CC BY
65
Мир России. 2011. № 1
125
Некоторые оценки эффективности дополнительного профессионального образования в России (2001-2008)*
Д.В. ДИДЕНКО, З.Е. ДОРОФЕЕВА, ГА. КЛЮЧАРЕВ
На данных Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения (РМЭЗ) рассматриваются основные показатели образовательного поведения экономически активного населения России и его результаты. Приводятся количественные оценки эффективности дополнительного профессионального образования (ДПО) с точки зрения его частной отдачи. Делаются выводы о крайне неравномерном и миноритарном характере распределения показателей эффективности ДПО в России и их слабой статистической связи с показателями эффективности инвестиций в образование, традиционно указываемыми во многих научных исследованиях.
Ключевые слова: человеческий капитал, дополнительное профессиональное образование, микроэкономика образования, социально-экономические неравенства
Источник данных
«Российский мониторинг экономического положения и здоровья населения» (РМЭЗ) - обследование домохозяйств по репрезентативной выборке, проводимое ежегодно с 1994 г. (за исключением 1997 и 1999 гг.) Институтом социологии РАН, исследовательским центром «Демоскоп», Государственным Университетом-Высшая школа экономики, Университетом Северной Каролины в Чэпел Хилле (США)1. Информационное содержание данного ресурса позволяет проследить историю изменения различных социально-экономических показателей одних и тех же респондентов на протяжении нескольких лет* 1 2. Таким образом, этот источник является наиболее адекватным для проведения исследования социальноэкономической эффективности образовательных практик российского населения. Он неоднократно использовался для определения тенденций и оценки отдачи на традиционные формы образования (общее среднее, начальное, среднее и высшее профессиональное) в литературе, посвященной различным аспектам инвестиций в человеческий капитал России [Заработная плата в России... 2008; Денисова, Карцева 2005; Лукьянова 2009; Нестерова, Сабирьянова 1998; Sabirianova 2002], а также в исследованиях отдельных сторон и практик российского дополнительного профессионального образования (ДПО) [Лазарева 2006; Попова 2008; Berger et al.
Исследование выполнено при поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ), проект № 10-03-00247a «Непрерывное образование, человеческий капитал и социально-экономические неравенства в период трансформаций».
1 http://www.cpc.unc.edu/projects/rlms/.
2 Методология и процедуры РМЭЗ систематизированы в отдельной публикации [Сваффорд и др. 1999].
126
Д.В. Диденко, З.Е. Дорофеева, Г.А. Ключарев
2001]. На основе данных РМЭЗ нами была предпринята попытка оценки эффективности получения экономически активным населением ДПО, заключающегося в повышении квалификации или профессиональной переподготовке (в том числе через прохождение стажировок и обучение непосредственно на рабочем месте).
Место и значение ДПО в формировании российского человеческого капитала
ДПО характеризуется сравнительно коротким жизненным циклом знаний, но по мере становления постиндустриальной интеллектуальноемкой экономики призвано занять ключевое место и приобрести важнейшее значение в системе непрерывного образования. По официальным оценкам доля взрослых граждан (в возрасте 25-65 лет), проходивших обучение в организованных формах ДПО (не включают обучение непосредственно на рабочем месте), в 2005 г. составляла 2,4%, при этом планировалось к 2010 г. поднять ее до 7,2% [Федеральная целевая программа развития образования... 2005, с. 545].
По данным российской государственной статистики, до 2004 г. учитывавшей количество слушателей, прошедших обучение в учреждениях ДПО, данный показатель имел тенденцию к возрастанию (с 770,3 тыс. чел. в 1995-1996 до 1469,1 тыс. чел. в 2003/2004 учебном году) [Образование в Российской Федерации. 2006, с. 461]. Однако по данным специализированного интернет-ресурса «Дополнительное профессиональное образование», после достижения в 2001-2004 гг. максимальных значений (1,47-1,51 млн чел.), данный показатель каждый год падал и в 2006/2007 учебном году составил 0,53 млн чел.3. Это соответствует снижению с 1,9% до 0,7% населения в возрасте от 25 до 64 лет [Российский статистический ежегодник 2009, с. 83]. Эти данные представляются заниженными в связи с реорганизацией (в форме присоединения) многих учебных заведений и недоучетом подразделений ДПО в ведомственных и негосударственных организациях. Тем не менее, тенденция к снижению уровня участия взрослого населения в ДПО отражена и в данных других источников.
Рисунок 1. Тенденции основных показателей ДПО в России (2001-2008 гг.)
http://www.dpo.gain.ru/DPO_system/Statistika06-07.exe.
Некоторые оценки эффективности дополнительного профессионального образования в России (2001-2008)
127
Социологические опросы дополнительно к указанным выше статистическим данным позволяют охватить респондентов, проходящих организованное обучение (курсы) непосредственно на рабочем месте. Это приводит к значительному повышению доли населения, обучающегося в системе ДНО. По данным ГУ-ВШЭ и Фонда «Общественное мнение» в 2003/2004 учебном году формально или неформально (кроме самообразования) учились 14%, в 2005/2006 - около 14,2%, а в 2006/2007 - 12% взрослого населения страны (от 23 до 60 лет включительно) [Затраты семей на образование взрослых... 2008, с. 15; Затраты семей на образование взрослых... 2009, с. 15]. Из них 44-46% в 2005/2006 и 48-49% в 2006/2007 учебном году обучались на разных курсах профессиональной подготовки, переподготовки или повышения квалификации. То есть уровень участия в ДПО взрослого населения страны составлял соответственно 6,9% и 5,4%. Данные РМЭЗ также фиксируют снижение уровня участия в ДПО, давая при этом близкие, но более скромные оценки данного показателя: с 2001 г. по 2008 г. доля взрослого населения, положительно ответившего на вопрос об обучении на любых профессиональных курсах в течение предшествовавших опросам 12 месяцев, снизилась с 5,7% до 4,5% (см. рисунок 1).
Таблица 1. Основные показатели ДПО по данным РМЭЗ
■ 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008
Общее количество опрошенных 10099 10500 10637 10668 10338 12491 12303 11862
Из них прошли ДПО в год опроса 572 492 472 448 414 611 540 539
Из них смогли оценить время, затраченное на ДПО 564 486 470 447 411 607 535 537
Суммарное оценочное время, затраченное на ДПО в год опроса (дней) 29 661 22 706 22 591 19 479 20 129 26 676 22 108 21 722
* Указано количество респондентов старше 14 лет.
По данным РМЭЗ доля учащихся, прошедших ДПО в 2008 г., в общей численности населения старше 14 лет составила 4,54% с предельной ошибкой выборки (доверительная вероятность 95%) 0,19 процентных пунктов. При общей численности населения старше 14 лет - 121,2 млн чел. в генеральной совокупности [Российский статистический ежегодник 2009, с. 83], общую численность учащихся в ДПО можно оценить в 5 507±232 тыс. чел.
Среднее время, затраченное учащимся в ДПО в 2008 г., по данным РМЭЗ составило 40,5 дней, при этом предельная ошибка выборки с доверительной вероятностью 95% составляет 5,3 дней. В этом случае (с учетом указанной выше общей численности учащихся в ДПО) суммарное время, затраченное в 2008 г. на него российским населением в возрасте от 14 лет, можно оценить в 244±50 млн человеко-дней.
Как российские показатели уровня охвата и времени обучения в ДПО выглядят в международном контексте? В США доля населения старше 16 лет, посещавшая курсы, связанные с профессиональной деятельностью, в 1995-2005 гг. оценивалась в диапазоне 20,9-33,0% [Kleiner et al. 2005, p. 6; US. Department of Education, National Center for Education Statistics 2006, p. 128]. Уровень участия взрослого населения в дополнительном профессиональном образовании в экономически раз-
128
Д.В. Диденко, З.Е. Дорофеева, Г.А. Ключарев
витых европейских странах во второй половине 1990-х гг. оценивался в диапазоне 20-60%, в недавно присоединившихся к ЕС странах с переходной экономикой - в 10-20% [Bassanini et al. 2007, p. 147, 192-193]. По данным обследования, проведенного в РФ по методике Евростата, уровень участия в дополнительном образовании составил в 2006 г. 8,0% при среднем значении 17,0% по 25 странам ЕС за 2003 г. [Образование в Российской Федерации... 2007, с. 459]. При этом показатель России превышал уровень Италии (5,1%) и Греции (4,9%), опережающих ее по объему ВВП на душу населения, значительно превосходя минимальное значение (Румыния с 0,6%), в то же время заметно отставая от максимального значения показателя (Швеция с 53,3%) [там же].
Менее определенно поддается международным сопоставлениям время, затрачиваемое респондентами на ДПО. По данным зарубежных исследований [Bassanini et al. 2007, p. 192-193, 220], средняя продолжительность курсов повышения квалификации (training) в экономически развитых странах не превышала 90 часов, в странах с переходной экономикой - 70 часов, а средняя продолжительность менее распространенных курсов профессиональной подготовки и переподготовки (education) в экономически развитых странах составляла 655,2 часов, в странах с переходной экономикой - 304,7 часов. В то же время у российских респондентов РМЭЗ среднее время, посвященное ДПО, оказалось не менее 40 дней (исходя из стандартной продолжительности рабочего дня - 320 часов)4. Из этого не следует однозначный вывод о том, что экономически активное население в России действительно посвящает ДПО сравнительно больше времени, чем в указанных странах. Многие респонденты РМЭЗ могли забыть сверхкраткосрочные курсы непосредственно на рабочем месте. Также указанные респондентами РМЭЗ дни могли быть лишь частично заняты ДПО. Однако сравнение данных проведенного ИЭПП (в 2004 г.) опроса российских предприятий с данными опросов Кранета и CVTS, проведенных на предприятиях стран Евросоюза (в 1999 г.), показало сопоставимость их доли расходов на обучение персонала относительно совокупных затрат на рабочую силу [Лазарева и др. 2006, с. 19-20]5. В этом случае, при более низком уровне участия в дополнительном образовании, в России средняя длительность обучения отдельного работника действительно должна быть больше.
Опыт США говорит о том, что участие в ДПО в 1970-1990 гг. имело тенденцию к расширению [Westat et al. 1999, p. 1], что, по нашему мнению, связано с переходом к постиндустриальному (информационному) обществу с опережающим развитием «экономики знаний». Однако данные РМЭЗ за 2001-2008 гг. показывают наличие устойчивого тренда к снижению основных показателей российской системы ДПО - доли респондентов, обучавшихся в ДПО, а также средней продолжительности обучения (см. рисунок 1). Снижение первого показателя в значительной степени может объясняться методом формирования выборки РМЭЗ, а именно преимущественным включением в нее одних и тех же респондентов. Соответственно снижается вероятность того, что респондент в следующем году повторит процедуру (обучение в ДПО), периодичность прохождения которой в среднем больше года. Однако метод формирования выборки вряд ли мог оказать значимое влияние на тренд второго показателя, который, скорее всего, адекватно отражает реальное положение дел. Данные факты могут быть объяснены следующим образом:
4 По данным вышеуказанного обследования, проведенного по методике Евростата, в 2006 г. среднее время обучения российских респондентов на курсах составило 90 часов [Образование в Российской Федерации. 2007,
с. 456].
5 Данные опроса ИЭПП показали гораздо более значительную долю затрат работодателей на профессиональное обучение сотрудников, чем данные официальной статистики за 2005 г. [Образование в Российской Федерации. 2007, с. 127-130]. Согласно данным указанных источников, они составляли соответственно 2,4% и 0,3% общей суммы затрат на рабочую силу.
Некоторые оценки эффективности дополнительного профессионального образования в России (2001-2008)
129
• с окончанием периода масштабных сдвигов в структуре занятости населения снизилось значение ДПО как канала горизонтальной мобильности населения, а его значимость как средства вертикальной мобильности сохранилась на достигнутом уровне (по крайней мере, не повысилась);
• произошедшая в России в 1990-е гг. отраслевая реструктуризация человеческого капитала оказалась достаточной для успешной реализации экспортносырьевой модели экономического роста;
• в условиях относительно слабого развития инновационных отраслей стимулы к дополнительным вложениям в человеческий капитал взрослого населения оказались недостаточно сильными.
В этом контексте изучение фактической эффективности ДПО с точки зрения доходов обучавшихся поможет пролить свет на причины нисходящей динамики важнейших натуральных показателей ДПО в последние годы.
Подходы к формированию подмножеств респондентов из выборок ТМЭЗ
Исследование эффективности ДПО проводилось на материале девяти волн РМЭЗ (2000-2008 гг.). Таким образом, хронологические рамки исследования почти полностью охватывают период восходящей фазы цикла экономической активности, которая характеризуется положительными темпами изменения реального ВВП России. Объектами анализа являлись когорты респондентов, обучавшихся в ДПО в 2001-2005 гг. Для этого внутри выборки каждой из волн 2001-2005 гг. формировалось подмножество экономически активных респондентов, обучавшихся на различных курсах ДПО в год проведения опроса и нигде больше не обучавшихся в течение периода последующего наблюдения (от 3 до 5 лет после обучения в ДПО). Количество респондентов в этом подмножестве в зависимости от когорты (по году обучения в ДПО) колебалось в диапазоне 64-78 человек. Референтное ей подмножество формировалось из экономически активных респондентов, опрошенных в те же годы, но нигде не обучавшихся в течение всего периода наблюдения. Количество респондентов в этом подмножестве в зависимости от когорты колебалось в диапазоне 1413-2217 человек.
Одним из критериев формирования подмножеств выступало также наличие ответов на ряд вопросов, в том числе о количестве дней, затраченных на обучение в ДПО, и индивидуальном доходе за последние 30 дней. В первом подмножестве (обучавшиеся в ДПО) устанавливалась история доходов каждого респондента за один год до обучения, в год обучения и за 3-5 лет после окончания обучения (в зависимости от наличия данных; например, в отношении обучавшихся в 2001 г. - за 2000-2006 гг., в отношении обучавшихся в 2005 г. - за 2004-2008 гг.). Во втором подмножестве (необучавшиеся) также устанавливалась история доходов каждого респондента за соответствующие годы.
Для анализа факторов, влияющих на эффективность обучения в ДПО, использовались «склеенное» подмножество из когорт, обучавшихся в ДПО в 2001 и 2002 гг. и референтное ему «склеенное» подмножество экономически активных респондентов, опрошенных в те же годы, но нигде не обучавшихся в течение соответствующих периодов наблюдения. Это позволило увеличить количество респондентов в подмножестве обучавшихся в ДПО до 140 чел. Несмотря на снижение количества респондентов в референтном ему подмножестве до 553 чел. (многих пришлось исключить для устранения повторного счета), оно, по нашей оценке, не имело критических потерь в уровне репрезентативности.
В общей сложности были проанализированы истории доходов 336 респондентов, прошедших обучение в ДПО в 2001-2005 гг.
130
Д.В. Диденко, З.Е. Дорофеева, Г.А. Ключарев
Несмотря на значительное сокращение количества респондентов в анализируемых подмножествах, наличие и соблюдение четких критериев их формирования позволило смоделировать экспериментальную ситуацию и методологически корректно реализовать разработанный нами инструментарий анализа.
Инструментарий и методы анализа
Авторы предшествующих исследований российского ДПО анализировали факторы, влияющие на стимулы работников и работодателей к инвестированию в обучение [.Лазарева 2006], масштабы этих инвестиций [Затраты семей на образование взрослых... 2008, 2009], их влияние на последующий карьерный рост и мобильность работников [Попова 2008]. В некоторых исследованиях делались попытки продемонстрировать положительное влияние обучения ДПО на доходы работников. Однако обоснованность такого вывода представляется недостаточной, поскольку в его пользу приводились преимущественно косвенные аргументы. Результаты одних исследований [Лазарева и др. 2006; Gimpelson et al. 2009; Tan et al. 2007] были основаны на анализе данных опросов, респондентами которых являлись руководители предприятий, а не отдельные работники. Соответственно, последние не могли выступать в качестве единиц анализа. Кроме того, выводы этих исследований основывались на данных единовременных, а не панельных обследований. В другом случае [Попова 2008] вопрос об экономической эффективности обучения в ДПО с точки зрения частных лиц не являлся центральной проблемой исследования. В связи с этим, его изучение ограничилось сравнением структуры доходов в группах работников, обучавшихся и не обучавшихся в ДПО. Тем не менее, приводимые данные расчетов тенденций структурной динамики доходов этих двух групп [там же, с. 123-124] не позволяют сделать определенный вывод о том, что обучение в ДПО благоприятно сказалось на уровне индивидуальных доходов респондентов.
Для того чтобы сосредоточить внимание именно на данной проблеме, следует придать динамическое измерение дифференциалу доходов двух указанных групп респондентов. Данный подход в значительной степени был реализован при анализе данных РМЭЗ за 1994-1998 гг. [Berger et al. 2001]. Однако он проводился лишь в отношении показателей в начальной и конечной точках указанного периода, в то время как значительный рост эффективности мог произойти сразу после обучения, а затем угасать по мере снижения относительной ценности полученных знаний в условиях высокой турбулентности социально-экономической среды6. Этим, в частности, могло объясняться отрицательное и незначительное влияние обучения в ДПО на изменение доходов полной выборки респондентов РМЭЗ в 1998 г. по отношению к 1994 г., хотя при этом были отмечены статистически значимые положительные результаты профессиональной переподготовки, сопряженной со сменой специальности [Ibid., p. 183-185]. Другим вкладом последнего исследования стало установление высокой степени разброса значений результативных и факторных признаков, что выразилось в высоких уровнях стандартных ошибок, как правило, превышавших значения коэффициентов регрессии. Это обстоятельство, наряду с низкими значениями коэффициента детерминации (R2), вызывает сомнение в прогностической ценности регрессионного анализа данного явления. Более плодотворным направлением представляется сравнение изменения доходов обучавшихся в ДПО с референтной подгруппой, в качестве которой указанными ис-
6 Опрос 1998 г. был проведен уже после обострения финансового и политического кризиса, после которого реальные доходы обеих групп респондентов сильно упали.
Некоторые оценки эффективности дополнительного профессионального образования в России (2001-2008)
131
следователями была выбрана полная выборка респондентов РМЭЗ. Однако столь широкий состав обеих подгрупп не позволил им адекватно определить уровень отдачи на обучение. Полученные результаты также не показали значительного влияния обучения в ДПО на динамику индивидуальных доходов, хотя в целом по ДПО оно переместилось в положительную область и оказалось достаточно заметным для работников, получивших профессиональную переподготовку [Ibid., p. 184].
Отсутствие в РМЭЗ данных об уровне финансовых затрат работников и работодателей на обучение в ДПО не дает возможности с удовлетворительной точностью рассчитать доходность обучения в ДПО как финансовой инвестиции. В этой связи мы предпочли оценить его эффективность с точки зрения частных интересов работников как микроэкономических субъектов в следующих 3 измерениях.
1. Как относительное опережение индекса среднего дефлированного дохода обучавшихся в ДПО относительно референтного индекса среднего дефлированного дохода необучавшихся (далее - средняя относительная премия ДПО). Вычислялся по формулам:
РА =
ТА
ТА.
NAt
-Ж
щ
1
ва
El
Щ
2. Как относительное опережение индекса медианного дефлированного дохода обучавшихся в ДПО относительно референтного индекса медианного дефли-рованного дохода необучавшихся в ДПО, что позволяет в определенной степени обойти ненормальный характер распределения доходов (далее - медианная относительная премия ДПО). Вычислялся по формулам:
PMt =
TMt
BMt
1
ТМ _ Median(ITt) ‘ Median(IT0)
MedianilB,)
BM, =---------——
Median(IB0) 3
3. Как разница абсолютных изменений средних значений логарифмированных (по основанию e«2,72) дефлированных доходов в подмножестве обучавшихся в ДПО по сравнению с референтным подмножеством необучавшихся в ДПО (далее - логарифмированная премия ДПО). Это значительно снижает последствия отсутствия нормального распределения доходов на крайних полюсах и позволяет перейти от агрегированного к индивидуальному уровню изучения доходов, математически корректно вычислив их изменения для отдельных респондентов за
132
Д.В. Диденко, З.Е. Дорофеева, Г.А. Ключарев
период наблюдения7. Для отображения разницы доходов в более привычном относительном виде использовалась операция, обратная логарифмированию. Соответствующий результат (далее - логарифмированная относительная премия ДПО) вычислялся по формулам:
PLRt=exp(PLt)-l PLt - TLt - ВЦ
ТЦ=Щ1Ц)-Ы(1Т0) ВЦ =ЩЩ)-Щ1В0)
Обозначения:
PAt - средняя относительная премия ДПО в t-й год наблюдения начиная с года обучения в ДПО
TAt - индекс среднего дефлированного дохода обучавшихся в ДПО в t-й год наблюдения по отношению к 1 году до обучения в ДПО
BA - индекс среднего дефлированного дохода необучавшихся в ДПО в t-й год) наблюдения по отношению к году до обучения в ДПО респондентов соответствующего подмножества
PMt - медианная относительная премия ДПО в t-й год наблюдения начиная с года обучения в ДПО
TM - индекс медианного дефлированного доход обучавшихся в ДПО в t-й год наблюдения по отношению к 1-му году
BMt - индекс медианного дефлированного доход необучавшихся в ДПО в t-й год наблюдения по отношению к году до обучения в ДПО респондентов соответствующего подмножества
PLRt - логарифмированная относительная премия ДПО в t-й год наблюдения PL t - логарифмированная премия ДПО в t-й год наблюдения TLt - изменение среднего значения натуральных логарифмов дефлированных доходов обучавшихся в ДПО в t-й год наблюдения по сравнению с 1-м годом BL - изменение среднего значения натуральных логарифмов дефлированных доходов необучавшихся в ДПО в t-й год наблюдения по отношению к году до обучения в ДПО респондентов соответствующей подмножества
IT- доход респондента, обучавшегося в ДПО, в t-й год наблюдения начиная с года обучения в ДПО
IT- доход респондента, обучавшегося в ДПО, за 1 год до получения ДПО IBt - доход респондента, необучавшегося в ДПО, в t-й год наблюдения IB- доход респондента, необучавшегося в ДПО, в году до обучения в ДПО респондентов соответствующей подмножества
7 Относительный масштаб других индикаторов предполагает проведение операций деления индивидуальных доходов, которые в случае нулевых значений приводят к нулевым или бесконечно большим результирующим изменениям. При логарифмическом масштабе измерения операции деления заменяются на вычитание. Математически логарифм дохода становится равным 0 при доходе, равном 1 денежной единице, что экономически приближенно соответствует нулевому доходу. В связи с этим логарифму нулевого дохода нами присваивалось значение, равное нулю.
Некоторые оценки эффективности дополнительного профессионального образования в России (2001-2008)
133
Указанные выше 3 основных показателя эффективности ДПО рассчитывались в течение периода наблюдения накопленным итогом с годовым интервалом. По окончании периода наблюдения рассчитывались также их среднегодовые изменения:
РА = ф + РАп -1
РМ = ф + РМп -1 НЖ = ф + PLRn -1
Обозначения:
РА- среднегодовое изменение средней относительной премии ДПО
РА„ - средняя относительная премия ДПО в последний год наблюдения
РМ - среднегодовое изменение медианной относительной премии ДПО
PMn - медианная относительная премия ДПО в последний год наблюдения
PLR - среднегодовое изменение логарифмированной относительной премии
ДПО
PLRn - логарифмированная относительная премия ДПО в последний год наблюдения
n - число лет в периоде наблюдения начиная с года обучения в ДПО (как правило -6, в когорте 2004 г. - 5, в когорте 2005 г. - 4)
Индивидуальному доходу респондента по умолчанию присваивалось значение, указанное им при ответе на вопрос о его совокупном размере за последние 30 дней. В случае отсутствия такого ответа доход респондента рассчитывался на месячной базе как фактическая сумма полученных им платежей из всех источников (кроме пенсий и выплат социального характера) в денежной и натуральной (до 2005 г. включительно, после чего она потеряла прежнюю актуальность) форме за 30 дней, предшествовавших опросу. Если фактический объем выплат по основному месту работы превышал указанный респондентом размер его среднемесячной заработной платы, то в состав совокупного дохода вместо первой включалась последняя переменная (с целью снизить влияние разовых премий и выплат). Мы сочли нецелесообразным проводить измерение доходов в почасовом масштабе, так как значительная часть респондентов из подмножества не обучавшихся в ДПО не смогли оценить время, затраченное на их получение. Кроме того, почасовой масштаб скрывает эффект неполной занятости экономически активного населения (хотя отражает эффект безработицы, когда доход респондента равен нулю). Поэтому он не позволяет в полной мере оценить изменения в доходах респондентов, в том числе в результате обучения в ДПО.
Приведение индивидуальных доходов к сопоставимому масштабу цен проводилось нами по рассчитанному на основе данных Росстата8 дефлятору ВВП. Данный показатель, в отличие от более широко используемого индекса потребительских цен, учитывает изменение всей совокупности цен в национальной экономике в течение всего календарного года в соответствии со значением той или иной товарной позиции в ВВП страны. Следовательно, он более полно учитывает уровень инфляции и менее подвержен риску ее неадекватного статистического отражения.
8 Доступны на официальном представительстве Росстата в Интернете: http://www.gks.ru/bgd/free/b01 19/IssWWW.exe/Stg/d000/i000170r.htm, http://www.gks.ru/bgd/free/b01_19/IssWWW.exe/Stg/d000/i000230r.htm.
134
Д.В. Диденко, З.Е. Дорофеева, Г.А. Ключарев
В отношении доходов отдельных респондентов, полученных в разные годы, мы не применяли процедуру дисконтирования дополнительно к их дефлированию. Это связано с тем, что за весь период наблюдения реальные процентные ставки (минимально рискованные в финансовом секторе) были отрицательными. То есть обладатель дохода не мог с течением времени увеличить его в реальном выражении, используя финансовые инструменты с минимальным риском, а именно из данного предположения исходит процедура дисконтирования.
В случае отсутствия данных о доходах респондентов за отдельные годы после обучения в ДПО (или респондентов в референтном подмножестве в соответствующие годы) проводилась их линейная интерполяция.
Наше основное предположение состояло в том, что обучение в ДПО экономически эффективно для частных лиц в том случае, если после прохождения соответствующих курсов их доходы растут опережающим темпом по сравнению с теми, кто, «при всех прочих равных», предпочел иную альтернативу - не учиться. То есть премия за ДПО является нулевой, если у обучившихся в период наблюдения сохраняется тот же относительный дифференциал доходов (к необучившимся), как и до прохождения ДПО. В случае сокращения данного дифференциала премия за ДПО принимает отрицательные значения.
Другим нашим предположением была краткосрочность экономического эффекта обучения в ДПО в силу его сравнительно небольшой продолжительности и короткого жизненного цикла знаний, обладающих повышенной актуальностью в момент получения, но впоследствии быстро устаревающих.
Мы понимали, что предположение «при всех прочих равных» в отношении двух подмножеств является идеальным приближением, поскольку распределение респондентов в них имеет значительные отличия по ключевым характеристикам (прежде всего, их базовому уровню образования и типу места жительства), влияющим на уровень и динамику их доходов. Для уменьшения эффекта такого смещения в референтном подмножестве (необучавшихся) вводились коэффициенты, позволявшие с разным весом учитывать ответы отдельных респондентов в зависимости от указанных факторов. Но на результаты анализа данная процедура не оказала принципиального влияния: как правило, количественные значения средней относительной премии ДПО и логарифмированной относительной премии ДПО с учетом и без учета и взвешивания год от года менялись не настолько значительно, чтобы оказать влияние на направление трендов соответствующих показателей. При расчете медианной относительной премии ДПО взвешивание не производилось в связи с тем, что медиана по определению не является параметрическим статистическим показателем.
Полученные данные позволяют оценить точность показателей, рассчитанных на основе выборочных данных. В частности, они показывают, что при логарифмировании индивидуальных доходов точность расчетов заметно повышается, следовательно, значения логарифмированной относительной премии ДПО более адекватно отражают тенденции его эффективности в генеральной совокупности.
Дополнительный контроль репрезентативности подмножества необучавшихся осуществлялся посредством сравнения динамики среднего дохода попавших в нее респондентов (количество которых в несколько раз больше, чем в подвыборке обучавшихся в ДПО) с динамикой среднедушевого дохода, рассчитанной на основе данных Росстата9. Направления изменений построенных нами соответствующих индексов в целом совпадают, отклонения их значений представляются несущественными.
9 http://www.gks.ru/bgd/regl/b09 11/IssWWW.exe/Stg/d01/07-01.htm, http://www.gks.m/dbscnpts/Cbsd/DBInetcgi?pl=2340019..
Некоторые оценки эффективности дополнительного профессионального образования в России (2001-2008)
135
Основные результаты анализа
Проведенный анализ в целом подтвердил наше исходное предположение, что доходы обучавшихся в ДПО (проходивших профессиональную переподготовку или повышавших квалификацию) первоначально растут быстрее доходов тех, кто не предпринимал соответствующих действий. По средней относительной премии ДПО данная закономерность наблюдается в 4 из 5 проанализированных когорт обучавшихся в ДПО (с 2001 по 2005 гг., за исключением 2003 г.). По медианной относительной премии ДПО и логарифмированной относительной премии ДПО данная закономерность определенно наблюдается в 3 из 5 проанализированных когорт обучавшихся в ДПО (в 2001, 2002 и 2005 г.), в меньшей степени еще в двух когортах (2003 и 2004 гг.).
Таблица 2. Показатели эффективности обучения респондентов РМЭЗ в ДПО
Когорта 2001—2002 Х1 Х2 Х3 Х4 Х5 Х6 X
Средняя относительная премия ДПО 22,5% 15,4% -5,6% 5,9% -10,4% 2,6% 0,4%
Медианная относительная премия ДПО 9,6% 8,5% 1,6% 4,2% 12,6% 11,3% 1,8%
Логарифмированная относительная премия ДПО 22,6% 5,9% 18,7% -5,1% 22,5% 58,3% 8,0%
Когорта 2001 Х1 Х2 Х3 Х4 Х5 Х6 X
Средняя относительная премия ДПО 17,2% 7,0% -10,1% 1,7% -2,7% 5,2% 0,9%
Медианная относительная премия ДПО -1,0% -1,0% 2,2% -4,2% 11,7% 2,2% 0,4%
Логарифмированная относительная премия ДПО 10,9% -14,8% 34,1% -27,2% 51,1% 5,8% 0,9%
Когорта 2002 Х1 Х2 Х3 Х4 Х5 Х6 X
Средняя относительная премия ДПО 22,6% 8,0% 12,8% 17,1% 9,4% 18,8% 2,9%
Медианная относительная премия ДПО -9,0% 12,0% 13,2% 5,0% 8,5% 0,0% 0,0%
Логарифмированная относительная премия ДПО 51,6% 85,6% 160,1% 126,5% 95,3% 196,1% 19,8%
Когорта 2003 Х1 Х2 Х3 Х4 Х5 Х6 X
Средняя относительная премия ДПО -11,6% -16,2% -10,0% -21,3% -23,8% -23,9% -4,4%
Медианная относительная премия ДПО -25,0% 2,6% 5,4% -14,0% -11,4% -16,7% -3,0%
136
Д.В. Диденко, З.Е. Дорофеева, Г.А. Ключарев
Логарифмированная относительная премия ДПО -0,2% 34,6% -13,2% -24,3% -45,0% -36,3% -7,2%
Когорта 2004 Х1 Х2 Х3 Х4 Х5 Х6 X
Средняя относительная премия ДПО 10,1% 10,2% 7,2% 18,5% 19,7% Н/Д 3,7%
Медианная относительная премия ДПО -7,0% 0,5% 7,7% -8,6% -10,4% Н/Д -2,2%
Логарифмированная относительная премия ДПО -44,4% 18,1% 5,7% 27,9% -3,2% Н/Д -0,7%
Когорта 2005 Х1 Х2 Х3 Х4 Х5 Х6 X
Средняя относительная премия ДПО 15,8% 26,0% 28,9% 42,3% Н/Д Н/Д 9,2%
Медианная относительная премия ДПО 17,2% 35,1% 17,9% 23,9% Н/Д Н/Д 5,5%
Логарифмированная относительная премия ДПО 94,1% 104,1% 93,1% 145,2% Н/Д Н/Д 25,1%
X1 - год обучения в ДПО, X2-X6 - соответственно 1-5 год после обучения в ДПО, -X среднегодовое изменение соответствующего показателя.
Если перевести полученный уровень отдачи в годовое исчисление (теоретический относительный прирост среднемесячного дохода в результате одного года обучения в ДПО), то уровни индивидуальной отдачи от обучения в ДПО покажут сверхвысокие значения, в несколько раз превышающие типичные уровни от традиционных форм обучения. Значительные по размеру позитивные эффекты от прохождения курсов повышения квалификации на рабочем месте часто наблюдались при проведении аналогичных исследований за рубежом [Bassanini et al. 2007, p. 259-267; Dearden et al. 2006, p. 416; Frazis, Loewenstein 2003, p. 17, 22-36; Hansson 2008, p. 13; Mincer 1994, p. 24-26, table 9]. Как правило, они объяснялись следующими обстоятельствами: 1) наличием нефиксируемых индивидуальных способностей, влияющих на отбор кандидатов на получение ДПО; 2) ускоренной амортизируемостью приобретаемого в результате человеческого капитала; 3) ошибками измерения; 4) недоучетом прямых затрат на обучение; 5) опережающим ростом доходов работников, выполняющих более квалифицированную работу, и работников, проходящих частые и краткосрочные (несколько дней) курсы; 6) плановым характером повышений в должности10. После соответствующих корректировок отдача на ДПО в годовом исчислении понижалась (со 150-180% до 40-50%), но оставалась на достаточно высоких уровнях, в несколько раз превышавших отдачу от традиционных форм обучения. Другие исследования на основе микроданных показывали, что работники, прошедшие ДПО, при всех прочих равных зарабатывали на 5-10% больше тех, кто не проходил обучение в ДПО [Blundell et al. 1999, p. 7].
Также в целом подтвердилось наше предположение, что при отсутствии повторного обучения в ДПО по прошествии некоторого времени полученный им-
10 По мнению отдельных авторов [Frazis, Loewenstein 2003, p. 28-30], прохождение курсов ДПО часто лишь подтверждает, а не определяет решение работодателя о повышенииработника. На наш взгляд, значение ДПО вряд ли снижается, если повышение в должности было произведено работодателем «авансом» в расчете на прохождение ДПО в будущем.
Некоторые оценки эффективности дополнительного профессионального образования в России (2001-2008)
137
пульс начинает угасать. Проведенный анализ позволил установить, что в отношении средней относительной премии ДПО эффективное действие первоначального импульса, полученного от обучения, продолжается 1-2 года. Затем первоначальный импульс, как правило, угасает и в отдельных случаях полностью теряется (когорта 2001 г.). Динамика медианной относительной премии ДПО также демонстрирует действие первоначального импульса в течение 2-3 лет. Но вслед за некоторой стабилизацией или нисходящей коррекцией доход обучавшихся в ДПО вновь растет опережающим темпом, то есть возникает вторичный импульс в силу каких-то ненаблюдаемых факторов (возможно, связанных с предшествующим обучением). Динамика логарифмированной относительной премии ДПО имеет более сложную траекторию, но и она, как правило, демонстрирует наличие нескольких импульсов. Таким образом, жизненный цикл знаний, полученных в ДПО, часто не ограничивается периодом наблюдения даже в 6 лет. Результаты исследований на зарубежном материале показали период полной амортизации полученных навыков в 10-15 лет. [Blundell et al. 1999, p. 8].
Проведенный анализ не установил четкой зависимости эффективности обучения в ДПО от затраченного времени. Даже если наблюдается зависимость, аппроксимируемая полиномом 2 порядка вида у=ах-Ьх2-с (то есть первоначально эффективность растет, а затем снижается), она достаточно слабая и вряд ли может считаться репрезентативной (лишь незначительная часть респондентов прошла курсы ДПО продолжительностью более 150 дней).
Достаточно интересным и неожиданным оказалось наблюдение, не встречавшееся в указанных выше исследованиях эффективности профессионального образования взрослого населения. Оно состоит в том, что премия по доходам, полученным в результате обучения в ДПО, распределена не просто неравномерно, а миноритарно, по принципу «победитель забирает все». За период наблюдения суммарный чистый прирост логарифма дохода получили лишь 24-43% респондентов в разных когортах (за исключением когорты 2005 г., когда положительные премии в течение сокращенного периода наблюдения получил 50% обучившихся респондентов). В ряде когорт обучавшихся в ДПО среднегодовое изменение относительной логарифмированной премии ДПО оказывалось близким к нулевому значению (0,9% в 2001 г., -0,4% в 2004 г.), а в некоторых - в отрицательной области (-7,1% в 2003 г.). Таким образом, прямые экономические выгоды от прохождения профессиональной переподготовки и повышения квалификации получила лишь меньшая часть респондентов. Однако, положительная премия у некоторых «успешных» выпускников оказывалась настолько большой, что выводила средний результат по массиву учащихся в положительную область, даже если на индивидуальном уровне получалась их арифметическим меньшинством. Из этого не следует, что обучение в ДПО для получивших отрицательную премию по доходам стало ошибочным решением. Они, по-видимому, снизили риск потерять работу, почувствовали себя более удовлетворенными условиями труда и перспективами дальнейшего профессионального роста.
Таким образом, распределение положительных и отрицательных премий от ДПО имеет профиль, характерный для результатов венчурных инвестиций: несмотря на положительный результат на социальном уровне, для отдельного инвестора он не только не гарантирован, но имеет более высокую вероятность оказаться отрицательным. Проведенный нами анализ подтвердил то, что инновационные инвестиции в человеческий капитал связаны со значительными рисками, и предстоит значительная исследовательская работа по их адекватной оценке.
С другой стороны, затраты времени на обучение в системе ДПО на порядок ниже по сравнению с традиционными формами образования. Возможно, мы имели бы более равномерное распределение «выигравших» - «проигравших», если бы
138
Д.В. Диденко, З.Е. Дорофеева, Г.А. Ключарев
средняя продолжительность курсов ДПО была хотя бы один год. Тем не менее, респонденты, обучавшиеся на курсах ДПО в течение такого относительно длительного периода, не показали высокой эффективности с точки зрения последующей истории своих доходов.
По всей видимости, неустойчивое и миноритарное распределение экономических результатов от ДПО в определенной степени демотивирует его потенциальных получателей и является одной из основных причин устойчиво низких показателей участия в нем трудоспособного населения России (по сравнению с экономически развитыми странами) и отсутствия тенденции к улучшению этих показателей.
Столь неравномерный характер распределения изменения доходов обучавшихся в Дпо с особой силой акцентирует вопросы: насколько их опережающий рост был обусловлен обучением в ДПО, а не другими ненаблюдаемыми факторами; играло ли обучение в ДПО существенную или дополнительную роль?
Сильным аргументом в пользу значительной роли ДПО представляется следующий. Данные РМЭЗ показывают, что рост доходов в период восходящей фазы экономического цикла в целом был более значительным в низкооплачиваемом сегменте экономически активного населения (в том числе за счет снижения безработицы и неполной занятости). В то же время средний и медианный доход респондентов в подмножествах обучавшихся в ДПО всегда был выше, чем в референтных подмножествах необучавшихся. То есть подмножества обучавшихся в ДПО смещены в сторону более высокооплачиваемых групп населения, которые при всех прочих равных в относительном измерении меньше выиграли от экономического роста 2000-х гг., чем низкооплачиваемые группы [см., напр., Заработная плата в России... 2008, с. 535-537, Gorodnichenko et al. 2009, p. 36]. Однако, как показали наши расчеты, доходы обучавшихся в ДПО наоборот росли быстрее, чем необучавшихся. В такой ситуации опережающей динамике их доходов могло способствовать именно ДПО.
Для понимания того, насколько оно этому способствовало, нами был проведен регрессионный анализ объединенных подмножеств обучавшихся и необучавшихся в ДПО в различных когортах респондентов. В качестве зависимой переменной было взято изменение логарифмированных доходов респондентов в одном случае в году X1 (год обучения в ДПО) по сравнению с годом X0 (год, предшествующий обучению в ДПО), в другом случае - за период X0-X6 (Х0-Х5 в когорте 2004 г. и Х0-Х4 в когорте 2005 г. в связи с отсутствием данных за последние годы). Единственным факторным признаком была принята структурная («фиктивная») переменная, указывающая на факт обучения в ДПО в году X1. В большинстве полученных регрессий обучение в ДПО, как и в результате расчета индексных премий, приводило к заметному повышению индивидуального дохода. Однако ни положительные, ни отрицательные коэффициенты при независимой переменой не обладали достаточной статистической значимостью, часто имели превосходящую их стандартную ошибку, и обучение в ДПО не могло объяснить даже 1% изменения доходов в самых «успешных» когортах респондентов (2002 г. и 2005 г.). То есть ДПО могло играть лишь дополнительную роль в повышении индивидуальных доходов.
В этой связи также возникает вопрос: от каких факторов зависит последующий успех или неуспех в получении экономических результатов от обучения в ДПО? Мы предполагали, что среди таких факторных признаков могут быть те, которые отмечались в указанных выше исследованиях, посвященных анализу частной эффективности инвестиций как в традиционные, так и в неформальные образовательные практики. Среди таких факторов, имеющих соответствующие им индикаторы в РМЭЗ, мы выделили следующие:
Некоторые оценки эффективности дополнительного профессионального образования в России (2001-2008)
139
• базовый уровень образования - YoS (количество лет обучения дополнительно к неполному среднему образованию, которое фактически является минимальным образовательным стандартом);
• обучение в системе ДПО в прошлом (практически всегда завершалось получением соответствующего диплома);
• тип специальности, приобретенной в результате последнего обучения;
• сохранение/смена специальности в результате последнего обучения;
• источник средств на оплату последнего обучения;
• общий стаж работы к моменту обучения в ДПО - Gen Exp (сильно коррелирует с возрастом, но точнее характеризует уровень общего человеческого капитала респондента);
• средняя продолжительность работы респондента на одном месте за период наблюдения с года обучения - Spec Exp (характеризует его уровень специфического человеческого капитала и мобильности);
• доля дополнительных заработков в совокупном доходе респондента после обучения - Add_Inc;
• пол;
• тип населенного пункта.
На основе данных «склеенных» подмножеств (когорты обучавшихся в ДПО в 2001 г. и 2002 г. и рефрентные им когорты необучавшихся) нами были рассчитаны коэффициенты корреляции (таблицы 3-4) и построены таблицы сопряженности (таблицы 5-6) различных факторных признаков с результирующим (PL - логарифмированная премия ДПО за весь период наблюдения).
Таблица 3. Коэффициенты парной корреляции Пирсона
YoS Gen_Exp Spec_Exp Add_Inc PL
YoS Коэффициент корреляции 1 0,022 0,178(*) -0,092 -0,212(*)
Знч.(2-сторон) 0,794 0,036 0,281 0,012
Gen Exp Коэффициент корреляции 0,022 1 0,509(**) -0,002 -0,121
Знч.(2-сторон) 0,794 0,000 0,983 0,156
Spec Exp Коэффициент корреляции 0,178(*) 0,509(**) 1 -0,078 -0,164
Знч.(2-сторон) 0,036 0,000 0,361 0,053
Add Inc Коэффициент корреляции -0,092 -0,002 -0,078 1 -0,095
Знч.(2-сторон) 0,281 0,983 0,361 0,264
PL Коэффициент корреляции -0,212(*) -0,121 -0,164 -0,095 1
Знч.(2-сторон) 0,012 0,156 0,053 0,264
* Корреляция значима на уровне 0,05 (2-сторон.) ** Корреляция значима на уровне 0,01 (2-сторон.)
140
Д.В. Диденко, З.Е. Дорофеева, Г.А. Ключарев
Таблица 4. Коэффициенты ранговой корреляции (р Спирмена)
YoS Gen_Exp Spec_Exp Add_Inc PL
YoS Коэффициент корреляции 1,000 0,009 0,206(*) -0,114 -0,243(**)
Знч. (2-сторон) 0,912 0,014 0,182 0,004
Gen Exp Коэффициент корреляции 0,009 1,000 0,458(**) 0,000 -0,181(*)
Знч. (2-сторон) 0,912 0,000 0,999 0,034
Spec Exp Коэффициент корреляции 0,206(*) 0,458(**) 1,000 -0,067 -0,250(**)
Знч. (2-сторон) 0,014 0,000 0,430 0,003
Add Inc Коэффициент корреляции -0,114 0,000 -0,067 1,000 -0,050
Знч. (2-сторон) 0,182 0,999 0,430 0,560
PL Коэффициент корреляции -0,243(**) -0,181(*) -0,250(**) -0,050 1,000
Знч. (2-сторон) 0,004 0,034 0,003 0,560
* Корреляция значима на уровне 0,05 (2-сторонняя). ** Корреляция значима на уровне 0,01 (2-сторонняя).
Знаки коэффициентов корреляции свидетельствуют о положительном или отрицательном влиянии вышеуказанных факторов на результаты обучения в ДПО и друг на друга. Особенно интересным представляется обнаружение обратной связи эффективности обучения в ДПО и ранее накопленного респондентом образовательного уровня, поскольку в зарубежных исследованиях ДПО чаще отмечалось наличие прямой связи: более «успешными» оказываются те «выпускники» ДПО, которые изначально имели более высокий образовательный потенциал [Hansson 2008, p. 14-15, 23]. Полученные в данном исследовании результаты свидетельствуют о том, что Дпо в некоторой степени помогает работникам успешно компенсировать недостаток базового образования. Однако низкие значения коэффициентов корреляции говорят о слабости соответствующих статистических связей, в том числе между самими факторными признаками. В то же время, значения непараметрического индикатора ранговой корреляции Спирмена оказались несколько выше и обладали большей значимостью, чем в случае с линейной парной корреляцией Пирсона. Это указывает на наличие более сильных нелинейных связей между количественными признаками.
Что касается качественных факторных признаков, то, как правило, также низкие значения соответствующих коэффициентов (таблица 5) говорят об их преимущественно слабых связях с количественным результирующим (логарифмированная премия ДПО за весь период наблюдения). Относительно сильное влияние на него наблюдается лишь со стороны такого фактора, как специальность обучения (приведена в соответствии с верхним уровнем ISCO-0811). Это еще раз напоминает о слабой эффективности российского рынка труда, как и не- *
Международный классификатор стандартных занятий населения [International Labour Office 2008].
Некоторые оценки эффективности дополнительного профессионального образования в России (2001-2008)
141
достатке его обратных связей с рынком дополнительных образовательных услуг, поскольку в случае их равновесного состояния влияние данного фактора было бы близким к нулевому.
Таблица 5. Индикаторы силы связи результатов ДПО с качественными факторными признаками
Специальность в последнем обучении Тип населенного пункта Источник средств Сохранение / смена специальности в последнем обучении Обучение в ДПО в прошлом Пол
Коэффициент взаимной со- 0,460 0,225 0,217 0,178 0,157 0,007
пряженности Пирсона
Коэффициент Крамера V 0,268 0,053 0,049 0,033 0,025 0,000
При расчете коэффициентов силы связи (таблица 6) результирующий признак мог принимать только бинарное значение (положительное или отрицательное). В то же время, его величина, как и направленность связи, во внимание не принимались. Такого рода зависимости позволяют обнаружить распределения качественных факторных и результирующего признаков, которые приводятся в таблице 7. Так, например, гендерный фактор, имеющий низкие показатели силы связи, заметно влиял на величину отдачи от ДПО: у женщин она оказалась гораздо выше, чем у мужчин. Также заметно снижается величина эффективности при повторном обучении в ДПО, хотя доля «успешных» закономерно оказалась выше среди тех, кто ранее имел опыт такого обучения.
Таким образом, вряд ли возможно дать строго определенный портрет «успешного» или «неуспешного» «выпускника» российской системы ДПО. Тем не менее, определенные подходы в определении его более распространенных характеристик предложить возможно.
Из приведенных в таблице 6 данных видно, что среди обучившихся в ДПО доля «успешных» работников больше, а логарифмированные относительные премии ДПО (в среднегодовом исчислении) заметно выше и распределены немного более равномерно:
• у получивших специальности для работы в новых для России отраслях
экономики (офисный персонал, сфера услуг);
• у жителей российской «глубинки» (село и поселки городского типа)12;
• у учившихся за счет личных средств;
• у сменивших специальность в результате обучения13;
• у представителей женского пола.
12 В отношении поселков городского типа вряд ли можно делать такой вывод с большой долей уверенности, поскольку данная подгруппа представлена лишь 4 респондентами.
13 Данный результат согласуется с полученным на материале 1994-1998 гг. в отношении работников, получивших профессиональную переподготовку и составлявших лишь 22% (в нашем случае - 37%) обучавшихся в ДПО [Berger et al. 2001, p. 184].
142
Д.В. Диденко, З.Е. Дорофеева, Г.А. Ключарев
Таблица 6. Сопряженность результатов ДПО с качественными факторными признаками
Тип специальности, приобретенной в результате последнего обучения N Sh Pos Neg PLRn PLRpos PLRneg
Управление в государственном, корпоративном и некоммерческом секторе 6 4,3% 33,3% 66,7% 2,3% 17,2% -4,4%
Работа высшей квалификации в качестве специалистов 38 27,1% 34,2% 65,8% 8,9% 68,7% -13,2%
Работа средней квалификации в качестве специалистов (технические и вспомогательные функции) 24 17,1% 29,2% 70,8% -4,6% 50,6% -21,0%
Текущее обслуживание и поддержка деятельности офиса 7 5,0% 71,4% 28,6% 196,0% 185,0% -55,5%
Обслуживание и продажи клиентам 13 9,3% 53,8% 46,2% 33,0% 95,0% -14,9%
Ремесло и работа средней квалификации в промышленности 17 12,1% 35,3% 64,7% 17,7% 158,4% -23,4%
Промышленность (рабочие специальности высшей квалификации) 35 25,0% 40,0% 60,0% -4,5% 97,3% -41,1%
Тип населенного пункта N Sh Pos Neg PLRn PLRpos PLRmg
областной центр 62 44,3% 38,7% 61,3% 1,9% 52,6% -21,0%
город 48 34,3% 27,1% 72,9% 8,0% 181,7% -24,3%
поселок городского типа 4 2,9% 75,0% 25,0% 45,8% 68,3% -5,2%
село 26 18,6% 53,8% 46,2% 18,1% 103,2% -37,3%
Источник средств14 N Sh Pos Neg PLRn PLRpos PLRneg
За счет средств предприятия 79 56,4% 31,6% 68,4% 5,3% 84,6% -18,8%
За счет личных средств 45 32,1% 51,1% 48,9% 14,7% 104,1% -37,2%
За счет других источников 10 7,1% 40,0% 60,0% 20,6% 102,0% -14,5%
14 Всего с участием работодателей ДПО оплачивается в 60,71% случаев. В европейских странах доля курсов повышения квалификации, оплачиваемых с участием работодателей, находится на более высоком уровне и составляет в среднем 71,97% [Bassanini et al. 2007, p. 219].
Некоторые оценки эффективности дополнительного профессионального образования в России (2001-2008)
143
За счет средств предприятия и личных средств 5 3,6% 20,0% 80,0% -20,8% 31,4% -38,5%
За счет средств предприятия, личных средств и других источников 1 0,7% 100,0% 0,0% 20,5% 20,5%
Специальность в результате последнего обучения N Sh Pos Neg PLRn PLRpo, PLRneg
Сохранилась 88 62,9% 31,8% 68,2% 4,4% 99,7% -22,9%
Сменилась 52 37,1% 50,0% 50,0% 14,3% 83,1% -28,7%
Обучение в ДПО в прошлом N Sh Pos Neg PLRn PLRpo, PLRneg
Было 44 31,4% 50,0% 50,0% 2,7% 66,2% -36,5%
Не было 96 68,6% 33,3% 66,7% 10,4% 111,2% -20,1%
Пол N Sh Pos Neg PLRn PLRpo, PLRneg
Мужчины 72 51,4% 38,9% 61,1% 1,3% 83,7% -30,7%
Женщины 68 48,6% 38,2% 61,8% 15,5% 100,4% -17,9%
N - количество респондентов в соответствующей группе
Sh - доля респондентов соответствующей группы относительно всего подмножества Pos - доля респондентов соответствующей группы, получивших положительную логарифмированную относительную премию ДПО
Neg - доля респондентов соответствующей группы, получивших отрицательную логарифмированную относительную премию ДПО
PLR„ - среднегодовое изменение логарифмированной относительной премии ДПО в соответствующей группе респондентов
PLRpa - среднегодовое изменение положительных логарифмированных относительных премий ДПО в соответствующей группе респондентов
PLRneg - среднегодовое изменение отрицательных логарифмированных относительных премий ДПО в соответствующей группе респондентов
В зарубежной литературе указывалось на методологические трудности измерения и интерпретации результатов эмпирических исследований о влиянии повышения профессиональной квалификации на индивидуальные доходы [Bassanini et al. 2007, p. 254-258]. Эти проблемы связаны с наличием ненаблюдаемых переменных (в первую очередь, индивидуальные способности) и направленным (а не случайным) отбором кандидатов для участия в ДПО. Что касается индивидуальных способностей, то мы исходим из предположения, что их экономический эффект проявился в результатах, достигнутых в подмножестве необучавшихся в той мере, в какой эти способности могли бы реализоваться без обучения в ДПО. Таким образом, если обучение в ДПО необходимо для более полной реализации способностей, то соответствующий прирост доходов, по нашему мнению, мог бы быть пол-
144
Д.В. Диденко, З.Е. Дорофеева, Г.А. Ключарев
ностью отнесен к роли ДНО. Хотя вряд ли можно утверждать, что ДПО является единственно возможным механизмом реализации индивидуальных способностей.
Как свидетельство выполняемой ДПО важной социальной роли можно интерпретировать слабую зависимость результатов обучения в ДПО от факторов, обычно влияющих на экономическую эффективность традиционных форм образования и являющихся заметными социальными ограничителями доступа к ним. Система ДПО, при соответствующих условиях, может выступать в качестве меритократического института, с помощью которого осуществляется отбор и продвижение представителей экономически активного населения по их способностям. Имеет смысл предполагать, что именно этот ненаблюдаемый фактор (то есть не отраженный в данных опросов индикатор) в действительности определяет успех или неуспех дополнительных инвестиций в человеческий капитал. В этом случае, ДПО обеспечивает формирование и накопление человеческого капитала. Таким образом, с достаточной степенью обоснованности можно утверждать, что обучение в ДПО является эффективным, хотя и не единственным средством повышения индивидуальных доходов.
Анализ мотиваций обучавшихся в ДПО и их влияния на эффективность обучения ограничен только волнами РМЭЗ с 2004 г., когда респондентам начали задаваться соответствующие вопросы.
В зависимости от ответов респондентов, планировавших продолжение образования, на вопросы о его целях, мы выделяли следующие целевые группы предполагаемых и фактических затрат: 1) инвестиции в человеческий капитал15; 2) потребительские расходы16; 3) комплексные расходы17; 4) цель не определена18.
В отношении когорт, обучавшихся в ДПО в 2004 и в 2005 гг. анализировалось влияние их мотивации на эффективность фактически осуществленного обучения в ДПО. При этом основную часть обучавшихся в ДПО составили те, кто не планировал этого делать (68% и 78% соответственно в когорте 2004 г. и 2005 г.). Несколько более крупную группу составили приверженцы комплексной целевой ориентации (23% и 14% соответственно в когорте 2004 г. и 2005 г.), для которых получение образования мотивируется как экономическими, так и другими причинами.
Полученные результаты не позволяют четко ранжировать мотивационные группы по эффективности получения дополнительного образования как в связи с недостаточной представительностью отдельных групп, так и в связи с разнонаправленными показателями эффективности обучения.
Также мы изучили, насколько высока в каждой мотивационной группе доля реализовавших намерение продолжить образование. Соответствующий вопрос о планах на предстоящие 3 года задавался респондентам в 2004 г., и на материале волн 2005-2007 гг. у нас была возможность проследить, насколько они смогли реализовать свои намерения. Основная масса обучавшихся в ДПО приняла соответствующее решение в силу тех или иных обстоятельств, возникших в определенной степени внепланово (или горизонт планирования оказался меньшим, чем 3 года). Среди тех, кто планировал продолжить образование в ДПО, лишь меньшая часть респондентов реализовала свое намерение. Причем, заявленные ими стимулы к получению дополнительного образования оказываются слабыми во всех мотивационных группах.
Полученные результаты показали, что взятые по отдельности и мотивация к потреблению знаний, и ожидание прямой экономической выгоды не являются
15 Хотя бы один ответ «да» на варианты «найти (другую) работу», «получить профессию», «повысить квалификацию», «начать собственное дело», при отсутствии ответа «да» на вариант «расширить кругозор».
16 Ответ «да» только на вариант «расширить кругозор».
17 Ответ «да» на вариант «расширить кругозор» и хотя бы один ответ «да» на варианты «найти (другую) работу», «получить профессию», «повысить квалификацию», «начать собственное дело», «другое».
18 Отсутствие ответа «да» на все варианты «найти (другую) работу», «получить профессию», «повысить квалификацию», «начать собственное дело», «расширить кругозор».
Некоторые оценки эффективности дополнительного профессионального образования в России (2001-2008)
145
основными факторами участия в программах ДНО. Но комплексная мотивация, движимая не только ожиданиями роста доходов, но в том числе интересом к знаниям и потребностью в самореализации, оказывается достаточно сильным стимулом к учебе и, таким образом, способствует формированию и накоплению человеческого капитала.
***
По мере дальнейшего накопления данных на более крупных и репрезентативных выборках о различных аспектах российского ДПО станет возможным уточнить и скорректировать сделанные в настоящем исследовании выводы.
Литература
Денисова И.А., Карцева М.А. Преимущества инженерного образования: оценка отдачи на образовательные специальности в России. Препринт WP3/2005/02. М.: ГУ-ВШЭ, 2005.
Заработная плата в России: эволюция и дифференциация. Под ред. В.Е. Гимпельсона, Р.И. Капелюшникова. 2-е изд. М.: Изд. дом ГУ-ВШЭ, 2008.
Затраты семей на образование взрослых в 2006/07 учебном году. Информационный бюллетень. М.: ГУ-ВШЭ, 2009.
Затраты семей на образование взрослых. Информационный бюллетень. М.: ГУ-ВШЭ, 2008.
Лазарева О.В. Обучение на рабочем месте в России: определяющие факторы и отдача. Российская программа экономических исследований. Научный доклад № 06/05. М.: EERC, 2006.
Лазарева О.В., Денисова И.А., Цухло С.В. Наем или переобучение: опыт российских предприятий. Институт экономики переходного периода. Научные труды. № 98. М.: ИЭПП, 2006.
Лукьянова А.Л. Чьи заработки растут быстрее: мобильность по относительным заработным платам в России (2000-2005 гг.): Препринт WP3/2009/02. М.: ГУ-ВШЭ, 2009.
Нестерова Д.В., Сабирьянова К.З. Инвестиции в человеческий капитал в переходный период в России. Российская программа экономических исследований. Научный доклад № 99/04. М.: EERC, 1998.
Образование в Российской Федерации. Статистический ежегодник [2006-2007]. М.: ГУ-ВШЭ, 2006-2007.
Попова И.П. Дополнительное образование как канал профессиональной мобильности / Непрерывное образование в политическом и экономическом контекстах. Отв. ред. Г.А. Ключарев. М.: ИС РАН, 2008.
Российский статистический ежегодник. 2009: Статистический сборник. М.: Росстат, 2009.
Сваффорд М.С., КосолаповМ.С., Козырева П.М. Российский мониторинг экономического положения и здоровья населения (РМЭЗ): измерение благосостояния россиян в 90-е годы // Мир России. 1999. № 3.
Система дополнительного профессионального образования - http://www.dpo.gain.ru
Федеральная служба государственной статистики (Росстат) - http://www.gks.ru
Федеральная целевая программа развития образования на 2006 - 2010 годы. Утверждена постановлением Правительства Российской Федерации от 23 декабря 2005 г. № 803 // Собрание законодательства РФ. 2006. № 2. Ст. 186.
Bassanini A., Booth A., Brunello G., De Paola, M., Leuven E. Workplace Training in Europe // Workplace Training in Europe. / Ed. by Brunello G., Garibaldi P., Wasmer E. Oxford: Oxford University Press, 2007.
Berger M.C., Earle J.S., Sabirianova K.Z. Worker Training in a Restructuring Economy: Evidence from the Russian Transition // Research in Labor Economics. 2001. Vol. 20. Worker Wellbeing in a Changing Labor Market / Ed. by S.W. Polachek. Oxford: Elsevier Science, 2001.
146
Д.В. Диденко, З.Е. Дорофеева, Г.А. Ключарев
Blundell R., Dearden L., Meghir C., Sianesi B. Human Capital Investment: The Returns from Education and Training to the Individual, the Firm and the Economy // Fiscal Studies. 1999. Vol. 20. № 1.
Dearden L., ReedH., Van Reenen J. The Impact of Training on Productivity and Wages: Evidence from British Panel Data // Oxford Bulletin of Economics and Statistics. 2006. Vol. 68. № 4.
Frazis H., Loewenstein M.A. Reexamining the Returns to Training: Functional Form, Magnitude, and Interpretation. U.S. Bureau of Labor Statistics. Working Paper 367. July 2003. Journal of Human Resources. 2005. Vol. 40. № 2.
Gimpelson V., Kapeliushnikov R., Lukiyanova A. Stuck Between Surplus and Shortage: Demand for Skills in the Russian Industry. IZA Discussion Paper № 3934. January 2009.
Gorodnichenko Y., Sabirianova Peter K., Stolyarov D. Inequality and Volatility Moderation in Russia: Evidence from micro-level Panel Data on Consumption and Income. NBER Working Paper № 15080. June 2009.
Hansson B. Job-related Training and Benefits for Individuals: A Review of evidence and explanations. OECD Education Working Paper № 19. 2008.
International Labour Organization. ISCO - International Standard Classification of Occupations - http://www.ilo.org/public/english/bureau/stat/isco/isco08/index.htm.
Kleiner B., Carver P., Hagedorn M., Chapman C. Participation in Adult Education for Work-Related Reasons: 2002-03 (NCES 2006-040). U.S. Department of Education, National Center for Education Statistics. Washington, DC: U.S. Government Printing Office, 2005.
Mincer J. Investment in U.S. Education and Training. NBER Working Paper № 4844. August 1994.
Russia Longitudinal Monitoring Survey - http://www.cpc.unc.edu/projects/rlms/.
Sabirianova K.Z. The Great Human Capital Reallocation: A Study of Occupational Mobility in Transitional Russia // Journal of Comparative Economics. 2002. Vol. 30. № 1.
Tan H., Savchenko Y., Gimpelson V., Kapelyushnikov R., Lukyanova A. Skills Shortages and Training in Russian Enterprises. World Bank Policy Research Working Paper 4222, May 2007.
US. Department of Education, National Center for Education Statistics. The Condition of Education 2006 (NCES 2006-071). Washington, D.C.: U.S. Government Printing Office, 2006.
Westat K.K., Creighton K. Participation in Adult Education in the United States: 1998-99. NCES 2000-027rev. November 1999. Washington, DC: Department of Education, National Center for Education Statistics.
