CC BY
87
Ф.И. Панков
НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ПРЕПОДАВАНИЯ РУССКОЙ ГРАММАТИКИ И ЛЕКСИКИ В СВЕТЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЫ МИРА
Способность языка отображать экстралингвистическую действительность создает языковую картину мира каждого народа, которую необходимо учитывать, в частности, в практике преподавания русского языка. В статье рассматривается связь лексических, морфологических и синтаксических явлений с особенностями русской языковой картины мира в области таких универсальных семантических категорий, как время, пространство и причина. Собственно русский материал сопоставляется с данными других языков.
Введение
Известно, что многие грамматические явления непосредственно обусловлены особенностями восприятия мира носителями данного языка. Содержательное пространство каждого языка в своих структурах (функционально-семантических полях, функционально-семантических категориях, системах значений, функционально-семантических классах слов, лексико-семантических вариантах слов, семах и др.) отражает как интернациональные черты категоризации мира, так и определенную специфику национального менталитета, которая закреплена в концептосфере данного языка и в его модусе, подчас в имплицитно выраженных смыслах. Эта сфера непосредственно связана с областью когнитивистики и культурологии. Способность языка отображать экстралингвистическую действительность создает языковую картину мира каждого народа, которую необходимо учитывать, в частности, в практике преподавания языка, его грамматики и лексики.
В национальных языковых картинах мира помимо универсальных или фреквентальных черт существуют и принципиальные особенности. Языки различаются между собой не только наборами формальных средств, но и системами тех смыслов, которые при помощи данных средств могут быть выражены.
Русская языковая картина мира получила свое отражение и в лексике, и в синтаксических моделях, и в морфологических формах, и в просодике, и в речевом этикете, даже в мимике и жестах. В преподавании русского языка должны быть учтены, в частности, такие его фундаментальные характеристики, как системность, полевая устроенность, функциональность, а также «антиномии»: объективный характер языка и субъективный характер речевых реализаций, материальный характер лексики и идеальный характер грамматики, системность языка в целом и асистемность его отдельных участков.
Отсутствие учета преподавателем специфики национальной языковой картины мира и фундаментальных характеристик каждого языка приводит зачастую к грамматическим, лексическим и коммуникативным ошибкам учащихся - так называемому «отрицательному языковому материалу» в терминах Л.В. Щербы [Щерба 2002].
Рассмотрим некоторые особенности русской языковой картины мира в области таких универсальных понятийных и функционально-семантических категорий, как время, пространство и причина, их связь с преподаванием русской грамматики.
1. Категория времени
Во взгляде на категорию времени возможны глобальные расхождения в национальных языковых картинах мира. Эти расхождения проявляются, в частности, в ориентации во времени, в делении суток на части, а также в различиях форм приветствия и прощания в зависимости от времени суток.
Ориентация во времени: прошлое - будущее. Разные народы имеют разную ориентацию во времени. Так, для русских (и, видимо, вообще для европейцев) прошлое оказывается «позади», а будущее - «впереди». В некоторых же неевропейских языках, например в армянском и китайском, вектор движения времени воспринимается как направленный в другую сторону: прошлое -«впереди», а будущее - «сзади» [Мы и мир 1998; Всеволодова 2000; Лакофф, Джонсон 2004 и др.]. Оба типа ориентации во времени легко можно объяснить логически. Русский (или вообще европеец) представляет себя во времени движущимся вперед по жизненному пути. Поэтому тот участок, который еще не пройден, метафорически символизирует будущее. И наоборот, тот отрезок пути, что позади, оказывается «в прошлом». С точки же зрения китайца или армянина, собственная история известна говорящему и поэтому
обозреваема взглядом, будущее же неведомо, оно за спиной. Азиат (конечно, представитель не всех, а некоторых языков) ощущает себя неподвижным, а время проходит сквозь него, как ветер, дующий сзади. Таким образом, русские ориентированы во времени в будущее, а, например, китайцы и армяне - в прошлое. Отсюда возможны коммуникативные неудачи учащихся при восприятии таких типично русских высказываний, как (1а) - (1г):
(1) а) Впереди у нас экзамены;
б) Сессия уже близко;
в) Самое страшное позади;
г) За плечами - огромный опыт.
В примерах (1а) и (1б) речь идет о том, что экзамены предстоят в будущем, а в предложениях (1в) и (1г) - о том, что самое страшное осталось в прошлом, опыт уже приобретен, а совсем не наоборот.
В то же время есть много примеров, казалось бы, противоречащих этому утверждению.
1. Так, хотя мы представляем себя движущимися по жизненному (временному) пути (т.е. мы находимся в движении, а время якобы не-
подвижно), мы говорим: «Время бежит», «Время летит», «Время прошло незаметно» и т.д.
2. Хотя мы представляем себе будущее впереди, а прошлое сзади, мы говорим: «на следующий день», «на следующей неделе», «в следующем году» и т.д., но ведь «следующий» - это тот, кто «следует», т.е. идет за кем-то, а не перед кем-то.
3. Еще одно несоответствие касается слов предстоящий и предыдущий, имеющих сходную внутреннюю форму, но совершенно различных по семантике. «Предстоящий» - тот, кто стоит впереди, т.е. в будущем: «предстоящие экзамены» -это будущие экзамены, ср.: «предыдущий» - тот, кто идет впереди, но значит, что это «тот, кто уже прошел», т.е. находящийся в прошлом.
Чтобы разрешить эти кажущиеся противоречия, необходимо, во-первых, определиться с характером временного ориентира; во-вторых, выявить направление движения времени (и вообще, действительно оно находится в покое или все-таки движется). Решение вопроса, связанного с характером движения времени в европейской культуре, европейском менталитете, по нашему мнению, можно изобразить схематически (см. рис.).
прошлое настоящее rf будущее
Рис. Характер движения времени в европейской языковой картине мира
Оказывается, что не только мы движемся во времени вперед, приближаясь к своему будущему (см. примеры 1а, 1б), но и время движется нам навстречу, будучи повернутым к нам лицом (2а, 2б):
(2) а) А время уж не раннее - Подходит месяц май! (Некрасов Н.А. «Кому на Руси жить хорошо»); б) Пришла зима бессменная (Некрасов Н.А. «Кому на Руси жить хорошо»).
Деление суток на части. Кроме того, разные народы делят сутки на части по разным основаниям. Поэтому русские идут в театр или в гости вечером (сегодня вечером), а англоязычные - ночью (tonight, at night). Для русских с 12 до 1617 часов - день, а для испанцев и португальцев после 12 начинается вечер (tarde). Для русских
первая половина дня, до обеда - это, как правило, время до 13-14 часов (даже, скорее, до 14), но для жителей многих европейских и азиатских стран оно ограничено двенадцатью часами, полуднем. Оказывается, в современном русском языке полдень и полночь - это обозначение не середины дня (ср. англ. midday) или ночи (ср. англ. midnight), а их начала. Поэтому для русского высказывание (3 а) или (3б) обычно означает, что встреча назначена на время после 14.00:
(3) а) Встретимся во второй половине дня;
б) Встретимся после обеда.
Приветствие - прощание. Специфическое деление суток на части нашло отражение в наличии традиционных русских приветствий: Доброе
утро!, Добрый день!, Добрый вечер! и в пожелании Спокойной ночи! В китайском и корейском языках деление суток на части раньше (примерно до 1970-х - 1980-х гг. прошлого века) было связано со временем приема пищи и соответствующие приветствия звучали как (4а), (4б), (4в) или как более общее (4г) - эквивалент нашего Здравствуйте! Как поживаете? Как дела? Поэтому бывало чрезвычайно странно слышать, когда китайские или корейские учащиеся на русском языке с подобным вопросом обращались к собственному преподавателю:
(4) а) Вы уже позавтракали (=Вы уже съели утренний рис)?
б) Вы уже пообедали (=Вы уже съели дневной рис)?
в) Вы уже поужинали (=Вы уже съели вечерний рис)?
г) Ели ли вы?
Причем употребление русских приветствий, начинающихся со слова добрый, возможно только при встрече, а пожелание Спокойной ночи! -только при прощании. В то же время, например, по-турецки можно сказать (5а) - только как приветствие, а (5б), (5в) и (5г) - как при встрече, так и при расставании:
(5) а) Gйn ауёт! (т.е. Доброе утро!, буквально - День светлый!);
б) 1уг gйnler! (т.е. Добрый день!);
в) 1у1 ак§аш1аг! (т.е. Добрый вечер!);
г) 1у1 geceler! (т.е. Спокойной ночи!).
Это приводит к таким ошибкам, когда турецкие учащиеся, прощаясь с преподавателем, говорят ему: Добрый день! или Добрый вечер!, что законами русского речевого этикета не допускается. Интересно, что в современных теле- и радиопередачах в России, начинающихся ночью, звучит приветствие Доброй ночи! (не Спокойной ночи!), которое еще лет пятнадцать назад невозможно было представить. В Интернете же, когда общающиеся по-русски между собой люди могут находиться в разных часовых поясах, закрепилось обращение «Доброе время суток!» как констатация факта или «Доброго времени суток!» как пожелание (не Спокойное время суток! и не Спокойного времени суток!). Таким образом, в русском языке использование эпитета добрый закрепилось преимущественно за приветствием, а спокойный - за прощанием.
2. Категория пространства
Расхождения в национальных языковых картинах мира проявляются также во взгляде на категорию пространства и выражаются нередко в грамматических формах, в частности, при выражении значений собственно локатива, или местонахождения (где) и направления - директива-финиша (куда) и директива-старта (откуда), в употреблении тех или иных пространственных предлогов.
Собственно локатив (где) - директив-финиш (куда). В некоторых европейских языках, например английском или датском, отсутствует формальное различие между значениями местонахождения и направления, т.е. между где (англ. where) и куда (англ. where). Это приводит к ошибкам учащихся типа (6а) или (6б):
(6) а) *Вчера мы ходили в театре (вместо Вчера мы ходили в театр); б) *Летом мы ездили в Москве (вместо Летом мы ездили в Москву).
Еще пример. В русском языке (так же как, например, в английском) глагол писать имеет валентность где (т.е. концептуализируется как имеющий указание на собственно локатив), а в турецком языке глагол yazmak (писать) имеет валентность куда (т.е. концептуализируется как имеющий указание на направление - директив-финиш). По-русски нужно употребить предложный падеж имени с предлогом в (7а), а по-турецки - коррелят русского винительного с предлогом в, причем с облигатор-ным указанием на субъекта обладания (7б). В русском языке подобную валентность имеет глагол записывать (6в), хотя возможно и записать где, если это открытая поверхность, например, листок бумаги, выдранный из тетради. При этом с предложным падежом регулярнее выступает предлог на (7г). Ср.:
(7) а) Я пишу (где?) в тетради;
б) Defterime yaziyorum (т.е. *Я пишу (куда?) в свою тетрадь);
в) Я записываю что-либо в тетрадь.
г) Запиши телефон на этом листке бумаги.
Собственно локатив (где) - директив-старт (откуда). Так же как глагол писать, русский глагол покупать имеет валентность где, т.е. русские покупают что-либо где-либо (8а). В то же время коррелят русского покупать турецкий глагол satinalmak (буквально «брать за деньги»), яв-
ляющийся дериватом глагола almak («брать»), имеет валентность откуда, т.е. турки покупают что-либо откуда-либо, соответственно используя коррелят не именной группы в+Nn (т.е. в + предложный падеж имени), а из+Np, т.е. русского родительного с предлогом из (8б). Ср.:
(8) а) Я купил книгу (где?) в магазине;
б) Kitabi magazadan satinaldim (т.е. Я купил книгу (откуда?) из магазина).
Точно так же русские берут книгу в библиотеке, т.е. где (9а), а тюркоговорящие или англоговорящие - из библиотеки, т.е. откуда (9б), (9в):
(9) а) Я взял книгу (где?) в библиотеке;
б) Kitabi htittiphaneden aldim (т.е. *Я взял книгу из библиотеки);
в) I borrowed (took) а book from the library (т.е. *Я взял книгу из библиотеки).
Отсутствие учета подобной специфики может приводить к грамматическим ошибкам иностранных учащихся.
Предлоги на — в, из — с. Законы развития языка, как известно, носят объективный характер, а его конкретные речевые реализации могут быть и субъективными. Проиллюстрируем это на конкретном примере. Так, в последнее время на Украине и в среде некоторых политиков и журналистов в России распространилось употребление русских именных локативных групп в Украину вместо традиционной на Украину, в Украине вместо на Украине, из Украины вместо с Украины.
Мотивация примерно такая: если теперь Украина стала самостоятельным государством, значит, по-русски нужно говорить не на, а в, не с, а из. Но ведь мы говорим и о самостоятельных островных государствах на Кубу - на Кубе - с Кубы, на Мадагаскар - на Мадагаскаре - с Мадагаскара, на Кипр - на Кипре - с Кипра. То есть налицо субъективное желание повлиять на объективные законы русского языка. Однако носителями языка являются не отдельные политики или журналисты, а вся нация, весь народ в целом, который не может употреблять по идеологическому заказу те или иные грамматические формы. Люди говорят так, как диктует им традиция и собственная языковая интуиция. Возможно ли в будущем нормативное употребление в Украину - в Украине - из Украины? Безусловно, потому что в языке действует принцип аналогии, ср.: в Китай - в Китае - из Китая. Однако язык меняется и развивается медленно, и по своим собственным, а не по политическим законам.
Системность языка в целом - асистем-ность его отдельных участков. Одной из фундаментальных характеристик русского языка является его системность, однако это не значит, что в нем отсутствуют асистемные участки. Так, аси-стемно образование названий лиц - жителей той или иной местности: города, страны, региона. Преподаватель русского языка не может дать своим иностранным учащимся алгоритм образования подобных существительных. Он может лишь продемонстрировать различные способы такого словообразования. Это можно сделать, например, в виде таблицы (см. табл. 1).
Таблица 1
Образование названий лиц - жителей той или иной местности
Названия лиц - жителей городов Названия лиц - жителей стран Названия лиц - жителей регионов
Москва - москвич (м.р.), москвичка (ж.р.), москвичи (мн.ч.); Санкт-Петербург - петербуржец, петербуржка или петербурженка, петербуржцы; Минск - минчанин, минчанка, минчане; Киев - киевлянин, киевлянка, киевляне; Тула - туляк, тулячка, туляки; Архангельск - архангелогородец, архан-гелогородка, архангелогородцы; Гусь-Хрустальный - гусевец, гусевка, гусевцы; Мирный - мирновец, мирновка, мирновцы. Россия - русский (м.р.), русская (ж. р.), русские (мн.ч.); Индия - индиец, индианка, индийцы; Франция - француз, француженка, французы; Англия - англичанин, англичанка, англичане; Турция - турок, турчанка, турки; Чехия - чех, чешка, чехи; Германия - немец, немка, немцы; Польша - поляк, полька, поляки; Кипр - киприот, киприотка, киприоты; Япония - японец, японка, японцы. Европа - европеец (м.р.), европейка (ж.р.), е вропейцы (мн.ч.); Азия - азиат, азиатка, азиаты; Африка - африканец, африканка, африканцы; Юг - южанин, южанка, южане; Север - северянин, северянка, северяне; Восток (Запад) - житель Востока (Запада), жительница Востока (Запада), жители Востока (Запада); Сибирь - сибиряк, сибирячка, сибиряки; Камчатка - камчадал, камчадалка, камчадалы; Чукотка - чукча, чукча, чукчи.
Примечание к таблице 1: м.р. - мужской род, ж.р. - женский род, мн.ч. - множественное число.
Асистемность образования подобных названий в некоторых случаях приводит к курьезам. Так, руководители города Мирный в последнее время стали использовать в качестве обращения к жителям слово миряне вместо мирновцы, а жителей Индии (т.е. индийцев) в средствах массовой информации настойчиво называют индусами1.
Интересно, что в русском языке существуют варианты названий некоторых государств типа Башкирия - Башкортостан, Киргизия - Кыргызстан, Татария - Татарстан. В то же время системы в подобных соотношениях мы не усматриваем (см. табл. 2).
Таблица 2
Соотнесенность вариантов названий некоторых государств на -стан и -ия
-стан -ия
Афганистан *Афгания
Башкортостан Башкирия
*Болгаристан2 Болгария
Казахстан *Казахия
Кыргызстан Киргизия
Таджикистан *Таджикия
Татарстан Татария
Примечание к таблице 2: знаком «звездочка» (*) отмечены неупотребительные в современном русском языке варианты названий государств.
3. Категория причины
В русском языке при выражении причины предметные имена существительные или личные местоимения, указывающие на предмет или лицо, способны употребляться в значении пропозитив-ных имен. Таким образом они выступают во вторичной семантической функции. Так, по-русски можно сказать не только (10а), но и (10б), не только (11а), но и (11б), что недопустимо во многих других языках, в частности в английском или китайском. Ср.:
(10) а) Студент опоздал на лекцию из-за поломки автобуса. -
б) Студент опоздал на лекцию из-за автобуса;
(11) а) Мы рады видеть вас. -б) Мы рады вам.
1 Напомню, что мирянин - это в церковном лексиконе «тот, кто, не имея монашеского или духовного звания, живёт в миру» [БТС 2004: 545], а индусы - «последователи индуизма» [БТС 2004: 392].
2 В других языках такая форма вполне возможна. Например, в турецком языке название Болгарии - Еи^апз1ап.
Такую особенность следует учитывать в преподавании как русского языка иностранцам, так и английского языка русским. Тогда можно будет избежать распространенных ошибок, когда вместо типа (12а) русские по-английски говорят (12б):
(12) а) We are glad to see you (т.е. Мы рады видеть вас). -
б) * We are glad to you (т.е. Мы рады вам).
Ср. аналогично (13а). По-английски же или по-китайски же необходимо эксплицировать кау-зирующую пропозицию (13б, 13в или 13 г):
(13) а) Собака обрадовалась хозяину;
б) Собака была рада видеть своего хозяина (т.е. The dog was happy to see its master);
в) Собака обрадовалась приходу хозяина;
г) Собака обрадовалась, потому что пришел хозяин.
4. Диктум и модус
В преподавании иностранного языка чрезвычайно важным является учет и так называемых диктальных и модальных смыслов (в терминологии Ш. Балли), или диктума и модуса (в терминологии некоторых других лингвистов: Т.В. Шмелевой, Н.Д. Арутюновой, Г.А. Золотовой, М.В. Все-володовой и др.), сообщаемый факт и факт сообщения (Р. О. Якобсон). Диктальные смыслы (диктум, сообщаемый факт) - это объективные смыслы, не зависящие от отношения говорящего. Модальные смыслы (модус, факт сообщения) - субъективные смыслы, отражающие отношение говорящего к сообщаемому или явлениям внеязыко-вой действительности. Приведем примеры. Ср., например, высказывание (14а), где содержится лишь диктумная информация, и (14б-14е), где помимо диктумных выражены и модусные смыслы, например: положительное отношение говорящего к факту прихода Лены (14б), сообщение о факте выполнения долгожданного действия (14в), полемически заостренное утверждение (14г), отрицательное отношение говорящего к факту прихода Лены (14д, 14е):
(14) а) Лена пришла;
б) К счастью, Лена пришла;
в) Лена, наконец-то, пришла;
г) Лена все-таки пришла;
д) К сожалению, Лена пришла;
е) Лена приперлась.
Модус может быть не только эксплицитный (см. примеры выше), но и имплицитный. Если эксплицитный модус можно считать языковой универсалией или хотя бы фреквенталией, то имплицитный модус, как правило, национально специфичен. Имплицитные модусные смыслы зачастую оказываются непонятными для иностранцев. Рассмотрим некоторые их них, в частности отрицание через утверждение и утверждение через отрицание.
Отрицание через утверждение. Значение «отрицание через утверждение» может быть передано, например, при соответствующем интонационном оформлении и смысловых связях предложений в контексте (15, 16):
(15) Ты хочешь видеть Лену? Придет она! Жди!
(16) Как же, даст она тебе книгу! Надейся!
Здесь говорящим отрицается факт возможности действия (прихода Лены в (15) или передачи книги в (16)). Еще пример - диалог мамы с дочкой (17):
(17) - Помой посуду и сходи в магазин за хлебом!
- Щас!
Употребление наречия щас вкупе с интонацией и контекстом однозначно сигнализирует об отказе дочери выполнить просьбу матери.
Утверждение через отрицание. Значение «утверждение через отрицание» может быть передано, например, при соответствующем интонационном оформлении и смысловых связях предложений в контексте (18, 19):
(18) - Ты что такой мокрый, под дождь попал?
- Нет, под душ встал в пальто.
(19) - Дождь уже который день моросит. Да, климат у вас не очень.
- Не говорите! (=И не говорите!)
В примере (18) в реплике-реакции утверждается неуместность подобных вопросов о причинах состояния собеседника, так как они очевидны из ситуации. В высказывании (19) выражено согласие с мнением собеседника. Интересно, что если изменить грамматический вид глагола,
то значение поменяется на противоположное -несогласие собеседника с утверждением первого говорящего (20):
(20) - Дождь уже который день моросит. По-моему, климат у вас не очень.
- Не скажите! Обычно в это время уже вовсю загорают.
Русские вообще очень «любят» отрицание как форму, которая воспринимается зачастую как более вежливая и способствующая коммуникативной успешности диалога. Там, где представители других языков попросят: «Помогите мне, пожалуйста», «Скажите, пожалуйста», русский скажет: «Вы мне не поможете?», «Вы не скажете?» В книжном магазине иностранец спросит: «У вас есть последняя монография Шарандина?», русский же скорее сформулирует вопрос по-другому - через отрицание: «У вас нет последней монографии Шарандина?». Ср. аналогичные примеры с отрицанием: «У вас не найдется закурить?», «Вы случаем не из Иванова родом?», «Вы не согласитесь составить мне компанию?», «Вы не хотите поехать на экскурсию?»
Выводы
Таким образом, изучение неродного языка -это в определенной степени постижение национальной языковой картины мира его носителей. Соответственно непонимание, трудности в усвоении грамматики, лексики, просодики могут быть связаны с различиями в языковой картине мира родного и изучаемого языков, что следует учитывать в процессе преподавания языка, введения и закрепления лексического и грамматического материала - как звучащего, так и письменного, как книжного, так и разговорного. Изучением содержательного аспекта языка и средств выражения смыслов (изучением языка «от смысла к форме» и «от формы к смыслу») занимается функционально-коммуникативная грамматика русского языка и, в частности, идеографическая грамматика - ее составная часть.
Список литературы
БТС - Большой толковый словарь русского языка / Гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб., 2004.
Всеволодова М. В. Теория функционально-коммуникативного синтаксиса: Фрагмент прикладной (педагогической) модели языка: Учебник. М., 2000.
Всеволодова М.В., Панков Ф.И. Практикум по курсу «Теория функционально-коммуникативной грамматики»: Рабочая тетрадь: Учеб. пособие. М., 2005.
Лакофф Д., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем: Пер. с англ. / Под ред. и с пре-дисл. А.Н. Баранова. М., 2004.
Мы и мир. Психологическая газета. 1998. Февр. №4.
Петрухина Е.В. Семантические доминанты русской языковой картины мира: представление динамических явлений // Проблемы функциональной грамматики. Семантическая инвариантность/вариативность. СПб., 2003.
Щерба Л.В. Преподавание языков в школе. Общие вопросы методики: Учеб. пособие. М., 2002.
F.I. Pankov
ON TEACHING RUSSIAN GRAMMAR AND VOCABULARY IN VIEW OF THE NATIONAL WORLD PICTURE
Language's ability of reflecting extralinguistic reality makes for the national world picture which should be taken into account in the process of language teaching. The article examines the link between lexical, morphological and syntactic phenomena, on the one hand, and the peculiarities of the Russian world picture, such as the semantic universals of time, space and cause, on the other. The data borrowed from Russian are being compared to that of other languages.
