CC BY
19
2. Декарт Р. Избранные произведения. - М.: Политиздат, 1950.-712 с.
3. Емалетдинов Б. М. Смысл жизни человека как проблема социальной философии и психологии // Вестник Башкирского университета. - 2008. - Т. 13. -№1.-С. 130-134.
4. Зейналов Г. Г., Куликова Т.В., Паламарчук A.M. Жизнь и красота как проблемы философии // Гуманитарные науки и образование. - 2014. - № 4 (20).-С. 90-93.
5. Зиммель Г. Созерцание жизни // Зиммель Георг. Избранное. Т. 2. Созерцание жизни. - М. : Юристь, 1996.-605 с.
6. Золотых А. П. Содержание категории "жизнь" в философии права // Известия высших учебных заведений. Правоведение. - 2008. - № 2 (277). - С. 190-203.
7. Игнатьева Г. К. Понятие "жизнь" в немецкой философии XIX века // Время культуры в региональном пространстве : сборник научных трудов / под редакцией Д.Н. Маслюженко. - Курган, 2010. -С. 19-26.
8. Киенко Т. С. Жизнь и здоровье как категории философской аксиологии и философии жизни //
Гуманитарные и социальные науки. - 2014. - № 2. -С. 300-303.
9. Лэнгле А. Жизнь, наполненная смыслом. Прикладная логотерапия / пер. с нем. - 2 изд. - М.: Генезис, 2004,- 128 с.
10. Малкина С. М. Жизнь философа как школа философии // Вопросы культурологии. - 2009. -№12.-С. 58-61.
11. Петров Ю. В. Философия и жизнь: от философии жизни к философии культуры // Вестник Томского государственного университета. - 2003. -№277.-С. 5-18.
12. Рассел Б. История западной философии. - Новосибирск : Изд-во Новосибирск, гос. ун-та, 1997. - 992 с.
13. Сидоров Г. Н„ Шустова О. Б., Разумов В. И. Наука и философия о развитии жизни на земле // Философия науки. - 2003. - №4(19). - С.39-54.
14. Тихоненко О. Д. Понятие "жизнь" в русской философии и философской концепции БЛ. Пастернака // Вестник Кыргызско-Российского славянского университета. - 2014. - Т. 14. - № 9. - С. 42-47.
15. Тощенко Ж. Т. От философии жизни к социологии жизни // Философские науки. - 2015. - № 5. -С. 104-118.
05
Н
О
со
О-<
о
со
КД" У
ECONOMIC CRISIS AS A PHENOMENON OF NON-SUBJECTIVITY: EXPERIENCE OF SOCIAL AND PHILOSOPHICAL ANALYSIS
Chepyuk Olga Rostlslavovna, PhD of Economics, Associate Professor, Department of Finance and Credit, Institute of 231 Economics and Entrepreneurship, Nizhny Novgorod State University named after N.I. Lobachevsky, Nizhny Novgorod
The publication from the standpoint of social philosophy explores the phenomenon of the economic crisis, which regularly manifests itself in the capitalist production system, creating unstable and inconvenient conditions for human life and for maintaining the system of social reproduction. The author proposes a method of socio-philosophical study of economic and sociocultural crises associated with them based on the study of the dialectical-conjugate phenomena of subject/ess and conscious economic activity. The author introduces and substantiates the notion of the status of a subject of economic relations as a model principle, orienting a person not outside, but inside, dosing him on his economic roles. Based on the method of studying the status of an economic subject, it analyzes how economic crises influenced man and society in the conditions of social reproduction, distinguishes the different nature of crises in the historical retrospective of capitalist economic management (from the beginning of an industrial period to the present). So as a result, the problem of the place and role of a person at various stages of the development of a modern economic system is actualized. It is concluded that the crises were accompanied by an increase in the situation ofsubjectlessness in economy, while the forms of subjectivity (from the passionate discoverer to the entrepreneur ofJ.Schumpeter) changed throughout history. The results of the study are of interest to specialists in the field of economic philosophy and social philosophy, the subject of which is the economic subject, the socio-cultural crisis, and social reproduction.
Keywords: economic crisis; crisis; subject-consumer; subject-entrepreneur; economic subject; philosophy of economy; capitalist economy; subjectlessness; innovation.
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ КРИЗИС КАК ФЕНОМЕН УДК 1 (091)
БЕССУБЪЕКТНОСТИ: ОПЫТ СОЦИАЛЬНО- ВАК РФ 09.00.11
ФИЛОСОФСКОГО АНАЛИЗА *
В публикации с позиции социальной философии исследуется феномен эконо- © ЧепьюкО.Р. 2019 мического кризиса, который на регулярной основе проявляется в капиталистической системе производства, создавая нестабильные и неудобные условия для жизни человека и поддержания системы общественного воспроизводства. Автор предлагает метод социально-философского исследования экономических и сопряжённых с ними социокультурных кризисов на основе изучения диалектико-сопряжённых явлений бессубъектного и осознанного хозяйство-
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 18-311-00152.
> <
X
LU
S
sс о
в о a о с s
e
#
* 232
ЧЕПЬЮКОльга Ростиславовна, кандидат экономических наук, доцент кафедры Финансов и кредита, Институт экономики
и предпринимательства,
Национальный
исследова тельский
университет
Нижегородский
государс твенный
университет
им. Н.И. Лобачевского,
Нижний Новгород
вания. Автором вводится и обосновывается понятие статуса субъекта экономических отношений как модельного принципа, ориентирующего человека не вовне, а внутрь себя, замыкающий его в себе. На основании метода исследования статусов субъекта хозяйствования, анализируется, каким образом экономические кризисы влияли на человека и общество в условиях воспроизводства социальности, выделяется различная природа кризисов в исторической ретроспективе капиталистического хозяйствования (с зарождения индустриального общества и до настоящего времени). Делается вывод, что кризисы сопровождались нарастанием ситуации бессубъектности в хозяйствовании, в то время, как формы субъектности (отпассионария-первоо ткрыва теля, до предпринимателя Й. Шумпетера) менялись на протяжении истории. Результаты исследования представляют интерес для специалистов в области философии хозяйства и социальной философии, предметом которых является экономический субъект, социокультурный кризис, общественное воспроизводство. Клю чевые слова: экономический кризис; кризис; су б ъект-потребитель; су б ъект-предприниматель; экономический субъект; философия хозяйства; капиталистическая экономика; бессубъектность; инновации.
Экономические кризисы и сопряжённые с ними социокультурные изменения с различной периодичностью и масштабностью сопровождали капиталистическую форму хозяйствования на протяжении всей её истории. Особенностью последнего финансового кризиса стал его глобальный характер. Кризис "вирусным путём" (Ж. Бодрийяр) распространился в планетарном масштабе, поразив экономику как западных, так и восточных стран, которые с середины XX века стали соединяться в единое глобальное экономическое пространство. Несмотря на актуальность вопроса, выявление экономических кризисов, их периодизация и классификация остаются одними из самых дискуссионных вопросов в современной экономической мысли. Так, первые экономические кризисы, по утверждению американского экономиста, У. Митчелла, встречаются уже в XVIII веке, но не имеют такого сильного влияния на систему общественного воспроизводства, как это наблюдается в XX веке [1, с. 88]. Представитель советской экономической школы, Л.А. Мендельсон, напротив, утверждал, что кризисы в системе капиталистического хозяйствования лишь со временем приобрели циклический характер, в силу недостатков самой модели капитализма [4, с. 238]. Доминирующая в научной среде позиция о неизбежности спадов и подъёмов в экономическом развитии (т.н. циклы Кондратьева, Жюг-ляра, Кузнеца, Китчина), позволяет современным исследователям говорить о цикличной природе самой формы хозяйственной динамики [15], которая в этом смысле становится едва ли не метафизичной для экономической науки. В отдельных социально-философских исследованиях [4, с.5] эта мысль получает развитие: экономический кризис представляет собой частный случай более масштабных явлений, сопровождающих "созидательное разрушение" (Й. Шумпетер). Этот хаос можно рассматривать в контексте теории самоорганизации [21], например, как "конструктивный механизм эволюции" [б] системы общественного воспроизводства.
В большинстве экономических и социально-философских исследованиях по тематике кризиса, вне рассмотрения остаётся роль и статус самого экономического субъекта. Современные исследования сводятся к изучению действия коллективных сил хозяйствования (подобно "невидимой руке рынка" А. Смита, или капиталистического механизма, описанного К. Марксом), хаоса и порядка (например, развитие теории самоорганизации в работах К. Князева, С. Курдюмова), аксиологических и культурных оснований кризи-
са [22], роли коллективных субъектов в преодолении и предупреждении кризисов (например, в работах Дж. М. Кейнса), а также - сравнению политико-экономических моделей хозяйствования, основанных на приоритете частной, или государственной собственности. В свою очередь, выделение когнитивно-обусловленных факторов в экономическом поведении субъектов, наравне с популярными в Экономиксе математическими методами исследования, дают основания говорить о превращении экономического субъекта в подобие робота, а самой экономической науки - в науку о киборгах [2].
Оригинальное метафорическое исследование моделей экономического дискурса в период мировых кризисов показывает, что кризис самими людьми воспринимается как разрушительное явление, имеющее неконтролируемый и хаотичный характер [4]. Негативная коннотация проблематики экономических кризисов, таким образом, сопровождается признанием их неизбежности, предопределённости и фатума. Это становится оправданием для неудобных экономико-социальных решений, призванных "спасать" экономику, находящуюся в кризисе, а не человека - в условиях экономического кризиса. В этом контексте экономический кризис можно считать лишь симптомом, а болезнь общества - следует искать в самом гнозисе хозяйствования, а не в экономической теории, переживающей эпистемологический кризис, вследствие потери "жизненной значимости" [10, с.203].
Одним из первых, о связи экономических кризисов с мышлением человека, в особенности, находящегося на управляющих должностях (в руководстве города-полиса), говорит Аристотель в своём сочинении "Политика". Само слово "кризис" в одном из своих значений является проявлением ментальной функции, благодаря которой мы судим об истинности, или ложности наших мыслей [15]. Таким образом, фатум и неизбежность кризиса является также и результатом не-мышления, определённого модельного принципа, ориентирующего человека не вовне, а внутрь себя, замыкающий его на определённых ролях, статусах, стереотипах.Такое неосознанное знание, псевдоаприорное по своей сути является результатом коллективных хозяйственных действий прошлых поколений: его количественную динамику можно проследить в соотношении суммы накопленного капитала, переходящего от поколения к поколению и вновь создаваемого. Известный французский экономист,Т. Пикет-ти, показывает [18], каким образом это про-
тивостояние "старого" и "нового" капитала влияет на всю систему хозяйствования и в том числе на возникновение экономических кризисов. Критик американской модели капитализма Л. Ларуш неоднократно обращает внимание, что отношение к современным кризисам у большинства правительств мира основано на старых экономических, социально-политических и культурных догмах. Преодоление кризиса он связывает с изменением самих подходов к управлению экономикой [10]. Это явление отчасти может быть проиллюстрировано в контексте институционализма. М. Алле отмечает: "Реальность состоит в том, что экономика неотделима от институциональных рамок, в которых она работает" [17, с.4]. Создаваемые в результате хозяйственной деятельности институты по мере развития общества, не только сохраняют хозяйственный опыт прошлых поколений, но и могут становиться барьерами для развития. Однако эти самые барьеры, "правила игры, регулирующие взаимоотношения в обществе" [1 б, с.17], являются не столько объективной силой, сколько гносеологическим основанием для формирования статусов экономического субъекта и ситуации бессубъектности [20].
Отдельные теоретические примеры статусов отчётливо прослеживаются в Экономиксе, где экономический субъект предстаёт как модель рационально действующего агента: субъекта домохозяйства, делающего выбор между сбережениями и инвестициями в период кризиса, субъекта-инвестора, избегающего рисков в период спада деловой активности, субъекта-потребителя, чьё поведение формируется в коммуникативной среде под воздействием ожиданий и стереотипов потребления. Классическим примером является статус земельного рантье. В XVII веке земля становится не столько сакральной кормилицей домашнего хозяйства, сколько выгодным вложением денег, способом сохранения и накопления капитала. Однако со временем инвестиционный статус земли также исчезает: об "эвтаназии" земельного раньте Дж. М. Кейнс объявит в начале XX века. На смену ему придут другие формы бессубъектного, например, в XX веке - различные виртуальные формы финансового капитала. Доминирование института финансового капитала над реальными производственными процессами станет одним из ключевых факторов глобального финансового кризиса 2008 года.
Ситуация бессубъектности оказывается диалектически сопряжённой с осознанным хо-
> <
X
ш S
ъс
U
е
о
U
о с
S
е
#
■к 234
зяйствованием, проявлением субъектности. Как термин субъектность не имеет общепризнанного определения и часто считается синонимом субъективности. Однако в контексте исследования экономическую субъектность предлагается рассматривает как результат сложного процесса, когда "личность выступает и как субъект, и как объект деятельности", обладает той свободой, которую Платон называет "властью над жизнью" [19, с.429]. Развёрнутое определение предлагает В.И. Слободчи-ков: "Субъектность обнаруживает себя в главной способности человека: способности превращать собственную жизнедеятельность в предмет практического преобразования, что позволяет ему быть (становиться) действительным субъектом (автором, хозяином, распорядителем) собственной жизни" [12, с.140]. В психологии близким является термин "agency", которые обозначает способность человека быть активно действующим лицом, движущей силой. В теории Р. Харре уточняется, что "наиболее общим требованием к любому существу, чтобы его можно было считать субъектом, является то, чтобы оно обладало определённой степенью автономии (...), а его поведение (действия и акты) не полностью детерминированы условиями непосредственного окружения" [1, р.24б].Таким образом, экономическую субъектность можно рассматривать как результат свободного проявления внутренних, в том числе априорных (И. Кант) оснований в экономическом поведении человека.
На протяжении экономической истории, начиная с зарождения индустриального общества по настоящий период, экономисты выделяют как минимум пять системных (кумулятив-но-преобразовательных) экономических кризисов [15]. Первый промышленный кризис 1825-1826 гг. происходит в Великобритании и, с экономической точки зрения, обнаруживает несоответствие между накопленной производственной мощью английских фабрик и заводов и возможностями для сбыта их продукции: внутреннего рынка оказывается недостаточно, а выход на внешние - ограничен. К этому времени на благодатной почве протестантской этики (М. Вебер) развивается капиталистический дух [4]: действуют активные и деятельные индустриализаторы хозяйства. Движимые желанием индустриальных преобразований, они противостоят сложившемуся институту земельных рантье, чей экономический статус находился под политической протекцией земельной аристократии. Результатом этого противостояния становится социально-
экономическое потрясение: падение производства, рост банкротств и безработицы. Предприниматели этого периода ощущают необходимость иного типа хозяйствования, основанного на разделении труда. Впоследствии это приведёт к отчуждению результата труда (К. Маркс), но на текущем временном отрезке практическая польза от развития специализации кажется очевидной. Таким образом, экономический субъект преодолевает территориальные границы хозяйствования: хозяйство более не ограничивается ни земельными наделами, ни национальными границами, ни представлением об экономическом поведении как хозяйстве для собственных нужд. Полный цикл хозяйствования, обеспечивающий человека всем необходимым для жизни, заменяется участием человека в хозяйственной цепочке. Начиная освобождаться от тяжёлого труда, экономический субъект в то же время ставит себя в зависимость от механизмов ценоообразования и денежного обмена, которые формируют ту самую экономическую коммуникацию, которая в будущем предопределит всё развитие капиталистической системы хозяйствования. Институт свободного рынка, поддерживаемый политикой фритредерства (снятие ограничений в международной торговле) утверждается (и оправдывается) как результат смены экономической субъектности, которая в скором времени распространится на всём европейском континенте и выйдет далеко за его пределы.
Следующий экономический кризис, 1873-1886 гг., был вызван диспропорцией между неограниченно растущими объёмами производства и ограниченными возможностями для потребления. В такой формулировке эта проблема противоречит базовой экономической аксиоме об ограниченных ресурсах и неограниченном потреблении. Однако это противоречие объяснимо с точки зрения коммуникативной природы экономических отношений: в то время как потребление, само по себе, является завершающим коммуникативным актом, участие в обезличенных производственных процессах (когда продукт труда отчуждён от его автора) может обернуться бесконечным циклом коммуникации, так как выражается в абстрактной количественной форме накапливаемого капитала. Концентрация капитала, в его материальной форме, получило поддержку в институте акционирования (распространения акционерных обществ как формы организации предприятий). На смену ловким и активным предпринимателям-индустриализа-
торам приходят коллективные собственники. Проявление субъектных качеств предпринимателя в том виде, который обеспечивал деловые успехи в эпоху индустриализации, оказывается недостаточным в условиях растущей монополизации. Экономическая жизнь в этот период всё больше напоминает естественный отбор: выживание экономического субъекта напрямую зависит от его способности находить оригинальные решения в процессах хозяйствования (конкурентные преимущества), в том числе на основе научных результатов. Именно на этой почве И. Шумпетер впоследствии (1910 г.) разовьёт идею инновационного развития и обоснует ведущую роль субъекта-предпринимателя как интегратора хозяйственных процессов и ресурсов.
В 1929-1938 гг. следующий системный экономический кризис, с одной стороны, раскрыл слабости модели стихийного рынка, а с другой - способствовал очередной смене экономической субъектности. Очевидно, что противостоять бессубъектной силе хозяйственных монополий было под силу лишь другому коллективному экономическому субъекту (государству). Этот период известен как расцвет кейнсианства. Предложенная Дж. М. Кейнсом общая теоретическая модель государственного регулирования рыночной экономики была применена на практике американским президентом Ф. Рузвельтом. Согласно наиболее распространённому мнению, именно идеи Кейн-са позволили США выйти из "Великой депрессии" и при этом сохранить рыночную экономику. После окончания Второй мировой войны теории Кейнса широко применялись ведущими странами мира. Однако Дж. М. Кейнс делаетболее революционный шаг сточки зрения развития субъектности: разглядев в человеке склонность к сбережениям и "денежным иллюзиям" [7, с.8б], он даёт теоретическое обоснование самой возможности стимулирования хозяйства за счёт увеличения его финансовой ликвидности в объёмах, требующихся для восстановления спроса. Специалисты обращали внимание на важную роль, которую сыграло для Дж. М. Кейнса общение с Л. Витгенштейном, который выработал собственные оригинальные представления о субъекте научного исследования [б]. Однако, предложив перейти на новый уровень исследования, Дж. М. Кейнс опирался на схожие психологические основания, которыми пользовались представители классической экономической школы. В каком-то смысле его макроэкономика работала на тех же принципах, что и экономический
микромир, но вместо субъектов-индивидов мы обнаруживаем агрегированного субъекта-инвестора, агрегированного субъекта-домашнее хозяйство, и самого основного коллективного экономического субъекта - государство. И здесь следует согласиться с позицией В.А. Лекторского. Он пишет, что, хотя "коллективный субъект не имеет структуры Я" можно говорить о коллективном мышлении, о коллективном решении познавательных задач, о коллективной памяти. Но вряд ли можно приписывать переживания коллективному субъекту (хотя индивидуальные переживания всегда коллективно опосредованы)" [12, с.156].
В течение третьего системного кризиса (1929-1938 гг.) снова изменяется статус экономического субъекта в процессах хозяйствования: экономический субъект не ограничивается участием в реальных производственных процессах. Так, субъект-инвестор более не отождествляет свою хозяйственную деятельностью с конкретным производством: его больше интересует финансовая отдача на вложенный капитал. Благодаря кейнсианству, метод финансового (в том числе спекулятивного) воздействия на реальные производственные процессы не только получает теоретическое обоснование, но и активно масштабируется. Окончательное утверждение финансовой природы субъектности происходит в результате установления в 1944 г. Бреттон-Вудской финансовой системы, которая сменила финансовую систему, основанную на "золотом стандарте".
Четвёртый экономический кризис, 1971-1982 гг., обозначил новую ситуацию бессубъектности, порождаемую действием силы спекулятивного финансового капитала. Он становится не просто институтом, но самостоятельным, нерегулируемым, трансграничным экономическим явлением. Это влияние запустило процессы реструктуризации: сворачиваются ресурсно-затратные отрасли, интенсивно внедряются нематериалоёмкие производства, начинается активное импор-тозамещение в энергетической отрасли, на которую пришёлся основной удар кризиса. За этими экономическими процессами и структурными изменениями можно различить следующий этап трансформации статуса экономического субъекта. На смену субъекту-финансисту приходят инновационные предприниматели, возрождается интерес к трудам Й. Шумпетера и теории свободного рынка. Наука и знания становятся не только новой производительной силой, но человек
> <
X ш
s
ъс
о ©
о о о с
е
#
* 236
как носитель знании снова становится ключевым участником экономических процессов. Успехи первых 1Т-старт-апов усиливают веру в способность даже малых инновационно-ориентированных предприятий обходить промышленных гигантов. Их ключевым преимуществом становится возможность использовать научные знания в области промышленности, в частности, для снижения ресурсных затрат. Однако инновационно-активная деятельности субъектов-стартапов формирует и новую ситуацию бессубъектности, которая выражается в переливе капитала в новые рынки технологий. С 1990-х гг. экспоненциально растёт количество заявок на патенты. Пузырь дот-комов 2000 года обнаруживает со всей очевидностью, что несмотря на новый этап технологического развития, информационные технологии не столько способствуют снижению затрат промышленности, сколько изменению потребительской корзины, в которой большую долю начинают занимать информационные продукты и услуги.
Крах ипотечного пузыря в США в 2008 г. запускает волну финансового кризиса, который оказывает глобальное воздействие на экономики практически всех стран мира. Финансовый кризис 2008 г., таким образом, обнажает новую ситуацию бессубъектности. Виртуальные ценности, которые становятся не менее важными, чем их материальные аналоги, становятся основой новой, формирующейся информационной экономики (экономики знаний). Здесь виртуальными становятся не только товары услуги, сами финансовые процессы, но и значительная доля людей вовлекается в виртуальную экономическую деятельность.
Ретроспективное исследование экономических кризисов с помощью метода социально-философского исследования статусов экономического субъекта позволяет обнаружить несколько схожих тенденций. Проявление субъектности на определённом временном интервале способствует созданию условий для появления статусов бессубъектного участия в экономике. Путешественники-первооткрыватели в эпоху географических открытий своими пассионарными усилиями раздвигают представления о территориально-замкнутом характере хозяйственной деятельности (привязка домашнего хозяйства к полному хозяйственному циклу, связанному с конкретной территорией проживания). Однако как следствие - появляется институт земельной собственности, который становится основой для
появления статуса земельного рантье. Субъек-ты-индустриализаторы в своей хозяйственной деятельности делают разделение труда новым ключевым фактором экономической производительности: как следствие, происходит трансформации субъективных представлений о роли сельского хозяйства и промышленности в жизни человека. Однако именно здесь зарождается феномен отчуждения результатов труда, который станет одним из базовых положений учения К.Маркса, раскрывшего противоречия капиталистической формы хозяйствования. На смену индивиду-хозяину, индивиду-собственнику XIX века приходят коллективные инвесторы, а следом - финансисты. На каждом этапе мы наблюдаем не только изменение сценария экономических ролей, но прежде всего, отношения между собственником и управляемым хозяйством. В XX веке инвестиции трудно отделимы от финансов, а процесс инвестирования для экономического субъекта не более чем - выбор между альтернативными вариантами вложения свободных денежных средств. Таким образом, изменяется само отношение собственника к процессу управления хозяйством: оно также становится "отчуждённым" безразличным, опосредованным количественными показателями. На их основе формируется экономика наблюдений второго порядка.
Социальное проявление субъектности наблюдается в преодолении действующих на данный временной период статусов экономического субъекта. Это проявляется, например, в императивности экономической реальности, которая вынуждает личность находить для себя чёткие ролевые ниши (маски), позволяющие обеспечить трансцендирование субъекта не за счёт преодоления экономических "правил игры", а за счёт дистанцирования от самого себя. При этом степень погружённости в ту, или иную роль есть суррогат порогового преодоления диктата реальности: "Я" как потребитель, "Я" как производитель, "Я" как субъект управления (менеджер), "Я" как собственник и хозяин. Можно предположить, что экономическая ситуация бессубъектности на каждом временном интервале отчасти порождается субъектными, пассионарными действиями субъектов предшествующих периодов. Эта гипотеза, однако, требует дальнейшего исследования.
Следует сделать несколько выводов относительно экономического субъекта в теории, которая, очевидно, оказывала перформатив-ное воздействие на экономическую политику
и всю деловую практику. Экономический субъект Дж. М. Кейнса и К. Маркса - это концепт, взятый "в скобки", вынесенный за пределы исследования, но ещё остающийся в пределах видимости. Так и предприниматель Й. Шумпетера всё больше напоминает "традицию", субъекта как этическую рамочную установку, функцию, с помощью которой мир хозяйствования открывается через призму отношений активных (предпринимателей) и неактивных (квазистатичных капиталистов и статичных работников).Теория экономического развития Й. Шумпетера развивается на базисе этого различия в природе и мотивах экономических поступков, однако - это различие не диалектической природы: в их отношениях отсутствует творческое противостояние. Скорее - это ролевой спектакль, где рантье и работнику отводится роль подчиняться и адаптироваться под изменяющиеся экономические условия, а предпринимателю-инноватору -предлагается выполнять функцию носителя новых изменений. Главным действующим лицом становится экономика в целом и ставший насущным вопрос - её прогресс и развитие как системы. Следует, однако, отметить, что в этом различии угадывается качество субъектности, которое в работах Й.Шумпетера становится одним из действующих лиц. Оно объясняется классическими психологическими характеристиками, но "вписывается" в теорию экономической самоорганизации в качестве члена функции уравнения инновационного развития.
В заключение, экономические кризисы на протяжении XVII1-ХХ1 веков происходят с заметной периодичностью, однако природа кризисов как показывает социально-философский анализ статусов экономического субъекта, является различной: она меняется по мере эволюции самих экономических отношений, системы экономической коммуникации, а также гносеологической стороны хозяйственных отношений. Как показывает анализ почти все системные кризисы предварялись нарастанием ситуации бессубъектности в хозяйствовании, однако вопрос о первичности кризиса, либо субъектности, остаётся не до конца разрешённым и требует дополнительных исследований. Можно сделать вывод, что формы экономической субъектности менялись на протяжении истории: от путешественника-первооткрывателя до основателя современной старт-ап компании. Однако всякий раз формирование субъектности сопровождалось расширением гносеологических границ хозяйствования, выхода субъекта на собственные
ментальные границы. В обществе информационного изобилия, постмодерна и тотального релятивизма обращение к самому себе (саморазвитие), формированиеличностной онтологии, становятся ведущими (опора) для формирования новой формы субъектности. В этих условиях цифровая публичность (блоги, социальные сети) становится вынужденной (навязанной), но необходимой для обозначения самого себя как субъекта хозяйственной деятельности. Можно предположить, что риск формирования новой ситуации бессубъектности связан с тем, что цифровой портрет человека (цифровой статус), основанный на количественных алгоритмах, будет предопределять и сдерживать новую творческую инициативу, необходимую для развития экономики и всей системы общественного воспроизводства.
Литература:
1. Harre R. Social being. Oxford: Blackwell, 1979.
05
H
О CO
Q. <
о
CO
КД" V
P.246.
2. Mirowski P. Machine dreams: Economics becomes a cyborg science. - Cambridge University Press, 2002.
- 655 p.
3. Thorp W. Business Annals / W.Thorp With an introductory chapter by W.Mitchell.- N.Y.: NBER, 1926.
- 380 p. 237
4. Вебер M. Протестантская этика и дух капитализма// Избранные произведения: пер. с нем.; сост., общ. ред. и послесл. Ю. Н. Давыдова; предисл. П. П. Гайденко- М.: Прогресс, 1990 - 808 с.
5. Гаджиев К.С. Мировой экономический кризис: политико-культурное измерение // Вопросы философии. - 2010. - №6. - С.3-19.
6. Галанина КЗ.Трансформация концепта субъекта в философии Людвига Витгенштейна // Вопросы философии. - 2011. - №. 7. - С. 138-147.
7. Кейнс Дж.М. Избранные произведения / пер. с англ.; предисл.коммент. сост.: А.Г. Худокормов-М.: Экономика, 1993. - 543 с.
8. Князева E.H., Курдюмов, С.П. Синергетика как новое мировидение: диалог с И. Пригожиным // Вопросы философии. - 1992. - Т. 11. - № 192. - С. 25-32.
9. Колотнина Е.В. Функционирование метафорических моделей в экономическом дискурсе в период кризиса // Иностранные языки и литература в международном образовательном пространстве. - Екатеринбург, 2015. - С. 318-324.
10. Колпаков В.А. Кризис экономической науки как потеря ее жизненной значимости // Epistemology & Philosophy of Science. - 2007. - T.12.
- №2. - С. 203-211.
11. Ларуш Л. Физическая экономика как платоновская эпистемологическая основа всех отраслей человеческого знания. - М.: Научная книга. -1997.-Т.260.-125 с.
12.Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. - М.: Эдиториал УРСС, 2011. -256 с.
13.Леонтьев Д.А. Что даёт психологии понятие субъекта: субъектность как измерение личности
// Эпистемология и философия науки, 2010. - Т. XXV. - №3. - С.140.
14. Мендельсон Л.А. Теория и история экономических кризисов и циклов / Л.А. Мендельсон: в 3 т. -Т.1.-Соцэкгиз, 1959.-691 с.
15. Мутсопулос Э. Аристотель о моральных и экономических кризисах // Вопросы философии. -2016.-№.5.-С. 128-136.
16.Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики / Д. Норт-М.: Начала, 1997.-180 с.
17.0всиенко Ю.В. Институты, институциональные изменения и их влияние на социально-экономическую динамику / Ю.В. Овсиенко. - М.: ЦЭМИ РАН, 2012.-142 с.
18.ПикеттиТ., Дунаев А. Л., Володин А. Ю. Капитал в XXI веке. - Ад Маргинем Пресс, 2015. - С. 592-592.
19.Платон. Диалоги. - М. : Мысль, 1986. 20.Чепьюк O.P. Бессубъектность в экономике: социокультурный феномен капитализма // Гуманитарные и социальные науки. - 2018. - № 3. - С. 36-45.
21.ЧепьюкО.Р. Энтропия как мерило экономического развития / O.P. Чепьюк // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. -2014.-N«6-1. -С.64-70.
22.Щербаков Г.А. Вопросы цикличности экономического развития в системной экономике / Г.А. Щербаков//Экономика и управление: проблемы, решения. - 2017. - №6. - Т. 3 (66). - С.112-117.
23.Яскевич Я.С. Экономический кризис и ценностное переосмысление современного мироустройства: философская рефлексия // Век глобализации.-2009.-№ 1.-С. 45-54.
