CC BY
87ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ JURISPRUDENCE
DOI: 10.24412/2949-1509-2023-3-92-101 УДК 347.9
НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ СУДЕБНОЙ ЗАЩИТЫ ИНТЕРЕСОВ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНЕГО В СЛУЧАЕ ОТКАЗА ЗАКОННОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ ОТ МЕДИЦИНСКОГО ВМЕШАТЕЛЬСТВА, НЕОБХОДИМОГО ДЛЯ СПАСЕНИЯ ЖИЗНИ
Буянова Е. В.
кандидат юридических наук, доцент Оренбургский институт (филиал) Университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА) Оренбург, Россия
Аннотация. Статья посвящена исследованию процессуальных особенностей рассмотрения судами административных дел о защите интересов несовершеннолетних в случае отказа законного представителя от медицинского вмешательства, необходимого для спасения жизни. Обнаруживаются проблемы, связанные с отсутствием четкого закрепления процессуального положения второго родителя, давшего согласие на медицинское вмешательство в отношении несовершеннолетнего, с отсутствием у прокурора права предъявления искового заявления в защиту интересов несовершеннолетнего лица, с определением надлежащего вида судопроизводства для дел рассматриваемой категории, с невозможностью применения мер оперативного реагирования медицинской организацией в ситуации, требующей незамедлительного медицинского вмешательства в отношении несовершеннолетнего для спасения его жизни. Предлагаются возможные пути решения обозначенных проблем.
Ключевые слова: медицинское право, несовершеннолетние, законные представители, медицинская организация, медицинское вмешательство, добровольное согласие, административное судопроизводство.
SOME ASPECTS OF JUDICIAL PROTECTION OF THE INTERESTS OF A MINOR IN CASE OF REFUSAL OF A LEGAL REPRESENTATIVE FROM MEDICAL INTERVENTION NECESSARY TO SAVE LIFE
Buyanova E. V.
Candidate of Jurisprudence, Associate Professor Orenburg Institute (branch), O. E. Kutafin University (MGUA) Orenburg, Russia
Abstract. The article is devoted to the study of the procedural features of the consideration by the courts of administrative cases on the protection of the interests of minors in the event of the refusal of a legal representative from medical intervention necessary to save life. There are problems associated with the lack of a clear consolidation of the procedural position of the second parent who consented to medical intervention in relation to a minor, with the lack of the prosecutor's right to file a statement of claim in defense of the interests of a minor, with the determination of the appropriate type of legal proceedings for cases of the category in question, with the impossibility of applying rapid response measures by a medical organization in a situation
requiring immediate medical attention. intervention against a minor to save his life. Possible solutions to the identified problems are proposed.
Keywords: medical law, minors, legal representatives, medical organization, medical intervention, voluntary consent, administrative proceedings.
Актуальность рассматриваемой проблемы. Вопросы соотношения медицины и права с каждым годом становятся все более актуальными и привлекают внимание юридической научной общественности. Причин для этого множество: изменение стиля жизни человека, напряженность и интенсивность профессиональной деятельности, сниженная двигательная активность по причине активного взаимодействия с современными техническими средствами (телевизоров, компьютеров, телефонов, отсутствие надлежащей пропаганды здорового питания, ценности и полезности занятия спортом и многое другое. Этот лишь примерный перечень негативных факторов способствует появлению множества проблем со здоровьем еще в школьном возрасте, которые усугубляются в процессе взросления ребёнка. Разрушение веками устоявшихся семейных ценностей приводит к распространению неизлечимых заболеваний, сопряженных с необходимостью пожизненного медикаментозного сопровождения, помноженного, как правило, на нежелание человека осуществлять соответствующее лечение. А ведь это не является проблемой отдельно взятого человека, это является проблемой общества и государства. Все эти и некоторые другие вопросы ставят перед современной медициной множество задач: разработку новых медикаментов, лекарственных препаратов, создание высокотехнологичного и ультрасовременного оборудования, подготовку квалифицированных кадров, повышение утерянного престижа профессии врача. Нельзя не сказать и о меняющихся подходах в сфере медицины, которые напрямую связаны с основными направлениями политики государства на современном этапе. Если сотню лет преобладали директивные государственные подходы, в том числе и в сфере медицины, то сегодня, в век демократии и либерализации всех сфер жизнедеятельности, на первый план выходит мнение личности, имеющей право свободно выражать свое мнение. Одним из направлений, ярко демонстрирующих сказанное, является сфера медицинского вмешательства в отношении несовершеннолетнего, необходимого для спасения жизни или предотвращения необратимых угроз для здоровья несовершеннолетнего (далее - «дела о медицинском вмешательстве в отношении несовершеннолетних»). Особую государственную и социальную значимость эти вопросы приобретают ввиду того, что дети являются важнейшим приоритетом государственной политики России (п. 3 ст. 4 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации») (далее - ФЗ об охране здоровья граждан) [11].
Научная новизна исследования. Подробному научному исследованию подвергается процессуальный порядок рассмотрения дел о медицинском вмешательстве в отношении несовершеннолетних с учетом изменений действующего законодательства и сложившейся судебной практики.
Цель исследования заключается в формировании комплексных правовых знаний о процессуальных особенностях рассмотрения дел о медицинском вмешательстве в отношении несовершеннолетних.
Методы исследования: всеобщий метод познания - метод диалектики; общенаучные методы - исторический и логический методы, методы анализа и синтеза, дедукции и индукции; частнонаучные методы - логико-формальный метод; специально-юридические методы - сравнительно-правовой метод, формально-юридический метод.
Результаты исследования: выявлены пробелы и коллизии в процессуальном порядке рассмотрения дел о медицинском вмешательстве в отношении
несовершеннолетних, сформулированы предложения по улучшению судебной процедуры рассмотрения указанной категории дел.
Обсуждение и выводы. Если обращаться к правовому регулированию указанной сферы отношений, то, безусловно, прежде всего следует сказать о норме 2 ст. 21 Конституции Российской Федерации (далее - Конституция РФ) [10], которая провозглашает право на охрану здоровья и медицинскую помощь, создавая детям условия, способствующие духовному, нравственному, интеллектуальному и физическому развитию (ч. 1 ст. 38, ч. 4 ст. 67.1 Конституции РФ). Развивая конституционные положения, Федеральный закон ФЗ об охране здоровья граждан закрепляет, что дети независимо от их семейного и социального благополучия подлежат особой охране, включая заботу об их здоровье и надлежащую правовую защиту в сфере охраны здоровья, и имеют приоритетные права при оказании медицинской помощи. Медицинские организации, общественные объединения и иные структуры обязаны признавать и соблюдать права детей в сфере охраны здоровья (части 1-3 ст. 7). При этом здоровье согласно ФЗ об охране здоровья граждан понимается как состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма, а медицинское вмешательство формулируется законом как выполняемые медицинским и иным работником, имеющим право на осуществление медицинской деятельности по отношению к пациенту, затрагивающие физическое или психическое состояние человека и имеющие профилактическую, исследовательскую, диагностическую, лечебную, реабилитационную направленность виды медицинских обследований и (или) медицинских манипуляций, а также искусственное прерывание беременности (п. 3 и п. 5 ст. 2 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»). При этом следует подчеркнуть, что обязательным условием для медицинского вмешательства, в том числе в отношении несовершеннолетних, является наличие информированного согласия гражданина-пациента. Соответствующий медицинский работник должен разъяснить гражданину характер и объем медицинского вмешательства, возможные риски и последствия, а также прочую необходимую информацию (ст. 20 ФЗ об охране здоровья граждан). Именно эта норма и свидетельствует об изменившемся «отеческом» подходе государства к своим пациентам, когда считалось, что государству в лице медицинских работников было лучше знать о том, какие меры медицинского воздействия следует применять в отношении пациента. Естественно, в отношении несовершеннолетнего пациента такое согласие дает его законный представитель. Правильным следует признать мнение, согласно которому законом предполагаются добросовестность и заботливость законного представителя в отношении состояния здоровья несовершеннолетнего также и в случаях, если это сопряжено с проведением соответствующего медицинского вмешательства [2, с. 3-7]. Вместе с тем в последнее время в средствах массовой информации участились сообщения об отказе родителей от медицинского вмешательства в отношении ребенка [3, с. 209]. И на такой случай в ФЗ об охране здоровья граждан закреплена норма, согласно которой допускается возможность медицинского вмешательства в отношении несовершеннолетнего при отсутствии согласия законного представителя в случае, если такое вмешательство необходимо по экстренным показаниям для устранения угрозы жизни человека и если его состояние не позволяет выразить свою волю или отсутствуют законные представители (п. 1 ч. 9 ст. 20). В этом случае решение принимается консилиумом врачей, а если консилиум собрать невозможно - лечащим или дежурным врачом с внесением такого решения в медицинскую документацию пациента и последующим уведомлением должностных лиц медицинской организации (руководителя медицинской организации или руководителя отделения медицинской организации), гражданина, одного из родителей или иного законного представителя несовершеннолетнего лица, либо судом в случаях и в порядке, которые установлены законодательством
Российской Федерации (п. 1 ч. 10 ст. 9 ФЗ об охране здоровья). Следовательно, исходя из смысла указанной нормы, в случае, если законный представитель действует вопреки интересам несовершеннолетнего в силу заблуждения, необразованности, религиозных взглядов или по другим соображениям, данный им отказ от медицинского вмешательства в отношении несовершеннолетнего может быть оспорен в судебном порядке со стороны медицинской организации в целях обеспечения публичного интереса (ч. 5 ст. 20 ФЗ об охране здоровья). Судебный порядок возбуждения и рассмотрения таких обращений регулируется главой 31.1. Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации (далее - КАС РФ) [1]. Особенности производства по данной категории дел выделено КАС РФ в самостоятельную главу в связи со специфическим характером спорных материальных правоотношений в целях обеспечения соблюдения и защиты права несовершеннолетнего лица на спасение его жизни путем медицинского вмешательства, несмотря на волю законного представителя.
Детальный анализ норм главы 31.1 КАС РФ позволил выделить ряд дискуссионных моментов.
1. Анализируемая категория дел отнесена законом к исключительной компетенции судов общей юрисдикции. С точки зрения родовой подсудности указанная категория дел рассматривается районными судами (ст. 19 КАС РФ), а с точки зрения территориальной подсудности - в суде по адресу медицинской организации, обратившейся с таким административным исковым заявлением (ч. 5 ст. 23 КАС РФ). Следует обратить внимание на то, что употребление в законе именно термина «адрес», а не «место нахождения» является оправданным, так как адрес в отличие от места нахождения предполагает указание не только на населенный пункт, но и на улицу и дом, в котором находится организация, что является дополнительной гарантией процессуальных прав лиц, участвующих в деле. Вместе с тем, думается, что ряд дел указанной категории целесообразно было бы рассматривать в судах субъекта Российской Федерации (областном и приравненным к ним). Например, к числу таких дел, могут быть отнесены те, что связаны с невозможностью оказания медицинской помощи несовершеннолетнему в соответствующем регионе ввиду отсутствия квалифицированных специалистов, надлежащего оборудования и медикаментозного обеспечения, системы реабилитации. Как следствие, возникает необходимость транспортировки несовершеннолетнего в другой регион для проведения соответствующего медицинского вмешательства на должном уровне.
2. По смыслу закона, административными истцами по анализируемой категории дел выступают соответствующие медицинские организации. Однако практика знает случаи предъявления административных исковых заявлений по этой категории дел главными санитарными врачами, а также прокурором. Прокурор участвует по указанной категории дел в форме дачи заключения по делу. Инициативная форма участия прокурора для этой категории административных дел законом не предусмотрена ввиду того, что несовершеннолетний, в интересах которого прокурор мог бы подавать административное исковое заявление, не является субъектом административных и иных публичных правоотношений. С другой стороны, следует согласиться с теми исследователями, которые усматривают в рамках указанной категории дел необходимость защиты конституционного права на здоровье и медицинское обслуживание такой важной социальной группы, которой являются несовершеннолетние дети [2, с. 8]. Именно поэтому находим целесообразным участие прокурора по делам о медицинском вмешательстве в отношении несовершеннолетних в обеих формах, предусмотренных законом. Руководствуясь указанными соображениями, целесообразно было бы предоставить такое право и органам опеки и попечительства, в особенности в интересах детей, воспитывающихся в неблагополучных семьях.
3. Административным ответчиком по делам о медицинском вмешательстве в отношении несовершеннолетних являются законный представитель, отказавшийся от медицинского вмешательства, необходимого для спасения жизни несовершеннолетнего представляемого лица. Следовательно, хоть и близкие для несовершеннолетнего лица (бабушки, дедушки, прочие родственники), но не обладающие правовым статусом законного представителя, не могут выступать в качестве субъектов процессуальных отношений, к которым обращено требование медицинской организации о принудительном медицинском вмешательстве в отношении несовершеннолетнего [5, с. 20]. Следует отметить, что усыновители могут выступать в качестве административных ответчиков по делам анализируемой категории ввиду наличия у них соответствующего правового статуса. Кроме того, в случае, если ребенок находится в учреждении для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, согласие на медицинское вмешательство должен давать руководитель такого учреждения. В случае реализации на уровне российского законодательства института ювенальной адвокатуры следует признать целесообразным обращение в суд с административным исковым заявлением детского или ювенального адвоката, так как ключевым основанием для вступления такого адвоката в процесс является несоответствие интересов законного представителя интересам несовершеннолетнего ребенка.
4. Кроме того, возникает вопрос со вторым родителем, который не заявляет об отказе от медицинского вмешательства в отношении общего несовершеннолетнего ребенка и не одобряет отказ второго родителя от медицинского вмешательства. В науке высказывается предложение о наделении указанных субъектов процессуальным статусом заинтересованных лиц [2, с. 3-7] в порядке ст. 47 КАС РФ. Следует учитывать, что по смыслу КАС РФ, конструкция заинтересованных лиц тождественна институту третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора в исковом производстве ввиду того, что такие лица могут выступить на одной из сторон в зависимости от характера их заинтересованности и если вынесенное по делу решение может повлиять на их права и обязанности. Но применение такой процессуальной конструкции тоже следует признать условной ввиду того, что решение по делу будет влиять не на их права и обязанности, а на права и обязанности ребенка. Но другого более подходящего процессуального положения подобрать для указанных субъектов весьма затруднительно.
5. По делам о медицинском вмешательстве в отношении несовершеннолетних закон не содержит требования в отношении медицинской организации по соблюдению досудебного порядка урегулирования спора или обращения с жалобой в порядке подчиненности (ст. 285.1 КАС РФ). Существование указанной нормы оправдано в связи с тем, что очень часто решение вопроса о медицинском вмешательстве в отношении несовершеннолетнего имеет экстренный характер и времени на переговоры, как правило, нет.
6. Перечень документов, прилагаемых к административному исковому заявлению по делам о медицинском вмешательстве в отношении несовершеннолетних закрепляется в ч. 3 ст. 285.1 КАС РФ. При этом, как показывает практика, в случае, если какой-либо из указанных в этой норме документов заявителем не приложен, это не является основанием для оставления административного искового заявления без движения. Суд, руководствуясь ч. 2 ст. 285.2 КАС РФ, может все необходимые для установления юридически значимых по делу обстоятельств документы истребовать самостоятельно. Цель введения указанной нормы та же - обеспечить наиболее оперативное рассмотрение административного искового заявления, так как промедление может иметь серьезные последствия для здоровья и жизни несовершеннолетнего ребенка.
7. По делам о медицинском вмешательстве в отношении несовершеннолетних законом установлен сокращенный срок рассмотрения и разрешения, который составляет
пять дней со дня принятия административного искового заявления к производству суда, а при наличии ходатайства медицинской организации о медицинском вмешательстве в экстренной форме - в день поступления административного искового заявления. (ч. 1 ст. 285.3 КАС РФ). Так, например, суд удовлетворил административное исковое заявление детской клинической больницы к супругам Д. о необходимости медицинского вмешательства о проведении переливания крови на основании решения врачебной комиссии в экстренной форме [5, с. 25-26]. Исходя из смысла разъяснений, содержащихся в п. 34 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2016 г. № 36 «О некоторых вопросах применения судами Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации», установленный процессуальный срок продлению не подлежит. Однако в цивилистической процессуальной доктрине не всеми исследователями указанное положение оценивается как достаточная гарантия соблюдения интересов несовершеннолетних в случае отказа законных представителей от медицинского вмешательства. Совершенно справедливо указывается на то, что зачастую возникают такие ситуации, когда оказание медицинской помощи является настолько срочным, что нет времени даже для оформления административного искового заявления, не говоря уже о времени, которое нужно затратить на сбор доказательств, рассмотрение и разрешение административного дела [6, с. 16]. В такой ситуации даже пять дней может оказаться непозволительно долго и врач, вне зависимости от согласия (несогласия) законного представителя будет осуществлять действия, необходимые для спасения жизни несовершеннолетнего. Возникает вопрос: как легитимно оформить такое вмешательство? К сожалению, закон не содержит разъяснений по этому поводу. В науке высказываются предложения о закреплении в законе возможности оказания медицинской помощи несовершеннолетнему и без согласия законного представителя и без судебного решения, если это необходимо по жизненным показаниям [7, с. 16]. На наш взгляд, это противоречит процессуальным нормам. Тогда подвергается сомнению смысл закрепления процессуального порядка рассмотрения дел указанной категории в КАС РФ. На наш взгляд, в большей степени правы те авторы, которые предлагают более оперативный порядок получения судебной санкции на медицинское вмешательство в отношении несовершеннолетнего [7, с. 16]. Возможно предусмотреть так называемые «дежурства» в судах.
8. Закон предусматривает возможность рассмотрения дел указанной категории в закрытом судебном заседании (ч. 2 ст. 285.3 КАС РФ). Однако, принимая во внимание судебную статистику и характер дел, рассматриваемых в порядке главы 31.1 КАС РФ (ВИЧ, онкология), представляется необходимым установить не право, а обязанность суда рассматривать такие дела в закрытом судебном заседании во всех случаях. Такое решение вопроса, по нашему мнению, будет способствовать защите врачебной тайны о состоянии здоровья несовершеннолетнего, диагнозе, результатах обследования, самом факте обращения за медицинской помощью и сведений о личной жизни, полученных при обследовании и лечении, предусмотренной ст. 13 ФЗ об охране здоровья граждан.
9. Согласно ч. 3 ст. 285.3 КАС РФ указанная категория дел рассматривается с обязательным участием законного представителя, отказавшегося от медицинского вмешательства в отношении несовершеннолетнего, медицинской организации, подавшей административное исковое заявление, органа опеки и попечительства и прокурора. Однако вызывает сомнение норма ч. 4 ст. 285.3 КАС РФ, по смыслу которой неявка указанных лиц, надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного заседания, не препятствует рассмотрению и разрешению административного дела, за исключением случаев, если их явка признана судом обязательной. Учитывая серьезное социальное значение указанной категории дел, полагаем необходимым их рассмотрение с непосредственным личным
участием прокурора и органа опеки и попечительства. Другими словами, следует признавать их явку по каждому такому делу обязательной.
Суд вправе привлечь к участию в деле лицо, в отношении которого решается вопрос о медицинском вмешательстве, в случае, если этому не препятствует его состояние здоровья, а также иных заинтересованных лиц (ч. 5 ст. 285.3 КАС РФ). Основываясь на анализе судебной практики, следует учитывать, что административные исковые заявления в основном заявляются в интересах малолетних детей, не достигших возраста 10 лет, поэтому суды, как правило, не привлекают их к участию в деле. Так, одним из районных судов несовершеннолетний, достигший возраста 15 лет, не был привлечен к участию в деле ввиду тяжелого состояния здоровья и обусловленной этим невозможностью дать добровольное информированное согласие на переливание крови [5, с. 27-28].
10. Круг юридически значимых обстоятельств, подлежащих установлению по делам о медицинском вмешательстве в отношении несовершеннолетних определен в ст. 285.4 КАС РФ: 1) требуется ли гражданину, в защиту интересов которого подано административное исковое заявление, медицинское вмешательство в целях спасения жизни; 2) имелся ли отказ законного представителя гражданина, в защиту интересов которого подано административное исковое заявление, от медицинского вмешательства, необходимого для спасения жизни представляемого лица. И установление указанных фактов связано с решение рядом вопросов:
во-первых, установление юридических значимых фактов по делам указанной категории связано со специальными знаниями в области медицины. Возникает вопрос: кто выступит в качестве независимого сведущего субъекта в медицинских вопросах? Учитывая сокращенный срок рассмотрения этой категории дел, проведение экспертизы может оказаться затруднительным. Лечащий врач является заинтересованным лицом, так как будет непосредственным исполнителем судебного решения, а представитель медицинской организации имеет юридическое, а не медицинское образование [5, с. 27-28]. Более того, его роль в процессе заключается в том, чтобы действовать в соответствии с интересами представляемого лица, в таких обстоятельствах дать объективную оценку не представляется возможным. На наш взгляд, единственно возможный выход из сложившейся ситуации -обеспечить явку в судебное заседание специалиста;
во-вторых, неопределенность относительно формы информированного согласия на медицинское вмешательство, а также отказа от медицинского вмешательства, не включенного в Перечень, установленный Приказом Министерства здравоохранения и социального развития России от 23 апреля 2012 г. № 390н, породила предложение о разработке данной формы как официального документа судебными органами [8, с. 8]. Однако практически подобное предложение не может быть реализовано судебными органами, поскольку это не входит в их компетенцию [2, с. 5];
в-третьих, в порядке главы 31.1. КАС РФ могут рассматриваться дела, которые связаны не только с отказом, но и с уклонением законного представителя несовершеннолетнего от проведения медицинского вмешательства (к примеру, в случаях, когда лицо дает согласие на проведение лечения, но фактически его не осуществляет), а также об отказе законных представителей от амбулаторного лечения, необходимого для спасения жизни несовершеннолетнего лица (например, в случаях необходимости медицинского обследования, непрохождение которого может повлечь для несовершеннолетних наступление неблагоприятных последствий, развитие заболевания, ведущего к летальному исходу) [5, с. 34-36; 2, с. 5-6].
11. Особого внимания заслуживает вопрос об особенностях действия принципа диспозитивности по делам указанной категории. Так, анализ судебной практики свидетельствует о фактах отказа административного истца от иска ввиду получения от административного ответчика (административных ответчиков) добровольного
письменного согласия на проведение медицинских мероприятий в отношении несовершеннолетних. Хотя встречаются и другие случаи. Так, например, в одном из случаев производство по административному иску прекращено судом в связи с отказом административного истца от иска, поскольку согласно результатам ПЦР-теста у несовершеннолетнего не выявлена новая коронавирусная инфекция [5, с. 42]. Отказ от административных исковых требований принимается судом в соответствии с ч. 2 ст. 46 КАС РФ с проверкой соблюдения прав других лиц, участвующих в деле. В то же время возможность заключения мирового соглашения по делам указанной категории не представляется возможным ввиду публичного характера дел указанной категории, а также доминирования специальных медицинских познаний при их рассмотрении и разрешении. Предполагается, что если установлена необходимость медицинского вмешательства, амбулаторного наблюдения, госпитализации, то эти предписания необходимо выполнять неукоснительно для достижения положительного лечебного эффекта. В этой связи представить возможность компромиссных вариантов решения таких административных споров весьма затруднительно.
12. Решение суда об удовлетворении административного искового заявления является основанием для медицинского вмешательства в отношении несовершеннолетнего (ч. 3 ст. 285.5 КАС РФ). Кроме того, суд вправе обратить решение об удовлетворении административного искового заявления к немедленному исполнению, указав на это в резолютивной части решения. В этом случае до изготовления мотивированного решения суда административному истцу может быть выдана заверенная копия его резолютивной части (ч. 4 ст. 285.5 КАС РФ). Например, в случае необходимости срочной госпитализации ребенка, связанной с угрозой его жизни и здоровью, для сдачи анализа крови, проведения рентгенографии грудной клетки, проведения лечения внебольничной пневмонии ввиду того, что законные представители не выполняли назначения врача или вовсе уклонялись от обращения за медицинской помощью. Анализируя содержание указанной нормы, ряд исследователей приходят к выводу о том, что не только решение суда об удовлетворении административного искового заявления является основанием для медицинского вмешательства, но и копия части решения [9, с. 42-45]. Таким образом, по их мнению, законодатель вводит самостоятельное основание для исполнения решения суда только по анализируемой категории дел. Думается, это необоснованные опасения и цель введения указанной нормы одна: обеспечить более оперативное медицинское вмешательство в отношении несовершеннолетнего ребенка для спасения его жизни или предотвращения необратимых последствий для здоровья.
13. Вызывает в науке дискуссию и вид судопроизводства в рамках которого следует рассматривать дела о медицинском вмешательстве в отношении несовершеннолетних. Так, одни ученые, оценивают решение законодателя о введении в 2016 году главы 31.1. в КАС РФ [12] критично ввиду того, что ключевые признаки правоотношений, из которых вытекают дела административного судопроизводства вряд ли применимы к делам об оспаривании отказа законного представителя от медицинского вмешательства в отношении ребенка, и порядок их рассмотрения судами нуждался лишь в подробной правовой регламентации в рамках ГПК РФ [2, с. 9] в рамках искового производства. Другие, напротив, предлагают рассматривать эту категорию дел в порядке особого производства, так как специфика вопроса о медицинском вмешательстве, необходимом для спасения жизни, требует особой процессуальной регламентации условий предъявления заявления в суд, процессуальных сроков, круга участвующих в деле лиц, предмета и бремени доказывания, условий предъявления заявления в суд, требований в решению суда и его исполнению [9, с. 42-45], что не согласуется с исковым производством, но может быть максимально реализовано в порядке особого производства. На наш взгляд, определенное в настоящее время место указанной категории дел в рамках КАС РФ является весьма
оправданным и согласующимся с охраной публичных прав, направленных на охрану здоровья и предоставление медицинской помощи несовершеннолетним детям.
Таким образом, в целом, следует позитивно оценить появление в российском процессуальном законодательстве норм, регулирующих порядок государственного вмешательства в ситуацию, когда законный представитель решает, давать ли соответствующее согласие на медицинское вмешательство в отношении несовершеннолетнего. Однако более детальное исследование особенностей рассмотрения судами административных дел указанной категории обнаруживает множество вопросов и недочетов, которые нуждаются в дальнейшем совершенствовании и корректировке с учетом разработанных в данной статье предложений. Думается, сейчас, в условиях отказа от практики Европейского Суда по правам человека [4], российская судебная система стоит на пороге формирования исключительно внутригосударственной судебной практики по этой категории дел, которая будет складываться с учетом российского менталитета и всемерного соблюдения интересов детей.
Список литературы
1. Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации от 8 марта 2015 г. № 21-ФЗ // СЗ РФ. 2015. № 10. Ст. 1391.
2. Борисова В. Ф. Особенности рассмотрения судами административных дел о защите интересов несовершеннолетнего лица в случае отказа законного представителя от медицинского вмешательства, необходимого для спасения жизни // Законы России : опыт, анализ, практика. 2017. № 9. С. 1-9.
3. Галковская Н. Г. О некоторых спорных моментах правовой регламентации новой категории административных дел о защите интересов несовершеннолетнего или лица, признанного в установленном порядке недееспособным, в случае отказа законного представителя от медицинского вмешательства, необходимого для спасения жизни (глава 31.1 КАС РФ) // Вестник Томского государственного университета. 2017. № 424. С.208-215.
4. Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г.). Ратифицирована Российской Федерацией Федеральным законом от 30 марта 1998 г. № 54-ФЗ. Конвенция в Российской Федерации вступила в силу с 05 мая 1998 г. // СЗ РФ. 1998. № 20. Ст. 2143. Согласно Федеральному закону от 28 февраля 2023 г. № 43-ФЗ Конвенция настоящий документ считается прекратившим действие в отношении Российской Федерации с 16 марта 2022 г.
5. Соловьев А. А., Огнева К. О. Процессуальный порядок санкционирования медицинского вмешательства в отношении отдельных категорий лиц: российский и зарубежный опыт : монография / Московский государственный юридический университет имени О. Е. Кутафина. М., 2022. 166 с.
6. Карасова Ю. В., Березовский Д. П. Наличие пробелов в оформлении отказа от медицинского вмешательства в отношении несовершеннолетних // Медицинское право. 2011. № 1. С. 23-27.
7. Салагаева Е. С. Правовое регулирование оказания медицинских услуг несовершеннолетним : Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007. 22 с.
8. Седова Н. Н., Соломатина Е. В. Правовая концепция информированного согласия: достижения и потери // Медицинское право. 2015. № 2. С. 8 // СПС «Гарант».
9. Шодонова М. Э., Дугарон Е. Ц. Медицинское вмешательство на основании судебного решения по правилам главы 31.1 КАС РФ // Юридический мир. 2017. № 4. С. 42-45 // Режим доступа: https://zakon.rU/blog/2017/7/8/medicinskoe_vmeshatelstvo_na_osnovanii_sudebnogo_resheni уа (дата обращения: 01.06.2023).
10. Конституция Российской Федерации от 12.12.1993 г. (в ред. Законов РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 г. № 6-ФКЗ, от 30 декабря 2008 г. № 7-ФКЗ, от 5 февраля 2014 г. № 2-ФКЗ, от 21 июля 2014 г. № 11-ФКЗ // СЗ РФ. 1994. № 13. Ст. 1447; 2014. № 31. Ст. 4398.
11. Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2011. № 48. Ст. 6724.
12. Федеральный закон от 28 июня 2016 г. № 223-ФЗ «О внесении изменений в Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации» // СЗ РФ. 2016. № 27 (часть I). Ст. 4156.
DOI: 10.24412/2949-1509-2023-3-101-104 УДК 340.1
ОСОБЕННОСТИ И ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ ПРОГУЛА ДИСТАНЦИОННЫХ РАБОТНИКОВ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Митина Я. С.
студент магистратуры
Мордовский государственный университет имени Н. П. Огарева Саранск, Россия
Аннотация. В статье рассматривается комплекс проблем правового регулирования трудовых отношений, связанных с дистанционным трудом в целом и квалификацией прогула в частности. Актуальность и новизна статьи связана с нетипичной формой занятости, феномен которой обусловлен ситуацией пандемии. Целью данной работы является устранение пробелов в трудовом законодательстве в отношении конкретной категории работников. Автор подчеркивает сложности в осуществлении контроля над реализацией дистанционными работниками трудовых обязанностей и соблюдением дисциплины, в этом и заключается объективная оценка «быть на рабочем месте» или «прогул» при удаленной работе. Проведенное исследование опирается на опыт разрешения подобных трудовых споров в судебной практике, примеры которых описаны. Ключевые слова: дистанционный труд, прогул, трудовые отношения, увольнение, трудовой спор, законодательство, суд.
PECULIARITIES AND PROBLEMS OF QUALIFICATION OF ABSENCE OF REMOTE WORKERS IN THE RUSSIAN FEDERATION
Mitina Ya. S.
Master's Student
Mordovia State University named after N. P. Ogarev Saransk, Russia
Abstract. The article deals with a complex of problems of legal regulation of labor relations related to remote work in general, and the qualification of absenteeism, in particular. The relevance and novelty of the article is associated with an atypical form of employment, the phenomenon of which is due to the pandemic situation. The purpose of this work is to eliminate gaps in labor legislation in relation to a specific category of workers. The author emphasizes the difficulties in exercising control over the implementation of remote workers' labor duties and compliance with discipline, this is the objective assessment of "being at the workplace" or "truancy" during remote work. The study is based on the experience of resolving such labor disputes in judicial practice, examples of which are described.
Keywords: remote work, absenteeism, labor relations, dismissal, labor dispute, legislation, court.
