CC BY
17
вращались в эффективный инструментарий манипулирования массовым сознанием [11],
Появлялись превращенные формы и симу-лякры идеологий, которые зловещим образом уничтожали их изначальное содержание. Так, идеи национального освобождения трансформировались в идеи национального превосходства. Национальные травмы компенсировались политическим нарциссизмом, порождая такие опасные и антигуманистические идеологические проекты, как фашизм или национал-социализм. 8 их основу были положены представления о заведомом антропологическом неравенстве и превосходстве одних людей над другими. Тем самым отрицались не только либеральные или марксистские идеи, но и принцип единства человеческого рода, возможность всеобщей истории при наличии огромного разнообразия конкретных культур,
В целом XX столетие можно совершенно справедливо назвать "веком идеологий". Так, в период с 1917 по 1989/91 гг. наблюдалось идеологическое противостояние либеральных и коммунистических режимов, в котором особо следует выделить период их совместной борьбы с фашизмом и национал-социализмом с 1941 по 1945 гг. (сними откровенно заигрывали многие консерваторы),а также периоды "заморозки" и "оттепели", "приливов"и "отливов", обострения агрессивной риторики и её постепенного смягчения. Всё это продолжалось вплоть до идейной и политической капитуляции коммунистических режимов, которая произошла в конце XX в. Впрочем, как показали дальнейшие события, победа либерализма также оказалась мнимой.
Заключение
Таким образом, по результатам исследования сформулированы основные ВЫВОДЫ.
1. Эпоху Просвещения можно рассматривать как своеобразную победу времени над вечностью, когда возникла сама идея проект-но-конструкторской истории, суть которой заключалась в преобразовании человека, природы и общества на основе разума,
2, Классические идеологии модерна представляли собой конкурирующие версии реа-
лизации главной темпоральной стратегии Просвещения, которая высвобождала социальную энергию и направляла её в сторону освоения и обустройства посюстороннего мира,
3. Это можно было осуществлять неторопливо или с оглядкой на прошлое (консерватизм), делая акцент на проблемах интенсивного настоящего (либерализм) или перенося фокус общественного внимания в будущего (марксизм), то есть пытаясь "оседлать законы истории" и сформировать новое общество и нового человека.
Литература:
1. Гегель Г.Ё.Ф, Феноменология духа. / пер. с нем. Г.Г. Шпета. - М.: Наука, 2000.-495 с.
2. Жаринов Е.В. Падшее Просвещение. Тень эпохи. - М.: ACT, 2021,- 512 с.
3. Кант И. Сочинения: В б т. / пер. с нем. под общ. ред.
B.Ф, Асмуса, А, В, Гулы ги и Т.И. Ойзерма на. - М.: Мысл ь, 1966, -Т.б. -743 с.
4. Манн М, Источники социальной власти: в 4 Т. Т. 1: История власти от истоков до 1760 г. н.э. / пер. сангл. и науч. ред. Д.Ю, Карасёва. - М. :Дело; РАН-ХиГС, 2018,-760 С.
5. Манн М. Источники социальной власти: в 4 Г. Т. 2: Ста нов л е ние классов и наци й-государств, 1760-1914 годы {книга первая) / пер. сангл. А.В.Лазарева; под науч. ред. Д.Ю. Карасёва. - М,: Дело; РАН-ХиГС, 2018,-542 с.
6. Манн М. Источники социальной власти: в 4 т. -Т. 2: Ста нов л е ние классов и наци й-государств, 1760-1914 годы (книга вторая) / пер. с англ. A.B. Лазарева; под науч. ред. Д.Ю. Карасёва. - М,: Дело; РАН-ХиГС, 2018,-520 с.
7. Манн М, Источники социальной власти: в 4 т, Т. 3: Глобальные империи и революция, 1Й90-1 945 годы / пер, с англ. Д.К). Карасёва; под науч. ред.
C. Моисеева. - М. Дело; РАНХиГС, 2018. - 696 с.
8. Маркс К,, Энгельс Ф. Сочинения / пер. с нем. Л.И. Гольман и В.А. Морозовой. - 2-е изд. - М. : Госполитиздат, 1955. - Т. 4. - XIV, 616 с.
9. Мягкова ЕМ. "Непостижимая Вандея": государство и власть в политическом пространстве сельского общества // Французский ежегодник 2003. - М.: Наука, 2003. - С. 10-33.
10.Трупов A.A. Конструируя смыслы: Идеология в обществах модерна и постмодерна. - Белгород г БУЮП, 2019,- 320 с
11. Трунов A.A., Рындин Е.В. Идеологии и политические религии в обществе модерна // KANT. -2021.-№3 (40),-С. 173-177.
си ftj о
OJ
h-
Q-<
X
сч
41"
S
161
SOME NEW MEANING IN THECONCTPTOF "SUBJECTLESSNESS"
Sarkarova Nai/a Akhedovna, PhD of Philosophical sciences, Associate Professor, Department of Philosophy and Socio-Politkal Sciences, Dagestan State University, Makhachkala, Republic of Dagestan
The purpose of study is to explore some new manifestations of the concepts of subjectlessnes and "death of the subject", different from those considered by postmodernism and structuralism, what is its scientific novelty. Among them, quite common is the assessment df some religions as subject/ess, especially Islam, supposedly built on the
absolute obedience of man to God, where there is no personal active principle. Arguments refuting this point of view are given. Particular attention is drawn to the manifestations of subjectlessnes in the virtual space, where a person loses the features of the integrity of a real subject and acquires new features, breaking up into many avatars that exclude him from cognitive and evaluative discourse, in order to show the features of such virtual non-subjectivity, the author conducts a comparative analysis of the concepts of "knowledge"and "information"and shows that in the lattei the "death of the subject" occurs. As a result, it was found that the concept of"subjectiessness" operates not only in literature and art, as postmodernism has shown, but also in other areas of social life and consciousness, Including culture, religion, education, and even virtual reality.
Keywords; subject; subjectivity; non-subjectivity; "death of the subject"; islam; virtual reality,
DOI 10.24923/2222-243X.2022-42.30
УДК 165,42 НЕКОТОРЫЕ НОВЫЕ СМЫСЛЫ В КОНЦЕПТЕ
ВАК РФ 5.7.7/09,00.11 "БЕССУБЪЕКТНОСТИ"
0 Саркарова НА., 2022 Цель исследования изучить некоторые новые появления концептов бессубъ
ектности и "смерти субъекта" отличные от рассмотренных постмодернизмом и структурализмом, в чем и заключается ее научная новизна. Среди них достаточно распространенной является оценка, как бессубъектных, некоторых религий, особенно ислама, якобы построенного на абсолютной покорности человека Богу, где отсутствует личностное активное начало. Приводятся аргументы, опровергающие такую точку зрения. Особое внимание обращается на проявление бессубъектности в виртуальном пространстве, где человек утрачивает черты целостности реального субъекта и приобретает новые черты, распадаясь на множество аватаров, исключающих его из познавательного и оценочного дискурса. Чтобы показать особенности такой виртуальной бессубъектности, автор проводит сравнительный анализ понятий "знание"и "информация" и показывает, что в последней и происходит "смерть субъекта". В результате установлено, что концепт "бессубъектности" действует не только в литературе и искусстве, как показал постмодернизм, но и в иных сферах общественного бытия и сознания, в том числе в культуре, религии, образовании и даже в виртуальной реальности.
Ключевые слова: субъект; субъектность; бессубъектность; "смерть субъекта"; ислам; виртуальная реальность
САРКАРОВА Наила Ахедовна, кандидат философских наук, доцент кафедры Философии и социально-политических наук, Дагестанский государственный университе т, Махачкала, Республика Дагестан
Введение
В принципиальном плане, бессубъектного мировоззрения нет и быть не может. Субъектность неустранима из всех формообразований сознания; речь может идти лишь о различных формах и степенях выражения этой субъектной идентификации. Поэтому основные исторические типы мировоззрения, к которым относятся мифология, религия и философия, как и другие духовные образования, характеризуются не только по содержательным показателям, но и по степени выделенности в них субъекта,
В мифологии еще отсутствует личностное измерение субъекта и сформирован только коллективный субъект человеческой идентификации, что выражается в господстве "мы-сознания" над "Я-созна-нием". Религия, при сохраняющемся господстве коллективного сознания и самосознания, уже предлагает достаточно развитые механизмы субъектной идентификации. Религиозное богослужение или молитва, какими бы коллективными ни были действия людей в храме или мечети, или какими бы заученными ни были их молитвы, всегда являют собой личностное обращение к Богу, в котором выражаются именно персональные желания и духовные устремления, индивидуальный "путь к Богу". Какотмечзл А.Ф. Лосев, в религии мы находим особое, специфическое самоутверждение личности. Это какое-то принципиальное самоутверждение, утверждение себя в своей последней основе, в своих исконных корнях, а следовательно, в вечности [5,133-134],
Полное же завершение личностной самоидентификации происходит в философии, которая и не может быть внеличностной. В этом плане, внеличносная философия невозможна и любой коллективный учебник по философии являет собой лишь альманах, антологию личностных подходов, непротиворечиво согласованных между собой в некое мировоззренческое единство, что, в свое время отмечал М.К, Мамардашвили,особенно когда он говорил, что необходимо запретить преподавание философии, представляющей обобщенное мировоззрение без личностной идентификации, что многие студенты понимали буквально, как запрещение преподавания философии вообще.
Основная часть
Очевидно и то, что формула "бессубъект-ности" или, если выражаться метафорически, как представители постмодернизма "смерть субъекта", вовсе не означают устранения человека из жизненной драматургии и познавательного дискурса, и, таким образом, отмену субъектно-объектной культурной или когнитивной парадигм; речьможет идти лишь о существенных изменениях & ее понимании в современной культуре. Как отмечается в литературе, постмодернизм дал культуре новое нелинейное многомерное измерение, в которой субъекты не исчезают, а подобно матрешке, прячутся друг в друге, образуя новую игру в новой роли и под другой маской [10],
Эта "бессубъектность" имеет различные формы проявления, а именно:
- через метафору "смерть автора", раскрытой Р. Бартом, когда сам писатель или художник перестает бытьтворцом и носителем смыслов. Таким образом, разрушается известная троичная формула "автор-текст-читатель", без которой была немыслима классическая культура, через это она утрачивает свою целостность и перестает действовать; из нее выпадает автор, как носитель и творец смыслов, он превращается в Скриптора, создателя текстов, а все богатство его смыслов предстоит расшифровать читателю или зрителю [1,319];
- через более широкую метафору "смерти субъекта" вообще,хорошо раскрытой М.Фуко, Ж. Деррида, когда человек утрачивает свои полномочия субъектности, самотождествечности, поскольку становится неспособным к самостоятельному индивидуальному выражению своей идентичности вне знаковых структур, растворяясь, таким образом, в пространстве массовой культуры.
Необходимо отметить, что такая метрика "бессубъектности"действуетво всей культуре.
Есть исследования, где предпринимаются попытки ее применения к самым различным сферам общественной жизни, на которых мы не будем останавливаться. Скажем только, что есть даже публикации, где содержится анализ религиозной символики через этот концепт, когда целые конфессии объявляются "бессубъектными", относя к ним, прежде всего ислам [8, 129; 10, 303].
По этому поводу следует сказать, что, наверное, есть смысл применять концепт "бес-субъектности" к некоторымтоталитарнымсек-там, ориентированным на подавление личности и ее воли, "зомбирование" человека, которые имеются в мире и у нас в стране. Но считаю некорректным и несправедливым отнесение ислама к категории бессубъектных, подобно тому, как в немецких концлагерях людей, смирившихся снесвободой,утративших волю к выживанию и спасению, называли "мусульманами" [4, 125].
Чтобы убедиться в том, что такая оценка несправедлива, не надо приводить множество аргументов: надо только вспомнить, что ислам является нецерковной организацией, где имеются множество масхабов и школ, а потому в нем не задаются одномерные стандарты и каноны мышления, оценки и поведения, и где действует символика иджтихада и муджтахи-да, согласно которым каждому человеку, каждой общине дано право своего собственного видения смыслов Священных текстов. О какой бессубъектности ислама может тогда идти речь?
Такое несправедливое отнесение ислама к категории бессубъектных религий исходит из неправильного понимания смысла перевода слова "ислам", который, действительно, переводится как "покорность", откуда и идет восприятие мусульман как людей, пассивно подчиняющихся вере и судьбе. К сожалению, в литературе и в массовом сознании доминирует такое чрезвычайно "узкое" понимание смысла покорности, на основе которого и делается вывод о бессубъектности ислама. Чтобы опровергнуть это, достаточно прочитать нашумевшую книгу Мишеля Уэльбека "Покорность", ставшая главным мировым бестеллером года, поскольку ее содержание стало одной из причин трагических событий в редакции Charlie Hebdo" в 2015 г., когда при нападении исламских экстремистов погибли и было ранено десятки людей. Напомню, что в этом утопическом романе действие происходит в 2022 году (т.е. он уже наступил! - Н С.) в Исламском университете Сорбонны (так называется этот зна-
си ftj о
OJ
ь-
Q. <
X
сч
"«Г
S
163
менитый университет после прихода к власти во Франции исламистского альянса), ректор которого, Робер Редигер, приходит к поразительному, ошеломляющему, простому и непривычному для современного человека выводу, что высшее счастье для верующего человека заключается в полнейшей покорности Творцу. М в этом нет никакого унижения, бессубъектности, тоталитаризма, бесправия по отношению к чеповеку,
В этом плане, как отмечает М. Уэльбек, прослеживается связьмежду абсолютной покорностью человека Богу в исламе и покорностью любящей женщины мужчине, как проявление высшей формы доверия к нему, когда она во всем полагается на него и доверяет ему, в чем нет ни насилия, ни деспотизма. Поэтому быть покорным Всевышнему означает быть в безопасности и под Его постоянным покровительством. Всеблагой Богведетнасксовершенсгву, добру и счастью. И, напротив, отвергая покорность Всевышнему, мы оказываемся под угрозой становления рабами дьявола и греха [12].
Таким образом, получается, что для верующего человека,особенно осознающего свою греховность, и имеющего желание очиститься от них, покорность Богу является условием достижения этого и мерилом его свободы. И чем больше человек осознает свою греховность и потому обращается к всемогущему Богу, тем больше он обретает внутреннюю и внешнюю свободу.
Есть еще одна, относительно новая форма проявления концепта бессубъектности, имеющая свои положительные и отрицательные следствия - виртуальная или информационная бессубъектность, которую попытаемся проанализировать.
Прежде всего, подмена виртуальной реальностью действительной реальности, имеет много следствий как для объекта, так и для субъекта, поскольку, во-первых, происходит устранение реального субъекта из познавательного и оценочного дискурса, подмена его виртуальным субъектом; во-вторых, в виртуальном пространстве происходит также сглаживание остроты проблематики объективного мира; это естественно, иначе человек не будет мотивирован изменить господствующий тип реальности, в которой он обитает. Это связано с тем, что бытие реального субъекта, как правило, связано с повышенными онтологическими, аксиологическими, когнитивными и всякими другими требованиями к нему со стороны социума; "переселение" же в виртуальный мир позволяет, пусть временно и иллюзор-
но, забыть о драматургии реального бытия и о собственном несовершенстве, и представить себя более совершенного, нравственного, обеспеченного, и, таким образом, позволить себя все то, что было недосягаемо в реальном мире, пусть для этого требуется смешать реальное и действительное на желаемое и воображаемое.
Таким образом,виртуальная реальность является альтернативной и упрощенной формой бытия реальности, из которой исключены все материальные составляющие. Субъект аналогично, находясь в сети, также утрачивает физико-биологические и пространственно-временные характеристики. Он становится бесплотным разумом, владеющим необходимой информацией и способным за доли секунды переместиться в виртуальном времени и пространстве, что многократно умножает когнитивные способности человека, означающий прорыв в его эволюции [7],
Но это достигается за счет отказа от свое реальной субъектности и индивидуальности, поскольку виртуальный субъект за счет утраты физической метрики приобретает черты универсальности, где отсутствуют простран-ственно-временные границы. В виртуальной реальности субъект работает не с реальными объектами, а с их копиями, что ведет к смещению на второй план объективной реальности, что, в свою очередь, приводит к "смерти" реального субъекта.
Такая "смерть реального субъекта" в симу-ляционной модели бытия по мере формирования виртуального субъекта означает также утрату личностью целостности своего "Я" и распад ее на бесконечное количество "Я-ава-таров" которые никогда не дают возможности эффективно идентифицировать себя.
Постепенно человек начинает привыкать к комфортности жизни в формате такой плюралистической виртуальной субъектности, поскольку здесь всегда можно представить себя другим во всех отношениях, улучшить себя, даже наделить себя качествами, которых нет в реальном социуме, или прожить жизнь другого субъекта, работать, учиться, общаться, влюбляться, делать подарки. Даже некоторые биологические потребности обрели виртуальную форму, например, любовь и секс. Подлинную драматургию такой любви блестяще обрисовали Януш Вишневский в своем знаменитом романе "Одиночество в сети" и А Н. Коробкина "Она - цветок внутри своей одежды".
В когнитивной среде с субъектами познания и образования также происходят существенные метаморфозы, связанные с приме-
нением информационных технологий, которые, можно назвать, "смертью познающего субъекта". Чтобы понять это необходимо уяснить различия между знанием и информацией, связанной, прежде всего, с предельной формализацией и объективацией информации в виртуальной среде, что и отличает ее от знания, где очень важны субъективные составляющие [3].
Мы приведем тут не все различия между знанием и информацией, а только те, которые связаны с всевозможными проявлениями субъектности.
Прежде всего, знание, в отличие от информации, - это не только конечный результат, но и сам непрерывный процесс его производства. Информация - это, своего рода, "склад готовой продукции" Можно сказать, что "информация - это знание минус сам мыслительный процесс" [2, 55]. Поэтому в знании всегда присутствует его носитель - человек.
Знание - это всегда фрагмент сознания, который всегда имеет личностный характер, и оно не может быть отделено от своего носителя, о чемнамубедительно поведал Макс Пола-ни в своей работе [9]. Такая личностная природа знания характерна не только для социально-гуманитарного знания, что естественно, но и для всего знания, пусть не в такой очевидной форме. Это видно особенно из неклассической физики, которая доказала, что и естественнонаучное знание неотделимо от субъектности: теория относительности так и называется, потому что вводится новая метрика, связанная сточкой отсчета, которая, естественно, определяется субъектом, ученым. Квантовая физика еще более убедительно это, доказав неустранимость субъекта из познавательного дискурса: присутствие самого наблюдателя уже оказывает возмущающее воздействие на метрику физических процессов [6, 39-47].
Информация же в своей основе внеличнос-тна, и относительно безразлична к носителю ЭТОЙ информации; им может быть что угодно-вещи, знаки, специальные носители: диски, флешки и т.д.; природа этих носителей принципиального значения не имеет для оценки значимости информационных процессов;
- ценность информации определяется исключительно мерками истинности или ложности, а также - функциональности, поскольку она, по сути, инструментальна и прагматична. В знании, конечно же, также действуют эти критерии, но во многих науках, особенно социально-гуманитарных, такая метрика истин-
ности-ложности не всегда применима. Не зря же говорят: "Сказка - ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок". Сказанное означает, что в мифологии, религии, искусстве, морали и других формах постижения мира традиционная двоичная оценочная матрица отсутствует, что свидетельствует о более сложной их конфигурации, где субъективные составляющие играют огромную роль;
- из этого вытекает еще одно отличие междузнанием и информацией. В информации, где отсутствуют субъективные составляющие, применимы только инструменты рационального познания, где ценность имеет только степень ее объективности. В гуманитарном же знании огромную роль играют образные и интонационные характеристики, метафоры и даже всевозможные фигуры умолчания, в которых выражается отношение человека. Для сравнения предлагаем сравнить два суждения: первое, которое относится к сфере научной информации - "Волга впадает в Каспийское море", и образное суждение в знаменитой песенной метафоре - "Кто сказал, что Волга впадает в Каспийское море, Волга впадает в сердце мое!", где присутствует исключительно субъективное отношение к знаменитой реке.
Заключение
Таким образом, принципиальное отличие знания от информации состоит в том, что в последнем слабо вы ражен субъект и субъективное отношение к миру. Поэтому мы и пришли к выводу, что виртуализация мира, прямо связанная с преобразованием знания в информацию и "базуданных", предполагает десубъективацию знания, связанную с утратой подлинного богатства и когнитивной содержательной глубины.
Этот процесс десубъективации отражается и в образовательных технологиях, где особенно интенсивно идет процесс перехода к информационным технологиям, С одной стороны, они открывают невиданные резервы для совершенствования обучения и образования; с другой стороны, они приводят к утрате способности клогическомуанализу этой информации, к самостоятельному поиску знания, когда происходит компилятивное усвоение чужих мыслей и текстов, что и означает "смерть познающего субъекта" как мыслящего существа.
Можно с уверенностью утверждать, что концепт "бессубъектности" имеет универсальное значение. Он действует не только в литературе и искусстве, что убедительно показали представители структурализма и постмодернизма, но и в иных сферах общественного бы-
си
(XI
о
си
ь-
0. <
X
сч
41"
Ё
165
тия и сознания, в том числе в культуре, религии, образовании и даже в виртуальной реальности.
Литература:
1. Барт Р. Критика и истина. - М.: Прогресс, 1989. -616с.
2. Звягинцев В.А. Проблема отношений человека и машины в компьютерной революции // Вопросы философии, - 1986. - №3. - С. 53-56.
3. Зелены Милан. Знание против информации. [Эл. ресурс]. URL.; http://www.elitariurn.ru/znanie_ ptotivinfortnacii/
4. Кафаров Т.Э, Концепт "бессубъективности", в науке, культуре, философии: в поисках новых смыслов // Гуманитарий юга России, - 2020. - Том 9(41).-№1,-С. 123-130.
5. Лосев А.Ф. Диалектика мифа. - М.: Академический проект, 2008. - 303 с.
6. Магомедов K.M. Знание и информация в различных познавательных и коммуникационных стратегиях// Вестник Дагестанского государствен-
ного у ни вере кттета Серия 3, Общественные науки, - 2019. - Том 34. - Вып. 1. - С 39-47.
7. Маясов ДА., Субботин А.Н. Виртуальная реальность в контексте бытия человека, [Эл. ресурс], URL.: https://www.scienceforum.ru/201 5/pdf/ 1 2007.pdf
8. Можаровский ß.B. Критика догматического мышления и анализ религиозно-ментальных оснований политики. - СПб. : OB143Q, 2002, - 212 с.
9. Полани М. Личностное знание. На пути к посткритической философии. - М. : Прогресс,1985. -345 с.
10. Скоропапова И.С. Русская постмодернистская литература: учебное пособие.-2-е изд.,испр./ U.C. Скоропанова,- М. : Флинта; Наука, 2000. - 608 с.
11. Ракитянский H. М. Рассмотрение исламского менталитета (политико-психологическое эссе) // Международные отношения. - 2014. - №2. - С. 99-314.
12. Уэльбек Мишель "Покорность". - М. : Corpus,201 5. [Эл. ресурс]. URL.: https://www.iit m i г. m e/b г/? Ь=271053&р= 1
HISTORICAL TRUTH: DIRECTIONS AND TECHNIQUES OF ITS FALSIFICATION
Streletsky Yakovllyich, PhD of Philosophical sciences, Professor, Krasnodar Higher Military Aviation School of Pilots named after Hero of the Soviet Union A. K. Serov, Krasnodar
The purpose of the study is to reveal the scientific inconsistency and reactionary political essence of traditional and modem concepts that distort the truth about the Great Patriotic War and the most common techniques used for this, on the one hand, and on the other hand, to propose measures to ensure an offensive strategy to protect historical ttuth. The scientific novelty consists in the unique author's classification of Russophobic concepts and techniques into two directions, and within their framework in the analysis of their content through relevant aspects and discourses. The result of the analysis carried out are proposals to neutralize hostile propaganda, provide an offensive strategy to combat falsifiers and protect historical truth.
Keywords: the Great Patriotic War; historical truth; directions of falsification; methods of falsification; offensive strategy; state ideology.
DOI 10.24923/2222-243X.2022-4231
УДК 1(091)
ВАК РФ S.7.2/09.00.03
S) Стрелецкий ЯМ, 2022
СТРЕЛЕЦКИЙ Яков Ильич, кандидат философских наук, профессор, кафедра Гуманитарных и социально-экономических ДИСЦИПЛИН, Краснодарское высшее военное авиационное училище летчиков имени Героя Советского Союза А.К. Серова, Краснодар
ИСТОРИЧЕСКАЯ ПРАВДА: НАПРАВЛЕНИЯ И ПРИЕМЫ ЕЕ ФАЛЬСИФИКАЦИИ
Цель исследования - раскрыть научную несостоятельность и реакционную политическую сущность традиционных и современных концепций, извращающих правду о Великой Отечественной войне и применяемых для этого наиболее распространенные приемы, с одной стороны, а с другой - предложить меры по обеспечению наступательной стра тегии по защите исторической прав ды. Научная новизна состоит в уникальной авторской классификации русофобских концепций и приемов на два направления, а в их рамках в анализе их содержания через соответствующие аспекты и дискурсы. Результатом осуществленного анализа являются предложения по нейтрализации враждебной пропаганды, обеспечению наступательной стратегии по борьбе с фальсификаторами и защите исторической правды.
Ключевые слова: Великая Отечественная война; историческая правда; направления фальсификации; приемы фальсификации; наступательная стратегия; государственная идеология.
