CC BY
874
Пудовочкин Юрий Евгеньевич
доктор юридических наук, профессор, заведующий отделом уголовно-правовых исследований Российского государственного университета правосудия (тел.: +74953325192)
Некоторые вопросы теории источников уголовного права
В статье анализируются вопросы, связанные с пониманием источника уголовного права и формированием их системы. Доказывается перспективность признания в качестве источника отрасли как признаваемой официально, так и существующей фактически формы внешнего выражения уголовно-правовых предписаний. Акцентируется внимание на связи иерархии источников уголовного права с содержанием выражаемых в них нормативных предписаний.
Ключевые слова: источник уголовного права, система источников, уголовно-правовые предписания.
Yu.E. Pudovochkin, Doctor of Law, Professor, Head of Department of Criminal Law Researches of the Russian State University of Justice; tel.: +74953325192.
Some questions of the theory of sources of criminal law
The article analyzes the issues connected with understanding of a source of criminal law and formation of their system. Proved prospects of recognition as a source of branch as a recognized officially and actually existing form of external expression of criminal law provisions. Focuses on the communication hierarchy of sources of criminal law with the content expressed in these regulatory requirements.
Key words: source of criminal law, system of sources, criminal law provisions.
Уголовно-правовые запреты, равно как и любой другой социальный регулятор, с необходимостью должны быть объективированы в некоторых осязаемых формах. Наличие внешних источников выражения является и обязательным условием самого существования принципов и норм уголовного права, и предпосылкой доведения их содержания до сознания граждан, и основой правоприменительной деятельности в сфере разрешения уголовно-правовых конфликтов.
В последние годы вопрос об источниках выражения уголовного права приобрел особую актуальность в связи с теми кардинальными трансформациями в сфере национального права, которые вызваны к жизни процессами международной интеграции, правовой глобализации, усиления гуманитарных и конституционных начал правового регулирования, совершенствования системы «сдержек и противовесов» между ветвями государственной власти. Проблема источников уголовного права вышла на уровень не просто фундаментальной, а методологически значимой проблемы, решение которой фактически разделило научное сообщество на два лагеря: отстаивающих тезис об Уголовном кодексе РФ как о единственном источнике оте-
чественного уголовного права и признающих уголовное право полиисточниковой отраслью.
Так, последовательным сторонником традиции признания Уголовного кодекса РФ единственным источником отрасли уголовного права выступает Ю.И. Ляпунов. Он пишет: «Уголовное законодательство полностью воплощено в Уголовном кодексе Российской Федерации, т.е. является единственным и исключительным источником российского уголовного права: ни иные федеральные законы, ни указы Президента, ни тем более подзаконные нормативные акты органов государственной власти, в том числе и руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, не могут устанавливать преступность и наказуемость общественно опасных деяний, любые иные общие положения, связанные с уголовной ответственностью гражданина. Российскому уголовному праву не известны в качестве его источников ни обычай, ни судебный прецедент» [1, с. 67]. Аналогичная позиция озвучена Н.А. Лопашенко: «Уголовный закон является единственным источником российского уголовного права. Уголовно-правовые нормы содержатся только в нем»; «Все другие правовые акты, относящиеся к вопросам уголовно-правового регулирования, должны издаваться на
314
основе и в соответствии с уголовным законом. Последний представляет собой и форму существования уголовного права» [2, с. 148, 144].
Однако наряду с этим все больше сторонников находит противоположная точка зрения, всесторонне изложенная еще М.Д. Шаргородским, согласно которой уголовно-правовые предписания (нормы) выражаются не только в Уголовном кодексе РФ, но и в иных правовых источниках [3, с. 16-51]. Таковыми, в частности, признают Конституцию РФ [4], нормы и принципы международного права [5; 6], законодательство иных, кроме уголовного, отраслей права [7], постановления Пленума Верховного Суда РФ, судебные прецеденты [8].
Определение собственной позиции в этой сложной дискуссии требует обязательного предварительного обсуждения нескольких важных теоретико-правовых аспектов проблемы источников права.
Прежде всего, надо понимать, что термин «источник права» имеет множество значений. В связи с этим правильное понимание сути дискуссии и обеспечение взаимопонимания диспутантов предполагает четкое разграничение так называемых «формальных» и «материальных» источников уголовного права. Детально исследовавший этот вопрос К.В. Ображиев верно резюмирует, что термином «источник права» обозначают два различных по своей сути феномена:
1) социально-экономические, национально-культурные, политические, идеологические, географические, исторические и иные факторы, общественные или государственные структуры, под воздействием которых возникает и изменяется право (так называемые «материальные», «социальные», «политические» и т.п. источники права);
2) определенные формы, способы выражения (объективации) правовых норм, придающие им общеобязательное значение (так называемые «формальные» или «юридические» источники права, к которым относят нормативно-правовой акт, правовой обычай, нормативный договор, судебный прецедент и др.) [9, с. 8].
В рамках настоящей публикации (и вообще, при обсуждении вопроса об источниках уголовного права) термин «источник» целесообразно использовать именно во втором его значении, в смысле формального источника отрасли уголовного права. Это нисколько не означает малозначимости вопроса о генетических источниках уголовно-правовых норм. Напротив, форма современного уголовного права во многом предопределена его генезисом и всей предшествовавшей эволюцией. Однако учитывая особый, качественно иной круг проблем и вопросов, связанных с материальными
источниками отрасли, представляется разумным на данном этапе оставить их обсуждение в стороне, приняв за данность то содержание уголовно-правовых норм, которое отражено в его формальных источниках.
Следующий теоретический нюанс исследуемой проблемы состоит в том, что государство, будучи сегодня основной, но далеко не единственной нормотворящей силой, различным образом легитимирует многообразные формальные источники права в рамках собственной правовой системы. С одной стороны, государство самостоятельно (естественно, руководствуясь историческими, политическими, национально-культурными и прочими соображениями) определяет (а в идеале и нормативно фиксирует) перечень тех видов формальных источников уголовного права, которые им признаются необходимыми, достаточными и возможными для регулирования уголовно-правовых отношений. С другой стороны, оно не может законсервировать и лишить способности к дальнейшему развитию существующую в конкретный момент времени официальную систему источников уголовного права. Интенсивные процессы нормотворчества, перераспределение и уточнение компетенци-онных возможностей государственных и иных органов внутри страны, необходимость скорого и оперативного решения некоторых правовых вопросов и другие факторы современной правовой жизни зачастую требуют выхода за сложившиеся легальные схемы источников права, взывают к более гибким и эластичным правовым источникам. Надо учитывать также и то немаловажное обстоятельство, что государство, даже фиксируя легальную систему внутренних источников права, не в состоянии категорически влиять на форму нормотворчества иных субъектов права (например, международных организаций), результаты деятельности которых приобретают все большее значение в сфере уголовно-правового регулирования.
В связи с этим представляется оправданным и заслуживающим поддержки суждение О .Н. Бибика о том, что источники уголовного права, в зависимости от их официального признания или непризнания государством, целесообразно разделить на два вида:
1) формальные, заранее определяемые в качестве таковых госдуарством, де-юре признаваемые им, соответствующие некоей заранее установленной, требуемой форме;
2) фактические, де-факто признаваемые государством, используемые в практике государственных органов [10, с. 19-20].
Очевидно, что теоретические построения системы источников уголовного права, осно-
315
ванные на том либо ином понимании самого феномена источника права, будут существенно различаться. Представляется все же, что актуальным потребностям правоприменительной практики и научного познания источников уголовного права в большей степени отвечает подход, основанный на включении в круг юридических источников не только тех форм права, которые легализованы в государстве, но и тех, которые реально применяются, прежде всего в судах, для эффективного, качественного и, в подлинном смысле слова, правового разрешения уголовно-правового конфликта. Как свидетельствует анализ, такие источники сегодня не ограничиваются только Уголовным кодексом РФ. В связи с чем можно признать справедливым суждение о том, что принципы и нормы отрасли уголовного права находят свое выражение в множестве правовых источников.
Вместе с тем, такой вывод должен служить лишь отправной точкой в познании проблемы. Проникновение вглубь ее предполагает уяснение еще некоторых важных, теперь уже внутренних характеристик системы уголовно-правовых источников.
Первое. Источники уголовного права России, как и источники права вообще, находятся между собой в отношениях иерархической зависимости. Место источника в иерархии правовых актов определяется множеством факторов (содержанием нормативных предписаний, формой источника, субъектом, его издавшим, и т.д.). Не заостряя внимания на теоретическом анализе иерархического строения права и системы его источников, отметим, что в целом относительно согласованной можно считать следующую иерархию источников уголовного права России: Конституция РФ, принципы и нормы международного права, законы РФ (в том числе и Уголовный кодекс РФ), подзаконные акты органов исполнительной власти, акты органов судебной власти. Именно в таком порядке они должны предлагаться и к изучению, и к интерпретации.
Второе. Вид источника права во многом определяется спецификой образующих это право нормативных суждений. Этот, на первый взгляд, очевидный тезис мало востребован уголовно-правовой теорией, которая, как представляется, рассматривая все уголовно-правовые предписания в качестве равновеликих, не склонна к их градации. Тем не менее, некоторые важные суждения относительно взаимосвязи вида источника уголовного права и его содержания уже сделаны.
Так, Н.И. Пикуров пишет: «Обсуждая вопрос о множественности источников уголовного права, необходимо различать источник уголовно-правового запрета и уголовно-правовых последст-
вий (наказания и иных мер уголовно-правового характера), источник правовых норм, регулирующих отдельные вопросы уголовного права, и источник правовых норм, используемых для конкретизации бланкетных признаков состава преступления. Уголовно-правовой запрет и уголовно-правовые последствия совершения преступления могут быть установлены только уголовным законом в силу прямого указания ст. 3 УК РФ. Отдельные вопросы уголовного права урегулированы нормами Конституции РФ и международного права. Что же касается конкретизации бланкетных признаков состава преступления, то источником этого нормативного материала могут быть нормы любой отрасли права» [11, с. 104].
Как видим, в данном случае вид источника не без оснований ставится исследователем в прямую зависимость от содержания уголовно-правового предписания. Несколько иначе решает поднятую проблему М.С. Жук. Он устанавливает зависимость вида источника права не столько от содержания, сколько от вида нормативного предписания. Автор указывает: «Предписания, определяющие задачи уголовно-правового института, содержащие указание на его принципы, в случае их фиксации в нормативных формах права, должны быть закреплены в источниках, находящихся в верхнем спектре иерархии - Конституции России, международных документах, федеральных законах; дефинитивные предписания и генеральные предписания института, как правило, - на уровне Уголовного кодекса и иного законодательства; оперативные и коллизионные правила могут фиксироваться на уровне законов, подзаконных нормативных актов либо на уровне актов судебного правотворчества» [12, с. 130-131].
Однако некоторые внешние различия в приведенных суждениях, пожалуй, несущественны. Поскольку вид предписания (М.С. Жук) находится в определенной зависимости от его содержания (Н.И. Пикуров), можно констатировать сложную систему взаимосвязи содержания уголовно-правового предписания, его видовой принадлежности и источника внешнего выражения. Такой подход представляется весьма перспективным и в плане совершенствования процессов уголовного нормотворчества, и в части познания системы источников уголовного права, поскольку ориентирует, с одной стороны, на необходимость интегративного анализа различных источников в целях установления содержания уголовно-правовых норм, а с другой стороны, предполагает дифференцированный учет роли и значения различных правовых источников в механизме уголовно-правового регулирования.
316
1. Уголовное право. Общая часть: учеб. /под ред. Н.И. Ветрова, Ю.И. Ляпунова. М., 1997.
2. Лопашенко Н.А. Введение в уголовное право. М., 2009.
3. Шаргородский М.Д. Уголовный закон. М., 1948.
4. Коняхин В. П. Теоретические основы построения Общей части уголовного права. СПб., 2002.
5. Вдовин В.А. Имплементация международно-правовых норм в уголовном праве Российской Федерации (вопросы общей части). Ульяновск, 2006.
6. КибальникА.Г., Соломоненко И.Г., Шибков О.Н. Принципы и нормы международного права как источники уголовного права. Ставрополь, 2000.
7. Наумов А. В. Нормы других отраслей права как источник уголовного права // Законность. 2002. № 7.
8. Волков К.А. Судебный прецедент в уголовном праве. Хабаровск, 2005.
9. Ображиев К. В. Формальные (юридические) источники российского уголовного права. М, 2010.
10. Бибик О.Н. Источники уголовного права Российской Федерации. СПб., 2006.
11. Курс российского уголовного права. Общая часть: учеб. пособие / под ред. Н.Г. Иванова, С.И. Никулина, Б.В. Яцеленко. М., 2010.
12. Жук М.С. Институты российского уголовного права: история развития и современное понимание. Краснодар, 2010.
1. Criminal law. General part: textbook / ed. by N.I. Vetrov, Yu.I. Lyapunov. Moscow, 1997.
2. Lopashenko N.A. Introduction to criminal law. Moscow, 2009.
3. Shargorodsky M.D. Criminal statute. Moscow, 1948.
4. Konyahin V.P. Theoretical bases of construction of the General part of criminal law. St. Petersburg, 2002.
5. Vdovin V.A. Implementation of international law norms in criminal law of the Russian Federation (questions of the general part). Ulyanovsk, 2006.
6. Kibalnik A.G., Solomonenko I.G., Shibkov O.N. Principles and norms of international law as sources of criminal law. Stavropol, 2000.
7. Naumov A.V. Norms of other branches of law as a source of criminal law // Legality. 2002. № 7.
8. Volkov V.A. Judicial precedent in criminal law. Khabarovsk, 2005.
9. Obrazhiev K.V. Formal (legal) sources of Russian criminal law. Moscow, 2010.
10. Bibik O.N. Sources of criminal law of the Russian Federation. St. Petersburg, 2006.
11. Course of the Russian criminal law. General part: study aid / ed. by N.G. Ivanov, S.I. Nikulin, B.V. Yatselenko. Moscow, 2010.
12. Zhuk M.S. Institutes of the Russian criminal law: history of development and modern understanding. Krasnodar, 2010.
317
