CC BY
128
Некоторые проблемы разграничения гражданско-правовых отношений и уголовно наказуемого деяния, разграничения мошенничества со смежными составами преступлений против собственности, совершаемых путем обмана и злоупотребления доверием
М.Ю. Подваркова
адвокат практики уголовного права консалтинговой компании Alliance Legal CG * (г. Москва)
Марина Юрьевна Подваркова, podvarkova@al-cg.com
В настоящее время все чаще при разрешении споров, касающихся права собственности, наблюдается смешение гражданского и уголовного законодательства, просматривается тенденция подмены гражданских правоотношений отношениями уголовно-правового характера, и наоборот. Одним из наиболее распространенных составов преступлений, граничащих с гражданскими правоотношениями, является мошенничество.
Проблемы разграничения неумышленного неисполнения гражданско-правовых обязательств и мошенничества, а также разграничения мошенничества со смежными составами преступлений возникают в сферах долевого строительства, жилищно-коммунального хозяйства, кредитования и других.
В результате неверной трактовки правовых норм, признаков состава гражданских правонарушений и уголовных преступлений, а также неверного разграничения последних со смежными составами нарушаются права граждан, должностных лиц, не соблюдается принцип равноправия, гарантированный статьей 19 Конституции Рос-
сийской Федерации.
Рассмотрим реальные практические примеры «пограничных ситуаций», возникающих на стыке гражданских и уголовных правоотношений.
Несовершенство законодательства, «размытость» регламентирующих норм и отсутствие четких критериев разделения различных сфер общественных правоотношений приводит к тому, что решение вопроса разграничения гражданско-правовых отношений и уголовного законодательства, а также разграничения мошенничества со смежными составами преступлений против собственности, совершаемых посредством обмана и злоупотребления доверием, осуществляется правоприменителем сугубо индивидуально, с выраженным элементом субъективности.
Мошенничество, то есть хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество посредством обмана или злоупотребления доверием, часто прикрывают обычными хозяйственными рисками либо квалифицируют по разным уголовно-правовым нормам, причем не только по статье 159 Уголовного кодекса Российской
Информацию о компании см. на с. 43.
*
Федерации (далее - УК РФ, Уголовный кодекс), но и по следующим статьям Уголовного кодекса: 160 «Присвоение и растрата», 201 «Злоупотребление полномочиями», 196 «Преднамеренное банкротство». Это приводит к тому, что в ряде случаев виновные лица не получают должного наказания либо, напротив, могут пострадать в результате несоблюдения их конституционных прав и получить неадекватно строгое наказание. К примеру, за аналогичные преступления разные суды могут присуждать разные сроки лишения свободы вопреки принципу равноправия, который гарантирован статьей 19 Конституции Российской Федерации.
Обозначенные проблемы обусловлены тем, что разграничение действий, которые предшествовали хищению имущества посредством обмана или злоупотребления доверием, с обычной деятельностью хозяйствующего субъекта представляет особую сложность даже для суда. Основная задача при разграничении таких правоотношений и выборе подходящей регламентирующей статьи - определить наличие у нарушителя умысла на хищение. Поскольку умысел заключается в субъективном психическом отношении лица к совершаемым деяниям и последствиям, единственное прямое доказательство наличия умысла - это личное признание, добиться которого удается редко. Чаще всего нарушитель либо тщательно скрывает свои истинные преступные намерения, либо «прикрывает» их предпринимательским риском (если речь об индивидуальном предпринимателе или представителе организации).
Стремясь повысить эффективность правового регулирования в рассматриваемой сфере, законодатель Федеральным законом от 29 ноября 2012 года № 207-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» дифференцировал ответственность за мошенничество. Так, если до внесения изменений в Уголовный кодекс любой
способ мошенничества квалифицировался по признакам состава преступления, предусмотренного статьей 159 УК РФ, то в настоящее время установлена отдельная ответственность за «простое мошенничество» (ст. 159 УК РФ), а из общего состава выделены составы специальные. В частности, предусматривающие уголовную ответственность за мошенничество:
• при получении выплат (ст. 159.2 УК РФ);
• с использованием платежных карт (ст. 159.3 УК РФ);
• в сфере кредитования (ст. 159.1 УК РФ);
• в сфере предпринимательства (ст. 159.4 УК РФ);
• в сфере страхования (ст. 159.5 УК РФ);
• в сфере компьютерной информации (ст. 159.6 УК РФ).
С 12 июня 2015 года статья 159.4 УК РФ утратила силу - Конституционный Суд Российской Федерации пришел к заключению о несоответствии ее положений Конституции Российской Федерации (см. постановление [3]).
Впоследствии законодатель вновь вернулся к проблеме «предпринимательского мошенничества» и в соответствии с Федеральным законом от 3 июля 2016 года № 323-ФЗ (см. [4]) до настоящего времени уголовная ответственность за совершение мошенничества, сопряженного с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательства, регламентируется частями 5, 6 и 7 статьи 159 УК РФ.
Однако эти новеллы не решили главной проблемы - проблемы установления умысла на хищение. Кроме того, выделение в Уголовном кодексе не всех, а лишь некоторых сфер деятельности, в которых могут совершаться мошеннические деяния, как показывает практика, привело к дополнительным проблемам, связанным с квалификацией данных правовых норм. В частности, общественно опасные деяния, посягающие на одинаковые объекты
и совершаемые одним и тем же способом - путем обмана или злоупотребления доверием, могут чаще квалифицироваться судами по разным уголовно-правовым нормам. Далее рассмотрим несколько практических примеров из различных сфер общественных правоотношений.
Обратимся к проблеме разграничения неисполнения гражданско-правовых обязательств и уголовно-наказуемых деяний в сфере кредитования.
Предположим, генеральный директор компании обратился в банк с заявлением о предоставлении кредита в сумме 5 000 000 рублей, заведомо зная, что не будет исполнять обязательства по возвращению заемных денежных средств. При этом в банк были представлены достоверные сведения относительно финансового состояния и хозяйственного положения компании. Полученные по кредиту денежные средства впоследствии были переведены на счета подставных фирм, контролируемых директором, а залоговое имущество в виде товара в обороте реализовано.
Не желая, чтобы юридическая квалификация его действий выходила из сферы гражданско-правовой сферы в сферу уголовной ответственности, заемщик несколько месяцев осуществил ряд платежей и только потом прекратил платить. Налицо мошенническое деяние, но юридически, если руководитель объясняет свое поведение стечением обстоятельств и неоправданным предпринимательским риском, вопрос так и остается в гражданско-правовой плоскости, а мошенник избегает уголовной ответственности. Кроме того, поскольку условный мошенник произвел несколько переводов по оплате кредита, то речь о безвозмездности хищения уже идти не может, равно как и о мошенничестве.
Итак, если ущерб причинен в отсутствие доказательств обмана и злоупотребления доверием, то уголовная ответственность исключается. Но что если будет доказан умысел виновного лица, и факт совершения мошенничества станет очевидным,
то по каким нормам уголовного законодательства должно квалифицироваться такое деяние? Здесь тоже возникают проблемы квалификации преступлений, а также неравного наказания для лиц, в зависимости от их должностного положения.
Статьей 159.1 УК РФ предусматривается, что хищение заемщиком денежных средств осуществляется посредством представления банку или иному кредитору заведомо ложных и (или) недостоверных сведений. Возможно ли рассматривать сокрытие от банка того факта, что виновное лицо не намеревается возвращать кредит, как предоставление банку недостоверных сведений? Скорее, нет.
В этом случае действия виновного лица должны быть квалифицированы по части 5 статьи 159 УК РФ как мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, с максимальным наказанием до 5 лет лишения свободы.
Рассмотрим аналогичную ситуацию, когда заемщиком является не юридическое, а физическое лицо.
Гражданин получил кредит в размере 2 000 000 рублей на основании достоверной справки по форме 2 НДФЛ, заведомо не намереваясь выполнять взятые на себя обязательства и погашать кредит.
Действия виновного лица должны быть квалифицированы по части 4 статьи 159 УК РФ как мошенничество, совершенное в особо крупном размере, с высшим пределом санкции до 10 лет лишения свободы.
Необходимо обратить внимание на то, что при совершении мошенничества в сфере предпринимательства особо крупный размер составляет 12 000 000 рублей, но при квалификации действий генерального директора, как в приведенном примере, этот квалифицирующий признак отсутствует. Таким образом, действия виновных лиц ставятся в неравные условия в зависимости от должностного положения. Ведь при совершении аналогичных общественно-
опасных деяний физическое лицо будет нести ответственность по более тяжкому преступлению.
Вместе с тем статьей 19 Конституции Российской Федерации (см. [5]) установлено, что все равны перед законом и судом независимо от пола, расы, происхождения, имущественного и должностного положения. Налицо нарушение принципа равноправия граждан.
Рассмотрим некоторые спорные моменты отграничения гражданских правоотношений от мошенничества, а мошенничества от присвоения или растраты (ст. 160 УК РФ).
При мошенничестве потерпевшее лицо передает имущество под влиянием обмана или злоупотребления доверием. При присвоении и растрате виновный на законных основаниях, вытекающих из трудовых, гражданских или иных договорных отношений, наделен полномочиями по распоряжению, управлению, хранению, перевозке, временному пользованию чужим имуществом, поскольку оно ему было вверено. То есть субъект присвоения и растраты находится с собственником имущества в правоотношениях, а субъект мошенничества -нет.
Изучение практики рассмотрения судами различных субъектов Российской Федерации дел о мошенничестве, присвоении и растрате за последние пять лет позволило получить довольно интересные данные. Так, из 16 обвинительных приговоров, вынесенных за аналогичные деяния, 9 содержали указание на часть 3 статьи 160 УК РФ «Присвоение или растрата», остальные 7 -на часть 3 статьи 159 УК РФ «Мошенничество».
Приведем два примера уголовных дел практически идентичного состава.
Приговором Красногвардейского районного суда города Санкт-Петербурга гражданин «У» признан виновным по части 3 статьи 160 УК РФ за совершение присвоения. Приговором Привокзального районного суда города Тулы гражданин «М» признан
виновным по части 3 статьи 159 УК РФ за совершение мошенничества. Оба фигуранта указанных уголовных дел, граждане «У» и «М», являясь торговыми представителями коммерческих организаций, осуществляли деятельность на основании трудовых договоров и договоров о полной индивидуальной материальной ответственности. В соответствии с должностными инструкциями в их обязанности входили:
• получение, перевозка и передача товаров контрагентам;
• получение и внесение в кассу денежных средств за реализованный товар;
• оформление расчетных и платежных документов, связанных с реализацией продукции.
На основании выданных доверенностей «У» и «М» в процессе трудовой деятельности получали от представителей контрагентов денежные средства за ранее поставленную продукцию. Часть получаемых от представителей контрагентов денежных средств «У» и «М» в кассу не сдавали, а распоряжались ими по своему усмотрению.
Какая квалификация в этом случае наиболее обоснованна: по части 3 статьи 160 УК РФ за совершение присвоения или по части 3 статьи 159 УК РФ за совершение мошенничества, если судебная практика в вынесении решений неоднозначна?
Вероятно, работник органов предварительного следствия квалифицировал бы такие действия по статье 160 УК РФ, однако мнение практикующего адвоката, скорее, будет прямо противоположным. Поскольку денежные средства, получаемые мошенниками от представителей контрагентов, еще не находились в собственности организаций (юридических лиц, признанных потерпевшими), могли ли они быть похищены? В конкретных случаях организации не получили доход за ранее реализованный товар. Формально усматриваются признаки преступления, предусмотренного статьей 165 УК РФ, - причинение имущественного ущерба собственнику путем обмана или злоупотребления доверием при отсутствии
признаков хищения. Однако уголовная ответственность по этой статье наступает только в случае причинения ущерба в крупном размере, то есть более 250 000 рублей.
Не меньший интерес вызывает разграничение неисполнения гражданско-правовых обязательств от уголовно-наказуемого деяния в сфере долевого строительства.
Помимо добросовестных застройщиков, на рынке долевого строительства присутствуют и мошенники, совершающие преступления под прикрытием правомерных гражданско-правовых сделок. В России количество обманутых дольщиков измеряется десятками тысяч.
Расследование и дальнейшее рассмотрение судами уголовных дел этой категории представляют особую сложность в силу специфики сферы деятельности, в которой они совершаются.
Строительство дома - это длительный процесс с множеством этапов и нюансов. Застройщик приобретает земельный участок под строительство, составляет проект многоквартирного дома и согласует его с архитектурно-строительными организациями, получает заключение государственной экспертизы, переоборудует инженерные сети, препятствующие выполнению строительных мероприятий. Чтобы получить разрешение на возведение многоэтажного дома, строительным компаниям приходится пройти настоящие «круги ада» уже на начальном этапе.
Однако привлечь руководство строительных компаний к уголовной ответственности за мошенничество возможно лишь в том случае, если будет доказано, что конкретное лицо действовало умышленно, преследуя цель хищения денежных средств дольщиков.
В ситуации «классического» мошенничества проблемы с квалификацией уголовного преступления не возникают, например в случае если строительная компания, фактически не располагающая производственными ресурсами, не имеющая разрешительной и проектной документации на
строительство, заключает с гражданами предварительные договоры купли-продажи квартир, а потерпевшим представляется заведомо ложная информация о наличии всех необходимых разрешительных документов, а затем и о ходе строительства. Полученные от граждан денежные средства руководители организации используют по своему усмотрению.
Сложности квалификации мошенничества могут возникать, если действия виновных лиц не вписываются в рамки описанной классической схемы. И тогда по факту мошеннические деяния наказываются в рамках гражданско-правовой ответственности. Приведем два конкретных примера.
Ситуация первая. Застройщик имеет необходимую разрешительную документацию и приступает к строительству сразу нескольких объектов. В условиях дефицита собственных финансовых ресурсов застройщик привлекает денежные средства дольщиков, и строительство одного дома финансируется за счет средств дольщиков других объектов. Далее наступает локальный финансовый коллапс, в результате которого несколько домов остаются недостроенными. Застройщик заявляет о банкротстве, лишая дольщиков положенных квартир и возможности вернуть вложенные денежные средства в полном объеме. Однако по факту хищение не произошло, так как застройщик мог не иметь прямого умысла, а рассчитывать на благоприятное стечение обстоятельств.
Ситуация вторая. Застройщик привлекает денежные средства дольщиков для строительства многоквартирного дома и использует их не по целевому назначению, например на оформление разрешительной и проектной документации, возврат ранее взятых кредитов, уплату налогов. В строительство дома компания вкладывает около 20 процентов от привлеченных средств. В результате дефицит финансовых ресурсов приводит к невозможности завершения строительства многоквартирного дома, а
дольщики остаются без причитающихся им квартир.
Единая уголовная норма, предусматривающая ответственность в сфере долевого строительства, отсутствует, а практика рассмотрения уголовных дел такой категории судами различных субъектов Российской Федерации противоречива. Аналогичные или подобные мошеннические действия могут квалифицироваться по разным уголовным статьям.
Так, приговором Краснооктябрьско-го районного суда города Волгограда, Октябрьского районного суда города Иркутска генеральный директор «Д» признан виновным в растрате денежных средств, вверенных ему в связи с занимаемым служебным положением в особо крупном размере, согласно части 4 статьи 160 УК РФ «Присвоение или растрата».
Приговором Сухиничского районного суда города Калуги генеральный директор «Б» признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных частью 2 статьи 201 «Злоупотребление полномочиями» и части 1 статьи 196 УК РФ«Преднамеренное банкротство».
Ленинский районный суд города Краснодара признал гражданина «С» виновным в мошенничестве, совершенном с использованием служебного положения в особо крупном размере, согласно части 4 статьи 159 УК РФ«Мошенничество».
Промышленный районный суд города Самары признал генерального директор «Т» и главного бухгалтера «К» виновными по части 2 статьи 159.4 УК РФ «Мошенничество в сфере предпринимательской деятельности» (статья утратила силу).
Имеют место и оправдательные приговоры, когда суды признают действия виновного простым неисполнением обязательств по гражданско-правовым договорам.
Так, Советский районный суд города Томска вынес в отношении обвиняемого «М» оправдательный приговор, не увидев в действиях гражданина состава вменяемого ему преступления, предусмотренно-
го частью 4 статьи 159 УК РФ «Мошенничество». Суд посчитал, что неисполнение обязательств перед дольщиками вытекает из гражданско-правовых договоров, а у «М» отсутствовал умысел на хищение денежных средств, которые направлялись на ведение хозяйственной деятельности, подготовку строительной документации и обустройство коммуникаций.
Также заслуживает внимания проблема разграничения неисполнения гражданско-правовых обязательств от уголовно-наказуемого деяния в сфере ЖКХ.
Руководители управляющих компаний вопреки условиям гражданских договоров с ресурсоснабжающими организациями незаконно удерживают на расчетных счетах денежные средства, поступающие от жильцов в качестве платы за коммунальные услуги. Такие денежные средства управляющие компании нередко используют по своему усмотрению, в частности, на нужды жильцов (проведение капитального или текущего ремонта многоквартирных домов, выплата заработной платы сотрудникам, оплата аренды офисов, автомобилей и т. д.). Часть средств может перечисляться на счета аффилированных лиц.
Органы предварительного следствия по преступлениям этой категории, как правило, возбуждают уголовные дела по статье 159 УК РФ, которые впоследствии могут быть переквалифицированы судом на статьи 160, 201, 165 УК РФ.
К настоящему времени единая судебная практика не сложилась.
Так, приговором Октябрьского районного суда города Мурманска руководитель управляющих компаний «М» признана виновной в совершении преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 УК РФ, за мошенничество в особо крупном размере, совершенное лицом с использованием служебного положения.
Приговором Элистинского городского суда Республики Калмыкии «Г» признан виновным в совершении преступления, предусмотренного пунктом «б» части 2 ста-
тьи 165, за причинение особо крупного имущественного ущерба собственнику имущества путем злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения.
Приговором Новгородского районного суда Новгородской области «К» признан виновным по части 2 статьи 201 УК РФ в злоупотреблении полномочиями, повлекшими причинение существенного вреда компании и тяжкие последствия для муниципального унитарного предприятия.
Предположительно, в двух приговорах из трех имеет место судебная ошибка. Действия подсудимых должны были быть квалифицированы по статье 165 УК РФ, так как в указанных случаях отсутствуют признаки хищения. Коммунальные услуги были оказаны жильцам многоквартирных домов, следовательно, априори не могли быть похищены. Руководители управляющих компаний, злоупотребляя доверием собственников ресурсов, не оплатили оказанные населению услуги.
Нарушение, предусмотренное статьей 165 УК РФ, относится к преступлениям средней тяжести, а нарушение, предусмотренное частью 4 статьи 159 и частью 2 статьи 201 УК РФ, - к тяжким преступлениям. Соответственно, и санкции по этим статьям разные.
Подводя итог, следует отметить, что гражданские правоотношения, связанные с обычной деятельностью хозяйствующих субъектов, и уголовные преступления разделяет тонкая грань. Чтобы разрешить эту проблему, необходимо совершенствование систем гражданского и уголовного законодательств с целью защитить права добросовестных участников хозяйственной деятельности от необоснованного уголовного преследования, но не допустить возможность виновными лицами избежать уголовной ответственности за мошенничество под прикрытием гражданско-правовой сделки. Законодатель должен исходить из приоритетов соблюдения прав и свобод человека и гражданина,
равенства всех перед законом и судом, защиты граждан и должностных лиц от произвола со стороны органов власти.
Требуют скорейшего разрешения и проблемы правильной квалификации уголовных преступлений, поскольку этот вопрос имеет принципиальное значение при практической реализации принципов законности и справедливости в ходе расследования уголовного дела, его дальнейшего рассмотрения судом, определения вида и размера наказания.
ЛИТЕРАТУРА И ИНФОРМАЦИОННЫЕ
ИСТОЧНИКИ
1. Уголовный кодекс Российской Федерации : Федеральный закон от 13 июня 1996 года № 63-Ф3. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
2. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации : Федеральный закон от 29 ноября 2012 года № 207-ФЗ. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
3. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 11 декабря 2014 года № 32-П. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
4. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности : Федеральный закон от 3 июля 2016 года № З23-Ф3. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
5. Конституция Российской Федерации : принята 12 декабря 1993 года в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 1 5 октября 1 993 года № 1 633 «О проведении всенародного голосования по проекту Конституции Российской Федерации». Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
