CC BY
0Некоторые аспекты
происхождения
украинского
национализма
в контексте анализа
западного русофобского
дискурса
28
Некоторые аспекты происхождения украинского национализма в контексте анализа западного русофобского дискурса
Копылов Андрей Андреевич — главный специалист Координационного центра ФГАОУ ВО «Севастопольский государственный университет», г. Севастополь.
Пузанов Андрей Михайлович — директор Координационного центра ФГАОУ ВО «Севастопольский государственный университет», г. Севастополь.
Калинкина Юлия Викторовна — специалист Координационного центра ФГАОУ ВО «Севастопольский государственный университет», г. Севастополь.
Гонос Александр Владимирович — специалист по информационному сопровождению Координационного центра ФГАОУ ВО «Севастопольский государственный университет», г. Севастополь.
В ходе событий «Русской весны», за которыми последовало воссоединение Республики Крым и города федерального значения Севастополя с Российской Федерацией, в отношении нашей страны коллективным западом развязана гибридная агрессия, частью которой является так называемая информационная война, ведущаяся на всех возможных цифровых площадках, ставших неотъемлемой частью жизни современного общества. Важнейшим элементом этой кампании выступает продвижение идеологии украинского национализма, замешанной на русофобии, неонацизме и «историческом наследии» нацистских коллаборантов, таких как Бандера, Шухевич, Коновалец, Мельник, Стецько, Лебедь и пр. [11].
Уже тогда стали очевидны связанные с этим угрозы национальной безопасности России, нашедшие, в том числе, свое отражение в решении Верховного суда России от 17.11.2014 года, в соответствии с которым украинские организации «Правый сектор»*, «Украинская национальная ассамблея — Украинская народная самооборона» (УНА-УНСО)*,
«Украинская повстанческая армия» (УПА)*, «Тризуб им. Степана Бандеры»* и «Братство»* признаны экстремистскими и их деятельность на территории Российский Федерации запрещена [15].
Данные организации являлись проводниками идеологии украинского национализма и сыграли важную роль в инспирированном коллективным западом антиконституционном националистическом государственном перевороте на Украине (события на пл. Независимости в г. Киеве 2013-2014 гг., известные как «Евромайдан»), а также организованном украинским режимом силами националистических батальонов геноциде русскоязычного населения Донбасса в ходе так называемой ATO.
После начала специальной военной операции произошла активизация украинских спецслужб и неонацистских формирований, курируемых иностранным разведсообществом, в первую очередь США и Великобританией, которые через созданные ими на Украине центры информационно-психологических
* «Правый сектор», «Украинская национальная ассамблея — Украинская народная самооборона» (УНА-УНСО), «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Тризуб им. Степана Бандеры» и «Братство» — экстремистские организации, деятельность которых запрещена в Российской Федерации.
операций развернули беспрецедентную по масштабам кампанию, включавшую пропаганду неонацистских идей, в том числе идеологию украинского национализма [16]. В качестве примера можно привести деструктивную деятельность ряда информационных ресурсов в мессенджере Telegram [25], ориентированных на молодежную аудиторию Крыма и Севастополя, которые созданы (либо начали активно продвигаться) после начала СВО. Посредством данных ресурсов, наряду с пропагандой идеологии украинского национализма, осуществлялась вербовочная и разведывательная деятельность в интересах вооруженных сил и специальных служб Украины, распространялись заведомо неправдивая информация об использовании Вооруженных сил Российской Федерации при проведении специальной военной операции на Украине, а также материалы, содержащие публичное оправдание террористических атак на территории России и призывы к терроризму. Так, на одном из указанных ресурсов в 2023 году было размещено обоснование необходимости нанесения террористического удара по одному из высших учебных заведений г. Севастополя, объявленного «законной военной целью для ВСУ» [26].
В Комплексном плане противодействия идеологии терроризма в Российской Федерации на 2024-2028 годы украинский национализм и неонацизм обозначены как формы идеологии терроризма [17], борьба с которой является одной из приоритетных задач нашего общества и государства.
Следует отметить, что русофобия на данном историческом этапе
«присутствует практически во всех западных политико-идеологических построениях и доктринах, которые во многом определяют вектор национальной политики европейских государств» [8]. Таким образом, исследование отдельных аспектов возникновения идеологии украинского национализма и анализ некоторых его особенностей,в том числе на доктринально-идейном уровне, представляется весьма актуальным. Вместе с тем в текущем историческом периоде особую актуальность приобретает осмысление западного русофобского дискурса, в контексте которого, на наш взгляд, наиболее целесообразно рассматривать происхождение идеологии украинского национализма.
В качестве рабочей гипотезы принимается версия, что украинский национализм является продуктом западной русофобии, а следовательно — политическим инструментом для сдерживания России, который возник там и тогда, где и когда это было нужно для решения определенных геополитических задач.
Период становления русского государства — Киевской Руси, на наш взгляд, не может рассматриваться в качестве предмета для изучения истоков украинского национализма как политической идеологии. По мнению авторов статьи, концепция «Русь-Украина», которой придерживался Грушевский, а также попытки других «историков» видеть в Киевской Руси истоки «украинского этногенеза» не опираются на исторические факты, отражая, как правило, пропагандистско-политический дискурс. В то же время абсолютно очевидным не только с точки зрения исторической науки, но и с точки зрения здравого смысла является, например, тот факт, что киевский
летописец Нестор писал на русском языке, перечисляя названия славянских племен, живших в IX веке вдоль берегов Днепра, среди которых этнос «украинцы» не упоминается. Бесспорным историческим фактом является издание Киевским князем Ярославом Мудрым сборника законов «Русская правда» [27]. Однако, как показывает ретроспективный анализ, даже в значительно поздние исторические периоды не обнаруживается ни признаков украинского языка, ни собственно украинцев как политической нации или обособленного этноса.
Ни для кого не секрет, что в период новейшей истории Украины за городом Львов закрепилась слава неофициальной столицы украинского национализма и русофобии. Интересный в контексте нашего исследования исторический факт состоит в том, что русский город Львов был основан в XIII веке правителем Данилой I Романовичем, сыном Романа Мстиславовича, которого даже в западных письменных источниках того времени именовали не иначе чем «Король Руси по имени Роман» (Rex Russie, Romanus) либо же просто «король Рутенов (то есть русских)» (rex Ruthenorum) [5].
В 1574 году в г. Львове, который тогда уже входил в состав Речи Посполитой, издавал свои книги «Апостол» и «Азбука» на русском языке Иван Фёдоров. На надгробной плите похороненного во Львове первопечатника Ивана Фёдорова (Москвитина) написано: «...друкарь Москвитин, который своим тщанием друкование занедбалое обновил. Преставился во Львове року 1583 декемвр...». Собственно, как и все без исключения первопечатники — авторы азбук и букварей того времени (Василий Бурцов, Карион Истомин, Фёдор Поликарпов, Лаврентий Зизаний, Мелетий Смотрицкий, Спиридон Соболь,
Симеон Полоцкий, Тимофей Вербицкий, Гавриил Бужинский, Феофан Прокопович), Иван Фёдоров наглядно демонстрировал единство в культурном, духовном и политическом отношении народов, проживающих на территории современных Украины, России и Белоруссии [1].
Таким образом, как обособленная национально-культурная общность со своим отдельным языком и особым историческим путем в отдельно взятом в качестве примера Львове в результате ретроспективного анализа древняя украинская нация, являющаяся одним из краеугольных камней доктрины украинских националистов, не обнаруживается. Однако, по мнению ряда исследователей, уже в этом же историческом периоде обнаруживает себя как формирующийся политический конструкт западная русофобия, важную роль в создании которой сыграли западная культурно-политическая традиция и прозелитическая деятельность Римской католической церкви.
С момента принятия Русью Православия — восточного ответвления христианства так называемого «греческого обряда», она в глазах Католического Запада стала ассоциироваться с Византией, «варварским Востоком», противопоставление которой, по всей видимости, еще в период до принятия христианства на Руси стало частью идентичности Западной Римской империи [13], распространившейся впоследствии на всю Западную Европу, став частью западной культурной традиции, какой мы ее видим и по сей день. Как отмечает в своем исследовании Монина М.П., католический проект, предусматривавший создание мировой христианской империи, изначально воспринимал восточное христианство и Россию —
главную носительницу православного мировоззрения — как схизматиков, некий альтернативный христианский проект, который нужно ослабить и уничтожить [7]. Окончательный раскол Восточной и Западной церквей («Великая схизма») произошел в 1054 году из-за отказа Константинополя признать верховенство римской кафедры, а уже в 1075 году в трактате «Диктат папы» Римский папа Григорий VII сформулировал политическую программу, предусматривавшую создание всемирной теократической монархии во главе с папским престолом и подчинение ему всех светских правителей. Союзниками Рима в реализации этой программы и расширении христианского мира в эпоху средневековья выступали Священная Римская империя и рыцарские ордена, а основным соперником — Константинополь. После окончательного падения Византийской Империи в 1453 году ее место и как духовного оплота православия, и как геополитического соперника католического запада заняла Русь —III Рим [24].
По мнению ряда исследователей, русофобия как идеология сложилась в XVI веке, и это было связано главным образом с польским военным проникновением на восток, активно поддерживавшимся римской католической церковью, которая как минимум с XIII века безуспешно склоняла русских правителей и церковных патриархов к принятию католичества. Провал этой прозелитической кампании, в которой за мирными посольствами следовала череда военных походов, обусловил и утверждение образа России как экзистенциально чуждой и враждебной Западу страны. В разгар Ливонской войны именно Польша в рамках информационно-
идеологического сопровождения военной кампании при деятельном участии Рима на доктринальном уровне выработала «полноценную идеологию покорения Руси и уничтожения «схизмы», то есть восточного христианства» [9]. В результате Люблинской унии, по которой Польша и Литва объединились в единое государство — Речь Посполитую, практически вся Западная Русь оказалась под польским управлением. Брестская церковная уния 1597 года означала фактическую ликвидацию православия на этих территориях и создание Униатской (греко-католической) церкви. Анализируя предысторию заключения Унии на землях Западной Руси, можно сделать вывод, что Униатская церковь была политическим проектом, ориентированным на задачу, выражаясь современным языком, «ментальной перепрошивки» русского населения, то есть его латинизации и полонизации, что обеспечивалось по сути административным переподчинением церкви власти Папы и принятием ряда догматов католической церкви с сохранением внешней, обрядовой стороны богослужений в привычной прихожанам форме [2].
Безусловно, как важный аспект цивилизационного противостояния России и коллективного Запада тема униатства и попыток окатоличивания жителей русских земель заслуживает отдельного исследования, однако интересный исторический факт состоит в том, что лидер запрещенной в России экстремистской организации «Правый сектор» Дмитрий Ярош* является униатом, как и его кумир — Степан Бандера.
Уже к концу XVI века с «развитием печатного дела на Западе» русофобия приобрела поистине общеевропейский размах. Как отмечает в своей работе О.В. Неменский, «массовое появление брошюр «разоблачительного»,
* Внесен в перечень организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремисткой деятельности или терроризму.
то есть диффамационного характера о русском народе и его обычаях, Московском государстве и его правителях превратило «Московию» в сознании западных обществ в анти-Европу, страшную и очень опасную страну, соединяющую в себе все известные пороки человеческого рода». В западной Европе того времени активно велась антироссийская пропаганда при участии католической церкви. Собственно, сам термин «пропаганда» имеет самое прямое и непосредственное отношение к прозелитической деятельности Римской католической церкви. Как известно, папа Григорий XIII во второй половине XVI века уполномочил трех кардиналов de propaganda fide распространять католическую веру в нехристианских землях, а уже в 1622 году его преемник на папском престоле Григорий XV создал святое братство de propaganda fide [12].
Среди потока негативной информации, наполнявшего русофобский дискурс того времени, на наш взгляд, можно выделить два ключевых тезиса:
1. Россия — отсталая во всех отношениях варварская, но очень богатая держава
с экспансионистскими амбициями, которая угрожает Европе, мечтает ее поработить и уничтожить все, что дорого европейцу.
2. Русский народ — нация дикарей и рабов, которые не способны
ни к свободе, ни к восприятию европейской культуры и «подлинных западных ценностей».
Из всего этого, по мнению авторов статьи, у воспринявшего данные пропагандистские нарративы европейского обывателя должно было формироваться убеждение, что Россию надо захватить, уничтожив часть ее населения, а территорию разделить на несколько частей, поставив над ними просвещенных европейцев, которые
более справедливо смогут распределить богатства, столь несправедливо доставшиеся опасным дикарям, уничтожение и порабощение которых в данном случае вполне оправданы. Собственно, на наш взгляд, именно этой цели и служила русофобия, предоставляющая в данном контексте идеологическое обоснование экспансии на Восток. В этом отношении польская шляхта ничем не отличается от других «просветителей» — испанских конкистадоров, осененных миссией католической церкви нести «свет просвещения дикарям», и тогда русофобия во всей полноте предстает частью целого, которым является хищнический западный колониализм.
Эталоном в этом отношении служит опубликованное в 1578 году сочинение «План превращения Московии в имперскую провинцию» Генриха Штадена, которое с макиавеллевской откровенностью сообщает: «...как только будет захвачена Русская земля, Польша отойдет к Римской империи. Русскую землю, если угодно, чтобы лучше ею управлять, можно разделить на две или на три части, ибо она очень обширна: 600 миль в длину и столько же в ширину» [18].
Сформировавшийся в этот период западный русофобский дискурс с незначительными модификациями просуществовал до конца XIX - начала XX веков, когда его нарративы были взяты на вооружение Германской и Австро-Венгерской пропагандой. Фактически он имел с нарративами конца XVI - начала XVII веков лишь одно существенное различие — в нем появляется термин «Украина», который отсутствует в сочинениях Штадена (см. выше) или опусе того же Сигизмунда Герберштейна «Записки о Московии» [19].
При этом даже авторы западных исследований украинского национализма отмечают, что еще в начале XX века в западной же научной литературе термин «Украина» или украинцы не встречается. Зато, и это важно, встречается плохо скрываемое желание разделить русский народ и противопоставить его части друг другу по территориально-этническому принципу.
Вот что писал о Киеве в своей книге «Russia» сэр Дональд Мэкензи Уоллес, в качестве (а вероятнее всего — под видом) [4] журналиста, посещавший Россию в начале XX века: «Город и окружающая местность, по сути, скорее малороссийские, чем великорусские, и между этими двумя слоями населения существуют глубокие различия <...> Я бы сказал, что перед нами две разные национальности, более далекие друг от друга, чем англичане и шотландцы. Я полагаю, что различия обусловлены отчасти этнографическими особенностями, а отчасти историческими условиями» [20]. Аналогия понятна — англичан и шотландцев связывает вековая история этноконфессиональной вражды.
Однако уже в секретном меморандуме «Германия и Восток», подготовленном для германского МИДа накануне Первой мировой войны, профессор Фридрих Лециус обосновывает экзистенциональной опасностью, которую Россия несет для Германии, необходимость устранения нашей страны с геополитической арены, отводя важную роль в этих замыслах Украине, которую нужно отделить от России наряду с другими приграничными областями, которые должны были отойти Германии либо ее союзникам (Австро-Венгрии, Турции) или обрести самостоятельность [13].
Одним из главных энтузиастов украинского проекта был германский публицист и философ Пауль Рорбах, который писал: «Расчленение России на отдельные государства — из которых важнейшее Украина, которые, как поставщики сырья и рынки промышленного сбыта... должны стать базой для укрепления Германии в качестве мировой державы» [10].
Как следствие, накануне, а особенно после начала Первой мировой войны, на территориях, в основном входящих в состав Австро-Венгрии, происходит бурный рост «национального самосознания» «украинцев».
Как отмечает в своей работе «Феномен Украинского национализма» С.Б. Павлов, перед началом Первой мировой войны германский канцлер Б. Бюлов, Э. фон Гартман и П. Рорбах строили проекты вычленения из состава Российской империи юго-западных областей, к которым собирались применить топоним «Украина». Германия осуществляла финансовую помощь украинским националистам, осуществляла националистическую пропаганду на территории Российской империи. «А в Галиции людей под страхом смерти «заставляли объявлять себя украинцами» [10].
Германия и Австро-Венгрия в открытую разыгрывали украинскую карту, активно поддерживая украинские политические объединения, «Меккой» которых стал город Львов, на этот момент входивший в состав Австро-Венгрии. Бежавший во Львов из Санкт-Петербурга русский социалист Дмитрий Донцов, почувствовав политическую конъюнктуру, очень быстро трансформировался в гуру украинского национализма. Наиболее ярким его последователем стал будущий
прапорщик австрийского ландвера и полковник «Сечевых стрельцов», создатель «Организации украинских националистов» (ОУН)* Евгений Коновалец, впервые услышавший заезжего пропагандиста на студенческом съезде во Львове, где Донцов объявил о необходимости отделения «Украины» от России.
Безусловно, Дмитрий Донцов был далеко не единственным деятелем, приложившим руку к созданию идеологии украинского национализма, однако именно его идеологическая доктрина, сформулированная в 1926 году в работе «Национализм», была принята на идеологическое вооружение ОУН* на ее учредительном съезде в 1929 году [3]. Именно эта идеология в значительной степени составляет доктринальную основу современного украинского национализма.
Донцов родился в русской семье и не знал украинского языка, во Львов бежал после революционных событий в России 1905 года, в которых принимал участие, проживая в Санкт-Петербурге. Наиболее яркую характеристику Донцову дает лично его знавший Вячеслав Липинский, один из идеологов украинского национал-консерватизма: «Сначала представлял он из себя «просвещенного» петербургского эсдека и ругал «хохлов» за то, что они мелкие буржуи, самостийники, националисты, не марксисты. Потом решил спекульнуть на национализме и ругает их теперь за то, что они марксисты, москвофилы, провансальцы и не националисты. Будучи социалистом-москвофилом, боролся он против гнилого Запада, шляхетской Польши и буржуазных предрассудков католицизма. Но, увидев, что на этом карьеру большую не сделаешь, переоделся вдруг в «западницький» костюм, стал ругать
Рис. 1. Донцов д.и.
азиатскую Москву и православие» [22]. Как мы видим, Донцов был типичным политическим приспособленцем, строившим карьеру на профессиональной русофобии, коих можно немало встретить и в наши дни.
Особенную ясность украинская национальная идея Донцова обрела после начала Первой мировой войны. 4 августа 1914 года при деятельном участии Донцова и других политических эмигрантов из России во Львове создается Союз освобождения Украины (СОУ), а уже 6 августа немецкий консул во Львове Гейнце сообщил немецкому послу в Вене Генриху фон Чиршки об активизации украинского движения, предлагая поддержать этот проект финансово и политически, утверждая,
* Экстремистская организация, запрещенная на территории Российской Федерации.
что если «с помощью этого движения нам удастся разжечь всеобщее восстание на юге России и, в частности, заставить его действовать совместно с восстанием поляков, которого здесь, безусловно, ждут», то «самый опасный из наших врагов будет поражен в самое сердце и должен рухнуть после нескольких ударов», называя такую возможность «огромным козырем» для Германии [23].
Союз издал воззвание «К общественному мнению Европы», поверхностный анализ которого позволяет обнаружить классические нарративы Австро-Венгерской и Германской военной пропаганды, замешанные на классической, образца XVI века, западной русофобии, не оставляющие никаких сомнений в вопросах о сотрудничестве «украинских националистов» с военной разведкой Центральных держав:
«Без отделения украинских провинций России даже самый ужасный разгром этого государства в настоящую войну будет только слабым ударом, от которого царизм оправится через несколько лет, чтобы продолжить свою старую роль нарушителя европейского мира <...>
В полном сознании своей исторической миссии защищать свою древнюю культуру от азиатского варварства московитов Украина всегда была открытым врагом России, и в своих освободительных стремлениях она всегда искала помощи у Запада, особенно у немцев <...>
Великие жертвы, принесенные нашим народом в его многовековой борьбе с Россией, дают нам нравственное право требовать внимания и участия со стороны цивилизованного мира к нашему делу, то есть независимости Украины <...»> [6].
На этих и подобных им мифах русофобской западной пропаганды Донцовым, его соратниками и последователями создана русофобская по своей сути, пронизанная идеями национальной вражды и ненависти ко всему русскому, идеология украинского национализма, которая до сих пор востребована на Западе. Сравнительный анализ позволяет сделать вывод о вторичности идеологии украинского национализма, нарративы которой являлись продуктом западного русофобского дискурса, адаптированными под нужды германского и австрийского командования на конкретном участке фронта как боевых действий, так и идеологической борьбы.
Таким образом, системный междисциплинарный анализ обнаруживает утилитарную природу так называемого «украинского национализма», возникшего как политический феномен на достаточно узком историческом отрезке, при этом в более широком историческом контексте он крайне слабо прослеживается как явление, чего нельзя сказать о попытках сдерживания развития России как самостоятельного государства. Эти попытки осуществлялись как военными методами, так и теми, которые в новейших военно-политических теориях принято считать гибридными. Для оправдания идеологического продвижения такой линии служила русофобия, частным проявлением которой является идеология украинского национализма.
Список использованных источников
1. Агаджанов Б.В. Создатели первых учебных книг для начального обучения грамоте букварей и азбук XVI - первой четверти XVIII веков // Проблемы современного образования. 2010. №2.
2. Голенко B.B. Православная церковь Закарпатья в условиях становления униатства // Манускрипт. 2021. №4. URL: https://cyberleninka.rU/article/n/ pravoslavnaya-tserkov-zakarpatya-v-usloviyah-stanovleniya-uniatstva (дата обращения: 09.08.2024).
3. Жильцов С.С. Истоки современного украинского национализма // Вестник Российского университета дружбы народов. Сер. Политология. 2014. № 4. С. 21-36.
4. Зашихин А.Н. Д.М. Уоллес и англорусская Антанта 1907 года // Вестник Северного (Арктического) федерального университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. 2012. №4. URL: https:// cyberleninka.ru/article/n/d-m-uolles-i-anglo-russkaya-antanta-1907-goda
(дата обращения: 08.08.2024).
5. Майоров A.B. Царский титул Галицко-Волынского князя Романа Мстиславича и его потомков // Stud. Slav. Bale. Petrop. SSBP Петербургские славянские и балканские исследования. 2009. №1-2.
6. Манасиева И. Образ Польши
в провоенной пропаганде Союза освобождения Украины в Болгарии накануне вхождения Болгарии в Первую мировую войну // Журнал российских и восточноевропейских исторических исследований. 2016. №1 (7).
7. Монина Н.П. Идеология русофобии: духовно-исторические истоки формирования // Общество: философия, история, культура. 2018. №3.
8. Напсо М.Д. Некоторые аспекты проблематики русофобии (часть I) // Вестник ЗабГУ. 2022. №8.
9. Неменский О.Б. Русофобия
как идеология // Вопросы национализма. 2013. №1 (13).
10. Павлов С.Б. Феномен украинского национализма в истории России // Философия хозяйства. 2023. № 1 (145). С. 158-174.
11. Фролкин П.П., Шишкин Д.П. Информационная война против России
и национализм на Украине как актуальная угроза национальной безопасности РФ // Информационная безопасность регионов. 2014. №2.
12. Феллоуз Эрвин У. «Пропаганда»: история слова // Политическая лингвистика. 2009. №29. URL: https:// cyberleninka.ru/article/n/propaganda-istoriya-slova (дата обращения: 08.08.2024).
13. Цимбаев К.Н. Славянский вопрос
в немецкой политической мысли начала XX века // Stud. Slav. Bale. Petrop. SSBP Петербургские славянские и балканские исследования. 2015. №1 (17). URL: https:// cyberleninka.ru/article/n/slavyanskiy-vopros-v-nemetskoy-politicheskoy-mysli-nachala-hh-v (дата обращения: 07.08.2024).
14. Чернышов Ю.Г. Социально-утопические идеи и миф
о «золотом веке» в Древнем Риме. Ч. 1. Новосибирск, 1994. С. 125-133.
15. Министерство юстиции [Электронный ресурс].
Режим доступа: URL: https://minjust.gov.ru/ ru/documents/7822/.
16. Заседание Национального антитеррористического комитета
и Федерального оперативного штаба
[Электронный ресурс]. -
Режим доступа: URL: http://nac.gov.ru/nak-
prinimaet-resheniya/direktor-fsb-rossii-
provyol-itogovoe-zasedanie.html.
17. Комплексный план противодействия идеологии терроризма в Российской Федерации на 2024-2028 годы [Электронный ресурс]. -
Режим доступа: URL: http://nac.gov.ru/ ukazy-prezidenta/kompleksnyy-plan-protivodeystviya-ideologii-terrorizma-v-0.html.
18. Генри Штаден. Записки о Московии [Электронный ресурс]. - Режим доступа: URL: https://drevlit.ru/texts/sh/shtaden2.php.
19. Сигизмунд Герберштейн. Записки о Московии [Электронный ресурс]. -Режим доступа: URL: https://drevlit.ru/texts/ g/gerbershtein1.php/.
20. Wallace, Donald Mackenzie, Sir [Электронный ресурс]. -
Режим доступа: URL: https://archive.org/ details/russiamackenzieOOwall/page/394/ mode/2up (дата обращения: 07.08.2024).
21. Borowsky Р. Paul Rohrbach und die Ukraine. Ein Beitrag zum Kontinuitätsproblem // Geiss I., Wendt J. (Hgg.). Deutschland in der Weltpolitik des 19. und 20. Jahrhunderts. Düsseldorf, 1973. S. 437.
22. Формирование украинского интегрального националиста: 140 лет Дмитрию Донцову [Электронный ресурс]. - Режим доступа: URL: https:// ukraina.ru/20230829/1048866573.html.
23. Обзор немецких медиа [Электронный ресурс]. - Режим доступа: URL: https:// dzen.ru/a/ZHOjcmoMLyNyYNEj.
24. Церковь и религия в создании единой Европы (из истории формирования первых «Европейских» христианских проектов) [Электронный ресурс]. - Режим доступа: URL: https://cyberleninka.rU/article/n/ tserkov-i-religiya-v-sozdanii-edinoy-evropy-iz-istorii-formirovaniya-pervyh-evropeyskih-hristianskih-proektov (дата обращения: 26.08.2024).
25. Ссылки и названия деструктивных информационных ресурсов, выявленных в ходе мониторинга, находятся
в распоряжении коллектива авторов и могут быть предоставлены по отдельному запросу.
26. Ссылка находится в распоряжении коллектива авторов и может быть предоставлена по отдельному запросу.
27. Мартин-Иогансон Э. Россия и Украина. К историографии украинского вопроса [Электронный ресурс]. - Режим доступа: URL: https://cyberleninka.rU/article/n/ rossiya-i-ukraina-k-istoriografii-ukrainskogo-voprosa (дата обращения: 26.08.2024).
