CC BY
147
Некоторые аспекты жизни Цинской империи...
343
Г.И. Саркисова
НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ЖИЗНИ ЦИНСКОЙ ИМПЕРИИ В ВОСПРИЯТИИ ЧЛЕНОВ VII РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ МИССИИ В ПЕКИНЕ (1781—1794 гг.)
Аннотация. Статья освещает некоторые аспекты жизни Цинской империи на основании сведений членов VII Русской православной миссии, накопленных за 14-летний период их пребывания в Пекине (1781—1794 гг.).
Ключевые слова: Русская православная миссия, Пекинская духовная миссия, VII духовная миссия, Цинская империя, архимандрит Иоаким, И.А. Орлов, Антон Владыкин, иеромонах Алексей.
К одному из значимых событий в истории русско-китайских отношений XVIII в. относится появление в Пекине Русской православной миссии, первый состав которой во главе с архимандритом Илларионом (Лежайским)1 прибыл в столицу Цинской империи, по одним сведениям, в апреле 1715 г., по другим — в конце 1715 — начале 1716 г.2 С момента основания деятельность Пекинской духовной миссии способствовала как налаживанию дипломатических контактов двух государств, так и всестороннему изучению Китая: его истории, традиций, языка, литературы. Особое значение в истории миссии имела V статья Кяхтинского трактата (1728 г.), признававшая пребывание в Пекине русских священников. Членов миссии
344
История внешней политики и экономических связей Китая
китайское правительство обещало поддерживать жалованьем и натуральным содержанием, разрешались прием и обучение в Пекине ки-
3
тайскому и маньчжурскому языкам шести русских учеников .
Наиболее полно история Пекинской духовной миссии отражена в дореволюционной историографии. В ней заметное место занимает фундаментальный труд Н. Адоратского «Православная миссия в Китае за 200 лет ее существования»4, основанный на богатой источниковой базе5. Современные исследования посвящены различным сторонам деятельности миссии за весь период ее истории6.
Состав Пекинской духовной миссии менялся 20 раз (с 1715 по 1954 г.)7. Пребывание духовных представителей в Пекине не всегда укладывалось в одинаковые временные рамки: нередко регулярность замены глав миссий и их свиты нарушалась по тем или иным обстоятельствам. Одной из наиболее длительных стала VII миссия (1781—1794 гг.), сформированная следующим образом: ее начальником был назначен архимандрит Иоаким (Шишковский Иван Федорович) (ок. 1750—1795 гг., Пекин) — сын священника, уроженец Польши и воспитанник Киевской духовной академии. В 1780 г. иеромонах Александро-Невской лавры Иоаким был возведен в сан архимандрита и направлен в Москву для формирования миссии с помощью Московской синодальной конторы. Иеромонахами в его свиту были избраны Антоний (Седельников) из Донского монастыря (ум. в 1782 г., Пекин) и Алексей (Боголепов) из Андрониева монастыря. Вернувшись в Россию в 1795 г., он стал игуменом Устюжского Николаевского Моденского монастыря. Умер в 1809 г. Должность иеродьякона занял монах Израиль из Троице-Сергиевой лавры (ум. в 1795 г., Пекин). Церковниками назначили 15-летнего «ученика синтаксимы» И.А. Орлова (1765—1840 гг.), сына пономаря, и С.Н. Соколовского, сына казака. В ученики отобрали студента философии Московской академии, сына пономаря, Е. Салертовско-го (ум. в 1795 г., Пекин), певчего архиепископа Платона, сына священника, А. Попова (ум. в 1795 г., Пекин) и студентов философии Троицкой лаврской семинарии И. Филонова (ум. в 1790 г., Пекин), сына священника, и А. Владыкина (1757—1812 гг.), калмыка по национальности8. По возвращении в Россию Владыкин получил чин коллежского асессора и должность переводчика в Коллегии иностранных дел.
Некоторые аспекты жизни Цинской империи...
345
В соответствии с инструкцией Святейшего синода, от архимандритов требовались подробные отчеты о пребывании в Пекине. Начальнику VII Пекинской духовной миссии, в частности, предписывалось «о тамошнем состоянии и поведении, сколько будет случая, со основательным объяснением писать Святейшему правительствующему синоду»9. Коллегия иностранных дел также дала ему наставление, один из пунктов которого требовал: «В бытность вашу в Пекине, когда будут вам представляться способы искусные, без подачи, однако, китайской стороне сумнительства и повода найти в вас надзорщика нарочного их дел, сведать о каких-либо в сем удаленном государстве происходящих обстоятельствах, образующих их мысли, поведение и действия правительства, можете оным содержать тайную записку для представления ее по возвращении вашем в Коллегию иностранных дел, как такой, которая не может быть не любопытна по оскудевающим инако способам иметь некоторые надежные известия о тамошних происхождениях»10. Однако нередко члены миссии по своей инициативе записывали собственные наблюдения и по возвращении в Россию передавали эти записки в Коллегию иностранных дел или Синод. Созданные на основе непосредственных личных впечатлений, заострявшие внимание на отдельных ярких и характерных явлениях действительности, эти записи существенно дополняют официальные отчеты, детализируют некоторые аспекты разнообразной жизни Цинской империи.
Члены VII миссии накопили ценные сведения об истории Китая, его традициях, отношениях с другими государствами, в том числе и с Россией. Последнее особенно важно, поскольку эти материалы относятся к сложным событиям в истории дипломатических связей России с Китаем: приостановлению цинским императором на 7 лет (1785—1792 гг.) очень нужной для России кяхтинской торговли и длительной дипломатической переписке по этому поводу11. Тщательное изучение и сопоставление документов, составленных членами VII Пекинской духовной миссии и выявленных в Архиве внешней политики Российской империи (АВПРИ), представляется необходимым для восполнения источниковой базы по истории русско-китайских отношений XVIII в. и истории Пекинской духовной миссии, 300 лет со времени основания которой исполняется в этом году.
346
История внешней политики и экономических связей Китая
В трудах конца XIX в. — начала XX века12 жизнь этой миссии описана довольно подробно и названа спокойной, «за исключением некоторых аномалий». Они были связаны с «выходками» церковника И.А. Орлова13, направленными, в первую очередь, против начальника миссии архимандрита Иоакима. С ним И. Орлов находился в длительной вражде, закончившейся в конце 1787 г. отправлением церковника в Москву, где в дальнейшем он стал служить в губернском правлении14. Протоиерей Прокопий Громов, желая показать, «как много мог вредить делу посольства и чести отечества какой-нибудь дьячок», обстоятельно поведал о поступках Орлова в «Очерках из давнего быта Пекинской духовной миссии».
Под впечатлением от «выходок» дьячка ни П. Громов, ни Н. Адоратский уже не обратили никакого внимания на другое деяние И.А. Орлова уже во благо и к «чести отечества»: написание и опубликование в 1820 г. «Новейшего и подробнейшего историко-географического описания Китайской империи...»15. По словам автора, его «первым предметом» во время пребывания в Пекине было «упражнение заниматься сочинением» этого описания16. К данной работе И. Орлова побудили следующие обстоятельства: опыт «самоличного приобретения» «познания и понятия» о Китае и отсутствие до сих пор какого-либо описания этого государства «ни от кого из числа бывших и живших там при оных (духовных. — Г.С.) свитах соотечественников и предместников»17. Последнее утверждение И. Орлова не вполне справедливо. Ко времени создания им своего произведения (а закончить работу ему удалось только в России) в Коллегии иностранных дел уже был накоплен значительный материал о Китайском государстве на основании официальных посольских отчетов. Так, член посольства графа С.Л. Владиславича-Рагу-зинского (1725—1728 гг.) канцелярист Степан Писарев составил описание Китая и изложил краткую историю взаимоотношений России с Цинской империей18. Сам Владиславич-Рагузинский по возвращении в Петербург представил правительству «Секретную информацию о силе и состоянии Китайского государства»19.
Но не только в официальных отчетах русские дипломаты представляли сведения о своих заграничных поездках. Часто накопленные личные впечатления воспроизводились в различного рода литературных произведениях. В результате поездки в Цинскую империю
Некоторые аспекты жизни Цинской империи...
347
в 1756—1757 гг. курьера В.Ф. Братищева появилось его «Осведомление или некоторое поверение Вольтеровых о Китае примечаний, собранное в краткую Братищева бытность в Пекине», в 1783 г. опубликованное в «Опыте трудов Вольного российского собрания» (при императорском Московском университете)20. Таким образом, еще до появления «Описания» И. Орлова читатели уже могли составить представление о летописной традиции, языке, религии, нравах, обычаях, законах и истории Китая. Однако в сочинении И. Орлова все эти и другие вопросы даны в более подробном изложении.
«Описание» состоит из двух частей, каждая из которых представляет собой отдельную книгу. Первая часть включает пять глав. Они складываются из так называемых отделений, освещающих конкретные вопросы. Информация по каждому вопросу занимает в отделении от нескольких предложений («о вольных домах...» — с. 194) до нескольких страниц («о корыстолюбии и обманах» — с. 185—188).
Вторая часть «Описания» состоит из двух глав. VI глава в своих семи отделениях (с. 3—54) касается вопросов, связанных с образом правления, государственным гербом, государственными доходами, вооруженными силами и судопроизводством. Глава VII в отделении I (с. 54—55) повествует «о разделении государства на области...», а в отделении II (с. 56—475) информирует о географии и экономике тех областей.
При всем обилии затронутых тем «Описание» не отличается глубиной исследования и энциклопедичностью. Оно в целом является воплощением личных наблюдений самого автора, за исключением описания тех мест Китая, где ему не пришлось побывать «и лично чего видеть или заметить самому». Об этом, по словам И. Орлова, он дополнил «из государственной их географии и прочих по приличию материи книг»21. Е.А. Кузьмина, опубликовавшая отдельные части из отделения III главы II и отделений I, IV главы III, пришла к заключению, что «Описание» — «единственное в своем роде свидетельство очевидца, жившего в Китайской империи в период последнего расцвета традиционного Китая. Удивительным образом оно предвосхищает, а в какой-то мере и обосновывает современные представления о национальном характере и привычках китайцев» .
О чем же поведал Иван Орлов в своем «Описании»? Особый интерес вызывают его высказывания о внешнем облике, характерных
348
История внешней политики и экономических связей Китая
чертах, нравах и обычаях китайцев. Описав их внешний вид, автор заключил, что «черты лиц их не противны» . А об особенностях, присущих китайцам, И. Орлов написал следующее: «все от природы бодры, остроумны и весьма прилежат к наукам, художествам и рукоделиям, но при всем том горды, вспыльчивы, хитры, лукавы, корыстолюбивы, обманщики и великие к женам ревнивцы...Что же касается до остроты их разума, хитрости и прочих способностей, то в
24
оных должно отдать им справедливость» .
Заслуживают внимания наблюдения автора относительно поведения местного населения с иностранцами. Внешне их обхождение, по словам И. Орлова, кажется ласковым и вежливым, а внутри они испытывают к иностранцам недоверие и зависть. Подобные чувства во многом определяли действия китайцев в торговых отношениях с иностранцами: позволялись «великие обманы» «не только в товарах, но и в съестных припасах». В качестве примера Орлов привел уловку, которую проделывали с нашими купцами в Кяхте: «вместо целых кусков каких-либо шелковых материй отпускают подобно тем кускам сделанные пустые свертки бумаги..., а в съестных припасах, которые продаются на вес, для тяжести у сушеной и соленой рыбы головы набивают крупным песком»25. Читая далее описание аналогичных проделок, можно сказать, что изобретательность китайцев в этом направлении не имела предела.
Автор «Описания» указал на особенности приграничной кях-тинской торговли с китайцами. Вследствие ее регламентированности китайской стороной («то, чего, куда отпускать, у них положено») китайских товаров всегда бывало гораздо меньше, чем российских. «То в таком случае всякой частной из наших торговцев, — делится своими наблюдениями автор, — старается на перехват один другого упредить в промене своего товара на китайский, хотя бы то было и с немалою уступкою цены у своего против онаго, только бы ему там, так далеко заехавши с своим товаром, а, может быть, на кредит еще взятым, не оставаться до другого времени». В результате торговли с отсутствием равновесия в количестве российских и китайских товаров и несогласованностью между российскими купцами китайские товары, по заключению И. Орлова, «делаются у нас уже неумеренно дороги»26. Следует отметить, что еще в 1768 г. полномочный комиссар полковник И.И. Кропотов, находясь на российско-китайской
Некоторые аспекты жизни Цинской империи...
349
границе, пытался устранить эти недостатки и провел ряд важных мер «к пользе казенного интереса и купечества»27. Тем не менее материалы «Описания» свидетельствуют о том, что предпринятые преобразования существенно не повлияли на характер российско-китайской торговли.
В ходе исторического развития Китая формировалась китаецен-трическая модель восприятия мира. Издавна Китай именовал себя Срединным государством (Чжунго), расположенным в центре мироздания, и Поднебесной империей (согласно конфуцианской идеологии, император был представителем Неба на Земле и правителем всего мира). Политика «закрытых дверей», проводившаяся в Китае в XVIII в., также укрепляла китайцев в мысли, «что государство их есть первейшее и богатейшее на свете». Подобное осознание своего места в мире явилось, по мнению И. Орлова, следствием того, что «они сами из своего государства никуда ни за чем не ездят, а видят приезжающих к ним только из других государств людей». Это обстоятельство позволяло китайцам считать, что из других государств к ним приезжают «для набогащения и занятия от них политики, просвещения и прочих их обычаев»28. Обычаи же свои жители Цинской империи почитали до такой степени, что, по словам автора «Описания», нет ничего невозможнее как уговорить
их переменить что-нибудь или что-нибудь ввести в обычай евро-
29
пейское .
В действительности все эти представления были порождены восприятием Цинской империей других государств как данников, вассалов. Важнейшими составляющими внешнеполитических контактов были дипломатический церемониал и этикет, призванные еще более возвысить цинского императора, Цинскую империю и принизить страну-контрагента, независимо от ее положения в мире и роли в международных отношениях. А.С. Ипатова, изучившая и подробно описавшая посольский церемониал традиционной китайской дипломатии, отметила, что «уровень межгосударственных отношений цинского Китая с Русским государством в XVII и тем более в XVIII веке принципиально отличался от его контактов с другими странами. Россия не только направляла к цинскому двору свои посольства, но и в первой трети XVIII века принимала у себя посольства Срединного государства вопреки китайскому обыкновению не
350
История внешней политики и экономических связей Китая
выезжать из страны. Некоторые из послов были приняты россий-
30
ским и китайским монархами» .
Подтверждение особого отношения цинского императора к посланникам из России содержится и в труде И. Орлова. Он отметил тот факт, что по существовавшему порядку иностранные посланники в Пекине получали довольствие из «Приказа столовых приготовлений» в соответствии с «росписанием». Помимо этого, российский посланник, по словам И. Орлова, через девять дней получал четыре стола «с приготовленным кушаньем...да с приготовленным чаем 10 курганов31» от лица самого государя «в знак отменной Его величества милости».
Приведенные сведения позволили автору «Описания» сделать заключение: «По значущемуся в оригинале их о сем вообще для всех посланников росписанию приметно, что никакому посланнику, кроме российского, такой от императора китайского чести не
32
бывает» .
Об уважительном отношении китайского императора к России свидетельствуют и два других члена VII духовной миссии, вернувшихся на родину: ученик Антон Григорьевич Владыкин и иеромонах Алексей. Их впечатления о пребывании в Пекине уложились в краткие (по 8 стр.), но очень содержательные отчеты.
Хотя, по словам иеромонаха Алексея, условия жизни в Пекине под начальством архимандрита Иоакима лишали его возможности приобретать полезные сведения, он все-таки не упускал случая наблюдать за всем и делать свои «замечания» «для любезнаго отечест-33
ва» , которые и легли в основу его отчета-уведомления, написанного 27 ноября 1795 г. В нем иеромонах, в первую очередь, обратил внимание на то, что посещавшие начальника миссии архимандрита Иоакима иезуиты выражали «сильное уважение к тем великим произведениям, каковыя совершились могуществом всеавгустейшия российския самодержицы» Екатерины II. А китайский император, получавший «из разных европейских держав сведения о произшест-виях в свете», знал о взятии Очакова русскими войсками34, которых не удержали ни «ограждение высоких стен», ни «глубина рвов»35. По слухам из окружения императора Цяньлуна (173 6—1796)36, иезуиты утверждали, что он старался иметь «мир и доброе согласие» с Россией в соответствии с завещанием деда и отца .
Некоторые аспекты жизни Цинской империи...
351
Интересные сведения об особенностях поведения цинского императора и его министров содержатся и в рапорте ученика Антона Владыкина (от 12 ноября 1795 г.). Они были получены от переводчика русского языка, именитого чиновника Юнь Чина. Общение с ним основывалось на взаимовыгодном сотрудничестве: Юнь Чин39, «признавая свое малознание в российском языке», обучался ему у русских учеников, а они у него — маньчжурскому языку. «У него мы неоднократно спрашивали дружески, — сообщал А. Владыкин, — наклонности и мысли министерства, на что откровенно он говаривал, что Россия в уважении самаго хана, и министры знают ея могущество, но что гордость и глупости, бываемыя в их листах, не есть сходственная с сердцем, но наружная и почти необходимая для маньчжур политика. Дабы не показать своего монарха кого-либо боящимся и пред кем-либо унижающимся, в противном случае лишится хан своего могущества и воздаемаго от порабощенных китайцев обоготворения и будут понимать, что есть ему равныи и его большии»40.
Видимо, по тем же соображениям китайская сторона никоим образом не хотела признавать выгодность для своего государства русско-китайской торговли через Кяхту. Эту торговлю цинские власти с 1744 по 1792 г. по разным причинам приостанавливали 10 раз41. К вопросу о торговле А. Владыкин неоднократно возвращался в своем рапорте и в заключении посчитал «полезным и нужным» для России в ее листах в Лифаньюань «не много упоминать торговлю, ибо гордая их министерия большую чрез сие себе поставляет участь и более нужное для России торговлю, нежели им»42.
Однако «сколь кяхтинская торговля для китайцев выгодна и ими уважаема, — писал Владыкин, — явно всякому бывавшему в Китае». В подтверждение этому он привел, по его словам, многим известный факт о том, что китайские купцы обещали своему канцлеру «один милион рублей серебра, чтоб скорее исходатайствовал открытие тор-говли»43. К сожалению, на пути к возобновлению кяхтинского торга неоднократно возникали непредвиденные препятствия44. Об одном из них упомянул и А. Владыкин.
В 1791 г. новое осложнение в отношениях двух государств возникло из-за калмыка ламы Самарина (Самайрина), якобы привезшего из России письмо и на словах передавшего о приготовлении ...... 45
российского войска к войне «для принятия калмыков-торгутов» .
352
История внешней политики и экономических связей Китая
Сенатский лист в Лифаньюань от 19 августа 1791 г. изобличил эту «бумагу» как подложную, обратив внимание на неубедительность как ее текста, так и оформления. «Мнимое письмо», по заключению Сената, было составлено «весьма нескладно и невразумительно и столь дурно по-руски, что и думать нельзя, чтоб сочинитель его был россиянин, а тем менее кто-либо из наших чиновных особ»46. Мнение Сената по поводу письма полностью совпало с тем отзывом о нем, который дал А. Владыкин, привлеченный вместе с другими российскими учениками канцлером Хэшэнем к его переводу «по истощении всех средств» китайских переводчиков. Для этой работы все четверо учеников были призваны в юаньминьюаньский47 придворный кабинет. «Канцлер, поговорив с нами ласково, — писал Владыкин, — дал нам прочесть оное письмо, чтоб пред ними же (заседал с ним еще любимец ханской Фулю амбань) перевести. Мы отвечали, что в письме нет смысла и писано сумазбродно и есть ложное. Но он, ничего не слушая, приказал каждому особенно перевести. Не успеет один из нас окончить, тот час евнух относил к хану перевод». По завершении работы российские ученики были оставлены на ночь «у дежурнаго вельможи в покоях». А утром канцлер «с некоторой суровостью» сообщил им, что их перевод «не есть перевод дела, но пустых слов», и предложил им перевести письмо общими усилиями. Однако ученики, уверенные в точности перевода, не выразили желания вновь им заниматься. Вскоре их отпустили домой и «от имени богдыхана евнух дал каждому... по куску канфы»48. Расследования по делу ламы Самарина в итоге, по словам А. Владыкина, закончились тем, что «доноситель лама умер от допросов и побоев», а между двумя государствами окончились споры и восстановился «дружественный союз»49, юридически закрепленный 8 февраля 1792 г. Международным актом о порядке русско-китайской торговли через Кяхту и пограничном режиме.
Тем не менее, часть времени пребывания VII духовной миссии в Пекине «дверь кяхтинской торговли была затворена». Об этом ее членам «формально известно не было», только по слухам и «от приятелей». Подтверждение данному факту они видели и в высокой цене пушных товаров, малое количество которых тайным образом доставляли из России бухарцы50. Но важно то, что православные миссионеры не ощутили никаких осложнений в отношениях двух
Некоторые аспекты жизни Цинской империи...
353
государств. И иеромонах Алексей, и ученик Антон Владыкин отметили «благорасположение китайскаго правительства»51 к духовной свите. Оно проявлялось в регулярной выплате жалованья из ханской казны как месячного, так и трехлетнего на платье. Не было у членов миссии ограничений и в передвижении: они могли не только «ходить вокруг всего Пекина», но и ездить на теплые воды за 30 верст от Пекина, а также в город Тунчжоу (Тун джу), куда приходили суда с товарами52. Не были лишены православные миссионеры и общения. «Знавшимся с нами разным людем, — писал А. Владыкин, — было невозбранно к нам ходить» .
Благодаря непрерывавшимся контактам с ближайшим окружением, члены миссии знали и о других событиях в жизни Китайского государства. Причем сведения из уведомления иеромонаха Алексея не повторяются в рапорте ученика Владыкина, источники информации которого, как уже отмечалось, были более разнообразны, а к своему рапорту он приложил еще и записку (на 3 стр., датированную 3 апреля 1796 г.), обобщившую накопленные знания. Они касались и судьбы католических миссионеров, и приезда в Пекин английского посольства Дж. Макартнэя (1793—1794 гг.), и войны с Кашгарией54 (в рапорте она называется Бухарией).
А. Владыкин сообщил о существовании ограничения на количество папских миссионеров в Пекине и запрещения на их проживание в других городах. Но, нарушив это требование, многие из миссионеров разбрелись по провинциям и проповедовали свое учение. Участь их была печальной: они были пойманы, и немало таких проповедников закончило свою жизнь в тюрьме. Подобный конец мог бы быть и у принявших католическую веру китайцев, «естли бы не товарищи их, — писал Владыкин, — в Пекине живущие, то деньгами, то прозьбою и старанием не утишили сего следствия»55.
Нельзя не отметить, что вопрос о состоянии чиновничьего аппарата Цинской империи также привлек внимание российского ученика. «Корыстолюбие и мздоимство чиновников их, — писал он, — до коликой дошли неограниченности, что от правиантмейстеров ма-газеины ниже половины хлеба не имеют против определеннаго количества, отсего и Пекин претерпевает дороговизну. Казна государственная везде почти нецела, а разделена между большими и меньшими. Великая доверенность хана препядствует ему знать все сие, а
354
История внешней политики и экономических связей Китая
польза и интерес содержит канцлера с прочими в молчании»56. Неоднократно упоминавшийся А. Владыкиным канцлер Хэшэнь, по словам О.Е. Непомнина, «сделал головокружительную карьеру от сюцая и императорского телохранителя до фактического правителя государства». Реальная власть в стране постепенно переходила в его руки «по мере приближения Хун Ли к семидесятилетнему возрасту, т. е. к концу 70-х — началу 80-х годов XVIII века»57. Начавшееся разложение правящей верхушки выражалось во взяточничестве, расхищении казенных средств, торговле титулами, должностями и произволом во всех областях жизни. Данным свидетельствам кризиса власти сопутствовало, по мнению О.Е. Непомнина, нарастание обострения социально-экономических противоречий внутри страны и осложнение внешнеполитической обстановки58.
Не удивительно, что все особенности этого периода жизни Цин-ской империи отразились в рапорте и записке Владыкина. Среди важных событий ее истории за 14-летний период пребывания VII миссии в Пекине, А. Владыкин назвал две войны (а на самом деле упомянул о трех), победа в которых, по его словам, была завоевана не храбростью маньчжуров, а «кровию множества салдат китайских и смертию отважных салонов». Речь шла о неудачной попытке Кашга-рии (Бухарии) в 1781 г. «свергнуть иго манджурское». Через полгода она была усмирена войсками фельдмаршала Агуя и осталась «в прежнем рабстве»59. Другая война, связанная с выступлением жителя острова Формозы (Тайваня) Линь Шуанвэня против маньчжуров, длилась около года (1787 — начало 1788 г.) и закончилась поражением и ужасной казнью ее зачинщика: «пред лицем самаго хана во зверинце (близ Пекина) в куски изрезан»60. Победой, но с большими потерями для китайского войска и казны, закончилась и война, которая велась, по сведениям А. Владыкина, в помощь панчен-ламе «в земле Балбут-ской (близ Тибета на западо-южной стороне)»61.
Осведомленность А. Владыкина проявилась и в вопросах внешнеполитического характера. Он упомянул в своей записке о приездах в Пекин и голландского капитана «с малою свитою», и киргиз-цев, просивших китайского императора о принятии их под свое покровительство62. Сообщая же о прибытии в Пекин английского посла лорда Дж. Макартнэя, Владыкин показал знание не только выдвинутых англичанами предложений63, но и принятых по ним ре-
Некоторые аспекты жизни Цинской империи...
355
шений. На требования английского посла о разрешении 4 ученикам обучаться китайскому и маньчжурскому языкам, о свободном проезде из Кантона в Пекин для купечества, о разрешении на расселение англичан на небольшом острове близ Кантона был получен отказ64. Таким образом, окончившаяся в 1794 г. миссия Дж. Макартнэя не достигла желаемого результата. Причина этого заключалась в том, что «пекинские правители, — по словам О.Е. Непомнина, — все еще ощущали себя вершителями судеб мира, а свою империю — центром Вселенной, перед которой должны были трепетать как азиатские “данники”, так и “английские варвары”»65.
Пребывание в Пекине было плодотворным для А. Владыкина не только в плане обретения интересных сведений, знаний, но и в накоплении ценного опыта и книг, которые представляли собой сочинения ученых китайцев, а также маньчжурские сочинения и переводы. Сам Владыкин разделил их на учебные, нравственные, исторические, пиитические и философические. Часть из них уже была переведена на русский язык, но требовала еще, по словам их собирателя и переводчика, «внимательнаго разсмотрения, сличения и переписки» с целью со временем «представить любителям»66. В связи с этим нельзя не отметить, что деятельность А.Г. Владыкина как одного из первых переводчиков с маньчжурского языка способствовала развитию отечественной маньчжуристики, зародившейся, по заключению П.Е. Скачкова, «в стенах духовной миссии в середине XVIII века»67.
«Сыновняя любовь и усердие к дражайшему отечеству» побудили А. Владыкина достать карту всего Китайского государства и план Пекина68. Карта была получена «чрез многое старание, тайно, посредством одного офицера из библиотеки ханскаго племянника», а создана «искусными миссионерами» из иезуитов на маньчжурском и китайском языках при императоре Цяньлуне и по его распоряжению69. Любопытство и интерес русского ученика к китайской истории и культуре были вознаграждены приобретением им сделанной на лянзе (китайской шелковой материи) копии находившегося у императорского племянника Юн-вана старинного портрета китайского философа Конфуция70.
Отметил в своей записке А. Владыкин и плачевное состояние двух русских церквей в Пекине. Каменная церковь Сретения Гос-
356
История внешней политики и экономических связей Китая
подня, по его описанию, не имела внутреннего украшения, иконостас был писан на холсте, стены оклеены бумагой, а оконницы слюдяные. Другая церковь — Святого Николая Чудотворца, основанная в помещении бывшей китайской кумирни, была ветхой и убогой и «притом не подобна храмам российским»71. Сообщая эти сведения, А. Владыкин тем самым привлекал внимание Коллегии иностранных дел и Святейшего синода к нуждам Пекинской миссии.
Длительное пребывание членов миссии на чужбине было сопряжено с преодолением многочисленных трудностей. В их числе и непредвиденное увеличение срока пребывания (в данном случае из-за пресечения торговли и сообщения между государствами) без получения российского жалованья, и сложности в обучении языкам из-за отсутствия предварительной подготовки. «Ученики, посылаемые в Пекин, — делился в записке своими наблюдениями А. Владыкин, — будучи ни мало не наставлены языкам, китайскому и манд-журскому, и потому принуждены бывают года два и три только упражняться в затверживании вокабул и литер, а к тому казенные учители, не получая никакой награды, бывают ленивы и не откро-венны»72. Так через преодоление тягот, извлечение уроков из собственного опыта члены миссии приобретали навыки обучения языкам и общения с китайцами, представителями другой цивилизации, изучение истории, обычаев и традиций которой способствовало налаживанию как межгосударственных отношений, так и связей русских миссионеров с местным населением.
Относительно повседневной жизни Цинской империи уведомление иеромонаха Алексея содержит больше сведений, чем рапорт Владыкина. Например, иеромонах Алексей подробно повествует о сильнейшем голоде в ряде провинций Китая в 1784 и 1793 гг., «во время коего бедныя жители, снимая с дерев кору и лист, употребляли в пищу, но и то не помогало для усилившагося голоду, решились съедать друг друга, наконец, оставя свои жилища, шли великими толпами в столичной город Пекин, по улицам водя с собою малолетных детей и жен, с великим воплем продавали»73... Повествуя об этом «крайнейшем бедствии», православный христианин с удивлением замечает, что пекинские жители не проявляли никакого сочувствия и сострадания к своим соотечественникам. «Весь народ оставлял их в презрении, — писал иеромонах Алексей, — говоря с гневом,
Некоторые аспекты жизни Цинской империи...
357
что сии худыя люди забвенныя их богами, досадуя, пусть бы они умирали в своем месте, нежели ожидать от них тут такого же глада» . И хотя цинскии император оказал помощь своему народу, определив из казны бедствующим дневную пищу, а оставшимся в собственных жилищах посылал крупы и серебро, по заключению иеромонаха, эта благотворительность касалась лишь данного чрезвычайного происшествия и не распространялась на нищету повседневнои жизни. Следует отметить, что на «великое презрение» китайцев к нищим обратил внимание и И. Орлов в своем «Описании», объяснив это тем, что нищенское состояние ассоциировалось у китайцев с ленью и нежеланием работать75. Не последнюю роль в формировании такого отношения, по мнению иеромонаха Алексея, сыграло подражание среднего слоя китайского населения гордости и надменности, присущим высшему сословию. Подаяния в китайском обществе удостаивали лишь тех, кто просил милостыню, нося при этом «на себе» своих родителей, которые, согласно «узаконениям китайского государя», должны были быть «в почтении»76.
Уделил иеромонах Алексей место и таким событиям, которые, по его мнению, могли быть интересны «для единого любопытства». К ним он отнес пожар 1785 г. в императорском дворце, когда от страшной грозы в трех палатах сгорело «великое число ханских со-кровищей», бывших под присмотром вельмож и придворных казначеев. Некоторые из охранителей были заключены под стражу. Но император, «отнеся все то несчастие на власть Неба, приказал их освободить без всякаго штрафа»77. Другой случай произошел во время императорской охоты, когда из-за сильной грозы и ливня утонуло много людей из свиты императора, а жену его спас «один мунгаль-ской князь», за что получил щедрое вознаграждение. Печальная участь постигла китайский город, построенный около реки, ниже ее уровня, и огражденный стеной. Из-за нечаянного пролома в стене город с жителями был затоплен, спасся бегством на лошади только «один начальник города». К 1792 г. относится «сильное трясение земли», а летом нашествие саранчи, истребившей посевы. Этот же год был отмечен сильными дождями в июне-августе и наводнениями, размывшими во многих местах засеянные поля, а «в некоторых селениях, даже и в самом Пекине, - писал иеромонах Алексей, -не одна тысяча домов опрокинулась в развалены» . Довольно под-
358
История внешней политики и экономических связей Китая
робно иеромонах поведал и о своих наблюдениях за воинскими учениями китайцев, поскольку обучение «воинскому искуству» ему довелось увидеть своими глазами79. В заключении уведомления иеромонах Алексей сообщил, что сведения о Китайском государстве на этом не закончились бы, если бы его записки не утонули в реке Селенге во время его следования из Кяхты80. Но даже то, что дошло до нас из этих записок, воскрешает события тех лет благодаря стараниям их современника, бережно собиравшего исторические факты для своего отечества. К чести иеромонаха Алексея, он не забыл в уведомлении упомянуть и об Антоне Владыкине, «которой во всю свою в Пекине бытность оказывал к изучению манжурского и китайского языков довольное прилежание», в чем и преуспел, получив, по словам иеромонаха, одобрение ургинских амбаней, а своим «похвальным поведением» заслужил уважение архимандрита Иоакима и всей духовной свиты .
Таким образом, краткие отчеты отразили насыщенный событиями 14-летний период жизни на чужбине русских миссионеров: от картин повседневной жизни Цинской империи и происшествий, достойных простого любопытства, до событий, имеющих большое значение в истории двух государств.
Примечания
1 О нем подробнее см.: Русско-китайские отношения в XVIII в. Материалы и документы. 1725-1727 гг. Т. 2. М., 1990. С. 561-562 (Далее: РКО в XVIII в.).
2 Бантыш-Каменский Н. Дипломатическое собрание дел между Российским и Китайским государствами с 1619 по 1792-й год, составленное по документам, хранящимся в Московском архиве Государственной коллегии иностранных дел, в 1792-1803 году. Казань, 1882. С. 81; Бэй-гуань. Краткая история Российской духовной миссии в Китае. М.; СПб., 2006. С. 24.
3
Русско-китайские договорно-правовые акты (1689-1916). М., 2004. С. 44.
4 Адоратский Н. Православная миссия в Китае за 200 лет ее существования. Опыт церковно-исторического исследования по архивным документам иеромонаха Николая (Адоратского), смотрителя Херсонского духовного училища. Вып. I. История Пекинской духовной миссии в первый период ее деятельности (1685-1745). Казань, 1887. Вып. II. История Пекинской духовной миссии во второй период ее деятельности (1745-1808). Казань. 1887.
Некоторые аспекты жизни Цинской империи...
359
5 Адоратский Н. Об источниках истории Пекинской духовной миссии в первый и второй периоды ее деятельности // Православный собеседник. 1888. № 1. С. 148-156.
6 О разносторонней деятельности миссии см.: Ипатова А.С. Российская духовная миссия в Китае: век двадцатый. // История Российской духовной миссии в Китае. М., 1997. С. 281-317; Она же. Место Российской духовной миссии в Китае в истории российско-китайских отношений // Востоковедение и мировая культура. К 80-летию академика С.Л. Тихвинского. М., 1998, С. 202-233; Она же. Деятельность Российской духовной миссии в Китае // Отечественные записки. 2008. № 43 (3). С. 320-331; Хохлов А. Н. Стажеры и стипендиаты при Пекинской духовной миссии. // Православие на Дальнем Востоке. 275-летие Российской духовной миссии в Китае. СПб., 1993. С. 62-74; Он же. Флавиан Городецкий (1840-1915) - глава Российской духовной миссии в Пекине и иерарх Русской Православной Церкви // Научно-богословские труды по проблемам православной миссии. Белгород, 1999. С. 86-89.
7
Подробно о процессе закрытия Российской духовной миссии в Китае и создании Китайской автономной православной церкви см.: Православие в Китае. М., 2010. С. 160-189.
8 Бэй-гуань. Краткая история Российской духовной миссии в Китае. С. 5152; Скачков П.Е. Очерки истории русского китаеведения. М., 1977. С. 359.
9 Материалы для истории Российской духовной миссии в Пекине / под ред. Н.И. Веселовского. Вып. 1. СПб., 1905. С. 57.
10 Адоратский Н. История Пекинской духовной миссии во второй период ее деятельности (1745-1808). Глава XI.
11 Об этом подробнее см.: Саркисова Г.И. Из истории российско-китайских отношений: Международный акт о порядке русско-китайской торговли через Кяхту и пограничном режиме (8 февраля 1792 г.) (по архивным материалам) // Восток-Запад. Историко-литературный альманах. 2011-2012. М., 2013. С. 61-76.
12
Громов П. Очерк из давнего быта Пекинской духовной миссии, Иркутские епархиальные ведомости. 1876. № 13-15, 17-20, 24-25; Адоратский Н. Православная миссия в Китае за 200 лет ее существования... Вып. II; Бэй-гуань. Указ. соч.
13
Адоратский Н. Православная миссия в Китае за 200 лет ее существования... Вып. II. С. 95. Об И. Орлове см. также: Кузьмина Е. А. Почему китайцы такие...// Отечественные записки. 2014. № 4 (61). URL: http://www.strana-oz.ru/ 2014/4/pochemu-kitaycy-takie
14 Адоратский Н. Православная миссия в Китае... Сноска 52.
360
История внешней политики и экономических связей Китая
15 Новейшее и подробнейшее историко-географическое описание Китайской империи, сочиненное коллежским советником и кавалером Иваном Орловым. Ч. 1, 2. М., 1820.
16 Там же. Ч. 1. С. 5.
17 Там же. С. 4—5.
18
Опубл. в кн.: Катифор А. Житие Петра Великого, императора и самодержца всероссийского... Перевел статский советник Стефан Писарев. СПб., 1772. С. 489—511; РКО в XVIII в. Т. 2. С. 514—527.
19
Секретная информация о силе и состоянии Китайского государства, поднесена императрице Анне Ив. графом Саввою Владиславовичем Рагузинским в 1731 году // Русский Вестник. 1842. № 2. С. 180—243; № 3. С. 281—337.
20
Опыт трудов Вольного российского собрания. Ч. 6. М., 1783.
21 Орлов И. Указ. соч. Ч. 1. С. 6.
22 Кузьмина Е.А. Указ. соч.
23 Орлов И. Указ соч. Ч. 1. С. 162.
24 Там же. С.184—185.
25 Там же. С. 185—188.
26 Там же. С. 335—337.
27 Об этом подробнее см.: Саркисова Г.И. К пользе казеннаго интереса и купечества. (Архивные материалы о деятельности полномочного комиссара И.И. Кропотова на российско-китайской границе в Кяхте в 1768 г.) // Китай в мировой и региональной политике. История и современность. Вып. XVIII. М.: ИДВ РАН, 2013. С. 359—380.
28 Орлов. И. Указ. соч. Ч. 1. С. 189.
29 Там же. С. 190.
30 Ипатова А.С. Посольский церемониал традиционной китайской дипломатии. Аудиенции в императорском дворце. (По материалам Статейного списка российского посланника С.Л. Владиславича-Рагузинского. 1725—1729 гг.) // Проблемы Дальнего Востока 2014. № 6. С. 101.
31
Курган (тюрк.) — кувшин.
32 Орлов И. Указ. соч. Ч. 1. С. 339, 341.
33
Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. Сношения России с Китаем. Оп. 62/3. 1792. Д. 1. Л. 239.
34 Крепость Очаков на северном побережье Черного моря была штурмом взята в 1788 г. войсками Г.А. Потемкина.
35 АВПРИ. Там же. Л. 239 об.
Некоторые аспекты жизни Цинской империи...
361
36 Девиз годов правления императора Хун Ли (1711—1799).
37
Имеется в виду император Сюань Е (1654—1722). Девиз годов правления Канси (1662—1722).
38
Имеется в виду император Инь Чжэнь (1678—1735). Девиз годов правления Юнчжэн (1723—1735).
39 Транскрипция оригинала.
40 АВПРИ. Там же. Л. 243 об.
41 Новая история Китая. М., 1972. С. 64.
42 АВПРИ. Там же. Л. 246.
43 Там же. Л. 244 об.
44
Об этом подробнее см.: Саркисова Г.И. Из истории российско-китайских отношений: Международный акт о порядке русско-китайской торговли через Кяхту и пограничном режиме (8 февраля 1792 г.) (по архивным материалам). С. 61—76.
45 Там же. С. 70—73.
46 Там же. С. 72.
47 Юаньминьюань — дворцово-парковый ансамбль, летняя резиденция цинских императоров к северо-западу от Пекина.
48
АВПРИ. Там же. Л. 244 об. Канфа (кит.) — толстая одноцветная китайская ткань, похожая на атлас.
49 Там же.
50 Там же. Л. 239 об., 243 об., 244 об.-245.
51 Там же. Л. 243.
52 Там же. Л. 240, 243.
53 Там же. Л. 243.
54 Восточный Туркестан.
55 АВПРИ. Там же. Л. 245 об.-246.
56 Там же. Л. 246.
57
Непомнин О.Е. История Китая. Эпоха Цин. XVII — начало XX века. М. 2005. С. 141. Сюцай — первая, низшая ученая степень, присваиваемая сдавшему областные экзамены. С. 687.
58 Там же. С. 142.
59
АВПРИ. Там же. Л. 249. Солоны (салоны) — ветвь тунгусского племени. Жили в бассейне р. Нонни по правому и, частично, по левому берегу Амура. См. также: Непомнин О.Е. Указ. соч. С. 140—141.
362
История внешней политики и экономических связей Китая
60 АВПРИ. Там же. Л. 249—249 об., 245. См. также: Непомнин О.Е. Указ. соч. С. 148.
61 АВПРИ. Там же. Л. 245. Речь идет о военном конфликте между Китаем и Непалом из-за Тибета в начале 90-х годов XVIII в. Конфликт завершился окончательным подчинением Тибета цинскому контролю, одним из проявлений которого явился тот факт, что маньчжурские резиденты в Лхасе были поставлены в равное положение с далай-ламой и панчен-ламой, вторым после далай-ламы иерархом ламаистской церкви в Тибете (с сер. XVII в.). Об этом подробнее см.: Новая история Китая. М. 1972. С. 43.
62 АВПРИ. Там же. Л. 249.
63 Лорд Макартнэй, прибывший в Пекин в 1793 г. и неоднократно безуспешно пытавшийся вступить в переговоры с китайским императором, в итоге вынужден был в письме изложить требования английского правительства. Об этом подробнее см.: Новая история Китая. С. 54—55.
64 АВПРИ. Там же. Л. 249.
65 Непомнин О.Е. Указ. соч. С. 144.
66 АВПРИ. Там же. Л. 245 об.
67 Скачков П.Е. Указ. соч. С. 188.
68 АВПРИ. Там же. Л.245 об.
69 Там же. Л. 250.
70
Там же.
71 Там же. Л. 249 об.
72 т
Там же.
73 Там же. Л. 240 об.
74 Там же.
75 Орлов И. Указ. соч. Ч. 1. С. 327—328.
76 АВПРИ. Там же. Л. 240 об.-241.
77 Там же. Л. 241.
78 Там же. Л. 241 об.-242.
79 Там же. Л. 242.
80 Там же. Л. 242 об.
81 Там же.
