CC BY
40
ЭдВннс ЭВартс
Некоторые аспекты повседневной жизни в Риге во время германской оккупации, июль 1941 - октябрь 1944 гг.
Рига как столица Латвии, центр «Ост-ланда» и, наконец, самый большой город в Прибалтике упомянута во множестве различных источников, а также научных работ и воспоминаний, касающихся периода Второй мировой воины. По нашему мнению, самые ценные источники, характеризующие повседневную жизнь рижан во время войны, представляют собой доклады Рижского окружного комиссара Хуго Вит-рока генеральному комиссару Латвии Отто Дрекслеру. Материалы об отдельных сферах жизни рижан мы можем найти в различных рапортах немецких и местных учреждений. Интересную информацию дают и такие «открытые» источники, как газеты. Следует отметить, что только максимальный охват всех доступных для исследования материалов позволяет с уверенностью начертить общие контуры повседневной жизни рижан в период нацистской оккупации, а также насытить их детальными штрихами. В данной статье предпринята попытка показать важные обстоятельства существования „простого человека" в Риге военного времени, не претендующая на исчерпывающие подробности и выводы.
29 июня 1941 года, через неделю после нападения Германии на Советский Союз, немцы достигли предместий Риги, а 1 июля полностью овладели городом. Латвийская столица, по сравнению с другими городами, не очень пострадала от военных действий и сопутствовавших им разрушений. Самой заметной и обидной для рижан потерей была уничтоженная церковь Св. Петра, башня которой уже не украшала ансамбль Старого города. Рядом сгорели и Дом Черноголовых, ратуша с библиотекой и окружающие дома Комарина.
Уже на утро 1 июля Рижское радио транслировало гимн Латвии, вселяя в разных людей как уверенность в том, что период советского господства закончился, так и опасения за свою судьбу. В первые дни немецкой ок-
купации улицы Риги были полны людьми, которые желали узнать больше о событиях последних дней, и старались удостовериться, что с близкими ничего плохого не случилось. К памятнику Свободы возлагались цветы1, на некоторых домах вывешивались латвийские флаги, бывшие государственными до августа 1940 года.
Численность жителей Риги в первый период войны быстро сократилась. Так, если в
1940 году здесь жило около 354.000 человек, £
то на 1943 год в Риге насчитывалось лишь ^
около 304 тысяч жителей.2 В числе больших, 'Ц
I-
во многом невосполнимых потерь города - =
жертвы Холокоста и нацистских репрессий §
в отношении коммунистов, советских работ- ^
ников и прочих неугодных, а также беженцы I
в тыловые районы СССР и люди, предпо- §
читавшие пересидеть военное лихолетье у §
родственников в сельской местности Латвии. £
При этом в Риге появилось немало немецких |
военных и чиновников. К примеру, в сентяб- §
ре 1942 года «на постоянное жительство» в £
Риге было зарегистрировано 10854 немца из |
Германии, которые получали продовольс- £
3 £
твенные карточки3. «
В качестве одного из первых неудобств "
рижане столкнулись с нуждой приспособить- |
ся к существенным изменениям в движении ■==
транспорта. Фактически остановилась работа |
всех видов городского общественного транс- а
порта, ее восстановление происходило мед- §
ленно. Так, например, в Риге вообще не ходи- |
ли автобусы и таксометры4: соответствующие §
транспортные средства были реквизированы |
советской властью для нужд эвакуации, а | оставшиеся конфисковал вермахт. Рижские
мосты, которые вели в Задвинье, были разби- ^
ты, и чтобы попасть на другою сторону Дау- ^
гавы, приходилось использовать спешно ор- ^
ганизованную паромную переправу, которая §
была максимально загружена. Первым был ^
восстановлен понтонный мост - ресурсы на ^
это тратились в интересах немецких войск. ¡Ц
В конце июля 1941 года было восстановлено Ь
и речное судоходство в Риге: пассажиров и грузы перевозили до острова Доле и города Елгава. В конце августа и в сентябре 1941 года судоходное движение восстановилось полностью. До конца сентября уже работали девять линий внутреннего пароходства, из которых семь соединяли Ригу по Даугаве с близлежащими местами.5 Только в конце сентября общая ситуация с транспортным сообщением между городом и окрестностями стабилизировалась.
В Риге еще в начальный период Второй мировой войны все большее значение приобретал трамвай, что не в последнюю очередь было связано с нараставшим дефицитом топлива для автотранспорта. Согласно статистическим данным, в 1939 году по рижским уличным трамвайным маршрутам было перевезено 59,2 миллиона пассажиров, а в 1941 году выросло - 73,8 миллиона.6 Но вско-£ ре работа трамваев была ограничена из-за ^ экономии электроэнергии: трамваи ходили I1 только по утрам и вечерам, приспосабли-° ваясь к ритму рабочего дня. Транспортные 5 проблемы находили свое отражение в про-^ явлениях народной иронии и сарказма, в ко-I торых обыгрывались образчики нацистской | пропаганды. В частности, «новой Европой» § местные острословы принялись называть ° дополнительные вагоны только со стоячими | местами, присоединявшиеся к трамваям.7 | В рижских пассажирских перевозках
£ периода германской оккупации с 1941 по | 1944 годы возрастала роль частных таксомет-£ ров на конной тяге - дрожек. Для них были = строго определенны цены за провоз, что вы-£ зывало большое недовольство у владельцев ! дрожек - даже были случаи, когда они под ■== разными предлогами отказывались везти | немцев, плативших только официальную а таксу, в отличие от местных жителей. 5 ок-§ тября 1943 года генеральный комиссариат по | хозяйственной части в связи с перевозками й частных лиц в городах заметил, что 1940 году | в Латвии всего было 500 дрожек-такси, 400 из | которых находились в Риге, а остальные в = таких больших городах, как Лиепая, Елгава, Даугавпилс.8 Нашли свою немалую нишу ^ в услугах по перевозкам и фурманы. Так, в ^ 1942 году в Риге были зарегистрированы § 300 легких и свыше 100 тяжелых фурманов.9 ^ Многие рижане новую власть встрети-
^ ли с надеждами на свободу и, по крайней £ мере, на отмену решений советской власти !3 по национализации объектов торговли и
промышленности. Однако вскоре их ждало разочарование в этих вопросах, подкрепленное приказами немцев по привлечению горожан к различным принудительным работам. Один из первых таких приказов касался использования труда неработающих рижан при очистке берегов Даугавы от тел павших солдат - в целях предотвращения возможной эпидемии.10
Постепенно в общественных настроениях горожан, многих из которых поначалу переполняли нотки антисоветского восторга и радужных надежд на жизнь при гитлеровцах «почти как при Улманисе», стали преобладать сомнения в истинных намерениях немцев. Нацистская Германия все ярче показывала свою настоящую суть. Во второй половине июля 1941 года вышел приказ снять латвийские национальные флаги11, и на улицах Риги появились евреи, у которых была на одежде звезда Давида. Постепенно население узнавало о существовании Саласпилского концлагеря.12
Изначально многие жители были убеждены, что убивают только тех евреев, которые активно выступали за советскую власть. Однако, когда стало ясно, что евреев убивают только из-за их национальности, то начало проявляться и отрицательное отношение к такой политике нацистов (как правило - в форме глухого недовольства)13, но страх перед репрессиями не давал действовать активно. Особенно явное непонимание вызывали те случаи, когда уничтожались знакомые люди.14 Все попытки рижан из числа латышей или представителей других национальностей помочь евреям строго наказивались. В этих условиях лишь некоторые из них были готовы рискнуть, пойдя на запрещенные нацистами торговую сделку или бескорыстную помощь продуктами. К сожалению, были случаи, когда некоторые жители Риги использовали репрессии против евреев, чтобы заполучить (украсть) их имущество.
Уже в июле 1941 года рижским улицам поменяли названия. Все эти события вызывали у людей неудовольствие, но и одновременно определенный страх. Большинство рижан затронул запрет на собрания, который фактически ставил крест на проведении частных мероприятий. Также было запрещено шуметь по вечерам под угрозой репрессий.
Но общая ситуация в Риге, по сравнению с другими латвийскими городами, была относительно лучше. Здесь люди могли полу-
чить многие необходимые услуги. Например, в Риге, в отличие от Даугавпилса и Лиепаи, были доступны врачи узкой специализации, а также юристы всех профилей. В целом начальный период войны привел к росту удельной доли этих профессионалов в Риге, в отличии от провинции. Так, если в 1940 году в Рижском округе работали 75 % всех адвокатов, то 1942 году - 82 %.15 Похожее происходило и в других специализированных отраслях.
Одна из проблем состояла в том, что даже на зарплату директора предприятия можно было купить только те продукты, которые были доступны по карточкам, введенным уже в начале сентября. B 1941 году недостающие продукты питания можно было неофициально приобрести в пригороде или же у знакомых в деревне. Так свое развитие получил черный рынок, где можно было достать почти все необходимые товары, хотя и по завышенным ценам.
Ситуация с продовольствием в Риге во время германской оккупации все время ухудшалась, что находило отражение в сокращении рациона и перечня продуктов, выдаваемых по карточкам. Кроме того, не было никакой гарантии, что люди и в прямь получат положенную норму товаров. В 1944 году норма продовольствия была снижена даже для больных. До окончания военных действий в Риге не хватало хлеба и мяса; в праздничные дни подвоз и распределение товаров заметно ухудшались. Недостачу этих важнейших продуктов питания не могла восполнить выдача дополнительных порций свежих овощей и пива.16
Черный рынок в Риге процветал. В первые два месяца германской оккупации этому сильно поспособствовал введенный немцами грабительский курс обмена рейхсмарок на рубли - 1 RM : 10 Rbl.17, позволивший их офицерам и солдатам, наряду с прямыми реквизициями имущества, буквально опустошить местные магазины и вызвать в Риге острый дефицит товаров. В результате были открыты специальные магазины «только для немцов», снабжавшиеся расширенным ассортиментом товаров, причем в первоочередном порядке.
Со стороны немецкого Гражданского управления было сделано все возможное, чтобы не допустить процветания черного рынка. На подступах к Риге был введен контроль, выявлявший попытки ввоза на территорию города нормированных продовольственных товаров в целях перепродажи. У виновных
обычно отбирали найденное и дополнительно наказывали их денежным штрафом. Но это, очевидно, не было достаточно серьезным наказанием, о чем можно судить по длинным спискам оштрафованных и регулярным угрозам применения карательных мер, публиковавшимся в прессе. Число торговцев-завсегдатаев черного рынка только возрастало. В этих торговых операциях участвовали и немцы, у которых за определенную денежную сумму местным жителям удавалось купить ту или иную дефицитную вещь. В рижских парках даже можно было тайно приобрести оружие и боеприпасы - как краденые у пьяных немецких солдат, так и нелегально продаваемые ими самими.
Контроль усиливался, но рос и уровень фантазии людей, везущих товары в Ригу. Повседневностью стали печальные курьезы, когда, например, в гробу пытались провезти . свиную тушу.18 Были отработаны и другие ва- £ рианты неподконтрольной немецким струк- ^ турам доставки пищи на столы горожан. Так, 'Ц в конце 1941 - начале 1942 годов отмечались = случаи отправки продовольственных посы- § лок по почте или по железной дороге, в ре- ^ зультате чего немцы начали перекрывать и I эти каналы поставок. §
га
Анализируя ситуацию в октябре 1942 года, §
немецкие оккупационные власти пришли £
к выводу, что жители не считают получае- |
мые по карточкам продукты (стоимостью §
10 рейхсмарок в месяц) основой своего про- £
питания, рассматривая их как своего рода |
добавку. При этом каждый, по возможности, И
старался покрывать свои нужды с помощью «
родственных и иных связей в сельской мес- "
тности или на черном рынке. Лишь незначи- |
тельную долю черного рынка можно отнести ■==
к собственно спекуляции как методу нажи- «8
вы - в большинстве случаев купля-продажа а
продуктов питания была рассчитана лишь £
на покрытие самых необходимых личных и |
семейных потребностей. Весьма заметной §
была миграция горожан по субботам и вос- |
кресеньям в сельскую местность Латвии, где | не было недостатка в продовольствии. В этих
походах за съестным, не поощрявшихся не- ^
мецким командованием, принимали участие ^
не только «рядовые» жители, но и около 15% ^
должностных лиц, в частности, со справкой §
о болезни.19 ^
Одна из важнейших проблем для горожан ^
заключалась в том, что зима 1941-1942 годов ¡Ц
была очень холодная, а дрова из-за военных Ь
действий не были заготовлены в достаточном количестве. Надо иметь ввиду, что большая часть домохозяйств для отопления использовала именно дрова. В результате многим жителям приходилось экономить запасы топлива и мерзнуть по ночам.
Нехватка в Риге пищи и древесины для отопления повлекла за собой новые проблемы, угрожавшие жизни и здоровью горожан. В начале 1942 года из Латгалии в Ригу проникли нехарактерные для города со времен Первой мировой войны заболевания, в частности, разновидности тифа. Хотя в течение нескольких месяцев угроза эпидемии была устранена, все же полностью справиться с заболеваниями не удалось, поскольку, например, в Ригу постоянно приезжали немецкие солдаты, отгуливавшие свой отпуск с фронта в России. Также большую роль играло то обстоятельство, что Рига была перевалочным £ пунктом для беженцев и местом размеще-^ ния нескольких отделений Шталага-350, где 'ё в антисанитарных условиях содержались и ° умерщвлялись советские военнопленные. 5 Следует отметить, что для беженцев были ^ оборудываны 16 мест, в которых можно было I избавиться от вшей.
| Для Риги военных лет характерна хро-§ ническая нехватка средств личной гигиены, ° прежде всего - мыла. Большое количество | больных и дефицит медицинского персонала | в 1944 году привели к тому, что врачи без го-£ норара «натурой» (продуктами или вещами) | зачастую отказывались приезжать к больному § на дом даже в случае серьезного заболевания. = Несмотря на то, что в Риге работали восемь £ больниц и один санаторий, местные жители, ! как правило, не могли рассчитывать на их ус-■== луги, зарезервированные для нужд вермахта. | Осенью 1941 года стала проявляться еще а одна темная сторона оккупации, которая ка-§ салась всех жителей, имевших детей школь-| ного возраста. Уже в первые недели оккупа-й ции немецкая армия в Риге разместилась в | школах, причем осенью вермахт эти здания | не собирался покидать. Поэтому школы сами = должны были решать вопрос о том, в каких помещениях восстановить свою работу.20 ^ Учащимся пришлось отказаться от таких за-^ нятий, которые были связаны с эксперимен-§ тами и т.п. Также спортом заниматься можно ^ было только при хорошей погоде. Единствен-^ ное преимущество для родителей было в том, £ что в школах дети обеспечивались горячим !3 обедом. Учеба в школах начиналась 12 октяб-
ря. С каждым годом учебные заведения теряли все новые здания, которые переходили в пользование немецких оккупационных войск и учреждений. Так, в 1942 году вермахт забрал дополнительно одну гимназию и десять основных школ. С большими трудностями удалось получить обратно часть увезенных книг и другие учебные пособия.21
9 июня 1942 года рейхскомиссар Генрих Лозе констатировал, что люди становятся все более и более склонны перейти от пассивного сопротивления представителям оккупационных властей к прямым враждебным действиям. По мнению рейхскомиссара, признаки такого изменения в поведении местных жителей можно было увидеть в магазинах, но особенно среди водителей дрожек.22 На это письмо 22 июня окружной комиссар Х. Вит-рок ответил, что такое поведение рижанин можно было наблюдать с апреля месяца, без учета пассивного неприятия, которое было повсюду. Он был вынужден признать, что столь плохое положение местного населения (по сравнению с немцами из рейха, находившимися в это время в Риге) в вопросах питания и заработной платы неизбежно приводит к подобным результатам, а также прийти к следующему выводу: «Рабочий люд, не получающий достаточно питания и одежды, теряет не только радость труда, но и становятся подозрительным и мятежным, и им легко при помоши пропаганды манипулировать, натравливать его на немцев".23
В конце 1943 года в Риге сильно повысился уровень уголовной преступности, особенно это касалось краж из магазинов и складов. Так, из 85 магазинов общества „Виениба" в 51 произошли кражи. Другой пример: с 1 по 15 ноября 1943 года в Риге было совершено 216 краж в 166 магазинах, из которых 140 имели продовольственный профиль. На этот факт можно было бы не обращать особого внимания, но в сложившейся тогда ситуации массовые кражи вызывали еще большую нехватку вещей, средств и продуктов, поскольку у лавочников зачастую просто не было возможности возместить украденный товар за счет новых поставок. Крали в основном тот товар, который распределялся по карточкам и пользовался повышенным спросом, выполняя функцию универсальной натуральной «валюты» во времена войны и расстроенной экономики - папиросы, водку, сахар, табак, стиральный порошок, хозяйственное и туалетное мыло, и т.п.
К тому же воров не пугали сравнительно небольшие наказания - 2 месяца тюрьмы, потому что отсидку можно было заменить денежным штрафом в размере нескольких сотен рейхсмарок, что для спекулянтов не составляло проблемы. Это было связанно с тем, что кражи, в основном рассматривали местные (латышкие) суды, которые не имели права присуждать более суровые наказания. Только в случаях более крупных краж подключался к делу немецкий Специальный суд, который мог применить даже смертную казнь. Характерно, что для лавочников нередко самый большой ущерб составляли разбитые окна, а не украденный товар. Было также немало сообщений о ложных кражах, когда торговцы находили для себя резоны притвориться, что их кто-то обоворовал.24
В 1944 году рижан все больше беспокоило приближение фронта, со всеми его опасностями для мирных жителей. Также и со стороны оккупационных властей было сделано немало, чтобы атмосфера накалилась. Немцы, реализуя лозунг о тотальной мобили-
зации, могли, например, внезапно окружить несколько кварталов Риги и обыскать дома и помещения в целях отлова потенциальных призывников, дезертиров и уклонистов.25 Люди, попавшие в эти «сети», оказывались в незавидном положении, так как им перед отправкой в воинские части даже не давали попрощаться с близкими или хотя бы написать им весточку. Родственники долгое время могли не знать, куда и как пропадали их отцы, сыновья, братья или мужья.
В конце сентября 1944 года, с приближением фронта, в Риге было отменено положение «УК»26. Поэтому всех мужчин, которые своевременно не перебрались в Курземе или в Германию, призывали на военную службу. В городе немцы уничтожали все, что могло послужить подспорьем противнику. Это не спасло гитлеровцев - 13 октября 1944 года Рига была освобождена от них и оказалась в руках советской власти. У рижан началась новая жизнь со своими радостями и горестями, в которой преобладали уже совсем другие проблемы.
1 Straubs V. Tris armijas: kada vidzemnieka atminas (19391945). - Aizpute 2003. - 75. lpp.
2 Bundesarchiv zu Berlin (Федеральный архив Берлина, BA-B), R-91.f., Riga-Stadt 191. l.
3 BA-B, R-91. f.,Riga-Stadt-2. l.
4 Latvijas Valsts Vestures arhivs (Латвийский государственный исторический архив, LVVA), P-1106. f., 1. l., 10. apr., 76. lp.
5 LVVA, P-1016.f., 1. apr., 9.l., 2.-5.lp.
6 Там же, P-1106.f., 1.apr., 10.l., 73.-78.lp.
7 Latvijas suverenitates ideja liktengriezos: vacu okupacijas laika dokumenti, 1941-1945. - Riga, 1990. - 77. lpp.
8 BA-B, R-92. f., 10149. l.
9 Liepins E. Rigas auto - Riga, 2005. - 103. lpp.
10 Zelmenis V. Zelta caune ozola: 90 gadu gaitas un atzinas. -Riga, 2001. - 110. lpp.
11 Zalais A. Mana muza atminas. - Il.dala. - ASV, 1996. -61. lpp.
12 Zelmenis V. Zelta.., 113. lpp.
13 Ritums K. Ka es to redzeju. - Riga, 2005. - 73.lpp.
14 Zalais A. Mana muza.., 62.lpp.
15 LVVA, P-822.f., 1.apr., 3.l., 31.lp.
16 LVVA, P-69. f., 1a. apr., 11.lp.
17 Aizsilnieks A., Latvijas saimniecibas vesture 1914-1945. -Stokholma, 1976. - 898.lpp.
18 „Cuka zärkä un sieviesu drebes" // Tevija, 08.01.1942.
19 03.10.1942 Gebietskommissar Riga-Stadt. Lagebericht. -BA-B, R-91, Riga-Stadt, 2
20 Zelmenis V. Zelta.., 111. lpp.
21 BA-B, R-91- Riga Stadt, 2
22 LVVA, P-69, 1.par., 1.l., 168.lp.
23 LVVA, P-69. f., 1. apr., 1. l., 172. Lp.
24 BA-B, R-91,Riga Stadt, 24
25 Lasmanis U. Ko neparedzeja hercogs Jekabs: divu okupäcijas rezimu - padomju un fasistu raditie cilvekzudumi Jekabpils aprinki, 1940-1965: pieminai, patiesibai, apskaidribai. -Riga, 2005. - 176. lpp.
26 Unabkömmlichstellung - положение о бронировании на предприятиях отдельних работников, позволявшее им не быть призванными на военную службу в интересах рейха.
