CC BY
191. Вардзелашвили Ж. Наносемы лексических структур // Русское слово в мировой культуре - С.Пб. — 2003. — С. 226-231.
2. Караулов Ю. Н. Русский ассоциативный словарь как новый лингвистический источник и инструмент анализа языковой способности // РАС — Кн. 1. — 1994. — С. 190-218.
3. Ожегов С. И. Словарь русского языка. — М.: Рус. яз., 1989. — 750 с.
4. Полякова Т. А. «Феномен семантической опустошенности» как характеристика современного общества // Язык и мышление: психологические и лингвистические аспекты. — М.-Ульяновск, 2008. — С. 101-102.
5. Русский ассоциативный словарь (РАС). — Ч. 3-4. — М.: «Помовский и партнеры», 1996. — 224 с.
6. Славянский ассоциативный словарь (САС). — М., 2004. — 972 с.
Т. Н. Синеокова НЕКОТОРЫЕ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИДЕНТИФИКАЦИИ ПОЛА ГОВОРЯЩЕГО
Утверждение о том, что пол говорящего может непосредственно влиять на речевые характеристики, ни в коей мере не является тривиальным. Более того, среди лингвистов превалирует мнение о том, что влияние пола на речь носит опосредованный характер, проявляется только через связь с социокультурными факторами, а прямое влияние либо вообще отсутствует, либо настолько затенено, что практически не поддается наблюдению (см. аналитические обзоры [1, 2, 3, 4]). Такое мнение, по-видимому, в значительной мере основано на том, что прямое влияние пола действительно проявляется на фоне многочисленных и разнообразных социокультурных факторов и поэтому его трудно наблюдать.
Тем не менее в последнее время вновь появляются лингвистические работы, авторы которых ставят вопрос о взаимосвязи социальных гендерных стереотипов и психофизиологических различий между полами. Так, Т.Н. Салмина считает, что биологические факторы являются основополагающим началом, благодаря которому осуществляется гендерное разделение общества; социальные факторы оказывают определенное влияние только на степень проявления гендерных различий в речевом поведении, поскольку самостоятельно не могут порождать различий между людьми разного пола [5]. О возможности квалификации половой принадлежности автора в ходе лингвистической экспертизы пишет А.К. Ермолаев [6].
Первостепенной задачей является установление критерия, позволяющего разграничить биологические и социокультурные факторы влияния на речевые характеристики. Если пол — это имманентные неизменные биологические характеристики, свойственные любому мужчине или женщине, а гендер — нормы поведения, меняющиеся в зависимости от социокультурных условий, влияние собственно пола, очевидно, инвариантно относительно социокультурных факторов и именно эта инвариантность отличает его от гендерного влияния.
Наиболее убедительно инвариантность проявляется при кросс-культурных исследованиях [7, 8]: при сравнении поведения мужчин и женщин в рамках различных культур можно сделать вывод о том, какие качества являются врожденными, а какие — приобретенными. Кросс-культурные исследования, однако, очень сложны, поскольку типологические различия языков не всегда позволяют однозначно трактовать выявленные характеристики как инвариантные (свойственные мужской и женской речи во всех лингвокультурах) или вариативные (специфичные для лингвокультуры или ряда схожих лингвокультур).
Принципиальная возможность разграничения факторов биологического и социокультурного характера требует сузить область вариаций, вызванных типологическими различиями языков, и ограничить исследования рамками одного языка. При этом в материале должен быть ослаблен фон (социокультурный фактор), затеняющий предположительное прямое влияние пола. Исследования в области нейрофизиологии и психолингвистики показывают, что при измененных состояниях сознания (в том числе в состоянии аффекта) на речемыслительные процессы воздействуют лишь наиболее глубинные факторы, являющиеся, в основном, биологическими факторами [9]. Лингвистические исследования особенностей речи в состоянии эмоционального напряжения также свидетельствуют о том, что аффект — своеобразный фильтр, значи-
тельно нивелирующим варьируемые социокультурные факторы влияния на речевые характеристики [10]. Таким образом, именно в состоянии аффекта должны хорошо наблюдаться речевые характеристики, обусловленные биологическим полом говорящего.
Кроме того, несомненный интерес представляет изучение биологически обусловленных особенностей речемыслительной деятельности мужчин и женщин на синтаксическом уровне. Во-первых, уровень в первую очередь отражает работу механизмов речепорождения [11]. Во-вторых, структурно-синтаксические особенности речи являются одной из областей, в которых преимущественно находят отражение не социальные роли мужчины и женщины, а «факторы, вызванные гормональными, психическими и иными имманентными особенностями биологических мужчин и женщин» [3. С. 62].
В статье приводятся результаты исследования, цель которого — установление корреляционных связей между полом говорящего и конструктивными особенностями речи, реализуемой в состоянии аффекта.
Классификационной базой выделения синтаксических форм явились сорок первичных признаков аффективной речи, являющиеся результатом деформации ядерного нейтрального предложения. Данные признаки позволяют не только диагносцировать состояние аффекта в целом, но и идентифицировать его конкретные проявления — состояние дистресса, связанное с деформирующим влиянием аффекта на речемыслительные процессы (далее Х1), состояние эв-стресса, связанное с благоприятным воздействием аффекта на сознание (Х3) и пограничное адаптационное поисковое состояние (Х2) (см. их подробное описание в [10]).
С целью идентификации пола говорящего на основании анализа структурных форм были разработаны три группы критериев.
1 группа. Частный критерий идентификации признака «мужчины» («М»). Идентификация «М» шкалируется как +1, отсутствие идентификации — как 0. Критерий не делает различия между невозможностью определить пол по структурам (исход — «неясно») и утверждением «не_М» (напр., если присутствуют структурные признаки, сигнализирующие о наличии признака «Ж»). В обоих случаях идентифицируется исход 0.
2 группа. Частный критерий идентификации признака «женщины» («Ж»). Идентификация также шкалируется как +1 и 0.
3 группа. Комплексный критерий по результатам совместного применения критериев групп 1 и 2 с тремя возможными исходами: «М», «Ж», «неясно». К исходу «неясно» относятся:
1) случаи, когда критерии групп 1 и 2 дают значение 0;
2) случаи конфликта между критериями групп 1 и 2, т.е. случаи, когда оба дают идентификацию +1 (что происходит редко, но вполне возможно).
Таким образом, шкалирование можно представить как +1 («М»), -1 («Ж»), 0 («неясно»). При таком шкалировании исход «неясно» рассматривается как равноудаленный от «М» и «Ж», что представляется вполне естественным. Принятое шкалирование критерия с тремя исходами (+1, 0, -1) позволяет использовать для интегральной оценки эффективности идентификации параметр «коэффициент корреляции» (относительно истинных значений пола, определяемых по ключам).
Все три группы критериев могут применяться:
а) к общей эталонной выборке высказываний без разбивки по частным психологическим состояниям (1000 элементов, по ключам — 646 мужчин, 354 — женщин, энтропия выбора пола — 0.94 бита);
б) к части эталонной выборки, включающей только состояние Х1 (61 элемент, по ключам 30 — М, 31 — Ж, энтропия выбора пола — 1 бит);
в) к части эталонной выборки, включающей только состояние Х2 (135 элементов, по ключам 77 — М, 58 — Ж, энтропия выбора пола — 0,99 бит);
г) к части эталонной выборки, включающей только состояние Х3 (804 элемента, по ключам 539 — М, 265 — Ж, энтропия выбора пола — 0,92 бит).
Частные критерии идентификации пола приведены в таблице 1. Список признаков, их описание и индексы см. в [10].
Таблица 1
Частные критерии идентификации признаков «мужчина» и «женщина» (группы 1
и 2)
Критерии группы 1 (идентификация «М») Критерии группы 2 (идентификация «Ж»)
А Б (выбор- В Г А Б В Г
(общ. ка (выборка (выбор- (общ. вы- (выборка (выборка (выборка
выбор- по Х1) по Х2) ка борка) по Х1) по Х2) по Х3)
ка) по Х3)
EI12 + ER34+ ER35+ ED07+ EM01+ EM02+ EM04+ ГБ12 ER34 EI12 + ER23 + ED05 + №15 ER35+ ER18+ ED07+ EM01+ EM02+ EM04+ Ш12 ER14 + EB02 + EB05 + EB06 + №12 + №16 + (£МШ*№15) ER14 + ER31 + (№03*№15) + (№03* №16) Критерий не разработан. Все идентификации 0 ER23 + ER19 + EB02 + №12 + (£Ш1*№15) + IP16
В таблице используются следующие обозначения:
- символ «+» означает объединение признаков по правилу «и/или»;
- символ «*» — строго по «и»;
- курсив трактуется как требование отсутствия соответствующей формы.
Формирование критериев основывалось на анализе статистической значимости каждой
из форм, а также анализа реализуемых признаков и их сочетаний на содержательном уровне. Проверкой правильности составления критерия является наличие или отсутствие корреляционных связей с полом, определяемым по ключам. При этом приведенные выше критерии не претендуют ни на полноту, ни на оптимальность, так что оценка корреляционных связей между полом и формами, проведенная на их основе, является оценкой снизу.
Результаты применения комплексного (наиболее информативного) критерия приведены в таблице 2. Комплексный критерий, как уже было сказано, представляет собой совмещение двух первых критериев, дополненное правилом снятия конфликтов. Поскольку удалось разработать не все критерии (см. колонку по Х2 в группе женщин), в этих случаях при формировании комплексного критерия идентификация отсутствующим критерием принималась как 0 («неясно»).
Таблица 2
Комплексный критерий по результатам
Критерий Общее число Из них совпадают Коэффициент кор- Нижняя гра- Энтропия
выполненных с ключами реляции относи- ница выбора пола
идентифика- Абс. % от тельно идентифи- к-та корре- после иден-
ций М и Ж, кол-во Nident кации по ключам (исходы ДА, НЕТ, ляции по НН=0,84 тифи-кации
идентификаций (Nident) НЕЯСНО)
ЗА (общ. 482 336 70 0,23 0,20 0,90
выборка)
ЗБ (выборка 31 25 81 0,44 0,37 0,85
по Х1)
ЗВ (выборка 94 58 62 0,31 0,25 0,918
по Х2)
ЗГ (выборка 372 276 74 0,23 0,20 0,89
по ХЗ)
В таблице приведено несколько параметров, характеризующих наличие связи между полом и структурными формами аффективной речи. Наиболее показательна интегральная оценка на основе коэффициента корреляции; остальные параметры, в том числе и сравнение энтропии выбора до и после идентификации пола по структурным признакам, можно считать
справочными. Наиболее важным результатом является то, что наблюдаемые значения корреляции во всех случаях многократно (в 3 — 5 раз) превышают порог значимости, вычисленный по довольно высокой норме надежности (0.84). Порог значимости в значительной мере зависит от объема выборки и поэтому является разным для разных групп X. В таблице приведен также несколько другой, хотя и родственный параметр: нижняя граница ожидаемого истинного значения корреляции (т.е. значения, определенного по очень большой выборке), вычисленная с учетом доверительного интервала для коэффициента корреляции по той же норме надежности 0.84.
Анализ выявленных закономерностей позволяет сделать ряд интересных выводов.
1. Из 40 первичных структурных признаков, реализуемых в состоянии эмоционального напряжения, 19 (т.е. практически половина) коррелируют с мужской или женской речью в состоянии аффекта в целом и в различных формах его проявления (в Х1, Х2 и Х3) — в частности.
2. Лишь одна из восьми модификаций — изолированные элементы Ш — нерелевантна для идентификации признака пола.
3. Речь мужчин отличается разнообразием деформированных структур. Для нее характерны такие модификации ядерного предложения, как повторы (ER), материально избыточные элементы (ЕМ), инвертированные конструкции (Е1), расшифровывающие конструкции (ED), эллипсис (1Е), синтаксическая транспозиция (1Р).
3. Речь женщин менее «деформирована». Для нее характерны повторы (ER), разрывы потенциального синтаксического целого (EB) и синтаксическая транспозиция (1Р).
4. Совпадая в рамках модификаций, структурные особенности мужской и женской речи обнаруживают явные различия при реализации их конкретных разновидностей (первичных структурных признаков). Так, например, в состоянии дистресса (Х1) повтор реализуется в диаметрально противоположных формах: мужчины используют эхолалический повтор (ЕЮ4), женщины — артикуляторные персеверации (ER14). Подобные наблюдения, позволяющие выявить определенные закономерности речемыслительной деятельности у мужчин и женщин (для мужчин в состоянии эмоционального напряжения, по-видимому, характерен тормозной тип реакции, для женщин — сверхвозбудимый), представляют интерес не только для лингвистов, но и для психологов, нейрофизиологов, лингвокриминалистов.
5. Несомненным прогностическим потенциалом при идентификации пола говорящего обладают такие структурные модификации, как:
- разрывы потенциального синтаксического целого в женской речи (реализующие почти полную парадигму возможных деформаций внутри модификации: 3 признака из 5 возможных);
- материально избыточные элементы в мужской речи (3 признака из 4 возможных);
- транспонированные конструкции в женской речи (5 признаков из 7 возможных).
Поскольку полученные результаты во многом согласуются с выводами ряда авторов,
представляется, что именно данные модификации заслуживают более пристального внимания исследователей, занимающихся проблемами структурных предпочтений в мужской и женской речи.
6. Ряд выделенных в ходе исследования синтаксических признаков вполне соответствуют общепризнанным представлениям о «сугубо мужской» и «сугубо женской» речи. Так, например, анализ материала показал, что мужчины чаще используют в аффективной речи междометия и эксплетивы, женщины — транспонированные структуры, причем с восклицательной интонацией. Тем не менее, представляется, что дальнейшая дифференциация используемых в работе сорока первичных признаков и, соответственно, выделение нового иерархического уровня их изучения, позволяющего выявить более тонкие нюансы использования структур необходимо.
ССЫЛКИ НА ЛИТЕРАТУРУ
1. Горошко Е.И. Гендерная проблематика в языкознании. — <
http://www.owl.ru/win/books/articles/goroshko.htm>
2. Гриценко Е.С. Язык. Гендер. Дискурс: Монография. — Нижний Новгород: Изд-во ННГУ им.
Н.А. Лобачевского, 2005. — 267 с.
3. Кирилина А.В. Гендер: лингвистические аспекты. — М.: Изд-во «Институт социологии РАН»,
1999. — 180 с.
4. Бумагин Р.Е. Методология изучения гендерно-языковых зависимостей в социологии. — <http://www.humanities.edu.ru/db/msg/76314>
5. Салмина Т.Н. Гендерные особенности вербального и невербального выражения полярных эмоций в сценическом диалоге: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. — М., 2003. — 16 с.
6. Ермолаев А.К. О лингвистической экспертизе текстов (квалификация половой принадлежности их автора) // Юрислингвистика-3: Проблемы юри-слингвистической экспертизы: Межвузовский сборник научных трудов. — Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2002. — С. 100-104.
7. Preston D.R. Sociolinguistics and Second Language Acquisition. — Language in Society, 14. — Norfolk: Page Brothers, 1993. — 326 p.
8. Таннен Д. Ты меня не понимаешь! Почему женщины и мужчины не понимают друг друга. М., 1996. — 432 с.
9. Спивак Д.Л. Лингвистика измененных состояний сознания: проблемы и перспективы // Вопросы языкознания. — 1985. — № 1. — С. 50-57.
10. Синеокова Т.Н. Парадигматика эмоционального синтаксиса: Монография. — Нижний Новгород: Изд-во ННГУ им. Н И. Лобачевского, 2003. — 244 с.
11. Ахутина Т.В. Порождение речи. Нейролингвистический анализ синтаксиса. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1989. — 215 с.
Я. Н. Скрипник
МЕТАСТРУКТУРА ФОНОСЕМАНТИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА
Вопрос о том, существует ли некие средства, которые позволяют в самом широком смысле координировать работу локальных языковых подсистем, модифицировать их, генерировать и максимально связывать между собой, относится к числу актуальных проблем языкознания. Он обсуждался и в глубокой древности и волнует филологов сегодня. Между тем таким средством может стать звукоизобразительность, через призму которой многие крупные и мелкие единицы языка складываются в целостную картину как составные части изоморфной языковой метасистемы, причем такое полотно можно исследовать только на макроуровне абстрагирования.
Именно поэтому одним из самых важных вопросов, которые возникают при определении методологической базы исследования, является квалификация единиц и элементов системы. Ведь еще Декарт говорил, что определиться с терминами — значит решить половину дела. В.М.Солнцев, рассматривая единицы языка, определяет для них следующие релевантные свойства: 1) выражают некоторый смысл либо участвуют в его выражении и дифференциации; 2) выделимы либо вычленимы в качестве некоторых объектов; 3) воспроизводимы в готовом виде; 4) образуют сверхпарадигму, или уровень, в пределах которого неделимы и реализуют парадигматические и синтагматические свойства; 5) входят в общую систему языка через свой уровень; 6)находятся в иерархическом отношении к единицам других уровней или к единицам речи, которое может быть охарактеризовано в терминах «состоит из...» или «входит в...»; 7)каждая более сложная единица есть некоторая система, обладающая новым качеством по сравнению с составляющими ее элементами [1. С. 185-186].
Основными элементами в языковой системе являются фонемы, морфемы, слова. Звуко-изобразительная система, объединяющая в своем составе звукоподражательную и звукосимво-лическую подсистемы языка, представляет собой параллельную языковую целостность, уровни которой изоморфны, а значимые элементы находятся в корреляции с основными единицами языка. В качестве таких элементов звукоизобразительной системы языка С.В.Воронин считает обоснованным выделить фонемный аллопризнак, аллофон, алломорф, аллолекс, алломикро-текст, алломотив (денотатный аллопризнак), аллоденотат. Конкретные лингвистические единицы, выполняющие звукоизобразительную функцию, могут инвариантно сочетаться, образуя элементы двух ступеней абстракции. В качестве абстрактных инвариантных элементов он рассматривает единицы 1 -ой ступени абстракции: фонемный признак, фонема, морфема, лексема, микротекст, денотатный признак (мотивема), денотат; единицы 2-ой ступени абстракции: фонемный признакотип, фонемотип, морфемотип, лексемотип, микротекстотип, денотатный при-знакотип (мотивотип), денотип [2. С. 169] . Единицы звукоизобразительной системы проявляют
