CC BY
16
Научная статья
УДК 343.34
Некоторые вопросы законодательной регламентации норм об ответственности за распространение информации, не соответствующей действительности, представляющей угрозу общественной безопасности
Малышев Константин Сергеевич
Уральский юридический институт МВД России, Екатеринбург, Россия,
k.malyshevv@mail.ru
Аннотация. В статье рассматриваются вопросы становления и развития норм об ответственности за распространение информации, не соответствующей действительности, представляющей угрозу общественной безопасности. Поднимаются проблемы уголовно-правовой регламентации, предлагаются пути их решения. На основе системного анализа и соотношения норм уголовного и административного законодательства, исследования статистических данных Судебного департамента при Верховном Суде РФ автор аргументирует целесообразность декриминализации ст. 2071 УК РФ и необходимость внесения изменений в ст. 2072 УК РФ с условием корреляции смежных норм административного законодательства.
Ключевые слова: законодательная регламентация, общественная безопасность, общественно значимая информация, ложная информация, недостоверная информация, СОУЮ-19
Для цитирования: Малышев К. С. Некоторые вопросы законодательной регламентации норм об ответственности за распространение информации, не соответствующей действительности, представляющей угрозу общественной безопасности // Вестник Уральского юридического института МВД России. 2022. № 1. С. 168-173.
Original article
Some issues of legislative regulation of the norms on responsibility for the dissemination of information that does not correspond to the activity that poses a threat to public safety
Malyshev Konstantin S.
Ural Law Institute of the Ministry of the Interior of Russia, Yekaterinburg, Russia,
k.malyshevv@mail.ru
Abstract. The article deals with the formation and development of norms on responsibility for the dissemination of information that does not correspond to the activity that poses a threat to public safety. The problems of criminal law regulation are raised, ways of their solution are proposed. Based on a systematic analysis and correlation of the norms of criminal and administrative legislation, research of statistical data of the Judicial Department at the Supreme Court of the Russian Federation, the author argues the expediency of decriminalization of Article 2071 of the Criminal Code of the Russian Federation and the need to amend Article 2072 of the Criminal Code of the Russian Federation with the condition of correlation of related norms of administrative legislation.
Keywords: legislative regulation, public safety, socially significant information, false information, questionable information, COVID-19
© Малышев К. С., 2022
For citation: Malyshev K. S. Some issues of legislative regulation of the norms on responsibility for the dissemination of information that does not correspond to the activity that poses a threat to public safety // Bulletin of the Ural Law Institute of the Ministry of the Interior of Russia. 2022. № 1. P. 168-173.
В современную эпоху цифровой трансформации политической, экономической, социальной, культурной и иных сфер общественной жизни мир столкнулся с серьезными вызовами безопасности личности, общества и государства.
К числу таких вызовов следует отнести доступность и высокую степень интенсивности публичного распространения информации в информационно-телекоммуникационной среде.
Кроме того, опасность может представлять не регламентированное законодательством использование в информационно-телекоммуникационных сетях простых для освоения технологий, таких как «дипфейк», не требующих при подготовке контента серьезных специальных познаний. Дипфейк - это технология обучения искусственного интеллекта, которая позволяет пользователю синтезировать речь любого человека на аудиоконтенте либо изображение любого человека на видеоконтенте.
Следует отметить, что сама технология не является общественно опасной и может положительно использоваться в киноиндустрии, при общении с глухими, путем онлайн-преобразования аудиоинформации в текстовую, при онлайн-переводе текста с одного языка на другой и в иных общественно полезных целях. Однако правовой вакуум многих государств по защите населения от злоупотреблений данным инструментом и в целом от публичного распространения ложной информации создает благодатную почву для деяний злоумышленников, которые могут как причинить вред репутации отдельного человека, так и посеять панику среди населения, вызвать массовые беспорядки и прочие общественно опасные явления.
В мире уже предпринимаются первые шаги правовой защиты от угрозы общественной безопасности в информационно-телекоммуникационной среде, связанной с ложным информированием населения. Так, например, в октябре 2019 года в штате Калифорния США введена ответственность за изготовление и распространение дипфейков в пределах 60 дней до выборов [1].
С января 2020 года в Китае за распространение дипфейков и иной ложной информации в информационно-телекоммуникационных сетях в нарушение установленных правил, предусматривающих обязательную специальную маркировку такого контента, предусмотрена уголовная ответственность [2]. Следует отметить, что к ответственности могут быть привлечены не только пользователи, но и хостинг-сервисы.
В нашем государстве также приняты федеральные законы, которые регламентируют юридическую ответственность за распространение информации, заведомо не соответствующей действительности, представляющей угрозу общественной безопасности.
В марте 2019 года в ст. 13.15 КоАП РФ были введены части 9, 10 и 11. Анализ санкций данных норм позволяет прийти к выводу о том, что степень вреда общественным отношениям возрастает от ч. 9 к ч. 11. Так, например, наказание для физических лиц в виде штрафа по ч. 9 установлено от тридцати тысяч до ста тысяч рублей, по ч. 10 - от ста тысяч до трехсот тысяч рублей, по ч. 11 - от трехсот тысяч до четырехсот тысяч рублей.
Часть 9 ст. 13.15 КоАП РФ предусматривает административную ответственность за распространение в средствах массовой информации, а также в информационно-телекоммуникационных сетях заведомо недостоверной общественно значимой информации под видом достоверных сообщений, создавшее угрозу причинения вреда жизни и (или) здоровью граждан, имуществу, угрозу массового нарушения общественного порядка и (или) общественной безопасности либо угрозу создания помех функционированию или прекращения функционирования объектов жизнеобеспечения, транспортной или социальной инфраструктуры, кредитных организаций, объектов энергетики, промышленности или связи, если эти действия лица, распространяющего информацию, не содержат уголовно наказуемого деяния.
Данный состав сконструирован как формальный, с особенностью наступления угрозы, которая характеризует деяние. Части 10 и 11 ст. 13.15 КоАП РФ отличаются от ч. 9 анализируемой нормы конструкцией состава - они материальные. По ч. 10 ст. 13.15 КоАП РФ в результате деяния должны наступить последствия в виде помех функционированию объектов жизнеобеспечения, транспортной или социальной инфраструктуры, кредитных организаций, объектов энергетики, промышленности или связи. По ч. 11 ст. 13.15 КоАП РФ в качестве последствий (в редакции КоАП РФ от 2019 года) выступали смерть человека, причинение вреда здоровью человека или имуществу, массовое нарушение общественного порядка и (или) общественной безопасности, прекращение функционирования объектов жизнеобеспечения, транспортной или социальной инфраструктуры, кредитных организаций, объектов энергетики, промышленности или связи.
Социальная обусловленность введения юридической ответственности за распространение информации, не соответствующей действительности, в средствах массовой информации или информационно-телекоммуникационных сетях, на наш взгляд, была связана с резонансными событиями в нашей стране.
В частности к таким событиям следует отнести информационный «вброс» в информационно-телекоммуникационные сети после пожара в торгово-развлекательном комплексе «Зимняя вишня» в марте 2018 года в городе Кемерово. Буквально через сутки
после страшной трагедии по информационно-телекоммуникационным сетям разлетелась ложная, как выяснилось позже, аудиозапись якобы переговоров неких анонимных сотрудников МЧС России. В этой записи сообщались ложные сведения об обнаружении на четвертом этаже сгоревшего торгового центра нескольких сотен трупов. Кроме того, сообщалось, что лжесотрудникам МЧС России якобы поручили скрывать правду от общественности, и тела тайно вывозили по ночам в разные морги.
Эта новость вызвала широкий общественный резонанс, люди вышли на митинги, и местным властям большими усилиями удалось убедить людей не прибегать к массовым беспорядкам.
Многочисленные журналистские расследования не выявили ни одного человека, который бы искал погибших в тот день родственников, помимо тех жертв, которые были внесены в официальные опубликованные органами государственной власти списки.
Позднее Следственным комитетом Российской Федерации было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ст. 282 УК РФ, в отношении гражданина Украины Никиты Кувикова, который оказался автором ложной информации, распространенной в сети [3]. Безусловно, «возбуждение ненависти или вражды» относится к признакам вмененного состава преступления. При этом, по разъяснению Генеральной прокуратуры РФ, под действиями, направленными на возбуждение ненависти или вражды, в рамках диспозиции ст. 282 УК РФ следует рассматривать «любой целенаправленный акт внешней практической деятельности, включая речевое изложение мысли и иные формы передачи информации языковыми или изобразительными средствами» [4].
Однако, к сожалению, попытка привлечения к уголовной ответственности лица, распространившего заведомо ложную информацию, когда это деяние повлекло реальную угрозу массовых беспорядков, в 2018 году, на наш взгляд, наткнулась на пробел законодательства. Это обусловлено тем, что возбуждающей ненависть либо вражду в рамках признаков ст. 282 УК РФ может быть лишь такая информация, которая формирует негативный образ отдельных социальных групп, в том числе по признаку пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии [5, с. 30]. Вопрос об отнесении «государственной власти» к социальной группе до сих пор остается дискуссионным как в теории уголовного права, так и на практике [6; 7].
Более того, восполнение указанного пробела законодательства в 2019 году путем введения норм исключительно об административной ответственности за распространение сведений, не соответствующих действительности, создающее угрозу общественной безопасности, по нашему мнению, не было не завершено, так как исследуемые деяния со всей очевидностью могут причинять существенный вред общественным отношениям, охраняемым, в том числе, нормами уголовного законодательства.
Следует также отметить, что, установив в качестве признака анализируемого административного правонарушения «угрозу массового нарушения общественного порядка и (или) общественной безопасности либо угрозу создания помех функционированию или прекращения функционирования объектов жизнеобеспечения, транспортной или социальной инфраструктуры» и прочее, законодатель почему-то нормативно закрепил данное деяние в главе 13 КоАП РФ «Административные правонарушения в области связи и информации», а не в главе 20 КоАП РФ «Административные правонарушения, посягающие на общественный порядок и общественную безопасность».
Логичным развитием законодательной регламентации норм об ответственности за распространение информации, не соответствующей действительности, создающее угрозу общественной безопасности, на наш взгляд, стало введение в апреле 2020 года уголовной ответственности за публичное распространение под видом достоверных сообщений заведомо ложной информации об обстоятельствах, представляющих угрозу жизни и безопасности граждан, и (или) о принимаемых мерах по обеспечению безопасности населения и территорий, приемах и способах защиты от указанных обстоятельств, в рамках ст. 2071 УК РФ.
Кроме того, этим же законом была введена уголовная ответственность по ч. 1 ст. 2072 УК РФ за публичное распространение под видом достоверных сообщений заведомо ложной общественно значимой информации, повлекшее по неосторожности причинение вреда здоровью человека; в ч. 2 этой же статьи уголовного законодательства ответственность установлена за то же деяние, повлекшее по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия.
Катализатором указанных законодательных новелл стала глобальная проблема борьбы с распространением новой коронавирусной инфекции (СОУЮ-19).
Уроки истории о массовых волнениях в России в XIX веке, когда по стране прокатились холерные бунты после ложных слухов о якобы намеренных действиях властей по отравлению колодцев с питьевой водой, а также существенно завышенных цифрах погибших от болезни, не прошли даром.
Безусловно, данные нормы уголовного законодательства были введены не только для борьбы с СОУЮ-19, а в целом для защиты общественной безопасности от ложной информации, распространение которой представляет серьезную угрозу для состояния защищенности личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз.
Анализ становления и развития норм отечественного административного и уголовного законодательства, направленных на защиту общественных отношений от негативного явления, в качестве которого выступает распространение информации, не соответствующей действительности, представляющей угрозу общественной безопасности, позволил нам сделать
вывод о наличии ряда проблем в законодательной регламентации указанных норм.
Одной из проблем, относящих к действующей редакции анализируемых норм уголовного законодательства, по нашему мнению, является вопрос о целесообразности законодательного разграничения предмета в ст. 2071 и ст. 2072 УК РФ. Кроме того, считаем дискуссионным вопрос о верном соотношении общественной опасности ст. 2071 УК РФ с характером деяний смежных административных правонарушений.
Вопрос о целесообразности законодательного разграничения предмета в ст. 2071 и ст. 2072 УК РФ вытекает из разъяснений Президиума Верховного Суда РФ и результатов анализа сопоставления норм административного, уголовного законодательства и Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации».
В Обзоре Президиума Верховного Суда РФ по отдельным вопросам судебной практики, связанным с применением законодательства и мер по противодействию распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (СОУЮ-19) № 1 разъясняется, что информация, выступающая предметом ст. 2071 УК РФ, может относиться к информации, выступающей предметом ст. 2072 УК РФ [8]. Там же указано, что при конкуренции данных норм достаточной является квалификация по ст. 2072 УК РФ. Следовательно, ст. 2071 УК РФ является специальной по отношению к общей норме, которой является ст. 2072 УК РФ.
Однако и ст. 2071 УК РФ, и ч. 1 ст. 2072 УК РФ относятся к категории преступлений небольшой тяжести. Более того, содержание информации, выступающей предметом в ст. 2071 УК РФ, не обладает спецификой, требующей вынесения деяния в отдельную норму. Этот вывод вытекает из определения «общественно значимой информации», регламентированного ч. 11 ст. 153 Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», в которой устанавливается, что недостоверной общественно значимой информацией является информация, которая создает угрозу причинения вреда жизни и (или) здоровью граждан, имуществу, угрозу массового нарушения общественного порядка и (или) общественной безопасности либо угрозу создания помех функционированию или прекращения функционирования объектов жизнеобеспечения, транспортной или социальной инфраструктуры, кредитных организаций, объектов энергетики, промышленности или связи. Другими словами, предметом преступления, предусмотренного ст. 2072 УК РФ, может выступать любая информация, которая представляет угрозу обозначенным выше объектам. В этой связи представляется целесообразным декри-минализировать деяние, предусмотренное ст. 2071 УК РФ, а также внести изменения в действующую редакцию ст. 2072 УК РФ.
Данный тезис отчасти подтверждается статистическими данными. По ст. 2071 УК РФ за 2020 год привлечено к ответственности два человека, по ст. 2072 УК РФ - ни одного [9].
При внесении изменений в редакцию ст. 2072 УК РФ следует учитывать, что законодатель изначально не проводил разграничения по последствию в виде неосторожного причинения вреда здоровью, смерти и иных тяжких последствий. Этот вывод основан на анализе ч. 11 ст. 13.15 КоАП РФ в редакции Федерального закона от 18 марта 2019 г. № 27-ФЗ «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях», где административная ответственность наступала за «распространение в средствах массовой информации, а также в информационно-телекоммуникационных сетях заведомо недостоверной общественно значимой информации под видом достоверных сообщений, повлекшее смерть человека, причинение вреда здоровью человека или имуществу, массовое нарушение общественного порядка и (или) общественной безопасности, прекращение функционирования объектов жизнеобеспечения, транспортной или социальной инфраструктуры, кредитных организаций, объектов энергетики, промышленности или связи».
Следует также учесть, что административная ответственность наступает за распространение недостоверной информации, а уголовная ответственность - за распространение ложной информации. Оба вида информации должны быть максимально реалистичными, именно это может обеспечить существенное воздействие на других людей и вызвать общественный резонанс, со всеми вытекающими последствиями. Вместе с тем, на наш взгляд, характер недостоверной и ложной информации нельзя оценивать одинаково. К сожалению, в настоящее время в России пока нет правовой обязанности у населения и возможности официальной проверки общественно значимой информации перед ее перенаправлением (так называемым «репостом»). Отсутствует в том числе сам реестр общественно значимой информации, который следовало бы создать по аналогии, например, с персональными данными. Однако в качестве недостоверной информации как предмета административного правонарушения по ст. 13.15 КоАП РФ, на наш взгляд, по характеру общественного вреда следует считать именно непроверенную перенаправляемую общественно значимую информацию. В данном случае административная ответственность будет обоснованной, если такое перенаправление по неосторожности повлечет последствия, указанные в ч. 11 ст. 153 Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации». Данное деяние в таком случае будет регламентировать защиту общественных отношений именно в области связи и информации и соответствовать структуре норм административного законодательства.
К уголовной ответственности по характеру и степени общественной опасности, на наш взгляд, следует привлекать лиц, создавших и распространивших заведомо ложную общественно значимую информацию. В таком случае изменения в редакцию ст. 2072 УК РФ (при условии декриминализации ст. 2071 УК РФ) должны в основном составе предусматривать ответственность за создание и публичное распространение заведомо ложной общественно значимой информации, создавшее угрозу наступления последствий в виде причинения вреда жизни и (или) здоровью граждан, имуществу, угрозу массового нарушения общественного порядка и (или) общественной безопасности либо угрозу создания помех функционированию или прекращения функционирования объектов жизнеобеспечения, транспортной или социальной инфраструктуры, кредитных организаций, объектов энергетики, промышленности или связи.
Соответственно, квалифицированный состав должен предусматривать ответственность за неосторожное наступление хотя бы одного из указанных в основном составе (в качестве угрозы) реальных последствий. Если же лицо умышленно стремилось достичь таких последствий, то деяние следует квалифицировать по соответствующим статьям уголовного законодательства против общественных отношений, которым причинен вред либо возникла угроза причинения такого вреда.
Цифровизация общественных отношений предъявляет высокие требования к эффективности форм и методов борьбы с новыми общественно опасными явлениями, в том числе и уголовно-правовыми средствами. Распространение информации, не соответствующей действительности, представляющей угрозу общественной безопасности, поднимает ряд проблем как на уровне законотворческой деятельности, так и на уровне правоприменения. Следовательно, теоретическая разработка указанного направления высоко востребована обществом и государством.
Список источников
1. Фальшивое будущее: международный опыт (не) регулирования дипфейков [Электронный ресурс]. URL: https://legalacademy.ru/sphere/post/falshivoe-buduschee-i-pornografiya-mezhdunaro-dnyi-opyt-ne-regulirovaniya-dipfeikov (дата обращения: 27.09.2021).
2. В Китае запретили публиковать дипфейки и фейковые новости без пояснений о подделке [Электронный ресурс]. URL: https://tjournal.ru/tech/128886-v-kitae-zapretili-publikovat-dipfeyki-i-feykovye-novosti-bez-poyasneniy-o-poddelke (дата обращения: 27.09.2021).
3. Возбуждено еще одно уголовное дело о пожаре в Кемерово [Электронный ресурс] // Официальный сайт Следственного комитета Российской Федерации. URL: https://sledcom.ru/news/item/1213375/ (дата обращения: 28.09.2021).
4. Методические рекомендации Генеральной прокуратуры Российской Федерации от 29 июня 1999 г.
№ 27-19-19 «Об использовании специальных познаний по делам и материалам о возбуждении национальной, расовой или религиозной вражды» [Электронный ресурс]. URL: https://online.zakon.kz/ Document/?doc_id=30002688#pos=3;-106 (дата обращения: 29.09.2021).
5. Макеева И. С., Харламова А. А. Преступления экстремистской направленности, посягающие на основы конституционного строя и безопасности государства: учеб. пособие. Екатеринбург: Уральский юрид. ин-т МВД России, 2018.
6. Эксперты признали чиновников социальной группой [Электронный ресурс]. URL: https://newsland. com/user/4296757178/content/eksperty-priznali-chinovnikov-sotsialnoi-gruppoi/4222401 (дата обращения: 29.09.2021).
7. Депутатов Госдумы РФ, прокуроров и полицейских не стали признавать социальной группой [Электронный ресурс]. URL: https:// https://www.gazeta.ru/ social/2012/01/16/3963441.shtml?updated (дата обращения: 29.09.2021).
8. Обзор по отдельным вопросам судебной практики, связанным с применением законодательства и мер по противодействию распространению на территории Российской Федерации новой коронави-русной инфекции (COVID-19) № 1 [Электронный ресурс] // Официальный сайт Верховного Суда Российской Федерации. URL: https://www.vsrf.ru/files/28856 (дата обращения: 29.09.2021).
9. Отчет о числе осужденных по всем составам преступлений Уголовного кодекса Российской Федерации и иных лиц, в отношении которых вынесены судебные акты по уголовным делам [Электронный ресурс] // Судебный Департамент при Верховном Суде Российской Федерации. URL: http://www.cdep. ru/index.-php?id=79&item=5669 (дата обращения: 29.09.2021).
References
1. False future: international experience of (un) regulation deepfakes [Electronic resource]. URL: https:// legalacademy.ru/sphere/post/falshivoe-buduschee-i-pornografiya-mezhdunaro-dnyi-opyt-ne-regulirovaniya-dipfeikov (date of access: 09/27/2021).
2. China banned the publication of deepfakes and fake news without explanation about the fake [Electronic resource]. URL: https://tjournal.ru/tech/128886-v-kitae-zapretili-publikovat-dipfeyki-i-feykovye-novosti-bez-poyasneniy-o-poddelke (date of access: 09/27/2021).
3. Another criminal case has been opened about the fire in Kemerovo. News. Official site of the Investigative Committee of the Russian Federation [Electronic resource]. URL: https://sledcom.ru/news/item/1213375/ (date of access: 09/28/2021).
4. Methodological recommendations of the Prosecutor General's Office of the Russian Federation dated June 29, 1999 No. 27-19-19 «On the use of special knowledge in cases and materials on inciting national, racial or religious hatred» [Electronic resour-
ce]. URL: https://online.zakon.kz/Document/7doc_ id=30002688#pos=3;-106 (date of access: 09/29/2021).
5. Makeeva I.S., Kharlamova A.A. Crimes of an extremist orientation, encroaching on the foundations of the constitutional system and state security: a study guide / I.S. Makeeva, A.A. Kharlamov. - Yekaterinburg: Ural Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2018.
6. Experts recognized officials as a social group [Electronic resource]. URL: https://newsland.com/ user/429675 7178/content/eksperty-priznali-chinovnikov-sotsialnoi-gruppoi/4222401 (date of access: 09/29/2021).
7. Deputies of the State Duma of the Russian Federation, prosecutors and policemen were not recognized as a social group [Electronic resource]. URL: https://www.gazeta.ru/social/2012/01/16/3963441. shtml?updated (date of access: 09/29/2021).
8. Review of certain issues of judicial practice related to the application of legislation and measures to counter the spread of a new coronavirus infection (COVID-19) in the Russian Federation No. 1. Official website of the Supreme Court of the Russian Federation. [Electronic resource]. URL: https://www.vsrf.ru/files/28856/ (date of access: 09/29/2021).
9. Report on the number of convicts for all offenses of the criminal code of the Russian Federation and other persons in respect of whom judicial acts in criminal cases have been issued. Judicial statistics. Judicial Department at the Supreme Court of the Russian Federation [Electronic resource]. URL: http://www.cdep.ru/index.-php?id=79&item=5669 (date of access: 09/29/2021).
Статья поступила в редакцию 10.10.2021; одобрена после рецензирования 01.11.2021; принята к публикации 24.03.2022.
The article was submitted 10.10.2021; approved after reviewing 01.11.2021; accepted for publication 24.03.2022.
