CC BY
85
СОЦИОЛОГИЯ И ЖИЗНЬ
РО!: 10.17805Дри.2015.1.8
Некоторые обстоятельства построения идентичности инвалидов
Т. Жулковска (Щецинский университет, Польша)
Анализ идентичности приобрел особую значимость в современных исследованиях ситуаций, которые складываются в процессе жизнедеятельности человека-инвалида. Такой анализ сталкивается с немалыми трудностями, вытекающими из разницы в понимании идентичности в рамках различных научных дисциплин и принятых в них концепций. В статье произведен анализ трактовок идентичности и определены основные факторы, которые влияют на сложности современной идентификации человека-инвалида.
Дифференцированность и многоконцептуальность проблематики идентичности становятся основой для выделения различных ее моделей. Для интерпретации идентичности инвалидов наиболее продуктивны четыре модели Р. Робинсона и З. Бокшанского: модель здоровья, модель мировоззрения, эго-логическая модель и интерактивная модель. В этих моделях и в других концепциях отразились дискуссии о значении индивидуальных и общественных факторов идентичности и ее функциях.
Анализируя научную литературу, автор отмечает, что исследователями большее внимание уделяется общественным факторам формирования идентичности, чем индивидуальным. Такова концепция Т. Парсонса, трактующего идентичность прежде всего как результат участия человека в общественной жизни. На протяжении веков значение общественных факторов в формировании идентичности изменялось. Эти изменения особенно стали заметны в формировании идентичности человека-инвалида.
В настоящее время наблюдается исчезновение универсального типа доминирующей идентичности. Она стала эластичной, переменной, растекающейся, фрагментарной. Такие изменения стали результатом воздействия факторов глобализации, стимулирования потребительского интереса и других социально-культурных изменений. Разнообразие и множество идентификаций ведут к тому, что идентичность становится ситуативной, неоднородной. Это рождает общую нервозность, может способствовать психическим расстройствам, типичным для современной цивилизации. То же отмечается у людей-инвалидов.
Ключевые слова: идентичность, идентификация, инвалид, человек-инвалид, факторы идентификации, модели идентификации.
В современном обществе выявление идентичности стало принципиальной проблемой в анализе ситуаций человека-инвалида. При этом сама по себе проблема идентичности является одной из труднейших задач науки. Причина этого лежит в разнице понимания диапазона и содержания данного термина в различных научных дисциплинах и функционирующих в них концепций (Szwed, 1999: 146).
В общем значении идентичность понимается как быть тем же самым. В социальные науки понятие «идентичность» ввел Э. Эриксон в 1950-е годы. В латинском языке идентичность означает тот же самый и происходит от слова idem, что указывает на какую-либо схожесть и тождественность. По Э. Эриксону, идентичность характеризуется как, во-первых, Я-идентичность, включающая два компонента — «органический» и «личностный»; во-вторых, «социальная идентичность», которая подразделяется на «групповую» и «психосоциальную». Характеризуя взгляды Эриксона, А. И. Ковалева отмечает, что групповая идентичность рассматривается им как включенность индивида в различные общности, субъективное ощущение некоторой коллективной целостности, из которой индивид черпает свой статус; психосоциальная идентичность дает человеку ощущение значимости своего бытия с точки зрения общества (Ковалева, 2011: 157).
Дифференцированность и многоконцептуальность проблематики идентичности становятся основой для выделения различных ее моделей. Особую пригодность к интерпретации идентичности инвалидов показывают модели Р. Робинсона и З. Бокшан-ского. Авторы выделяют четыре теоретические модели: модель здоровья, модель мировоззрения, эго-логическую модель и интерактивную модель.
В модели здоровья идентичность рассматривается как специфическая сфера медиации, в которой устанавливаются формулы существования человека. В характеристику идентичности включено состояние организма и его функции, выполняемые человеком роли, его система ценностей и другие детерминанты, входящие в его сознание (Bokszariski, 1989: 27). Предпосылки модели здоровья, по нашему предположению, кажутся частично пригодными для анализа идентичности человека-инвалида. Идентичность они описывают с точки зрения психосоциальных расстройств и адаптации к окружению. Они указывают на то, что в процессе формирования идентичности огромную роль играют возможности человека, однако сравнительно мало внимания уделяется социальному контексту этих возможностей.
Модель мировоззрения применительно к идентичности базируется на таких понятиях, как ценности, культурный образец, этос. В этой модели акцентируется внимание на психосоциальной ситуации человека — каким образом воспринимает он культуру, какие действия и ценности признает и каким образом, опираясь на эти факторы, формирует собственное мировоззрение. Это, как подчеркивает Р. Д. Лифтон, новый тип идентичности, потому что он не связан с символами и институциями (там же: 40). От того, каковы психосоциальные условия, будет зависеть, произойдет ли выработка стабильной или переменной идентичности, сформированной под влиянием появляющихся новых образцов или стилей общественной жизни.
Эго-логическую модель идентичности можно найти в научном творчестве у М. За-воллини, Х. Тайфеля, Ю. Козелецкого. К такого рода подходу относятся описания механизмов (анализ микропроцессов мышления, воображения), действующих по мере создания концепции самого себя. Делаются попытки показать разницу в восприятии и автоопределении себя через личность в зависимости от ее реакции на других людей или группы (Kozielecki, 1986: 43).
Четвертая модель — интерактивная. Принципиальным фактором, отличающим эту модель от других, является то, что здесь идентичность не трактуется как относительно жесткий конструкт, а подчеркивается, что она зависима от социальных факторов, от человеческих отношений в различных общественных ситуациях.
Как в представленных моделях, так и других концепциях можно заметить следы дискуссий о значении индивидуальных и общественных факторов в создании иден-
тичности и ее функционировании. В психологических концепциях подчеркивается, что идентичность формируется в результате того, что мы думаем о себе, как мы себя воспринимаем и интерпретируем и как нас воспринимают другие. М. Ярымович перечисляет несколько источников информации о собственной персоне: а) значение собственной персоны как предмет восприятия (приобретение сведений о самом себе, диапазон самосознания); б) значение общественного окружения как источника знания о самом себе; в) значение процессов интерперсонального сравнения; г) значение факторов, способствующих восприятию сходства (обособленности) (Jarymowicz, 1985). Э. Эриксон пишет, что идентичность не является однозначной концепцией себя (самознания), функционирующей на уровне сознания. Она указывает на качество типа действия, до каких его «я» способно определить качество индивидуального существования. Это измерение функционирует на уровне бессознательного. Решая нормативный кризис, человек должен справиться с угрозами относительно идентичности в трех аспектах: непрерывности существования во времени и пространстве, внутренней сплоченности атрибутов (в том числе качество Эго) и уверенности, основанной на соответствии между тем, что знаешь о себе, и тем, что знают о тебе другие (Oleszko-wicz, 1995: 24).
Что касается идентичности человека-инвалида, интересным представляется также мнение К. Роджерса. Он утверждает, что идентичность охватывает совокупность восприятий, касающихся собственных сомато-физиологических и психических черт. Развивается она постепенно и спонтанно, но ее нормальное формирование возможно только тогда, когда человек испытывает в своей среде (особенно семейной, школьной и среди ровесников) чувство психической безопасности, полной и безусловной акцептации, а также эмпатийного понимания и уважения собственной индивидуальности. В случае отсутствия этих факторов может произойти формирование принудительной, чужой, гетерономной идентичности и даже дезорганизация личности и поведения (Drzewiecki, 1999). На значение при формировании идентичности личных факторов, существенных для инвалидов, также обращает внимание А. Ценцини (Cencini, Manenti, 2009). Автор выделяет пять слоев человеческой идентичности: соматическая, психическая, онтологическая, метапсихическая и метасоматическая идентичность. Самым простым и наиболее спонтанным опытным измерением человеческой идентичности является физико-соматическая идентичность. Нормально психически функционирующий человек находится в постоянном контакте с собственным телом и осознает свои специфические свойства и физические способности, а также собственное физиологическое состояние. Такого типа сомато-физиологическая идентичность появляется с первых мгновений существования ребенка, хотя вначале ему не сопутствует самосознание психического типа. Постепенно сомато-физиологическая идентичность интегрируется с остальными измерениями человеческой идентичности. Однако в случае аномального развития может случиться так, что чувство идентичности данного человека будет ограничено его самосознанием на сомато-физиологическом уровне.
В такой ситуации телесность приобретает для него первостепенное значение, потому что является единственной или основной точкой отсчета, когда речь идет о самоидентификации и чувстве собственной идентичности или личной ценности. Такого типа сокращение идентичности ограничивает принципиальным способом поле заинтересованности данного человека, а также область испытаний самого себя, что приводит к серьезным искажениям в функционировании его личности (Parsons, 1972) и может вызывать чрезмерную заботу о своем теле, его функциональности и внешнем
виде. В ситуации, когда, например, речь идет об инвалиде, когда он не в состоянии реализовать свои ожидания, у человека могут появиться трудности в акцептации самого себя. Это особенно актуально в наше время, когда современная культура придает столь большое значение внешнему виду и физической форме.
Анализируя литературу по предмету, замечаем, что исследователи идентичности больше внимания уделяют общественным факторам, чем индивидуальным. Одну из такого рода концепций первым выдвинул Т. Парсонс (Parsons, 1972; Parsons, Smelser, 1975). Признавая значение индивидуальных факторов, он трактует идентичность прежде всего с точки зрения включенности человека в общественные отношения. В результате участия в жизни общества человек узнает и признает за собственные элементы общественной системы, т. е. образцы и общественную акцептацию способов поведения и факторы системы культуры, благодаря которым данная общественная система становится интерсубъективно понятной для его членов и может более успешно формировать их поведение и их идентичность (Parsons, 1972; Parsons, Smelser, 1975). И. Гоффман также подчеркивает, что идентичность человека не представляет собой однородное и одномерное явление, а охватывает множество структурных аспектов (Goffman, 2000), ибо можно его анализировать как в измерении субъективного опыта (сознание идентичности), так и в измерении содержания. Кроме того, Гоффман утверждает, что человек признает и выбирает только то поведение, которое в данный момент ведет к достижению положительных результатов и создает оптимально благоприятное впечатление у партнеров по интеракции. Следовательно, у человека отсутствует определенная идентичность, но он использует выбранные стратегии, дающие ему возможность достичь предполагаемых целей, при этом приобретая признание общества.
На протяжении веков значение общественных факторов в формировании идентичности изменялось. До и в период Просвещения идентичность формировалась на основании традиционных (религиозных) структур. Считалось, что положение в обществе и идентичность «задаются» вместе с рождением, что, в свою очередь, является выражением воли Бога. Человек определялся по месту, которое занимал в иерархии общества, а не путем собственных, индивидуальных атрибутов. Однако это не относилось к инвалидам: как показывает история, место этих людей было особое. На основании имеющихся дисфункций они были за чертой общественной жизни, а часто даже уничтожались (Zo/kowska, 2008).
На протяжении XVII и XVIII вв. в мышлении об идентичности преобладала новая гуманистическая концепция человека. Человек стал центральной, уникальной индивидуальностью, наделенной способностью понимания, осознанной и активной, способной формировать свою идентичность. Это был также период наиболее гуманистической трактовки отличий, что привело к более благоприятному восприятию людей-инвалидов и тем самым лучшим условиям формирования их идентичности. В XIX в. в результате общественных перемен произошли очередные изменения в понимании идентичности. Однородные, стабильные общества в результате развития индустрии и урбанизации начали дифференцироваться. Исчезла трактовка человека как уникальной личности. Это повлияло на развитие идентичности людей, причем особенно тех, кто не успевал за техническим прогрессом и общественными переменами. Еще менее благоприятной в формировании идентичности людей-инвалидов оказалась современность. В наше время, по мнению Збышка Мелёщика и Тадеуша Шкудлярка, наблюдается исчезновение универсального типа доминирующей идентичности. Она стала эластичной, переменной, растекающейся, фрагментарной (Melosik, Szkudlarek, 1998).
Факторами, формирующими такую идентичность, являются глобализация, стимулирование потребительского интереса и другие социально-культурные перемены. Провозглашение лозунгов о необходимости гармоничной жизни с самим собой, стремления найти самого себя, быть спонтанным, творческим, независимым, свободным (Dy-czewski, 1998), а также появление возможности свободы перемещения и коммуникации, приобретения благ стали сопутствовать появлению новых ценностей, а тем самым и различной идентичности.
Современные идентичности формируются на основании потребительских запросов, доступности благ и услуг. Юзеф Житиньски предлагает этому следующее определение — «супермаркетная» концепция человека (Zyciriski, 1998). Для общества уже не характерна иерархическая, правовая культура, как это понимает П. Бурдьё, а, по мнению А. Моля, — это культура мозаичная, децентрированная, без иерархии и точек опоры (Krzysztofek, 1997). Изменились группы отсчета, обеспечивающие привлекательные образцы; нравственные авторитеты были заменены СМИ, которые не утруждали себя быть нравственными, а лишь хотели быть по вкусу публике. Общественные перемены не изменили систему ценностей, а изменили систему воспитания. Призванные к этому социальные институты — семья, школа, церковь — не могут справиться с таким положение дел, они просто бессильны (Jedlicki, 1998).
Слабость такой культуры и такого человека, как пишет Ф. Фукуяма, не в недостатке образования, а в исчезновении в homo consumens элемента thymos (Fukuyama, 1992). Оказывается, разнообразие и изменчивость не являются условиями для развития творчества, они дают лишь видимость свободы. Человек не в состоянии быть креативным по отношению к себе, ибо вариативность общества не дает возможность даже контролировать свою собственную жизнь. П. Штомпка называет это культурной травмой. Он подчеркивает, что общественные затраты на трансформацию, внезапные, скоропостижные и радикальные социальные изменения уничтожают культурную ткань, т. е. то, что является стержнем потенциала для дальнейших творческих действий, подрывая тем самым субъектность общества (Sztompka, 2005). М. Фуко пишет, что важным фактором моделирования современной идентичности являются механизмы дисциплины и надзора (Foucault, 1998; 2000). Современное общество характеризуется большой разнородностью норм, взглядов, стилей жизни. Однако диапазон возможных жизненных стилей подвергается безоговорочному программированию общественными силами, которые обычно довольно далеки от личности. Это парадокс приватизации в эпоху позднего капитализма человеческого стремления к самореализации, которая в результате утрачивает реальную автономию и единство личности (Shusterman, 1996).
В наше время людей заставляют иметь различные, часто противоречивые или неопределенные идентичности. Как подчеркивает З. Бауман, личность заставляют заменить свои жизненные стратегии на более эффективные. Эти стратегии должны отбросить цель — конструирование сплоченной, централизованной и непрерывной идентичности. Люди сегодня меняют свои идентичности по желанию, придавая небольшое значение актуально доступным версиям. Реляции между людьми становятся фрагментарными и прерывистыми: они уничтожаются путем ограничения свобод и вытекающими отсюда последствиями, а также действуют против устоявшихся реляций в отношении обязанностей и обязательств. Такая ситуация рождает общую нервозность, может способствовать психическим расстройствам, типичным для современной цивилизации (Bauman, 1994; 2000).
С тем же сталкиваются люди-инвалиды. Из-за психофизических дисфункций, ограниченной инициативы и находчивости, меньших возможностей быстрой и адекват-
ной креативности концепции самого себя, а также измененных внешних социальных, культурных условий, разнообразия норм, ценностей человек-инвалид испытывает трудности в самоопределении, в автокреативности идентичности. Инвалид — человек пассивный, потребительский, имеет проблемы с поиском работы, не участвует в жизни локального сообщества. Таким образом, у него появляются трудности в психообщественном функционировании, потому что принципиальной функцией идентичности является функция адаптации. По мнению Леона Дычевского, в ответ на появляющиеся трудности весьма быстро сформировались целые профгруппы, занимающиеся проблемой людей: психологи, социологи, социальные работники, общественно-культурные деятели, различного типа инструкторы и даже «затейники». Главная поставленная перед ними задача — это освободить человека от стресса и страданий, помочь ему решить проблемы и в его развитии, обеспечить ему чувство счастья. Типичный образ — это поиск под лозунгами подлинности и раскрепощенного развития собственной личности (Zyciriski, 1998). Этот поиск должен быть в сфере заинтересованности человека-инвалида, давать ему возможность влиять на развитие своей идентичности. Он вправе знать о возможностях выбора различных идентичностей; иметь сведения о методах приспособления к общественным нормам, а также способах выражения несогласия и возможности изменений в поведении. Речь здесь идет о поиске, дающем шанс на субъективную и равноправную жизнь в сообществе, на формирование идентичности вместе с процессом индивидуализации, укрепление своей специфики, развитие независимых способов удовлетворения своих потребностей при выполнении семейных и профессиональных ролей.
Возможнности развития идентичности каждого человека определяются такими условиями, как пол, возраст, интеллект и физическая подготовка. Сложность данной проблемы описывает И. Милюска, говоря, что в понятии идентичности одновременно собраны мысли об индивидуально-общественной природе человека, о возможности собственной креативности психологического типа в мире и в интеракции с внешним миром. Идентичность является синтезом диалектических связей между стабильностью и изменениями, между тем, что есть единичное, групповое, общественное и культурное, между познаваемым, эмоциональным и поведенческим аспектами функционирования человека, между сознательным и бессознательным, между эволюцией и кризисом (Miluska, 1996).
Здесь особенно важными представляются исходные положения о том, что образование взрослой и интегральной идентичности зависит как от норм, законов и принятых общественных принципов функционирования в обществе, так и от определенных психофизических свойств.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Ковалева, А. И. (2011) Общество и личность : Лекции по социологии : учеб. пособие. М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та. 204 с.
Bauman, Z. (1994) Dwa szkice o moralnorici ponowoczesnej. Warszawa : Instytut Kultury. 88 s. (На польск. яз.).
Bauman, Z. (2000) Ponowoczesno^C jako Zrodlo cierpieri. Warszawa : Wydawnictwo "Sic!". 389 s. (На польск. яз.).
Bokszariski, Z. (1989) Tdzsamosc, interakcja, grupa — tozsamoric jednostki w perspektywie teorii socjologicznej. Lodz : Wyd. Uniwersytetu Loridrikiego. 257 s. (На польск. яз.).
Cencini, A., Manenti, A. (2009) Psychology and formation: Structures and dynamics. Pauline Publications. 470 p.
Drzewiecki, M. (1999) Odpowiedzialna pomoc wychowawcza. Radom : Wydawnictwo "Ave". 318 s. (Ha noAbCK. A3.).
Dyczewski, L. (1998) Cz/owiek w perspektywie nowoczesnej kultury // Kultura polska w nowej sytuacji historycznej / red. J. Damrosz. Warszawa : Instytut Kultury. S. 24-38. (Ha noAbCK. A3.).
Foucault, M. (1998) Nadzorowafi i karaC. Narodziny wiezienia. Warszawa : Wydawnictwo Fundacji Aletheia. 383 s. (Ha noAbcii. A3.).
Foucault, M. (2000) Historia seksualnosci. Warszawa : Czytelnik. 612 s. (Ha noAbcii. A3.). Fukuyama, F. (1992) The end of history and the last man. N. Y. : Free Press ; Toronto : Maxwell Macmillan Canada ; N. Y. : Maxwell Macmillan International. 418 p.
Goffman, E. (2000) Cz/owiek w teatrze zycia codziennego. Warszawa : Wydaw. KR. 286 s. (Ha
nOAbCK. A3.).
Jarymowicz, M. (1985) Spostrzeganie samego siebie: Ponfiwnanie "Ja" — "Inni" // Psychologia spostrzegania spo/ecznego / red. M. Lewicka, J. Trzebinski. Warszawa : Ksiazka i Wiedza. S. 235-252. (Ha nOAbCK. A3.).
Jedlicki, J. (1998) Umarly etos // Przeglad Tygodniowy. 15.04. (Ha noAbCK. A3.). Kozielecki, J. (1986) Psychologiczna teoria samowiedzy. Warszawa : PWN. 478 s. (Ha noAbCK. A3.). Krzysztofek, K. (1997) Audiowizualna kontrkultura? // Kultura i sztuka u progu XXI w. / red. S. Krzemien-Ojak. Bia/ystok : "Trans Humana" Wydawnictwo Uniwersyteckie. 315 s. S. 11-31. (Ha noAbcK. A3.).
Melosik, Z., Szkudlarek, T. (1998) Kultura, tozsamofic, edukacja. Migotanie znaczen. Krakow : Impuls. 111 s. (Ha noAbcii. A3.).
Miluska, J. (1996) Tozsamofic kobiet i mezczyzn w cyklu zycia. Poznan : WN UAM. 301 s. (Ha
noAbcK. A3.).
Oleszkowicz, A. (1995) Kryzys mlodzienczy — istota i przebieg. Wroclaw : Wydawnictwo Uniwer-sytetu Wroclawskiego. 118 s. (Ha noAbCK. A3.).
Parsons, T. (1972) Szkice z teorii socjologicznej. Warszawa : PWN. 590 s. (Ha noAbCK. A3.). Parsons, T., Smelser, N. J. (1975) Funkcjonalne zroznicowanie spoleczenstwa // Elementy teorii socjologicznych, materia/y do dziejow wspo/czesnej socjologii zachodniej / ed. by W. Dereczyfiski, A. Jasifiska-Kania, J. Szacki. Warszawa : PWN. S. 219-240. (Ha noAbCK. A3.).
Shusterman, R. (1996) Sztuka zycia a etyka postmodernistyczna // Kultura Wspolczesna. №3-4. S. 26-54. (Ha noAbCK. A3.).
Sztompka, P. (2005) Socjologia zmian spo/ecznych. Krakow : Wyd. Znak. 323 s. (Ha noAbCK. A3.). Szwed, R. (1999) Ontologiczne podstawy koncepcji tozsamofici // Studia Socjologiczne. №3. S. 145-164. (Ha noAbCK. A3.).
Zo/kowska, T. (2008) Historia pedagogiki niepe/nosprawnych intelektualnie (pynonMCb). Szczecin. (Ha noAbCK. A3.).
Zycifiski, J. (1998) Cogito ergo sum // Rzeczpospolita, Dodatek "Plus-Minus", 17-18.10. (Ha
noAbCK. A3.).
/\ama nocmynMHun: 12.12.2014 г.
SOME FEATURES OF IDENTITY BUILDING IN DISABLED PERSONS
T. ¿diKOWSKA (University of Szczecin, Poland)
Analyzing identity is of special importance for contemporary research into life situations ofthe disabled. Such analysis faces a number of considerable obstacles which stem from the variety of concepts of identity between disciplines and theories. The article analyzes the existing interpretations of identity and outlines the main factors contributing to current identification problems of a disabled person.
The differentiated and multi-conceptual status of identity allows us to outline a number of models. Of these, four models developed by R. Robinson and Z. Bokszaifiski — the model of health, the model of outlook, the egological model and the interactive model — are the most productive for interpret-
ing the identity of the disabled. All of these four, as well as other concepts, are a reflection of the debates on the impact individual and social factors have on identity and its functions.
Analysis of the existing theories has led us to a conclusion that most theorists pay more attention to the social factors ofidentity formation than to the individual ones. Thus, T. Parsons interprets identity as a consequence of man's involvement in social life. Throughout centuries, the importance of social factors for identity formation has been changing. These changes have become notably more conspicuous in the case of the disabled.
We are at the moment witnessing the demise of universal dominant identity. It has become elastic, variable, diffuse and fragmentary. This is due to the impact of globalization, to stimulating consumer interest and to other sociocultural developments. The variety and multiplicity of identifications make identity situative and heterogeneous, which, in turn, may increase the general stress and contribute to the rise in psychiatric disorders typical for modern civilization. The same can be observed in disabled persons.
Keywords: identity, identification, the disabled, disabled person, factors of identification, identification models.
REFERENCES
Kovaleva, A. I. (2011) Obshchestvo i lichnost': Lektsii po sotsiologii [Society and person: Lectures on sociology] : a study guide. Moscow, Moscow University for the Humanities Publ. 204 p. (In Russ.).
Bauman, Z. (1994) Dwa szkice o moralnoici ponowoczesnej [Two essays in postmodern morality]. Warszawa, Instytut Kultury Publ. 88 p. (In Polish).
Bauman, Z. (2000) Ponowoczesnoii jako iridlo cierpieni [Postmodernity and its discontents]. Warszawa, Wydawnictwo "Sic!". 389 p. (In Polish).
Bokszaiiski, Z. (1989) Tazsamoi, interakcja, grupa — tozsamoid jednostki w perspektywie teorii socjologicznej [Identity, interaction, group - Identity in the perspective of sociological theory]. Lodz : Wyd. Uniwersytetu Loidzkiego. 257 p. (In Polish).
Cencini, A. and Manenti, A. (2009) Psychology and formation: Structures and dynamics. Pauline Publications. 470 p.
Drzewiecki, M. (1999) Odpowiedzialna pomoc wychowawcza [Responsible support in education]. Radom, Wydawnictwo "Ave". 318 p. (In Polish).
Dyczewski, L. (1998) Czlowiek w perspektywie nowoczesnej kultury [Man in the perspective of modern culture]. In: Kultura polska w nowejsytuacji historycznej [Polish culture in a new historical situation] / ed. by J. Damrosz. Warszawa, Instytut Kultury Publ. Pp. 24-38. (In Polish).
Foucault, M. (1998) Nadzorowai i karai. Narodziny wiezienia [Discipline and punish. Birth of the prison]. Warszawa, Wydawnictwo Fundacji Aletheia. 383 p. (In Polish).
Foucault, M. (2000) Historia seksualnoici [The history of sexuality]. Warszawa, Czytelnik Publ. 612 p. (In Polish).
Fukuyama, F. (1992) The end of history and the last man. New York, Free Press ; Toronto, Maxwell Macmillan Canada ; New York, Maxwell Macmillan International. 418 p.
Goffman, E. (2000) Czlowiek w teatrze zycia codziennego [The presentation of self in everyday life]. Warszawa, Wydaw. KR. 286 p. (In Polish).
Jarymowicz, M. (1985) Spostrzeganie samego siebie: Por(5wnanie "Ja" — "Inni" [The perception of oneself: Comparing the 'I' and the 'Other']. In: Psychologia spostrzegania spolecznego [Psychology of social perception] / ed. by M. Lewicka and J. Trzebiniski. Warszawa, Ksiazka i Wiedza Publ. Pp. 235-252 (In Polish).
Jedlicki, J. (1998) Umarly etos [The dead ethos]. Przegl,d Tygodniowy. April 15. (In Polish).
Kozielecki, J. (1986) Psychologiczna teoria samowiedzy [Psychological theory of self-knowledge]. Warszawa, PWN Publ. 478 p. (In Polish).
Krzysztofek, K. (1997) Audiowizualna kontrkultura? [Audiovisual counterculture?]. In: Kultura i sztuka u progu XXI w. [Culture and art at the beginning of the 21st century] / ed. by S. Krzemiei-Ojak. Bial-ystok, "Trans Humana" Wydawnictwo Uniwersyteckie. 315 p. Pp. 11-31. (In Polish).
Melosik, Z. and Szkudlarek, T. (1998) Kultura, tozsamoid, edukacja. Migotanie znaczeA [Culture, identity, education: Flickering meanings]. KrakOw, Impuls Publ. 111 p. (In Polish).
Miluska, J. (1996) TozsamoA kobiet i mezczyzn w cyklu zycia [Female and male identity throughout life]. Poznan, WN UAM Publ. 301 p. (In Polish).
Oleszkowicz, A. (1995) Kryzys mlodzieniczy — istota i przebieg [Juvenile crisis: The nature and the course]. Wroci-aw, Wydawnictwo Uniwersytetu Wrociawskiego. 118 p. (In Polish).
Parsons, T. (1972) Szkice z teorii socjologicznej [Essays in sociological theory]. Warszawa, PWN Publ. 590 p. (In Polish).
Parsons, T. and Smelser, N. J. (1975) Funkcjonalne zroznicowanie spoieczenstwa [The functional differentiation of society]. In: Elementy teorii socjologicznych, materialy do dziejAw wspdlczes-nej socjologii zachodniej [Elements of sociological theories and materials on contemporary sociology in the West] / ed. by W. DereczyAski, A. JasMska-Kania and J. Szacki. Warszawa, PWN Publ. Pp. 219-240. (In Polish).
Shusterman, R. (1996) Sztuka zycia a etyka postmodernistyczna [Postmodern ethics and the art of living]. Kultura Wspdlczesna, no. 3-4, pp. 26-54. (In Polish).
Sztompka, P. (2005) Socjologia zmian spolecznych [The sociology of social change]. Krakow, Znak Publ. 323 p. (In Polish).
Szwed, R. (1999) Ontologiczne podstawy koncepcji tozsamoAci [Ontological foundations of identity]. Studia Socjologiczne, no. 3, pp. 145-164. (In Polish).
Zo/kowska, T. (2008) Historia pedagogiki niepelnosprawnych intelektualnie [A History of teaching people with intellectual disabilities] : manuscript. Szczecin. (In Polish).
Zyciriski, J. (1998) Cogito ergo sum. Rzeczpospolita, Dodatek "Plus-Minus", October 17-18. (In Polish).
Submission date: 12.12.2014.
Жулковска Тереза — доктор социологических наук, профессор, директор Института педагогики Щецинского университета (Польша). Адрес: 71-431, Polska, Szczecin, ul. Oginskiego 16/17. Тел.: (8-10-48) (91) 444-37-53. Эл. адрес: pedagogika@univ.szczecin.pl
Zo/kowska Teresa, Doctor of Social Science, Professor, Director, Institute of Pedagogy, University ofSzczecin, Poland. Address: 16/17, Oginskiego St., Szczecin, Poland, 71-431. Tel.: (8-10-48) (91) 444-37-53. E-mail: pedagogika@univ.szczecin.pl
