 3. П. Помысовой:
«Он [медведь] идёт ещё и это напевает, а бабушка за прялкой, молча лён прядёт: "Ишь, говорит, свисает, огонёк свисает, зимний вечер длится, длится без конца"» (зап. 26.07.2009 г.)
У И. 3. Сурикова:
«.Матушка за прялкой // Молча лён прядёт. // Избу освещает // Огонёк светца; // Зимний вечер длится, // Длится без конца...» [31].
3. П. Помысова обращается к кинематографу. Так, в сказке «Морозко» обнаруживаются параллели с одноименным кинофильмом, снятым А. Роу в 1964 г. В сказочном тексте зафиксирован эпизод, в котором мачеха с дочерью проваливаются с моста в реку, при падении дочь теряет привязанную к волосам искусственную косу: «Они [мачеха и ее дочь. - П. Ш.] поехали на свадьбу-то, на пир-от да с мостом-то и провалились в воду. В воду-то провалилися да оба-то в речке, обе в речке-то стали бродить, ползать. Та [дочь мачехи. - П. Ш.] ревёт: "Ой, спаситё, ой, спаситё!" А у её коса длинная, ленточка была ещё заплетена сюды, коса была у падчерицы-то [здесь информант ошиблась, читай: у дочери. -П. Ш.]. У её коса-то была привязанная, она в воде-то бродила, у её коса-то отстала. У её чап-чик какой-то был наложен. Чапчик спал. Она не знат, как выбраться из речки-то.» (зап.
6.08.2006 г.). При просмотре фильма столь яркий киноэпизод, вероятно, очень понравился исполнителю, вероятно, поэтому прочно закрепился в ее сознании и был включен в повествование.
Примечательна лексика, которую использует информант. Так, в некоторых текстах встречаются слова, которые приближают сказку к современному слушателю, например кухня вместо горницы, империя, столица вместо царства, государства. Эта особенность объясняется самой действительностью, желанием информанта подстроить свой текст под современность. Встречаются инверсии: стал пир собирать, появился какой-то конь, и т. д., описательные формулы: не мышка, не лягушка, неведома дерюшка, зверюшка родился, не в сказке ни сказать, ни пером ни описать, формулы, образованные повторением глаголов движения: вот плыли, плыли в бочке, они плыли, плыли, плыли, до дворца-то и доплыли, она это, полетела, полетела, везде поглядела, домой ушла, царю доложила.
Разновременные записи сказок, сделанные от 3. П. Помысовой? демонстрируют процессы, которые происходят с текстом во времени. На основе двух записей сказки «Конек-Горбунок», сделанных в 2006 и 2009 гг., мы попытаемся показать изменения, происходящие на нескольких уровнях текста:
1. Изменения на композиционном уровне:
• Зачин. В записи 2006 г. информант использует традиционный сказочный зачин: «Жили старик со старухой.» (зап. 6.08.2006 г.), в записи 2009 г. - опускает: «У отца-то были три сына.» (зап. 29.07.2009 г.).
• Мотивы. Изменения фиксируются на уровне перечня мотивов. Так, в записи 2009 г. присутствует мотив превращения Ивана в красивого молодца путем «залезания» в уши конька, который заимствован, по всей видимости, из русской народной сказки «Сивка-Бурка». Напротив, в записи 2009 г. исчезает мотив испытания Ивана тремя котлами. На смену этому приходит мотив испытания Ивана огнем. Финал сказки трагичен: вместо традиционного прощения отрицательных героев и «пира на весь мир» сказка заканчивается сожжением братьев в огне. Для главного героя Ивана все заканчивается благополучно, он становится царем.
2. Изменения на персонажном уровне.
• Номинации героев. Разночтения фиксируются в номинациях героев. В тексте 2009 г. называются имена всех трех братьев: «Там Иван дак как Александр. Нет, не Иван это, погоди, не то, Николай, Александр, а был Иван маленькой, его прозвали Иван-дурачок, Иван-дурачок» (зап. 29.07.2009 г.), а в 2006 г. - имя только младшего брата: «Вот вас троё, ты, говорит, первый, ты - второй, ты Ива-нушко-дурачок - третий вот» (зап. 6.08.2006 г.).
• Портретная характеристика Ивана. В записи 2006 г. информант изображает Ивана зрелым мужчиной: «Он уж в возрасте был. Он уже взрослый, хоть это по учёту дак у матери последний был. Он взрослый, его одели как следно, хорошо» (зап. 6.08.2006 г.), в записи 2009 г. 3. П. Помысова описывает Ивана как маленького горбунчика: «Его за руку хватила, этого Ивана-дурочка, он худеньком стоит, и везёт к себе, к отцу-то и ко всем, за стол. "Вот, говорит, мой суженый, вот где, говорит, моё". Так все те ну-ко удивилися, что Иван-от горбун, горбун, он ещё был маленький Иван-дурачок, горбунчик» (зап. 29.07.2009 г.).
Характеризуя манеру исполнения Александры Ильиничны Лобановой, отметим, что ей свойственно стремление вести повествование размеренно, обстоятельно, неторопливо, подробно. Для ее исполнения характерна предельная детализация, насыщение текста различными мельчайшими деталями. Стиль изложения А. И. Лобановой отличается наличием формульных обращений, например: «Тепло ли тебе, девица?» А девица уже дрожит, замерзает. Ей очень холодно. «Тепло дедушка, тепло!» (зап. 5.08.2006 г.); описательных характеристик, например, описание падчерицы в сказке «О падчерице и ленивице»: «А труженица-то выйдет на улицу, на санках покатится, щёчки у ней разрумянятся, глазки у ней сверкают. Ага. Рукавичками она снежок отряхнёт, весёленькая, радостная» (зап. 5.08.2006 г.), подробным и развернутым сюжетом. Информант сопровождает свой рассказ редкой жестикуляцией, использует полные и развернутые предложения, чувствует себя во время рассказывания свободно и уверенно, выстраивает свое повествование логически и последовательно. Это все объясняется, в частности, тем, что А. И. Лобанова в прошлом учитель начальных классов и ей привычно выступать перед аудиторией, реагировать на реакцию слушателей. Размеренное и последовательное рассказывание служит доказательством того, что она контролирует ситуацию. Например, в «Сказке про волка и хитрую лису»:
Идёт лиса, несёт в зубах рыбу. Навстречу ей волк:
- Лисичка-сестричка, где ты рыбку взяла?
- Да вот, в проруби заловила.
Ага.
- Как это ты заловила?
- А вот ты иди, я научу тебя, как в проруби рыбку заловить. Иди, сядь в проруби. Спусти хвост в прорубь и говори: «Ловись, ловись рыбка большая и малая!» Вот тебе и будет ловиться рыбка. И сиди до тех пор, пока тебе рыбка не заловится, за хвост не поймается... (зап. 5.08.2006 г.).
Любопытно А. И. Лобанова описывает своих героев. Так, в сказке на сюжет о падчерице и
ленивице она рисует не просто образ падчерицы, а вкладывает в описание свои представления о женской красоте вообще: «А эта дочка старикова, красавицей выросла. Руса коса длинная, до пояса, глазки голубенькие, сама румяненькая» (зап. 5.08.2006 г.). Портретный образ часто дополняется описаниями действий героя: «И вдруг приходит дедушка, седой, в шубе, в больших рукавицах. Рукавицами похлопывает, нога на ногу постукивает» (зап. 5.08.2006 г.), «И стала, открыла Снегурочка глазки, ручками замахала, ножками затопала. В ладошки захлопала» (зап. 5.08.2006 г.). Часто А. И. Лобанова использует традиционный для сказки прием троекратного повторения ситуаций: Морозко обращается к падчерице три раза, за вежливое поведение при первой встрече дарит ей шубку, при второй -валенки, при третьей - «сундук добра». В финальную часть сказки А. И. Лобанова включает вывод, который несет «морализованный» характер: «Вот и наказал её добрый дедушко Мороз за то, что она грубая да жестокая, да неприветливая» (зап. 5.08.2006 г.).
Манера исполнения еще одного информанта -Нины Яковлевны Безносиковой - отличается тем, что ее сказочный репертуар ориентирован на детей младшего возраста, так как у нее есть внуки: «А как сказки, как без сказок дети у меня. У меня старший самый внук, дак ему пока сказку не расскажешь, он не уснёт» (зап. 22.06.2005 г.). Этим объясняется круг сказок («Колобок», «Сказка про Бабу-Ягу», «Сказка о животных» и др.). Язык информанта прост, но вместе с тем часто встречаются подробные описания героев, вероятно, для того чтобы ребенку было легче нарисовать образ в своем воображении. В частности, в одном из интервью она рассказала о том, как конструирует образ черта: «Я когда маленьки дети росли, вот, когда так дак вот у сыновей вот дети стали расти, стала с детьми, с внуками, когда нянчилася дак, начну рассказывать как сказку, ой, длинный, чёрный, говорю, в шерсте, хвост длинный, рога большие, ой-ой-ой какой!» (зап. 22.06.2005 г.). Помимо этого информант дает представление о том, как нужно вести себя при встрече с ним: «Не бойтесь, не бойтесь, он ничё не сделает. Мы ведь его ниче не сделаем, дак он нас ниче не сделает. Это хто ему на дороге вредит, дак только того, да кто не слушается родителей, будешь говорить, объяснять» (зап. 22.06.2005 г.). При исполнении Н. Я. Безносикова разговаривает различными голосами персонажей. Меняет финальные части сказок, исходя из ситуации исполнения. Например, в сказке о колобке лисе не удается обмануть колобка, тот оказывается хитрее: «"А, говорит, давай скокну на носу он, колобочек сидел, давай, - говорит, - я тебе перескокну сюда, меж твои ушки". Колобок-от
говорит лисе-то. На лоб, а она и говорит: "Ну, скокни!" Он не h¿ лоб скокнул, а скокнул рядом да укатился. Убежал, она его догнать не могла» (зап. 22.06.2005 г.). Возможно, изменение традиционной концовки связано с тем, что Н. Я. Без-носикова, рассказывая эту сказку своим внукам, не хотела травмировать детскую психику печальным концом, и заменила его на более оптимистический.
В заключение отметим, что на состав репертуара, содержание современных сказок значительное влияние оказывают книжные издания с красочными иллюстрациями, кинематограф и средства массовой информации. Имеющиеся записи современных информантов демонстрируют разные способы подачи сказочных текстов и приемы использования творческой переработки авторских произведений.
Примечания
1. Зеленин Д. К. Великорусские сказки Пермской губернии. Пг.: Типография А. В. Орлова, 1914.
2. Зеленин Д. К. Великорусские сказки Вятской губернии. Пг.: Тип. А. В. Орлова, 1915.
3. Зеленин Д. К. Великорусские сказки Пермской губернии. URL: http://e-Hbra.ru/read/238366-veHkorusskie-skazki-permskoj-gubernii.html (дата обращения 15.05.2013 г.)
4. Там же.
5. Там же.
6. Там же.
7. Там же.
8. Пропп В. Я. Морфология сказки. Л., 1928; Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1946.
9. Никифоров А. И. Сказка и сказочник. М.: Изд-во ОГИ, 2008.
10. Андреев Н. П. Русский фольклор. Л., 1938.
11. Азадовский М. К. Русская сказка. Т. 1-2, М.; Л.: Academia, 1932.
12. Померанцева Э. В. Писатели и сказочники: сб. ст. М.: Сов. писатель, 1988.
13. Ведерникова Н. М. Русская народная сказка. М.: Наука, 1975.
14. Новиков Н. В. Образы восточнославянской волшебной сказки. Л.: Наука, 1974.
15. Путилов Б. Н. Эпическое сказительство: Типология и этническая специфика. М.: Изд. фирма «Восточная литература» РАН, 1997.
16. Гацак В. М. Устная эпическая традиция во времени. М.: Наука, 1989.
17. Брицына А. Ю. «Интенсивный опрос традиции» и некоторые аспекты текстологии прозаических нарра-тивов // Этнопоэтика и традиция: к 70-летию чл.-корр. РАН В. М. Гацака. М.: Наука, 2004. С. 93-104.
18. Богатырев П. Г. Функционально-структуральное изучение фольклора (Малоизвестные и неопубликованные работы). М.: ИМЛИ РАН, 2006.
19. Наблюдения над исполнительскими приемами предпринимаются и на материале других жанров, в частности, свадебными приговорами (Крашенинникова Ю. А. Исполнитель и его текст (разновременные записи приговоров дружки) // Этнопоэтика и традиция. С. 205-220; Свадебные приговоры Вилегодского района Архангельской области в рукописной и уст-
ной традиции XX в. (исследование и тексты) / сост., вступ. ст. и комментарии Ю. А. Крашенинниковой. Сыктывкар, 2009.
20. Проблема изучения сказки и интереса к этому жанру рассматривается в работе В. Е. Добровольской. Жанр, который забыли? (Сказковедение в постсоветский период) // Славянская традиционная культура и современный мир. Вып. 14. Комплексные исследования традиционной культуры в постсоветский период: сб. науч. ст. М.: Гос. республ. центр рус. фольклора, 2011. С. 7-20.
21. Первое упоминание о Лойме зафиксировано в 1620 г. в дозорной книге Сольвычегодского уезда, состав населения Лоймы формировался за счет русских переселенцев из северных и северовосточных губерний, за время своего существования входила в состав Сольвычегодского, Лальского, Усть-Сысоль-ского уездов Вологодской губернии (Жеребцов И. Л. Где ты живешь: Населенные пункты Республики Коми. Историко-демографический справочник. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1994).
22. Упомянем несколько работ, посвященных анализу заговорно-заклинательной поэзии, скотоводческой и похоронно-поминальной обрядности: Krasheninnikova Y. Charms and Incantational Magic of the Northern Russians (In Records of the Early Twenty-first Century) // Folklorica. 2009. Vol. XIV. P. 27-56; Крашенинникова Ю. А. Скотоводческая магия русского населения села Лойма // Живая старина. 2009. № 3. С. 18-20; Крашенинникова Ю. А. Похороны «по-репному» (о некоторых фактах похо-ронно-поминальной обрядности северных русских) // Антропологический форум. 2009. № 10. С. 299-310.
23. Отчеты об экспедиционных исследованиях сотрудников ИЯЛИ хранятся в научном архиве Коми научного центра (НА Коми НЦ. Ф. 5. Оп. 2. Д. 742; На Коми НЦ. Ф. 5. Оп. 2. Д. 692. 174).
24. Инф.: Безносикова Нина Яковлевна, 1923 г. р. (ур. д. Лехта Лоемского с/с), зап. 22.06.2005 г. Ю. А. Крашенинниковой в д. Красная Гора, Спаспо-рубского с/с, Прилузского р-а, РК.
25. Инф.: Лобанова Александра Ильинична, 1923 г. р. (ур. д. Тарасовская), зап. 5.08.2006 г. Ю. А. Крашенин-никовой в с. Лойма Лоемского с/с Прилузского р-на РК.
26. Инф.: Помысова Зинаида Павловна, 28.09.1909 г. р. (ур. д. Ракинской), зап. 6.08.2006 г., 26.07.2009, 29.07.2009 гг. Ю. А. Крашенинниковой в д. Козловская (бывш. д. Ракин-ская) Лоемского с/с Прилузского р-на РК.
27. Соколов Ю. М. Русский фольклор. М.: Изд-во Учпедгиз, 1941. С. 309.
28. Напр. см.: Сивкова А. Н. В Лойму за куплетами. Жители прилузского села - хранители самобытного говора и фольклора. URL: http://www.gazeta-respublika.ru/article.php/23553 (дата обращения 20.03. 2013 г.).
29. Русские сказки: из сборника А. Н. Афанасьева. Сивко-бурко. М.: Худож. лит., 1987. С. 133.
30. Там же. Царевна-лягушка. С. 235.
31. Суриков И. 3. Стихотворения. М.: Современник, 1982. С. 73.
Сокращения
ЛАК - личный архив Ю. А. Крашенинниковой.
На Коми НЦ - научный архив Коми научного центра УрО РАН.
РК - Республики Коми.
