CC BY
0
ISSN 1026-5627
Русский орнитологический журнал 2024, Том 33, Экспресс-выпуск 2422: 2366-2372
Некоторые особенности экологии коростеля Crex crex в условиях современного сельского хозяйства
А.Л.Мищенко, О.В.Суханова
Александр Леонидович Мищенко. Институт проблем экологии и эволюции им. А.Н.Северцова РАН, Москва, Россия. E-mail: almovs@mail.ru Ольга Владимировна Суханова, Русское общество сохранения и изучения птиц им. М.А.Мензбира, Москва, Россия
Второе издание. Первая публикация в 2011*
Снижение численности коростеля Crex crex в европейской части России, обусловленное широким внедрением механизированных сенокосов с 1950-х годов, неоднократно отмечалось в литературе (Птушенко, Иноземцев 1968, с. 126; Мануш 1974, с. 64-67; Мальчевский, Пукинский 1983, с. 248; Курочкин, Кошелев 1997, с. 357;). Однако в течение последних десятилетий во многих районах страны перестали практиковаться ранние сенокосы и подсев луговых трав, уменьшилось количество работающих на полях машин, местами сроки сенокосов стали более растянутыми. Снизились количество крупного рогатого скота и, соответственно, пастбищная нагрузка. Вероятно, перечисленные факторы в совокупности дали коростелю больше шансов на выживание (Суханова и др. 2008). В связи с этим важной задачей стало выяснение воздействия сенокоса и выпаса скота на популяции коростеля в современных условиях, в первую очередь на ключевых территориях, где существуют крупные локальные гнездовые группировки этого вида.
Полевые работы были проведены на луговых территориях, расположенных в двух точках центра и в одной точке северо-запада европейской части России.
Клязьминская пойма — участок поймы реки Клязьмы (Петушинский район Владимирской области, 55°58' с.ш., 39°30' в.д.). Работы проводились в период с 24 мая по 25 августа 1998. Общая площадь, на которой были проведены 5-кратные учёты кричащих самцов коростеля, составила 4.3 км2, из них 2.4 км2 сенокосов и 1.8 км2 пастбищ. По результатам учётов зарегистрировано 78 участков самцов. Сроки проведения сенокосов определены на территории 8 км2. Судьба выводков во время сенокосов прослежена на участке 2.6 км2.
Приильменская низменность (Новгородский район Новгородской области, 58° 23' с.ш., 31°02' в.д.). Работы проводились с 22 мая по 31 июля 1998. Общая площадь, на которой были проведены 5-кратные учёты кричащих самцов, составила 16.2 км2, из них 11.9 км2 сенокосов и 4.3 км2 пастбищ. Зарегистрировано 212 участков самцов. Сроки проведения сенокосов определены на территории 13 км2. Судьба выводков во время сенокосов прослежена на территории 3.1 км2.
* Мищенко А.Л., Суханова О.В. 2011. Некоторые особенности экологии коростеля в условиях современного сельского хозяйства IIВестн. Балт. фед. ун-та им. И.Канта 7: 72-79.
Солотчинская пойма — участок поймы реки Оки (Рязанский район Рязанской области, 54°48' с.ш., 39°50' в.д.). Работы проводились в течение 3 лет: в 1998 - в период с 23 мая по 22 августа; в 1999 - с 27 мая по 24 июля; в 2000 - с 29 мая по 18 августа. Общая площадь, на которой были проведены 5-кратные учёты кричащих самцов, в 1998 году составила 16.1 км2, из которых 8.8км2 — сенокосы и 7.3 км2 — пастбища; в 1999-2000 годах - 9.2 км2, из них 6.4 км2 - сенокосы и 2.4 км2 - пастбища. Зарегистрировано соответственно 142, 196 и 168 участков самцов. Сроки проведения сенокосов определены на территории 9.9 км2 в 1998 году, 6.3 км2 в 1999 и 6.9 км2 в 2000 году. Судьба выводков во время сенокосов прослежена на территории 4.1, 6.3 и 6.4 км2 соответственно.
Учёты кричащих самцов были проведены в ночное время.
Во время слежения за гибелью птенцов и гнёзд коростеля при сенокосе в зависимости от характера местности и типов скашивания наблюдатели либо двигались на автомобиле УАЗ за работающей сенокосилкой, либо садились в кабину трактора, либо стояли на удобных для обзора точках.
Подробно описывался тип кошения, а на карте отмечалось местоположение обнаруженных выводков, количество и примерный возраст погибших и ушедших птенцов в каждом из выводков и пути передвижения последних. Кроме того, мы постоянно опрашивали механизаторов, наблюдения которых помогли получить более цельную картину. Сразу же после завершения покоса участки, где проводились последние заходы косилки или где были замечены суетящиеся птенцы, тщательно осматривались (с переворотом скошенной травы).
Наблюдения за выводками во время сенокошения, количество зарегистрированных участков и продолжительность акустической активности самцов позволили нам определить общее число выводков коростеля и их приблизительный возраст на обследуемой территории.
Для оценки выживания гнёзд и выводков мы рассчитывали приблизительные сроки вылупления птенцов. Для этого использовали следующие допущения: 1) самка откладывает по одному яйцу в сутки, и средняя величина кладки составляет 10 яиц, то есть процесс откладки яиц занимает 10 дней (Курочкин, Кошелев 1997, с. 355); 2) средний срок насиживания составляет 18 дней (Курочкин, Кошелев 1997, с. 355; Snow, Perrins 1998, p. 499); 3) для определения примерного возраста погибших птенцов мы брали литературные данные по развитию перьевого покрова (Иванова 1968; Salzer, Schafer 1997).
Для оценки воздействия выпаса скота на коростеля мы подразделяли пастбища на участки с сильным (нарушено скотом свыше 50% площади растительного покрова), умеренным (нарушено от 25 до 50% площади), слабым (нарушено не более 25% площади) выпасом и участки, где выпас в текущем году не проводился.
Сроки акустической активности самцов коростеля
Изменения акустической активности коростелей в Клязьминской и Солотчинской поймах и в Приильменье (на сенокосах и пастбищах вместе) представлены на рисунке 1. Первый крик коростеля наблюдался в первой половине мая, последний - во второй половине июля (табл. 1).
Максимальное количество кричащих самцов на лугах (93%) в 1998 году было отмечено в первой декаде июня в Солотчинской пойме. Указанный год в Солотче отличался от остальных наличием одного ярко выраженного пика и дальнейшим резким падением активности. В по-
следующие годы в Солотче, а также в Приильменье и в Клязьминской пойме в 1998 году можно было увидеть более характерную картину, когда сроки акустической активности растянуты и пики её наблюдались в течение всего июня, с падением активности в июле.
100
23-31/У 1-11/У1 12 —21/У1 22/\П —2/УП 3-12/VII
—■— Солотча, 1998 —£— Приильменье, 1998
- - Солотча, 1999 —*— Клязьма, 1998
—+-Солотча, 2000
Рис. 1. Изменение акустической активности самцов коростеля
Таблицы 1. Сроки активности самцов коростеля по годам
Место Год Первый крик Пик активности Последний крик
Приильменье 1998 Нет данных 6 июня - 3 июля Конец июля
Клязьма 1998 11 мая 29 мая - 30 июня 25 июля
Клязьма 1999 13 мая Нет данных Нет данных
Солотча 1998 9 мая 4-10 июня Конец июля
Солотча 1999 14 мая 7-26 июня 13 июля
Солотча 2000 1 мая 18 июня - 1 июля 29 июля
Следует отметить, что на пастбищах активность самцов коростеля была такой же, как на сенокосных лугах, но обычно заканчивалась на несколько дней раньше.
В целом активность самцов варьирует по годам в зависимости от сроков вегетации, обилия осадков и локальных изменений гнездовых биотопов, вызванных весенними палами, длительными паводками и др.
Оценка влияния сенокоса на успешность размножения коростеля
Результаты расчётов сроков насиживания, вылупления и развития птенцов к началу покосов на каждом территориальном участке самца обобщены в рисунке 2. На диаграммах представлены данные по тем участкам, где были проведены 5-кратные учёты самцов, и проанализированы лишь те гнезда и выводки коростелей, которые были затронуты сенокосными работами. Непосредственные наблюдения за покосами подтвердили эти расчёты.
Клязьма, Приилъменье, Солотча, Солотча, Солотча.
1998 1998 1998 1999 2000
(п=72) (п=85) (п=200) (п=346) (п=303)
яг В 2 газ ЕЯ 4 Я5 ЕЕ6 □ 7 08
Рис. 2. Соотношение гнёзд и выводков коростеля разного возраста к началу сенокошения на участке обитания данного выводка. 1 — гнёзда; 2 — птенцы в возрасте 1-5 дней; 3 — 6-15 дней;
4 — 16-25 дней; 5 — 26-35 дней; 6 — 36-45 дней; 7 — 46-55 дней; 8 — >55 дней
Гнёзда, попадающие под косилки, гибнут полностью, также обычно уничтожаются выводки с птенцами до 5-дневного возраста, оказавшиеся в зоне сенокоса. В Приильменье в 1998 году и в Солотчинской пойме в 1999 году 48 и 68% самок соответственно ещё насиживали кладки или имели птенцов до 5-дневного возраста и потеряли их при сельхозрабо-тах. Это объясняется тем, что здесь либо очень рано начали сенокос
(Приильменье), либо при обычном по времени сенокосе его провели в очень короткие сроки (Солотча).
В другие годы (1998 и 2000) в Солотчинской пойме к началу сенокоса у большинства самок птенцы были уже старше 15 дней, а гибель гнёзд и выводков с очень маленькими птенцами составила всего 21 и 26% соответственно.
В Клязьминской пойме в 1998 году ситуация была ещё более благоприятна для выводков коростеля (погибло полностью лишь около 3% гнёзд и птенцов до 5-дневного возраста) в связи с поздним (1 июля) началом сенокоса, который продолжался до конца августа. Из рисунка 2 видно, что самая большая гибель гнёзд и выводков наблюдалась в 1999 году в Солотчинской пойме.
Таблица 2. Успешность гнездования коростеля на контрольных территориях
Показатель успешности Приильменье, Клязьма, Солотча, Солотча, Солотча,
гнездования 1998 1998 1998 1999 2000
Общее количество гнёзд (выводков) 324 137 211 346 303
Погибло гнёзд, % 10.5 0.7 16.1 52.3 20.1
Частично погибло выводков при сенокосе, % 3.7 11.7 22.3 32.1 23.8
Выжило выводков при сенокосе, % 12 42.3 56.4 15.6 56.1
Не попали в зону сенокоса, % 73.8 45.3 5.2 0 0
Итого полностью выжило, % 85.8 87.6 61.6 15.6 56.1
В то же время если рассматривать обследованные территории в целом, то в связи с тем, что значительные площади сенокосных угодий в последние годы вообще не косят или косят нерегулярно, большая часть гнёзд и выводков не попадает под сенокос. Расчётные данные по успешности гнездования приведены в таблице 2. Здесь мы принимаем во внимание гибель гнёзд и выводков только в результате сенокосных работ, без учёта естественных факторов (хищники, болезни и др.).
Влияние выпаса скота на успешность р азмножения коростеля
В ряде регионов европейской части России весьма существенное значение для обитания коростеля играют пастбища (Мищенко, Суханова 2000). Это объясняется сравнительно слабой пастбищной нагрузкой на некоторых частях пастбищ, а иногда даже полным отсутствием выпаса скота на отдельных участках.
На рассмотренных территориях, как и в других регионах, практикуется два типа выпаса скота: на неогороженных пастбищах (в Солотчин-ской и Клязьминской поймах) и загонный — так называемые культурные пастбища (в Приильменье). При расчётах гибели коростелей мы предполагали, что выводки (даже с маленькими птенцами) могут уходить от пасущегося скота и выбирать для себя наиболее благоприятные
в данный момент участки пастбища с мало нарушенным травяным покровом, то есть гибель выводков при выпасе не происходит. На обследованной площади пастбищ в Солотче было соответственно 36, 23 и 22 гнезда коростеля в 1998-2000 годах, в Приильменье — 45, а на Клязьме — 8 гнёзд.
По нашим расчётам, основанным на акустической активности самцов коростеля и регистрации интенсивности пастбищной нагрузки, на неогороженных пастбищах контрольной территории в Солотчинской пойме в 1998-2000 годах погибло при выпасе соответственно 14, 13 и 9% гнёзд коростеля.
На обследованных культурных пастбищах Приильменья в 1998 году, как мы подсчитали, погибло при выпасе около 13% кладок. Из 39 выживших кладок (87%) лишь одна попала в зону очень слабого выпаса, а все остальные располагались на участках, где выпас скота либо в течение мая-июля вообще не проводился, либо проводился в мае, до начала активности самцов коростеля в этих местах. Это и обеспечило высокую выживаемость кладок.
В целом на пастбищах за 3 года наших наблюдений 87% самок благополучно вывели птенцов.
Обсуждение
Представленные данные показывают, что в современных условиях успешность гнездования коростеля сравнительно высокая. Доля гнёзд и выживших выводков на участках лугов, применяемых для сенокосов, в 1998 и 2000 годах была не ниже 46%. Лишь в Солотчинской пойме в 1999 году она, по нашим расчётам, составила только 16%. Следует отметить, что в том году стояла очень сухая и жаркая погода, из-за чего с целью уменьшения потерь в заготовке сена покосы на лугах шли очень интенсивно, без перерывов на несколько дней, характерных в обычные годы. Значительные площади неиспользуемых сенокосных угодий в последние десятилетия заметно увеличивают успешность гнездования коростеля: на рассматриваемых территориях в обычные годы суммарно выживало не менее 60% гнёзд и выводков.
На обследованных участках пастбищ выживаемость гнёзд коростеля была ещё более высокой: не менее 87% в 1998-2000 годах. Притом на культурных пастбищах смертность гнёзд была не ниже, чем на неогороженных, хотя в принципе такие земли должны использоваться более интенсивно. Это обусловлено сильным спадом пастбищного животноводства в последние десятилетия.
Сроки и особенности сенокосов, а также пастбищная нагрузка на обследованных нами территориях достаточно характерны для многих обширных луговых территорий центра и северо-запада европейской части России. Но в отдельных, экономически более сильных хозяйствах (осо-
бенно в Поволжье и на юге России) практикуются более ранние сроки кошения и более интенсивный выпас скота. Поэтому экстраполировать полученные нами данные на всю европейскую часть России неправомочно.
Заключение
В настоящее время состояние популяций коростеля на обследованных территориях, как, вероятно, и в большинстве других мест Нечернозёмного центра и Северо-Запада России, не вызывает опасений, но по мере внедрения интенсивных технологий сенокошения потребуется разработка специальных мер охраны этого вида. Коростель весьма уязвим и нуждается в контроле за состоянием его локальных популяций. Имея перед собой западноевропейскую модель динамики численности изучаемого вида в условиях применения высокоинтенсивных сельскохозяйственных технологий, необходимо уже сейчас начать создание комплекса превентивных мер по устойчивому поддержанию его численности в европейской части России. При этом для разработки таких мер, а также для мониторинга численности очень удобны ключевые пойменные территории, например участки пойм рек Оки, Клязьмы и озера Ильмень.
Авторы выражают глубокую благодарность А.П.Межневу и С.Ю.Фокину, принимавшим активное участие в полевых исследованиях, а также Королевскому обществу защиты птиц Великобритании (RSPB), оказавшему финансовую поддержку исследований.
Литератур а
Иванова Н.С. (1968) 2013. Материалы по постэмбриональному развитию коростеля Crex crex и камышницы Gallinula chloropus // Рус. орнитол. журн. 22 (937): 3051-3058. EDN: REOKXL
Курочкин Е.Н., Кошелев А.И. 1997. Семейство Пастушковые - Rallidae // Птицы СССР. Ку-
рообразные, Журавлеобразные. Л.: 335-464. Мальчевский А.С., Пукинский Ю.Б. 1983. Птицы Ленинградской области и сопредельных
территорий: История, биология, охрана. Л., 1: 1-480. Мануш С.Г. 1974. Сельскохозяйственная техника и дичь // Тр. Завидовского заповедника 3: 40-78.
Мищенко А.Л., Суханова О.В. 2000. Результаты двухлетнего проекта «Учёт коростеля в Европейской России» // Коростель в Европейской России: численность и распространение. М.: 147-169.
Птушенко Е.С., Иноземцев А.А. 1968. Биология и хозяйственное значение птиц Московской области и сопредельных территорий. М.: 1-461. Суханова О.В., Межнев А.П., Мищенко А.Л. 2008. Коростель и перепел в агроландшфтах
долины Оки // Редкие виды птиц Нечернозёмного центра. М.: 207-211. Salzer U., Schafer N. 1997. Altersbestimmung von Wachtelkönigen Crex crex // Vogelwelt 118, 3/4: 135-139.
Snow D.W., Perrins C.M. (Eds.) 1998. The Birds of the Western Palearctic. Concise Edition. Vol. 1: Non-Passerines. Oxford Univ. Press.
