CC BY
37
Раздел 3. Уголовный закон
Научная специальность: 12.00.08 (5.1.4)
Некоторые проблемы квалификации хищений, совершаемых представителями организации-поставщика (подрядчика, исполнителя) и должностными лицами заказчика, в сфере государственных и муниципальных закупок
Шамиль Мурадович Шурпаев,
кандидат юридических наук, кандидат экономических наук, Санкт-Петербургский юридический институт (филиал) Университета прокуратуры Российской Федерации, Санкт-Петербург, Россия, s.shurpaev@mail.ru; https://orcid.org/0000-0003-3080-1418
Аннотация. В статье рассматриваются особенности и проблемы квалификации хищений, совершаемых сторонами договорных отношений, в сфере публичных закупок. Основное внимание в исследовании уделяется проблемам квалификации посягательств, совершаемых представителями поставщиков (подрядчиков, исполнителей) в связи с заключением и исполнением государственных (муниципальных) контрактов. Обобщены ситуации, типичные для совершения хищений представителями контрагентов по государственным (муниципальным) контрактам. Уточняется, что специальным субъектом мошенничества, совершаемого представителем организации-поставщика (подрядчика, исполнителя), в сфере закупок является должностное лицо данной организации, а также лица, выполняющие управленческие функции в организации-поставщике, которая не относится к организации государственного сектора экономики. Сформулированы рекомендации по квалификации мошенничества в сфере государственных и муниципальных закупок, совершаемого рассматриваемыми субъектами. Автор приходит к выводу о том, что мошеннические действия представителей поставщика (подрядчика, исполнителя) в сфере закупок по государственным (муниципальным) контрактам не будут охватываться частями 5-7 статьи 159 УК РФ, за исключением случаев совершения таких деяний, если государственный (муниципальный) заказчик как пострадавшая сторона договора является субъектом предпринимательской деятельности.
Ключевые слова: квалификация хищений, мошенничество в сфере предпринимательской деятельности, преступления коррупционной направленности, публичные закупки, государственный контракт
Для цитирования: Шурпаев Ш.М. Некоторые проблемы квалификации хищений, совершаемых представителями организации-поставщика (подрядчика, исполнителя) и должностными лицами заказчика, в сфере государственных и муниципальных закупок // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2022. N 1 (59). С. 23-31.
Some problems of qualifying embezzlement committed by representatives of the supplier organization (contractor) and officials of the customer in the field of public and municipal procurement
Shamil M. Shurpaev,
Candidate of Legal Sciences, Gandidate of Economic Sciences, Saint Petersburg Law Institute (Branch) of the University of the General Prosecutor's Office of the Russian Federation, Saint Petersburg, Russia, s.shurpaev@mail.ru; https://orcid.org/0000-0003-3080-1418
Abstract. The peculiarities and problems concerning the qualification of embezzlement committed by the parties involved in contractual relations in the field of public procurement are analyzed in the article. The focus of the study is on the problems concerning the qualification of encroachments committed by the representatives of suppliers (contractors) due to concluding and executing government (municipal) contracts. The situations typical for embezzlement committed by representatives of contractors under government (municipal) contracts are summarized. It is specified that a special subject of fraud committed by a representative of a supplier organization (contractor) in the field of procurement is
© Шурпаев Ш.М., 2022
an official of this organization, as well as the persons performing managerial functions in a supplier organization, which is not a public sector organization. The recommendations for the qualification of fraud in the field of public and municipal procurement, committed by the subjects under consideration, are formulated. The author comes to the conclusion that the fraudulent activities of the representatives of the supplier organization (contractor) in the field of public and municipal procurement will not be covered by parts 5-7 of Article 159 of the Criminal Code of the Russian Federation, with the exception of cases of committing such acts, if the government (municipal) customer, as the injured party to the contract, is a business entity.
Keywords: qualification of embezzlement, business fraud, corruption, public procurement, government contract
For citation: Shurpaev Sh.M. Some problems of qualifying embezzlement committed by representatives of the supplier organization (contractor) and officials of the customer in the field of public and municipal procurement // Legal Science and Law Enforcement Practice. 2022. No. 1 (59). P. 23-31.
Широкая распространенность преступлений коррупционной направленности в сфере закупок для обеспечения государственных и муниципальных нужд (далее - сфера закупок) определяет научную и практическую значимость исследования проблем квалификации хищений, совершаемых представителями сторон по государственным (муниципальным) контрактам с использованием своего служебного положения. В соответствии с Указанием Генпрокуратуры России N 35/11, МВД России N 1 от 24 января 2020 г. «О введении в действие перечней статей Уголовного кодекса Российской Федерации, используемых при формировании статистической отчетности»* отдельные виды хищений, в том числе совершаемых лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческой организации, с использованием своего служебного положения отнесены к преступлениям коррупционной направленности (Перечень N 23 преступлений коррупционной направленности).
Результаты криминологического анализа состояния коррупционной преступности (изучены и обобщены материалы 541 уголовного дела) в сфере закупок позволили сделать вывод о том, что на хищения приходится 39 % от всего объема преступлений коррупционной направлен-
* О введении в действие перечней статей Уголовного кодекса Российской Федерации, используемых при формировании статистической отчетности: указание Генпрокуратуры России N 35/11, МВД России N 1 от 24 янв. 2020 г.: ред. от 13 июля 2020 г. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
ности, совершаемых в сфере закупок для обеспечения государственных и муниципальных нужд [1, с. 290]. В свою очередь, большая часть хищений (61,9 % в структуре хищений) приходится на хищения, совершаемые представителями поставщика (подрядчика, исполнителя) в рассматриваемой сфере [1, с. 290]. Наиболее распространены в данной группе преступлений коррупционной направленности хищения, совершаемые путем мошенничества, с использованием представителями поставщика (подрядчика, исполнителя) своего служебного положения.
Отдельные особенности механизма совершения хищений и квалификации этого вида преступлений, в том числе различных видов мошенничества, совершаемого представителем организации-поставщика (подрядчика, исполнителя), охарактеризованы в публикациях А.А. Борецкого и А.А. Графо-ва [2], Д.С. Назаровой [3], Т.И. Эрхитуевой и А.А. Степановой [4]. Вместе с тем указанными исследованиями охвачен не весь круг возможных вопросов и проблем, возникающих при квалификации хищений в сфере закупок, совершенных представителями организации-поставщика (подрядчика, исполнителя).
Специальным субъектом мошенничества, совершаемого представителем организации-поставщика (подрядчика, исполнителя), в сфере закупок является:
а) должностное лицо данной организации. Это относится к случаям, когда поставщиками (подрядчиками, исполнителями) по государственному (муниципальному) контракту являются коммер-
ческие организации государственного сектора экономики: государственные (муниципальные) унитарные предприятия, государственные корпорации и компании, публично-правовые компании.
На данную категорию специальных субъектов приходится наименьшая доля хищений, совершаемых путем мошенничества, с использованием своего служебного положения в сфере закупок (менее 6 % от всего объема хищений, совершаемых представителями организации-поставщика (подрядчика, исполнителя) [1, с. 292]. Меньшая распространенность хищений, совершаемых представителями организаций-поставщиков (подрядчиков, исполнителей), относящихся к коммерческим организациям государственного сектора экономики, объясняется несколькими причинами. Одной из очевидных причин, оказывающих наибольшее влияние на сложившуюся структуру коррупционной преступности в сфере закупок и, как результат, опосредующих характерный комплекс проблемных вопросов квалификации рассматриваемых преступлений, является сложившееся в стране деление коммерческих организаций по формам собственности и практика государственных и муниципальных закупок в части определения поставщиков (подрядчиков, исполнителей). Анализ реестра контрактов*, заключенных заказчиками в соответствии с положениями Федерального закона от 5 апреля 2013 г. N 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд»** (далее - Федеральный закон N 44-ФЗ), показывает, что коммерческие организации государственного сектора экономики признаются победителями конкурсных процедур в сфере государственных и муниципальных закупок не более
* Реестр контрактов, заключенных заказчиками // ЕИС закупки: сайт. URL: https://zakupki. gov.ru
** О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд: федер. закон от 5 апр. 2013 г. N 44-ФЗ: ред. от 30 дек.
2021 г. // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2013. N 14. Ст. 1652; Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http:// www.pravo.gov.ru
чем в 5 % от общего объема проводимых конкурсных процедур;
б) лица, выполняющие управленческие функции в организации-поставщике (подрядчике, исполнителе), которая не относится к организации государственного сектора экономики. На представителей организаций-поставщиков (подрядчиков, исполнителей), не относящихся к государственному сектору экономики, приходится наибольшая доля хищений, совершаемых в сфере закупок, что закономерно определяется вышеназванной причиной.
Мошенничество как наиболее распространенная форма хищений в сфере закупок представителями организации-поставщика (подрядчика, исполнителя) совершается преимущественно путем обмана [3, с. 119]. В соответствии с разъяснениями Верховного Суда Российской Федерации обман как самостоятельный способ совершения хищения может заключаться в сознательном сообщении (представлении) заведомо ложных, не соответствующих действительности сведений, либо в умолчании об истинных фактах, либо в иных умышленных действиях, направленных на введение владельца имущества (применительно к рассматриваемым преступлениям - заказчика) в заблуждение***.
Анализ следственно-судебной практики показывает, что обман при совершении мошенничества представителями организации-поставщика (подрядчика, исполнителя) может выразиться в предоставлении ложных сведений:
- о потребительских свойствах и качестве поставляемой продукции;
- выполнении организациями-поставщиками (подрядчиками, исполнителями) обязательств по государственному (муниципальному) контракту;
- наличии реальной возможности выполнить государственный (муниципальный) контракт;
- соответствии поставщика (подрядчика, исполнителя) критериям, установленным в конкурсной документации, и т.д.
*** О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате: постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 нояб. 2017 г. N 48. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
В качестве примера можно привести следующее дело. Виновные, представители организации-подрядчика - инженер по комплектации и начальник отдела сбыта и поставок, вступили в сговор, направленный на хищение бюджетных средств при выполнении государственного заказа по осуществлению подрядных работ при строительстве водовода от очистных сооружений районного водопровода до головной станции. Судом установлено, что виновные использовали бывшие в употреблении трубы вместо новых, предусмотренных нормативно закрепленным перечнем документов по проекту. Обман выразился в подделке виновными сертификатов качества, что ввело в заблуждение представителя заказчика, уполномоченного на осуществление контроля за качеством материалов, используемых при строительстве водовода. Перечисленные заказчиком бюджетные средства виновными похищены*.
Актуальной проблемой квалификации хищений в сфере закупок, совершаемых путем мошенничества, является отграничение данных преступлений от преступлений, предусмотренных чч. 5-7 ст. 159 УК РФ (специальный вид мошенничества по признаку преднамеренного неисполнения договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности). В научной литературе существуют различные подходы к разграничению данных видов деяний.
Справедливо рассматривая проблему неправильной квалификации хищений в сфере закупок для обеспечения государственных и муниципальных нужд, совершенных представителями организации-поставщика (подрядчика, исполнителя), в контексте деструктивного использования уголовно-правового регулирования как инструмента давления на предпринимателей, Е.В. Авдеева, А.В. Данилов-Данильян и А.А. Лебедева [5; 6] тем не менее приходят к спорным выводам.
Во-первых, как полагают указанные авторы, основным объектом мошенниче-
* Постановление Президиума Ставропольского краевого суда от 29 сент. 2015 г. по делу N 44У-154/2015, у-374/2015. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
ства, сопряженного с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, являются отношения в сфере предпринимательской деятельности. Соответственно, отношения собственности отнесены авторами к дополнительному объекту посягательства [5, с. 89]. На основании данного вывода названные исследователи утверждают, что объектом мошенничества в сфере предпринимательской деятельности являются обязательственные отношения. При этом резюмируется, что «если мы говорим о государственном или коммерческом контракте, то можем утверждать, что все же в большей части (курсив наш. - Ш. Ш.) неисполнение посягает на обязательственные отношения, из чего вытекает необходимость квалифицировать неисполнение госконтракта как неисполнение договорных обязательств» [5, с. 89]. Словосочетание «в большей части», очевидно, используется исследователями в контексте предложенного ими авторского видения соотношения основного и дополнительного объектов мошенничества в сфере предпринимательства. Названное оценочное наречное выражение, как представляется, не вполне корректно для разграничения пусть и специфичных, тесно связанных между собой основного и дополнительного объектов посягательств.
Нормы, содержащиеся в чч. 5-7 ст. 159 УК РФ, являются производными от норм, устанавливающих ответственность за общее мошенничество, в связи с чем они направлены на обеспечение сохранности собственности [7, с. 165]. Таким образом, отношения в сфере предпринимательства являются дополнительным объектом преступлений, предусмотренных чч. 5-7 ст. 159 УК РФ. Следует отметить, что в современных уголовно-правовых научных исследованиях, посвященных специфике объекта мошенничества в сфере предпринимательства, доминирует два подхода к разрешению данного вопроса [8, с. 89-90]: 1) непосредственный объект посягательства индивидуализируется по отношению к родовому под влиянием специфических признаков [9, с. 47-48; 10, с. 47]; 2) наряду с основным выделяется дополнительный объект преступления - законодательно установленный порядок осуществления предпринимательской деятельности [11, с. 71-75; 12, с. 660].
Во-вторых, отвечая на вопрос о том, является ли исполнение государственного контракта разновидностью предпринимательской деятельности, Е.В. Авдеева, А.В. Данилов-Данильян и А.А. Лебедева дают положительный ответ, формулируя на основе этого утверждение о неправомерности выведения государственной контрактации из сферы предпринимательской деятельности [5, с. 89]. Вне сомнений, исполнение государственного (муниципального) контракта стороной поставщика (подрядчика, исполнителя) в абсолютном большинстве случаев (за исключением, например, тех, когда поставщиками (подрядчиками, исполнителями) по государственному (муниципальному) контракту являются социально ориентированные некоммерческие организации, и в иных случаях) подпадает под определение предпринимательской деятельности, сформулированное в ст. 2 ГК РФ. В то же время характер деятельности только одной из сторон закупочных правоотношений, складывающихся в связи с обеспечением государственных и муниципальных нужд, не влечет возможности признания данного сегмента экономических отношений сферой предпринимательской деятельности во всех случаях - это зависит от состава участников рассматриваемых правоотношений, а также от правового статуса государственного (муниципального) заказчика.
В этом контексте в полной мере можно согласиться с позицией А.А. Боровкова, согласно которой потерпевшим от мошенничества в сфере предпринимательской деятельности может быть признано лишь лицо, обладающее всеми признаками субъекта предпринимательской деятельности [11, с. 70]. Далеко не всегда заказчик (государственный заказчик, муниципальный заказчик) обладает специальным статусом субъекта предпринимательской деятельности, в том числе в уголовно-правовом понимании (в смысле примечания 4 к ст. 159 УК РФ).
Конкретизируя вышеизложенные рассуждения применительно к совершению мошенничества представителями организации-поставщика (подрядчика, исполнителя) в сфере закупок, можно отметить следующее.
Если закупки осуществляются в соответствии с положениями Федерального за-
кона N 44-ФЗ, то публичной стороной закупочных правоотношений (заказчиком) в большинстве случаев являются органы и организации, участие которых в силу их правового статуса (такие лица не обладают признаками субъектов предпринимательской деятельности) исключает возможность признания экономических отношений, возникающих между государственным (муниципальным) заказчиком и контрагентом, сферой предпринимательской деятельности. В соответствии с пп. 5-7 ч. 1 ст. 4 Федерального закона N 44-ФЗ к государственным (муниципальным) заказчикам отнесены государственные органы (в том числе органы государственной власти), орган управления государственным внебюджетным фондом либо государственное казенное учреждение, муниципальный орган, муниципальное казенное учреждение.
Анализ отчета по результатам мониторинга сферы государственных и муниципальных закупок, подготовленного Минфином России, позволяет сделать вывод о преобладающем характере государственной и муниципальной контрактации, которая приходится на лиц, не являющихся субъектами предпринимательской деятельности. По данным за 2020 год, доля размещенных бюджетными учреждениями, казенными учреждениями, органами государственной власти, органами управления внебюджетными фондами, автономными учреждениями планов-графиков составила 98,8 % от всего объема размещенных планов-графиков. На унитарные предприятия, которые, как коммерческие организации, являются субъектами предпринимательской деятельности и могут выступать заказчиками, приходится только 1,2 % от всего объема размещенных планов-графиков в единой информационной системе в сфере закупок*.
* Сводный аналитический отчет по результатам осуществления мониторинга закупок, товаров, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд в соответствии с Федеральным законом от 5 апреля 2013 г. N 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» по итогам 2020 года // Минфин России: официальный сайт. 11К1_: https://minfin.gov.ru
Авторский подход позволяет уточнить правовую позицию Конституционного Суда Российской Федерации, согласно которой «поскольку предпринимательская деятельность осуществляется в различных сферах общественных отношений, предметом хищения чужого имущества применительно к преступлению, предусмотренному статьей 159.4 УК Российской Федерации, могут быть как средства потребителей (граждан), так и бюджетные средства (при преднамеренном неисполнении государственных и муниципальных контрактов)»*.
При определении границ сферы предпринимательской деятельности в примечании 4 к ст. 159 УК РФ выделен круг субъектов, преднамеренное неисполнение договорных обязательств которыми влечет квалификацию мошенничества по чч. 5-7 ст. 159 УК РФ: индивидуальные предприниматели и (или) коммерческие организации. По сути, при очерчивании круга субъектов предпринимательского мошенничества в названном примечании дается аутентичное толкование признаков деятельности, образующей сферу предпринимательства.
Таким образом, вывод некоторых исследователей о том, что хищение при исполнении государственного контракта подлежит квалификации по чч. 5-7 ст. 159 УК РФ [5, с. 92; 6, с. 36], является недостаточно корректным и требует уточнений.
Как представляется, преступные манипуляции в отношении предмета и иных существенных условий государственного (муниципального) контракта не будут охватываться чч. 5-7 ст. 159 УК РФ (за исключением случаев совершения таких деяний, когда государственный (муниципальный) заказчик как пострадавшая сторона договора обладает признаками субъекта предпринимательской деятельности), поскольку предпринимательской признается сфера, в которой: а) обе стороны являют-
* По делу о проверке конституционности положений статьи 159.4 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с запросом Салехардского городского суда Ямало-Ненецкого автономного округа: постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 11 дек. 2014 г. N 32-П. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс». (Абз. 1 п. 4.1).
ся субъектами предпринимательской деятельности или б) одна из сторон представлена субъектом предпринимательской деятельности; при этом лицо, обладающее статусом субъекта предпринимательства, выступает в данном качестве не только по статусу, но и по существу правоотношений, основанных на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности участников, в) основной целью деятельности сторон в данных правоотношениях является извлечение прибыли**.
Далее, как было отмечено выше, мошенничество представителем организации-поставщика (подрядчика, исполнителя), который именно в силу принадлежащих ему управленческих функций (должностных обязанностей) становится участником закупочных отношений, складывающихся в связи с обеспечением государственных и муниципальных нужд, может совершаться самостоятельно*** или в соисполнительстве с должностным лицом заказчика. Последнему полномочия дают возможность совершать действия на различных этапах осуществления государственных (муниципальных) закупок.
Хищение бюджетных средств путем изготовления и предоставления подложных документов, подтверждающих исполнение государственного (муниципального) контракта, по предварительному сговору лицом, которое хотя и обладает признаками должностного лица, состоит на службе в организации заказчика, но не
** По делу о проверке конституционности положений статьи 159.4 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с запросом Салехардского городского суда Ямало-Ненецкого автономного округа: постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 11 дек. 2014 г. N 32-П; О практике применения судами законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности: постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 нояб. 2016 г. N 48; О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате: постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 нояб. 2017 г. N 48 // Там же.
*** Постановление Президиума Тульского областного суда от 1 июля 2014 г. N 44у-94/14 // Там же.
наделено полномочиями по распоряжению денежными средствами, и представителем контрагента следует квалифицировать как мошенничество, совершенное группой лиц по предварительному сговору и с использованием своего служебного положения как представителем организации-поставщика (подрядчика, исполнителя), так и представителем организации-заказчика*.
Другой достаточно распространенный способ мошенничества, совершаемого представителями контрагента по государственному (муниципальному) контракту, состоит в обмане относительно объема и качества поставленной продукции (выполненных работ, оказанных услуг), представления заказчику фиктивной документации, которая в последующем утверждается должностным лицом заказчика, на основе чего производится перечисление средств организации-контрагенту. Проблемой в таких ситуациях является правильная оценка действий должностного лица, подписавшего (утвердившего) не соответствующую действительности документацию на стадии приемки поставленного товара (выполненной работы, оказанной услуги). Достаточно часто такие действия квалифицируются как халатность. Вместе с тем верная оценка действий должностного лица заказчика зависит от формы вины к наступившим общественно опасным последствиям и от объема полномочий должностного лица [1, с. 149].
Например, приговором суда в связи с отсутствием в действиях состава преступления Р. оправдан по предъявленному ему обвинению в совершении халатности. В рамках данного уголовного дела была осуждена Ч. по ч. 4 ст. 159 УК РФ за совершение хищения денежных средств, полученных в качестве оплаты за проведение ремонтных работ помещения по государственному контракту. Работы выполнены не были, но акт приемки-сдачи работ был подписан Р.
Как установлено судом, фактические обстоятельства свидетельствуют о
том, что Р. подписал акт приемки-сдачи работ, а также платежное поручение, послужившее основанием для перечисления на счет подрядчика денежных средств, будучи введенным в заблуждение главным специалистом отдела ЖКХ Управы Можайского района г. Москвы П., который доложил Р. о готовности здания, не поставив его в известность о том, как именно производился осмотр. При этом предоставленные Р. полномочия в рассматриваемом случае не предполагают прямой обязанности Р., выполнявшего в силу занимаемой должности управленческие функции, лично выйти на объект с проверкой исполнения государственного контракта**.
Следует также учитывать, что последствия в виде имущественного ущерба - это последствия хищения, причиненные лицом, виновным в хищении. В связи с этим деяние должностного лица заказчика может квалифицироваться как халатность только при наличии иных последствий, предусмотренных ст. 293 УК РФ, а также при наличии неосторожной вины относительно этих иных последствий.
Подводя итог, можно сделать следующие выводы.
1. Анализ и обобщение следственно-судебной практики позволяют выделить типичные для хищений, совершаемых представителями контрагентов по государственным (муниципальным) контрактам, ситуации: фактическое полное или частичное неисполнение обязательств по контракту; инсценировка исполнения обязательств по контракту; представление заказчику документов об исполнении контракта, не соответствующих действительности.
2. Специальным субъектом мошенничества, совершаемого представителем организации-поставщика (подрядчика, исполнителя), в сфере закупок является должностное лицо данной организации, а также лица, выполняющие управленческие функции в организации-поставщике, которая не относится к организации государственного сектора экономики.
* Кассационное определение Московского городского суда от 28 июня 2010 г. по делу N 22-7836. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
** Апелляционное постановление Московского городского суда от 16 дек. 2013 г. по делу
N 10-12387 // Там же.
3. Обман при совершении мошенничества представителями организации-поставщика (подрядчика, исполнителя) может выразиться в предоставлении ложных сведений о потребительских свойствах и качестве поставляемой продукции; выполнении организациями-поставщиками (подрядчиками, исполнителями) обязательств по государственному (муниципальному) контракту; наличии реальной возможности выполнить государственный (муниципальный) контракт; соответствии поставщика (подрядчика, исполнителя)
критериям, установленным в конкурсной документации, и т.д.
4. Мошеннические действия в сфере закупок, совершенные представителями поставщика (подрядчика, поставщика) по государственным (муниципальным) контрактам, не будут охватываться чч. 5-7 ст. 159 УК РФ (за исключением случаев совершения таких деяний, если государственный (муниципальный) заказчик как пострадавшая сторона договора является субъектом предпринимательской деятельности).
Список источников
1. Шурпаев Ш.М. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика преступлений коррупционной направленности в сфере закупок для обеспечения государственных и муниципальных нужд: дис. ... канд. юрид. наук. Москва, 2021. 297 с.
2. Борецкий А.А., Графов А.А. Мошенничество в сфере государственных закупок // Фундаментальные и прикладные исследования в современном мире. 2020. N 28. С. 256-259.
3. Назарова Д.С. Вопросы криминализации мошенничества в сфере закупок товаров, работ, услуг для государственных и муниципальных нужд // Вестник Удмуртского университета. Сер.: Экономика и право. 2016. N 1. С. 117-122.
4. Эрхитуева Т.И., Степанова А.А. К вопросу о мошенничестве в сфере государственных закупок товаров, работ и услуг // Вестник. Государство и право. 2019. N 26. С. 84-86.
5. Авдеева Е.В., Данилов-Данильян А.В., Лебедева А.А. Проблемы отнесения хищений денежных средств при исполнении государственного контракта к преступлениям в сфере предпринимательской деятельности // Журнал российского права. 2020. N 3. С. 81-94.
6. Лебедева А.А. Возможно ли отнести хищения денежных средств при исполнении госконтракта к преступлениям, совершаемым в сфере предпринимательской деятельности? // Безопасность бизнеса. 2019. N 6. С. 32-36.
7. Южин А.В. Мошенничество и его виды в российском уголовном праве: дис. ... канд. юрид. наук. Москва, 2016. 238 с.
8. Ткачев И.О. Предмет мошенничества в сфере предпринимательской деятельности // Уголовное право. 2018. N S4. С. 89-93.
9. Веремеенко М.В. Объект мошенничества в сфере предпринимательской деятельности // Вестник Томского государственного университета. Право. 2014. N 4 (14). С. 44-49.
10. Гармышев Я.В., Кузнецов В.И. Мошенничество в сфере предпринимательской деятельности: социально-правовая природа уголовной ответственности, перспективы законодательной регламентации // Сибирский юридический вестник. 2017. N 3. С. 46-53.
11. Боровков А.А. Мошенничество в сфере предпринимательской деятельности (чч. 5-7 ст. 159 УК РФ): проблемы уголовно-правовой регламентации и квалификации: дис. ... канд. юрид. наук. Красноярск, 2018. 240 с.
12. Намнясев В.В., Семикин М.А. Проблемы определения объекта преступления, предусмотренного ст. 159.4 УК РФ // Современные проблемы науки и образования. 2015. N 2-1. С. 660.
References
1. Shurpaev Sh.M. Criminal-legal and criminological characteristics of corruption-related crimes in the field of procurement to meet state and municipal needs. Cand. Diss. Moscow, 2021. 297 p. (In Russ.).
2. Boretsky A.A., Grafov A.A. Fraud in the field of public procurement. Fundamental and applied research in the modern world, 2020, no. 28, pp. 256-259. (In Russ.).
3. Nazarova D.S. Issues of criminalization of fraud in the procurement of goods, works, services for state and municipal needs. Bulletin of the Udmurt University. Series: Economics and Law, 2016, no. 1, pp. 117-122. (In Russ.).
4. Erkhitueva T.I., Stepanova A.A. On the issue of fraud in the field of public procurement of goods, works and services. Bulletin. State and law, 2019, no. 26, pp. 84-86. (In Russ.).
5. Avdeeva E.V., Danilov-Danilyan A.V., Lebedeva A.A. Problems of attributing embezzlement of funds in the execution of a state contract to crimes in the field of entrepreneurial activity. Journal of Russian law, 2020, no. 3, pp. 81-94. (In Russ.).
6. Lebedeva A.A. Is it possible to attribute the theft of funds in the execution of a state contract to crimes committed in the field of entrepreneurial activity? Business security, 2019, no. 6, pp. 32-36. (In Russ.).
7. Yuzhin A.V. Fraud and its types in Russian criminal law. Cand. Diss. Moscow, 2016. 238 p. (In Russ.).
8. Tkachev I.O. A subject of fraud in the sphere of entrepreneurship. Criminal law, 2018, no. S4, pp. 89-93. (In Russ.).
9. Veremeenko M.V. The object of fraud in entrepreneurial activity. Bulletin of the Tomsk State University. Right, 2014, no. 4 (14), pp. 44-49. (In Russ.).
10. Garmishev Ya.V., Kuznetsov V.I. Fraud in area of entrepreneurial business: the socially-legal nature of the criminal liability, prospect of a legislative regulation. Siberian Legal Bulletin, 2017, no. 3, pp. 46-53. (In Russ.).
11. Borovkov A.A. Fraud in the sphere of entrepreneurial activity (parts 5-7 of article 159 of the Criminal Code of the Russian Federation): problems of criminal law regulation and qualification. Cand. Diss. Krasnoyarsk, 2018. 240 p. (In Russ.).
12. Namnyasev V.V., Semikin M.A. The problems of determining the object of the crime under art. 159.4 of the Criminal Code of the Russian Federation. Modern problems of science and education, 2015, no. 2-1, pp. 660. (In Russ.).
