CC BY
9
Научная статья
УДК 811.352.3'27:398.2
ББК 81.602-3 Д 64
DOI: 10.53598/2410-3489-2021-3-282-47-54
Некоторые наблюдения над лексиконом сказания «Как нарт Саусырыко добыл огонь нартам»
(Рецензирована)
Рузана Нальбиевна Долева1, Фатима Каплановна Уракова2
1Университет Дюздже, Турция, zulima15@yandex.ru 2Адыгейский государственный университет, г. Майкоп, Россия, urakova.fati-
ma@mail.ru
Аннотация.
Предпринимается попытка исследования сказания «Как нарт Саусырыко добыл огонь нартам», являющегося в языковом аспекте образцом народной речи, вобравшем в себя все богатство и многообразие лексических, семантических, фразеологических и грамматических особенностей адыгских языков. Языковое своеобразие фольклора в целом, в том числе и нартского эпоса, не раз становилось центром различных лингвистических исследований. Тем не менее, фольклор до сих пор остается одним из богатейших источников изучения этнолингвистических особенностей адыгских языков и их диалектов, поскольку фольклорные тексты ставят перед исследователями множество вопросов. Каждый фольклорный текст - это микросистема, в которой зафиксированы вербальные формы разных поколений, они могут стать объектом изучения разных направлений линг-вофольклористики. Сравнительный анализ лексикона сказания помог выделить лексические параллели, соответствия, встречающиеся в них.
Ключевые слова:
эпос, лексика, эпическая лексика, эпическое пространство, богатырские игры, Саусырыко, сказание, герой, нартский эпос.
Original Research Paper
Some observations on the lexicon of the legend "How the Nart Sausyryko got the fire for the Narts"
Ruzana N. Doleva1, Fatima K. Urakova2
Duzje University, Turkey, zulima15@yandex.ru 2Adyghe State University, Maykop, Russia, urakova.fatima@mail.ru
Abstract.
An attempt is made to study the legend "How the Nart Sausyryko got the fire for the Narts", which in the linguistic aspect is an example of folk speech, which includes all the wealth and variety of lexical, semantic, phraseological and grammatical features of the Adyghe languages. The linguistic originality of folklore in general,
including the Nart epic, has repeatedly become the center of various linguistic studies. Nevertheless, folklore remains one of the richest sources of study of the ethnolinguistic features of the Adyghe languages and their dialects, since folklore texts pose many questions to researchers. Each folklore text is a microsystem in which verbal forms of different generations are fixed, they can become the object of studying different directions of linguo-folkloristics. A comparative analysis of the legend lexicon helped to distinguish lexical parallels, correspondences found in them.
Keywords:
Epos, vocabulary, epic vocabulary, epic space, powerful games, Sausyryko, legend, hero, Nart epos.
Введение.
«В языковом отношении нарт-ский эпос - образец народной традиционной речи, впитавшей все богатство и многообразие лексических, семантических, фразеологических и грамматических особенностей адыгских языков» [1: 6].
«Специалисты давно обратили внимание на тот факт, что узлом или центром зарождения для абхазо-адыгских сказаний является цикл Сосруко. ... Соответственно, как это считается общепризнанным, в абхазо-адыгских сказаниях центральным героем выступает Сосруко. . Герой эпоса Сосруко, рожденный из камня, совершающий типичный прометеевский подвиг (добывание огня), отражает древнейшие черты культурного героя, имеет широкие типологические параллели в архаичных мифологиях» [2: 98-99].
Материалы и методы.
«.Сказание о добывании огня, бытующее во всех адыгейских и кабардинских диалектах, содержит такие инвариантные лингвистические и морфологические признаки, которые позволяют отнести его к эпохе общеадыгского единства» [1: 16].
Во 2 томе семитомного собрания «Нартхэр» дается 9 вариантов этого сказания, из них 2 - в поэтической форме. Необходимо отметить, что названия звучат по-разному. Они акцентируют внимание на разных аспектах. Например, как:
- Саусырыко добыл огонь (158. Са-усырыкъо маш1о къызэрихьыгъэр (в
тексте, записанном проф. Ж. Дюме-зилем в Турции); 163. Нарт Саусы-рыкъо маш1ор къызэрихьыгъэр (ха-тикоевский текст); 164. Сосырыкъо маф1э къызэрихьар (моздокский текст));
- Саусырыко убил великана (162. Саусырыкъо иныжъыр зэриук1ыгъэр (в тексте, записанном проф. Ж. Дю-мезилем во Франции));
- Саусырыко украл огонь у великана (160. Соусырыкъо иныжъым маф1эр къызэраф1идыгъуар (бесле-неевский текст));
- или Саусырыко и великан (159. Нарт Саусырыкъорэ иныжъымрэ (абадзехский текст); 161, 165. Саусы-рыкъорэ иныжъымрэ (бжедугский текст)).
По описываемым событиям, которые также немного отличаются, эти сказания можно разделить на 2 группы:
1) причиной столкновения нарта и великана стал огонь. Саусырыко хотел добыть его нартам (которых он же наказал стужей за то, что они не поделились с ним добычей), чтобы те согрелись, но не смог уйти незамеченным и ему пришлось противостоять великану (158. Саусырыкъо маш1о къызэрихьыгъэр; 159. Нарт Саусырыкъорэ иныжъымрэ (абадзех-ский текст); 163. Нарт Саусырыкъо маш1ор къызэрихьыгъэр (хатикоев-ский текст); 164. Сосырыкъо маф1э къызэрихьар (моздокский текст)). Или же нарты сами хотели убить Саусырыко, но наступил страшный холод, и он, пожалев нартов
и помирившись с ними, добыл им огонь (165. Саусырыкъорэ иныжъ-ымрэ (бжедугский текст));
2) рассказывается о том же самом противостоянии нарта Саусырыко и великана, которые случайно встретились, но о добыче огня в них не упоминается (161. Саусырыкъорэ иныжъымрэ (бжъэдыгъу текст); 166. Нат Саусэрыкъо иныжъэр зэриу-к1ыгъэр (шапсыгъэ текст));
3) великан напал на нартов и ограбил их, и Саусырыко, чтобы вернуть награбленное, пришлось столкнуться с великаном, или великан представлял собой угрозу для на-ртов и от него необходимо было избавиться (162. Саусырыкъо иныжъыр зэриук1ыгъэр (в тексте, записанном проф. Ж. Дюмезилем во Франции)). И это неудивительно, поскольку в эпосе нартам всегда противопоставлены враги. В этом сказании врагом выступает иныжъ «великан» (иногда он пятиглавый 162. Саусырыкъо иныжъыр зэриук1ыгъэр), обладающий огромной физической силой, которого трудно одолеть, поэтому Саусырыко приходится прибегнуть к хитрости.
Результаты.
Интерес вызывает лингвистическая сторона этих сказаний. Внимательно проанализировав эти тексты, мы пришли к выводу, что во всех вариантах диалектные особенности, будь то морфологические или фонетические, не выходят за рамки уже ранее описанных. Все тексты записаны в первой (1935; 1936; 1940; 1946) и второй половинах двадцатого столетия (1959; 1961; 1960), поэтому каких-то не употребляемых уже в диалектах более архаичных грамматических деталей в них не выявлено. Вызывает интерес лексикон этих сказаний, лексические параллели и соответствия, встречающиеся в них.
Лексику сказаний о добыче огня разделили на тематические группы: лексику, отражающую эпическое пространство; лексику, обозначающую пищу; лексику, отражающую природные явления; соматизмы;
лексику, используемого в сказании оружия; лексику животного и растительного мира и лексику богатырских игр. Рассмотрим эти группы:
1. Лексика, отражающая эпическое пространство. В сказаниях названия местности упоминаются несколько раз:
а) место, где Саусырыко настиг нартов или пришел к ним на выручку:
1) Къойданэ. Это название встречается только в абадзехском тексте;
2) Къэрэщай - в тексте, записанном Ж. Дюмезилем во Франции. «Поздние сказания о Сосруко включают новые топонимические единицы, в том числе заимствования, поскольку эпическая география главного героя расширяется, охватывая соседние регионы» [1: 85];
3) Кумыжъ нэш1 (моздокский текст). В примечании написано, что это название поля Гумэжъ губ-гъэ нэк1 [4: 181]. Но, на наш взгляд, это слово перекликается с кабардинским къум, что переводится как «пустыня, пустынный» [2: 284]. Ша-гиров считает его тюркским заимствованием [5: 234]. В любом случае это место означает что-то пустынное;
4) къушъхьэ-лъашъхь. Это нарицательное название упоминается в хатикоевском тексте. В других вариантах это место вовсе не упоминается или указывается, что действие происходило очень далеко: ... чы-жьэу зэрэфыгъэх, зэрэгъэпшъыгъэх [4: 190];
б) место, откуда он увидел дым от костра великана:
5) тау-таш горэ. В словаре се-митомника слово переводится как къушъхьэ т1уак1 «горное ущелье» [6: 379], в адыгейско-русском словаре - «пропасть» [7: 297];
6) къушъхьэ т1уащ1, т1ок1эжъ горэ;
7) чэшъанэ горэ (в примечании -«башня» [4: 182]);
8) псыхъо горэ;
9) Хьарам 1уашъхьэ. В некоторых вариантах, чтобы осмотреться, Саусырыко забрался на гору [1: 177,
182]. Топоним Хьарам 1уашъхьэ часто встречается в эпосе. Из текста понятно, что это самое высокое место, но название не этимологизируется [1: 79]. В других вариантах это место не обозначено: мо маш1оу къэпсырэм «к тому светящемуся огню» [4: 190].
К эпическому пространству отнесем и разные водные поверхности, на которых произошла гибель великана: псы «вода»; псышъхьэ «верховье»; хыкъум «озеро»; хы, хы къочъ-ибл, хы къопсибл «море».
М.А. Кумахов увязывает къочъ-ибл со словом къочъ, где къо - пре-берб, чъ восходит к чъэн «бежать, течь». Слово къопс он трактует как «корень, источник» со значением «за семью морями», «через семь морей» [1: 80]. В кабардино-русском словаре къуэпс переводится как «рукав, ответвление (реки), проток» [8: 282]; псыхъо «река».
2. Лексика, обозначающая пищу, немногочисленна. Только в трех сказаниях Саусырыко, прежде чем отправиться вслед за нартами, просит принести ему поесть. Это сказания: «Саусырыкъо маш1о къызэрихьыгъэр» (Ж. Дюмезиль); «Нарт Саусырыкъорэ иныжъымрэ» (абадзехский текст); «Саусырыкъо иныжъым маф1эр къызэраф1и-дыгъуар» (бесленеевский текст). В двух сказаниях он поел сдобренные перцем и солью мерзлую мамалыгу и холодное вареное мясо, сначала избавившись ото льда: П1эстэ щы1э щтыгъ, лы жъогъэ щтыгъ, щыбжьый-щыгъу атетэкъуагъэу 1анэм къытыригъэуцуагъэх янэ. Саусырыкъо п1астэр ыфызи, псыр къы1ифыгъ, лыр ыутхыпк1и мы-лыхэр къыпигъэтэкъуи ышхыгъ [4: 167; 171]. А вот в стамбульском варианте ему преподнесли по три рога с напитками (1эрэп, аркъ), в которых было по 7 змей (щэджыблэ блырыбл). По контексту имеется ввиду отрава, змеиный яд.
Известно, что язык нартского эпоса, особенно некоторые его лексические единицы, не всегда понятны и доступны не только современному
носителю языка, но и старшему поколению, «более того, народные певцы и сказители - продолжатели и хранители эпической традиции -не всегда могут объяснить семантику всех архаичных единиц и «темных» мест в эпической лексике» [1: 9]. Вот одним из темных мест эпоса является и этот напиток 1эрэп. Интересно, что во всех этих вариантах еда, подаваемая Саусырыко, имеет негативную оценку, поскольку мать торопилась, не хотела его кормить.
3. Лексика, отражающая природные явления. В тех вариантах, где Саусырыко добывает огонь, на-ртов одолел страшный холод или сильный дождь, поэтому им надо было согреться: ... оефор къыш1и чылэр чъы1эм зэтыригъэл1ахьэу хъугъэ; щэщищ гъур1и зиш1и шы1эм зэтыригъэл1агъэх; ш1ы1эм ригъэзао аш1эхьа; чъы1эм нартхэр регъэза. Нартхэр чъы1эм ефырза; ш1ы1эм тыригъэп1ыш1эхьри, э-ей!; ... лыгъу-лыст чъы1эшко къафэхъуи нартхэр зыдэк1ожьын амыш1эу ригъэп1ы-к1ахьыгъэх. Из примеров видно, что упомянуты такие явления, как оефо «ливень, сильный дождь», чъы1э «холод», лъыгъу-лыст «холодище, сильный мороз» [7: 185].
4. Лексика оружия. Оружие, используемое в анализируемых сказаниях, чатэ «меч», кьятэ и сэшхо «сабля», принадлежало великану, поскольку своим мечом Саусырыко не смог бы его убить. Добыл его Сау-сырыко с помощью клещей Тлепша: 1адэ.
В стамбульском тексте Саусы-рыко пользуется жьанхъопсэ/джан-хъуэпс. По контексту это холодное оружие, которым герой отрубил голову великану. М.А. Кумахов разделил это слово на два составляющих: джан/жьан/чан «острый» и хъуэпс «дорогой, драгоценный» [1: 165].
5. Соматизмы, встречающиеся в сказаниях: шъхьэ «голова», бгы «поясница», пшъэ «шея», пшъэтыкъ «задняя часть шеи», тхыц1э «спина»/ тхыц1ашъо «кожа на спине», к1эт1ый «кишка» / к1эт1ыишху
«большая кишка», къумбэкъэй / къурбычый «горло, гортань», лъыт-фэ «сосуд, капилляр», тхыныху «филе», хуэ «сухожилие», лъэхъ-омбэфо «большой палец ноги», тэ-машъхьэ/ пл1эу «плечо», лъэгон-жэмышъхь «на коленях», тыкъын «кадык», тэмакъ «горло, гортань, зев», 1э «рука», лъакъо / лъэ «нога», лъэнк1ап1э «икра», лъэк1эпащ / лъэ-быщэ «кривоногий», бгъапэ «сосок», пэ «нос», к1ышъо «кожа», жэ «рот», ныбэ «живот».
В моздокском варианте встречается слово 1эбжъэнабжъэ: «Ей, иныжъ, зэ догот зэ догот, орэ-рира 1эбжъэнабжъэр згъэбыда1ым», которое толкуется по-разному, и как «ограда», и как «мышцы» [1: 195].
В шапсугском тексте сказания есть слово ныфэ «... ытхыц1э ныфэ къыхихи» [4: 193]. В адыгейско-русском словаре приводится слово ныфы, которое переводится как «прямая кишка у овец» [6: 228]. Вероятно, шапсугский и литературный варианты отличаются не только по звучанию, но и по смыслу. Саусырыко достает его из спины: . ытхыц1э ныфэ къыхихи (166. Нат Саусэрыкъо иныжъэр зэриук1ыгъэр (шапсугский текст)).
6. Лексика животного и растительного мира. В исследуемых текстах встречаются следующие дендронимы: къумбылыжъ «старый белый тополь», ныхы «осина», пхъэшъэбэ чъыг «порода мягких деревьев - тополь, осина, верба, ива, липа», пэнэ / банэ «колючка». Есть еще псэиф, упоминаемое в абадзех-ском варианте. Дендроним псэи обозначает «черноклен» [Шаов: 254], в кабардинском псей «ель, пихта» [10: 139]. Возможно, если учесть, что фы - это «белый», то речь идет о белом клене. Хотя в словарях клен обозначен еще и как ланчъэ [7: 183].
Животных в текстах немного, они лишь упоминаются в эпитетах (шы «конь», хьэ «собака», чэтыу «кошка», бажьэ «лиса», цызэ «белка», чэмы «корова»):
Сишы лъэмакъэм, орэ-рира
Хьэлъэмакъ зезгъэш1ынышъ, э-ей
Нэхъри дыпэк1уатэмэ, орэ-рира
О сихьэ лъэмакъэми, э-ей!
Джэду лъэмакъ зезгъэш1ынышъ, орэ-рира...» (моздокский текст).
Сэ сишы лъэмакъэ
Хьэ лъэ макъэ зезгъэш1ын ...
Саусырыкъо къэшэсы,
Чэтыу ушъык1эу мэушъы (хати-коевский текст).
Бажьэм фэдэу зызгъэзэщт, цы-зэм фэдэу сыкъэк1ощт ... (абадзех-ский текст).
Как всегда, в сказаниях о Сау-сырыко с ним его постоянный спутник - конь Тхъожъый. Это верный помощник, наделенный человеческими качествами, даже превосходящий героя по своим умственным способностям, он всегда находит верное решение, оберегает героя, подсказывая ему, как нужно поступить, что сделать, чтобы остаться в живых. М. Кумахов считает это «отражением древних культовых традиций, связанных с этим животным» [1: 99].
Герой обращается к коню (Тхъожъый) с многочисленными эпитетами: О Тхъожъый хьац1ык1эу цэк1ахь, щы зык1эмыхьэрэ (Стамбульский текст); Ей, си Тхъожъы-ежъ, Чъэрхэр зык1эмыхьах (хати-коевский текст); Ер, о си Тхъожъей, орэ-рира, Жьэрхэр, уий, зыш1эмыхъ-эжь, э-ей! (моздокский текст).
Сам Тхожий, обращаясь к Сау-сырыко, также пользуется эпитетами: «Армэ, Саусырыкъу, Армэ, л1ы къопц1э гъучъын, Армэ, емынэ шыу, Шыумэ ямышъогъух ...» (хатикоев-ский текст); «Армэ, Сосыр къуапц1э, орэ-рира Армэ, ц1ыхуфэ гъуш1, э-ей!» (моздокский текст).
7. Лексика богатырских игр. Во-первых, эти игры обозначены по-разному: 1) анахь гъэш1эгъонэу ыш1эрэр; 2) ихьэгъо-ш1агъохэмэ ащыщэу ыш1эрэмэ анахь ш1агъ-ор; 3) ил1ыгъэ ш1ап1эу, ыш1э-рэмэ анахь ш1эгъо ш1ап1эр. Но больше всего встречается лексема иджэгук1эхэр.
Во-вторых, в сказаниях приводится разное количество игр. В большинстве вариантов совпадает три игры.
Первая игра связана с огромным камнем: мыжъо (бжедугский текст); Абрэ мыжъу (хатикоевский и моздокский тексты). В словаре семитомника Абрэ мыжъу дается как «крепкий огромный камень» [6: 375]; жьанщэрэхъ/джэнщэрэхъ (абадзехский, Стамбульский тексты). Жьанщэрэхъ - «тяжелое перекатываемое орудие в виде большого колеса с режущими лопастями» [8: 111]. Джэнщэрэхъ - «круглый камень с острыми краями» (ыцак1эхэр чанхэу мыжъо хъурай) [6: 376].
Вторая игра связана с каленым лемехом: цуабзэ, цобзэ плъыгъ (абад-зехский, Стамбульский, хатикоев-ский, моздокский тексты) или же с железной палкой: гъуч1 бэщ плъыгъ (текст, записанный Ж. Дюмезилем во Франции).
Третья игра, которая привела к гибели великана, связана со льдом мылы, к которому подмешана солома: хьауарзэ, уарзэ, хьазэ-уазэхэр, или сено: мэкъу, или рожь, жито: хьамц1ый кухьибл, хьамц1ый уазэ куахь щэк1.
В некоторых вариантах упоминается еще одно испытание - Сау-сырыко предложил великану искупаться в кипятке: псы жъуагъэм зегъэпск1ы (абадзехский, беслене-евский, шапугский тексты). Кипяток находился или в большой бочке: пхъэчаищхо (бесленеевский текст), или в медном: гъуаплъэ хьакъуашъо (абадзеховский текст), или в железном корыте: гъук1ы хьакъофо (шап-сугский текст).
А вот в моздокском тексте вместо воды великан искупался в расплавленном свинце: бдзапц1э тк1уа. Этот вариант отличается упоминанием еще одного испытания, которого нет в других сказаниях: Саусырыко заставил великана проглотить наконечники стрел - щашъхьэр егъэныш-к1ури и выплюнуть концы - щэк1эр къыжъэдедзыжь.
Добыв нартам огонь, они должны были поделиться с Саусырыко частью награбленного: Маш1о къыт-фэзыхьырэр зы 1ахьэ лыягъэджьэ зыхэтыубытэн (158. Саусырыкъо маш1о къызэрихьыгъэр (Ж. Дюме-зиль)). Чаще всего, нет конкретных упоминаний, что же взял Саусыры-ко из добычи. Но вот в абадзехском тексте он взял только три вещи: Къо-лэныжъ, шъоф1ан, псыщык1оцуакъ. Ищыр къысэшъутымэ ай нахьыбэу сызыфае щы1эп, - ари1уагъ (159. Нарт Саусырыкъорэ иныжъымрэ (абадзехский текст)).
Что же это за предметы? Объяснение этому есть в тексте сказания: «Къолэныжъыр - шы, узыфаеу зы-дэщы1эр умыш1эрэм уихьыщтыгъ. Шъоф1анэр - къытехъу зыфап1о-рэр къытехъощтыгъ. Псыщык1о-цуакъ - псы к1ы1ум ущырык1он плъэк1ыщтыгъ» (159. Нарт Сау-сырыкъорэ иныжъымрэ (абдзэхэ текст)). Къолэныжъыр - къолэн «пестрый», жъы «старый», конь, который отнесет тебя в неизвестные места; шъоф1анэ - шъофы «поле», 1анэ «стол» - чем хочешь, тем само и покроется; псыщык1оцуакъ - псы «вода», щык1о «ходить по/на», цу-акъэ «обувь», т.е. обувь, в которой можно ходить по воде. Это напоминает сказки, часто связанные с волшебными предметами: ковром-самолетом, туфлями-скороходами, скатертью-самобранкой.
Конечно, эти сказания не избежали упоминаний числительных, обладающих символическим значением. Чаще всего в этих сказаниях встречается число семь: чэмыбгъибл арити мэфиблы ригъэшъуагъэхи; ахъщэ щтэмэлибл; нэгэ т1ок1ищ; щыуанэ зэтелъ т1ок1ищи; щэджы-блэ блырыбл ахэлъэу 1эрэп бжъищы-рэ аркъ бжъищырэ; нартих-нартибл; чэщ-мэфищэ; 1ахьибл (стамбульский текст); щэщ-мэфищэ; пкъыгъо зырыз; ищыр (абадзехский текст); мэхуиблым; жьэщ-мэхуиблым (бес-ленеевский текст); илъэс щэк1ырэ хырэ ыныбжь; шъолъырищ; пкъынэ зырыз (бжедугские тексты); иныжъ
шъхьитф; мэфитф (текст, записанный во Франции); хы къочъибл; чэщ-мэфиблэ; псы къочъибл; хьамц1ый кухьибл (хатикоевский текст); банэ гулъу гулъишъу; жьэшъибл-мэхуибл; хы къопсибл (моздокский текст); ят1онэрэ чэщым (шапсугский текст).
Выводы.
В заключении отметим, что в разных вариантах текстов сказания о добыче огня лексика имеет различия и особенности. Эти различия имеют под собой, скорее всего, диалектную базу. Наряду с общей для всех вариантов лексики при сравнительном изучении выделяются
лексические единицы, характерные только для этого варианта сказания.
Эпическая лексика весьма разнообразна и в то же время своеобразна. Наряду с часто употребляемыми словами в ней можно найти такие слова, лексические сочетания, обороты, которые в современной речи уже не встречаются. Конечно, степень архаичности лексики нартско-го эпоса разная. Некоторые слова, хоть и являются устаревшими, еще отслеживаются. А некоторые, к сожалению, на современном этапе остаются неизвестными, создавая «темные места» в лексиконе сказаний нартского эпоса.
Примечания:
1. Кумахов М.А., Кумахова З.Ю. Нартский эпос: язык и культура. Москва, 1998. 312 с.
2. Кумахов М.А., Кумахова З.Ю. Язык адыгского фольклора. Нартский эпос. Москва, 1985. 223 с.
3. Жилетежев Х.Ч., Бухуров М.Ф. Отражение общественно-политической лексики в нартском эпосе // Современные проблемы науки и образования. 2015. № 2. URL: https://science-education.ru/ru/article/view?id=22421 (дата обращения: 15.10. 2021).
4. Нартхэр. Т. 2. Майкоп, 1969. 343 с.
5. Шагиров А.К. Этимологический словарь адыгских (черкесских) языков. Т. 1. Москва, 1977. 292 с.
6. Нартхэр. Т. 7. Майкоп, 1971. 427 с.
7. Адыгейско-русский словарь / под ред А.А. Шаова. Майкоп, 1975. 440 с.
8. Апажев М.Л., Коков Ж.Н. Кабардино-русский словарь. Нальчик, 2008. 704 с.
9. Хьэкъун Б. Адыгэ къэк1ыгъац1эхэр. Налшык, 1992. 256 с.
10. Чамоков Т.Н. О некоторых особенностях поэтики адыгского нартского эпоса // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер.: Филология и искусствоведение. Майкоп. 2012. Вып. 1. С. 115-118.
References:
1. Kumakhov M.A., Kumakhova Z.Yu. Te Nart epic: language and culture. Moscow, 1998. 312 pp.
2. Kumakhov M.A., Kumakhova Z.Yu. The language of the Adyghe folklore. The Nart epic. Moscow, 1985. 223 pp.
3. Zhiletezhev Kh.Ch., Bukhurov M.F. Reflection of social and political vocabulary in the Nart epic // Modern problems of science and education. 2015. No. 2. URL: https://science-education.ru/ru/article/view?id=22421 (date of access: 15.10.2021).
4. The Narts. Vol. 2. Maikop, 1969. 343 pp.
5. Shagirov A.K. Etymological dictionary of the Adyghe (Circassian) languages. Vol. 1. Moscow, 1977. 292 pp.
6. The Narts. Vol. 7. Maikop, 1971. 427 pp.
7. The Adyghe-Russian dictionary / ed. by A.A. Shaov. Maikop, 1975. 440 pp.
8. Apazhev M.L., Kokov Zh.N. The Kabardino-Russian dictionary. Nalchik, 2008. 704 pp.
9. Khakunov B. Adyghe Dictionary of Adyghe plant names. Nalchik, 1992. 256 pp.
10. Chamokov T.N. On some features of the poetics of the Adyghe Nart epos // Bulletin of the Adyghe State University. Ser.: Philology and the Arts. Maikop. 2012. Iss. 1. P. 115-118.
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Статья поступила в редакцию 17.08.2021; одобрена после рецензирования 10.09.2021; принята к публикации 22.09.2021. The authors declare no conflicts of interests.
The paper was submitted 17.08.2021; approved after reviewing 10.09.2021; accepted for publication 22.09.2021.
© Р. Н. Долева, Ф. К. Уракова, 2021
