CC BY
485
Список литературы
1. Абдрахманова, Е. Р., Савельев, И. С. Тендерный подход в уголовном праве РФ: смертная казнь и пожизненное лишение свободы как «мужские» наказания // Российский следователь. - 2014. - № 13. - С. 31-34.
2. Андриенко, В. А. Равенство граждан по признаку пола в уголовном праве и его соблюдение при реализации уголовной ответственности и наказания женщин : дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://sartraccc.m/print.php?print_file=Disser/andrienko.htm.
3. Бабаян, Н. Н. Реализация принципа равенства перед законом в российском уголовном законодательстве : дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08 [Электронный ресурс]. - Ростов-н/Д., 2010. - 205 с.
4. Комментарий к Уголовно-исполнительному кодексу Российской Федерации (постатейный) / А.В. Бриллиантов, В.В. Геранин, Л.П. Дубровицкий и др.; под ред. В.И. Селиверстова. - М.: Проспект, 2011. - 448 с.
5. Комментарий к Уголовно-исполнительному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Бриллиантов А.В., Курганов С.И.; под ред. А.В. Бриллиантова. - М.: Проспект, 2011. - 416 с.
6. Лактаева, А. Ю. Принцип равенства перед законом, его реализация при назначении наказания : дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08 [Электронный ресурс]. - Самара, 2010. - 233 с.
7.Малинин, В. Б., Смирнов, Л. Б. Комментарий к Уголовно-исполнительному кодексу Российской Федерации: науч.-практ. коммент. (постатейный). - М.: Контракт, Волтерс Клувер, 2011. - 384 с.
8. Павлов, И. Н. Некоторые аспекты реализации принципа дифференциации и индивидуализации исполнения наказаний в уголовно-исполнительном праве // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. - 2006. - № 6.
9. Уголовно-исполнительное право России : учебник / под ред. В.И. Селивёрстова. - М.: Норма; Инфра-М, 2013. - 544 с.
10. Уголовно-исполнительное право : учебное пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» / [Е.А. Антонян и др.]; под ред. С.Я. Лебедева, С.М. Иншакова. -М.: Юнити-Дана; Закон и право, 2013. - 279 с.
11. Официальный сайт ФСИН РФ [Электронный ресурс] - Режим доступа: Ьйр://фсин.рфМай8йС8.
УДК 343.126
А. А. Ташимова*, С.М. Прокофтева**
Некоторые проблемы процессуальной самостоятельности следователя под ведомственным контролем руководителя следственного органа и надзором прокурора
В статье рассмотрены основные аспекты, связанные с проблемой обеспечения процессуальной самостоятельности следователя в уголовном судопроизводстве.
Авторами анализируется процессуальное положение следователя, ставится проблема реализации самостоятельности следователя в ходе профессиональной деятельности под ведомственным контролем и прокурорским надзором. В рамках статьи авторы акцентируют внимание на усложнении механизма правоотношений между следователем и отдельными субъектами руководства уголовным преследованием.
Ключевые слова: процессуальная самостоятельность следователя, руководство уголовным преследованием, руководитель следственного органа, прокурор, полномочия, контроль, надзор, уголовно-процессуальная ответственность.
A.Á.Tashimova*, S.M. Prokofyeva**. Some problems of the relationship between procedural independence of the investigator under the control of investigating organ's head and prosecutor's supervision. The article describes the main aspects related to the problem of ensuring procedural independence of the investigator in the criminal proceedings.
The authors analyzes the procedural status of the investigator, puts the problem of implementing an independent investigator in the course of professional activities under departmental control and supervision of the prosecutor. The authors focuses on the complexity of the mechanism of relations between the investigator and the individual subjects of criminal prosecution management.
Keywords: investigator status, independence, procedural autonomy of the investigator, the management of criminal prosecution, the head of the investigative body; the balance of power, control, supervision and responsibility.
* Ташимова, Альфия Амирхановна, адъюнкт кафедры уголовного процесса Санкт-Петербургского университета МВД России. Адрес: Россия, 198206, Санкт-Петербург, ул. Летчика Пилютова, д. 1. E-mail: [email protected].
** Прокофьева, Светлана Михайловна, профессор кафедры уголовного процесса Санкт-Петербургского университета МВД России, доктор юридических наук профессор. Адрес: Россия, 198206, Санкт-Петербург, ул. Летчика Пилютова, д. 1. E-mail: [email protected].
* Tashimova, Alfiya Amirhanovna, postgraduate student of the Criminal Procedure Department of Saint-Petersburg University of MIA of Russia. Address: Russia, 198206, Saint-Petersburg, Pilot Pilyutov str., 1. E-mail: [email protected].
** Prokofyeva, Svetlana Mikhailovna, Professor of Criminal Procedure Department of Saint-Petersburg University of Ministry of the Interior of Russia. Address: Russia, 198206, St. Petersburg, Saint-Petersburg, Pilot Pilyutov str., 1. E-mail: [email protected]. © Ташимова А.А., Прокофьева С.М., 2015
Вступление в силу Федерального закона от 5 июня 2007 г. № 87-ФЗ «О внесение изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации» [13] [ ] и результаты его действия актуализировали проблему процессуальной самостоятельности следователя в уголовном судопроизводстве и эффективности правоотношений следователя с отдельными субъектами руководства уголовным преследованием. До сих пор остаются спорными многие теоретические и нормативные положения, что вызывает необходимость проведения дальнейших научных исследований, направленных на преобразование уголовно-процессуального законодательства в целом и правовое регулирование процессуального статуса следователя в частности.
«Следователь является основной фигурой в российском уголовном процессе» [5, с. 324], - считает известный ученый, судья Верховного Суда РФ в отставке Н. А. Колоколов. Так хочется согласиться с мнением ученого, но, как показывает практика, в настоящее время это высказывание в полной мере не соответствует действительности. Процессуальная самостоятельность следователя является необходимой гарантией для достижения стоящих перед ним задач уголовного судопроизводства и возложенных на него профессиональных обязанностей, а сложившийся ведомственный контроль со стороны руководителя следственного органа и одновременно действующий прокурорский надзор в настоящее время не дают возможности следователю в полной мере реализовать свою процессуальную самостоятельность, что вызывает дискуссию о правовом статусе следователя, его самостоятельности в ходе выполнения им своих профессиональных обязанностей.
Согласно п. 3 ч. 2 ст. 38 УПК РФ, следователь уполномочен самостоятельно направлять ход расследования, принимать решения о производстве следственных и иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда в соответствии с действующим уголовно-процессуальным законом требуется получение судебного решения или согласие руководителя следственного органа. Однако в связи с принятием вышеуказанного закона, властные полномочия в отношении следователя между отдельными субъектами руководства уголовным преследованием - руководителем следственного органа и прокурором - в значительной степени перераспределись, что привело к актуальной проблеме процессуального положения следователя и его процессуальной самостоятельности в науке и в практике уголовного процесса. В последнее время появился ряд работ, затрагивающих вопрос процессуальной самостоятельности следователя, но до сих пор он остается открытым.
Можно отметить, что идея процессуальной самостоятельности следователя, а также осуществление контроля и надзора за его деятельностью, имеет исторические традиции.
До середины XIX в. раскрытие и расследование преступлений в России осуществлялось земской или городской полицией. Главным в работе полицейских было обнаружить и поймать виновного, при этом в большинстве случаев в ходе расследования не было цели выяснить обстоятельства содеянного. После введения должностей судебных следователей в 1860 г. высочайшим указом Императора Александра II на них было возложено производство следствия по всем преступлениям, которые относились к ведению судов, а контроль над действиями следователей осуществляли суды. Суд отменял распоряжения следователя, давал предписания, приостанавливал или прекращал следствие.
Должность судебного следователя приравнивалась к должности члена уездного суда, но при этом независимость следователей осложнялась их фактической зависимостью от губернаторов, т.е. двойственностью подчинения. Губернатор решал вопрос о назначении следователя на должность, его направлении на место службы, а также увольнении, т.е. следователь находился в прямой зависимости от властных государственных структур. Данную проблему частично разрешило дальнейшее отделение судебно-следственной власти от административной.
В ст. 264 Устава уголовного судопроизводства, принятого в 1864 г., предусматривалось, что судебный следователь «принимает собственной властью все меры, необходимые для производства следствия, за исключением тех, в коих власть его положительно ограничена законом» [7, с. 54].
В начале ХХ в., после Октябрьской революции 1917 г., согласно ст. 30 Положения о Народном Суде РСФСР, утвержденного 21 октября 1920 г. Декретом ЦИК Советов [8, с. 407], народные следователи состояли в ведении Советов народных судей, особые следователи по важнейшим делам состояли при губернских отделах юстиции, следователи по важнейшим делам - при Народном комиссариате юстиции.
В дальнейшем в процессуальных документах и законах РСФСР проявлялась непоследовательность в реализации принципа процессуальной самостоятельности следователя. В 1924 г. на V Всероссийском съезде деятелей советской юстиции А.Я. Вышинский потребовал переподчинить следователя от суда прокурору [1, с. 103-104, 197-198]. Из компетенций народного суда изъяли полномочия по осуществлению судебного контроля за следствием, за исключением решения вопросов о прекращении дела, приостановлении и возобновлении предварительного следствия. Надзор над производством предварительного следствия был возложен на прокурора (ст. 121 УПК РСФСР). Прокурор «был вправе давать указания следователю о направлении и дополнении следствия» [9, 230]. Указания прокурора были обязательны к исполнению. Из полномочий следователя была изъята и функция надзора за дознанием. Следователь мог самостоятельно избрать меру пресечения, но прокурор мог ее отменить.
Ограничение процессуальной самостоятельности следователя продолжалось и далее: следователь мог осуществить передачу расследования дела другому органу расследования только по разрешению прокурора (ст. 108 УПК), однако при этом следователю вернули функцию надзора за производством дознания.
В конце ХХ в. процессуальную самостоятельность следователя ограничил УПК РСФСР 1960 г. На проведение определенных следственных действий - производство обыска, наложение ареста на почтово-телеграфную корреспонденцию и ее выемку, отстранение обвиняемого от должности и другие действия следователя и органа дознания в случаях, предусмотренных данным законом (ч. 6
ст. 211 УПК РСФСР), следователю необходимо было получить санкцию прокурора, при этом полную ответственность за законность и своевременность их выполнения нес именно следователь.
В ст. 127 УПК РСФСР предусматривалось, что в случае несогласия следователя с указаниями прокурора о привлечении в качестве обвиняемого, о квалификации преступления и объеме обвинения, о направлении дела для предания обвиняемого суду или о прекращении дела, следователь вправе предоставить дело вышестоящему прокурору с письменным изложением своих возражений. В этом случае было два решения: либо вышестоящий прокурор отменял указание нижестоящего прокурора, либо поручал производство другому следователю. Поэтому, если вышестоящий прокурор, не соглашаясь с позицией следователя, признавал обоснованность указаний нижестоящего прокурора, то он обязан был передать уголовное дело в производство другому следователю. Таким образом, законодательно обеспечивалось процессуальная самостоятельность следователя.
Также решались спорные моменты в принятом в 2001 г. УПК РФ: уголовно-процессуальный закон предоставлял следователю право на обжалование указаний прокурора, начальника следственного отдела, т.е. содержал нормы, обеспечивающие его процессуальную самостоятельность.
Согласно ч. 3 ст. 38 УПК РФ в редакции ФЗ от 4 июля 2003 г., в случае несогласия с действиями (бездействиями) и решениями прокурора следователь был вправе предоставить уголовное дело вышестоящему прокурору с письменным изложением своих возражений. Обжалование указаний и решений не приостанавливало их исполнения. Из этого правила были сделаны исключения, когда обжалование следователем решений и действий прокурора приостанавливало их исполнение: о привлечении лица в качестве обвиняемого, о квалификации преступления, об объеме обвинения, об избрании меры пресечения либо отмене или изменении меры пресечения, избранной следователем в отношении подозреваемого или обвиняемого, об отказе в даче согласия на возбуждение перед судом ходатайства об избрании меры пресечения или о производстве иных процессуальных действий. Указанные исключения могли проводиться только по судебному решению о направлении дела в суд или его прекращении, об отводе следователя или отстранении его от дальнейшего ведения следствия, о передаче уголовного дела другому следователю. И если в указанных случаях вышестоящий прокурор отменял указания нижестоящего, то он был обязан поручить производство предварительного следствия другому следователю.
Изменения и дополнения, внесенные в УПК РФ Федеральным законом от 5 июня 2007 г., актуализировали проблему процессуальной самостоятельности следователя. С одной стороны, влияние прокурора на принятие решения следователем было снижено. Например, из закона исключена процедура получения согласия прокурора на возбуждение уголовного дела, при наличии повода и оснований, предусмотренных ст. 140 УПК РФ. С другой стороны, законодатели мало что оставили из того, что могло бы гарантировать процессуальную самостоятельность следователя от указаний и решений руководителя следственного органа.
Одной из форм контроля за процессуальной деятельностью следователя является прокурорский надзор. В связи с последними изменениями в законе полномочия прокурора, относящиеся к предварительному следствию, сокращены. Большая часть полномочий прокурора была передана руководителю следственного органа и следователю, что вызвало много споров как у практиков, так и ученых. Некоторые авторы высказывают мнение о том, что необходимо в большей мере восстановить утраченные полномочия прокурора, например, на стадии возбуждения уголовного дела. Так, по мнению Д.А. Сычева, только возвращение прокурору права принимать решение в стадии возбуждения в полном объеме (принимать решение о возбуждении уголовного дела или об отказе) позволит повысить эффективность, оперативность работы прокурора по выявлению нарушений при осуществлении общенадзорых проверок. Возвращение этих полномочий прокурору, по его мнению, не противоречит рекомендациям Комитета министров Совета Европы «Комитет министров - государствам - членам Совета Европы о роли прокуратуры в системе уголовного правосудия» от 6 октября 2000 г. N° R(2000)19, где указывается, что прокуроры не только должны поддерживать обвинение в суде, но и «во всех системах уголовного правосудия решают вопрос о возбуждении или продолжении уголовного преследования» [10].
Похожее мнение высказывает и А.В. Чубыкин, предлагая в Уголовно-процессуальном кодексе РФ изменить положения ст. 37 УПК РФ, чтобы прокурор был снова наделен правом возбуждать уголовное дело как при выявлении нарушений в ходе своей надзорной деятельности, так и при отмене незаконных постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенных следователями или дознавателями [14, с. 1-185]. С мнением ученых можно согласиться. В УПК РФ с момента его принятия в декабре 2001 г. и до подписания Федерального закона от 5 июня 2007 г было внесено более 400 поправок. Примерно столько же изменений в уголовно-процессуальный закон было внесено с созданием Следственного комитета (с июня 2007 г. по декабрь 2010 г.). Только в 2010 г. было принято более 130 поправок в УПК РФ. По настоящее время ежегодно вносятся существенные и множественные поправки в действующее законодательство. По мнению автора, внесение изменений и поправок говорит о том, что при реализации вышеуказанных мер на практике между прокурорами и органами расследования возникли серьезные разногласия в ходе предварительного следствия по вопросам законности и обоснованности возбуждения уголовных дел, отмены процессуальных решений по уголовным делам и материалам, по истребованию прокурором материалов уголовного дела, обжалование указаний руководителя следственного органа, прокурора и т.д. Для устранения разногласий необходимы усовершенствования на законодательном уровне. Законодатель стремился устранить процессуальное подчинение следователя прокурору, определяя статус прокурора как надзорного органа, но при этом допустил просчеты, которые сказываются на качестве досудебной деятельности. Статистика выявленных
за последнее время нарушений закона следователем показывает, что ослабление надзора прокурора за деятельностью следователя привело к увеличению числа нарушений закона и несоблюдению прав граждан. Например, по данным Генеральной прокуратуры РФ, в 2013 г. треть вынесенных решений об отказе в возбуждении уголовного дела признаны надзирающими прокурорами незаконными [4]. В то же время следователь не может в полной мере реализовать свою процессуальную самостоятельность. Есть мнения ряда практиков и ученных, которые настороженно относятся к идее полного восстановления полномочий прокурора. По мнению К.Ф. Гуценко, «прокурорский надзор за соблюдением законов на стадиях досудебного производства является избирательным» [3].
М.С. Строгович в свое время писал: «Надзор прокурора за проведением предварительного следствия не может и не должен в какой-либо мере умалять самостоятельность следователя - наоборот, на прокуроре лежит обязанность поддерживать, гарантировать, укреплять ее» [11 , с. 50].
Ограничение процессуальной самостоятельности следователя можно усмотреть в том, что в случае несогласия с требованиями прокурора об устранении нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе предварительного следствия, следователь обязан представить свои письменные возражения руководителю следственного органа, который информирует об этом прокурора (ч. 3 ст. 38 УПК РФ).
В этом случае законодатель не представляет следователю самостоятельного права на обжалование решения прокурора, это происходит только с согласия руководителя следственного органа, что существенно ограничивает процессуальную самостоятельность следователя. Из практики правоотношений руководителя следственного органа и прокурора следует: не в интересах руководителя следственного отдела, чтобы следователи писали возражения против надзорного органа. В нашей следственной практике были случаи, когда следователи писали возражения на решения прокурора и руководители их поддерживали, после чего наступало время ответной реакции прокурора в виде большого количества дел, возвращенных на дополнительное расследование, отмен постановлений о возбуждении уголовных дел, ранее приостановленных уголовных дел, проверок, наказаний и т.д., что существенно портит статистику работы следственного подразделения, отношения между следователем, руководителем следственного органа, прокурором. Получается, что руководитель следственного органа это понимает и старается сделать так, чтобы следователи не писали возражения против надзорного органа.
Также это касается и полномочия обжаловать с согласия руководителя следственного органа решение прокурора об отмене постановления о возбуждении уголовного дела, о возвращении уголовного дела следователю для производства дополнительного следствия, изменения объема обвинения либо квалификации действий обвиняемого или пересоставления обвинительного заключения и устранения выявленных недостатков (п. 5 ч. 2 ст. 38 УПК РФ).
Нами предлагается закрепить законодательно право следователя, не согласного с решениями и указаниями прокурора, и начальника следственного отдела по наиболее существенным вопросам предварительного следствия, предоставить уголовное дело и письменные возражения вышестоящему прокурору или в суд.
Теперь рассмотрим правоотношения следователя с руководителем следственного органа. Вступление в силу изменений закона в части правового регулирования взаимодействия следователя и руководителя следственного органа привело к масштабному увеличению властных полномочий последнего, что изменило процессуальное положение следователя, поставив его в положение лица, практически полностью утратившего самостоятельность во взаимоотношениях с руководителем следственного органа. Это нами усматривается из ст. 37, 38, 39 УПК РФ. Если сопоставить требования указанных статей в их прежней редакции с предусмотренными в них изменениями и дополнениями на настоящий момент, мы видим, что полномочия по процессуальному руководству в ходе предварительного следствия, даче указаний следователю, в т.ч. и по решающим вопросам, от которых зависит решение по уголовному делу, законодатель передал руководителю следственного органа. Согласно ч 3 ст. 39 УПК РФ, указания руководителя следственного органа по уголовному делу даются в письменном виде и обязательны для исполнения следователем. Они могут быть обжалованы следователем руководителю вышестоящего следственного органа, но, как правило, без приостановления их исполнения, за исключением случаев, когда указания касаются изъятия уголовного дела и передачи его другому следователю, привлечения лица в качестве обвиняемого, квалификации преступления, объема обвинения, избрания меры пресечения, производства следственных действий, которые допускаются только по судебному решению, а также направления дела в суд или его прекращения. Обжалуя указания руководителя следственного органа, следователь вправе предоставить руководителю вышестоящего следственного органа материалы уголовного дела и письменные возражения. При этом действующий УПК РФ не предусматривает порядок, сроки разрешения жалобы следователя руководителем вышестоящего следственного органа, виды решений, которые он может принять, рассмотрев жалобу.
Также, если руководитель следственного органа дает указания по уголовному делу следователю, будучи убежденным в них, а следователь с ними не согласен, необходимо предусмотреть возможность вышестоящему руководителю следственного органа поручить нижестоящему руководителю следственного органа непосредственное расследование указанного уголовного дела.
Нами предлагается законодательно закрепить запрет на оставление уголовного дела в производстве следователя, который обжаловал указания руководителя следственного органа вышестоящему руководителю по одному из перечисленных случаев, если руководитель вышестоящего следственного органа отказал следователю в удовлетворении его жалобы.
Можно заключить, что правовые гарантии, которые обеспечивали следователю процессуальную самостоятельность и оптимальную независимость в правоотношениях как с руководителем следственного органа, так и с прокурором, были утрачены. Например, в рамках действующего законодательства в случае согласия руководителя вышестоящего следственного органа с указаниями, обжалованными следователем, которые были даны ему нижестоящим руководителем следственного органа, следователь будет обязан выполнить указания руководителя вышестоящего следственного органа вопреки своему внутреннему убеждению, велению сердца, нормам нравственности. Итак, следователь в силу своих служебных обязанностей вынужден выполнить решение вышестоящего руководителя следственного органа и, таким образом, указания своего непосредственного руководителя.
В.Ю. Мельников, раскрывая проблему процессуальной самостоятельности следователя, отмечает: «Из-за недостаточной законодательной урегулированности проблемы процессуальной самостоятельности следователя, дознавателя и остающейся вследствие этого их фактической ведомственной подчиненности своим непосредственным и прямым начальникам на практике часто возникают негативные последствия в виде нарушений прав и свобод человека и гражданина на предварительном следствии и дознании» [6, с. 11]. С мнением В.Ю. Мельникова можно согласиться. Ошибки со стороны руководителя следственного органа тоже не исключены. Дать какую-либо гарантию в этом вопросе нельзя. При проведении ведомственного контроля, изучая уголовное дело, руководитель следственного органа может не учесть всех обстоятельств, потому что только следователь, непосредственно осуществляющий производство предварительного следствия, самостоятельно собирает, проверяет и оценивает доказательства, определяет круг доказательств, достаточных для установления всех обстоятельств по уголовному делу. Следователь, наряду с судьей, присяжными заседателями, прокурором и дознавателем, свободен в оценке доказательств (ст. 17 УПК РФ), он оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Можно согласиться с Г.М. Ясинским, который считает, что «процессуальная самостоятельность следователя заключается вправе решать по своему внутреннему убеждению, основанному на материалах дела и в соответствии с законом, важнейшие вопросы следствия. Процессуальная самостоятельность в то же время обязывает следователя проявлять всемерную инициативу в деле обеспечения правильного направления следствия, своевременного производства необходимых следственных действий» [15, с. 64].
Не исключена и такая ситуация, при которой следователь, по какой-либо причине в своей жалобе или возражении не сможет в полном объеме изложить все обстоятельства дела, вследствие чего будет вынесено ошибочное решение вышестоящего следственного органа. Также не стоит забывать о карьерной и дисциплинарной зависимости следователя от непосредственного руководителя следственного органа. Нам известны случаи из практики, когда следователь, выполняя свои служебные обязанности под ведомственным контролем своего непосредственного руководителя, вопреки своему внутреннему убеждению выполняет его письменные указания, боясь конфликта и непродвижения по службе, понимая свою полную зависимость от руководителя, не пишет жалобы и возражения на указания руководителя следственного органа и тем самым, не реализует свою процессуальную самостоятельность следователя.
Как верно в свое время писал В.В. Уланов, «если мы говорим о таком процессуально самостоятельном лице, как следователь, необходимо учесть, что, как правило, этот выбор должен быть им сделан только на внутреннем убеждении» [12, с. 18].
Однако следователь не должен быть полностью независим и самостоятелен. Это может привести к злоупотреблению служебными полномочиями, должностными обязанностями и вседозволенности. Следователь должен действовать согласно закону, внутреннему убеждению, под разумным прокурорским надзором и грамотным ведомственным контролем. Самостоятельность следователя заключается в наделении его не только всевозможными правами, обязанностями, но и ответственностью за свои действия. В понимании автора, если следователь принимает важное решение по уголовному делу и убежден в его правильности, он вправе рассчитывать на невмешательство со стороны руководителя следственного органа, прокурора. Однако данное решение может быть проверено руководителем следственного органа, прокурором, судьей, для исключения нарушений законности со стороны следователя, а в случае нарушения закона в производстве по уголовному делу следователь должен нести за это персональную ответственность. Как верно отметил А.Р. Вартанов, «в случае нарушения закона в производстве по уголовному делу, принятия незаконного и (или) необоснованного решения следователь должен нести за это полную индивидуальную ответственность» [2, с. 1311-1322]. Таким образом, самостоятельность следователя означает и полную ответственность за результаты расследования уголовного дела, соблюдение сроков и совершение других действий, а выбор оптимального баланса между процессуальной самостоятельностью следователя и контролем и надзором над его деятельностью имеет важное значение для уголовного процесса в целом.
Для полной реализации процессуальной самостоятельности следователя требуется внесение в УПК РФ ряда изменений, в т.ч. регулирующих правовые взаимоотношения между следователем и руководителем следственного органа. Нами предлагается дополнить ч. 3 ст. 39 УПК РФ, указав конкретный срок рассмотрения жалоб и возражений следователя на указания руководителя следственного органа, виды решений, которые принимает вышестоящий руководитель следственного органа, положением следующего содержания: «Вышестоящий руководитель следственного органа в срок не позднее 10 суток со дня направления следователем в его адрес жалоб или возражений по уголовному делу, а также материалов уголовного дела, своим мотивированным постановлением выносит решение:
1. Признает жалобу и возражения следователя необоснованными, соглашается с указанием нижестоящего руководителя следственного органа, отстраняет следователя от дальнейшего расследования уголовного дела и поручает производство следствия по указанному уголовному делу другому следователю или в случае необходимости непосредственно руководителю нижестоящего следственного органа;
2. Признает жалобу и возражения следователя обоснованными, не соглашается с указанием нижестоящего руководителя следственного органа, отменяет указания нижестоящего руководителя следственного органа и поручает производство следствия по указанному уголовному делу следователю, написавшему жалобу и возражения, для дальнейшего и объективного расследования уголовного дела».
При этом для полной реализации процессуальной самостоятельности следователя в ходе предварительного следствия автор предлагает установить ответственность руководителя следственного органа за свои указания, данные им следователю в ходе предварительного следствия, которые были признаны необоснованными вышестоящим руководителем следственного органа. В данном случае, полагаем, лучше всего отстранить нижестоящего руководителя следственного органа от полномочий по указанному уголовному делу. Нами предлагается дополнить ч. 3 ст. 39 УПК РФ положением следующего содержания: «В случае отмены вышестоящим руководителем следственного органа указаний нижестоящего руководителя следственного органа и признания их необоснованными, его полномочия по руководству и ведомственному контролю за расследованием уголовного дела возложить на вышестоящего руководителя следственного органа».
На наш взгляд, будет правильно, если следователь также будет иметь право обжаловать указания своего непосредственного руководителя следственного органа не только вышестоящему руководителю следственного органа, но и в суд, в порядке ст. 125 УПК РФ. Мы предлагаем дополнить ч. 2 ст. 38 УПК РФ пунктом 7 следующего содержания: «Если следователем использованы все возможности, предусмотренные настоящим Кодексом, обжаловать указания руководителя следственного органа, данные в порядке части 3 статьи 39 настоящего Кодекса, или прокурора, по вопросам, указанным в пункте 5 части 2 настоящей статьи, он вправе обжаловать их указания и решения в суде, в порядке ст. 125 настоящего Кодекса».
На основании изложенного мы пришли к выводу, что в настоящее время в рамках действующего законодательства процессуальная самостоятельность следователя существенно ограничена чрезмерным ведомственным контролем со стороны руководителя следственного органа и прокурорским надзором.
Для обеспечения процессуальной самостоятельности следователя необходимо, чтобы каждый участник досудебного производства выполнял свое предназначение: следователь - уголовное преследование, руководитель следственного органа - ведомственный контроль, прокурор -прокурорский надзор, при этом не мешая следователю законно осуществлять уголовное преследование. Внесённые нами предложения будут этому способствовать.
Список литературы
1. V Всероссийский съезд деятелей советской юстиции. 10-13 марта 1924 г. Тезисы. Стенографический отчет. Резолюции. - М., 1924. - С. 103-104; 197-198.
2. Вартанов, А. Р. Процессуальная самостоятельность следователя: сущность и значение // Право и политика. - 2011. - № 8. - С. 1311-1322.
3. Гуценко, К. Ф. Правосудие и прокурорский надзор в условиях формирования правового государства // Вестник МГУ. - Сер. 11 Право. - № 4.
4. Информационное письмо заместителя генерального прокурора РФ №36-11-2014 от 10 апреля 2014 г. «О состоянии прокурорского надзора в сфере соблюдения конституционных прав и свобод граждан в уголовном судопроизводстве».
5. Колоколов, Н. А. Процессуальная самостоятельность следователя: взгляд судьи Верховного Суда РФ // Расследование преступлений: проблемы и пути их решения: сборник научно-практических трудов / под ред. А. И. Бастрыкина. - Вып. 4. - М.: Академия СК России, 2014.
6. Мельников, В. Ю. Следователь и дознаватель в уголовном процессе // Уголовное судопроизводство. - 2008. - № 4.
7. Российское законодательство Х-ХХ вв. - Т. 8. - М., 1991.
8. Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства. 1920. - № 83.
9. Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства. - 1922. -№ 20-21. - Ст. 230
10. Сычев, Д. А. Уголовно-процессуальные функции прокурора, осуществляемые в ходе досудебного производства // КриминалистЪ. - 2013. - № 1.
11. Строгович, М. С. Курс советского уголовного процесса. - Т. II. - М., 1970.
12. Уланов, В. В. Содержание процессуальных функций следователя // Российский следователь. - 2008. - № 17.
13. Федеральный закон «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации» от 5 июня 2007 г. № 87-ФЗ //Собрание законодательства Российской Федерации. - 2007. - № 24. - Ст. 2820.
14. Чубыкин, А. В. Процессуальный статус прокурора в стадии возбуждения уголовного дела : дис. ... канд. юр. наук. - 2014. - 185 с.
15. Ясинский, Г. М. О процессуальной самостоятельности следователя // Советское государство и право. - 1964. - № 9.
